***
Франция. Аэропорт Париж − Шарль-де-Голль − И всё-таки не понимаю, что за спешка?! Зачем тебе уезжать? Думал, побудешь со мной хотя бы до конца недели, − Джиба задумчиво наблюдал за Усаги, которая полчаса теребила в руках паспорт с посадочным талоном. Изредка она напевала что-то весёлое себе под нос, чаще − пялилась на огромное зелёное табло в центре аэропорта. − Мамо-чан, прости, я же сказала, не могу, − протянула она, взяв его за руку. − Увидимся, когда приедешь домой, хорошо? А сейчас можешь идти по своим делам, незачем ждать. Я справлюсь. Скорее бы он ушёл… Времени совсем нет. − Усако, я взял отгулы, чтобы побыть с тобой, а ты даже не даёшь проводить тебя… Ты знаешь, раньше Нового Года я не смогу вернуться, − парень посмотрел в её большие мутные глаза, она тут же отвела их куда-то в сторону. Вот мимо прошла полная женщина с огромными пакетами, а за ней побежал мальчишка с котиком в переноске… − Ты меня не слушаешь, − Мамору небрежно стиснул ладонь Усаги в своей. Она прошлась прохладным взглядом по его щеке и ничего не ответила. В этот момент диспетчер объявил посадку на рейс, и она оживилась. − Мамо-чан, мне пора, иначе опоздаю, − она натянула улыбку, но это не было мило. − Ну скажи мне, малыш, что на самом деле происходит? − Джиба заметил, как она скривилась, и попытался поцеловать. Девушка шарахнулась и плотно сжала губы. Мамору наморщил лоб и почесал затылок. − Я же говорила, ко мне приедет подруга. Может, Мамору не заметил, но у неё уже сводило скулы от фальшивого позитива. Целоваться тем более не хотелось. Она с трудом себя сдерживала, чтобы случайно не послать его нахуй. Она мечтала уединиться, поскулить, а он постоянно крутился рядом. Ещё и заладил, как оголтелый: «Что случилось? Что случилось?». Десять раз спросил в отеле, три − в такси, два − на улице, и уже четыре − в аэропорту. Спасибо, хоть купил ей билет в Токио. Почему Токио? Усаги решила, Нью-Йорк вызвал бы куда больше расспросов, нежели… Нежели внеплановый визит из Окинавы одноклассницы Нару, которой негде остановиться. Эта нелепица стоила Усаги времени. Она потеряет десятки часов, летая туда-сюда. Единственным вариантом сократить поездки было сдать или обменять билет. Разумеется, когда Мамору уйдёт. Но он не уходил. Диспетчер повторно объявил начало посадки. Девушка покосилась на зону досмотра. Пассажиры в спешке проходили контроль, а она до сих пор торчала в зале. Похоже план провалился. − Ну, я пойду… − пытаясь подавить злость, проговорила она. − Усако, − Джиба обнял её, − слушай, давай устроим романтический вечер, сходим в театр или в оперу… А с подругой встретишься в другой раз. − Нет! − рявкнула Усаги, оттолкнув его. − Не останусь! Ты глухой? − она резко замолчала, не ожидая от себя такой грубости, − Извини… − её ресницы дрогнули. Только не плакать. Только не плакать… На это нет времени. На лице мужа застыло непонимание с нотками презрения: − Ты изменилась. Когда мы познакомились, ты была хрупкой и милой… Девушка преодолела желание разрыдаться и повысила голос: − В том-то и дело, Мамору, мне давно не четырнадцать. Пока ты ездил по «заграницам», я выросла! Он усмехнулся: − Я говорил с Минако. Кажется, у нас проблемы? Усаги ощутила, что снова близка к нервному срыву. Вот прям совсем близка. Она дёрнула плечами и громко засмеялась. Как надо себя вести, когда уличают в измене, она не знала. Самое время притвориться мертвой. Это просто пиздец, Коу. Мамору взял инициативу на себя: − Мина сказала, вы поссорились из-за меня. Внутри Усаги что-то ёкнуло. Наверняка это был микроинфаркт. Она затравленно кивнула, размышляя о мотивах Минако. − Я же вижу, ты приехала совсем чужой, злишься, срываешься, теперь кричишь на меня. Тебе нужен специалист, − Джиба вновь попытался обнять Усаги, и она жестом его остановила. − Психотерапевт, − спокойно продолжил он, разговаривая так ласково, будто у неё только что подтвердился рак, − Он поможет справиться с эмоциями. Я оплачу лечение. − Мне нужен не психотерапевт, а хороший секс, − хихикнула она и покраснела. − Шутка. Джиба сурово сдвинул брови к переносице. Совсем без чувства юмора. − Секс, секс… Усаги, любовь не измеряется сексом. Она в поступках, которые я совершаю для тебя каждый день. Давай, правда, поезжай в Токио… Увидимся зимой, − он развернулся и ушёл, даже не чмокнув её напоследок. Усаги в замешательстве уставилась ему в спину, переваривая услышанное. В голове эхом прозвучали слова Сейи, брошенные в последнюю встречу: «Люблю? Да я просто хотел трахнуть тебя, и мне это удалось». Она сжала талон в руке и огляделась по сторонам, всё ещё решая, куда и зачем идти. Диспетчер объявил фамилии опаздывающих пассажиров, среди которых была и «Джиба». − Да пошли вы оба, придурки! − буркнула она и побежала на посадку.***
Сейя быстро шёл за какой-то девушкой, продираясь сквозь липкий туман. Он не понимал, кто она, но ее силуэт, который то и дело терялся в гнетущей пустоте, казался знакомым. Он почти бежал, но не мог догнать Её. Под ногами попадались острые камни, а живые хищные ветки, извиваясь, царапали ему тело. Коу десятки раз поскальзывался и падал, но поднимался. В какой-то момент он обнаружил, что мгла почти рассеялась, и он блуждал по бескрайнему чёрному озеру. Он глянул туда, где была девушка − исчезла. Сзади что-то упало в воду. Послышался всплеск справа. Прямо перед ним. Слева. Он в ужасе вертел головой, но никого не видел. − Что ты здесь делаешь? − чьи-то мощные руки вцепились Сейе в шею. Он с трудом повернул голову и его передёрнуло. Рядом, возвышаясь, стояла демоница с искажённым звериным лицом и безумными красными глазами. Она сдавливала его горло сильнее, а с её длинного языка капали слюни. Прямо ему на щеки. Он, поражённый страхом, смотрел на этот кровожадный оскал и ловил ртом воздух, не в силах пошевелиться. − Зачем ты пришёл? − зашипев, нечисть опустила Сейю в озеро, продолжая душить. Миллионы пузырьков поднялись вверх. Сквозь толщу воды он заметил, как её морда начала меняться, приобретая человеческие черты. Его губы дрогнули: − Мама? − прошептал он, и она бросила его, растворившись во тьме. Яркие вспышки света чуть не ослепили Сейю. Он упёрся взглядом в пластиковую кислородную маску и почувствовал, как она сдавила лицо. Он дернулся, пытаясь её снять, но кто-то с силой удержал его руки. − Коу очнулся. Пульс зашкаливает. Срочно успокоительное, − послышалась какая-то возня, и он снова провалился в забвение.***
Нью-Йорк, Манхеттен, три дня спустя Солнечный лучик упал Сейе на лицо, и он поморщился, просыпаясь. − Выглядишь, как говно, − он почувствовал нежные прикосновения к щеке. − Кажется, после нашего последнего секса ты похудел килограмм на десять, а мне всегда нравилось, что у тебя есть за что подержаться, − он, щурясь, приоткрыл сонные глаза и первое, что увидел, губы вишневого цвета и красные волны волос. Коу тут же попробовал привстать, но она легонько упёрлась ладонью ему в грудь: − Спокойно. У тебя капельница. Он перевёл озадаченный взгляд на свою сине-жёлтую правую руку, заметил иглу, торчащую из вены, и окончательно проснулся. − Зачем приехала в такую даль, Лив, если я тебе больше не нравлюсь? − безразлично проговорил он и упал обратно на подушку. − У меня съёмки в Нью-Йорке, − Оливия присела на стул, вытянув длинные стройные ноги. − Но я рада, что после передоза ты ещё в состоянии выёбываться. Сейя улыбнулся, и уголки её губ тоже потянулись вверх. − У меня для тебя кое-что есть, − она вытащила из сумочки бургер, аккуратно завёрнутый в брендированный пакет. − Не знаю ни одного человека, который бы любил эту дрянь больше, чем ты. Хочешь? Сейя снова расплылся в улыбке: − Хочу. Но мне нельзя… − Тебе будет неудобно есть одной рукой, − она задумчиво посмотрела на капельницу, развернула бургер, достала котлету, сломала её пополам и поднесла к его лицу, − открой рот. Он насупился, выхватил котлету свободной рукой и начал вожделённо её жевать: − Я ничего не ел несколько дней. Мне пять раз промывали желудок, − с набитым ртом признался он и через несколько секунд вновь протянул ладонь, − ещё. Оливия подала ему вторую часть, а следом помидор, огурец и лист салата. Сейя и не заметил, как всё съел. Желудок зловеще забурлил, парень стыдливо отвёл глаза. − Вообще-то я даже рад тебя видеть. − протянул он, поглаживая свой живот, прилипший к спине. − За три дня, как я очнулся, меня никто не навестил. Ни отец, ни дед, ни друзья… − он пожал плечами. − Я без связи, телефон где-то дома. У меня с собой ни денег, ни вещ… − Знаешь, тебя выписали. Я договорилась, − перебила она, подскочив с места. − Когда? − Только что, − Оливия дернула катетер из его вены, и трубка упала на пол. Сейя застыл, наблюдая, как лекарство растекается по паркету. − Можешь встать? − она вернула его в реальность. − Думаю, да, − он присел на кровать и раскрылся, оставшись в больничной пижаме, − только я давно не ходил, − он медленно опустил ноги на пол, потирая икры, − до сегодняшнего дня мне даже в туалет не разрешали вставать… Я так страдал. Она укусила себя за внутреннюю сторону щеки, подавив желание засмеяться, и протянула ему руку. Он поднялся, чуть дрожа и вцепившись ей в плечо. Она обняла его, а затем резко отстранилась: − Пойдём, тебе надо помыться.