* * *
Просыпается Чонгук, когда понимает, что ему очень хочется чихнуть. Тэхён сидит на нем верхом и с улыбкой щекочет ему нос пером из подушки. — Что ты… ачхиии… делаешь? — Чонгук потирает зудящий нос, учащенно моргая. — Ты такой смешной, хозяин, — лис ерзает бедрами на чужом животе и посмеивается. — Уже давно пора было встать, а ты спишь. Говорил я тебе, надо было спать, а не в эту штуку таращиться. Чонгук кидает взгляд на часы, и, действительно, они показывают час с небольшим. Тэхён быстро соскакивает с кровати, уносясь в сторону кухни, и возвращается с миской чего-то вкусно пахнущего. — Твоя температура спала, я сделал бульон... С курицей, — облизывается, — чтобы окончательно поставить тебя на ноги. Чонгук садится и принимает тарелку, замечая, что ему действительно куда лучше, чем вчера. — Ты поел? — Да. Тебе было бы слишком много целой курицы. Чонгук принимается за ложку и отхлебывает бульона, удивляясь способностям кицунэ все больше и больше. — Какие же вы люди… — Тэхён не договаривает, подбирая слова, перебрасывает хвост через своё бедро и гладит его ладонью. — Я вот только второй день в теле, а уже грязный, — он проводит пальцами по волосам, — вы гораздо сильнее мараетесь и потеете в два раза больше. — Ты можешь сходить в душ, в чем проблема? — Чонгук не отрывает глаз от тарелки. — А можно? — в глазах появляется предвкушение, а хвост поднимается, начиная вилять из стороны в сторону. — Нужно. Ты же теперь человек, какой-никакой. Тэхён тут же соскакивает с кровати, и Чонгук чуть не расплескивает суп, пока тот несётся в сторону ванной. — Полотенце на полке! — кричит он вслед и переводит взгляд обратно в тарелку. — Вот же ж недоразумение. Из ванной доносится грохот тела о кафель, и Чонгук уже подрывается с места. — Я в порядке, — доносится голос Тэхёна, а после шлепанье босых ног в ванной. — Реально недоразумение, — добавляет Чонгук себе под нос, — рыжее недоразумение.* * *
Помыв посуду, Чонгук возвращается в комнату, застилает диван и усаживается на него. Он то и дело прислушивается к звукам воды и еле различимому в этом шуме пению бархатного баритона. Очень красиво. От подслушивания его отвлекает звонок в дверь. Не успевает он задаться вопросом, кого там черти принесли, как следом слышится стук. И ещё стук. А потом долбежка сразу нескольких пар кулаков. «Нееет… только не это!» - проносится в его голове, когда он понимает, кто мог прийти к нему толпой. Он натягивает футболку и плетется к двери. Стоит распахнуть дверь, как в квартиру вваливаются пятеро громко орущих придурков. — Чонгууук! — верещит Чимин, обхватывая за плечи. — Ты какого хера в сеть не заходишь? Я тебе в твиттере писал, а ты не отвечаешь. Уже думал, в Какао забурился. — Хён, тише, не кричи! Замолчите все, чё вы такие шумные? — Чонгук трясет пальцем около губ. — У тебя кто-то есть? Ты не один? — через толпу, распихивая всех своими широкими плечами, пробирается Джин, протягивая младшему коробку со стаканчиками кофе. — Там в ванной кто-то… Глаза всех до единого расширяются и все замолкают, прислушиваясь к звукам воды и голосу. — Это парень? Мелкий, ты парня нашёл? Почему мы не в курсе? — поднимает брови Хосок, широко улыбаясь. — Да нет же… тише вы! Заходите, я все объясню, только тише, пожалуйста! — шипит Чонгук, протаскивая в комнату коробку и матерится про себя. Вся толпа разувается, следуя за ним. Чонгук ставит кофе на стол. Хосок быстро седлает компьютерное кресло, прижимаясь грудью к спинке, в то время, как остальные забираются на диван. — Ну так что? — нетерпеливо вопрошает Чимин. — Да успокойтесь вы, — заступается Намджун. — Он и так вон дерганый, не давите на него. Чонгук садится в угол дивана, подбирая под себя ноги, и выдыхает. — Только дослушайте до конца, ладно? — Чонгук нервно теребит футболку и прислушивается к тихому пению, молясь, чтобы Тэхён не решил появиться прямо сейчас - Я знаю, что это будет звучать бредово, но у меня есть доказательства. — Не тяни кота за яйца, — выдыхает Юнги, распаковывая коробку и выуживая оттуда один стакан. — Ну… в общем…* * *
— Если бы у тебя не было такое серьёзное и взволнованное лицо, я бы подумал, что ты шутишь, — Намджун заливает в себя остатки кофе и стучит по дну стакана. — Я знаю, я сам до сих пор не могу в себя прийти. Но помимо всего этого, я ещё заболел. А он готовит мне еду. — Да, кстати, — поднимает палец Джин, — Я заметил, что дома пахнет курицей. — Ну бля, мелкий, это же реально звучит как бред, — Юнги лениво забрасывает руки за голову. — Извини, но я в это не поверю, пока не увижу своими глазами. Именно на этих словах дверь в ванную распахивается. Тэхён что-то радостно лопочет и замирает на пороге комнаты с полотенцем в руках. — Блять, Тэхён, оденься! — Чонгук соскакивает с места под опешившие взгляды друзей и подлетает к Тэхёну. — Хозяин, кто это? — Тэхён смотрит с удивлением и растерянностью, тряся мокрой шевелюрой, пока Чонгук выдергивает из его руки полотенце и накидывает на его грудь, прикрывая нагое тело. — Оденься! — вопит Чон, разворачивая Тэхёна спиной к себе и лицом к ванной, затем пихает в её сторону, пытаясь не смотреть на голый упругий зад. Лис настороженно озирается на людей, но в ванную заходит, аккуратно прикрывая за собой дверь. В комнате виснет гробовая тишина, в которой Чонгук разворачивается обратно в комнату и, с громким вздохом, трет переносицу. Кто-то громко пискает. — У него был хвост… и это не анальная пробка… — тихо констатирует факт Джин, сглатывая. — Боже упаси, — Чонгук медленно одёргивает футболку, на которой остались мокрые следы от больших тэхёновых ладоней. — Только ты, хён, мог додуматься использовать такие… предметы. У кого о чем болит... Намджун краснеет. — И уши… — ещё тише добавляет Чимин. — Настоящие… Чонгук возвращается на своё место, продолжая разминать переносицу. — И как долго у тебя это… этот лис? — Намджун пытается говорить как можно ровнее. — Второй день уже, — выдыхает Чонгук. — Пиздец… — констатирует факт Юнги. — Фатальный, — заканчивает за него Хосок. Дверь снова открывается. Тэхён на пороге, уже в выданной ему одежде и с полотенцем на плечах, смотрит растерянно и как-то недоверчиво. Он неожиданно крепко прижимает к груди свой хвост и медленно идёт через комнату, заползая на диван около Чонгука и с опаской озирается на нежданных гостей, которые, к слову, даже не дышат, прослеживая его действия. Чонгук смотрит на него заинтересованно, пытаясь понять его реакцию. — Хозяин, кто это? — придвигаясь как можно ближе, почти шепчет Тэхён, но в тишине комнаты его голос кажется громким. — Чонгук, — снова поправляет, — Это мои друзья, расслабься. — Чонгук аккуратно кладет ладонь на его плечо. Тэхён смотрит на его ладонь нечитаемо, а потом, неожиданно, забирается на его колени, прижимаясь боком к груди и будто пытаясь спрятаться. Чонгук растерянно придерживает его за плечо, не понимая страха в чужих глазах. — Такой милый… — тихо выдыхает Чимин, разрывая тишину между гостями квартиры. Тэхён дует губы недовольно, прижимает уши к голове и хвост к груди и смотрит на Чимина в упор. Его нос тихонько подрагивает – принюхивается. — Ты мокрый… — сообщает Чонгук, когда рыжая макушка упирается ему в плечо. Он стягивает с чужих плеч полотенце и кидает на голову, начиная вытирать чужие волосы. Движение в комнате медленно начинает возвращаться, напряжение спадает, когда Тэхён, неожиданно даже для Чонгука, тыкается головой в чужие ладони, подставляясь под пальцы, массирующие мокрые волосы, как котёнок, требующий ласки. Его глаза закрываются, а тело расслабляется, давая Чонгуку делать все, что он захочет, и кажется, будто Лис сейчас начнёт мурлыкать. — Милашка… — шепотом повторяется Чимин, умиляясь зрелищу. Тает и сердце самого старшего. — Действительно, — он улыбается. — Ага. Конечно, — саркастично отмечает Чонгук, продолжая гладить чужие волосы. — Заноза в моей заднице. — Да ладно тебе. На самом деле они правы. Чонгук не может не признаться себе, что Тэхён действительно очень милый и тискательный. Как бы сильно он не напрягал, как бы нелепо себя не вел, он не перестаёт походить на плюшевую игрушку, которую хочется брать с собой в кровать ребёнку перед сном (ну или не совсем ребенку). И это тоже напрягает. У этой игрушки вполне взрослое и очень сексуальное тело. — В общем… — начинает Чонгук, — Мне надо было бы в магазин сходить. Ну… еда кончилась. Тэхён вздрагивает на чужих коленях и открывает глаза, переставая реагировать на руки на его голове. — И что ты предлагаешь? — вопрошает Намджун, замечая реакцию Кицунэ. — Вы могли бы посидеть у меня, пока я схожу в магазин. Просто одного Тэхёна оставлять я не рискну. Тэхён на эти слова неожиданно ещё сильнее прижимается к чужой груди и тревожно бегает глазами по незнакомым людям. — Ему эта идея не очень нравится, — отмечает Юнги. — Может мы сами сходим? — предлагает Чимин. — Он явно не хочет, чтобы ты уходил. — Мне надо самому. Половину продуктов я решу купить, когда они попадутся мне на глаза. К тому же, я хочу хоть немного развеяться, подумать надо о многом. Никто не отвечает. Чонгук аккуратно снимает со своих колен Лиса, поднимается с дивана и делает пару шагов в сторону, когда Тэхён соскакивает следом, со спины обвивая руками чужие ребра. — Нет, хозяин, не уходи! Пожалуйста! Я пойду с тобой! — в голосе слышится дикий страх, а когда Чонгук поворачивается в чужих руках, видит его и в глазах. Хвост часто-часто нервно дергается, уши прижаты к голове, руки сжимаются еще сильнее и кажется, будто рыжий сейчас заплачет. — Эй… — Чонгуку становится жутко неловко. — Ладно тебе. Я ненадолго. Иначе тебе не из чего будет мне готовить, а тебе же это нравится, так? — он аккуратно треплет по голове и пытается отстраниться. — Я пойду с тобой, — вторит Тэхён, сильнее сжимая руки и не отпуская от себя. Чонгук охает от сильной хватки. Каким бы милым и забавным не был этот Лис, он по прежнему взрослый парень с широкими плечами и сильными руками. — Не глупи. Не факт, что тебе подойдёт моя одежда, да и, вероятнее всего, ты опять накосячишь, — Чонгук улыбается подбадривающе. — Не волнуйся. Я быстро. Все просто тихо наблюдают за развернувшейся драмой на лице Лиса.* * *
— Долго он там сидеть будет? — тихо интересуется Юнги, открывая кухонное окно и взбираясь на подоконник, чтобы покурить. — Ты же видел, как мы его напугали, — разводит руками Намджун и косится в сторону запертой двери в ванную. — Вероятно, пока мелкий не вернётся. — Мы такие страшные? — Хосок усмехается, помешивая ложкой сахар в кружке. — Не думаю, — отвечает ему Джин. — Не очень хорошее сравнение, но Чангу вообще к себе чужих людей не подпускает. Тэхён, конечно, не собака, но животные повадки, все дела… да и лисы – это семейство собачьих. — Значит, ему надо к нам привыкнуть, — заключает Чимин и отмахивается от табачного дыма. — Если мы будем дружелюбны, задобрим его, он успокоится. — Думаю, у тебя это лучше получится, — отмечает Хосок. Чимин молча поднимается и перелезает через него, слезая с дивана, и тихо идёт в сторону коридора, останавливаясь у двери. — Эй… — он аккуратно стучится, — Тэхён? Не хочешь выйти к нам? Мы не кусаемся, честно. Тут печенье есть… ты ешь печенье? — Чимину неловко, он явно не знает что сказать. В ответ — гробовая тишина, и только из открытого окна доносятся звуки ребятни, играющей на площадке. Чимин разворачивается к остальным. — Ты пытался, — заключает Юнги. Чимин делает пару шагов в сторону кухонного проёма, когда слышит, как щелкает щеколда. — А с чем печенье? — слышится тихий голос, когда из-за двери показывается половина тэхёнового лица с прижатым к голове ухом. Никто не успевает ответить. Пищит замок входной двери, а за ним в коридоре показывается Чонгук с донельзя набитым пакетом в каждой руке. — Я пришёл… — сообщает Чонгук. Но не успевает добавить ещё хоть что-то, когда Тэхён распахивает дверь в ванную, чуть не убив ей Чимина, и с разгона с писком запрыгивает на Чона, обвивая его шею руками и талию ногами. Чонгук еле успевает перенести центр тяжести и устоять на ногах, охает и перебрасывает пакет из одной руки во вторую, свободной перехватывая Лиса под бёдрами, чтоб тот не упал. — Тэ… — выдыхает он ошарашенно, — блять… Да помогите мне кто-нибудь уже! — Чем? Снять его с тебя? — разводит руками Чимин, когда в коридор проскакивает Намджун, забирая из чужой руки пакеты и удаляясь с ними на кухню. — Тэ... — выдыхает он снова, хватаясь второй рукой за бедра. — Тэхён, слезь, — просит не со злобой, скорее — с усталостью, и идёт в кухню. — Тебя так долго не было, — жалуется Лис чужому плечу, почти скулит. — Всего минут сорок, — отвечает Чонгук и усаживает Тэхёна на гарнитур. — Сорок девять минут и тридцать восемь секунд, — уточняет Кицунэ, но на столешницу садится. По кухне пролетает смешок. Чонгук разворачивается к пакетам на столе. — Я разберу их, расслабься, — машет рукой Джин, начиная ковыряться в горе продуктов. Чонгук облегчённо выдыхает и облокачивается на холодильник. — Он заперся в ванной и не выходил до твоего прихода, — сообщает Юнги, делая затяжку уже второй сигареты. Тэхён чихает. Чонгук в удивлении поднимает брови и берет со стола пачку купленных карамельных чипсов, распаковывая. — У нас почти получилось его оттуда вытащить, но тут пришёл ты, — заканчивает Чимин, снова перелезая через Хосока и усаживаясь на прежнее место. Чонгук внимательно слушает, поедая сладость. — Тебе приготовить чего-нибудь, пока я здесь? — предлагает Джин. — Да, было бы неплохо, — соглашается Чонгук. На лице Тэхёна отражается недовольство, он зло зыркает в чужую сторону, и все это замечают. — Лучше не стоит. Ему явно это не нравится, — отмечает Намджун. — Да. Лучше не надо, — тут же меняет своё решение младший. Виснет неловкая пауза, в которой ещё более неловко звучит хруст чипсов. Чонгук пытается не реагировать на напряжение в воздухе и показательно жует сладость. Тэхён облизывается. — Хочешь? — предлагает Чон. Глаза Лиса загораются аппетитом, и он, недолго думая, подается вперёд и зубами хватается за чипсину в чужой руке, быстро пережевывая. Чонгук отчего-то краснеет и ловит не удержавшего равновесия Тэхёна, который чуть не валится с гарнитура. — Вы неплохо смотритесь вместе, — отмечает Хосок, хитро улыбаясь. — Заткнись, хён, — Чонгук краснеет ещё больше, остальные на это дружно хохочут.* * *
— Насколько я знаю, кицунэ могут прятать уши и хвост, то есть при желании Тэхён сможет с тобой выходить на улицу, — сообщает Хосок как-то. Прошло уже дня четыре, и вот уже пятый день подряд парни приходят к Чонгуку, чтобы хоть чем-то да помочь. Чонгуку, к слову, все равно, от хёнов ему ни холодно ни жарко, потому что никакой пользы. Лис бояться новых знакомых перестал, но держался все так же холодно, хотя разговоры слушал с превеликим любопытством и открытым ртом, чем сильно смешил Чонгука. — Это я, хён, и без тебя знаю, — отвечает Чонгук, отхлебывая из кружки чай с мятой. Тэхён, жмущийся к боку, сильно напрягает. Он горячий и до невозможного тактильный, в этом Чон уже убедился за все то время, что Лис жил у него. Даже как-то пытался уложить его спать на кухне, но тот, вредный, упирался и ни в какую не хотел оставаться один. В итоге, когда кицунэ все же удалось уговорить, Чонгук проснулся буквально через час от того, что рыжий влез к нему в кровать, вновь прижимаясь к тёплому боку. Чонгук бы поворчал, но сильно уж хотел спать, да и чужие холодные ступни давали понять, что Тэхён просто замёрз. Снова. Как и всегда. И Чонгук честно пытался натянуть на него тёплой одежды, вот только результата ноль – тот продолжает мерзнуть, особенно ночью. — Я? — Лис впервые за долгое время вступает в разговор. — Я не могу их прятать. Я слишком юн для этого, мне же всего двести десять. Где-то на привычном подоконнике дымом давится Юнги. — Сколько? — чонгуковы глаза лезут на лоб. — Двести десять. Ну, по человеческим меркам — двадцать один. Я смогу прятать их как минимум через пару новых хвостов, я же говорил тебе. — Двадцать один? Это получается, он ровесник Чимина? — отмечает Джин. — Не совсем. Пока я был в лисьем обличье, для меня время текло по-лисьи. Сейчас же оно для меня идёт по-человечьи. Получается, что прожил я все двести десять, однако для тела прошло двадцать один. — Получается… — рассуждает Чимин, — когда кицунэ перерождается в нагицунэ, а это в одну тысячу лет, как человеку ей будет сто? — Именно, — Тэхён кивает головой, а потом, скидывает чонгукову руку позади себя со спинки дивана на свои плечи и поджимает колени. — Холодно. Чонгук жалеет продрогшего зверька и бесится, что сделать ничего с этим не может. Скидывает со спинки дивана плед, укутывая плечи и ноги, приобнимает за плечи и шоркает ладонью по руке. — Почему он все время мерзнет? — с каким-то материнским волнением спрашивает Джин. — Температура тела лис выше человеческой, — просто отвечает Чонгук, протягивая сжавшемуся комочку свою ещё не остывшую кружку с какао. — Ты не пробовал его одеть? — звучит как «Ты долбоёб» от Юнги. — Он в одной футболке и трусах носится, при том, что трусы зад целиком прикрыть не могут из-за хвоста. — Я не такой идиот, хён, я пробовал. Бесполезно. — Думаешь, привыкнет? — включается в разговор Намджун. — Должен. Виснет пауза. Чимин соскакивает с гарнитура, ворча что-то об отсиженных полупопиях, и плюхается на полупустой диван. Тэхён опасливо двигается ближе к Чонгуку. По кухне проносится смешок. — Да не съем я тебя, чего ты от меня шарахаешься? — Чимин усмехается. — Кто знает. От вас ни от кого, конечно, особой опасностью не пахнет, но мало ли. Все переглядываются. — А у опасности типа запах есть? — Чонгук вскидывает брови. — Вроде того. Мы можем чувствовать, насколько человек плох, и можно ли от него ожидать подвоха, — Тэхён отставляет пустую кружку. — Ахаха! У тебя теперь талисман удачи есть, — смеётся Хосок. — Сразу скажет, с кем лучше не связываться. И кто же из нас самый опасный? — парень ехидно играет бровями. В ответ Тэхён лишь недоверчиво косится в сторону Чимина. — Что? Я? — тот искренне удивлён, что даже возмутиться не может. Тэхён на это ещё сильнее прижимается к Чонгуку, готовясь уже на колени залезть, и руку его к себе ближе тянет. — Кажется, он ревнует, — громким шепотом оглашает вердикт Джин. — Кого? Чонгука? Ко мне? Я натурал! — гордо заявляет на это Чимин. — Натурал? — хохотнул Юнги с подоконника. — А не ты ли, когда мы в прошлый раз бухали, нахрюкался, как хуй знает кто и, лёжа под столом, орал «Возьми меня, Хосок, я вся твоя»? — Когда такое было? — Хосок густо краснеет. — Это было давно, и неправда, — отнекивается Чимин. — Было-было, помню, — Чонгук срывается на хохот, а за ним и все остальные, за исключением красных Чимина, Хосока и, глупо хлопающего глазами, Тэхёна. — А от кого тогда… — вытирая слёзы после дикого смеха интересуется Джин. — меньше всех опасностью пахнет? Тэхён, не долго думая, косится в сторону подоконника. Юнги вновь вскидывает брови. — Что? Он-то? — Намджун снова выпадает смехом. — Извини, Тэхён, но ты точно хорошо в людях разбираешься? — Но это так. От него пахнет чем-то очень близким, будто он как-то связан с моим родным домом, — спокойно отвечает Лис. — Связан? — Юнги усмехается, встряхивая белой шевелюрой. — Каким образом? — Если позволишь… — Тэхён тянет неуверенно, а потом слезает с нагретого места, огибая стол, и подходит к подоконнику. Юнги в замешательстве жмется в угол, сама картина выглядит довольно нелепо, но Тэхён перехватывает чужую ладонь, поднося кистью к носу, и вдыхает глубоко у сплетения вен. Старший даже дышать боится, в кухне гробовая тишина, в которой, кажется, сердцебиение каждого слышно. Особенно быстрое – Юнги. — От тебя определённо точно пахнет лисом, — заключает Тэхён, выпуская чужую руку, и, как ни в чем не бывало, вприпрыжку возвращается на диван. — Как это трактовать? — опасливо вопрошает Мин. — Либо ты очень давно состоишь в отношениях с кицунэ, либо ты сам кицунэ. В кухне виснет напряжение. — У меня, в принципе, нормальных отношений не было, не то что с какими-нибудь сверхъестественными существами. — Значит второе, — оглашает рыжий. — Бред, я бы знал, будь я лисом,— Юнги снова трясет головой, а сам тянется в карман за сигаретами и открывает окно: видно, что нервничает. — Я же не говорю, что целиком. На половину, на четверть. Я склоняюсь к половине. Кто твои родители? Все дружно прикусывают губу. Сам того не подозревая, Тэхён давит на больное. Юнги напрягается. — Понятия не имею, — Юнги с раздражением выплевывает в окно дым. — Мама при родах умерла. Отец решил даже не смотреть на сына. В дом малютки сдали. Тэхён значительно сдувается. Чонгук видит, хлопает по плечам, поддерживая. — Кицунэ лисят не бросают. Значит это твоя мать, — заканчивает все же Тэхён. Они молчат с минут пять. Юнги нервно курит, его глаза бегают от угла к углу, пока он что-то придумывает. — Если и так… — разрывает тишину он уже более спокойно. — Отец должен знать. — Хочешь встретиться с ним? — в голосе Джина слышится волнение за лучшего друга. — Надо было когда-то сделать это. В конце концов, мне двадцать три, я состоялся как композитор и исполнитель, а личную жизнь наладить не могу. — Потому что ты лис, — Тэхён отхлёбывает из чужой кружки. — Лисы от природы талантливы. Добиваются многого на работе, особенно если она творческая. Но жизнь ты не устроишь, пока не осознаешь и примешь то, кто ты есть. Юнги только тяжело выдыхает, снова углубляясь в мысли.* * *
Чонгук устало трет глаза и ерзает в кровати. Тэхён уснул на его коленях, стоило ему закрыть глаза, и Чонгук старается не дергаться лишний раз, чтобы не нарушать чуткий сон зверька. Ему снова неловко, но он не может согнать Лиса с колен, потому что тот продолжает мерзнуть, и каждый раз, стоит рыжему поежиться, Чонгуку становится того жалко. Он поправляет сползший с одеяла ноутбук и продолжает изучать содержимое. Найденный им ранее сайт оказался действительно любопытным, и Чонгук не понимает, как он умудрился забыть о нем и вспомнить только сейчас. Люди пишут о том, как они сталкиваются с необъяснимыми вещами, сверхъестественными существами, и, учитывая то, что у Чонгука сейчас на коленях спит кицунэ, им хочется верить. Банши, дриады, водяные – Чон листает ленту быстро вниз, в надежде выцепить что-то нужное. И видит. Глаза спотыкаются о слово «кицунэ», и Чонгук тормозит. Быстро бегает по строчкам длинного поста и не может поверить. Пост оставлен аж в две тысячи втором году неким мужчиной, Чонгук переходит на его профиль и видит оставленный на нем номер. Кусает губу. Если мужчина не менял номер, то Чонгук сможет с ним связаться, но прошло уже шестнадцать лет, и не известно, что с автором этого письма сейчас. Чонгук долго сверлит ноутбук взглядом, после чего всё-таки переписывает номер в телефон и отставляет ПК. Выползти из-под Тэхёна незаметным невозможно, Чонгук уже знает это, поэтому просто аккуратно просовывает руки под чужими коленями и укладывает на подушки, прямо на своё место, чтоб было теплее. — Хозяин… — тянет Тэхён, разлепляя глаза. — Спи. Я сейчас. Чонгук быстро, но тихо уносится в другой конец комнаты, замирая у окна. Тэхён переворачивается на бок, сжимается калачиком и снова начинает сопеть, пока Чон тихо открывает дверь на балкон. Прохладный ночной ветерок обдувает голое тело, приятно лижет лицо, заставляя сонливость отойти на второй план. Чонгук знает, что в этом месте его будет слышно хуже, чем в квартире, и надеется, что Тэхён действительно спит. Он долго пялится на набранный номер, думает «а что если не выйдет?», но в итоге жмет на кнопку звонка. В трубке раздаются гудки, что уже хороший знак – номер существует. Чонгука от чего-то начинает колотить, он понимает, что возможно будет выглядеть полным дебилом, но назад уже дороги нет. — Да? — раздаётся мягкий мужской голос, и Чонгук понимает, что не знает, что сказать.