Я ищу, ищу тебя повсюду, где же ты? откликнись, отзовись. Как мне горько, странно, одиноко, в темноту протянута рука. Между нами пролегла широко жизни многоводная река. Но сильна надежда в человеке, я ищу твой равнодушный взгляд. Все-таки мне верится, что реки могут поворачивать назад.
***
С напускным равнодушием Павел запустил руку в подарочный пакет и сразу же вытащил чуть зашуршавшую упаковку, оглядываясь на вздрогнувшую напарницу, которая мгновенно и беззвучно заявила о своем нежелании слышать посторонние звуки, особенно из того источника, не смотря на который получила свою порцию сербских ядовитостей. Из маленькой прозрачной упаковки аппетитно и по-удавьи умиротворенно на Пашу поглядывали шоколадные шарики, на каждом из которым красовалось написанное золотом число 29. По всей видимости, конфеток было тоже 29. И если Даша не вкладывала особых смыслов и коварных планов в этот подарок, то парень сразу же отметил тонкую иронию и символизм. Забыл, что по себе не судят. Если бы милость Даши ограничилась исключительно конфетами, то Паша незамедлительно принялся бы выводить из себя девушку, жонглируя и вылавливая ртом подброшенные шоколадки. Совершенно неожиданно, такая мысль была скорейшим образом изгнана, потому что Канаева уже была в шаге от членовредительства, а разумного в Паше осталось еще немного. Или прибавилось? Ох, как все неясно пока! В пакете томилось еще что-то, подогревая интерес именинника. Книга. И здесь бы сразу нашлось место иронии на тему лучшего подарка, но все тело Павла расслабились в разливающейся внутри теплоте. Какой же болван! Или она такая везучая… Не раз, будучи еще горничной и убирая люкс хозяина отеля, Даша среди пустых бутылок и беспорядка замечала на прикроватной тумбочке книги, что явно не вписываюсь в образ тусовщика и балагура. Странно, очень странно было бы представить Павлика Аркадьевича за серьезным чтивом и, что особенно удивляло Дашу, поэзией. Поэтому, по пути на работу дом книги у станции метро оказался, как нельзя, кстати. А подарочное издание учитывало, как раз, разные вкусовые предпочтения. И ни одна нотка сомнений не закралась в мысли Даши о чрезмерной старательности, подозрительной внимательности. И это было прекрасно, по-настоящему, от души. И в благодарность — эта колкая шуточка, ревностное замечание, которое он будет всячески отрицать, якобы констатируя факты. Но не все ли ему равно? Хватит! Хватит этих ненужных мыслей о том, кому ты так очевидно больше не интереснаОднообразные мелькают Все с той же болью дни мои, Как будто розы опадают И умирают соловьи. Но и она печальна тоже, Мне приказавшая любовь, И под ее атласной кожей Бежит отравленная кровь.
Паша замер, будто восковый, только ладони спешно захлопнули книгу. Попал. Метко попал на страницу. Безвозвратно попал во все происходящее с ним и настойчиво отрицаемое. И надо же было прочитать все вслух. Так точно и честно. Искра паники начала разгораться в области сердца. Нужно посмотреть на Дашу. Быстрее. Она-то точно сейчас останется спокойной, наверняка ей все равно и она не слушала. Господи, сделай так, чтоб она ничего не слышала! Спустя пару секунд Паша обратил свой взгляд на свою напарницу и снова выругал себя за очередную глупую выходку. Или правильную, но очень болезненную и неуместную. Никому не нужную? Наверное? Даша сидела на стуле опустив голову и сжимая виски. Вряд ли ей сейчас было просто плохо. Да ты даже не представляешь, что ты сейчас разбудил, Павлуша! В голове у Даши тревожной сиреной отдавал лишь один вопрос — за что? Почему он никак не уходит из ее мыслей и с нечеловеческой, губительной силой притягивает к себе? И каждый раз ранит, добивает остатки жизни в ней.Может на день, может на год целый Эта боль мне жизнь укоротит. Если б знал ты подлинную цену Всех твоих молчаний и обид! Ты бы позабыл про все другое, Ты схватил бы на руки меня, Поднял бы и вынес бы из горя, Как людей выносят из огня.
— Скорее бы китайцы приехали, — скатилось на выдохе, не замечая, что говорит это вслух, — и побольше. Чтоб всю ночь регистрировать… — Даш? — Павел в самом деле не расслышал, зависнув за одним из самых приятных и сейчас болезненных занятий, рассматривая девушку в мельчайших подробностях. — В котором часу прибудет делегация? — стеклянный взгляд моментально вернул парня в реальность. — Ближе к полуночи. Тебя действительно ЭТО волнует? — Какое тебе дело, что меня волнует? Ищешь очередной повод меня подколоть? Тебе не надоело? — о, кажется, ты разбудил спящий вулкан, Паша.