Через год. В 7 вечера

В изгибе его локтя, любезно предоставленном на всю оставшуюся жизнь, было уютно так, что хотелось целиком туда забраться и греться до весны. Любые рабочие неурядицы меркли в ожидании вечера. Нежность между Пашей и Дашей множилась в неизвестной прогрессии и стала единственным смыслом жизни в прошедший год с небольшим. Что бы ни произошло, прерогативой, целью, вершиной было то сокровенное, что происходит между мужчиной и женщиной. То, что скрыто от посторонних. То, что приоткрывает завесу истинной личности, ее душевных способностей. То, что в отражении возлюбленного открывает тебя лучше всех усилий и поступков. Потому что слишком много времени потеряно до встречи друг с другом и после нее, чтобы понять истинную ценность чувств и, преодолев страхи с сомнениями, вернуться к себе настоящим. Очередной снежный катаклизм застал Москву, как всегда, врасплох. Элеонора Андреевна решила не отставать от первого декабрьского гостя столицы и в срочном порядке вызвала вскоре после брифинга к себе старшую портье и директора арт-кофейни, что расположилась на крыше отеля. — Голуби мои! Вы собираетесь что-то решать? — без лишних церемоний, в лоб был задан вопрос дня. Взгляд Даши беспрерывно курсировал между Галановой и Пашей в поисках хоть какого-то уточнения. Особой тревоги прибавляет хитрый снисходительный взор тетушки ее возлюбленного — это и приговор, и помилование. — Тетя Эля, ты скажи, что нам нужно решить и мы быстренько подсуетимся! — для Паши общение с тетей всегда было чем-то наподобие игры, поэтому его улыбка, не омраченная пока ничем и никем, не вселяла в Дашу ничего хорошего, а Элеонору забавляла. До чего же они невнимательные, эти дети! — Кажется, уже подсуетились. Даша, как ты себя чувствуешь? Паша, ты вообще за своей девушкой следишь? — Тетя Эля все-таки мастер вывести из состояния равновесия. Паша уже успел поделиться с ближайшей родственницей своими планами на будущее и на Дашу. Что, в принципе, одно и то же. И не то, чтоб прямо заявил о своих семейных намерениях… Но в разговорах, притчах и зачастившими вопросами о своей семье, парень натолкнул Галанову на самую вероятную причину случившихся изменений. — Я давно говорю Даше, что с такими нагрузками нужно завязывать. Без нее отель не развалится, — с важным видом и строгим взглядом констатировал Павел. — Со мной все хорошо, — что же она еще могла ответить? Но девушка сама засомневалась в своих словах. Видимо, пора завязывать с ударным трудом, если даже Элеонора сделала замечание ее внешнему виду. Даше ведь так не хотелось каких-то поблажек, учитывая случившуюся приближенность к Галановой. Ох, знала бы, что на самом деле имела в виду хозяйка отеля… — Вы до сих пор так увлечены друг другом, что не замечаете важных мелочей? — Паша и Даша теперь уже обеспокоенно переглянулись. От проницательной тёти Эли не скрыться ни одному мельчайшему факту. А у них такая способность, похоже, еще не открылась. — Понятно… Даша сделай тест. Надеюсь, не нужно объяснять какой? Или сходи к врачу. В общем, жду приятную новость. Молодые люди так и замерли на месте, вспоминая, как они упустили такую важность и откуда у Элеоноры столько проницательности. У Паши первого уголки губ слегка вздрогнули и взгляд в адрес возлюбленной окончательно затуманило нежностью. — Свободны! — Галанова почти на все сто была уверена, что ее интуиция, подкрепленная опытом, все же не подвела. Даша, которая как никогда была постоянно на виду, менялась с каждым днем. Бледность, частые отлучки с ресепшн, едва заметная округлость некоторых форм… До сих пор обидно, как же женщина была невнимательна к дочери в свое время, что упустила из виду важное событие и была огорошена новостью о том, что станет впервые бабушкой. Даша зависла в мыслях о себе. Совсем она потеряла ощущение своего тела, своих потребностей в последнее время. Ведь что-то действительно изменилось. Паше пришлось транспортировать погруженную в размышления девушку за дверь самостоятельно. — Даш? Даша? С тобой действительно что-то не то, — буря тревожных и радостных мыслей начала заполнять весь объем Павлика Аркадьевича. Но основное внимание сейчас было сосредоточено на одном, более важном объекте. — Паш… Я, наверное в аптеку… Тут недалеко… Я быстро, — Даша оставила невесомый поцелуй на щеке парня. Не успев сделать и шага, цепкая хватка серба ненавязчиво остановила ее. — Я с тобой. На улице дождь. — Всего лишь дождь. Я не растаю, — за эту обезоруживающую улыбку Павел соглашался на все. Даша легко погладила его щеку, на секунду задержавшись, и посмотрела в глаза, — Дождись меня, я скоро. Стоит ли говорить, что в тот вечер слезу пустили все трое? Каждый о своем, конечно, но счастливое известие добавило тепла в семейные отношения и растопило отдельные льдинки, окрепшие от наступившего декабря.