Сборник по квесту

— Иди на ритм ударов, — говорит госпожа Ред, а затем делает три шага. Три удара кончика зонта-трости об пол. Тук. Тук. Тук. Он делает три шага вперед. Три шага вслед за ней. Подчиняется. Учится смиряться с тем, что он теперь слеп. — Молодец, хороший мальчик, — он слышит тихий прерывистый вздох, а затем мягкая рука с длинными изящными пальцами ложиться ему на голову, чешет, перебирая коротко остриженные и едва начавшие отрастать волосы. — Дальше. Тук. Тук. Ту-ук. Тук. Два нормальных шага. Один медленный — препятствие на пути, переступи. Он переступает через что-то на полу, настороженно и неловко. Передние лапы касаются преграды. Что это? Палка?.. Снова нормальный шаг — он обходит препятствие. — Умница. Молодец, Йеманд. Хорошо, мальчик. Иди за мной. Тук-тук-тук-тук-ту-ук. Тук-тук. Он идет следом. Жаль, хвоста у него нет — приходиться скулить от радости за похвалу. Два коротких быстрых удара — «тук-тук!» — остановись. К нему кто-то приближается — он слышит звук шагов. — Сядь. Сейчас тебя осмотрит целитель. Сиди спокойно. Не двигайся, пока я не прикажу. Он послушно садиться. Чужой человек с жесткими руками пахнет зельями. Он трогает его голову, потом осторожно раздвигает веки, поворачивает его голову направо и налево. Йеманд рычит сквозь зубы. — Фу, нельзя, — слышит он голос госпожи. Приходится спрятать клыки, хотя ему неприятно и он не знает, чего от него хотят. — Физически с его глазами все в порядке, — говорит целитель, — Это психологическая слепота, миссис Ред. Он подсознательно не хочет видеть мир. Слишком жестокая травма. Он вылечился телесно, но его душа искалечена. Он давно… такой? Целитель кивает на сидящего по-песьи Рэу. Тфол стискивает зубы. — После одного боя. Он был Проводником. Не смог защитить своего странника и тот лишился ног. А разума он лишился еще раньше — странник, я имею ввиду. Потом было… всякое. Я едва нашла Рэу в мирах, после того, как один из демиургов прикончил странника. Он влачил жалкое существование… Я не видела другого способа его спасти. Он теперь вот такой. И я не знаю, чем ему помочь. — Думаю, вам следует побеседовать с целителем-душеведом. А что до него… Не знаю даже. Это, что вы делаете — оно помогает? Миссис Ред — она больше никогда не назовет себя «Тфол» — пожимает плечами: — В каком-то смысле. Она ведь не может сказать, что делала с ним, вырывая из горла этого другого Рэу жалобные, возбужденные стоны, как приучала его следовать за звуком ее алого зонта. Как выработала систему поощрений и наказаний, поняв, чего он хочет в своем нынешнем состоянии. Как он плакал, переживая катарсис, как в отчаянной своей одержимости звал: «Вьёрд, Вьёрд!» Он продолжал любить странника — даже после того, что Вьёрд сделал с ним. И она не знала, как иначе поступить. Чем убить это безумие. — Что ж, значит, стоит продолжить. Возможно, пригласить к вам мастермайнда. Обычный душевед тут не справится: слишком сильные повреждения, и в сердце, и в разуме. Тфол — миссис Ред — благодарит и предлагает гостю выпить чая. — Пойдем, Йеманд, — она поднимается и идет в гостиную, отсчитывая ударами шаги. Тот послушно следует за своей хозяйкой. Для него больше нет «вчера» и нет «завтра», только настоящий момент, только его божественная госпожа. Все остальное значения не имеет. Он больше не думает и не чувствует. Больше не хочет. А Тфол с трудом сдерживает слезы, глядя, как Рэу на четырех конечностях следует за ней, по-собачьи повизгивая. Как она только это допустила? Все, что сейчас происходит, кажется ей жутким, сюрреалистичным, неправильным сном. Только вот почему не может она проснуться?