Сборник по квесту

Лето. Июль. Жара. Леди Фортуна идет по городу, мимо пропыленных витрин, пышущих жаром машин, припаркованных у тротуара, огибает спешащих, потных людей. Она не торопится, поглядывая на белесое, будто выгоревшее, небо. Ни к чему спешить. Серебряные и стальные подковки, подвешенные на пояс, тихо позвякивают в такт. Горячий ветер, похожий на дыхание лихорадящего больного, ленивыми пальцами трогает волосы, повязанную на талию рубаху, пожухлые листья придорожных кустов. До цели осталось не так долго — вот отдаляются и скрываются в белесо-сером мареве сперва высотки, потом девяти- и пятиэтажки на окраине их спального района. Дальше она идет по окраине шоссе, и выхлопные газы проезжающих машин вкупе с запахом перегретого, плавящегося асфальта заставляют закашляться и повязать на рот и нос бандану. Наконец Леди Фортуна сворачивает с обочины направо — на старую, побитую временем дорогу. Некоторое время она идет по заброшенной узкоколейке, пока наконец не выходит к новой, теперь уже узкой, асфальтовой дорожке, в трещины которой пробивается живучая упрямая травка. Дорожка выводит ее к большому пустырю. Когда-то здесь стояли деревенские дома. Говорят, будто в одном из них жила ведьма. Фортуна в это не верит. Если бы было так, разве допустила бы она, чтобы в один из домов ударила молния, а начавшийся от того пожар спалил бы всю деревню дотла? Впрочем, Леди Фортуна подходит именно к этому дому. Как бы то ни было, если многие люди в это верят, то сама сила их веры может оживить этот вымысел. А ей, Фортуне, это на руку. Девушка присаживается на корточки на асфальт у дома, отвязывает подковки-амулеты с пояса, сжимает их в кулаке и закрывает глаза. На память приходят детские годы, проведенные у бабушки в деревне. Она позволяет добрым воспоминаниям увлечь себя. Сама собой ладонь опускается и гладит теплый, потрескавшийся асфальт — будто старческую щеку. — Я знаю, что ты устал, — говорит Фортуна, обращаясь к городу, который оставила за спиной. — Потерпи еще немного. Сейчас… Я сейчас. Когда грохот крови в ушах сливается с шумом шоссе и первыми раскатами грома, Фортуна открывает глаза. На миг — всего на миг! — она слышит что-то, очень похожее на благодарный вздох. Уходит Фортуна, не обернувшись. По городу теперь идти легче — и Фортуна думает, ощущая на лице первые прохладные капли дождя, как позовет Рю и Кита и как они проберутся на крышу, чтобы смотреть на молнии. А может, еще Менестрель позовут — ее вдохновит буйство стихии… Фортуна идет по городу, расходящийся дождь шлепается о ее лысую голову, охлаждает разогревшийся металл подковок, целует улыбающиеся губы. А город… Город дышит.