You know nothing

POV Андрей Выхожу из комнаты и направляюсь в сторону кухни, но останавливаюсь около дивана в гостиной: Яна спит, и во сне она выглядит совсем иначе. Белокурые волосы разметались вокруг, на левой щеке едва заметная ямочка, а кожа идеально ровная, нет ни морщинок на лбу, ни складочки на переносице, как обычно бывает, когда она злится, негодует или возмущается (что случается практически всегда). Не припомню ни одного случая, когда мне бы удалось застать её в хорошем расположении духа: она всегда чем-то взволнована, часто думает, отведя взгляд куда-то в пустоту, резко отвечает и грубит.       Вздыхаю и все-таки дохожу до кухни, заваривая себе крепкий кофе. Нервно жду звонка от Димы, вся эта ситуация начинает напрягать. Как бы меня не раздражала Кудрявцева, подвергать её такой опасности и втягивать её во все это — худшее, что я мог сделать. Лучше бы всего этого не случалось, и мы все так же хамили бы друг другу, прожигая ненавидящими взглядами. Но время обратно не воротишь, и теперь придётся таскаться с ней, как с ребёнком. Это что, остатки моей совести?        Выпиваю напиток несколькими большими глотками и морщусь, ощущая жжение в горле, направляюсь в гостиную и задергиваю шторы, погружая комнату во мрак. Я на секунду замираю у окна, слышно только тихое сопение Яны и тиканье настенных часов, прикрываю веки, моргаю несколько раз и иду в свою комнату.        Последующие часа два я разгребал некоторые бумаги отца, что ещё были у меня, нервно глядел на телефон, ожидая звонка, и дописывал реферат по социологии. За всеми этими делами я совершенно не заметил, как Кудрявцева тихо подкралась сзади, положив руки мне на плечи. Вздрагиваю от неожиданности и оборачиваюсь, наблюдая улыбку на сонном лице. — С добрым утром, Кудрявцева, — усмехаюсь. — Как спалось? — Шея болит, — хмурится. — А ты что делал? — Да, дела разные, — встаю со стула и иду на кухню, хватая Яну за руку: ей совсем необязательно видеть документы отца. — Чай, кофе, воду, ничего? — Какое гостеприимство, — она хмыкает и, натягивая рукава свитера до самых кончиков пальцев, садится на стул, подгибая ноги под себя. Смотрит на меня и продолжает. — Я буду чай.        Завариваю зелёный чай и ставлю кружку перед ней. Яна подпирает подборок рукой и часто моргает: пытается окончательно проснуться. Долго смотрю на неё: как она заправляете волосы за ухо, как хмурится и сжимает губы, как хрустит костяшками пальцев. Слышу звонок и резко подрываюсь с места. Дима. — Да, — отвечаю. — Они взяли некоторые ценные бумаги, но часть их людей мы успели устранить. Как бы то ни было, тебе и той девушке требуется охрана, пока компания вновь не встанет на ноги, но это уже моя забота. Я предоставлю вам парочку человек, — он делает паузу. — Родителей похоронят завтра, их тела нашли. Ты придёшь? — Не думаю, что это безопасно, — уклончиво отвечаю я. Никуда мне идти не хочется, я только свыкся с мыслью, что их нет, видеть их бездыханные тела не в моих силах. Мне кажется, я ощущаю пустоту утраты внутри, будто каких-то кусочков души не хватает. Но об этом я никому не скажу. — Ладно, другого я от тебя и не ожидал, — сжимаю челюсти. — Будь добр, сделай так, чтобы девушка пожила с тобой, — чего? — Так ей точно ничего не будет угрожать. Ты её втянул в это — неси ответственность, — Дима ухмыляется. — Это ж надо, нет бы какую-то обычную девчонку, чья жизнь бы не имела особой ценности, так надо было медийную личность. — Какая разница — обычная девушка или чемпионка Олимпиады? Каждая жизнь дорога, — со злостью шиплю я. — Да-да. Сделай так, как я сказал, чтобы не было лишних проблем.       Сбрасываю звонок и провожу рукой по лицу, шумно выдыхая. Выхожу из комнаты и иду к Яне. — Кудрявцева, мы едем за твоими вещами. Пять минут на сборы, — говорю ей. — Не поняла. — Со мной поживёшь. — Что? Я не буду с тобой жить, — она вскакивает и, кажется, идёт прямо на меня с целью накинуться, но я хватаю её за талию и закидываю себе на плечо. — Ты псих, отпусти меня! — Слушай, ситуация ну вообще не безопасная, я тоже не горю желанием делить квартиру с такой истеричкой, но выбора как бы нет, если ты жить хочешь, — она замирает, даже перестав дышать. — Что ты несёшь? — тихо спрашивает она. — Нас могут убить? — её голос немного дрогнул. — Да. А ты только сейчас это поняла? Днём ты была гораздо смелее, — вздыхаю я и, поставив её на пол, накидываю куртку ей на плечи. — Я могу полчаса извиняться за то, что втянул тебя во все это, но ведь это ничего не поменяет. Мы уже в этой ситуации, и каждую секунду нам угрожает опасность, поэтому лучшее решение — грамотно действовать и думать о последствиях, а не о том, что было бы если бы… Хорошо? — смотрю ей в глаза, обхватив за плечи. Она кивает головой и обувается.        Мы быстро доезжаем до её дома, я пропускаю охрану вперёд, когда мы заходим в её квартиру. Удостоверившись, что все в порядке, мы заходим внутрь. Яна быстро кидает вещи в большой чемодан. Зачем ей такой? Наблюдаю за её действиями, оперевшись на дверной косяк. Руки Кудрявцевой слегка дрожат, но она хорошо держится для человека, который узнает, что в любую секунду его могут убить.       Она собирается совсем недолго. Закрыв чемодан, она печальным взглядом окидывает помещение. Я беру её жутко тяжёлый багаж, и мы выходим. — Ты ведь понимаешь, что, живя со мной, тебе придётся пройти девять кругов ада? — усмехается девушка, и что-то подсказывает мне, что это не пустые угрозы.