Царица [БРОШЕНО]

В Бездне нет времени: секунда в её мире может быть равна годам, а столетия в реальности паре минут в темноте. Локи не знает сколько она падает. Она больше не различает, где низ, где вверх, право и лево. Мир потерял свои очертания: это тело не даёт ей умереть. Ледяные великаны всегда славились сильным, непробиваемым телом, что доспехи не нужны. Магия не даёт задохнуться своей эксцентричной хозяйке, поддерживая в ней жизнь. Холод — не смешите — никогда не берёт йотуна. Локи страшно. Локи устала. Локи сошла с ума много выше того, где находится сейчас. Локи мечтает умереть. Она много размышляет — другого занятия тут недозволенно. Как она, йотун, могла оказаться принцессой Асгарда? Фригг ей явно не мать, а Один? Она его бастард? От женщины вражеского народа? Ха-ха-ха! Надо же, Локи ещё может посмеяться. Кто она тогда? Как она здесь — нет, не в этом месте, — оказалась? Если она йотун, то почему размеров асов? Полукровка? Лилипут? Везёт, как утопленнику в Бездне! Ясное дело, что её родители от неё отказались. Родители по крови, конечно, о ком ещё речь. Она ущербный монстр. Но её родители тоже должны быть монстрами. Она была хуже них? В младенчестве? Чушь. Что же тогда произошло? Какой-нибудь йотун умолял на коленях не убивать его дитя, а Великий Мудрый Благородный Всеотец подумал и взял это дитя и сделал частью своей семьи? Теория с бастардом становиться менее чудно́й с каждой мыслью. Локи отмеряет время мыслями, потому что иначе не получается. А если подумать то, что её не устраивало в своей жизни? Считай подкидыш от врага с неизвестным происхождением, а жила как принцесса. Была принцессой. И была царицей. Пускай и несколько дней, не больше десяти, но была. И это было фантастическое чувство. Локи бы не променяла его ни на что. Даже на жизнь? Локи не хочется отвечать. В последнее время вопросов стало слишком много. Они зажили своей жизнью, пока не обдумает каждый со своей тщательностью своего острого ума. Почему Один это позволил? Почему Фригга называла её своей дочерью? Знал ли обо всём Тор? Хотя, вот он не знал точно. Почему они звались — были — её семьёй? А что если она дочь Фригги? Абсурдно. Царица никогда не выезжала за пределы Асгарда, у них ничего общего. Нет. Локи пыталась быть похожей на мать, но нет. Фригга всегда олицетворяла добродетельность и солнечный свет. Локи тянулась к ней, пыталась вытянутся из тьмы. Иногда Локи кажется, что она всегда была такой — испорчённой. Все бегают под солнцем — она прячется в тени библиотеки; все мальчишки грёзят о битвах, а девчонки о недальновидных мальчишках — она о книгах и новых знаниях; у всех много друзей, приятелей и просто знакомых — у неё брат, мать и отец. Ей никто не нужен. Никто. Так легче пробраться ввысь. Тем больнее и дольше падать, Ваше Величество. Она манипулировала, врала, подставляла, делала всё, что нужно. Для чего нужно? Для… кого? Себя? Ради трона, власти, почитания? Сейчас это кажется таким ничтожным. Это не сможет заполнить ту пустоту, где раньше находилось сердце. Для Тора? Она навсегда осталась для него той маленькой девочкой — он дал ей это понять ещё в самом начале, когда она впервые решила показать себя во всей красе. Локи тогда поняла: на брата полагаться нельзя. Ведь он не сможет её понять. Для матери? Она точно не пожелала бы всего этого. Никто бы не хотел подобной судьбы своему ребёнку. Жаль, что слёз не осталось. Для отца? Он бы никогда её не заметил, он её никогда не слушал, никогда не видел — действительно, зачем царю Асгарда слушать йотунского выродка. Её мир разрушен и тонет вместе с ней в непроглядной черноте, совсем как йотунская — её — кровь. Кому ты нужна, Локи? Чудовище, которое не примут даже такие же чудовища. Убийца. Враг своего народа! Какого народа: асов или йотунов? А какая разница? Ты никому не нужна. Как так получилось? Ты виновата. Почему она всё ещё жива? Магия и твоя кровь не дадут тебе умереть. Сколько это продлиться? Вечность. Локи собирает свою жизнь по осколкам, каждый из которых режет кожу. Льётся чёрная-чёрная кровь. Хорошо, остался один вопрос. — С кем ты разговариваешь, Локи? — её голос тонет в чёрной густой тьме.