***
На удивление Даня пришёл вовремя. Сказать, что он нервничал - ничего не сказать. Данил до сих пор не узнал, почему его игнорил Миша. С чем это, вообще, связано, и почему он вдруг захотел встретиться? — Ого, ты даже не опоздал, - открыл дверь Совергон. - Проходи. Даня снял чёрную ветровку вместе с кедами и прошёл в гостиную. Он не мог понять, что он тут вообще забыл и эта неизвестность немного пугала. Они знакомы примерно три недели. За первую неделю эти двое успели очень хорошо сдружиться, но потом этот еблан Миша всё испортил. — И что это было? - начал Данил. — Ты о чем? - Миша сел возле него на диван. — Почему ты динамил меня всё это время? — У меня было много дел. Но сейчас, я решил всё исправить и пригласил тебя. Честно? Данил слабо во всё это верил. Как бы ни старался брюнет, Даня видел его насквозь. — И как ты собираешься всё исправлять? - Кашин поправил чёлку. — Посмотри на стол, - ухмылка просто засияла на лице Миши. Он был уверен, что рыжий не устоит. На журнальном столике стоял тот самый чёрный пакет с «сюрпризами», одна бутылка красного полусладкого и виски. Все-таки Совергон хотел поговорить и провести время с Даней, поэтому не брал слишком много спиртного, ведь он так соскучился. — Хм, ищешь себе собутыльника? - улыбка просто расцвела на лице татарина, когда он стал рассматривать бутылки. — Уже нашел, - всё также ухмылялся брюнет.***
Как алкоголики со стажем, они решили действовать с умом и начали с бутылочки красненького. Эти двое поняли, как не хватало этого общения, ведь разговоры о всякой поебени нужны всем. Конечно, Мише хотелось излить душу и рассказать о том, что один рыжий человек не выходит из головы и что он утром дрочил на этого татарина, но полутрезвый разум сказал, что это очень плохая идея. Кашин в это время не думал ни о чём, он просто наслаждался видом этого парня. Ему слишком сильно нравились тонкие пальцы Михаила, особенно в сочетании с бокалом вина. Просто кайф. После нескольких стаканов виски, что один, что второй осознали, что они на удивление трезвые. И идея пойти на балкон, затянуться дрянью пришла почти одновременно. На этот раз они не ограничились двумя косяками, что сильно развязало язык неопытному в этих делах Данилу: — Вот не пизди, что у тебя просто не было времени. Я уверен, что была другая причина, ты просто избегал меня! — Ого, я вижу, тебе уже хватит, - организм Миши настолько привык к траве, что он курил уже третью самокрутку, а ему хоть бы хны. — Я в полном порядке! Просто ты не говоришь мне правду! В чём дело? Я тебя как-то обидел или что? - спросил Даня сквозь очень интересные глюки, но, к большому сожалению, косяк был не бесконечный, - Сделай мне ещё одну. — Нет, Дань, тебе хватит, серьёзно. — Значит так, либо ты говоришь мне правду, либо ты крутишь ещё! - Кашин хотел говорить властно, но из-за наркоты это выглядело слишком нелепо. Совергон понимал, что другу уже хватит и ему не стоит делать ещё одну самокрутку, но рассказать о своих желаниях он тоже не мог. Они только-только помирились, и Михаил не хотел расставаться с приятелем, поэтому, после недолгих размышлений, содержимое чёрного пакета уже было в умелых руках "дилера". Брюнет далеко не глупый и понимал, что после всего этого рыжий будет неадекватным и, чтоб совесть окончательно его не сгрызла, решил, что хотя бы один из них должен быть адекватным. Дым и глубокий кайф. Это всё, что сейчас было у Кашина. Он забыл о своих вопросах к Мише, просто забыл обо всем. Небо казалось таким красивым и на удивление необычным. Нет, серьёзно, он раньше никогда не видел таких красивых звёзд, которые словно танцевали с облаками. Когда косяк уже почти подошёл к концу, Данил ещё сильнее облокотился на стену, а затем и удобно устроился на плече друга. Такую идиллию прервал резкий жар, вперемешку с жаждой. Даня попытался встать, но его попытки оказались слишком жалкими. Для кого-то со стороны это бы выглядело смешным, но не для Миши. Как "опытный наркоман", он знал это чувство эйфории, он знал все эти ощущения наизусть и даже удивился, что не принёс воды заранее. Что поделать, плохое состояние, вперемешку с кайфом, буквально читалось в глазах Дани. Михаил понял, что сейчас единственной опорой для рыжего является он. Взяв Кашина за руку и пытаясь удержать его, Миша пошёл в ванную. Так как Даня был крупнее, то это было довольно сложно. Несколько раз татарин, не стесняясь, лез целоваться к Совергону. Конечно, брюнет мечтал об этом последнее время, но, забыв о дольках эгоизма, что приказывали жадно поцеловать Кашина, он продолжал нести друга в ванную. — Проблюёшься? - Миша усадил Даню на колени и откинул его голову назад, тем самым, убирая его чёлку с глаз. Таким образом, он хотел рассмотреть зрачки, чтобы понять, насколько всё критично. Ответа на вопрос не последовало. Рыжий согнулся вдвое и начал не самый приятный процесс. Спустя время брюнет догадался придержать его волосы, а потом его мозг сгенерировал идею снять с татарина кофту, чтобы не испачкать. Честно? Лучше бы испачкал. Такой прекрасный вид голого торса разбудил в голове Миши ещё больше пошлых мыслей. Когда Даня закончил, Совергон помог ему сесть на край ванной, а сам принялся убирать. Чёртики в голове Данила дали команду творить херню. Ну и он решил, что это хорошая идея, да и жажда никуда не делась. Он лёг в ванную и включил душ. Какое наслаждение! Он пил так жадно, что не замечал ничего вокруг: ему было просто пофиг. Он не заметил, что вода уже впиталась в одежду, не заметил орущего друга и не заметил, как направил струю воды на Мишу. Только когда жидкость начала отрезвлять, он понял, что чёртики не самые лучшие советники. — Какого хуя ты творишь? - брюнет всеми силами пытался отобрать лейку у рыжего. Получилось не сразу, а только после того, как он сам стал достаточно влажным. — Ахах - единственное, что мог сказать Данил в этот момент. Он вдруг резко вспомнил о своём прелестном приятеле. Рыжий с улыбкой наблюдал за тем, как тот выкручивает промокшую футболку, и его ни капли не обижали те нелестные слова, что летели в его сторону. Ему вспомнились все желания, к тому же он осознал, что вся оставшаяся одежда и волосы промокли, а у него ведь нет других вещей. Хоть Кашин и в стельку, но хитрожопость даёт о себе знать. Притвориться, что тебе слишком плохо и ты не можешь снять одежду самостоятельно, это ли не лучшая идея? Решив, что со своим внешним видом он разберется потом, Миша помог Дане встать и пройти в гостиную. — Эй, ты меня слышишь? - брюнет потряс его за плечо. - Тебе нельзя спать мокрым, ты можешь раздеться? - услышав угуканье, спросил Михаил. — Помоги мне, - специально промычал Даня. Это то, чего боялся парень. Да, стянуть джинсы с рыжего — это одно из мечтаний Совергона. Но думать о своих сексуальных фантазиях в то время, как твоему другу нужна помощь — это очень низко. Как бы там ни было, он должен это сделать. Нервно сглотнув, брюнет расстегнул штаны и начал медленно их стягивать. Кашин старался незаметно наблюдать за этим, такое зрелище не на шутку возбуждало. Нужно сказать, что возбуждало не только Даню, но и самого Мишу. Когда штаны уже были на полу, Михаил вспомнил о волосах Дани и навис над головой друга, чтобы поправить мокрые пряди. Осадок от предыдущих действий давал о себе знать, и брюнет призадумался. Вряд ли татарин завтра что-то вспомнит, поэтому один поцелуй никак не навредит. Миша коснулся влажных губ Дани предельно аккуратно: он ждал реакции. Миша ожидал чего угодно, что Даня разобьёт ему нос или же начнёт ругаться и прекратит их общение, но положительного ответа он никак не ожидал. Рыжий мгновенно протрезвел и решил, что если не сейчас, то когда? Он нежно подался вперед, навстречу сухим губам Миши. Сначала поцелуй был нежным и без единого пошлого намека, однако потом Даня взял всё в свои руки и углубил поцелуй. Повалив приятеля на спину, Данил одной рукой держал его за шею, а другой гладил худую грудь. Он старался сделать брюнету максимально приятно, слегка покусывал его нижнюю губу и языком рисовал узоры во рту Миши. Когда брюнет отошел от шока, он понял, что лежать бревном совсем не круто. Он стонал прямо в рот Кашину и гладил его плечи. Миша наконец-то мог свободно трогать такие сильные Данины руки и грудь. Этот бессовестный татарин одним поцелуем мог заставить Совергона кончить. Когда рыжему надоело тереться о влажную одежду партнёра, он помог ему избавиться от ненужных вещей. Теперь они оба были в одних боксёрах. Мишу это немного пугало, ведь у него не было опыта с парнями. У Дани его тоже не было, однако наркотики прибавляли уверенности. Данил решил сосредоточиться на том, чтобы доставить другу максимальное удовольствие. Он медленно спускался поцелуями от губ до острого кадыка, который так ему нравился. Даня оставил несколько багровых пятен на ключицах, а его руки блуждали по худому животу парня, который нервно вздымался. Сам Миша уже не просто стонал, а скулил от удовольствия. Он не знал куда деть руки, и поэтому в моменты максимального наслаждения слегка царапал спину татарина. Конечно, Даня не злился, но и не хотел упускать возможности лишний раз укусить нежную кожу. — Дань, пожалуйста, - выстонал брюнет. Рыжий слишком сильно увлёкся аристократичным торсом Совергона и совсем забыл о важном органе, который жаждал внимания. Чёрт, как же ахуенно звучит его имя из уст Миши. Чертовски сексуальные стоны Михаила добавляли всё новые и новые нотки возбуждения. Сделав дорожку из поцелуев и оставив кучу засосов на груди, рёбрах и животе, Данил погладил возбужденную плоть сквозь ткань, чём вызвал громкий вздох у Миши. Оттянув резинку, он взял в руку каменный член. Большая часть уверенности Дани немного отступила. Что делать дальше? Как не сделать ему больно? Видимо, неопытность — это самое ужасное в подобных вещах. Кашин начал неуверенно двигать рукой, еле задевая головку. Он наблюдал за реакцией Совергона, чтобы прочувствовать все его тонкости. Спустя время любопытство взяло дело в свои руки и Даня взял головку в рот. Стараясь максимально спрятать зубы, он начал немного посасывать. Слишком много новых ощущений. Думал ли татарин о том, что когда-нибудь будет этим заниматься? Но, как оказалось, Данил не так уж и плох в минете, ведь Миша всё так же выдавал рваные выдохи и прогибался в спине. Когда Даня начал понемногу привыкать, он решил взять глубже. С трудом останавливая рвотные позывы, он продолжал своё дело. Рукой Михаил зарылся в рыжих волосах и сам не заметил, как вместо обычных вздохов начал выстанывать имя любимого. Осознание того, что Даня тоже не железный пришло к Мише слишком поздно. Оно пришло, когда он лежал на животе и в него уже проник один палец. Ощущение не из приятных, но Миша понимал, что после боли будет сладкое наслаждение. — Потерпи, - мягко прошептал, почти что промурлыкал Даня, когда добавил второй палец. Спустя время Данил мог свободно двигать внутри пальцами и даже услышал стоны. Это самый верный знак. Даня аккуратно вошёл, тем самым вызвав у Миши рваный крик. — Тише, тише, - Данил гладил спину партнёра, целовал шею, прикусывая иногда мочку уха, дабы отвлечь от неприятных ощущений. Да, Даня все-таки нащупал, тот заветный нерв и услышал стон. Миша больше не чувствовал боли, только наслаждение. Через несколько минут Кашин излился на спину друга и рукой помог брюнету. Миша кончил ему в кулак. Успокоив дыхание, Совергон обнял татарина и нежно поцеловал в шею. Скорее всего, им будет жутко стыдно утром. Пускай. Сейчас всё слишком идеально.