* * *
Кхаласар направлялся в Ваэс Дотрак, представить кхалиси Дош кхалину. Дорога времен Древней Валирии точно копьём рассекала поля Дотракийского моря, цветущего всеми мыслимыми цветами. Травы наполняли эти степи, точно вода — каменистое дно моря. Обжигающее солнце пылало ярким, горячим пламенем, и сами Визерис с Рейегаром порой находили себя похожими на солнце. Кожа обгорала, шелушась и слезая, а её цвет менялся от красного до оранжевого. Рабыни иногда по вечерам натирали тело Таргариена специальными мазями, и постепенно стало проще. Визерис по предложению брата стал надевать удобные дотракийские костюмы, идеально подходящие для этой среды. Он позволял говорить брату его голосом, и Рейегар начал учить язык кочевников. Теперь он мог самостоятельно общаться с ненавидимыми Визерисом дотракийцами. Тот только радовался, заявляя, что этот варварский язык ему не понадобится. Рейегар же хотел понять их мышление. Ко всему прочему он решил жить около простых дотракийцев. Этим поступком он хотел убить двух зайцев: заслужить уважение Дени с Дрого, а также обычных солдат. В кхаласаре ведь все друг про друга знают. Было трудно. Кочевники смотрели на него с явным превосходством, как кот, играющийся с мышкой. Конечно, Рейегара это дико раздражало. Но он прекрасно понимал, что их отношение — вина его братца и собственных варварских предрассудков. Дотракийцы — гордый и привередливый народ. Их уважение нужно было заслужить. Таргериен много наблюдал за ними: как мужчины обращаются с женщинами, как общаются друг с другом, и пришёл к весьма интересному выводу: их язык — это язык силы. Следовало ежедневно показывать свою силу, чтобы быть уважаемым. Дрого выбрали кхалом, потому что он силён. Силён = уважаем. Дрого выбрал себе принцессу валирийской крови, потому что силен. И не отдает свою армию, потому что силён. А Визерис… Что Визерис? В представлении дотракийцев он — пустое место. Но раз пустое, значит, его можно чем-то наполнить. Это будет нелегко, но, тем не менее, игра стоит свеч. Долгое время дотракийцы не воспринимали Визериса даже как мужчину, смеясь и предлагая сесть в повозки, наполненные беременными женщинами, детьми и стариками. Сесть туда означало признать себя слабым. Поэтому приходилось идти весь день пешком, хоть обоим братьям это не нравилось (особенно сильно Визерису, который воспринимал глумливое предложение как любезность и всеми силами уговаривал Рейегара согласиться на него). Как правило, к концу дня Визерис буквально валился с ног. Однако спустя неделю он почувствовал, как его тело окрепло, начав адаптироваться к климату Дотракий. Было тяжело. Очень тяжело. Множество раз хотелось провалиться в истому прямо на дороге, но он продолжали идти. Лишь некоторые оценили это. Джорах Мормонт странно на него поглядывал, но подходить не решался. Несколько женщин прониклись к нему жалостью. Сказали, что они бы не смогли так долго идти пешком. Чуть позже кхал с подачи Дейенерис, наблюдавшей за братом, выдал ему коня. Не самого сильного и выносливого жеребца, но нужно было быть настоящим привередой, чтобы после тех «прогулок» быть недовольным. Спустя ещё с десяток дней к компании Визериса присоединились другие дотракийцы. На сей раз мужчины, также одни из слабейших. Поначалу Рейегар чувствовал удовлетворение от этого прогресса. Но потом стало ясно, что уважение самых сильных таким способом не получить. После того оскорбления, что нанесла ему Дейенерис, никто из «верхушки» не станет воспринимать Визериса серьезно. Только самые убогие воины и их жены. Если Дейенерис отменит свое оскорбление и попросит у него прощения в присутствии своего кхала и Кровных всадников… то, возможно, он сможет восстановить своё доброе имя. На сближение Рейегара с народом Визерис никак не возражал. Не мешал, не ворчал, когда засохшая колючая трава задевала открытые участки тела, когда пыль попадала в рот, когда к концу дня приходилось терпеть процедуру расчесывания. Учитывая длину волос и дневное времяпрепровождение, это занятие превращалось в пытку. Рейегар даже думал отрезать эти волосы, ведь они только и делают, что мешают. Визерис сделался тихим и исполнительным, только иногда позволяя себе глупые жалобы, но и то лишь мысленно и Рейегару. Часто прислушивался к советам брата. Видимо, сам догадался, что к чему, или решил загладить свою вину. И то, и другое было похвально. Однажды утром к ним в палатку юркнула лиссенийка Дорея и объявила, что кхалиси приказывает Визерису пройти в её шатер. К этому моменту они уже достигли Ваэс Дотрак, единственного города дотракийского народа. Он показался Рейегару нелепым, а Визерису перегруженным. — Глупые варвары. Только и умеют, что грабить более цивилизованные народы… — Рейегар не волновался, что шепот Визериса кто-то услышит, ведь гул стоял такой, что при всем желании разобрать что-то тише крика не удавалось. Визерис подошел к статуе обнаженной женщины цвета персика с двадцатью шестью сосками. Кажется, это богиня плодородия одного из мертвых народов. Он поглядел на неё скорее оценивающе и явно не потому, что хотел ознакомиться с культурой ограбленного дотракийцами народа. Вокруг него сновали толпы людей: купцов, покупателей из самых дальних уголков Эссоса, даже было видно синегубых квартийцев. Как бы то ни было, рабыня проводила Визериса до того холма, где располагался шатер кхалиси, поклонилась, и убежала. «Покои» Дейенерис были самыми просторными в кхаласаре. Обвитые тяжелой кожей, они, однако, не слишком надежно защищали Дейенерис от всех невзгод. На жаровне лежали три драконьих яйца, и казалось — Рейегар чувствовал это кровью предков — они сами излучали тепло. — Я слышала, ты перестал носить свои глупые тряпки, — её голос стал глубже и будто проникновенней, а взгляд лишился той невинности и приобрел жесткий, холодный оттенок, смотря цепко и с прищуром. — Выучил язык моего народа и собираешь вокруг себя людей. Рейегар не мог понять, к чему она ведет, поэтому осторожно кивнул. — Это похвально, брат мой! — она вдруг улыбнулась и, подойдя, радостно обняла его. Визерис обнял сестру в ответ, но старший брат уловил фальшь в её голосе. — Я рада, что ты смог найти своё место среди убогих. Я думала уговорить своего солнце и звезды, чтобы тебя присоединили к моему кхасу. Но потом, когда ты почувствовал там себя в своей тарелке, я решила: «Полно! Если мой брат хорошо себя чувствует в самом хвосте кхаласара, я не стану ему мешать». — Что ты хочешь этим сказать, сестрица? — не выдержал Визерис. Рядом с сестрой им будто снова овладевали эмоции. Рейегар насторожился, внимательно наблюдая его глазами. — Ничего такого, брат мой. Хочу лишь понять тебя, — она отступила на несколько шагов, с ног до головы оглядывая юношу. — Ты всегда был таким переменчивым. Весь наш долгий путь ты ненавидел и презирал мой народ, это все ясно понимали. Дотракийцы были средством получения трона в Закатных землях. Но теперь ты стал собирать этот самый народ — никуда не годных дикарей — вокруг себя. Учишь их язык и надеваешь их одежду. — Она с презрением оглядела его сплетенный жилет, кожаные штаны и заплетенные в косу волосы, — Меня стали терзать сомнения. Поначалу я радовалась, думала, что ты исправился и перестал быть тем, кто ты есть; но затем, ко мне пришло осознание. Неужели ты хочешь убить меня, братец? «Что она себе позволяет?!» — рыкнул Визерис, внешне лишь вскинув бровь и скрестив руки на груди, памятуя о последствиях последней вспышки ярости. «Подожди». Младший брат собирался было ей что-то возразить, но своим заявлением она настолько сильно озадачила его, что он мог лишь продолжать недоумённо смотреть на Дени. Та возмущённо засопела, сжав кулаки. — Не смотри на меня так! Я знаю, что ты собираешься сделать! Ты строишь против меня заговор, чтобы присвоить армию Дрого себе! Глупец! Ты хочешь отомстить мне, жаждешь моей смерти, я вижу это по твоим глазам! Её речь и глаза выражали одно: ярость. Гнев и ненависть взрывным коктейлем смешались в кхалиси, прожигая всё на своем пути. Дейенерис полным презрения взглядом вперилась в него, смотря снизу вверх, но создавалось ощущение, что она выше его. — Ты сумасшедший… Я видела, видела, как ты говорил с пустотой! Ты ударил самого себя. Почему, Визерис, почему? — она отошла к драконьим яйцам и затравленно взглянула на брата. — Ты должен был остаться в Пентосе. Здесь… здесь ты сходишь с ума, — выдохнула она, смаргивая слёзы. «ДА ЧТО ОНА СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕТ?!» «Именно. Позволь мне поговорить». — Дейенерис, — успокаивающе начал Рейегар, стремясь сгладить конфликт, — я не понимаю о чем ты. Я люблю тебя как свою сестру. Как единственного родственника. Пусть и иногда я бывал с тобой несправедлив, но прошу тебя, не выдумывай того, чего нет и быть не может. Мы с тобой оба от крови дракона. Нам нужно быть вместе, — он осторожно подошёл к сестре и положил руки ей на плечи. — Да, ты прав… — кивнула она, задумчиво глядя ему в глаза. Визерис уже собирался радоваться благополучному решению конфликта, но Рейегар, умудрённый горьким опытом общения с женщинами, оставался начеку. — Мы с тобой оба от крови дракона. Так ты мне говорил, когда бил меня. Так ты мне говорил и здесь. Но это не правда, братец, — она взяла его за запястья, убирая руки с плеч. — Ты жалок, и от дракона в тебе лишь звериное безумие. Ты хочешь избавиться от меня, призвал на свою сторону всякий сброд и жаждешь отмщения! «Это уже слишком. Девчонка почувствовала власть и сразу осмелела». Визерис, будто зная мысли брата наперед, влепил ей несильную пощечину и грубо схватил за волосы, заставляя тем самым смотреть прямо в глаза. — Не неси бред, женщина, — прошипел Рейегар — Если бы я хотел убить тебя, я бы приказал Мормонту перерезать тебе горло во сне или отравить. Мне нет никакого смысла собирать вокруг себя слабейших. Да и о каком заговоре ты говоришь? Если бы хотел присвоить себе армию силой, я бы вызвал на поединок твоего солнце и звезды, стал бы их кхалом и взял тебя в жены. Она дёрнула головой и вдруг прикоснулась к своему животу, ощущая там тепло своего ребенка. — Ты бы не смог победить Дрого! — воскликнула она. — Не недооценивай меня, сестра, — Визерис покачал головой, прищурив глаза. — Тогда зачем ты это делаешь? Одежда, язык — всё это? — Надоело слышать смешки в мою сторону, — хлестнул он презрением в голосе. — Знаешь, шутки твоих Кровных всадников плоские и однообразные, но откровенно докучают. Вот и решил начать с малого. Хотел показать тебе, что я могу быть другим. Хотел, чтобы ты заметила это и оценила. Видимо, мне не стоило отказываться от любезной повозки Дрого. Это бы тебя больше устроило, — язвительно добавил он. — Нет. Ты… Ты правильно сделал, что отказался, — Дени неспешно отошла от брата, тяжело вздохнув. — Они бы ещё больше насмехались над тобой. Прозвали бы «Тележным королем». «Ах ты ж…» «Что я тебе говорил?» Они помолчали, каждый думая о своём. — Мой ребенок… Что бы ты сделал с моим ребенком, возьми ты меня в жены? — Дейенерис взглянула на брата со странной смесью опаски и решимости. — Ребенком? — уточнил Рейегар. — Да. Я хочу назвать его Рейго. Что бы ты сделал с ним? — требовательно повторила она. «Вырезал бы из твоего чрева и скормил бы псам», — фыркнул Визерис. — Я… — никто из них не нашелся с ответом, который мог бы быть правдой и удовлетворить интерес сестры. К счастью, ситуацию спас прибывший в нужное время в нужное место Джорах Мормонт с секирой и суровым взглядом: — Кхалиси, я слышал шум. С вами всё в порядке? — Да… Сир Джорах. Я хочу, чтобы шалаш моего брата поместили рядом с моим. Не пристало брату кхалиси топтаться в хвосте. — Да, миледи, — Мормонт поклонился и вышел, но по тени было заметно, что он остался у входа в шатёр. Дени и Визерис попрощались напряженно. Джорах не спускал с него взгляда, а Дени всё ещё сомневалась в чем-то. Или сожалела?.. Такая глупая ситуация. Анекдот, право. Дени подумала, что они затеяли против неё заговор. Почему? «Потому что она параноидальная высокомерная шлюха, которой повезло понравиться одной мутировавшей до размеров человека обезьяне, чудом освоившей членораздельную речь?» — предположил Визерис, выдавая своё раздражение лишь прищуром глаз. «И теперь, почувствовав власть, она захотела поквитаться со всеми, кто её обижал? Нет, слишком просто, — не согласился Рейегар, после чего продолжил обдумывать наедине с собой: — Может, Джорах Мормонт подсказал? Но зачем? Если он заинтересован в смерти Визериса, не проще ли попросить у Вариса Слезы Лиса и отравить нас? Быть может, он не видит в нем достойного короля и решает таким образом «помиловать» Вестерос? Ещё больше разжигая ненависть между Таргариенами, он добьется того, что Визерис окажется в могиле. А вот это вполне. Тем более что он и так работает на Вариса и будет докладывать обо всем Малому совету». — Визерис, — позвал он брата, когда они уснули, — нам следует избавиться от Джораха. Ему определенно нравилось находиться во сне. Здесь можно было создать всё, что душе угодно. Могучую Стену, искрящуюся снегом под солнцем, Красный замок, огромный и неизведанный, дорнийские пески простирающиеся до горизонта, сады Хайгардена… В данный момент они отдыхали на воображаемом вечнозеленом острове, который вполне мог существовать где-нибудь в Летнем море. Море шелестело о мелкий белый песок, лизало пятки принца, и Рейегар, лежащий на спине, щурился от ласкающих лучей солнца, клонящегося к закату. — Но он мой рыцарь! — запротестовал сидящий рядом Визерис, недовольно взглянув на Рейегара. — Я весь оставшийся вечер думал о нашем шатком положении и пришёл к выводу, что он пытался настроить Дени против нас, а возможно и убить. Лучший способ избежать неприятностей — устранить их источник, — пожал тот плечами. — С чего ты взял, что это именно он? — недоверчиво уточнил юноша. — А кто ещё? — Странно, но Рейегар не чувствовал раздражение, объясняя, казалось, элементарные вещи своему «подопечному». То ли так на него влияло это прекрасное место, то ли настроение было расслабленное, а может и всё вместе, но злиться не хотелось совершенно. Кончики пальцев едва заметно касались лазурной воды, такой красивой, боги… — Кому, как не ему выгодно убеждать Дени в твоих агрессивности и безумии? Нет, Дрого бы этим не стал заниматься, Кровные всадники тоже. А вот Мормонт, желая поднять свой авторитет в глазах сестры, мог пойти на это. Он же не отходит от неё ни на шаг. — Вливается в доверие… — медленно кивнул Визерис. — Но ведь он поклялся мне! — Джейме Ланнистер то же клялся нашему отцу. Но как видишь… — Рейегар нахмурился, и небо сразу потемнело, как и океан. Налетел порыв холодного ветра. — Не сравнивай! Это разные события. Так их разговор и продолжался. Размеренные объяснения Рейегара, яростные протесты Визериса и сопровождающая этот спор ухудшающаяся погода. Думая о произошедшем, старший Таргариен ловил себя на мысли, что брат и сестра сильно разочаровывают его. Он думал, что они вырастут более сообразительными и политически грамотными. Ему в голову не могло придти мысль, что Визерис мог оказаться тем, кем стал. Конечно, Визерис и Дейенерис ещё молоды и неопытны, но даже в пятнадцать-шестнадцать лет можно обладать хотя бы зачатками прозорливости, анализа и рефлексии. Лишь голые амбиции и драконьи яйца. «Боги, как можно было так просчитаться?.. — тяжело вздохнув, посетовал Рейегар, задумчиво разглядывая свинцово-серое небо. — Один — глупец, вторая — внушаемая дурочка, и возраст отнюдь не был оправданием. Маленькая Арья была более сообразительна, чем Дейенерис». Визерис что-то кричал, пытаясь дать вменяемый ответ на очередное замечание брата, но Рейегар совершенно его не слушал. Пошел мелкий дождь. — Брат мой. — Гневная тирада младшего тут же прекратилась, и большие лиловые глаза с удивлением посмотрели на него. — Я иду спать. Спокойной ночи. — Но!.. — Приятных снов. Рейегар усмехнулся и, щёлкнув пальцами, переместил брата в другой сон, где того окружили пять обнажённых девиц. Хоть во сне он мог бы отдохнуть, а то последние недели сильно ударили по состоянию принца, и, заходя в свой шатёр, он сразу падал на шкуры, мгновенно засыпая от усталости. Ветер всё набирал скорость, поднимая волны всё выше, и когда Рейегару надоело наблюдать беснующуюся стихию, он силой мысли успокоил её. Тучи рассеялись, и над гладкой поверхностью взошла луна, заливая серебристым светом море, пляж и пальмы. Что ж, надо было признать, что его план по завоеванию уважения Дейенерис провалился. Даже не так, он провалился с треском, подняв при этом клубы пыли в виде последствий. Такой неудачи не было в его жизни со времен Трезубца, то есть уже шестнадцать лет. Также на руку Рейегару не играл тот факт, что он совершенно не знает Дейенерис. Она полностью под властью Джораха Мормонта и, соответственно, Вариса, этого Паука. Видимо, контрабандист успел наплести про Визериса много дурного, да и Дени, черт подери, не слепая. Она абсолютно не доверяет ему и не планирует открываться. Ей нравится жить здесь, среди дотракийцев, рядом с мужем и дарить ему сыновей. И она явно не хочет быть женой Визериса и сидеть рядом с ним на Железном троне. Но это временно, он уверен* * *
Утреннее солнце проникло сквозь швы шатра, разбудив Дейенерис, оглаживая мягкими лучами молочно-белую кожу. Кхалиси сладко потянулась и, не застав в постели Дрого, печально вздохнула. Похоже, её Дрого решил вместе с другими кхалами отправиться на охоту. В последнее время он часто так делал. Уходил на рассвете и оставлял её одну, затем приходил уже тогда, когда она спала, и брал её прямо во сне. Ей было неприятно, хоть она и любила всем сердцем своего Солнце и Звезды. С момента разговора с Визерисом прошло несколько дней. Сир Джорах Мормонт предложил ей свою компанию, чтобы прогуляться по Западному рынку, и они со служанками направились туда. Пусть внешне Мормонт ей не нравился, но его общество разбавляло скуку кхалиси; он был тем немногим, что объединяло её с Вестеросом и помогало не забывать о своих корнях. Он, словно надежный щит, укрывал её от всех опасностей и всегда был готов обнажить свой меч ради неё. Дейенерис ценила это и полностью доверяла ему, как не могла доверять Визерису: глупцу и безумцу, не видящему ничего дальше своего носа. Пока они прогуливались по узким улочкам Ваэс Дотрака, разглядывая лавки с диковинными товарами со всего Эссоса, странными и пугающими, девушка размышляла над тем, как изменился за прошедшие несколько недель. — Стойте, — сказала она Мормонту, остановившись около одного из грубо сколоченных прилавков. Она заметила большую чёрную маску с тёмно-серыми полосами на лбу. Рот её был искажён зловещим оскалом, а щёки украшали странные линии и символы. Эта маска напоминала ей Визериса, ставшего таким непонятным и далёким. Она слышала от Дореи и Чхику, что Визерис стал помогать другим и перестал вести себя самодовольный болван, и это радовало её. Но сир Джорах говорил совершенно другое. Что Визерис медленно сходит с ума, разговаривает с самим собой, иногда кричит во сне. И улыбается, как улыбался Безумный король. Он утверждал, что однажды видел её отца, хоть и мимолётно, и «это прочно укоренилось в моей памяти, кхалиси». И Дейенерис сделала выбор не в пользу милых рабынь. Мормонт хоть и казался тяжёлым по характеру, но он был более опытен и уже показал себя надёжным человеком. Да и ужас, который испытала Дейенерис, столкнувшись с безумием брата, оставил слишком глубокий след в её душе, чтобы она не поверила, что Визерис постепенно сходит с ума. Это было одной из причин, почему она попросила Дрого не подпускать его близко к кхасу до Ваэс Дотрак. Ей не хотелось это признавать, но она втайне надеялась, что брат там умрет. Но он выжил и, возможно, ему стало лучше. — Я хочу эту маску. Сколько она стоит? — Продавец озвучил на валирийском свою цену. Дени она показалась разумной, и она попросила Джораха заплатить. — Это необычная маска, уверяю вас, кхалиси, — сказал на прощание торговец. — Она из Забытого города в Красной пустоши. — Благодарю. После покупки они с Мормонтом и новым сувениром продолжили прогулку по лабиринту переулков и проходов между прилавками. Вокруг было много людей, и рыцарь старался держаться поближе к девушке. Дейенерис же крутила головой, с интересом рассматривая статуи. Ей было так странно, так необычно видеть на прилавках медовые пальчики, которые они с Визерисом раньше ели в Пентосе, шелк Летних островов, оружие, доспехи, кувшины, птиц в плетёных клетках и многое другое, чего не перечислить. И Дени это нравилось. Она словно вновь вернулась в детство, когда будучи малышкой с завистью смотрела на богатых девочек, имеющих возможность купить всё, что они захотят. Но теперь она сама та девочка. Дейенерис купила браслет и ожерелье, несколько безделушек получила в дар. Смотря на всё это, она вздохнула, преисполненная уверенности, что никогда больше не прикоснётся к этим вещам. Просто ей так страстно захотелось почувствовать себя… Всемогущей? Она не знала. Они прошли ещё дальше, и до носа кхалиси долетел сладковатый запах вина. Он был настолько необычным, что Дейенерис ужасно захотелось попробовать его. Она огляделась в поисках источника аромата и почти сразу увидела пухлого виноторговца с множеством бочек. Она улыбнулась Джораху и быстрым шагом направилась к прилавку. — Что желаете, красавица? — учтиво поинтересовался купец на дотракийском, отметив её одежду. — Я желаю твоего летнего вина, пахнущего сливами и лимоном, — она обратилась к нему на валирийском, видя, с каким трудом тот разговаривает на языке её народа. — Конечно, госпожа. Это мой лучший товар, — Он с улыбкой протянул ей кубок с вином, и Дени, принюхавшись, ощутила пряный аромат. Отпив глоток, Дейенерис почувствовала тот самый вкус сливы и, совсем немного, миндаля. Правда, оно было кисловатым. — Вы не выглядите как дотракийка, — аккуратно заметил торговец, не желая, чтобы его слова прозвучали как оскорбление. — Ты имеешь честь разговаривать с Дейенерис из дома Таргариенов, кхалиси всадников и принцессой Семи королевств, — рассмеялась Ирри. — Принцесса, — тут же склонил голову мужчина. — Прошу извинить меня, что я дал вам вкусить это низкопробное вино… — он засуетился, достав из повозки небольшой бочонок. — Вот. Это то, что вам нужно. Нектар богов. Красное вино из Арбора. Видите? — он показал на бочонке выжженное изображение грозди винограда. — Знак лордов Редвинов! Дейенерис улыбнулась его энтузиазму и кивнула, соглашаясь взять и это вино тоже. Мормонт как-то рассказывал ей о борском вине, которое было знаменито даже за пределами Семи королевств. Быть может, Дрого также насладится им вместе с ней? Торговец отдал бочонок, обещая прислать второй с рабом, и уже думал распрощаться с покупателями, как их остановил резкий оклик. — Подождите! — Визерис, появившийся словно из ниоткуда, широко улыбнулся, неспешным шагом приблизившись к торговцу. Но эта улыбка больше напоминала оскал, а голос изменился до неузнаваемости. — Налей мне тоже. — Купец резко побледнел, бормоча, что это вино исключительно для Дейенерис Таргариен. — Хватит. Раз ты так предан Таргариенам, то делай то, что мы велим. Я — твой король. Тот побледнел ещё сильнее, но всё же наполнил ещё одну чашу, дрожащими руками протянув её Визерису. — Мой король, что вы делаете? — с напряжением в голосе спросил Мормонт, подойдя на шаг. Тот, недоумённо взглянув на Джораха, пожал плечами, и поднёс чашу ближе, вдыхая приятный запах. Дейенерис, наблюдавшая за этим, подумала, что всё же Мормонт оказался прав. Взглянув на торговца, она заметила, как сильно дрожали его губы, и она с ещё большей ненавистью посмотрела на безумца-брата. — Видите? — нашёл в себе силы купец. — Милорд, уверяю вас, это одно из вкуснейших вин, которые вы можете попробовать на этом свете! — Да, запах отменный, — кивнул Визерис и, перестав улыбаться, протянул чашу мужчине. — Попробуй сначала ты. Глаза купца забегали, он начал лепетать оправдания, что торговец не может употреблять свой же товар. Дени, увидев его страх, всё поняла, будто молния осветила ночное небо. Она сделала шаг к брату и произнесла: — Если ты мой подданный, ты выпьешь. Торговец замер и принял от Визериса чашу. Но стоило ему поднести её к лицу, как внезапно он схватил бочонок с вином, толкнул его в сторону Дейенерис и попытался сбежать. Мормонт успел среагировать и оттолкнул кхалиси, заслонив собой. Ирри закричала, привлекая внимание нескольких вооружённых дотракийцев, стоявших чуть в стороне, и те бросились за купцом. Дейенерис резко обернулась в ту сторону, куда убежал неудавшийся отравитель, но у неё в глазах резко потемнело, и она начала падать. — Нет! — она попыталась выставить руки и зажмурилась, но вместо земли пальцы наткнулись на что-то мягкое. Тонкие, но сильные руки обняли её за талию, поднимая и прижимая к себе. Они обнимали её так сильно, что она побоялась, что это может навредить ребенку. Невзирая на страх, она ухватилась за это обеими руками и прижала к себе. — С тобой всё в порядке? — Визерис. Он спас её и ребенка. Тем временем торговца догнали и привели обратно. Дейенерис немного повернула голову, чтобы видеть его. Визерис же наклонил голову набок, вслушиваясь в мольбы о пощаде. Дени тоже слышала их, но не желала исполнять. — Ты хотел отравить мою сестру, глупец, — усмехнулся Визерис. — Я бы убил тебя прямо сейчас, но в Священном городе запрещается проливать кровь. Уведите его к нашему кхаласару. Накажем его позже в соответствии со всеми обычаями. Дейенерис ощутила жгучую ненависть к этому человеку. Из её глаз потекли слезы от осознания, что сейчас произошло: она так ярко почувствовала близкую смерть, что голова её опять закружилась. Сейчас ей хотелось лишь смерти этого торговца. Кхалиси не хотела видеть стражников, купцов, кровных всадников, жаждущих зрелищ. Никого. Ей хотелось убежать. Пока Джорах что-то объяснял, дотракийцам, Визерис, взяв сестру за локоть, повёл её через проулок на соседнюю улицу. Ей было всё равно, куда они идут. Она думала о ребенке, о Рейго. Боги, он бы умер вместе с ней!.. Брат что-то успокаивающе шептал ей, но она не слышала слов. Мысли казались слишком громкими. Они остановились возле одного из прилавков, находящегося в тени большого дерева. Это оказался очередной торговец вином. Дейенерис недоумевающее посмотрела на брата, и тот хмыкнул, усаживая сестру на скамью и садясь рядом. — Отведай, — взял он кубок, услужливо поданный купцом, — я уже выпил здесь чашу. — Визерис отсалютовал своей чашей торговцу и отпил несколько глотков. Дени кивнула, слабо представляя, что сейчас делает. Она осушила всю чашу, но вкуса не почувствовала. — Как ты узнал? — спросила Дени после минутной паузы. Страх сковал её, словно цепи. — Я не знаю, — пожал он плечами. Было заметно, что он также в смятении. — Почувствовал сердцем. Мы ведь с тобой от крови дракона. — Он обнял её нежно, как никогда прежде не обнимал. Поглаживал её волосы и проводил пальцами по огрубевшей коже на плечах. — Но… Последним драконом был Рейегар. — Рейегар с нами, Дейенерис. Визерис бережно поцеловал её в макушку, как когда-то целовал сир Уиллем Дарри. Она чувствовала его горячее дыхание. По телу пробежали мурашки. Брат посмотрел ей в глаза, соединив их лбы. Его фиалковые глаза будто стали темнее и смотрели прямо в душу. Он поцеловал её в лоб, затем стал аккуратно спускаться. Невесомо целовал её глаза. Нос. Щёки… — Мой ребенок… Что бы ты с ним сделал? Ты так и не ответил. — Его томное дыхание ничуть не опьянило её. Они были так близко. Непозволительно близко. — Оставил бы. Женившись на тебе, я бы сидел на Железном троне, а ты — подле меня. В голубых шелковых платьях, в которых любила ходить мама. У тебя бы была серебряная тиара с выгравированными на ней драконами и, так уж и быть, скакунами. С алмазами или рубинами, из серебра или золота, как ты пожелаешь. Когда никого не было бы рядом, ты сидела бы на моих коленях… — он захотел поцеловать её. В тот момент в ней что-то пробудилось. Она хотела оттолкнуть его, но Визерис, в мгновение став таким, как раньше, до боли сжал её руки и прошипел: — Я спас тебе жизнь, женщина! Неужели я не заслуживаю даже поцелуй? Один. Прошу… Всего один чертов поцелуй. — Она воспротивилась ему, хотела убежать, мотала головой, но брат так сильно прижал её к себе, что она не смогла. Его поцелуй не был нежным или невинным. Он был страстным, властным, безумным. Казалось, он был готов поглотить её. Дени чувствовала его язык и тонкие руки, сжавшие её плечи, и ей стало до ужаса тошно. Ощущение родного, третировавшего её брата в своем рту жгло всё изнутри. Дейенерис попытала отстраниться от этого, представив вместо Визериса Дрого, и стало лучше. Визерис оторвался от неё только когда послышался топот сира Джораха, следом за которым следовали и служанки. Юноша встал со скамьи, холодно глядя на сестру сверху вниз. Дейенерис огляделась и вдруг увидела, что торговец, оставив свой товар, куда-то пропал, оставив даже свои борские вина. — Стой! — остановила она Визериса, взяв у Ирри маску, которую купила. — Вот. Она передала ему её, красивую и зловещую, как и сам Визерис. Тот принял её с интересом повертев в руках и, кивнув Мормонту, ушёл, за несколько секунд растворившись в толпе. Старый рыцарь довел кхалиси до дома. Она не помнила путь. Очнулась лишь тогда, когда оказалась в постели на тёплых шкурах. Её голова вся пульсировала от мыслей. Визерис спас её. Всю жизнь она боялась разбудить дракона, а теперь, тот самый дракон спас её саму. И поцеловал её. Дейенерис передернуло от отвращения. Он был жгущим, словно драконье пламя. Обжигающий… Но она не боялась огня… Нет! Она принадлежит Дрого и будет ему верна до конца. Она любит своего мужа, а не… Визериса. Она всю жизнь наблюдала его нарастающее безумие, пока, наконец, не увидела его во всей красе. Затем она хотела в это верить. А потом он показал себя с новой стороны, объяснившись с ней тем утром. В Дейенерис вспыхнула надежда, что он действительно захотел стать другим, достойным того, чтобы люди шли за ним. И поэтому она всё же разрешила ему поселиться рядом с ней. Ей хотелось бы верить, что её брат перестанет быть тем, кто он есть. Она видела эти изменения. Но они были слишком внезапными. Дейенерис прекрасно знала своего брата. Он не мог так резко измениться. Поэтому она не верила ему. Она была благодарна Визерису за спасение её и Рейго, но это не значило, что доверие к брату как-то возрастёт. Тем более, когда она видит его двойственность. То он тот, что раньше, то совершенно незнакомый человек. Когда он спас её он казался другим, когда целовал, вторым, когда накинулся третьим, а когда ударил самого себя… Нет, она не хотела об этом думать. В шатре он говорил столь разумные вещи… Держа её за волосы и дав пощечину перед этим. Одна его часть словно жила своей жизнью, и, видимо, господствовала все те годы в Вольных городах. И теперь, наконец, другая его часть вырвалась наружу. Боги, это слишком сложно.