Новое начало (Бьянка, Роше. PG-13)
29 ноября 2017 г. в 14:20
Ключ с трудом вошел в скважину на покосившейся двери, замок лениво заскрежетал заржавленным нутром, жалобно, почти бессильно пискнул, отказываясь сдвинуть защелку хоть на пол-оборота. Роше выругался, сгрузил мешок с вещами прямо на тронутую изморозью мостовую и навалился плечом. Механизм захрипел, покорился-таки нажиму сильной руки и открылся.
Размокшую за время осенних дождей дверь пришлось с силой дернуть, рискуя вырвать истертый порог. Из проема пахнуло сыростью, пылью и мышиным пометом — удушливым запахом комнаты, в которую очень давно никто не заходил.
— Прошу, — буркнул Роше, скрываясь внутри.
Бьянка робко последовала за ним, морщась от пыли, комком обрушившейся ей в лицо с дверного косяка.
— Как-то так, — Роше, скинув в угол мешки, развел руками.
Помещение казалось сырым, темным и давным-давно заброшенным, впрочем, вполне справедливо.
— Последние пару лет я предпочитал ночевать в казарме, — извиняющимся голосом произнес Роше.
Бьянка сбросила свои пожитки на узкую скамью у входа, размяла затекшие плечи и осмотрелась. В казармах и впрямь было поуютнее. Комната была почти пустой: голые стены, по-солдатски аккуратно заправленная узкая кровать у самого окна, письменный стол, заваленный книгами и почти сгнившими бумагами, за ветхой ширмой виднелся край бадьи для купания. И темерский герб, вышитый на выцветшем флаге, косо висевшем над столом.
— Больше ничего предложить не могу, — мрачно сказал Роше, заметив, как дрогнули ее губы. — Прости. Если Ламберт захочет-таки заиметь мешок постельных клопов, я, боюсь, даже его разочарую.
— Ламберт — что? — непонимающе переспросила Бьянка.
— Ну дык... — задумчиво произнес Роше. — В крепости он отбил меня у гончей. Взамен по ведьмачьей традиции чуть не попросил у меня то, о чем я не знаю, но что будет ждать меня дома по возвращении. Я пообещал постельных клопов.
— Похоже, ему придется довольствоваться мышиным дерьмом, — сдавленно произнесла Бьянка и бросилась к окну, с трудом, дрожащими руками распахивая рассохшиеся створки. Вдохнула с наслаждением морозный воздух, отдышалась и тяжело уселась на пыльную постель, пытаясь справиться с внезапным приступом тошноты.
— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Роше, неловко присев рядом.
— Тут дышать нечем, — покачала головой Бьянка. — Несет... затхлостью. Чуть не вывернуло. Извини.
Роше тяжело вздохнул и обнял ее за плечи.
— Другого нет, — глухо сказал он.
— Ничего, — она улыбнулась, устраиваясь у него на груди.
В голову вдруг полезли старые воспоминания, давно упрятанные глубоко-глубоко: ненавистный лагерь «белок»; противный горький отвар, от которого сводило глотку; скручивающая боль, невыносимые спазмы, выталкивающие изнутри кровь вперемешку с клочьями ткани. А после вспомнилось, что всей той мерзости предшествовало, начиная с утренней тошноты.
Она, в момент покрывшись липким потом, судорожно принялась вспоминать срок последних неудобств. Да куда там — пока шла война, никакими подсчетами она и не думала заниматься. Пришло в голову лишь то, что выстиранные и прокипяченные тряпки уже давно ненужными лежали на дне ее переметной сумки. Куда дольше, чем обычно.
Она сглотнула новый тяжелый комок, подступивший к горлу и осторожно потянулась пальцами за пазуху — просто увериться окончательно, поскольку сомнений почти не оставалось. Грудь отозвалась тягучей напряженной болью.
Бьянка дернулась и отстранилась от Роше, снова ошарашенно озирая бедную комнату, беззвучно шевеля губами.
— Что? — опять взволнованно спросил он.
Бьянка криво улыбнулась, вытирая о колени в момент повлажневшие ладони.
— Ничего, — ответила она. — Надо бы потолки побелить.