Звёзды

Сколько раз ты говорил себе, что так не должно быть? Много, даже бесконечное количество раз. Каждый раз ты говоришь, что не будешь заострять внимание на этом, но снова проваливаешься. Ты сам не можешь понять себя, свой внутренний мир, свои эмоции и отношения к кому-либо. Ты знаешь, что сможешь добиться своей цели любым путем. Ты всегда любил рисковать. Ты никогда не любил сдаваться и постоянно шел до последнего. Очень редко было такое, что у тебя ничего не получалось. Но сейчас не тот случай. Два месяца прошло с того самого случая в больнице. Два гребаных месяца с того самого недоразговора в квартире Шарлотты. После этого к тебя пришло осознание, что она тебя ненавидит. Эта рыжеволосая девушка, которая когда-то давно была тебе самым близким другом, стала тебя презирать. Все те ваши разговоры в самом начале сентября были для тебя какой-то шуткой, ты не зацикливался над серьезностью её слов. Но потом ты понял — она настроена против тебя. И даже та ситуация с аварией ничего хорошего не дала. Она просто была в шоке от происходящего и немного поменяла отношение к тебе. Ты вот уже думал, что все — конфликт между вами решен, но Алекса, да и ты сам, поменяли поворот сюжета, задуманного тобой. Два месяца Серафима обращалась к тебе официально. Как положено прилежной ученице. Ты каждый раз делал вид, что так и должно быть, но внутри тебя все разрывалось на куски. А что тут нужно было сделать? Никак другого, как молча кивать и подчеркивать школьные отношения. Но ты не терял надежды. После недоразговора, у тебя в голове созрел план. Такой простой, но настолько затруднительный в плане осуществления. Ты решил, что должен признаться в кое-чем. В том, что ты её друг из далекого детства. Звучит настолько банально, но другого решения проблемы ты не видел. Ты подумал, что если она не поменяет к тебе отношение, то хоть ты спокойно выдохнешь с облегчением. Но тебя каждый раз мучают сомнения. И вот сейчас ты стоишь перед ей, готов выложить всё, как оно есть на самом деле, но останавливаешься. А нужно ли ей это? Вспоминая свою дружбу с Симкой, ты всегда помнил, что она была упряма и очень долго не верила словам, которые говорили ей люди, если не доверяет им. Зная, как она относится к тебе сейчас, ты не решаешься ей сказать что-либо. Просто молча стоишь и смотришь на неё. В ответ она смотрит на тебя, и пытается всеми силами найти ответ на твоем лице. — Феликс, мне не нравится то, что ты резко замолчал. К чему вообще нужен был этот разговор про слухи и прочее? — произносит она, переводя взгляд на учительский стол. — Если ты не объяснишь, что тут происходит и какого хрена ты оставил меня сидеть здесь в твоей компании, то я возьму классный журнал и преподам тебе свой урок истории. Только это будет моя собственная версия. Ты немного хмыкнул. Узнаешь старую добрую Симку. — А давай, — отвечаешь с энтузиазмом, улыбаясь уголками губ. Замечаешь, что Серафима немного растерялась. — Я сяду туда, где сейчас сидишь, а ты почувствуешь себя в роли учителя. Кто знает, может у тебя талант к этому. Рыжеволосая неуверенно поднимаеться со своего места и подходит к учительскому столу. Ты прекрасно видишь, что она нервничает. — Только помни, что всю историю знать невозможно, а я хоть послушаю твою, — продолжаешь ты и падаешь на только что освобожденное сиденье. Симка еще больше теряется, когда применяет роль учителя на себя. Она не знает за что схватиться: то ли за мел, то ли за карты, то ли за классный журнал. — Ты будто какой-то пятикурсник на практике среди старшеклассников, — усмехаешься ты и получаешь в ответ грозный взгляд. — Ладно-ладно, понял, плохая шутка, — оправдываешься ты. Симка начинает глубоко дышать, пытаясь успокоиться. — Серафим, все хорошо, я свой. Она поворачивается к тебе спиной, берет в руки мел и несколько раз сжимает в ладонях. Ей всегда было трудно собраться с мыслями в незнакомых ситуациях. — Серафима... А как тебя по отчеству? — Георгиевна, — отвечает она и подносит мел к доске, готовясь что-то писать. — Серафима Георгиевна, а какую тему мне записывать? — делаешь вид прилежного ученика. Она замирает на секунду и медленно ложит мел на место. Её начинает трясти, она подносит руки к лицу. — Я сдаюсь, — шепчет она, что ты еле слышишь. — Я не могу так больше.