— Джоан Роулинг (шутит, будем надеяться).
« — Нет, мы гетеро, ты — би, ты смазливый, я не против кончить тебе в рот или даже в зад… Но мы не будем трахать друг друга ради твоей толерастии, — высказал Асари. — Я сейчас хочу кончить в девочку. — Так я девочка! Девочка! — стал заверять Синдзи, отстраняя рот от своей работы. — Но пизды-то у тебя нет? — напомнил Асари. — Сексист! — разъярился Синдзи, во время диалога берясь двумя руками услаждать инструменты друзей. — Я подам на вас в суд за то, что вы отрицаете у парня-бигендера отсутствие пизды! Это дискриминация! — Но это же констатация объективного факта! — наиграл возмущение Кенске. — И у нас свобода слова! Разве нет? — подыграл Асари. — Зачем свобода слова нужна, если она не защищает парней, убеждённых, что они иногда бабы? Если тебе говорят, у тебя четыре пальца на руке — значит согласись, пока не отрезали пятый во имя равноправия! — тиранически провозгласил Синдзи. Кенске и Асари не стали с этим спорить — и заткнули рот борцу с сексисткой тиранией, коль уж тот ощутил себя обладательницей влагалища, тем, чем мужчине надлежит затыкать рот придурошной бабе».— «Рагнарок Старшего Бога Евангелиона».
Так как в гуманитарной сфере многие понятия зачастую применяются очень размыто и широко, я уточню определение — под политкорректностью тут я разумею набор методов и средств, применяемых с целью снизить возможную неприязнь к ряду социальных групп и оказать им поддержку в социализации. Рассматривать я главным образом буду такое явление, как конъюнктурный пересмотр в свете современной политкорректности. Конъюнктурный пересмотр — это такое явление, когда в культуре в силу новомодных идейных течений (неважно каких) в художественных произведениях начинают возникать определённые сюжетные штампы/тропы, призванные служить популярным веяниям, при этом не играет роли какие это веяния — в обществе, где будет распространяться, например, нацизм, в произведениях злодеями будут выставлять евреев, коммунистов, негров, цыган, геев, русских и т.д., даже если раньше такого не наблюдалось [1]. Полагаю, часть про политкорректный конъюнктурный пересмотр сама по себе мало актуальна для российской аудитории, однако в свете русскоязычных обзоров на западную продукцию, у меня возникли некоторые мысли, которые я дерзнул выложить тут — может быть, кто-нибудь когда-нибудь переведёт сие на английский и выложит там, где западный читатель сможет ознакомиться с сим материалом — и ему это будет актуальнее. Кроме того, сие соображения также могут быть полезны по причине своей разносторонности и российскому читателю. Начну издалека. Я — рациональный релятивист, потому полагаю, политкорректность рационально мыслящему человеку излишне. Ему не придёт в голову унижать человека если тот как-то по-свойски распоряжается своей задницей или потому, что у него нет ноги, или же у него иной цвет кожи. Рациональный человек осуждает и борется только против того, что опасно и вредно по опыту и полагает смыслом жизни получение максимального удовольствия для максимального числа существ, что ограниченно лишь необходимостью уменьшать страдания для максимально возможного числа существ и правилами, необходимыми для того, чтобы механизм осуществления наших желаний мог функционировать, для чего даются взаимные клятвы и налагаются права и обязанности — ради этого рациональные релятивисты и объединяются в государства, или, в более широком смысле — в цивилизацию. Стало быть, политкорректность нужна среди людей к рациональному мышлению не приученных — и речь идёт не только о верующих в какое-нибудь очередное племенное божество древних евреев; нет — такие псевдорациональные течения как либерализм и либертарианство очень близки к сверхценным религиозным культам, вроде тех же христианства и ислама (фундаментальным разделением тут будет ответ на вопрос, основано ли суждение на опыте или нет — суждение «на Земле есть континент Антарктида» считается истинным именно благодаря тому, что основано на опыте, даже если многие из нас не были в Антарктиде и мы лишь доверяем опыту тех, кто бывал, а вот суждение «основатель исламского культа Мухаммед разговаривал со вселенским богом Аллахом» — на опыте не основано, сам Мухаммед мог слышать голос и говорить с голосом, но выяснить источник возможности не имел — будь то собственная шизофрения, голос дьявола (как полагают некоторые христиане) или голос Летающего Макаронного Монстра, который решил тупо приколоться, для Мухаммеда всё звучало бы одинаково и установить истину он не мог; суждения вроде «существует объективный закон единства и борьбы противоположностей, который неизбежно приведёт к развитию коммунизма» и «любое социальное государство — тираническое» на опыте не основаны, они основаны на вере (а не на доверии) и являются догмой; также любые суждения, основанные на опыте не могут быть абсолютно истинными, их истинность всегда относительна, потому важны аргументы; в науке также потому существует критерий Поппера, который требует к научной идее принципиальной возможности опровержения). Рациональный релятивизм полагает, что любые вещи ценны лишь постольку, поскольку способствуют нашему наиболее благополучному и приятному выживанию: потому они и называются «относительными» (в противовес «абсолютным», «безусловным»); и это утверждение — опять же, есть аксиома, которая принята сознательно договорившимися рациональными людьми, а не догма, претендующая на объективную истину вселенной, касательно того, что вы должны делать и не должны; в то время, как сторонники сверхценных идеологий (или надперсоналистских, как я не раз их назвал в этом цикле и в иных своих работах) стремятся внедрить в общество и распространить в нём свои введения как самоценность, угодную тому недоказуемому абсолюту, коему они поклоняются, будь то племенное божество древних евреев или мировой человеческий прогресс, — разумеется сторонники сих культов свято уверены, что их господство приведёт ко всеобщему благу, например, либерал будет вводить свободный рынок даже там, где его введение приведёт к сильному экономическому ущербу для большей части населения, успокаивая себя, что это «разумные» жертвы во имя прогресса, ну и что потом обязательно будет хорошо; в то время как рационалист-релятивист не будет этого делать из соображений не допустить конкретного вреда. Если в обществе пытаются распространить политкорректность, очевидно, оно имеет склонность мыслить стереотипами, эмоциями и т.д., а не логическим анализом. Также творцы пытаются угодить отдельным меньшинствам — этническим, сексуальным и т.д. На самом деле в этом нет ничего предосудительного. Любая мораль для её закрепления предполагает промывку мозгов — то есть повсеместное внушение человеку со стороны культуры, что ему можно, а что нельзя. Нельзя, сука, обижать негров, геев, инвалидов, евреев и т.д. — просто нельзя. Дело в том, что невзирая на изобретение Интернета и ядерного оружия, люди всё ещё остаются всеядными агрессивными приматами, из-за этого многие наши сородичи склонны получать удовольствие от причинения боли другим живым существам — это просто способ самоутверждения, возможность потешить свою гордыню и насладиться властью. От этой особенности нашего вида, как можно заметить, во многом корни берут такие явления, как гомофобия, bullying и т.д.; и благодаря сему же стали возможны такие события, как всеми известный Холокост и т.д. — зло это ещё и очень приятно для того, кто его совершает, а подчас и выгодно, особенно когда власть поощряет это дело ради своей корыстной выгоды или во имя своей веры в свой очередной провозглашённый безусловный абсолют. Зачастую идеологии, религии и традиции закрепляют право общества издеваться над некой отдельно взятой группой, которая не является опасной, — например, в Древнем Египте дискриминировали рыжеволосых, так как местные верования учили, что злой бог Сет — рыжий, потому рыжие — им меченные; в Африке за людей не считают альбиносов и разбирают на запчасти для амулетов [2]. Современные законопослушные граждане дают выход своей природной жестокости, когда играют в жестокие видеоигры — да и там, как правило, предлагают зверски расправляться с какими-нибудь импами и какодемонами, которые и по сюжету злы и потому заслужили — игры, где надо убивать мирных людей, как «Hatred», уже могут вызвать некоторое предубеждение, однако осознание того, что это нереально уже позволяет расслабиться и получить законный кайф от жестокости. Потому в рациональном обществе следовало бы с детства учить граждан тому, что в них, как в высших приматах, естественным отбором заложена следующая пренеприятная особенность, и что они всячески должны подавлять её ради интересов сообщества в целом, в обмен на то, что сообщество предоставляет им различные блага — и выбрасывать жестокость можно и даже нужно только на мобах. Итак, если вы сценарист «Netflix» и хотите угодить определённым, скажем так, локальным фанбазам — а это вполне справедливое желание, ибо многим женщинам, геям, неграм и инвалидам осточертели уже соответственно самцы-протагонисты, разнополые романтические отношения, белые лица и физически полноценные люди на экранах — то вам надобно сделать так, чтобы наличие подобных персонажей выглядело вменяемо и лаконично. По этим причинам разберём данные группы, скажем так, по возрастанию сложности их введения в «стандартный» сюжет развлекательной лабуды (кинца, игры и т.д.): • ЛГБТ — самая простая категория, так как гомо- и би-особи есть в любой популяции человека разумного, стало быть в любой социальной группе, в любую эпоху. Также это касается транссексуалов. Что касается вопросов толерантности — это зависит от частности, большинство культур являются гетеросексистскими, то есть полагают нормой гетеросексуальные отношения. Это не всегда означает, что они гомофобны, это может выражаться в том, что от геев будут ожидать женского социального поведения, а от лесбиянок — мужского, и удивляться, что они ведут себя не так или пренебрежительно/как к женщинам относиться к пассивным геям и как обычно к активным, не замечать лесбиянок и т.д. — тут в ходу обычно идут соображения: «когда тебя имеют — это зашквар, а когда имею я — это нормально, и неважно кого»; «один раз — не пидорас»; «если я, нормальный гетеросексуальный парень, поимел смазливого гея — то это не считается, он красивый и у него попа как у девочки» и т.д. Также важен вопрос возраста — в некоторых сообществах педерастия, то есть отношения между взрослым мужчиной и мальчиком, может нормально восприниматься, а вот отношения между взрослыми мужчинами — осуждаться, так как отношения между мужчинами — зашквар, а дети просто не считаются за мужчин, они до взросления — бесполая собственность семьи. Есть сообщества, включающие гомосексуальные связи как социальный ритуал. Гомофобия преимущественно происходит по двум причинам — во-первых, желание найти «козла отпущения» для возможности самоутвердиться на нём; во-вторых — у ряда социальных животных одним из способов доминирования самца над другим самцом служит его изнасилование, сколь мне известно, это практикуется у волков и у обезьян, в последнем случае в том числе и у людей. Потому когда обычный самец человека узнаёт, что какой-то самец добровольно совокупляется с другим самцом, у него в голове срабатывает дикарское представление, что подобная связь «зашкварит» самца — именно поэтому, к слову, геи страдают больше лесбиянок. Гомофобия происходит от человеческой порочности, потому противна рациональному релятивисту, ровно как и все отвратительные культуры, религии и традиции, порок оправдывающие и закрепляющие, потому они достойны его всяческой ненависти и презрения. Разумеется, мои дорогие западные творцы, вводя ЛГБТ-персонажей желательно не только выдать это как некий фансервис или оду толерантности — введённые без сюжетной необходимости, такие персонажи называются штатными, и это касается всех героев, введённых в сюжет по причине политкорректности. Самое естественное, когда гомо/бисексуальность имеет смысл в сюжете — обычно это обстоятельство имеет таковое в любовном романе или в драме/трагедии, по понятным причинам. Существуют несколько штампованных ЛГБТ-персонажей: • Стереотипные — манерный гей-мужчина, обычно пассив, и боевая мужественная лесбиянка [3]. Первый зачастую является разодетым пёстрым трансвеститом и про него на языке верится беззлобное «педик» просто для полной и ёмкой характеристики, у него также высокий голос и он эмоционален — если персонаж положительный, то он будет мягким и сочувственным, если отрицательный — то буйно помешанным психопатом. Вторая разодета в мужскую одежду и ведёт себя как парень, иногда носит много помады. Например — геи: Диллон из веб-комикса «Ménage à 3», Шарлотта Кулхорн из «Блича», который также трансвестит, Зойсайт из аниме «Сейлор Мун» (что характерно, только в первом аниме-сериале, в манга-каноне ничего неординарного не показывал); лесбиянки — Харука Тэнно из «Сейлор Мун» (при первом просмотре в детстве я думал, что это парень, который из-за особенностей местной магии должен превращаться в бойца с женской юбкой), бисексуальная Руби из «Эша против зловещих мертвецов» (впрочем, в меру). • Брутальный гей — противоположность первому стереотипу о «манерных педиках», настоящий мужЫк, обычно мордоворот и бугай [4]. Например — Булат из «Akame ga Kill!», с говорящим русским именем [5]; Найюр урс Скиоата из «Второго Апокалипсиса» — бисексуал и самый жестокий из людей, каждый раз, убивая кого-нибудь, наносит себе шрамы — к тому же, по-«евангелионовски» трагический вариант Коргота-Варвара [6]. • Гей в бронированном шкафе — яростно отрицает, что он сам такой, потому может быть гомофобом [7]. Например — «Суперкоп» Бриджес из «Проповедника» (комикс; ненавидит геев на словах, а сам жахается с тремя неграми). Ну и мой личный опыт веры подсказывает, что к этому штампу относится и депутат Милонов — у Летающего Макаронного Монстра был недостаток фантазии при написании сюжета… • Чернокожие — проблемы с ними начинаются, когда их наличия требуют [8] или когда под них красят первоначально белых персонажей. Нелепо выглядит, когда в качестве чернокожих изображают мифических персонажей, которые таковыми по канону не представлялись — скандинавских или греческих богов, например (хотя в религии это частый троп, там верующие любят изображать богов по своему образу и подобию, потому неудивительно, что негры рисуют еврея Иисуса чернокожим [9]; что характерно не так уж часто я видел на экранах канонично чернокожих богов — каких-нибудь там гаитянских лоа). Появление негра-рыцаря в кине «Меч короля Артура» среди воинов Утера Пендрагона смотрится даже невероятнее, чем гигантские слоноподобные чудовища, размером с небоскрёб, на которых едут мечущие огненные шары маги. Идрис Эльба в роли Роланда Дискейна и чернокожая Гермиона Грейнджер туда же — ничего, кроме «это место меняет людей» в котором можно «сильно измениться за лето» на ум не приходит. Для российского творца это наименее актуально, ибо в холодной северной стране суровых медведей негроидов в рабах не держали и их тут мало, потому всяких сложностей в отношениях с ними не возникало, потому тут я буду краток, как естественно вписать чернокожего там, где их мало: • Путешественник/пират — в Твердеземье есть далёкая страна, откуда прибыл сей приключенец. • Раб — то же самое, только привезли силой. Может выглядеть не шибко толерантно, но жизненно. • Слуга богатого европеоидного вельможи, который, возможно, мотается в дальние страны и мог его привести.