— Александр Аркадьевич Немировский, «Свет, Тьма, Весы» [1]
— Эй, Внешние Боги, ваш засранный геральд жалкий неудачник! Если вы не придете и не надаете ему по его несчастной заднице, я собираюсь всем рассказать, какие вы все лохи!— чёткий пацан Тодзи Судзухара в натуре отвечает вселенскому ужасу, «Дети Древнего Бога».
В пропаганде существует такая проблема, как парадокс образа врага [2], заключается он в том, что нарисованный пропагандой враг должен выглядеть достаточно угрожающим, чтобы с ним требовалось бороться и при этом одновременно достаточно слабым, чтобы с ним возможно было бы бороться. В эпических историях присутствует аналогичная проблема, только вместо образа врага тут глобальный антагонист (наиболее наглядный типаж — тёмный властелин, некое могущественное глобальное персонифицированное зло), а вместо необходимости аудитории верить в пропаганду — необходимость с внешнесюжетной позиции разыграть перед зрителями/читателями конфликт в котором Великий Враг одновременно будет грозным и при этом достаточно уязвимым, чтобы с ним можно было бы успешно бороться силами героев. При неумении достоверно выдержать баланс возникает парадоксальная ситуация — враг одновременно велик и жалок, хитёр и глуп, могущественен и слаб. Наиболее яркий пример — это штурмовики из «Звёздных войн», которые одновременно и являются элитными бойцами Галактической Империи, и одновременно не могут с трёх метров попасть в жопу синему киту и терпят поражение от эвоков. Вообще вся франшиза ЗВ страдает от парадокса тёмного властелина (далее — ПТВ) — и именно поэтому в том числе она загнулась на киноэкране: с одной стороны у сил зла всегда есть бесконечные ресурсы на создание ебацких планеторазрушителей и миллиарды бойцов, с другой — маленькое сопротивление всегда их разносит из-за косорукости штурмовиков, тупости командования и фатальных слабостей в конструкции звёзд смерти. Другой пример — вселенная «Warcraft»: Древние Боги и Пылающий Легион целые десятки тысячелетий нависали зловещей угрозой, сокрушая целые цивилизации, пока их за несколько лет не нагнули управляемые игроками абстрактные герои Азерота. В «Doom» армия демонов любит рвать на британский флаг силы человечества, вплоть до того, что она победила все армии Земли и потом была разбита одним морпехом, в последних частях это попытались обосновать уникальностью Палача Рока. При желании примеры можно вспоминать долго. Отмечу, ПТВ касается не только тёмных властелинов, но и любого глобального грозного антагониста и служит первопричиной многих идиотский сюжетов, и мы попробуем его разрешить: • Толкиновский способ — ещё старик Толкин столкнулся с парадоксом тёмного властелина, потому верно будет назвать его старым дедовским методом. Заключается он в следующей схеме, где у героев и у злодеев есть свои слабые и сильные стороны в плане эффективности в решении конфликта в свою пользу, которые позволяют им балансировать: • Противоборствующие стороны делятся на абсолютное добро и абсолютное зло — отдельные персонажи могут быть неоднозначными, что позволяет некоторым заикаться про «моральную серость», но неоднозначность эта заключается лишь в том, что такие персонажи либо недостаточно добродетельны, чтобы встать однозначно на сторону добра и недостаточно порочны, чтобы однозначно встать на сторону зла, либо они недостаточно осведомлены о том, что из себя представляют стороны, либо есть иные тому подобные причины, препятствующие твёрдому выбору (если такой персонаж не погибает, то он становится на одну из сторон окончательно и меняется в моральном плане сообразно выбору [3]). При этом если персонаж доброго лагеря начинает действовать методами зла, то он в итоге ослабляет свою же сторону и наоборот! • Как ясно из выше сказанного, добро и зло очень различны в методах действия. В первую очередь — у зла цель всегда оправдывает средство, для достижения своих целей зло пойдёт на любые жертвы. Если у зла есть цель, то зло без задних мыслей двинется по трупам, не думая о том, какие негативные стороны для себя же самого это будет иметь — понятное дело, что никакого взаимодоверия в подобной группе быть не может и потому злодеи склонны по заветам Макиавелли в интерпретации злодеев де Сада мочить подельников, покуда не сдали, бить друг друга в спину из соображений нанесения удара на опережение, если один злодей окажется в ситуации, когда его злодейскому напарнику окажется выгодно нанести по нему удар, даже если тот злодей и не собирался этого делать. В противоположность ему силы добра ограничены в средствах этическими нормами, которые для них ценны сами по себе и стоят выше практической выгоды по принципу «пусть хоть меня убьют и страну мою спалят, но я не изменю своим принципам!» — зато у них полное взаимодоверие и полная целеустремлённость. • У зла и добра свои методы организации, как следует из указанного выше. У зла оно держится на страхе и на силе, у добра — на следовании принципов взаимодоверия и взаимоуважения. Зло всегда стремится к тоталитаризму и порабощению, которые сильны насаждением дисциплины бесчеловечными методами. У добра — уважение свободы, в том числе невозможность до определённого уровня эффективно контролировать свои силы. • Зло абсолютно и потому саморазрушительно — оно склонно к гордыне, которая не позволяет объективно смотреть на вещи, оно стремится к жестокости, которая ополчает против него тех, кто ранее не стал бы против него сражаться. Добро в свою очередь сковано рамками морали — добродетельный герой щадит молящего о пощаде злодея, который потом вонзает ему нож в спину и т.д., добро доверчиво к злодею, маскирующемуся под добродетельного человека и т.д. «Я даже орка не стану обманом выводить на чистую воду»© Фарамир. • Добру идут служить за честь и за совесть, потому что люди уверены, что поступают правильно, одновременно, к слову, отстаивая свои интересы, в том числе и потому что зло сделало гадость лично им. Злу идут служить ради личного обогащения, из отчаяния, потому, что больше не к кому обратиться, но никто не пойдёт к нему за честь и за совесть, кроме совсем уж идиотов. • Наконец, зло не может понять добра и добро не может понять зла — потому герои и злодеи плохо способны предугадывать мотивы и действия друг друга, герой будет думать, что злодей не поступит как злодей, а злодей будет думать, что герой не поступит как герой, по крайней мере, до тех пор, покуда они как следует друг друга не узнают. Всевозможные правила «Тёмного властелина» [4]. Такова схема Толкина в идеале, не будем рассматривать то, как Профессор реализовывал её на практике, там у него будут нарекания вне поля схемы, вроде извечной проблемы орлов, — смысл схемы в том, что в силу морального облика на каждую сильную сторону зла одновременно приходится и слабость — и наоборот. Проблема у этой схемы, как вы наверное догадались, в том, что для её работы необходимы абсолютное зло и абсолютное добро. Но в жизни в глобальном плане не бывает ни того, ни другого — на роль абсолютного зла в реальности могут претендовать жестокие бандитские группировки и культы насилия (вроде тех, которые проповедуют расстрелы в школах типа «Колумбайна»), но они по причине своей людоедской сути много людей не соберут и быть глобальной угрозой не могут. В средневековых сеттингах как вариант на подобную роль подойдут дикие кочевые племена, в частности Монгольская империя Чингисхана, сформированные в тяжёлых условиях из племён, ранее боровшихся друг против друга на истребление во имя выживания, они поддерживают свою дисциплину крайней жестокостью и творят лютые зверства с врагами ради запугивания и по привычке [5]. Если же говорить о современной истории, то наиболее известное приближённое к империи зла сообщество в обозримой истории — Третий Рейх — зло как самоцель не восхваляло и не бравировало злыми делами прямолинейно в духе Макиавелли о том, что надо мочить подельников пока не сдали, вместо этого тамошняя идеология проповедовала бредовые представления о мире, которые могли бы оправдать их действия в моральной парадигме, которая могла была быть разделена широким кругом населения: если евреи и низшие расы действительно способны творить только насилие — то их истребление это следствие оправданной самообороны и т.д. То же самое делают христиане и мусульмане, когда, например, проповедуют, что существуют колдуны, которые могут насылать порчу — потому что плохого в том, чтобы сжечь или побить камнями вон ту тётку со странной родинкой, которая наверняка обозначает клеймо дьявола, или вон тут бабку, которая за деньги делает привороты? Если существует всемогущий гомофоб-психопат, который за добровольный секс между лицами одного пола мучает на том свете, то что тогда плохого в том, чтобы выступать против ЛГБТ, так как они реально приносят людям зло на том свете? Нет ничего плохого в том, чтобы карать всех, кто выступает против нашего режима, потому что только наш режим защищает наш народ от вездесущих агрессоров, которые спят и видят, как пытаются нас уничтожить. Короче, в реальной жизни строители «империй зла» вроде Рейха с Северной Кореей или ИГИЛ с теократическим Ираном оправдывают свою жесткость необходимостью обеспечения наибольшего комфорта и счастья, мешая правду и бред, в который они сами верят — так что их (идеологическое) зло не в том, что они восхваляют насилие как самоцель или отрицают добродетель, а в том, что они позволяют себе верить в бред, который оправдывает их насилие. Склонные к самоценному насилию и к самоценной жестокости сообщества были бы нежизнеспособны в реальности — они просто не прошли бы естественный отбор, предлагающий более сложные механизмы для оправдания жестокости — например, психологическое расчеловечивание истребляемых с помощью самовнушения образа врага и т.д. Нет, конечно, если у нас фэнтези, то тут могут существовать полностью злые существа — демоны-шмемоны, нежить и т.д, имеющие магическое, а не эволюционное происхождение — другое дело, нам надо ещё как-то иначе решать парадокс тёмного властелина. Есть ещё несколько способов это сделать, которые все при плохом отыгрывании могут быть закрыты обоснуем, который, напомню, плох тем, что вызывает вопрос сам по себе. Например, почему штурмовки не могут попасть в центральных героев ЗВ? Потому что они нужны для реализации целей Силы, которая их защищает и ведёт! Вопрос, а что у Силы за планы, почему она не может осуществлять их каким-то иным образом, кроме как манипулировать героями? Почему у такой крутой Силы вообще есть мотив что-то делать? Итак: • Цепь оверпауэра — заключается в гонке вооружений между героями и антагонистами, когда персонаж становится сильнее и ему выдают всё новых более мощных противников, которые стали более сильными до встречи с героем. Таковы практически все сёнен-аниме и манги и тому подобная культура отаку. Это позволяет объяснить почему герой всегда достаточно силён, чтобы дать отпор злодею. У такого метода есть несколько слабостей. Прокачку героя саму по себе надо как-то обосновывать — если у нас детектив или некое интеллектуальное противостояние, то естественно, что персонаж с опытом становится умнее, если он маг — а наиболее эпичные истории возможны лишь при наличии крутой магии — он может изучать новые заклинания и т.д. При неумелом отыгрывании силы героя просто берутся из неоткуда. Силы могут обесцениться: попробуйте вспомнить все супер-режимы Сона Гоку из «Драконьего Жемчуга». Там последние усиленные режимы будут называться: «Супер Сайяджин» в 3 этапах, «Супер Сайяджин Бог», «Супер Сайяджин Бог Супер Сайяджин» [6] — и так далее, в конечном итоге даже само чтение этих названий уже вызывает дикий ржач. Враги также могут обесцениться или их просто станет неоткуда выдумывать — например, в «Сверхъестественном» (ещё один видный пример страдания истории от парадокса тёмного властелина) — братья Винчестеры и ко одолели целую кучу монстров, демонов и прочих левиафанов, мочканули Смерть, завалили Люцифера, кучу божков, и в итоге дошли до уровня Бога-Творца Мироздания и его сестры Тьмы — понятное дело, что после этого более угрожающим злодеям просто неоткуда взяться. А далее если такой злодей возьмётся, какой-нибудь… ээ… Богоед, то он будет выглядеть взятым из неоткуда, вряд ли у Богоеда, кушающего творцов мирозданий на завтрак, будет предыстория и характер и вообще хоть что-нибудь интересное; не говоря уже о том, что сила, необходимая для победы над Богоедом тоже будет браться из ничего как «бесконечность+1». Потому наиболее оптимальный вариант — заранее запастись конечным архизлодеем и развивать историю в рамках более длительного конфликта с ним, оптимальный вариант — Айзен Соске из «Блича». Вот после его падения и надо было бы заканчивать историю — Яхве Бах это уже Богоед, когда для победы над ним откуда-то взялся нулевой отряд Сообщества Душ, который сильнее всего Готея 13. Другой вариант — пусть новый противник пользуется совершенно другой тактикой, чем та, к которой герои привыкли. • Ахиллесова пята — ещё один способ, хорошо опробованный многими, у более могущественного противника есть несколько слабых мест или одно такое, по которым бьют герои. В зависимости от обоснованности может выступать как нечто действительно понятное, так и как надуманная фигня, особенно если ничего не предвещало. Если у нас фэнтези, то тут обычно используется обоснуй — ну этожемагия. Например, почему Бастинда и хтонианцы умирают от воды? В некоторых случаях ахиллесова пята напротив выглядит логично — например, только ленивый не пнул последний сезон «Игры престолов», а ведь такая слабость Короля Ночи и его армии как смерть первого влечёт за собой смерть всех остальных — очень даже понятна: если Дети Леса хотели создать себе оружие — Иных, они должны были подумать о том, что они будут делать, если Иные выйдут из-под контроля (а они вышли), потому должны были бы придумать кнопку экстренного выключения — а это сам Король Ночи: его требовалось бы всё время держать в отдельном месте при полной возможности убить специальным оружием в любой момент — и приводить людей на обращения в Иных, чтобы если те восстанут, то сразу зарезать Короля Ночи и положить конец всем восставшим (не говоря о том, что это помогло бы подавлять восстания Иных силами самих Иных, так как жизни каждого из них были бы в руках Детей Леса и обрывались бы все сразу одной кнопкой). В реальной жизни при желании можно найти ситуации, когда меньшие и хуже вооружённые силы могли дать военный отпор нападавшим, используя те или иные факторы, многие из которых так или иначе случайны и не могли быть известны заведомо, а в реальной жизни люди очень сильно ограничены доступностью информации, — умело играя на таком, можно очень с балансом обставить ваш сюжет. При желании это можно списать из реальности. • Запретный приём — используется героями в опасные минуты для преломления ситуации в свою пользу. Умный автор намекнёт на подобное ружьём Чехова, чтобы не получился рояль в кустах или бог из машины. Например, Гига Слейв Лины Инверс из «Рубак». Главное, чтобы обосновать запретность приёма и показать негативные последствия. Это может быть как способность, как оружие, так и, в отдельных случаях, — аморальные способы ведения борьбы, которыми герои ранее не пользовались. • Неадекватный противник — враг силён, но не способен по тем или иным причинам реагировать на угрозу должным образом. Главное здесь — это, во-первых, объяснить, почему неадекватный противник стал такой угрозой, это легче сделать в фэнтези — там достаточно родиться богом или иным могучим существом и поехать кукухой; во-вторых, определиться с причиной неадекватности и её закономерностью — да, у безумия тоже есть свои симптомы и правила, чтобы это не выглядело всякий раз как «ну, властелин просто сошёл с ума» в качестве затычки для его откровенных глупостей, которые играют на руку героям. В плохом случае это не только выглядит как отмашка, но и вызывает вопросы, если безумие персонажа не сочетается с его угрозой — если у нас буквально сумасшедший диктатор, то надо объяснить, как он ещё удерживается у власти — возможно, он пришёл к ней в трезвом уме и теперь за его спиной уже готовится тихий заговор. Яркий пример — это Джокер из DC-комиксов, который, например, отказывается от идеи просто стрелять в Бэтмена, который может учинить над Бэтсом суд и оправдать его и т.д. (правда, только не ясно, откуда он всё время берёт ресурсы). • Противник, не знающий о героях — тоже вариант, враг силён, но он не может представлять намеренную угрозу для героя пока не узнает о нём. Зато может вторичную — например, ваши герои плетут заговор с целью свергнуть тирана, который ясное дело, о заговоре не знает, или они возглавляют тайную миссию в логово властелина, который не подозревает об их существовании. • «Он же избранный!» — используется в фэнтези, где положительные персонажи так или иначе используют магию вероятностей, чтобы в маловероятной ситуации суметь уйти от угрозы. Главная проблема тут в необходимости обосновать что это за магия вероятности, кроме того, если читатель в курсе того, что герои не погибнут, покуда не совершится предначертанная миссия, то он явно перестанет за них беспокоиться, потому этот твист обычно не раскрывается сразу. Разумеется, это всё можно сочетать как угодно, лишь бы служило целям сюжета.