Как не писать идиотский сюжет и иные советы

В пору наступления Великого Поветрия имеет смысл разобрать обозначенную тему. Любое произведение, где персонажи часто оказываются в рискованной для здоровья и жизни ситуации случается такая проблема — основные герои должны большую часть сюжета выживать, осознание этого снимает с читателя волнение за них и автору становится сложно поддерживать интригу и напряжение. Проблему можно решать с разных сторон — например, можно сделать акцент на борьбе героев с внутренними бесами, на идеологическом конфликте и так далее — то есть сделать непосредственную угрозу для жизни и здоровья вторичной для конфликта, чтобы читатель по иной причине переживал за ваших героев. Тут есть две крайности — тотальная неуязвимость героев и «умереть может каждый» — последнее среди аудитории, привыкшей к первому, взывает извращённый восторг — дескать, реализм это всё! На самом деле они обе плохи в том смысле, что интерес к судьбе персонажей пропадает в обоих случаях — в первом из-за неуязвимости, во втором — из-за обречённости с одной стороны, с другой — с внешнесюжетной позиции у значимого персонажа есть своя сюжетная линия, которая должна завершиться и потому внезапная гибель такого персонажа до завершения линии хотя и реалистичная с позиции внутрисюжета, разрушает конструкцию с внешнесюжетной перспективы и выглядит как слив. В особняке от этого второй способ, впрочем, может быть хорош там, где персонажи — не главное (например, у нас история про катаклизм или про войну в целом — где много гибнущих героев, но они вторичны). Иногда эти крайности могут сочетаться, яркий пример — «Эш против зловещих мертвецов»: персонажи делятся на два типа — на троих главных героев, которые вылезут даже из ада, и на всех остальных, которых сразу же мочат, сопереживать кому-либо совершенно невозможно — за первых ты спокоен, вторых всё равно замочат (в ранних частях франшизы перечень персонажей был ограничен вместе с локацией, а избранным Эш стал только в 3 части и только к ней пошёл акцент на его личности, до того в центре внимания были гады-франшизики — демоны дедайты). Давайте подумаем сперва про то, кто по жанровым причинам погибает, а кто — выживает. Погибают следующие архетипичные персонажи: • Рядовые подручные антагониста и красные рубашки, вторые — это персонажи, необходимые для того, чтобы умереть с целью показать, в какой опасной ситуации находятся герои, названы в честь рядового персонала Энтерпрайза из «Звёздного пути» (не имеют никакого отношения к партизанской армии лидера итальянских националистов Джузеппе Гарибальди).       • Краснорубашечная армия — вооружённые силы противников антагонистов, которые нужны лишь для того, чтобы оказаться разгромленными. Например, пошедшие вперёд морпехи из «Doom», в новеллизации это пытались объяснить тем, что они попали в засаду и растерялись, не ожидая увидеть монстров и зомбей. Тут наблюдается эффект штурмовика наоборот — эффект DoomGuy, когда много морпехов демоны легко выносят, но потом один последний такой же морпех выносит много демонов. В новеллизации это пытались объяснить тем, что монстры — тупые и ничем брать, кроме количества и внезапности не могут. • Фиолетовые рубашки — прокаченный вариант первого, такие персонажи обладают как минимум именем, индивидуально ясной вещностью, некоторыми чертами личности и т.д., но все они нужны для того же, чтобы описать опасность ситуации через свою смерть. Например, рядовые члены отряда Девятых из «Милого во Франксе». • Жертвенный агнец — персонаж, которому читатель/зритель должен всячески соболезновать из-за его невинности, слабости, беззащитности и добродетельности, и который потому умирает ради драмы, как правило, чтобы показать циничность и суровость мира. Жертвенный агнец  противоположен жертвенному льву, который тоже умирает ради драмы, но при этом ради некой героической цели, он не беспомощен и должен брать за душу величием своей жертвы — стоит отметить, что жертвенным львом может стать любой герой и определить заранее его нельзя, в отличие от жертвенного агнца — чьи черты беспомощность и добродетельность. Например — жители островной деревни Эмии Кирицугу из «Fate/Zero», особенно его старшая подруга (пущены в расход локальным зомби-апокалипсисом); таких полно в «Ганце», всякие там старики и дети, попадающие в Ганц, кроме сюжетно важных (иногда это выглядит даже комично); Маркиз де Сад довёл это до абсурда — все положительные персонажи до тошноты добродетельны и смерть их от рук некропедозоофилов всякий раз ужасна. • Идейный оппонент автора — если у автора есть некая точка зрения и у этой точки зрения есть противники, то он выводит такого персонажа, который воплощает альтернативные взгляды и убивает его рано или поздно для самоутверждения, в том числе — идеологического. Лучше всего это обстебал Маркиз де Сад, у которого проповедуется абсолютное зло и где добродетельную Жюстину разит молния и покидает её тело через влагалище, не трогая зад, на что торжествующие злодеи едко замечают о целомудрии Господа, обделившего вниманием зад, и ебут труп в этот зад во имя зла. • Персонаж, совершающий плохие поступки, разумеется — это зависит от морали автора. Полное чудовище — погибает почти всегда, ибо сюжет должен наказать его. Уязвимы сексуальные извращенцы, обычно если это педофил или просто насильник. Всякие мелкие отморозки — частый вид расходных злодеев. • ЛГБТ-персонажи — погибают ради драмы/гейагнста или потому что аффтор гомофоб и подобные личности тут выставлены полными чудовищами или же погибающими за то, что не выбрали правоверную ориентацию. В промежуточном случае один гей/лесбиянка предстаёт коварным гомособлазнителем, а второй/вторая — жертвой совращения, тогда первый обычно погибает. В современных медиях толерастии ради могут сознательно избегать этого штампа — например, создатели «Вольтрона» прямо заявили, что хотели убить Широ, но передумали только потому, что Широ — гей, а убивать геев — это клише (впрочем, это не помешало им мочкануть его бывшего парня). • Антагонист для разминки — первый противник героя, нужный лишь для введения читателя в сюжет, как демон-рептилоид Барон из «Берсерка». • Больной — часто драматизма ради в сюжет добавляют некого болеющего друга или родственника, о котором герой забоится, и он умирает, обычно от самой болезни. • Тот, за чью смерть герой будет мстить злодею — очень лёгкий способ дать мотивацию герою, это сделать так, чтобы злодей убил тех, кто ему дорог в экспозиции или в завязке, при это функция этих персонажей в данном случае этим и ограничится. Например: родители Ивана в «Звёздной мести», друзья Тацуми из родной деревни в «Убийце Акаме!» Часто перекликается с некоторыми ниже идущими пунктами. • Население родной хаты — драматический поворот про то, что враги сожгли родную хату, очень популярен и в качестве таковых жертв могут выступать родители героя, жители его родного города и т.д. • Односерийный драматичный любовный интерес — вводится в сюжет, чтобы герой влюбился в данного индивида и чтобы этот индивид прямо вот так сразу погиб, провоцируя драму, этим его функция и ограничивается. Например: Каору Нагиса в NGE, Смит Торрен из «Ганбастера», Адам из «Вольтрона» (несколько нестандартный пример, так как Широ знал его до начала сюжета и это его бывший парень). • Наставник героя — чаще всего претендует на роль жертвенного льва, он слишком могуч (пересекается со слишком крутым челом в команде) и потому ради напряжения его необходимо убрать с доски, плюс у героя вникает мотивация мстить за него. Примеры многочисленны — от Дамблдора до Оби-Вана. • Близкий героя — разумеется, если надо вдруг усилить мотивацию героя или добавить драмы, то это — верный кандидат на убой, который может погибнуть как отдельная сюжетная единица, так и как участник объединения под названием «жители родной хаты ГГ»; может погибнуть вначале и тогда будет выполнять функцию давателя мотивации, разница в том, что ближний героя необязательно погибает ради того, чтобы у героя появилась мотивация, а для более широкого спектра вещей — например, чтобы, напротив, отнять у героя мотивацию: смерть Тодзи Судзухары в манге для Синдзи Икари, поначалу отбивает мотивацию, потом придёт мотивацию в виде идеи искупления вины. Если близкий героя чист и непорочен — то это хороший жертвенный агнец и фиолетовая рубашка. Распространённый ход в историях, где у зла существует способ необратимо подчинить человека, например, посредством заражения зомби-вирусом или одержимости, это сделать так, чтобы герой сам убил своего ближнего, например, Анна Унрух из «Детей Древнего Бога». Словом, главное его отличие — многофункциональность. • Персонаж, который должен погибнуть ради продвижения сюжета — например, если у нас история о том, как герой мстит определённому числу обидчиков, то значимая часть из них будет убита. Например — «Ubel Blatt» и любые монстры дня (Ангелы из «Евангелиона» и т.п.). Иногда сюжет может быть сам посвящён в целом именно смерти определённого числа лиц — все дети-пилоты из «Бокурано», негритята из считалки. • Слишком крутой чел в команде героя — вот чтобы жизнь мёдом не казалась, его надо слить, иначе хули тогда герою превозмогать? Всегда играет роль жертвенного льва. Это часто перекликается с тропом «профессиональный риск ментора», только такой персонаж необязательно именно ментор. Погибает всегда драматично и в окружении горы тел своих врагов. Например: Камина из «Гуррен-Лаганна», Булат из «Убийцы Акаме!», обыграно с Гендальфом — его воскресил Илуватар. • Раскаявшейся злодей — бывает двух видов: 1) злодей драматически раскаивается и искупляет свою вину героическим самопожертвованием, например — Дарт Вейдер; 2) злодей, поедаемый совестью, понимает всю свою мразотность и кончает с собой, например — Свидригайлов у Достоевского. Второй вариант был обстёбан в одной из историй Маркизом де Садом, чьё название я никак не могу вспомнить и буду благодарен, если мне его подскажут, в ней злодей-либертин трахает свою дочь и убивает помешавшего планам друга, после чего они оба раскаиваются — отец вонзает себе в живот меч и рассказывает священнику длинную речь на тему слабости порока и силы добродетели, а дочь буквально просто умирает от стыда. • Репортёр в опасности — находится в некой опасной ситуации и передаёт из неё информацию, может писать дневник катастрофы или типа того, может быть попавшим в засаду солдатом, который шлёт сообщения из окружения и т.д., в данном случае я беру широко, это не только буквально репортёр (есть и троп про буквального репортёра). Например, доктора Кларк, Дерлет и ко из «Детей Древнего Бога» — названы в честь писателей Мифов Ктулху, которые ведут передачу из логова пробуждающегося Великого Древнего с немного предсказуемым результатом. Вот таков нехитрый список уходящих от нас. Кто же устойчив к смерти по ходу сюжета? • Марти Стью/Мэри Стью — может умереть лишь героически в финале, при этом смерть его всегда знаменует собой победу в конфликте. • Антагонисты в хоррорах — часто ради пущей ужасности делаются абсурдно неубиваемыми. • Главные герои — протагонист, девтерагонист и т.д. Если погибают, то ближе к концу истории, обычно их смерть настигает в кульминации или в развязке. • Центральный главный антагонист — погибает часто, но именно в конце истории, не раньше, иначе сюжета не будет, так как только ГГ может его убить, особенно это характерно для боевиков и сёненов. • Соперник — иногда в качестве своего рода антагониста у героя встаёт некий соперник, пытающейся разрешить конфликт аналогичным образом, возможно, даже на его стороне, это не злонамеренный враг и герою угрожает в лучшем случае потеря репутации или ЧСВ. Так как такой персонаж должен служить соперником, он должен оставаться в живых вместе с ГГ какое-то время. • Дети — впрочем, в циничных произведениях их потрошат в кадре для демонстрации всей серьёзности, тогда это уже жертвенный агнец. • Женщины более устойчивы к смерти в сюжете, чем мужчины, впрочем, в циничных произведениях их, опять же, потрошат. • Персонаж, делающий хорошие дела — исключение, если у нас ярко выраженный гримдарк с уклоном в дешёвую драму, где такие персы нужны, опять же, как жертвенные агнцы. • Проповедник идей автора — впрочем, может помереть в ситуации, где для выживания надо будет предать свои взгляды, но это редко бывает до конца истории. • Молодой наивный широкоглазый идеалист — вводится в сюжет, чтобы показать циничность и ужасность мира, этот персонаж постоянно будет в шоке от творящейся жести, тем не менее, чтобы настрадаться и изменить свои взгляды, он должен выживать какое-то значимое время. Молодость принципиальна — более старшие идеалисты, которые до сих пор взгляды не поменяли, становятся жертвенными агнцами. • Синдзи — слабохарактерный персонаж, который должен становиться сильнее духом, и, следовательно, выживать, в этом плане похож на выше обозначенный пункт, они могут пересекаться, но необязательно: Синдзи идёт от слабого духа к сильному, идеалист — от наивности к суровости. • Жюстина — персонаж, чьё назначение — страдать в кадре на протяжении всего сюжета с разными целями, может быть кем-то из двух указанных пунктов выше, но необязательно — яркий пример это одноимённая героиня де Сада, являющаяся ебанутой последовательницей Льва Толстого (даже ещё до рождения последнего), которая не может абсолютно никак себя защитить и не хочет этого, потому весь сюжет её истязают некропедозоофилы, и это является одним из главных источников юмора. Стоит отметить, что цель сохранения Жюстины — страдания, потому в отличие от одноимённой героини они не обязательно добродетельны. Например, Бакстер Стокман из «Черепашек-ниндзя» (сериал 2003) — злодей, который, однако, весь сюжет именно что страдает — до начала истории у него трагически умерла мать, потом он вступил на путь порока, где чёрный властелин за провалы отрезал кусок тела от Стокмана, по итогу после кучи провалов Стокман превратился в робота с одним только органическим мозгом, потом он удумал пересадить сознание в новое тело, пересадил — тело начало гнить заживо, в конечном итоге Стокман полностью отчаивается, но его не то чтобы сильно жалко — злодей он вполне себе однозначный, подлый и коварный, разве что под конец в один момент таки решает отказаться от зла, но там все несколько непонятно из-за опухания сиквелами. • Рассказчик — должен наблюдать сюжет до конца. • Персонаж, который просто подробно описан — ну не будет же автор столько тратить страниц на описание того, кого скоро убьют? • Персонаж, вокруг которого завязан сюжет — например, ходячий маггафин, т.е. некий индивид, который всем нужен, понятное дело, что сюжета не будет в случае его быстрой кончины.