— Макс Нордау, «Вырождение»/«Карикатурные формы мистицизма».
В части про то, насколько подробно имеет смысл описывать события сюжета, я затрагивал тему глубинного смысла. Суть проблемы в том, что сюжет заполняется типа как возвышенной мудростью, глубокой и сложной философией, на деле превращаясь в невнятный кусок бог знает чего. Здесь мы разберём некоторые моменты, которые стоит учитывать всякому, кто хочет блеснуть некой мыслёй или же желает почитать что-нибудь такое. Но прежде, я должен напомнить читателю, что философией мы называем две вещи: • Изложение некого мировоззрения, с обоснованием почему оно так, а не иначе. В таком смысле философия имеет право на существование. • Наука, изучающая всеобщие закономерности всего на все. В этом смысле философия долгое время была тождественна метафизике, и является лженаукой, основанной на ложной идее объективизации языка. Я уже несколько раз говорил на эту тему в своих трудах, в частности в дополнении «Как описать магию» и в «Нигилистической критике софизма Достоевского», потому останавливаться не буду; лишь напомню, что философия объективизации языка лженаучна, это надо держать в голове при знакомстве с любым текстом, претендующим на глубокомыслие. Итак, основные проблемы: • Абстрактная глубинная мудрость — это некая высказанная типа как возвышенная фраза, предложение и даже некий кусок текста или весь сюжет, смысл которого понять сложно по причине его расплывчатости и неоднозначности. Признаюсь сразу — будучи радикальным рационалистом до мозга и костей, я ненавижу глубинную абстрактную мудрость, ибо твёрдо стою на том, что даже самые сложные вещи нужно и можно высказывать ясно, чётко и понятно, и именно в этом кроется достоинство по-настоящему глубокой мысли [1]. «Есть стереотип Глубокой Мудрости. Смерть: завершите шаблон: «Смерть дает смысл жизни». Все знают этот стандартный ответ Глубокой Мудрости. И он включает в себя как одну из составляющих аплодисменты. Если вы скажете подобное, люди согласно кивнут, поскольку мозг завершит шаблон и они знают, что им предписано кивнуть. Они могут даже сказать «Как мудро!», возможно в надежде самим показаться глубокомысленными. Но они не будут удивлены; они не услышат ничего выходящего за пределы стандартного; они не услышат ничего, насчет чего у них не было бы мыслей. Можно назвать это убеждением в мудрости — мысль с меткой «очень мудрая», и это завершаемый стандартный шаблон для «глубокой мудрости», но сам по себе не приносящий опыта озарения. Люди, пытающиеся выглядеть Глубоко Мудрыми, часто выглядят повторяющими за другими пустышками, поскольку они пытаются казаться глубокомысленными, вместо того, чтобы оптимизировать».— Юдковский.
Можно выделить несколько смежных сущностей: • Философия оракулов, она же гегелевщина — термин, который предложил Карл Поппер для обозначения запутанных философских высказываний и/или систем, чей смысл невозможно внятно понять, которые либо перегружены, либо банальны, но высказаны нарочито усложнённым языком, как правило, с большим числом всевозможных метафор и стереотипных Глубинных Мудростей; а также, что самое главное, с большим количеством не подлежащих верификации утверждений, если речь идёт о чём-то научном. Классический отрывок из Гегеля: «Что линия не состоит из точек, а поверхность не состоит из линий, это вытекает из их понятия, так как линия есть скорее точка как сущая вне себя, а именно как относящаяся к пространству и снимающая себя, а поверхность есть точно так же снятая, сущая вне себя линия. Точка представлена здесь как первое и положительное, и мы исходим из неё. Но можно изобразить дело обратным образом, поскольку пространство на самом деле есть положительное, поверхность же есть первое отрицание, а линия — второе отрицание, которое, однако, как второе отрицание есть по своей истине относящееся к себе отрицание, точка». Как следствие, даже в этом примере, где речь идёт о сугубо математических объектах (точка, линия, поверхность), для проверки высказываний о которых не требуется проведения экспериментов, а достаточно просто логического анализа, конкретное утверждение — «линия не состоит из точек» (нелепое с точки зрения математика) — становится нефальсифицируемым из-за ссылок автора на «специальную логику, отличную от математической», правила которой (по контрасту с обычными правилами логики) явно не описываются. По понятным причинам такой стиль преобладает в оккультизме. Цель философии оракулов — зачаровать слушателя, но не донести мысль [2]. • Синдром Коэльо — склонность писать подобным образом, фактически сводя текст к философии оракулов в вычурном пафосном духе, при этом зачастую скрывая за этой спесью какую-то банальность, либо благозвучную хуету [3]. Яркий пример — это беседа короля Италии Пипина с учёным того времени Алкуином: Пипин: Что такое буква? Алкуин: Страж истории. Пипин: Что такое слово? Алкуин: Изменник души. Пипин: Что рождает слово? Алкуин: Язык. Пипин: Что такое язык? Алкуин: Бич воздуха. Пипин: Что такое воздух? Алкуин: Хранитель жизни. Пипин: Что такое жизнь? Алкуин: Для счастливых — радость, для несчастных — горе, ожидание смерти. Пипин: Что такое смерть? Алкуин: Неизбежное обстоятельство, неизвестная дорога, плач для оставшихся в живых, приведение в исполнение завещаний, разбойник для человека. Пипин: Что такое человек? Алкуин: Раб старости, мимо проходящий путник, гость в своем доме. Пипин: На кого похож человек? Алкуин: На сферу. Пипин: Как помещен человек? Алкуин: Как лампада на ветру. [2] (См. там же) Не то чтобы тут мысль полностью не просматривалась, например: «Что такое воздух? — Хранитель жизни» и «Что такое жизнь? — Для счастливых — радость, для несчастных — горе, ожидание смерти» — смысл тут видно, но истолковать «На кого похож человек? — На сферу», хоть сколько-то удобоваримо невозможно. • Метафизическая/философская интоксикация — психическое заболевание, когда человек начинает мыслить и говорить псевдоглубокими фразами, вплоть до словесной окрошки: «Ведущим симптомом являются непрерывные размышления о философских и социальных проблемах: о смысле жизни и смерти, о предназначении человечества, о самосовершенствовании, об улучшении жизни общества, о путях устранения опасностей, грозящих людям, о соотношении мозга и сознания, о матери и душе, о пятом измерении, о шестом чувстве и т. п. Путем раздумий и фантазий подросток «разрабатывает» свои собственные философские принципы, этические нормы, проекты социальных реформ. Отличительными признаками подобных «теорий» являются примитивность и отрыв от реальной жизни. Суждения противоречивы, сумбурны, вычурны и порой нелепы, чего сам подросток не замечает. Например, 17-летний больной рассуждал о том, что мир на Земле можно установить только путем распространения вегетарианской диеты, так как мясная пища пробуждает в человеке хищника, делает его агрессивным. Все доводы против, вроде того, что вегетарианцем был Гитлер, отвергались, как не имеющие значения». [4] • Философический угар — манера изложения, характерная для выражения философских, мировоззренческих мыслей, которые доминируют над всем остальным: в тексте везде развешан символизм, голубые занавески обязательно что-нибудь символизируют, персонажи изъясняются целыми трактатами, в сюжете может твориться любая, с точки зрения реализма, дичь, лишь бы служить глубоким замыслам автора. В другом смысле философический угар — это аналогичная по духу манера разговора и общения некоторых персонажей, что в принципе, допустимо уже в любой истории. Итак, главные признаки абстрактной глубинной мысли — это отсутствие границ истолкования, чьё отсутствие вызывает ложное чувство глубины. Психатр Нордау проводит следующую аналогию: если правильная глубокая мысль подобна свету, который освещает огромную территорию и позволяет видеть её масштабы, то абстрактная глубинная мудрость подобна осьминогу, который мутит воду чернилами, тем самым не позволяя узреть окончание местности, подразумевая, что нечто глубокое может скрываться за, в обоих случаях возникает чувство глубины — в первом случае от реальной глубины, а во втором от невидимости где что кончается. Абстрактная глубинная мудрость бывает нескольких разновидностей: • Банальная — если сбить с неё всю спесь, то она будет очень заурядной, такой, что её и мыслью-то назвать нельзя. • Благозвучная хуета — это такие мысли, которые полностью банальны, либо неверны, но приятны слуху, типа «красота спасёт мир», «даже в очень плохом человеке есть что-то хорошее» (ага, даже у Карла Панцрама?) и т.д. • Включающая в себя равноправные взаимоисключающие интерпретации — когда можно, в общем-то, трактовать мысль как угодно, тем самым лишая её всякого реального содержания. Ведь если из некого текста можно вывести что угодно, то и сам текст оказывается пустым набором букв. Такое может произойти в том случае, если автор сам понятия не имел, что он хочет сказать, ухватился за много тем и ни одну не довёл до завершения. Например, в отношении «Евангелиона» и ряда других произведений такую мысль проводит Lord Buss: «Если есть загадка, у неё обязана быть разгадка. Точно так же с пазлами: пазл должен состоять из частей, которые собираются в одно целое. Загадка без разгадки — не загадка, а обман, или, в лучшем случае, некий особо мистический ритуал для членов очень своеобразной религии. И таким же обманом является продажа пазла, который нельзя собрать в одно целое, и в котором недостающие детали человек должен нарисовать сам. Требовать от людей рисовать детали самим — нечестно. Это не история, и не смысл. Пятно Роршаха, каким бы ни было красивым, не будет попугаем. Дыра не является бубликом. Неоднозначность — не замена сюжета. Хотя многие ошибочно считают неоднозначность и «простор для интерпретаций» самостоятельным положительным качеством, которое автоматически делает произведение лучше, потому что зрители смогут всё придумать сами (оно очень близко к ошибочным мнениям вроде «история на важную тему или с представителем какого-нибудь меньшинства (или большинства) автоматически становится лучше, или «персонаж с тяжёлым детством и моральными травмами автоматически интереснее и реалистичнее, чем персонаж без них»)».[5] • Бессмысленная — да, бывает и такое, что перед нами просто словесная окрошка буквально, столпотворение терминов, которые ничего не означают. Есть даже программа, позволяющая составлять подобного вида наукообразные тексты, чтобы потом давать их редакторам научных журналов и проверять подобным образом их компетенцию. Например, физики Жан Брикмон и Ален Сокал начитались книжек философов-постмодернистов, узрели, что те бесстыже несут ахинею, произвольно мешая терминологию из разных наук; после эти два товарища написали трактат «Нарушая границы: к трансформативной герменевтике квантовой гравитации» — весь сей типа как философский труд состоял из бессмысленного, либо ошибочного нагромождения слов, вроде тех, что были внесены в заглавие (кроме того, тут безошибочно цитировались различные именитые люди науки от Эйнштейна до Бора, но таким образом, чтобы это, опять же, не имело никакого внятного смысла), после чего Брикмон и Сокал направили в редакцию, где публикуются философы-постмодернисты, редакция это пропустила, после чего они написали книгу-разоблачение «Интеллектуальные уловки: критика современной философии постмодерна» — вся она была посвящена разбору философов-постмодернистов, где авторы указывали, как и почему их предложения либо бессмысленны, либо банальны — касались они в первую очередь области физики и математики, т.е. своей компетенции. Кроме того, там они также разобрали свой труд «Нарушая границы: к трансформативной герменевтике квантовой гравитации», чтобы показать, где и как он полностью абсурден. Соответственно их изобличающий шарлатанов труд я настоятельно рекомендую [6]. Разбираемые философы-постмодернисты порой отжигают неимоверный трэш. Одна феминистка из них вот пишет: «Обладает ли уравнение Е=mс2 половыми признаками? Возможно, что обладает. Допустим, что она обладает такими признаками в той мере, в какой она ставит скорость света в привилегированное положение по отношению к другим скоростям, в которых мы жизненно заинтересованы. Возможность обнаружения сексуальной подписи у этого уравнения я вижу не в прямом его использовании в ядерных вооружениях, а в том, что оно наделяет привилегированным статусом то, что перемещается с наибольшей скоростью…» Да, теперь гендер есть даже у уравнений… • Вредные — эти ещё и вредные, вроде этической системы Фридриха Ницше. Подведём итог: вам необходимо знать, какую мысль вы облачаете в слова, чтобы если у вас спросили, вы могли бы её высказать, при этом очень желательно, чтобы данная мысль была бы не банальной. Когда высокие фразы и тому подобный стиль не являются багом? • Внутренний монолог и поток сознания как способ повествования. Используется для непосредственной передачи эмоций, чувств, мыслей, желаний персонажа, зачастую длинной чередой кратких фраз и предложений, которые в контексте передают хотя бы приблизительно нужную информацию. Такой способ информации бывает сложно понять, не зная сеттинга, персонажа, ситуации. Например, это «Четыре Откровения Синиал’джина» из цикла «Второй Апокалипсис» — представляют собой поток сознания сошедшего с ума гуманоида, который страдает от провалов памяти. • Философский диалог — как я уже говорил, это беседа двух или более лиц, я затрагивал эту тему ранее, потому не буду останавливаться. Один из древних примеров — это диалоги хозяина и раба в месопотамской культуре, выстроенные по одной схеме, хозяин говорит, что хочет что-то, раб соглашается и аргументирует, поддакивает, после этого хозяин отказывается от этого желания, раб одинаково согласно аргументирует уже отказ и снова поддакивает; например: «Раб, соглашайся со мной!» «Да, господин мой, да!» «Я желаю основать свой дом, я хочу завести семью!» «Заведи, господин мой, заведи! Кто основал свой дом, обеспечил себе заупокойные жертвы». «Нет, раб, не хочу я заводить семью!» «Не заводи, господин мой, не заводи. Семья — что несмазанная дверь, петля ей имя, Из детей только треть здоровых, две трети убогих». «Так создать мне, что ли, семью?» — «Не создавай семьи! Кто свой дом хочет создать, настоящее ради неверного будущего разрушает» [7]. В данном цикле хозяин выступает аллегорией на чистое желание, которые приходит к нам и вырывается без рефлексии, в то время как раб является той самой рефлексией. Сразу понятно, кто находится у кого в подчинении, не так ли? • Сюрреализм и абсурдизм — при условии, что он не используется как самоцель. Общий дух череды подобных образов и сцен может использоваться для донесения идеи до читателя. Например, песни Егора Летова. Кругом творится полный кутеж, Кафка превращается в муху, Достоевский разговаривает с трупами, Алан По отращивает крылья ворона, а посредине стоит Фридрих Ницше и философически говорит: «Воруй, убивай, еби гусей!» Ещё пример, это «Silent Hill», где монстры и антураж потустороннего мира аллегорически отражают больное психическое состояние героев. • Вам нужно показать, что персонаж не от мира сего, потому совершенно естественно дать ему манеру изъясняться философическим угаром. Насколько его слова осмыслены, глубокий ли он мудрец или просто болтун, сумасшедший, зависит от конкретного случая. Главным образом это имеет значение, когда повествование ведётся от его лица, возможно, автор намеренно ставит цель показать мир героя таким образом. Стоит отметить, что такой персонаж может использовать свою некую определённую терминологию, либо предавать общепринятым выражениям некие специфические значения. Например, в моём фанфике Рей Аянами употребляет термин «небеса» с порядковыми номерами. Значение этого, правда, сразу излагается — Рей после рождения жила в комплексе, который расположен в подземном гроте — соответственно то, что поочерёдно имелось над головой, то и зовётся «небесами», третьи небеса — это обычная атмосфера, четвёртые — космическое пространство, соответственно вопрос «что является последними небесами?» является чисто философским. • Аллегорический фэнтези-сеттинг — пожалуй, наиболее специфический случай. Персонаж излагает некую философскую систему, которая объективно отражает мир сеттинга, но, понятное дело, не имеет никакого отношения к нашему, кроме как в том плане, что может служить аллегорией на наше положение вещей. Яркий пример — это аниме «Эксперименты Лейн», по ходу истории персонажи постоянно обмениваются всякими странными фразами и диалогами на тему киберпространства, предсказаний, воспоминаний, влияющих на реальность, волшебного эффекта наблюдателя (куда ж без него!), резонанс Шумана, пси-излучения из мозгов и т.д., всë это однако, имеет прямой смысл не в плане философии, а в плане сеттинга. Но понять это можно лишь после знакомства со статьëй про Лейн на «Anime Characters Fight» [8], где вся эта информация прямо по полочкам и разложена, т.к. я смотрел Лейн после ознакомления со статьëй, то мне было всё понятно и я такой «о, это там было, вот о чём это! Когда же Лейн и Масами будут махаться?» В сеттинге «Экспериментов Лейн» материальный мир существует благодаря высшему миру информации, внутри него в качестве отдельного домена существует мир Интернета, секта мраккультистов-тамплиеров хочет во имя сверхценной идеологии соединить домен Интернета с материальным планом, используя техномагию и саму Лейн, которая является аватарой божества из мира информации. Лейн почти делает это, сама при этом буквально чуть ли не срастаясь с проводами, однако, передумывает пускать всех на комплементацию. Мораль, не надо залипать у компуктера. То есть фэнтези-реальность тут используется как аллегория и метафора на некое реальное положение вещей, что придаёт ей смысл. Также, например, в местном сеттинге любое впечатление о неком другом человеке неким наблюдателем порождает в высшем мире сущность, которая олицетворяет это впечатление. Таким образом культисты с помощью подмены воспоминаний материализуют злую Лейн. Это такая аллегория на то обстоятельство, что в реальной жизни ты можешь произвести самое разное впечатление о себе на другого человека, и он может подумать о том, что ты далеко не такой, какой есть на самом деле. В мире Интернета/Информации у Лейн есть своя очередная аватара, которая представляет собой бойкую и эмоциональную девчушку, в то время как Лейн в материальном мире — тихая и робкая хикикомори. Ну, аллегорию вы поняли. Далее, копнём в более глубокую философию, в 26 серии «Евангелиона» Синдзи достигает высшей реальности, которая выглядит как белый лист бумаги, где силой воображения Синдзи может нарисовать что угодно, а также сам он выглядит как простой рисунок и себя он тоже может перерисовать. Раздаются закадровые голоса (неизвестно кому они принадлежат, вероятно обитателям высшей реальности, по моему хэдканону — это то же самое Бесконечное Бытие, что и в «Через Врата Серебряного Ключа»), они поясняют Синдзи, что он в царстве абсолютной свободы, где он не ограничен законами физики и может изобразить для себя реальность как угодно, но при этом его, Синдзи, свобода сужается по мере сотворения новых сущностей, однако он может в принципе всех их перестроить. Всё это аллегория на философию экзистенциализма, которая сводится к тому, что сообразно твоей воле ты сам выбираешь зачем тебе жить, твоё отношение к жизни меняется от твоих взглядов, при этом ты не можешь быть свободен от обстоятельств и от мнения окружающих, т.к. всë влияет на тебя, но у тебя зато всегда есть возможность изменить это дело так или иначе по крайней мере в плане восприятия и мнения. Признаться, мне очень нравятся подобные взгляды, как и исполнение — поразительно, но даже минимализм абстрактных образов на листке бумаги содержит поразительную по своей силе эстетику! [9]