Дополнение: как описывать патриотизм.
17 июля 2022 г. в 20:32
Когда смотришь тот или иной отечественный патриотический фильм — то и дело слушаешь невразумительное блеяние из разряда, а за что сражается персонаж. За булочку там, за трамвайчик. Патриотизм — это любовь к Родине. Но что такое Родина? На вопрос, что такое Родина в тупой фигне отвечают что-то типа: Родина — это ручей под деревом, солнце над головой, лес за окном и т.д. Сразу спрашивается, а солнцу над головой, лесу за окном есть какое-то дело до того, кто тут кем правит и кто тут кого убивает — президент Артасании или президент Дулебии, Гитлер или Сталин? Это солнце над головой видело ещё динозавров, ему плевать на то, кто тут кем правит и кто кого убивает — оно увидит смерть всего этого мира и ему будет также наплевать. Таким образом все эти упоминания травинок под ногами и прочих географических объектов, не говоря уже про булочки, это полная и совершенно левая фигня.
Вот рассмотрим такой случай. У нас есть некий город — скажем Троя. Её хочет захватить какой-нибудь Сашка Македонский. Его армия подходит к Трое, и он предлагает сдаться жителям города. Спрашивается, за что троянцам сражаться? В сражении точно погибнут некоторые из них, в случае если отдать Трою добром, то смерть некоторого числа граждан также неизбежна — оккупационная администрация Сашки будет казнить того, кого посчитает нужным. На взгляд с позиций материального мира — нет разницы между сдачей города и битвой за город, так как смерти будут в любом случае, ровно как и риск быть полностью уничтоженным. Если вы хотите сохранить сам город от физического разрушения, то проще его сдать. Спрашивается, почему бы не сдать Трою? Если его сдадут, то управлять им будут в интересах Сашки и его армии. Кто-то из жителей может завоевать доверие и стать на хорошем счету у администрации. Но большая часть жителей будут жертвами завоевания — они окажутся под пятой оккупанта. Такие понятия как «оккупант» и «жертва оккупации» отражают прежде всего общественные отношения, то есть то, что существует только в умах людей и отражается в их поведении друг с другом. То есть, спросим ещё раз, что пострадает и что будет торжествовать в том или ином случае? Коллективные стайные интересы. Стало быть Родина — это система общественных отношений, отношений между людьми — проще говоря Родина — это стая человеческих животных, которая рыщет в поисках ресурсов и желает пожрать своих врагов или не дать своим врагам пожрать себя, всё как у обычных стайных животных. Ни в малейшей степени Родина не заключена ни в материальных благах, ни в материальных природных объектах. Родина — это стая, группа людей, связанных представлением о том, что они сражаются за стайный коллективный интерес, именно это и образует Родину, само представление о стайных интересах и действия и реальные усилия, направленные на их поддержку. Именно ради стайного интереса Сашка Македонский хочет захватить Трою, именно ради стайного интереса жители Трои отбиваются от него; именно ради стайных интересов Дулебии президент этой страны бомбит мятежников, ради стайных интересов Артасании президент этой страны нападает на Дулебию; ради стайных интересов глава мятежников Симсира поднимает восстание против президента Артасании и ради стайных интересов президент Артасании посылает войска в Симсир подавлять мятежников.
Как можно заметить выше, Родина может размножаться делением. Этот процесс достаточно трудный, он сопровождается конфликтами, усобицами, репрессиями, короче — родовыми муками. Сегодня была целая страна — завтра она распадается на центр и мятежный регион, а ещё через день мятежный регион получает независимость. Ну или его подавляют. Такое происходит всегда при предпосылках. В качестве обоснования такого деления в современном мире обычно используют концепцию национализма. Мол, дулебы и артасанцы — это очень важные отличительные группы! Даже если внешне и культурно они никак не различаются (во всяком случае у них нет значимых культурных различий — то есть нет такого, чтобы в культуре одной страны было бы принято закапывать в песок лишних детей, приносить публичные человеческие жертвоприношения и практиковать рабство — а в другой перечисленные вещи считались бы страшным варварством). Дулебская нация самая древняя! Артасанцы пришли нас захватить! Они нас захватили, но теперь мы собрались с силами, чтобы дать отпор! Национализм построен на мифологемах, то есть на наборе деформированных, относительно реальности, и идеологически окрашенных концепциях, которые транслируются в качестве обоснования «почему мы теперь должны ощутить себя отдельной стаей алчущих добычи приматов». В более стародавние времена до появления национальных государств в ходу была религия — католики против протестантов и так далее (даже если религия запрещает патриотизм, но об этом см. ниже), за религиозными конфликтами ранее скрывалось именно ментальное разделение на стаи, каждая — со своим патриотизмом.
У стай есть вожаки — то большинство, которое определяет политику и идеологию внутри стаи. Оно называется элитой. Таким образом Родина тождественна государству и народу вот в каком смысле: государство — это система формальных взаимоотношений, народ — совокупность всех человеческих единиц, Родина — представление о том, что это всё одна система коллективных интересов, то топливо, на котором хоть что-то формальное может работать. Жизнь, душа, если хотите.
Родину можно предать, но и Родина может предать индивидуума — например, если её элита разделяет некую идеологию или формирует политический режим, в следствие которого тебя за анекдоты судят как за терроризм. Против такой Родины вполне справедливо сражаться, её справедливо проклинать и ненавидеть. Отсюда замечу, что никакой абстрактной «всегда хорошей» Родины отдельно от государства и его идеологии и политики не существует.
Таким образом, за что сражается персонаж и за чьи успехи радуется, он должен ответить:
— За свою стаю.
Либо, если шире:
— За систему общественных отношений, которая позволяет мне получать плюшки. И я себя слишком уважаю, потому не продам за плюшки свою стаю, а буду хранить ей верность только в благодарность за уже данные мне плюшки.
Обращу внимание, что никак не надо обосновывать тот момент, что «а почему бы тебе не продать Родину за плюшки?» Нет, патриот слишком себя уважает и не хочет себя продавать, просто не хочет. Некоторые положения не нужно доказывать, достаточно простого желания осуществлять или не осуществлять что-то.
Хорош или плох патриотизм — но он сопряжëн с условием формирования коллективного общества людей. Все социальные идеологии вынуждены создавать систему, которая обосновывает и поддерживает людские стаи — то есть некую группу, которая не распадается сразу, как только каждому из её участников перестаёт быть выгодным в неё входить, как это происходит у бандитов.
В противовес им различные антисоциальные идеологии предлагают человеку освобождение от оков идентичности и всего того смысла, который накладывает социум. Это могут быть с одинаковым успехом и ницшеанство-либертинаж, и сверхценная идеология апокалиптического культа откровения. Яркий пример такого подхода — это раннее христианство, как говорит Первое послание Иоанна (2:15–17): Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек. То есть не надо быть патриотом, не надо быть гражданином, надо отрешиться от всего земного в пользу космического чужеродного чудовища и стать культистом, который получит за это ещё большие плюшки, чем сулит мир, включая вечную жизнь (в то время как неверные будут вечно гореть в аду). Потому я всегда смеялся на теми людьми, которые называют себя христианскими патриотами — вот что значит, сидеть на двух стульях сразу: христианам запрещено быть патриотами, как ясно из этого отрывка. Об этом лицемеры, конечно же, вспоминают куда реже, чем они вспоминают о мужеложстве. Во всяком случае Свидетелей Иеговы, которые прямо и последовательно проповедовали отрешение от порочного мира в пользу чужеродного чудовища, почему-то по случайному совпадению признали экстремистами.
Стоит отметить, что любое общество ищет обоснование, почему оно собственно устойчивое общество, а не банда, где все готовы друг друга кинуть, как только им перестанет выгодно быть вместе; патриотизм — то есть представление о том, что общество — это стая, которая слита интересами, слита чувствами, слита желаниями, борется за ресурсы, потому хорошо — когда мы ограбили, плохо — когда нас ограбили — это наиболее популярное представление, неизбежно выходящее из стайной человеческой природы. Против него, как я говорил, выступали разные антисоциальные представления — от идеи быть лично абсолютно независимым и самому всех грабить и считать это хорошим делом, как в ницшеанстве, так и идеи поклоняться чужеродным чудовищам, как в христианстве — но от патриотизма не уйти: так как люди по своей природе стайные животные, у которых буквально в крови разделение на «хороших своих и враждебных чужих» — потому патриотизм всегда будет с нами как обоснование по сути единственной глобальной формы существования социума. Скажем, массовое принятие христианства кучей стран совершенно не изменило в корне их образ жизни: вместо того, чтобы стать единым братством во Христе, эти люди занимались тем же самым — делились на стаи и грабили и убивали друг друга, находя эмоционально положительно окрашенным грабёж и уничтожение соседей. Не стоит думать, что патриотизм как-то особенно плох — он не хуже, чем скотобойни и фермы, где угнетают и убивают животных ради комфорта людей. Человеческое сообщество не может глобально существовать без иерархической стаи, то есть племени/государства, и без идеи положительного окраса деятельности этой группы лиц, без идеи, что за группой лиц стоит коллективный интерес, к которому причастен каждый из своих.
Ну и в довершение; у вас мог бы возникнуть вопрос, являюсь ли я патриотом? Нет, я не питаю ни любви, ни чувства сопричастности ни к Российской Федерации, ни к той её части, которую называют культурно-исторической Россией, ни к этой стае, в которой я родился не по своему выбору. Не потому, что Россия такая плохая, а потому, что на Земле вообще не могла бы существовать Родина, которая могла бы вызывать у меня тёплые чувства. Так как я ненавижу этот мир за боль, смерть и хаос, которые являются его органической частью, и я ненавижу человеческую природу, полную пороков, и особенно я ненавижу оба этих элемента потому, что они собирают людей в стаи, которые жрут друг друга. Так как патриотизм — это любовь к такой стае, то нет: жить в этом обществе я ещё могу, но любить его — увольте. В этом плане мои чувства совпадают с апокалиптическими культами, только фанатом чужеродных чудовищ я также не являюсь.