Как не писать идиотский сюжет и иные советы

      Анти-Сью — это персонаж, полностью противоположный Мэри Сью, персонаж, который постоянно терпит неудачи и автор откровенно смакует ангстишку. То есть главная черта Анти-Сью — это смакование ангстишки, его неудач и трагедий, своего рода это такой фансервис.       Характерные черты: • Ни одно дело Анти-Сью в конце концов не приносит ему удовлетворения и не позволяет достигать целей. Даже если он одерживает тактическую победу. • Автор всегда придумает разные причины, почему герой окажется в полной жопе, и вводит их в сюжет даже вопреки житейской вероятности. • Автор смакует драматические стечения обстоятельств — кобыла околела, хата сгорела, изнасиловали мужики на обочине… • Сюжет навязчиво развивается так, чтобы Анти-Сью был побеждён. Неважно, как он будет подготовлен к бою, враг всегда достанет оружие покруче. Даже если кажется, что Анти-Сью победил, какая-нибудь случайность или коварная подлость ударит в спину. • Анти-Сью постоянно в сюжете, но ни на что не может повлиять и от этого ловит очередные шишки. • Нытьё самого персонажа, всевозможные комплексы, вроде «папа меня не любит, меня травят в школе». • Наконец Анти-Сью тупит там, где это надо по сюжету. • Злодеи придумывают тупые и сомнительные планы, но всё равно они побеждают.       Наиболее известная Анти-Сью — это, конечно, Жюстина де Сада. Персонаж нарочито придуманный для смакования страданий, при этом данное обстоятельство не скрывается и подаётся прямо в лоб. Но да художественная ценность де Сада не в этом. Более прямой вариант — положительные персонажи комикса «Убер». Авторы постоянно смакуют ангстишку, при этом на серьёзных щах. В какой-то момент с этим можно согласиться, ибо перед нами история про Вторую Мировую. Однако автору этого мало. Ему надо делать истории персонажей наиболее драматическими. Особенно характерен Вернер Фрай (ака Зигмунд) — немецкий солдат, ставший супером. Во-первых, он ПТСР-нутый ветеран, переживший мясорубку под Курском. Во-вторых, Фрай — гей в Третьем Рейхе и его любовников сжил со свету злой режим. О’кей. В-третьих, он теряет руку. Ну тоже можно. В-четвëртых, Фрай переходит на сторону Коалиции, но в итоге его предают и он попадает под ядерный взрыв и под его воздействием превращается в изуродованную статую, чьё сознание заперто внутри тела. Э-э, а вот это уже слишком. В совокупности постоянная ангстишка превращает, на мой вкус, линию персонажа в комичного Анти-Сью. И подобное смакование там постоянно.       Иногда автор может вдруг кинуться в противоположную крайность, как это было в «Сайте волшебниц». Автор выливает фарш из самых разнообразных мук и страданий героев — даже там, где они особенно не нужны, при этом в таком количестве, что это вызывает ржач. Главную героиню обижают в школе, убивают её котёнка, её брат — полное чудовище, одержимое манией истязать свою младшую сестру. И вот в концовке автор перекинулся в противоположную крайность и главная героиня исправляет всех, кого можно, в обозримом сюжете сведя всё в идеалистичный мир, где все люди поголовно милые и добрые и среди всех персонажей воцарились любовь и взаимопонимание.       Характерной чертой Анти-Сью также является его участие в сюжете, на который он не может повлиять. Наглядный пример — Друз Ахкеймион из «Второго Апокалипсиса». Все его действия в сюжете совершенно никак не влияют на результат, всегда трагичный для него. По жизни — он забитый мужик с видом пьяного грузчика, все успехи которого ничего ему не сулят; он теряет любовника, который погибает, наткнувшись на редкий и смертельный для него артефакт; Друз теряет одного ученика, ещё один ученик от него отворачивается и по итогу драматически умирает; Друз теряет лучшего друга (одного из немногих приличных людей, кто пытался ему помочь), которого ко всему прочему увечат и делают инвалидом перед тем, как несчастный умирает от болезни. Как вишенка на торте — у Ахкеймиона ницшеанский сверхчеловек уводит бабу. В сущности несчастный Друз работает камерой для зрителя и по факту ничего не может сделать, а в конце, где он мог бы убить Не-Бога, автор бросил ему идиотский мяч [1].       Рассмотрю более сложный пример. Это Синдзи из «Евы» — он довольно важен для меня, ибо я написал 100500 станиц продолжения его истории, как вы знаете, и это более значимый герой, чем тупо Жюстина, предназначенная для смакования ангстишки. Сюжетная линия Синдзи является плодом депрессии Анно, потому вся она построенная по принципу «надо завалить главного персонажа». Всякая ситуация развивается так, чтобы Синдзи потерпел поражение: • В начале жизненного пути Синдзи показан как улыбчивый и ласковый мальчик. Что происходит потом? Его мать трагически погибает и его оставляет отец. С того дня Синдзи становится тревожным и депрессивным. • Окружающие Синдзи люди оказываются обладателями не меньших, а то и больших тараканов в голове. Потому общение с ними не особо-то и идёт на пользу Синдзи. • Когда Синдзи преуспевает в гонке синхронизаций с Аской, то мальчик впервые радуется и с оптимизмом идёт в бой против Ангела. Но сценаристу надо завалить Синдзи, потому конкретно этот Ангел оказывается обладателем хитровыебанных суперсил, он запирает Синдзи внутри своего измерения, доводя мальчика до нервного срыва, безумия и отчаяния. Вот так оно совпало: именно сейчас появился такой хитровыебанный враг! • Когда Синдзи планирует наладить отношения с отцом, появляется Ангел-паразит, который захватывает друга Синдзи и потому отец оного вынужден этого друга убить или пренебречь его жизнью, это портит возможность построить отношения между Синдзи и отцом. • Когда Синдзи решает уж всё бросить, благо это возможно (как он думает), именно в этот момент нападает Ангел, которого невозможно победить без Синдзи. При этом если раньше интервал между атаками Ангелов составлял около месяца, то этот Ангел прибежал через пару дней после предыдущего. На зло Синдзи, разумеется. • Синдзи и без того не в самой хорошей ситуации, но его напарница Аска сходит с ума (Ангел-псионик выбрался как раз на зло), психологически травмируя самого Синдзи в процессе, другая напарница — Рей — погибает (опять выбрался имбовый Ангел). Но сценаристу этого мало. Сценарист вводит Каору, который как раз очень любит Синдзи, но это заканчивается особенно изощрённым комбо издевательств над Синдзи — он, Синдзи, должен убить Каору своими руками. И на этот раз тоже во всём виноват Ангел — которым был Каору. Вот так всегда, всякий раз, когда Синдзи хочет чего-нибудь добиться или хотя бы сохранить дело в здравой ситуации, обязательно выбирается новый Ангел со словами: «Эй, я — пидор ëбаный (в случае Каору — это может иметь буквальное значение), я сейчас тебе всю малину нахуй похерю!» • Наконец Синдзи в полном отчаянии. Как сделать его ещё более полным? Убить Мисато и дать Синдзи шанс на спасение Аски. Синдзи бежит к Еве-01, но та замурована в бакелите. Ева-01 конечно высвобождается из него, но только тогда, когда Аска уже убита.       Короче, как можно заметить, Анно и ко старательно загоняют Синдзи в полную жопу, разворачивая сюжет всякий раз в эту сторону — очень удачно все Ангелы попадаются именно с такими способностями, очень удачно все персонажи забывают про Копьë Лонгина, очень удачно Ева-01 выбирается из бакелита уже после смерти Аски… Однако смысл не в том, чтобы это смаковать. Нет. По идее смысл в том, чтобы завести героя в полную жопу и вывести обратно. И вот тут большая проблема — ни одна из вариаций «Евы» не справляется с этим. • Первоначальные 25 и 26 серии и манга вообще дают Синдзи волшебную палочку тупо перезапустить мир. При этом в манге это ещё и показано неправильно: Синдзи в аниме спускает Третий Удар сам, когда видит, что Аска, последняя надежда, мертва. Но в манге Аска ещё жива на тот момент. • В «Конце Евангелиона» картину просто закрывают от нашего взора на том моменте, где Синдзи и Аска остались ожидать смерти после апокалипсиса. Ну, а что ещё им делать? Ну зато Синдзи получил напутствие «любое место станет раем, если ты этого захочешь». • В говноремейке всё ещё хуже. Там Синдзи по авторскому желанию ловит состояние буддистского Мессии: он совершенно спокойно, без лишних эмоций, тупо улаживает всю ситуацию, бросает своих друзей и убегает в закат с первой попавшейся девицей, которую он вообще не знает.       То есть Анно завёл персонажа в полную задницу (не хочу упоминать говноремейк больше, чем необходимо, так как там даже в жопу завести нормально не смогли, потому Синдзи и — заодно Каору — превратили в полных идиотов), захотел вывести его из задницы, но совершенно не смог сделать этого хоть сколько-то хорошо и правильно. Да, может быть и такое, как видите.       Когда я писал свой фик, то так или иначе должен был решать эту проблему. Должен сказать, что у меня в истории смещён акцент с противостояния другим людям (Синдзи больше волновали другие люди) на противостояние с миропорядком. Я тоже писал и пишу РСБЕ в состоянии депрессии, но если депрессия Анно, как кажется, вызвана неудачными отношениями с другими людьми, моя депрессия вызвана смертью матери от рака, то есть я ненавижу сам миропорядок и он является причиной моих страданий. Это меняет дело — в моей истории Синдзи нормально ладит с другими людьми, а в качестве антагонистической силы и главной проблемы представлен сам миропорядок (непосредственно в сюжете он представлен в лице пантеона Лавкрафта, разные его члены олицетворяют разные аспекты миропорядка: Йог-Сотот — время, которое отнимает то, что тебе дорого; Шуб-Ниггурат — живую природу, болезни, рак, вампиризм, это Вечно Преступная Природа, безумная мать, которая пожирает своих детей; Азатот — это непостижимая причина существования Вселенной и её событий, точка сингулярности, непостижимый хаос, слепые и безумные законы физики, которым плевать на человеческую боль; Ньярлатхотеп — неизбежная смерть, разрушитель миров, если учесть, что сознание целого человека — это его душевный мир). Я не стал валить Синдзи, напротив, с этой точки зрения в моей истории он скорее по большей части побеждает — ему удаётся даже наладить дела с батей и устроить себе гарем. Я сделал трагедию на том, что невозможно исправить миропорядок. Однако что конкретно с Синдзи? Как-то надо было вывести его из задницы, которая просто должна быть в той или иной формы. И я придумал. Я свëл его с Каору. Для этого мне пришлось поработать и над Каору, в первую очередь, чтобы он избавил свою голову от сверхценного бреда SEELE. Как по мне, лучший способ сделать что-то жизнеутверждающее с Синдзи, это свести его с Каору. Это то, что сделал я и то, что разумнее всего должны были сделать авторы канона.