Как не писать идиотский сюжет и иные советы

      Одним из вечных конфликтов в худ. искусстве будет тема внутреннего конфликта — борьбы между противоречащими друг другу психологическими убеждениями, желаниями, моральными побуждениями или чувствами, происходящей в сознании человека. Количество тем тут просто неисчерпаемо, как и форм изображения такого конфликта. По причине огромности всей темы, о таком можно писать либо предельно сжато, либо много, на второе я не намечен, так что обойдусь первым. Главным образом я буду акцентироваться на собственном восприятии темы.       Базовым суждением для нас станет следующее соображение: деятельность человека протекает по схеме «желание — селекция — целеположение — реализация». • Желание. Первая фаза от воли самого человека непосредственно не зависит, ибо наши желания приходят к нам в достаточной мере самостоятельно. Этот момент важно очень хорошо понимать — человек не несёт ответственность за свои желания, он несёт ответственность только за пункты ниже. Наличие тех или иных желаний никак морально не характеризует человека — можно быть хорошим человеком и при этом педофилом-садистом, который однозначно запрещает себе вредить детям и регулярно онанирует на жестокие фантазии с этими самыми детьми. Потому очень вредно считать виноватым себя или ругать за те или иные желания, совершенно неверно осуждать кого-то за его желания. • Селекция. На второй фазе человек проводит анализ и отбор своих желаний — какие-то отбраковываются по техническим, этическим, субъективно-вкусовым и тому подобным причинам (человеку могут приходить в голову желания, сами по себе вызывающие отвращение), он что-то откладывает, а что-то пытается осуществить. Это главный показатель нравственного начала персонажа — так как все дурные желания будут как само собой разумеющееся, отвергаться сходу. • Целеположение — осознанное и полностью зависящее от нашей воли решение осуществить данное желание и разработка соответствующего плана. То, за что человек несёт полную ответственность. Это показатель морально-осозанного качества персонажа — если его нравственность не отвергает сразу то или иное желание, которое может привести к бедам, на этом уровне, осмысляя все последствия для других и для него самого, персонаж наконец принимает итоговое решение в виде формы реализации. • Реализация, сама попытка осуществления — это для нас важно тем, как попытка характеризует человека, скажем, ваш персонаж вдруг может отказаться прямо на половине пути. В некоторых случаях автор, чтобы сделать персонажей неоднозначными, может начать делать их «половинчатыми» — когда приняв некоторое решение, персонаж остановится в его выполнении на половине пути [1]. В принципе — тропы всего лишь инструменты, но скажу вам от себя, что большое число таких «половинчатых» персонажей сбивают ожидания от сюжета: Главное впечатление от идейной позиции ДД, к сожалению, это сценарная и идейная трусость. Среди персонажей фактически нет не то что пассионариев, но и просто тех, кто понимает чего хочет и действует в этом направлении. Все что-то делают или случайно, или не так поняли, или всего лишь реагируют, и т.д. В общем, шоураннеры делают все, чтобы никто из важных персонажей не принимал решения, а следовательно, не нес за них ответственности [2]. • Соотношение. Такие цепочки непрерывно разветвляются и сами порождают одна другую — скажем, в ходе осуществления желания возникла трудность или опасность, которой мы хотим избежать, тем самым берёт начало новая, дополнительная цепочка. Из-за всего этого человеку приходится соотносить и соразмерять их друг с другом и продолжать или прерывать их в некоторой последовательности. Стало быть, оценка и разработка этой последовательности также составляет значительную часть активности человека. Фундаментальным свойством разумного существа, которое в наших глазах и делает его таковым, является именно что способность эффективно и регулярно предвидеть и оценить последствия своей деятельности, позволяющая осуществить вторую и третью фазы описанной выше операции.        Люди хотят подавлять некоторые свои желания — желания противоречивы, есть базовые и вторичные, сильные и слабые, порочные и добродетельные. Здесь человека можно охарактеризовать фразой «клубок ядовитых змей» или как Звезду Хаоса — скажем, элементарный пример такого конфликта: вы можете любить некого человека в целом, но когда вы сердиты, вам хочется его обозвать, после того, как вы его обозвали, вы сами будете собой недовольны (так как нарушено ваше желание обладать позитивной самоидентификацией).       Что интересно, для раскрытия внутреннего конфликта совершенно не обязателен даже сам конкретный человек, так как один из способов отображения внутреннего конфликта некого абстрактного человека — это персонификация тех или иных аспектов психики как таковых. Например, мультфильм «Головоломка» — где пять базовых эмоций — Радость, Печаль, Страх, Гнев и Брезгливость — представлены как гуманоиды. Другой пример — шумерские диалоги хозяина и раба, где они все построены по принципу: хозяин выдаёт некое желание, раб говорит в пользу реализации этого желания, потом хозяин отказывается от этого желания или желает ровно противоположного — и раб точно также говорит в пользу уже теперь этого желания. — Раб, соглашайся со мной! — Да, господин мой, да! — Учиню-ка я преступление! — Учини, господин мой, учини! Коль не учинишь ты злодейства, где возьмешь ты одежду, кто поможет тебе наполнить брюхо? — Нет, раб, не учиню я злодейства! — Не учиняй, господин мой, не учиняй! Кто учиняет злодейство, того убьют или сдерут с него живьем кожу, либо его ослепят, либо схватят и бросят в темницу. — Раб, соглашайся со мной! — Да, господин мой, да! — Совершу-ка я благодеяние для своей страны! — Соверши, господин мой, соверши! Кто совершает благодеяние для своей страны, деянья того у Мардука в перстне. — Нет, раб, не совершу я благодеяния для своей страны! — Не совершай, господин мой, не совершай! Поднимись и пройди по древним развалинам, взгляни на черепа тех, кто жил раньше и позже, — кто из них был злодей, кто благодетель? Это вершинное произведение «литературы мудрости», очень распространëнное и бережно переписывавшееся в конце II–I тысячелетии до н. э. Хозяин здесь олицетворяет волевой аспект, раб — рассудочно-сознательный. Сразу видно, как здесь расценивалась роль кого в вашей голове. Ещё один пример — фракция Хаоса из Warhammer вся состоит из абсолютизаций некоторых враждующих аспектов психики. То есть даже борьба Губительных Сил может быть осмыслена как внутренний конфликт абстрактного человека.       Как и всякий конфликт, внутренний конфликт также должен обладать своей ролью в сюжете — он должен иметь завязку, кульминацию и развязку — персонажам следует его осмыслить, как следует осознать, после чего принять некое решение и вы должны явить на суд читателей результат. Приведу один из моих любимых примеров — злодеи Маркиза де Сада — не все, но многие — испытывают противоречие между своими порочными желаниями (выраженными главным образом в тяге причинять страдания другим людям) и потребностью в положительной самоидентификации. Конфликт положен. Как они его разрешают? Они вводят иную систему оценки самих себя — они отказываются оценивать собственное поведение с точки зрения общества, вместо этого они начинают оценивать себя с «точки зрения Природы», то есть с точки зрения некой абстракции, которую они сами себе придумали (а также приписали потребность ей к полаганию неких целей). Ловко, не так ли? А ещё там мне запомнился такой вот трэшак: — Я вас что-то не совсем понимаю: то вы приговариваете его к смерти, то мечтаете о его члене. — Не вижу здесь никакого противоречия: давай пригласим его в твое поместье, а об остальном можешь не беспокоиться… Разве могу я забыть эту колотушку, что болтается у него между ног! «…» Первым из этих событий была трагическая смерть Клода; бедняга явился в поместье в назначенный день; со мной была Клервиль; мы провели его в роскошные апартаменты, и он чувствовал себя на седьмом небе, а когда эрекция его достигла предела, моя жестокая подруга дала пятерым служанкам условленный знак, те мигом навалились на монаха, связали его и острой бритвой отсекли его бесценное сокровище по самый корень; позже обрубок передали опытному хирургу, так Клервиль стала обладательницей самого оригинального и, смею думать, самого большого искусственного члена. Клод ушел из этого мира в ужасных муках, на его агонию было страшно смотреть: это жуткое зрелище подогревало похоть Клервиль, и пока она им любовалась, я и еще трое служанок ласкали ее тело в двух шагах от умирающего. — Вот так, — сказала распутница после того, как забрызгала всех нас спермой, — я же говорила, что найду отличный способ отправить этого буйвола в мир иной и сохранить при этом его самую ценную часть.

— «Жюльетта», Маркиз Де Сад.

В «Fate/stay night» есть конфликт, похожий на тот, который был у де Сада с Жюстиной и Жюльеттой — Эмия Широ у нас может быть счастлив только тогда, когда делает добро другим, его противник Котоминэ Кирэй — только тогда, когда причиняет зло. Последний, как и персонажи де Сада, столкнулся с собственной самоидентификацией, он пытается бороться с демоном внутри — попробовал все средства, от истязаний самого себя до бросания в религию, пытаясь имитировать нормальных людей, Кирэй даже завёл жену — которая умерла, из-за чего наш Кирэй испытывал только одно чувство — сожаление по поводу того, что это не он сам убил её. В один момент Кирэй столкнулся с Гильгамешем, этот архаический херой убедил его никак более себя не сдерживать и наслаждаться причинением зла.       Для наглядности, каким сложным может быть внутренний конфликт, я приведу один пример из моего фанфика по манге «Убийца Акаме!» Значит так, богатырь Булат влюблён в Тацуми. Очень сильно влюблён. Булат понимает, что Тацуми — скучный гетеросексуал, потому наш герой отказывается от реализации сексуальных действий и намерен лишь со стороны воздыхать на Тацуми. Любовь включает в себя два главных компонента — сексуальное влечение и желание благополучия для предмета любви. Потому Булат реализует только второй аспект. Когда Тацуми оказывается забран на другую планету злобным северным пушным зверьком, Булат, движимый чувством любви, отправляется Тацуми, естественно, выручать — и ради нашего героя из деревни намерен отважно биться с хтонью. Сам Тацуми, по завершению этой сюжетной арки, оказывается очень благодарен Булату. Тацуми очень сильно желает Булата отблагодарить конкретно за само решение броситься спасать. И Булат желает сейчас главным образом одного — взять и выебать Тацуми по самые помидоры. Проблема в том, что, будучи скучным гетеросексуалом, Тацуми очень сильно не хочет, чтобы его ебали в попу. Булат в свою очередь очень не хочет, чтобы Тацуми испытывал неприятные ощущения, особенно, если причина этих ощущений — действия самого Булата. Как тут быть? В большинстве слэш-историй такой конфликт завершился бы внезапной сменой ориентации у Тацуми — мол, всю историю мальчик был чистой воды гетеро, а тут уже стонет в экстазе под мужиком. Я, разумеется, был не таков — этот Слаанеш из машины разрушил бы весь конфликт: если Тацуми тоже ЛГБТ, то нахрена всё это было? Однако, чем же такой конфликт я завершил? Как вы понимаете, в теории Булат и Тацуми могли бы перетерпеть: Булат мог бы дальше реализовывать свои сексуальные фантазии с Тацуми одной дрочкой, Тацуми мог бы решить, что раз он не может реализовать благодарность так, чтобы не мучить свою жопу, то что уж там. Но я решил, что вся сюжетная линия потеряет смысл, если я не разрешу этот конфликт. И я его разрешил единственным возможным образом — персонажи трахнулись. Вот как это было: — Послушай, Старший брат… — заговорил наконец уж об этом Тацуми. — Да, Тацуми? — Булат с большим интересом захотел его послушать. — Меня раздирает чувство… что я ничем тебя не отблагодарил. За то, что ты сделал для меня, Старший брат. — Тацуми в этот момент очень близко взглянул Булата в глаза, последний как раз сейчас закончил приводить в порядок волосы Тацуми. — Ты ведь только ради меня, выходит, так рисковал? — Да, Тацуми, ради тебя я решил рискнуть, — подтвердил Булат, радушно улыбаясь очень близко к губами Тацуми. — Чем я могу тебе отблагодарить, Старший брат? — голос Тацуми сейчас чрезвычайно распалил Булата. — Тацуми, мне от тебя может быть нужно только одно… — наш богатырь сделал паузу, удерживая сейчас себя последними остатками воли, чтобы прямо не сказать то, чего он таки хотел. — Да, я слушаю, Старший брат? — хлопнул глазами Тацуми. — Всего, чего хочешь проси… — Тебе это может не понравится… — Булат обратил внимание, что сейчас получает удовольствие от такого, от того, что тянет с ответом — прямо как от прелюдии. — Проси… — губы Тацуми так это озвучили… Булат уже отбросил все церемонии: — Я хочу, чтобы ты стал мне как жена, Тацуми, — наконец он это сказал и впервые в жизни испытал смущение и такое волнение, которое переживает очень неуверенный в себе человек. Булат боялся негативной реакции. Тацуми поначалу промолчал, думая над всем этим — и это сильно волновало обоих. Момент вышел очень интимный для обоих. И это при том, что Булат был очень опытен в таком деле — но сейчас для него имело очень большое значение то, что происходит в душе Тацуми. — Это единственное, чего ты от меня хочешь, Старший брат? Тацуми, конечно, смог всё понять. Он думал — внутри него вступили в противоречие два желания, точнее желание и антижелание — с одной стороны Тацуми очень сильно хотел ну хоть как-то отблагодарить Булату, но с другой стороны то, что для этого требовалось… ему само по себе не хотелось, казалось неприятным и — что самого главное — непонятным. — Тацуми, ты можешь подумать, я не принуждаю тебя, но я открыто прошу тебя сделать то, чего я хочу, — повторил Булат. — Ну хорошо, Старший брат, я это для тебя сделаю, — решил Тацуми. Сердце Булата билось чрезвычайно сладко. — Хорошо… Булат решительно взял его за руку. Держась так, братья по оружию глядели друг другу в глаза — между их лицами пролегало всего несколько сантиметров. В достаточно прохладном вечернем воздухе, они ощущали теплоту дыханий. Тацуми первым поцеловал его, а он — с приглашением принял его губы — Булат обхватил рукой его затылок. После поцелуя Булат выпрямился, уверенно поглядел на Тацуми: — Давай, раздевайся. — Как скажешь, Старший брат, — Тацуми почувствовал себя сейчас маленькой девочкой, стыд и смущение проступили теплотой на щеках. Они оперативно сложили одежду у костра, полностью голыми встали возле него. Член Булата стал живо приподниматься. — Послушай, Тацуми, — Булат взял его рукой на подбородок, они смотрели друг другу в глаза. Вторая руку сперва взялась за член самого Булата, сейчас прямо вскочивший к пупку — немного постимулировав его — Булат взялся за член Тацуми. Тот, конечно, отреагировал, но очень слабо. — Я не хочу, чтобы ты был верен только мне, — говорил Булат между делом. — Не хочу, чтобы ради меня ты бросал Майн или любую другую женщину — но я хочу иногда с тобой наслаждаться. Булат смотрел прямо в глаза Тацуми — зелёные и уверенные, и эти глаза больше всего нравились, именно за этот серьёзный взгляд богатырь его полюбил. Внутри всё чрезвычайно приятно разогрелось ещё больше прежнего, одно только предвкушение чего стоило. Сейчас, пока Булат намеревался познать Тацуми так, как мужчина познаёт женщину, какая-то часть души говорила ему, что Тацуми не предназначен для это, что ему это не будет приятно. Но Булат понимал, что соблазн не унять. Он наконец сделает то, чего так долго желал. — Я согласен на это, Старший брат, — Тацуми волновался, испытывал некоторую брезгливость, но был уверен в себе. Тацуми смотрел на мускулистое тело Булата и не испытывал никакого возбуждения, не говоря уже о вожделении. Только чисто механически Булат смог своей рукой поднять ему член. В свою очередь совсем иные чувства владели богатырём — когда он смотрел на Тацуми, то переживал дикое вожделение и возбуждение, очень сильный и живой интересно к телу Тацуми, к его мужской груди, к лицу — и, конечно же, к члену. — В таком случае — начали. Булат захватил своими богатырскими руками Тацуми, впился очень жарким поцелуем ему в рот. Язык Булата пробрался внутрь рта Тацуми. Кое-как Тацуми отвечал, он сразу почувствовал себя под натиском чего-то огромного и тёплого. Булат ощущался точно как мужчина, каким он и был — огромный, страстный, большой мужчина, который атакует маленького и хрупкого Тацуми. Хотя конечно Тацуми сейчас подавно не был ни хрупким, ни маленьким — сейчас он стал таким же большим, каким был сам Булат. Это правда не отменяло того субъективного ощущения, что он имеет дело с кем-то очень большим. Чувствовалась дикая страсть Булата — его огромное желание познать Тацуми — совершить с ним все те мужеложнические действия, которые он совершал со своими любовниками, соблазняя их при первой возможности. Этот мужчина был явно ненасытен в свои вкусах и темпераменте — потому у Тацуми появился ещё один повод для сомнения — правильно ли он поступил? Но Тацуми считал себя настоящим мужчиной — а настоящие мужчины не остановятся ни перед чем, чтобы исполнить слово. Влага и жар губ и языка Булата быстро оставили уста Тацуми, он опустился к члену, взял его в рот и довольно долго сосал, сам при этом себе надрачивая. А дальше случилось вот что — Булат выпустил изо рта фаллос Тацуми, его он сосал не сколько ради Тацуми, а больше ради собственного удовольствия — потому что Булат очень любил сосать члены — и сейчас он развернул себе к носу ягодицы Тацуми. Он раздвинуть их руками и пустился облизывать своим языком. Тацуми заметил, что это довольно приятно, Булат делал это очень сильно, он прямо вдавливал язык туда Тацуми, разумеется, он не побрезговал тем, чтобы сунуть его до предела в дырочку своего друга. После этого, когда член самого Булата уже дико торчал, наш богатырь решил вопрос со смазкой. И удобно расположил Тацуми перед собой. Искренне любящим голосом Булат пытался убедить своего пассивного любовника в том, чтобы он сейчас расслабился, не нервничал, дал ему сделать всё аккуратно. Тацуми, конечно, мало представлял, что будет потом. Точнее он слабо представлял сами ощущения. И вот оно стало ему известно — Тацуми потребовались большие усилия, чтобы не потребовал от Булата сейчас же вынуть из себя эту шутку! А уж когда она внутри у него задвигалась — у Тацуми возникли такие ощущения, словно его всего прямо до желудка пронзает нечто огромное, твёрдое, страшное — ощущение были чрезвычайно омерзительные — такое чувство, что он не может просраться. Тацуми конечно кое-как сдержал себя. Он ожидал и терпел, пока Булат не закончит делать всё это. Член богатыря очень сильно двигался внутри него. Булат пускал в него толчки, прижимал бёдра, всячески его поглаживал, а также периодически стонал и озвучивал ругательства, а кроме ругательств, ещё и со стоном страсти произносил его имя, говорил о том, как ему хорошо, рассказывал о том, как он долгие ночи мечтал о том, чтобы сделать это. И вот наконец-то сбылось — Булат искренне благодарил Тацуми за такую предоставленную ему возможность. Только искреннее чувство благодарности и счастья в голосе Булата, заставили Тацуми потерпеть до конца. Он весь разогрелся, испытал очень сильное, чисто физическое напряжение — когда его дико так по-животному долбили в задницу, словно конь кобылицу. Пребывая в положении пса, Тацуми дико удивлялся, как только Булат может получать от этого хоть какое-то удовольствие. Он не мог понять Старшего брата. Наконец Тацуми услышал очень громкие звуки — настал конец его мучений: Булат извергался, заливался в потроха Тацуми своей горячей мужской спермой, она очень противно била по кишкам Тацуми. Но, к счастью, это было только противно, а не мучительно. И закончилось быстро. Тацуми испытал очень сильное облегчение, когда член Булата оставил его задницу. Теперь ему потребовалось срочно избавиться от спермы внутри себя. Тацуми, конечно же, почувствовал слабое чувство позора, когда оказался вынужден, будучи мужчиной, исполнять роль женщины — да ещё и в позиции пса. Булат сейчас сел немного в стороне прямо голой попой на землю, расположил ноги. Сквозь сумрак Тацуми уловил в его глазах некоторое сожаление. — В чём дело, брат, ты не рад? — Тацуми, мне немного стыдно за то, что я заставил тебя сейчас пережить… Когда животное желание оказалось удовлетворено, Булат всецело задумался, что пережил сейчас человек, не предназначенный природой для таких удовольствий. — Ничего, я же добром согласился, — Тацуми испытал вместе с тем чувство довольства — ему понравилось, что Булат удовлетворился, что он сделал нечто значимое для человека, которому был очень обязан. Голыми, мужчины сидели у костра — и когда солнце сейчас окончательно село, только его пламя освещало их наготу. — Да, но это же не твоё, Тацуми, — но Булат всё-таки об этом сожалел. — Да, но мы не об этом… А о том, как мне тебя отблагодарить. — Я знаю… Булат, однако, улыбнулся. Старший брат поспешно поцеловался с Тацуми — любовно и нежно. — Мне правда было очень неприятно, — не стал скрывать Тацуми. — Мне жаль, что ты не можешь этим наслаждаться, прямо как я, — посочувствовал Булат. — Честно говоря, я не понимаю, как такое может быть приятно, — покачал головой Тацуми. — Я не могу тебе это объяснить, Тацуми, — Булат испытал некоторое затруднение. — Скажу лишь, что у всех своих вкусы. — Мне очень неприятно было… когда ты меня. — Теперь ты понимаешь, почему я со своей стороны ни в каком случае не хотел тебе это навязывать, — обратил внимание Булат. — Понимаю, — кивнул Тацуми. — Но ты сам согласился на такое… Тацуми тут немного стыдливо и даже болезненно улыбнулся, после чего посмеялся — этим самым наш молодец спровоцировал хохот Булата: — Да, брат, только теперь я понял, каково мне теперь будет! — Теперь будет, Тацуми? Ты намерен дальше мне ублажать? — Булат уточнил об этом с теплом и надеждой. Тацуми понимал теперь, на что подписывается, но он обещал стать женой Булата, потому сказал: — Старший брат, я не хочу, чтобы это было навсегда. Но пока у тебя есть порох в пороховницах, я намерен… исполнять обещание. Кроме того, я ничего не могу сделать с желанием отблагодарить тебя, оно у меня в душе, — говорил Тацуми. — Спасибо, Тацуми, а я буду этим пользоваться, — сильные руки Булата снова заключили Тацуми, они поцеловались — двое нагих мужчин вытянулись в свете коста… Как вы могли заметить, внутренний конфликт здесь достигает апогея именно во время сексуальной сцены: — Булат хочет сношаться, но постоянно понимает, что Тацуми от этого очень неприятно. Даже когда дело закончилось, Булату будет очень неудобно за саму реализацию своих желаний. Булат испытывает огромное сексуальное удовольствие от того, что вот прямо сейчас ебëт Тацуми в зад — он же так долго этого хотел! Но в то же время ему психологически неприятно, что Тацуми от этого страдает. — Тацуми хочет отблагодарить Булата и очень чувствительно страдает ради этого — я думаю мой гетеросексуальный читатель мужского пола смог на себе представить все те страдания, которые испытывает Тацуми в те моменты, когда богатырский член Булата сокрушает анальные недра. Мне глубоко противны фанфики с пейрингом Булат/Тацуми, так как в них Тацуми волей Слаанеш просто обращается в гея-пассива, который свиньёй нарезает круги на вертеле нашего богатыря Святой Руси! Блин, я хочу пейринг Булат/Тацуми, а не Булат/Стайлиш! Вот у меня Тацуми как был, так и остался натуралом — ему физиологически совершенно неприятно то, что делает с ним «Старший брат», и во всём этом Тацуми нравится только то, что Булат кайфует. Дальше у них всё было полегче: Булат предпочитает занимать в их отношениях роль жены, а Тацуми относится к этому так, как муж-асексуал к супружескому долгу, тем паче у Булата пониже спины так широко, что, если закрыть глаза и вообразить женщину, разницы не почувствуется. Я не зря сказал выше фразу в «теории Булат и Тацуми могли бы перетерпеть», так как изначально, в силу канонической гетеросексуальности Тацуми, я не планировал сводить их, но по итогу я лишь сполна убедился в поговорке «логос не обманешь» [3] — если сексуальной озабоченный гей с хроническим недоëбом пишет сюжет, то, вне зависимости от первоначальных планов, этот сюжет достигнет такой точки, где достойной кульминацией может стать лишь акт ебли двух мужиков!       И, да, я также отмечу, что Булат и Тацуми — настоящие мужики, потому обошлись безо всяких долгих терзаний в духе «хочу — не хочу», вот такой должен быть мужской характер в слэше!