Как не писать идиотский сюжет и иные советы

      Читатели, любите ли вы отношения между разными возрастами? Это очень благодатная тема, и я также опробовал себя в ней. Я буду активно делиться своим опытом, так как у меня есть пара зачётных примеров, на которых я оттачивал свои навыки.       Сперва нужно выбрать общий концепт. Отношения между разными возрастами могут быть представлены в самых разных вариантах, это может быть фансервис, в том числе тёмный фансервис, это может быть драма, всё это может быть построено вокруг психологического аспекта.       Для начала я скажу о том, что такое тёмный фансервис. Это когда вам предлагается любоваться явлением, явно негативным в нашей жизни. Разумеется, я говорю о сексе между взрослым и лицом, что называется, не достигшим возраста сексуального согласия. В обывательском смысле такое принято называть педофилией. В том, чтобы любоваться таким, нет ничего дурного, мы же любуемся войной, драками, взрывами и погонями? Никто же не будет отрицать, что война — это тоже зло? Типичный пример — это вот этот комикс по «Еве» про пейринг Кадзи (30 лет) с Синдзи (14). Здесь главный эротический элемент сводится к тому, что мужчина совращает мальчика. Начинается всё с того, что Кадзи замечает, что Синдзи засматривается на него и подозревает, что мальчик нетрадиционно ориентирован. Разумеется, это всё подтверждается, когда Кадзи предлагает Синдзи за бутылкой пива посмотреть порнографию. Всё это заканчивается сексом, где главный акцент на разнице в возрасте между персонажами. В данном случае они так специально отрисованы и в тексте, отображающим мысли персонажей, постоянно фигурирует эта разница. В реальной жизни мы бы такое явление назвали крайне не здоровым и нежелательным [1].       В драматическом ключе разница между возрастами фигурирует в качестве соображения: а сколько эта пара проживёт вместе, если через десять лет один из участников станет слишком старым для нормальных отношений? Дело касается не только того, что испортится внешность, но ещё и того, что пропадёт интерес к интимной стороне жизни, ухудшится здоровье, социальная роль сместится в сторону отхода от активной жизни.       Что же касается психологического ключа, то здесь именно разница между возрастами играет ключевую роль в том, как себя ощущают и видят друг друга наши партнёры. Разным поколениям присущ свой взгляд на мир, свои ценности и т.д., это взаимодействие должно быть тут обыграно.       Старшинство сейчас связывается с психологической силой, ассоциативно полагается, что более взрослый партнёр будет более опытен, более уверенным и так далее. То есть не равным своему младшему партнёру. В целом это не обязательно, так как точно так же можно ассоциативно апеллировать к тому, что более молодой партнёр будет энергичным, ушлым и лучше ориентироваться в нынешнем положении дел. Так что вопрос равенства тут не так уж принципиален.       Конечно мне сразу вспоминается гнилое порождение бульварных яойных романов, где бесконечно эксплуатируются один и тот же образ могучего брутального актива и детского пассивного пассива [2]. Этот образ, честно говоря, мне отвратителен до тошноты, он мне надоел, потому в моих работах вы его не увидите.       В качестве одного из примеров я рассмотрю отношения между Вильгельминой «Миной» Харкер (урождённая Мюррей) и Аланом Квотермейном из «Лиги выдающихся джентльменов» Алана Мура. Это комикс-фанфик-кроссовер, Мина — та самая Мина из «Дракулы», Алан — из цикла приключенческих романов Генри Райдера Хаггарда. Мина в своё время зачитывалась историями о приключениях Алана, которые являются его реальными мемуарами и свидетельствами о его реальных похождениях в рамках данного кроссовера. Здесь старый упырь не ограничился парой изящных укусиков, так что у бедной девушки вся шея покрыта следами от его поползновений. Из-за этого Мина, понятное дело, комплексует. Но так или иначе она по своей воле начинает отношения со старым Аланом. Здесь оба персонажа находится не в самом лучшем состоянии, но как бы там ни было у них происходит секс по инициативе Мины [3]. Потом всё это исчезает, потому как герои находят источник вечной молодости и теперь Алан выглядит как молодой мужчина, он привыкает к виду укусов на шеи Мины, так что. Но вот именно первая часть комикса, где они всё ещё в естественном возрасте, это всё выглядит как очень крепкий такой фанфик про пару с указанной разницей в возрасте. Этот пейринг меня, надо сказать, вдохновил самой идеей откровенного секса молодого участника и совсем уж старого. Да, читатель, я опустился даже до того, что смаковал подобное в качестве эротических сцен, чем спешу поделиться с тобой.       Я думаю, стоит поговорить о сексе, при котором разница в возрасте очень существенна. Прямо скажу, что при педофильском акте детское телосложение может пострадать, если младший партнёр — принимающий. В случае, если один из партнёров уже пожилой человек, то излишняя нагрузка на здоровье также ничем хорошим может не закончится, вне зависимости от его положения в сексе. Это так или иначе тоже стоит учитывать.       Ладно, это всё абстракции. Думаю, мне пора перейти к своим собственным конкретным примерам, чтобы рассказать, как я до всего этого дошёл, как я всё это реализовал. У меня в РСБЕ в одной из сюжетных арок бойцы NERV посещают Лондон второй половины XX века. Там один из моих путешественников во времени — околодвадцатилетний Кенске — знакомится с пожилым оккультистом по имени Саймон Ифф. Это персонаж книг того самого Алистера Кроули. Ему уже восьмой десяток, но выглядит он молодо — на шестьдесят. Ифф очень активный, энергичный, умный и харизматичный человек, благодаря чему начинает нравиться Кенске. Сам Кенске мной был прямо заявлен как пансексуал, которому не важен в сексе ни пол, ни возраст, а которого привлекает прежде всего личность человека. Так как сам Кроули был би, а Ифф — это его самовставка, то я не увидел помехи, чтобы их спейринговать. Благо оба персонажа очень открыты на отношения. Так они ведут себя в сексе? Наконец они устали от этой темы [об одной из которых они так долго болтали] — на улице давно стемнело. — Сколько времени прошло… — Кенске взглянул на часы. — Ты намерен пойти к друзьям? — Ну… наверное. — У вас будет жаркий секс? — прямо спросил Ифф. — О, я думаю, они уже выдохлись, — посмеялась Кенске. — Правда. Не думаю, что мне там что-то светит… Ифф и его гость оба посмеялись. Кенске использовал связь, чтобы узнать, как там дела — разумеется, Синдзи, Тодзи и Сьюзен уже погружались в царство Гипноса. — Если хочешь секса, я могу тебе предложить… если хочешь, конечно, — Ифф украдкой улыбнулся. — Э… — Кенске испытал смешанные чувства — с одной стороны этот человек был слишком стар для того, чтобы он мог им интересоваться, с другой стороны — господин Саймон Ифф оказал самое положительное впечатление. — Вы слишком стары для меня… — Я знаю, Кенске, просто говорю, что буду не против познакомиться с тобой поближе, если тебе просто не хочется спать одному. Кенске подумал — противоречие нарастало. — «Чёрт, Ифф ещё может в секс, в таком возрасте… возможно, я — последний его шанс заняться любовью». Жалость к этому пожилому человеку, который мог теперь под конец жизни вообще остаться без любви и ласки, позволила чаше весов склониться в пользу следующего решения: — Ифф, я — пансексуал, мне главное, чтобы мне нравился человек… и вы мне, откровенно говоря, приглянулись, Ифф, — Кенске очень эмоционально посмотрел на пожилого мужчину, глядящего ему в ответ с таким же выражением. — В таком случае, — встал он, — прошли в мою спальню… — Я хочу сделать вам приятно… — Кенске, ты любишь ласки? — Очень — для меня ласки, это главное. — Что ж… я постараюсь. Кенске тут ещё раз подумал об этом. Смешанные чувства нарастали. Ифф был небольшого роста, сам Кенске — атлетичный японец, тоже не был высок, юноша и старик оба оказались одного роста. Его волосы поседели, кожа покрылась морщинами, но выглядела в целом очень хорошо для такого возраста. А лицо, излучающее энергию, являло собой очень живой образ. Они сняли одежду, Кенске волновался. — «Как в первый раз с девушкой…» Ифф и Кенске взглянули друг другу в глаза. Смущение и волнение особенно явили себя на лице юноши. — Так очень смущён, да? — Ифф посмеялся. — Иди сюда, не бойся, я не кусаюсь. Кенске видел перед собой голое тело восьмидесятилетнего старика, достаточно стройное и само по себе лишённое отталкивающих черт, если не считать, собственно, общего возраста. Сам Кенске подумал о том, как он выглядел в глазах Иффа. Ему нет и двадцати, черты его лица до сих пор даже сохранили некоторую детскость, тело — без ярко выраженной огромности, костистости и тому подобного, но хорошо тренированное регулярным спортом, правильным питанием и привычкой проводить время на открытом воздухе. Юношеские веснушки на щеках и по-задротски лохматые волосы, узкий разрез глаз типичного японца [4]. — «Для него — я красавчик», — самодовольно подумал он. Кенске приблизился, мужчины соединились в первом поцелуе, немного осторожно даже, обнялись руками — Кенске не чувствовал никаких неприятных запахов, которые исходили бы от старика, Ифф был очень чист. Поцелуй с ним ни чем не отличался от поцелуя с молодым мужчиной, стоило только закрыть глаза… Кенске желал ласки, потому сосредоточился на тактильных ощущениях. Члены очень живо воспрянули друг у друга. Эта реакция вдохновила обоих — любовники целовались на кровати, тесно обнимались. Ифф первым положил руки им на члены, он сблизил их, они стали тереть. Взаимная мастурбация ещё больше влила в дело страсти. Ифф провёл языком по соску Кенске. — Давайте сосать друг у друга, — предложил последний. — Давай. Юноша и старик приземлились лицом к члену, Кенске принял в рот его член, достаточно небольшой и аккуратный — его собственный член был таким же. Ифф в свою очередь очень уверенно и опытно засосал у Кенске, и Кенске не хотел отставать. Нашему пилоту Евы-04 нравилось это — Иффу, он надеялся, тоже. Удовольствие получали оба от обоюдного минета. Наконец через некоторое время Ифф заявил: — Ну что, пора переходить к серьёзным вещам? — старик выпустил член юноши изо рта и схватился своими пальцами за его молодую ягодицу. — Да, давайте, — Кенске не надо было пояснять, что речь сейчас пошла о сношении в анал. Наш пансексуал решил сам отдаться — но не будет же он брать и трахать сам такого старика? Ифф, однако, думал иначе: — Я хочу побыть твоей женщиной. Кенске вдруг испытал очень приятное волнение: — Хорошо. У него не возникло никаких вопросов: — «Ему восьмой десяток, выглядит он как минимум на шестьдесят, но у меня стоит как на девочку моего возраста…» Кенске обратил внимание на живость своего стояка. Ифф закончил обработку заднего места и занял позицию пса. — «В его возрасте не очень хорошо трахать и так напрягаться…» Кенске дополнительно смазал себе член, наблюдая сейчас за ягодицами старика — кожа там, кончено, одрябла, и как минимум давно, но аккуратная форма зада и ягодиц, конечно, ещё могла внушить приятные чувства. Кенске поспешил занять позицию. Он тут поймал себя на мысли, что не может поверить в то, что будет трахать такого старого человека. Его никогда не интересовались старики — его всего интересовали энергичные, подтянутые, молодые девушки. Но после опыта с Каору, Синдзи, Тодзи и Кадзи, он, Кенске, понял, что является пансексуалом, потому теперь все вопросы быстро прошли. Он вставил член, почувствовал, что внутри Ифф очень нежный, потому Кенске сейчас, дав любовнику привыкнуть, набрал разгон. Активу нравилось, ощущения пошли очень приятные — да, наш содомит бы точно пожелал сейчас зад помоложе, но старость не отталкивала. Кенске имел в зад этого Саймона Иффа очень даже охотно и активно. Лохматый гик сунул своему любовнику под живот руку, чтобы дрочить и разминать ему яйца. Нежность и давление вокруг члена сделали своë дело — Кенске через некоторое время почувствовал, что готов кончить, он вытянул позади ноги, захватил плотнее зад Ифф, сам долбил его очень быстро и живо, чувства любви и страсти очень хорошо разгорелись в груди. — О-о-х… О-х! Кенске напрягает лицо. Ифф тихо бормочет ему в ответ ругательства. И вот результат — сперма Кенске выбрасывается в эту с виду старческую, но внутри очень тёплую и мягкую задницу, он кончил в такого вот мужчину, испытав при этом удовольствие во всей полноте. Наверное, если бы Кенске не был предварительно просвещëн или развращëн — называйте как хотите — стараниями Каору, Синдзи и Кадзи, ему бы оказалось невозможно добиться такого успеха сейчас. Психика отвергла бы происходящее, как недопустимое и отвратительные — но Кенске прошёл теперь настоящую школу Содома, потому сам не удивился такому исходу. Он мог бы поздравить себя за этих успехи на пути раскрепощения и гедонизма. — О, молодец! — похвалил пассив. — Не думал, что я ещё в состоянии выжать что-то… — Ифф… вы мне просто душой понравились, — Кенске остался доволен, страсть сейчас сошла и он больше проникся отвращением к тому, что сейчас было. Но это не помешало ему видеть перед собой человека, а не задницу, потому Кенске обратился с предложением и готовностью: — Вам помочь кончить? — Давай завтра, я сейчас устал. Мне зашло, как ты меня отодрал и залил, пока я больше ничего не хочу… — Да, хорошо… «…» [после сна] Чем сейчас занималась наша пара, не равная по возрасту? — Ифф, с вами всё в порядке? — поинтересовался лохматый японец. — Да, нормальный вышел сон, да? — улыбнулся старик. — Очень даже, я словно со своей женой спал… Оба засмеялись по этому поводу. — Кенске… — Ифф подумал. — За сон я набрался сил… и думаю… сам смогу кончить. — Не вставайте! — Кенске немедленно устремился у члену старика, облизал губы, — прошу предоставить всё мне. — Как скажешь… Ифф насладился минетом. Пока Кенске сосал, собственный член юноши налился кровью. Когда у Иффа уже полностью воспрянуло дело, лохматый юноша схватился за тюбик смазки. — Погоди, — остановил его Ифф, — я хочу сделать тебе это сам… сперва языком. Я очень хочу молодую попу вроде твоей. Кенске прижался ягодицами к лицу Иффа, рукой наш неутомимый скакун Слаанеш сжимал ему член и смазывал, дрочил ему серый орган с бледной головкой, пока язык старика услаждал анальное отверстие. Ифф засунул его ему в зад, Кенске, разумеется, это очень понравилось, он сам возбудился особенно сильно в предвкушении прочувствовать своим нутром это достоинство. Старое тело любовника, конечно, породило диссонанс, но Кенске старался акцентировать восприятие на том, чтобы получать с этого удовольствие и далее переживать именно романтический, эмоциональный опыт. Пансексуал поспешил в конце концов сесть на этот член — сперва он вобрал его в себя, будучи обратной наездницей. Это дало Иффу возможность, ко всему своему удовольствию, свободно себе лежать, вытягивать руки и ноги и созерцать то, как славный юношеский зад скачет на его старом хере, вбирает по-глубже в свои недра этот замечательный орган. Потому Ифф пожелал видеть своего любовника с лицевой стороны. Кенске повернулся, его член не был полон сил, он опал, но не совсем, и Кенске больше интересовало удовольствие нижнего партнёра, чем собственное. Он продолжал подниматься и опускаться, находясь теперь своим нагим, сложенным, мужским торсом к лицу Иффа. Последний особенно внимательно обнаружил стыдливый румянец среди россыпей мелких веснушек. Лохматый парень с подростковыми чертами очень быстро теперь разогнался, он убедился как следует в тверди органа Иффа, и ничего более не мешало нашему скакуну наслаждаться исключительно давлением на простату — узел мужского удовольствия, самого сильного, но постыдного, не каждому мужчине хватит ума и духу им воспользоваться. Кенске сжал зубы, он очень быстро совершил скачку, его собственный член приподнялся до середины возможного, потом выше ещё и ещё, он оказался в режиме пика… и вот, один раз среди десятков, если не сотен, надавливаний простатой, привëл к сокращению и извержению, сперма полетела наружу через уретру. Кенске сейчас ловил чисто анальный оргазм, как он любил, и это привело к тому, что ощущения непосредственно в члене отошли на второй план, внутри жопы особенно ощущалось то, как кишка охватывает собой член Иффа. Кенске открыл рот, явил невероятно пошлое выражение, когда капли его бледной спермы выпали-таки на живот Иффа. — Ты как, хорошо тебе? — спросил Ифф. Пот проступил на коже Кенске. — Да… очень даже. Кенске после этого слез и рухнул рядом на живот, чтобы отдохнуть. Ифф в это время дрочил себе член. — Я готов кончить, — сообщил старик, после всех усилий, его орган отозвался. — Хорошо, — и тогда Кенске снова поспешил занять место, юноша вобрал своей упругой жопой в себя этот член, совершил два десятка энергичных движений, и принял наконец в свою прямую кишку долгожданную сперму любовника. Ифф издал звук страсти, окрашенной возрастом, красный румянец проступил на его морщинистой коже лица, кончал он довольно долго и много — по ощущениям Кенске, чувство заполненности вышло яркое, даже более ощутимое, чем с ребятами. Кенске уже получал в зад порции от Синдзи, Тодзи, Каору, Кадзи, Дзоромэ и других мужчин — обычно, благодаря активной половой жизни, ему выдавали по минимуму жидкости, очень ценной для всякого уважающего себя гедониста. Ифф пожелал увидеть свою сперму. Кенске повернулся жопой к лицу старика, раздвинул молодые, чистые ягодицы — надо сказать, что все четверо в клубе извращенцев, что он, что Синдзи, что Тодзи, а Каору таким был от природы, брили свои задницы до гола, чтобы волоски не сбивали мужское удовольствие. Один только Кадзи оставлял свою жопу в мужских волосах, так как считал, что он так только красивее. Синдзи и Каору, по их словам, были достаточно тонкими гедонистами, дабы получать кайф даже от сношения мужской, обильно волосатой пятой точки. Кенске же это не нравилось, потому он был ряд, что Ифф сейчас не видел на его жопе волосков. Так вот, из этой жопы, гладкой теперь, как у младенца, повалили капли светлой спермы — она вышла, впрочем, мутной и застоявшейся. Вот так она выпала на грудь Иффа. К слову, у него было не так много волос на теле, те, что были, отдавали серостью. Тодзи и Кенске же брили только задницы и пах, волосня осталась у них в других местах, например, на ногах и подмышками — Синдзи же брился весь, чтобы походить на Каору, своего возлюбленного, почти не имеющего волос где-то либо за пределами головы. — Молодец-молодец, — Ифф похлопал ладонью по ягодицам Кенске, — ты очень хорошо в этом… — Спасибо вам, — лицо юноше, как сейчас казалось, было исполнено некоторого неловкого смущения. Признаюсь — я на это успешно кончил, когда писал, при этом на первую часть. Тут я использовал все возможные соображения, будь то желание молодого партнёра предоставить пожилому возможность испытать, возможно, последние романтические отношения в земной жизни, заканчивая бережным отношением к пожилому участнику. Обратите внимание, что Кенске не геронтофил — сами по себе атрибуты тела пожилого человека не вызывают у него какого-то возбуждения, скорее наоборот.       Это что касается секса, теперь перейдём непосредственно к межличностным отношениям. Кенске и Ифф, как видите, очень легко нашли общий язык благодаря общительности и пассионарному характеру, потому им было о чём поговорить. Плюс по сюжету у них есть общий квест — помочь Сьюзан и исследовать астрал. Как вы понимаете, общие интересы и задачи тут являются основополагающим ключом для взаимодействия между такими персонажами. Ведь не могут уж они целыми днями заниматься исключительно сексом? У разных возрастов могут быть разные интересы, но в данном случае что-то такое должно совпадать.       Ладно! Это всё опять общие моменты и абстракции. Мне гораздо интереснее рассказывать о том, как лично я всё это воплощал. Такой материал мне представляет как нечто более содержательное, чем просто беседы о каких-то чисто общих моментах.       Когда я писал РВФ, то спейринговал Фэанора и Тихо Сайенс. Это который из Легендариума Толкина и которая из «Дайбастера». Думаю читатель уже мог выше убедиться, что я люблю кроссоверные пейринги. Фэанору (ака Курво) у нас несколько тысяч лет, Тихо — [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ] лет. Разница в возрасте, как видите, существенна. Как именно я их спейринговал? Здесь я в качестве точек взаимодействия выбрал схожую судьбу и схожие интересы персонажей. Тихо управляла мехой, которая специально разрабатывалась Владыкой Демократии для борьбы с Фэанором, но Тихо ему, ясное дело, проиграла. Так как в бою оба вели себя исключительно достойно, то они произвели друг на друга положительное впечатление (Фэанор это особенно ценит, так как ранее со стороны Владыки Демократии он встречал только черномагов-антихристов, а они все — дегенераты по Климову), и в одном моменте сюжета у них возникла возможность близко познакомиться. Перед этим Тихо помогла Фэанору ликвидировать одного из его личных противников. Сама Тихо переживает, что не может стать самым лучшим мехаводом, и с эти фактом она смирилась. Она дважды проиграла Фэанору и с этим смирилась, но чувствует себя не очень. Фэанор тоже чувствует себя проигравшим всё в этой жизни (точнее в предыдущей) так, как до того у него была череда поражений. Так что нам момент начала отношения они оба находятся примерно в одном психологическом состоянии, то есть не в самом хорошем. По ходу всего этого выясняется, что они оба потеряли близких людей, живя в обществе, где смерти от старости не существует, и на них это оказало значительное влияние (Фэанор потерял свою мать, которую заразила скверна Мелькора, у Тихо от космической радиации умер близких друг детства). У Тихо это всё ещё связано с неудачной попыткой воскресить друга. В общем значительная часть их общения сводится к тому, что они рассказывают друг другу о своих горестях и переваривают это. Однако давайте к возрасту. Фэанор как старший партнёр куда более проницателен и обращает внимание на то, о чём в первую очередь думают взрослые и умудрённые годами дяди: Фэанор бегло подумал: — Ты понимаешь, что Саурон легко может схватить тебя за горло? Все твои близкие живут на Земле, где Багровое Око таращится из каждой камеры. Твоя семья может быть запросто уничтожена им. Краткая пауза — Тихо вдумчиво смотрит: — Тихо, я не против твоего плеча, — Фэанор сунул руки в карманы куртки, — просто ты должна понимать, что в любой момент может случиться. Если ты готова встать со мной плечом к плечу — если ты готова за это принести в жертву благополучие своих близких — я, конечно, это оценю и никогда не забуду — но, Тихо, сейчас у меня такое впечатление, что ты мало думала об этом… Пока Фэанор говорил, Тихо сложила в голове первые мысли по этому поводу: — Да, Курво, ты прав, — Тихо поникла лицом. После чего у неё возник вопрос: — Выходит, Саурон специально допускает нашу связь? — Чтобы ты стала ближе ко мне? Чтобы он потом мог взять твоих близких, приставить им к горлу нож, и потребовать от тебя вонзить мне в спину что-нибудь столь же острое? Тихо моргнула, подумала: — Ты теперь ощутила, что значит жить под властью подлого и лживого тирана? — спросил Фэанор, понимая, как сейчас неуютно ощущает себя Тихо. — Какой кошмар. Я думала, что глобальная слежка только сделает нашу жизнь безопасной! Фэанор усмехнулся: — Ты бы доверила Багровому Оку обработку своих персональных данных? Они оба посмеялись. — Я тебя понимаю, я сам жил в Стране Архонтов под таким же бдительным надзором, я очень хотел из-под него вырваться. Тихо, ты на войне… — Я уже была на войне, давно, — перебила тут его Тихо. — Не на такой: раньше ты сражалась только с космическими монстрами, они не могут взять в заложники твоих близких — они не Саурон. Ты должна помнить о том, что с тобой может случиться. Курво резко погладил её по голове, это выглядело так, как если бы он смахнул ей пыль с волос, вдруг упавшую. — Подумай об этом, потом принимай решение — тебя в любом случае могут ждать боль и страдания — пока ты живёшь под властью такой сволочи, ты будешь всегда в опасности. — Фэанор начал показывать весь расклад. — Просто, если ты встанешь на мою сторону, я хочу, чтобы ты была только на моей стороне. И если ты встанешь на мою сторону… — Я, поняла, Курво, не надо мне объяснять, — Тихо кивнула. — Хорошо, я подумаю… — Я, откровенно говоря, Тихо, не вижу никаких причин для тебя помогать мне. Я рад, что я тебе нравлюсь, — Фэанор бегло улыбнулся, — всегда приятно нравится другим. Но у тебя до сих пор нет ни одной причины, ради которой ты бы пошла за мной сражаться. Тихо снова кивнула: — Хорошо, я подумаю… Она быстро пораскинула мозгами: — Знаешь, Курво, не сочти меня циничной сволочью, но у меня нет близких. — Твои отец и мать погибли что ли? — У меня их никогда не было, — покачала головой Тихо, — меня вырастили из пробирки на лунной базе в кратере, в честь которого мне дали имя, в рамках проекта по созданию подвида людей, привычных к жизни в условиях космоса и низкой гравитации. У меня никогда не было мамы и папы, я как-то так называла учителей. — Не суть важно. Хочешь сказать, у тебя нет ни одного человека, который был бы тебе дорог? — спросил Фэанор. Они в этот момент двинулись, последний шагал, Тихо сидела на своём летающем шаре [5], так они могли сравниться в росте. — Я не могу сказать, что у меня прямо есть люди, которых бы я до гроба любила. У меня есть приятели — те, с кем я поддерживаю благополучные отношения… Они дошли до очень глубокой шахты — где-то в недрах этого многокилометрового космического корабля. — Хотя, конечно, я очень не хотела бы, чтобы их могли взять в заложники, — Тихо с сожалением взглянула на Фэанора. Он мрачно кивнул. И сделал шаг, уверенно встал на ноги, когда достиг дна шахты. Тихо с ветерком спустилась вслед за ним. — Я ведь буду виновата, если я заранее понимаю… что их может ждать пыточная камера. — Мне тоже жаль, Тихо, что ты не можешь мне помочь. Они прошли ещё двести метров, Фэанор положил руки на перила. Здесь находилась ещё одна пропасть, в неё спускались многочисленные трубы. Тихо подняла сейчас взгляд наверх, там спиралью закручивался некий агрегат. — Просто мне нужны в первую очередь те союзники, в которых я уверен — в первую очередь те, которые, если будет нужно, добровольно пойду со мной до конца, даже зная, что мы все обречены. Мне нужны те, кто будет сражаться со мной плечом к плечу без шанса на победу. Тихо, я искренне сомневаюсь, что ты можешь попасть в число таких… претендентов. — Ты прав, Курво, — Тихо выпрямила спину и сложила руки на груди, — я не люблю тебя настолько сильно, чтобы следовать за тобой к дьяволу на рога. — Я знаю… — ему тут пришло в голову кое-что добавить, он несколько эмоционально дрогнул пальцами, когда захватывал перила ограды. — Но, Тихо, это не значит, что я не ценю твоей помощи. Ты помогла мне уничтожить Эола. Я был бы очень рад, если бы ты помогла мне точно так же уничтожить Джулиана и Саурона. — Спасибо, — поблагодарила его Тихо, — всегда приятно иметь дело с человеком, который тебя цент по-достоинству, не больше, не меньше. Кроме этого Фэанор, как старший партнёр и вообще проницательный человек (в смысле эльф), у которого язык подвешен, начинается Тихо воодушевлять. В принципе — успешно. Однако, это то, что даёт он ей, что же она даёт ему? Как личность. Ну, надо сказать, что у Тихо, несмотря на малый возраст, есть опыт нашей культуры, а его нет у Фэанора. Дело в том, что рамках моей интерпретации Легендариума Толкина, все эльфы, жившие в Валиноре, созданы как существа, не испытывающие греховных желаний. Например, если первого попавшегося жителя этой страны эльфов попробовать оскорбить, то он не отреагирует на это негативно. Едва ли даже он сможет понять, что это такое, оскорбление. У него не появится злости, если проявить по отношению к нему бытовое хамство. Собственно бытового хамства у них там нет вообще. Так вот, так как Фэанор родился от женщины, заражённой скверной, то он по своему складу больше похож на человека, чем на остальных эльфов. Это значит, он испытывает злость, если слышит оскорбление, испытывает чувство ревности, если им пренебрегают в пользу кого-то другого, и испытывает прочие негативные эмоции, которые мало свойственны его расе и больше свойственны людям. Так как его родная культура не породила никакого механизма по распознаванию негативных чувств и по борьбе с ними, то Фэанор оказался беспомощен перед ними, когда, в следствии определённых событий, он в своём сердце обнаружил такие ощущения. То есть тот факт, что Фэанор жил несколько тысяч лет, отнюдь не прибавляет ему опыта в некоторых вещах, в которых сведует любой человек, проживший хотя бы тринадцать лет. Потому внезапно, Тихо может в чём-то учить жизни Фэанора. Например, в культуре страны эльфов (блин, похоже, я придумал пример, в рамках которого одинаково значит как буквальный, так и иронический смысл) не было историй о том, что мстительность и жажда обладать определёнными сверкающими безделушками до добра не доводят. Но они были в культуре Тихо (потому что в отличие от эльфов, выведенных высшими силами в качестве красивых, благоухающих и породистых белых крыс, люди, порождённые эволюцией, представляют собой грязных, диких и смердящих рабов греха), и благодаря этому она может что-то содержательно советовать Фэанору: — Курво, ты не думаешь теперь отказаться от поисков своих Драгоценностей, а? — задала этот вопрос Тихо. — По-моему это какой-то проклятый артефакт, они свели тебя с ума! — Возможно… здесь я должен наступить на свою гордость и свою гордыню. Я дал слово вернуть моё лучшее Творение. Я должен будут наступить себе на горло… — Знаешь, Курво, мы, люди, постоянно так делаем, и среди нас излишнее упорство не всегда считается чем-то хорошим, — сказала Тихо. — Если я наступлю на Клятву, то наступлю на самого себя… — Но ты спасёшь самого себя от безумной мании! — Тихо очень уверенно говорила ему об этом. — Чёрт возьми, люди постоянно нарушают своё слово — ничего у них от этого не болит! Кроме того, что такого будет, если ты наступишь на себя? Курво, разве ты не наступил на себя тогда, когда докатился до состояния безумного монстра?! Твоя ненависть к брату — ведь твой брат видел твою неадекватность! Поверь, Курво, со стороны такое очень заметно! Ты пострадал из-за своих загонов — и знаешь, все мы, люди, постоянно страдаем от загонов! Не дай своим Драгоценностям забрать свою жизнь! — Они — вершина всего, что я создал! — Это ты так считаешь! Так перестань так считать! — Тихо схватила его за плечи. Они уткнулись глаза в глаза. — Просто перестань так считать! Ты же властен над своей душой? Над своей головой?! Просто перестань так считать! Фэанор над этим задумался. — Ты бы знал, сколько раз мы, люди, можем твёрдо решить и передумать! Мы легко может совершенно точно обещать себе завтра начать новую жизнь — и завтра даже не вспомнить про это! Курво, научись этому у нас, пока, блядь, не поздно! Иначе будет хуже! Тебе же хуже! Фэанор, прокручивая в голове то, что он совершил, сказал наконец: — Раньше я не стал бы думать над твоими словами, Тихо, я бы отверг их как слабость и малодушие. Но сейчас, пережив столько всего, зная, куда меня привели мои дела, я вынужден обдумать твою точку зрения. — Да, Курво, скажи, что ты забил на Клятву! Скажи это! — Тихо очень хотела, чтобы Фэанор оставил своё прошлое. — Нет, не буду теперь говорить так, потому что отныне мои слова ничего не будут стоить! — Фэанор очень разозлился из-за того, что вынужден отрекаться от того, что он пообещал столь уверенно. — Ой, Курво, ты совсем ничего не понял! — Тихо надула щëки, перевела дух. — Курво, мы, люди, никогда так не говорим! Мы разрешаем себе что-то не исполнять, если сильно влом. А только дурак не скажет, что тебе не влом. — Я не буду себя уважать… — Фэанор отвернулся. — Ох, какой ты избирательный! — Тихо вскинула руки. — Курво, скажи мне, дорогой Курво, а ты будешь себя уважать после кучи убийств совершенно левых кадров, которые, кроме того, были совершенно правы! Ведь правы же — ты был не в адеквате! — Да, я виноват… — Курво, и ты, уважаешь себя теперь? — Ты хочешь сказать, что если моё уважение разбито в одном месте, то я должен разбить его ещё и в другом? — Так разбито — и ничего же?! — Я дал Клятву… мне так сложно сказать, что я должен её забыть, нарушить… — Курво, не мысли абсолютно! Ты с таким скрипом готов отказаться от клятвы, и что, ты думаешь, впредь твоё словно ни чёрта лысого не будет стоить?! А?! Тебе не кажется, что цена клятвы — это та внутренняя сила, с которой ты за неё готов держаться! А ты по реалу много сделал! Так если ты один раз дашь слабину, думаешь, дашь в другой раз?! Ты боишься пасть по наклонной?! Ты боишься перестать быть настоящим мужиком, а?! Фэанор тут резко встал. — Мне надо побыть одному, чтобы всё хорошо обдумать… Он захватил одежду. — Спасибо за мнение, Тихо, оно было для меня полезно, даже если я не прислушаюсь к нему… В данном случае персонажи одинаково качественно положительно влияют друг на друга. Однако это в конце концов не всё. Как вы понимаете, это, что называется, основные сюжетные моменты. Кроме этого персонажи должны заниматься чем-то ещё вместе. Давайте по вопросу, какие у этих персонажей могут быть совместные бытовые интересы. Я пришёл к выводу, что тут должна быть научная сфера деятельности, исходя из их канонического характера. Проблема в том, что изображение такой научной сферы деятельности потребуют от меня разбираться в этой самой сфере деятельности. Так как их предполагаемой сферой деятельности является высшая математика (или квантовая физика, или что-то такое, что является сложной наукой по меркам того общества, в рамках которого они существуют), то я думаю, вы понимаете, какой я в этом профан. На обсуждении бессмысленного технотрёпа много чего не построить, да и выдумывать его так, чтобы оно выглядело более или менее правдоподобно, та ещё проблема для мозга. Конечно, тут я ограничен каноном, и вы можете придумать нечто менее сложное, менее трудно для исполнения. Короче, вот что я придумал, чтобы обозначить, что им интересно делать то, что они делают: После секса Тихо и Курво решали задачи из сферы высшей математики, попутно поедая мороженое. Дзоромэ закинул сюда мяч. — Держи! — Тихо воплотила в руке ракетку, которой смогла отбросить мяч обратно. — Спасибо, — поймав обратно мяч в руки, Дзоромэ снова его кинул в нашу парочку. — Слушай, — Фэанор отправил его обратно щелчком пальцев, — мы не намерены в это играть. — Не намерены? — поймал мяч Дзоромэ. — А я… Он собрался его ещё раз кинуть. Фэанор взглянул так, что Дзоромэ резко расхотелось надоедать. — Э… пойду. Тихо весло рассмеялась, Фэанор просто улыбнулся. Они вернулись к своим задачам. Фэанор быстро восстановил в уме нить объяснений, которую он вёл до того, как сюда подкатил этот придурок, и Тихо очень легко его восприняла. Это, конечно, можно назвать определённый художественной хлатурой, но, по крайней мере, для таких целей служат персонажи третьего плана.       Теперь остаётся ответить на вопрос, что персонажи нашли друг в друге, кроме общей похожести их судеб. Тихо нравится Фэанор потому, что: а какая девочка не мечтала о принце не белом коне? С некоторой оговоркой он под это понятие вполне себе подпадает. Самому Фэанору она нравится потому, что кроме одной влюблённый в него девочки у него вообще ничего не осталось, ничего нету, он всё просрал по жизни. Весьма лаконичная причина, я думаю. Они пристально поглядели друг другу в глаза. — Расскажи о себе, Курво, — попросила Тихо, испытав искренний интерес. Они сели, Фэанор поведал ей свою историю — от момента, когда он создал Драгоценности, до момента, когда испытал окончательное отчаяние, услышав от Ньярлатхотепа, что его Бог такой же, как сам Ползучий Хаос, и когда позволил бы брату убить себя. — Боже, какой ты несчастный человек… эльф. Тихо прониклась искренним сочувствием. — Я раньше был уверен, что смогу если не дойти до конца, то по крайней мере не остановиться… А теперь я не чувствую в себе этого! — на его глазах вдруг появились слёзы. — Если Бог, именем которого я дал Клятву — чудовище, подобное Врагу, что тешило себя моей жизнью — если оно так, моей стране, моему народу и моему миру лучше вообще не жить! И мне не для чего их спасать! Он закрыл лицо рукой. — О, Курво, я не пережила такого, мои поражения, куда как более… просты… и менее трагичны, — Тихо только это могла озвучить, будучи исполнена сочувствия. — Зачем я родился? Зачем я создал Драгоценности?! Я начинаю ненавидеть себя и свой талант! Возможно, если бы не я, ничего бы не случилось! Он, однако, смог взять себя в руки. — Ладно, по крайней мере я чувствую себя полезным хотя бы для этих хнау. Я чувствую, что я нужен хоть кому-то. Сейчас мне это помогает, знаешь ли, Тихо… — Курво, а я вот не чувствую, что кому-то нужна, — Тихо тут явила на лице грустную улыбку. — Тихо, по меньшей мере ты нужна мне, чтобы я мог с кем-то поговорить. У Хиро пропал сын, ему не до моих бед. Ты нужна, чтобы говорить со мной. — Я — твой личный психолог? — Тихо посмеялась над этим — не самым весёлым тоном. — Я, быть может, смогу вдохновить тебя. Когда-то я вдохновил мой народ оставить Рай, и последовать со мной в ад в отчаянной погоне за Драгоценностями. С тех пор я сам потерял уверенность… Но я помогу тебе, Тихо Сайенс, чем смогу… «…» Тихо лежала на кровати, размышляя о том, что случилось. — «Я влюблена в Курво. Хочу быть с ним. Но, когда в меня вселились эти нанороботы, они заставили меня напасть на Курво. И возненавидеть Курво за то, что он не видит во мне женщину. Я для него нужна только как таблетка от депрессии». Тихо переворачивалась с боку на бок. — Эй, Тихо, — заглянула к ней Мику, — Курво хочет, чтобы ты заглянула к нему. — О, спасибо, Мику! — Тихо вскочила с кровати, запрыгнула на свой летающий шар. — Я переработал жезл Вилуй, — Фэанор показал ей серьгу в виде синей, хрустальной пятиконечной заезды, — она сможет усилить крионические способности Карт-Винг-Дикса и наделить тебя способностью управлять нанороботами. В частности у тебя появится возможность не только уничтожить противников, но и запечатывать их в лёд, пронизанный твоим Гнозисом, если их будет невозможно так просто уничтожить. — Спасибо, ты сделал его мне! — Тихо с большим интересом взяла с рук любовника этот подарок. — Я хочу быть полезным, — Фэанор слегка улыбнулся. — «Он сделал это не для того, чтобы сделать приятно лично мне — он сделал это, чтобы чувствовать себя полезным», — подумала Тихо. — «Ну да какая разница! Он же сделал мне подарок!» «…» Фэанор глубоко задумался над этим, и сказал вот что: — Я всё потерял в моей жизни, — если единственное что у меня есть — это девочка, которой я нравлюсь — то я намерен порвать всю эту планету, если они её обидят. Я думаю разница в возрасте заметна в их репликах и манере общения. Во всяком случае я старался.