Как не писать идиотский сюжет и иные советы

      Или, вернее сказать, романтический. Я заметил, что в разного рода историях, посвящённых сексуальным отношениям, постоянно пихается романтический нарратив. Даже тогда, когда он нафиг там не нужен, либо тогда, когда он будет выглядеть откровенно противоестественно. Персонажей пытаются связать в романтические отношения, когда нет никаких предпосылок. Особенно тошнотворно всё это выглядит тогда, когда один из партнёров (независимо от пола, кстати говоря, если речь идёт про разнополые отношения) избивает другого, проявляет к нему необоснованную агрессию, либо относится как к объекту с явным неуважением к личности. Если смотреть дурацкие романтические истории, то можно подумать, что скотское отношение всякий раз перерастает в романтическую любофф *Баженов в униформе феи стреляет сердечками из волшебной палочки*.       Из-за такой манеры тема любви вообще оказывается страшно затасканной и фактически подверженной страшной профанации — в результате многие иронизируют в духе: «Любовь похожа на привидение — о ней все говорят, но её никто не видел». Всё это к тому же совершенно нежизненно — в жизни большая часть половых актов, думается мне, совершается вовсе не в силу глубокого чувства любви, а по каким-то иным причинам. Тут мне вспоминается Екатерина Великая, которая была первой феминисткой в том смысле, что вела себя по отношению к мужчинам так, как мужчина вёл себя по отношению к женщинам.       Наглядный пример, который я недавно разбирал, это манхва «Джинкс». Я не буду вдаваться в подробности, так как у меня есть отдельный обзор [1], смотрите его — суть в том, что там есть два персонажа: Джу и Ким, Джу — спортсмен с огромным МПХ (мужским половым хуем, если кому-то вдруг не знакома данная аббревиатура), который благодаря заклятию способен побеждать своих противников при условии, что перед боем удовлетворит свои сексуальные желания (йа, Шуб-Ниггурат!); Ким — плаксивый укеша, которому нужны деньги. Джу на протяжении всей истории последовательно и полностью игнорирует человеческое достоинство своего партнёра. Джу сразу даёт понять, что считает себя вправе мучить своего партнёра в том случае, если он заплатил (трахая его огромным МПХ). Но лучше всего это отношение было показано во время следующей сцены. Кима собираются изнасиловать отморозки, появляется Джу — вместо того, чтобы раскидать отморозков сразу и в ярости, он пытается, как свою собачку, взять и унести Кима. Отморозков Джу раскидывает только после того, как злодеи чисто механически вмешиваются в это дело. Если Джу питал хотя бы минимальное уважение к человеческому достоинству Кима, то он бы в ярости раскидал этих отморозков сразу. А так они даже не вызывают у него сами по себе раздражения. Читатель, вообрази, что если бы твою жену или девушку или хотя бы просто приятельницу собрались изнасиловать какие-то отморозки. Вообрази человека, который не проявляет к самому этому факту никакой реакции, кроме того, что партнёра нужно взять и унести подальше. Была ещё одна сцена, правда, куда менее гениальная и по сути нарочитая — там Джу на глазах у двух посторонних людей выливает сок на голову Кима с требованием вести себя потише потому, что он, Джу, спит. Словом — Джу прекрасный негодяй, хорошо прописанный человек, который не лишён жалости, но который относится как к домашним животным к тем, кто его окружает. Спрашивается, нужно ли пихать сюда любоффный рак сюжета? Так как у нас типичная яойная дрысня, то, конечно же, этот любовный рак сюжета будет сюда вкручен самым противоестественным образом. Например, Ким внезапно вдруг начал получать сексуальное удовольствие от того, что его кишки разворачивают в мясо с помощью огромного хуища. Я сам вот, блин, не стал бы получать удовольствие от такого процесса, скорее всего, мне было бы очень плохо. К слову, именно поэтому я опасаюсь мускулистых и крупных мужчин, они внушают мне трепет. Здесь автор изобрёл прекрасную садистическую порнографию — почти в шаге от «Двух банд Токио» [2]. Романтическая любофф тут будет просто неуместна.       Я думаю ввести в свой собственный фанфик-кроссовер по крайней мере отрывок, где будет фигурировать моя версия отношений Джу и Кима, и где в результате у Кима будет прямо вываливаться кровавый геморрой из жопы — со всеми реалистичными последствиями такого содомизирования. Там я наглядно покажу, почему невозможны романтические отношения в такой ситуации, когда один партнёр довёл другого до такого состояния. И разрешу отношения персонажей в положительном ключе — Каору даст Киму достаточно денег и сам ляжет жопой под МПХ Джу. Так как у Каору АТ-поле прочностью в по крайней мере уровень мультивселенной+, то у яойного ангела с этим проблем не будет.       Словом, думаю, я показал, что интересные отношения возможны без того, чтобы пихать всюду любофф.       Во-первых, надо признать, что не всем дано испытывать глубоких любовных и романтических чувств в принципе. Счастливую жизнь можно прожить и без них. Не говоря уже о том, что в сексе любовь — это лишь один из поводов. Другим поводом может быть банальное желание удовлетворить сексуальный инстинкт. Желание побыть с кем-то и развеять своё одиночество. Желание самоутвердиться. Желание развеять скуку. И так далее и так далее — ниже я покажу, что можно построить интересные отношения даже без малейшей доли романтической любви.       Во-вторых, любовь не возникает на пустом месте — любовь требует определённых психологических предпосылок — в том числе врождённых: например, есть люди с низким уровнем чувственности — как вот этот самый Джу. Прошу не путать такое духовное состояние с социопатией — тот же Джу хорошо контролирует свою агрессию (хотя не стесняется пускать её в ход) и способен испытывать жалость (как к живым существам) — но вот чувственности и романтической склонности у него никакой нет.       В-третьих, личности должны ещё друг другу подходить. Например, я охотно верю, что Берен и Лютиэн, Каору и Синдзи готовы любить друг друга до гроба, но не кто ж попало, не всякий же проходной протагонист! Если личности друг другу не подходят, то в любовь между ними я не верю. В то, что они могут с кайфом ебаться, я рад — но любовь это далеко не только ебля.       В-четвёртых, семья вообще не имеет прямого отношения к любви. Семья — это в первую очередь общественная и экономическая организация, её главная задача — материальное благополучие человека: от производства субъектов, которые будут заботиться о тебе в старости, до обеспечения себя помощником, который будет кормить тебя, когда ты будешь лежать на кровати из-за какой-то болезни. Семью проще сравнить с каким-то малым предприятием. Хорошая семья — это группа людей, между которыми нет по крайней мере взаимной неприязни. Любовь там — это не хорошая семья, это лучшая семья.       Традиционная семья — это иерархическая и циничная штука, построенная в первую очередь на прагматическом расчёте. Это плод аграрного общества, нищего и полного риска умереть голодной смертью. Плевать, кто тебе нравится, вступать надо в брак с представителем вот этой богатой семьи, чтобы мы могли объединить наши ресурсы. Современная семья вообще мало похожа на традиционную семью (традиционная семья — это в первую очередь группа из представителей нескольких поколений, которые живут под одной крышей, ведут общее хозяйство, занимаются всякими интересными делами вроде снохачества — это когда старший отец семейства сажает семя в молодую жену своего сына), которая с нашей точки зрения больше смахивает на некое совместное хозяйство, где человек — просто ещё одна разновидность сельскохозяйственного животного.       Ладно, поделюсь теперь своим опытом. В «Милом во Франксе» была такая пара — Мицуру (мальчик) и Кокоро (девочка). Кокоро хочет завести ребёнка, потому находит себе подходящего быка. Мицуру очень красивый, потому очень понятно, почему выбор пал на него. Спрашивается, есть ли тут любофф? Нет, нету. Тем не менее сценаристы задвигают нам именно про любофф. Когда писал свой фанфик, то, разумеется, я выкинул всякую любофф. Мицуру и Кокоро хорошо ладят друг с другом. Кокоро — очень услужливая девочка, прекрасная хозяйка по дому, в обмен на её услужливость Мицуру отвечает ей душевным теплом. Но никакой любви до гроба тут нету. Кокоро — человек не слишком умный (например, она решает зачать ребёнка, зная, что партия выступает против этого и то, что она не сможет, будучи беременной, пилотировать меху — таким образом, она подставляет весь свой отряд ради своих желаний — в каноне её даже не думают осуждать за такую безответственность), Кокоро плохо думает о последствиях (кажется, она совсем не думает о том, как она будет растить ребёнка), она косноязычна, в общей с ней не так интересно проводить время. Она любит делать вещи для души — ухаживать за садом, растить детей и выполнять вежливые просьбы. Когда я писал фанфик, то изобразил их отношения в духе оптимистической объективизации. Кокоро нравится производить потомство, Мицуру помогает ей искать доноров спермы. Например — Кокоро получает сперму от смазливого гея: Кокоро души не чаяла в своей дочери. Что же касается Мицуру, то он, конечно, был рад за Кокоро и дочка ему нравилась, но наш аристократического вида красавец не собирался ограничивать своё счастье только этим. В это время Шино подумал о том, с кем бы ему ещё проводить время, кроме Ямаги, Юджина, Акихиро и прочих. Мицуру нравилось проводить время с теми же Николасом, Лелушем и их компанией, но сейчас он был не против познакомиться с более мужественным любовником. — Кокоро, — когда мать кормила ребёнка грудью, муж вошёл за компанию с предполагаемым любовником и его мужем — Мицуру, Шино и Ямаги появились в детской. Муж просил жену одолжить его персону любовнику. Кокоро не была из тех, кто мог поставить условия, но она просто попросила: — Я хочу родить следующего ребёнка. Я хотела бы, чтобы сперму мне дал Ямаги. Мицуру и Шино взглянули на него. Блондинчик-«гаечка» призадумался. — Хорошо, Кокоро, я вижу ты хорошая мать, потому я могу согласиться. Мицуру почувствовал некоторую долю ревности, но решил подавить её сразу же. — Я хочу, чтобы у меня был разнообразный биологический материал, — улыбалась Кокоро. — Ты хочешь посмотреть, как мой муж будет оплодотворять твою жену? — спросил Шино. — Нет, — помотал головой Мицуру, — Кокоро не в первый раз пристраивает свою куночку в объятия красавчиков. — Прямо как ты пристраиваешь в их объятия свою попку! — посмеялся Шино. — Твой Ямаги мне нравится, но он типичный красавчик. — А ты сейчас хочешь более брутального мужчинку? — блеснул своей улыбкой крепкий наёмник. — Именно так, — наш бледный аристократического вида мальчик с романтическим вожделением поглядел на собеседника. Они взялись за руки. — Я бы хотел посмотреть на то, как мой Ямаги натягивает твою Кокоро. Более того, Мицуру, не буду скрывать — я бы сам хотел поучаствовать в том, чтобы у твоей жены были ещё дети. Но… пожалуй, сейчас я хочу заняться тобой. Ямаги остался с Кокоро, а Шино забрал себе в квартиру Мицуру. Ямаги хорошо вымылся перед процессом. Когда он вышел к ней в постель, то Кокоро просто почувствовала дикое желание раздвинуть перед ним ноги. Ещё бы! В неё собирается войти такой-то красавчик со светлыми волосами! Такой рельефный и аккуратный! О, как всё стало там тёплым у Кокоро. Как она захотела!.. Ямаги быстро накрыл Кокоро собой, взял за руку, припал устами к её устам. Ямаги сейчас думал о своём муже. Сколько они провели ночей, полных нежной любви? Сколько раз он принимал в себя Шино? Сколько раз его брали за ручку, целовали? Ямаги старался действовать в таком тоне с почти незнакомым человеком. Ямаги провёл языком по шее Кокоро, коснулся ртом её титьки, потом скользнул к влагалищу. Ямаги сделал куни, во время которого Кокоро приятно издавала звуки. После достижения нужного количества влаги, Ямаги смазал её дополнительно, окунул своего малого туда. Он сперва сидел на пятках, когда познавал Кокоро, потом опустил торс, накрыл собой. Ямаги целовал Кокоро, делал всё, пока не почувствовал — женщина под ним вся кончает, вся полна радости и восторга. Тогда Ямаги сам чуть дрогнул бровями, озвучил стон — блондин кончил в эту женщину. Они сделали это ещё два раза. Ямаги брал во второй Кокоро раком, держал за руки, когда она лицом лежала на подушке, груди болтались над покрывалом. Он снова почувствовал, как она кончает, стонет там себе. Ямаги кончил следом, изверг ей семя во влагалище. В третий раз Ямаги стоял возле кровати, держал Кокоро на руках, брал стоя. Она захватывала его ножками, стонала. Ямаги целовал ей шейку. Он, как прежде, уловил момент её извержения — и сам после этого позволил себе выпустить жаркий фонтан. Хорошие отношения между ними, да? Кокоро и Мицуру уважают друг друга и хорошо относятся, но они совсем не возлюбленные и совсем не романтичные люди.       Есть у меня и другие примеры отношений, основанных не на типичной сексуально-романтической любви, о которых я хотел бы поговорить. Любовью мы тут называем некое одновременно серьёзное, глубокое, сексуальное и неограниченное по времени чувство. Возлюбленный — это субъект любви. Я вот пейринговал Фэанора и Тихо — любят ли они друг друга? Про эльфа говорить нечего — из него любовно-романтические чувства надо выжимать как из тряпки и в Тихо он видит дочь или младшую сестру. Нет, не любовницу — у представителя расы моногамных демисексуалов не может быть любовниц, у него в психологии нет такой роли и такого образа. Если ему сказать слово «любовница», он вас не поймёт. Фэанор занимается сексом с Тихо в первую очередь для того, чтобы сделать лично ей хорошо. Но влюблена ли сама Тихо? Влюблена. Прямо как только что вступающая во взрослую жизнь девочка влюблена в сияющего прекрасного инопланетного принца. Вернее сказать, если учесть, что Тихо — всего [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ] лет, то она и есть сабж. Ей нравится виснуть на Фэаноре по той причине, что он готов за неё порвать на куски всяких фэнтезийных злодеев (которых, ясное дело, в этом сеттинге как собак) — например, когда Апостолы Смерти насилуют Тихо с помощью щупалец, то Фэанор объявляет этим хаоситам войну на уничтожение. Это не по той причине, что Фэанор так сильно любит Тихо за то, что она Тихо, а потому что он уже принял её как часть своей семьи и по той причине, что у него вообще в жизни ничего и никого не осталось. Он дошёл до той грани, что мог бы покончить с собой. Он сражается за ту, в ком может оправдать собственное существование, то есть Тихо для него, конечно, субъект, но не возлюбленная. Если у Тихо насыщенная подростковая влюблённость в классного парня, то у Фэанора — это последняя соломинка. Крепки ли такие отношения? Да. Они друг друга не отпустят, но это далеко не стандартная любовь. Как полагается, Тихо ценит Фэанора в первую очередь за роль своего мужчины, такой мог быть и мужем, и отцом, и братом, и даже просто другом. Кроме того, Тихо — чувственный человек (по канону она впервые в возрасте шести-восьми лет влюбилась в мальчика).       Недавно я описал эпизод, где персонажи по ходу аромантичных отношений осмысляют разные варианты отношений — отношения по любви и отношения по какой-то другой причине. Хиро и Зеро Ту — представители расы похотливых бисексуальных демоноидов-шуб-ниггуритов. Они вот именно что той самой истинной любовью любят только друг друга, однако в силу потребности иметь несколько партнёров, каждый из них совокупляется с кем-то ещё. Зеро Ту практически никогда не открывает сердце этому другому и наслаждается только физически (эталонный пример — это эпизод секса Зеро Ту и Фэанора, который я показывал читателям ранее — два очень сексуальных и очень красивых тела занимаются сексом друг с другом — именно «тела»). Конечно, есть исключения — Зеро Ту искренне прониклась к Аске. Хиро, напротив, нередко вступает в какие-нибудь духовные отношения. Например — Хиро и Николас (имеется в виду, как и ранее, Николас Вашерон из «Дайбастера») трахаются друг с другом на таких условиях: Хиро тренирует Николаса (повышает ему уровень сил, короче говоря), Николас взамен даёт Хиро трахать себя в зад — но и поговорить по душам они тоже любы [3]: В один момент Хиро посыпал очень много таких крупных осколков, створяя их из мистической белизны вокруг себя. Николас на это сильнее разгорелся собственной люминесценцией — взмах катаны запустил сразу множество подобных орудий. Их столкновение с кристаллами Хиро породило яркий, белый взрыв. Хиро и Николас одновременно встали в защитные позы, закрылись крыльями, пока атака затихала и угасала. — Что ж, — Хиро раскрыл крылья, те распались в подобие ртути и впитались в лопатки. Когда магический свет угас, он и Николас снова могли по прямой видеть друг друга, — я думаю, на сегодня хватит. Белизна перестала изливаться со лба Николаса, молодой человек спокойно расслабил плечи. Катана исчезла. — Спасибо, — поблагодарил Николас, возвращая Печать Зверь на свой лоб. — Одним «спасибо» сыт не будешь, — в голубых глазах учителя отразилось нескрываемое желание взыскать плату за обучение. Николас, как обычно, принял это как должное. Парни вернулись из душа и сразу очутились на кровати. Николас уже всё там себе смазал. Хиро начал с засосов, после чего требовал от любовника делать себе минет. Николас оказался дальше взят за голову. Хиро своими движениями брал его в глотку. Активу нравились попа и лицо красавчика. Хиро сперва имел в рот, чтобы потом уже перейти к седалищу. В один момент Хиро совершил этот переход — вынул член и велел Николасу встать на четвереньки. Хиро ещё добавил смазки и сам сунул пару пальцев в жопу, чтобы убедиться в её готовности. Наш брюнет с голубыми глазами от всей души совершал толчки, беря при этом пассива за руки. Загорелый красавец, похожий на цыгана, держал торс горизонтально, выражение на лице было далеко от комфортного. Хиро же весьма энергичен. Смуглая жопа перед глазами стала ему добычей. После какого-то времени, когда её вид приелся, Хиро перевернул Николаса на спину, желая теперь видеть его лицо. Оно у Николаса было интереснее попки. Хиро положил себе его ноги на плечи, вставил ещё раз член, имел парня теперь так. Пипка Николаса болталась. Хиро ничего не говорил, всё делал молча и чинно. Николас положил руки за голову, тоже молчал. По лицу было видно, что он это трепет. Хиро раз наклонился, чтобы сосать своему любовнику рот. Мордашка нравилась Хиро, он хотел заглотить её. Живые глаза, действительно очень выразительный рот. Отличные брови. Кучерявые волосы. Хиро хотел скушать такого парня. Признаться, если бы Хиро был аморальным садистом, он бы буквально откусил своему любовнику лицо. Это были не поцелуи в обычном смысле — Хиро именно что сосал рот очень жёстко. — У-уф! — наконец Хиро изверг сперму. — Хорошо… Ему было приятно запускать бойцов в такое красивое тело, но со временем острота притупилась. Николас уже не вызывал былой страсти. Он оказался затоплен порцией спермы. Хиро снял со своих плеч ноги и вынул член. Николас отходил. — Тебе нормально? — решил поинтересоваться Хиро. — Нормально. — Точно? — Хиро всё же был слишком эмпатичен. — Ты же говорил, тебе не хотелось, чтобы парни имели тебя. — Да, говорил. Хиро, это не более чем сделка, — Николас посмотрел с полным принятием ситуации, — ты проводишь со мной тренировки и я плачу тебе тем единственным, чем я могу заплатить. Тебе же не нужны какие-то деньги? — Да ты прав, Ник. Если я не могу добиться от тебя верности своей стае, меня может устроить только твоя задница. Пока я могу хотеть её, я заинтересован в том, чтобы давать тебе что-то взамен. Конкуренция была большая. Хиро со всех сторон окружали смазливые физиономии, задницы, члены, влагалища, титьки и сиськи, сексуальные торсы обоих полов. Потому Николас понимал, что свою красоту надо ценить и использовать, чтобы мотивировать Хиро. Николас тщательно выбрил себе задницу. Один раз он даже воспользовался феромонами — закончилось это не очень хорошо. Хиро нюхнул, после чего превратился в полноценного синего рёвозавра с острыми рогами-клинками. Николас сразу же начал молить о пощаде, потому как понял, если он будет терпеть, то его жопу точно порвут. Синий Хиро тогда вынул член и продолжил тереть орудие между бёдрами Николаса. Когда Хиро испытал позыв кончить, то снова вставил, Николас терпел около минуты. И Хиро с большим кайфом залил его тогда спермой. — Знаешь, Хиро, я честно скажу тебе, что мне нравится это, — подумав, ответил Николас, когда вернулся из душа. — А? — Хиро хотел сейчас встать с кровати и найти Зеро Ту. — Хиро, мне нравится, что наши отношения именно такие, — Николас сел на кровать. — Я не люблю бескорыстные отношения. — Почему? — Хиро собрался выйти из комнаты, но услышав такое, снова сел возле Николаса. — Ник, неужели тебе не нравится, когда к тебе питают глубокие чувства? — Хиро, я тебе уже говорил, что меня они настораживают. Во-первых, такие чувства наложили бы на меня ответственность. Я бы неприятно себя чувствовал, если я обязан этому человеку чем-то очень большим и важным. Я не могу уйти в любой момент, когда мне больше не захочется быть с ним. — Николас отвечал точной мыслью. — Что если мне перестанет нравиться такой человек? — Ник, — Хиро подумал с долей чувственности, — я вот не могу представить, чтобы мне перестала нравиться Зеро Ту. Она — часть меня. — Да, Хиро, но тебе это нравится. Я же никогда не хотел, чтобы у меня был такой близкий человек. Я — это я. Я не хочу, чтобы моя личность вытеснялась другим. Признаться, меня пугает твоё чувство к Зеро Ту. Она — часть тебя. Что это вообще такое? Мне это сложно представить. Мне твоя любовь кажется одержимостью. — Да, ты прав — такая глубокая любовь — это разновидность одержимости, — согласился Хиро. — Потому она мне не нравится. — Николас ещё подумал. — Это первое. Второе, Хиро, мне нравится, что я могу видеть наши отношения. Я могу понять, когда они могут закончиться. Хиро, когда мы встретились, я совершил низкий, отвратительный поступок [попытался изнасиловать Ноно с целью самоутвердиться над ней, когда впал в полный крах]. Я ненавидел себя за это. Я был слишком труслив, чтобы покончить с собой. Потому мне осталось только страдать. Хиро, ты тоже ненавидишь себя — потому что ты убивал невинных и ты готов снова уничтожить невинных ради своей Зеро Ту. Ты помог мне потому, что увидел во мне себя. То есть кого-то, кто страдает от ненависти к себе. Хиро очень внимательно слушал Николаса, кивнул на его слова: — Верно, я увидел в тебе отвратительного грешника, подобного мне самому, — Хиро с долей печали признал это. — Вот почему я проникся сочувствием к тебе. — Хиро, вот поэтому я ценю наши отношения. Они стоят наших желаний, которые нам хорошо понятны. Мы не одержимы и между нами нет расстройства личности, — Николас посмеялся. Хиро улыбнулся. — Ты хочешь мой зад, а я хочу от тебя тренировки. Разве такие отношения не могут тянуться вечно, пока они нам выгодны? Николас прозвучал оптимистично. — Я не стал бы идеализировать наши отношения, — с пессимизмом возразил Хиро. — Мир меняется слишком быстро. Николас, я проникся к тебе сочувствием потому, что ты ненавидел себя. Но это осталось в прошлом. Сейчас с тобой всё нормально и у меня нет повода для сочувствия. — Николас согласно кивнул и кратко подтвердил такие соображения словом. — Николас, ты же не можешь постоянно грешить и каяться, а я тебе — бесконечно сочувствовать и желать помочь? — Николас на это вообще засмеялся. — Ник, — продолжал Хиро, — наконец, разве можешь ты, чёрт возьми, вечно вызывать во мне интерес? Да, ты интересный мужчина — спору нет, но когда-нибудь твоя жопа мне осточертеет. Нельзя всё время слушать одну и ту же пластинку, — так рассуждал Хиро. — Нельзя всё время трахать одну и ту же задницу. К этому можно периодические возвращаться, но только время от времени. Например, раньше, когда люди умирали от старости и болезней, даже тогда, когда мужчины и женщины жили ничтожно мало — их отношения, если они были свободны — заканчивались быстро. А теперь вообрази, Ник, какая это пытка — всё время трахать одну и ту же дырку без возможности отказаться от неё? Потому что семья, дети и совместное имущество? Бр-р-р! Наш брюнет с голубыми глазами вообразил весь этот быт и проникся отвращением к его серости и унылости. — Вот именно, Хиро. Вот поэтому я люблю свободу, — счастливо говорил ему Николас. — Ненавижу носить за плечами ответственность за детей и семью. Я равно ушёл от родителей и практически не вспоминал о доме. У нас были чисто деловые отношения. Я жил сам по себе. Но ты, кажется, Хиро, именно в это и вляпался. Хиро чуть свёл брови: — Ник, этом мире я могу быть уверен в моих чувствах к Зеро Ту. Вот почему я предан этим чувствам. Ты сам, Ник, мои друзья, моя семья, моя страна — вот что я готов принести в жертву ради того, чтобы быть с моей возлюбленной. И Зеро Ту с ещё более лёгким сердцем совершит такое жертвоприношение. Потому что, в отличие от меня, у Зеро Ту нет ни друзей, ни близких, никого кроме меня. Для меня и Зеро Ту наша любовь — главная ценность. Вот почему я могу положиться на неё. Такая любовь даже отдалённо несовместима с убогой скукой обычных семейных отношений. Такая любовь носит глубоко экзистенциальное чувство, и только безответственные романтики будут воспевать такое чувство — потому что такая любовь вредоносна для общества, так как ставит себя выше всех ценностей общества. Николас рассмеялся: — Любовь везде и везде воспевают, а любовь, отказывается, опасна. Ради любви бросают, предают, делают жестокости, ты говоришь. — Совершенно верно, Ник. — Хиро кивнул. — Я готов убить невиновного человека, готов предать родную страну, готов плеснуть кислоту в лицо ребёнка, готов принести в жертву всех своих друзей и товарищей, если это потребуется для того, чтобы, например, спасти Зеро Ту. Я это ни от кого не скрываю. Я ненавижу себя за это, но чувство ненависти можно ослабить до приемлемого уровня. Я не намерен меняться. Знаешь, чтобы оно было не больше зуда. Я не намерен ставить общество выше своей личной возлюбленной. Потому что Зеро Ту ближе к моему сердцу. Я хочу, чтобы все, кого я люблю, все, кто меня окружает, знали мне цену. И ты тоже, Ник. Николас подумал об этом: — Да, наверное, Хиро, я могу понять твою преданность таким отношениям. Но ты меня тоже, я думаю, понял. Я не люблю, когда меня обязывают. Не люблю, когда другой человек висит на сердце. Я всегда хочу, чтобы у меня была возможность сделать шаг и захлопнуть за собой дверь. — Да, Ник, — Хиро глубоко над этим подумал, — я понимаю тебя тоже. Я, конечно, более семейный человек, мне дороги мои ближние, но и твоя точка зрения тоже по-своему хороша. В конце концов на твоём месте я был бы свободен от любви и той ненависти к себе, которую я испытываю из-за этой любви. Хиро задумался. — Вообще отношения между нами находятся в иерархии. Я не могу жить без Зеро Ту, потому готов отдать жизнь ради возлюбленной. Правда, я не уверен, что она бы смогла жить без меня. Мы оба хорошо знаем, а вернее даже ощущаем, знаем по опыту, что внешний мир ужасен и враждебен. Мы можем жить лишь до тех пор, пока не чувствуем себя одинокими. Потому что без своей второй половины каждый из нас чувствовал бы себя одиноким перед лицом ужасного и отвратительного мира, достойного, в наших глазах, лишь уничтожения. В таком случае, в случае западни, оптимальным выходом для меня и Зеро Ту стало бы обоюдное самоубийство. Мои же ближайшие люди — Горо, Мицуру, Итиго, Принцесса — стоят на втором месте после Зеро Ту. — Хиро не стал сейчас упоминать Синдзи — потому как Николас не знал его. — На третьем стоят те, кто мне приятен, не более. В том числе ты, Ник. Ты — на третьем или даже на четвёртом месте. Во всяком случае Хан, например, мне дороже тебя. — Конечно, Хиро. Знаешь, — подумал Николас, — ещё раз тебе скажу, что мне нравятся наши отношения — я прекрасно понимаю, где и почему они начинаются, где заканчиваются и когда закончатся. — Ник, а ты не в обиде на меня за то, что я трахаю твой зад? — решил узнать Хиро. — Ты говорил мне, что это твой нелюбимый способ совокупления. Николас ответил честно: — Хиро, мне не очень нравится, когда ты имеешь меня в зад. Я вынужден терпеть. Но, Хиро, я сам не против трахнуть в попу кого-то, кто мне симпатичен. Я считаю, что я не в праве обижаться на того, кто делает со мной то, что я делаю с другими. — Спасибо за ответ, — Хиро позитивно взглянул ему в глаза. Николас через некоторое время оделся и вернулся на Землю в штаб Братства пневматиков. Гойя подошёл к нему: — Ник, ты был на тренировках с Хиро? — Да. — Я тоже хотел, чтобы он тренировал меня, — решил азиат. — Можешь поговорить с ним. — Николас подумал. — Только, Го, Хиро делает это ради того, чтобы иметь меня в задницу. У тебя тоже приятное, умное личико, так что думаю, Хиро возьмёт тебя в ученики. Гойя подумал: — Я всё равно заинтересован в том, чтобы тренироваться. Потому заплачу задницей, если будет нужно. Гойя позвонил Хиро: — Хорошо, я согласен попробовать потренировать тебя. Ник назвал цену? — Да — ты хочешь трахнуть меня в зад, — ответил Гойя. — Да, Гойя, я согласен тренировать одного из вас только взамен на удовлетворение моих личных желаний, — пояснил наш брюнет с голубыми глазами. — Ладно… я — натурал, но я согласен, — кивнул азиат. — Только прошу, Хиро, не нужно подвергать меня тяжким извращениям. — Особо тяжким? Я обещаю, что не буду наносить тебе увечий. Хиро ещё подумал: — И не буду изнурять, не буду испражняться на тебя. Зато ты будешь испражняться на меня, если мне вдруг это захочется. Гойя, я точно буду трахать тебя в рот и в зад. — Хорошо, в рот и в зад можно, но я не буду поедать твой кал и не дам тебе пороть меня, — Гойя принял такое условие, попутно пытаясь вообразить, чем Хиро и Зеро Ту и вообще все они занимаются, когда устают от обычного секса. — Хорошо, не буду. Гойя и Хиро очутились один на один. — А тут не будет твоей жены или ещё твоих друзей? — Гойя осмотрел просторную пустую комнату, где в центре стоит крупная кровать и по большей части ничего другого нет. Хиро встретил его в фиолетовом халате и сейчас снял. — Нет, Го, если я провожу время с кем-то конкретно, то я в первую очередь хочу наслаждаться только им, тобой — в данном случае. Гойя нередко носил очки, которые предавали ему умный вид. Они позволяли созерцать объекты и явления вне обычного восприятия, а также служили интерфейсом. Сейчас Гойя хотел снять очки, на что Хиро попросил оставить те: — Мне они нравятся. Хиро уже не раз во время оргий видел Го без одежды. Азиат с ярко выраженным жёлтым оттенком кожи, резко узкими и небольшими глазами. Хиро вспомнил свой опыт с Синдзи. Синдзи тоже был азиатом, но с далеко не столь ярко выраженными чертами жёлтой расы. Это, возможно, потому что по линии матери в роду у Синдзи были евреи. В этом таймлайне все расы по большей части смешались, потому Хиро повезло встретить азиата — японца — с такими выраженными чертами. Для сравнения — у китаянки Лу Сын — они были менее выражены. Само лицо у Гойи, его сложения — всё выглядело солидно и симпатично, плюс его запах. У него были интересные и хорошо уложенные волосы. На левой стороне зачёсаны в левую сторону. Таким образом справа обнажалась большая часть правой части лба. Хиро распалился, член подскочил. Он обнял Гойю и начал сосать ему рот, потом поднял подмышку у его лица: — Тебе нравится облизывать подмышки и подколенки у женщин? — Да — но только у женщин. Из парней я мог бы разве что твоего Альфу ебать… — Да-да, Го. Оближи там меня. Я так хочу. Гойя, ничего больше не говоря, взялся водить языком по ямочки у Хиро. Сам Хиро заметил, что член натурала немного приподнялся из-за реализации его любимого фетиша. Но всё же слабо — из-за несоответствия пола. Хиро дал вторую подмышку, потом встал так, чтобы Гойя облизывал ему подколенками. Когда язык его оторвался от последней ноги, Хиро взял анальную пробку и смазку: — Раз ты натурал, раз ты отдашь анальную девственность мне, то давайте — растягивай себя загодя. Гойя повернулся задом к Хиро. Он с большим удовольствием поглядел на то, как розовый предмет смазан и входит в дырку. Гойя испытал мало приятные ощущения, когда вставлял в себя эту штуку. — Теперь садись передо мной и работай ртом. Пусть твоя жопа привыкнет к тому, что в ней что-то находится. Сам Хиро сел на кровать, Гойя согнул колени перед его торчащим членом. Анальная штука пульсировала внутри. — Стань и соси. Азиат взялся за распухший член Хиро, вставил его себе в рот и начал делать ему минет. У Хиро очень твёрдо торчало, приятно пульсировало. Жëлтокожий и узкоглазый любовник захватывал этот ствол ртом, достаточно пронзительно посмотрел на Хиро сквозь свои очки [4]. Хиро очень понравился такой взгляд, он облизал край своей губы. Обладатель розовой кожи и чёрных волос, голубых глаз и маленьких рожек сидел и ловил так кайф. Довольно обнажая зубы, Хиро время от времени вынимал член и стучал им по щекам Гойи. — Высунь язык. Гойя высунул. Хиро надавил на этот язык своим членом, похотливо блестел глазами. Гойя воспринимал всё это стоически — как нужную, но мало приятную для него работу. Хиро снова совал член в рот этому парню. Наконец, когда оральные ласки разогрели Хиро, он перешёл к основному блюду. — Ложись. Гойя занял позицию на коленях. Хиро вынул из него пробку, добавил ещё смазки, сунул пару пальцев… — Я вхожу, — Хиро нырнул головкой в обхват этой жопы. Гойя сразу же обнажил сжатые зубы, напряг лоб и тонкие брови. Обхватил руками подушку. Но ничего не сказал. Вот так натурал воспринял свою роль. Ох!.. Хиро дал ему привыкнуть, даже не двигался первые секунды, потом совершал движения очень мягкие и аккуратные. Хиро в этот момент взялся рукой за гениталии Гойи попробовал ему член. Чуть-чуть присутствует возбуждение. Хиро ещё какое-то время двигался. Потом набрал скорость. Частота шла в один момент приличная, но не самая быстрая. И всё это со временем перешло в настоящее долбление. Хиро трахал жопу быстро, аж со звуками, с прилётами, когда яйца очень живо тряслись. Хиро сунул руку, схватил гениталии мужчины. Совершенно мёртвые, никакого напряжения. Член идеально сжатый и мягкий. Гойя совсем не получал никакого удовольствия. — Хиро, ты когда уже кончишь?! — не в первый раз задавал этот вопрос Гойя. — У-ой! Го, — Хиро прямо аж рычал, оголял свои белые зубы с клычками, — ты думаешь, мне есть дело до твоего удовольствия?! Я трахаю твой зад! Твой зад — моя вещь! Потому заткнись и!.. Служи мне своей задницей! Гойя мог только умолять, чтобы Хиро снизил темп. Хиро, конечно, его снизил, вопреки своим животным желаниям. Он сам хотел иметь Гойю предельно яростно, оскорблять и впиваться ногтями в ягодицы — будь Хиро садистом, он бы сорвал кожу — так до тех пор, пока он не кончит. Но Хиро решил, что сейчас он позволил себе верх жёсткости, потому воздержался. Хиро нравилось, что он сейчас сорвал цветы девственности с попки натурала. Эта мысль привела к извержению. Хиро мог бы ещё трахать эту жопу хоть час, хоть два — но сейчас он решил закончить и выжал сперму именно при мысли о том, что он кончает в анального девственника. — О-ох! — выражение Хиро стало ну чисто животным в момент извержения семени, он до дрожи напряг пальцы рук и пальцы ног. Гойя весь расслабился после этого, зато пережил жжение внутри у себя. — Ты кончил в меня. Ужас, — выдохнул Гойя. Хиро весь моментально успокоился, вынул член. — Хорошо, давай — сходи в душ, отдохни и можешь кончить в мою жену, — Хиро сел на кровати в умиротворённой позе. Здесь я хотел раскрыть в сравнении любовно-романтические отношения и расчётливые отношения из похоти, которая может просто остыть. Разумеется, в моей какоцентрической парадигме та самая истинная любовь в первую очередь противопоставляется всем прочим ценностям — родине, коллективу, обществу и друзьям. Хиро прямо сказал, что он по этому поводу думает (тем самым я создал конфликт вокруг этого). Николас и Гойя тут иллюстрируют разные виды аромантических отношений: отношения по приятельству и отношения чисто из похоти, к тому же, односторонние — наконец в обоих случаях это отношения по расчёту — Хиро что-то им даёт взамен. Разница между ними в том, что Хиро всё же воспринимает Николаса в качестве субъекта и любит с ним болтать по душам, в то время, как Гойя для него объект (Хиро акцентируется только на его внешности и внешних атрибутах, хотя, как я дал понять ранее по тексту, Хиро уважает Гойю как личность — в первую очередь за его интеллект и ответственность). Прошу заметить, что Хиро всегда придерживается моральной установке не делать ничего уж слишком неприятного или травмоопасного своим партнёрам.