***
Теплый воздух дрожал, полнясь чужеродной энергией. Ее потоки прорезали пространство, меняли все вокруг, преображали запахи, виды, пока маг гнул пальцы вдалеке. Магия чувствовалась на расстоянии, долийка слышала, как та взывает к ней из Тени, как руки пленника Источника тянутся за забытым. Эллана была лишь невольной зрительницей происходящего, стесняясь своего же любопытства, она украдкой кидала взгляды в сторону колдующего эльфа. Метелл поддерживал огонь, и магия его казалась эльфийке прекрасной в своей безграничной, но старательно сдерживаемой силе. – А если огонь создал маг, то это обязательно теневой огонь? – полушепотом спросил юный сопровождающий у Вивьен. Но чародейка оставила вопрос без ответа, лишь фыркнула в горькой усмешке. Чем только забиты головы ее непросвещенных современников? Караван встал, вереница повозок остановила движение, потому что у одной из них отвалилось колесо. Вот так просто, так легко можно было сдвинуть в сторону срок миссии, сейчас всем лишь оставалось ждать, когда забывший запаску юнец вернется с аванпоста разведчиков Ее Святейшества. Ночи в Тевинтере были теплыми и сухими, засыпать хотелось под открытыми небесами, не прячась от круглоликой луны. Эллана вспомнила свою юность, поведенную под тенью лесов, жадно вылавливала из памяти самые сладкие воспоминания о детстве. Давно ей не снились бесконечные просторы родной Вольной Марки, давно долийка не видела любимого брата, Хранительницу, мать, не охотилась во снах. Когда-то давно она даже собиралась вернуться в клан после того, как все кончится, но в итоге не смогла уйти далеко. Одна проблема прыгала поверх другой, и возвращение каждый раз откладывалась на потом. Вороны исправно доставляли письма родне и друзьям-эльфам, но ни в одном своем послании девушка так и не решилась написать ни «я скоро вернусь», ни «приходите ко мне, места всем хватит». Почему? У Элланы не было подходящего ответа. – Миледи Инквизитор, – тихо заметил магистр, подкравшийся к девушке со спины. За мыслями долийка успела забыть о происходящем, закрыть глаза и погрузиться в сон наяву. Чужой голос выбил ее из потока размышлений, Эллана подпрыгнула на месте, издав тихий писк. Вивьен улыбнулась, прикрывая губы ладонью, шепнула себе под нос «мое бедное дитя» и ушла прочь, характерно виляя бедрами. Ей не хотелось смущать спутницу, пусть и из острого любопытства. – Слышал, как так тебя зовут агенты Ее Святейшества, даже в разговорах между собой. Без кличек. Мои подручные когда-то звали меня «остроухий». Забавно, правда? – У тебя есть ко мне вопрос? – растерявшись, произнесла эльфийка. – Мне казалось, что это ты хотела что-то сказать. Я чувствовал твой взгляд на себе. Буквально. Странное это ощущение. – А ты к такому, разве, не привык? – Могу ли я расценить это, как комплимент? – улыбнулся мужчина в ответ. Эллана почувствовала, как краснеют ее впалые теперь щеки. Как давно она кокетничала, как давно чувствовала мужской интерес к себе? На том последнем собрании, пожалуй, когда еще с двумя руками решала, что делать с наследием нескольких долгих лет. После, ведя тихий отшельнический образ жизни в небольшой усадьбе, эльфийка всячески избегала знакомств с новыми людьми. Если подумать, то и соседей своих девушка видела лишь несколько раз, а уж молодого банна знала лишь по его частым письмам и приглашениям, оставленным без ответа. – Твое право, – признала девушка, отводя взгляд. – Прошу простить, если чем-то смутила. Просто я уже давно не видела магию в действии, хотелось посмотреть еще разок. – Нам повезло, что мы прошли почти половину пути без нападений, и магия не пригодилась в боях, – озвучил магистр ее мысли. – Приятно знать, что за пределами Тевинтера обычные люди тоже ценят магию. Впрочем, как обычные, – поправил себя эльф, улыбаясь. – Такие, как ты... Мне всегда казалось, будто за границей Империи магию считают проклятьем Создателя и карой небес. – Кто-то и считает магию проклятьем, – ответила девушка, пожав плечами. – И даже маги могут так думать под гнетом старой Церкви. Благо, Верховная Жрица Виктория работает над этим. Эллана скованно улыбнулась, заглядывая эльфу в глаза. «Такие, как ты» – она оставила без ответа, чувствуя, как жужжат в голове голоса. Почти черные зрачки магистра не отражали рыжего света, искры тонули в их глубине, растворялись в тенях наступающего рассвета. Долийка молчала, молчал и ее собеседник, наслаждаясь мерным треском разгорающегося огня. Ночь проплывала мимо, ветер клонил травы к выжженной солнцем земле, а юный сопровождающий возвращался к обозу с двумя запасками. – Ты бы допустила магов к власти? Не сейчас, но когда-нибудь, когда стихнет эхо войны, – спросил Метелл, задумчиво глядя вдаль. – Знаешь, будет лицемерным не признать, что многие мои… Братья творят зло, пользуясь своей силой. – Маг магу рознь, – шепнула девушка в ответ. – И обделенный ее даром может оказаться жестокосердным, – говорила она, вспоминая встреченных на пути людей. – Магия – просто средство, она не определяет, кто ты есть. – Приятно слышать, – ответил эльф с тихим смешком. – Надеюсь, Варрик включит этот судьбоносный диалог в свою книгу. – Как он собрался ее назвать? – спросила долийка, вспоминая, что Метелл обсуждал это с гномом. – «Тевинтер судьбоносный», полагаю. Я надеюсь попасть на обложку, на первый план, как один из самых эффектных героев.***
– Так ты все же не отсюда родом? – спрашивал гном, сдерживая смешок. – Прости, Модник, просто я не думал, что эльф, не рожденный в Тевинтере, вдруг захочет сюда переехать. Метелл в ответ не улыбнулся, но услышал тихий смех мадам Вивьен. Кассандра снова остановилась по делам Верховной Жрицы, и спутники ждали ее, в очередной раз рассматривая безделушки на местном рынке. Чародейка прихватила для себя пару цветастых магических фолиантов, Варрик – антикварные часы на цепочке, Эллана же решила потратиться на странную тевинтерскую сладость, на вкус напоминающую глубинный гриб в карамели, а на вид – переваренную кем-то пищу. Эльфийка единственная пожалела о своей необдуманной покупке. А ведь на ту же сумму могла съесть привычное яблоко в сиропе и остаться довольной. – Вы недооцениваете силу порочного влечения власти, цветик мой, – заметила Вивьен, заинтересованно разглядывая костяную статуэтку мабари. – Она зачастую сильнее чувства самосохранения. – Вы оба говорите так, будто во всех других уголках Тедаса к эльфам относятся хоть чуть-чуть лучше, – произнесла Эллана, подавая монетку нищему собрату. Босой, обмотанный разодранным тряпьем старый эльф сидел на полу, протягивая руки к проходящим мимо господам. Его скрюченные артритом пальцы мелко дрожали, в глазах отчетливо проглядывалась мольба о помощи, крик «посмотрите, помогите, ведь я здесь», но люди не видели. Рабы выполняли поручения, господа ленно прогуливались вдоль торговых рядов, занимая пустой день, а стража не обращала внимания на беспризорников, пока те не распускали руки. Тевинтер – те же взгляды, что всюду вокруг. Заметен здесь был лишь человек, имеющий силу. – Спасибо, госпожа, – прохрипел никем не услышанный старик, брошенный в прозябании дальше. – Я родился в Неварре, до двенадцати лет жил там, прислуживал магам в Некрополе, пока не выпала возможность устроиться получше, – говорил Метелл Варрику. – Поверь, рядовому эльфу, имеющему магические способности, сбежать оттуда в Тевинтер – не потерять почти ничего. – Молитесь теперь всем эльфийским богам, чтобы Кассандра вас не услышала. – Надеюсь, она не умеет слышать через километры расстояния. – Ну, на это надеяться нужно разве что Варрику… – заметила Эллана. – Кассандра не сильно любит покинутую Родину, так что возмездие за ее принижение вам не грозит. С тех пор, как повозки остановились в ожидании, прошел час. Группа привлекающих внимание чужестранцев все ходила по рыночной площади, указывая друг другу на ту или иную безделушку, ища себе занятие. Шумные, неосторожные после долгого перерыва, Инквизиция притягивала взгляды. Вивьен подняла шум, жалуясь на то, что портрет ныне покойной Императрицы Селины при ней продают по дешевке, и Варрик предложил Железной Леди выпить с горя, помянуть ушедшую правительницу. И кто мог знать, что от скуки Вивьен согласится? Уж точно не шутивший гном. Метелл охотно посоветовал низкорослому другу ближайшую таверну, рассказал, что заказ лучше сделать мадам чародейке, а Варрику – сидеть тихо и ждать, когда пиво поднесут. Когда гном раскланялся в благодарностях, преувеличенно официально приглашая спутников выпить кружку пенного за компанию, магистр вежливо откланялся, потянув и Эллану за собой. – Но я хочу пива, – тихо возмутилась она, капризно, словно ребенок, останавливаясь посреди улицы. – Мы можем купить его после, сейчас я хотел бы показать тебе кое-что куда более интересное, чем легкая выпивка. Идет? Эльфийка ответила на предложение мужчины согласием, но что именно могло быть интереснее холодного пива в данный момент, та никак не могла понять. Метелл проходил мимо торговых рядов, умело маневрируя среди толпы зевак, обступивших лавки со всех сторон. Воздух пах крепнущим жаром, специями и потом, и долийка морщила нос, невольно вспоминая свежесть голой равнины, соленый бриз Штормового Берега и приятный треск вчерашнего огня. Блестящий черный плащ магистра золотыми вставками выделялся в густеющей толпе, его длинные иссиня-черные волосы блестели на полуденном солнце, загар креп, перекрашивая и без того смуглую кожу. Варрик прозвал нового знакомого Модником, позволял себе отпустить ту или иную шутку по поводу использования им заклинания по чистке туфель от дорожной пыли или поддержания прически в пристойном виде. «Может, излишний лоск и любовь к блеску – это особенность тевинтрцев?» – говорил наземник, вспоминая и другого знакомого ему магистра, одержимого собственной презентабельностью. – Так куда мы идем? – спросила Эллана, понимая, что ноги ее отвыкли ходить так далеко и так долго. – В одно не самое приятное место, зато к приятному человеку. Дориан сказал, что тебе непременно нужно это увидеть, – загадочно отвечал эльф. – Увидеть что? Галлу, да? Наверняка это галла. Дориану кажется, что мне они нравятся. – Заблуждается? – Нравятся, конечно, но не так, чтобы от одного их вида довольно визжать и забывать обо всем на свете. Кто вообще не любит галл? – улыбаясь, спросила долийка. «Метелл не любит, они резко пахнут сальной шерстью и травой», – ответил Источник, заставляя Эллану виновато опустить взгляд. А меж тем, ряды деревянных лавок закончились, и перед спешащими союзниками оставался лишь проход и его узкие ступени, ведущие глубоко вниз. Песчанник по обе стороны давно начал осыпаться, некогда квадратные глыбы стесал ветер, превращая в неровно вырезанные круги. Магистр шагал впереди, и эльфийке оставалось лишь слепо следовать за ним, смотря за тем, как полы черного плаща собирают с дороги грязь. Путь вниз кончался тупиком. На двери, преградившей шагавшим путь, не было высечено ни одной руны или буквы, не было и замка или выемки. Чистая и тяжелая, после оригинального стука она отъехала в сторону, открывая темный проход. Эллана боязливо, медленно сжала в руках бомбочку, припрятанную в кармане на случай беды, когда увидела, что в комнате, в которую ее привел маг, спиной к вошедшим сидит пожилой мужчина. Ни коридора, ни длинного прохода не было, за входом сразу же шла его одинокая обитель. – Колсельмо! – громко произнес магистр, увидев мужчину, скрючившегося над письменным столом. – Ждешь нас? – Остроухий ты демон! – подпрыгнув на месте, вскричал незнакомец. – Ну не перед дамой же меня так пугать! Старик, испугавшийся оклика, добродушно улыбнулся, выходя из-за стола, и поклонился Эллане, не произнося ни одного лишнего звука, пока та рассматривала помещение. Каменные стены казались просаленными насквозь, пауки давно покинули всю сплетенную ими паутину, потому как добыча в нее не попадала, свет слабо гнал тени по углам. Жизни здесь не было, только работа старого увлеченного человека ожидала гостей внутри. На стенах всюду висели чертежи, модели оружия, склеенные из десятков тонких пластин металла, пустые поставки в виде рук с раскрытыми ладонями. Неваррит, оникс с лириумными вкраплениями, кровавик и железо, Эллана узнавала материалы издалека, щурясь в полумраке помещения. Только один факел сиротливо ждал у входа, три свечи горели на рабочем столе. – Миледи Инквизитор, верно? Весьма узнаваемы для тех, кто о вас не забыл, – произнес добродушный старик. – Колсельмо Арлатти. Мастер, – представился мужчина. – Дориан говорил мне, что вы заглянете. – Мастер по оружию? Я… – начала Эллана, глядя на искалеченную когда-то руку. – Мне нравятся клинки, верно, но какой теперь от них прок? – Клинки? – спросил мастер у эльфа, довольно прикрывшего глаза в наступившей прохладе. – Она пока не знает, за чем мы пришли.***
Все вокруг старательно делали вид, будто ничего и не происходит, только эльфийка все равно замечала вокруг себя лишнюю суету и невидимую опеку. Словно каждый старался поддержать, помочь, оказаться рядом, понадобившись… И это не могло не злить. Кассандра то и дело вертелась рядом, разглядывая что-то позади долийки, Варрик украдкой поглядывал в сторону Лавеллан, делая на бумаге заметки для пишущейся книги. – «Спасители»? – спрашивал гном, вслух придумывая название. – «Защитники однажды – защитники навсегда»? Нужно что-то такое, с намеком на то, что Инквизиция действует во благо Тедаса. Варрику никто не отвечал, не зная, что звучного здесь можно придумать. Эллана впервые за долгое время оказалась в седле, и это зрелище интересовала умы присутствующих гораздо больше, чем создание очередного детища безграничного гномьего таланта. – Уже не болит? – спрашивал магистр, останавливаясь неподалеку. – Скажи мне, если снова придется воспользоваться мазью. Метелл улыбался, глядя на то, как эльфийка пытается сжать поводья крепче. В той сырой подвальной мастерской знаменитый Колсельмо создавал не только оружие, но и такие знаменитые протезы, пропитанные запретной магией крови, лириумной пылью и попранием предрассудков. Эллане показали руку, заказанную Дорианом две недели назад: золотая конечность с резными узорами на гнущихся суставах по-эльфийски изящных локтя и запястья. Оставалось лишь провести болезненный ритуал присоединения механизма к нервам, подарить калеке власть над новой рукой, вернуть часть потерянной вместе с плотью уверенности. И что долийка могла сказать, услышав «приступим»? «Да», – только и шепнула она, осмотрев подарок в свете трех несчастных свечей. Боль, испытанная в тот день, походила на предсмертную агонию раненного солдата, эта боль никогда не выветрится из ее головы. Эллана чувствовала, как лоб ее покрывается густой испариной, как живая рука дрожит, а зубы сжимают палку, удерживающую крики в горле. Стоило лишь потерпеть, чтобы на следующий день, пусть и с болью, но все же сжимать новые пальцы в воинственно поднятый кулак. – Нет, все прекрасно, – отвечала девушка, не сдерживая улыбку внутри. – Колсельмо сказал, что всего через неделю смогу взяться за оружие также крепко, как раньше. – Как раз в Минратосе, – вставила свое слово Вивьен. «Тебе не позволят внести на совет мечи», – шепнул голос, спрятанный за ребрами. «Я надеялась, что и не придется», – подумалось вдруг Эллане. Лошадь ей дали самую тихую, и держать поводья в руках – не стоило ей ничего. Дориан, слишком занятый последнее время, выкроил пару минут, чтобы узнать, как проходит адаптация, дал советы о том, что не стоит слишком распаляться и пробовать все сразу, выслушал благодарности и обещания воздать по заслугам поцелуем в небритую щеку мага. Метелл стоял рядом, слушая и свою долю наставлений о том, какую следует проявить заботу к подопытной. – Ты словно стала ближе к себе прежней, – сказала Кассандра, проходя мимо. – И эта улыбка… Будто мы все же стали моложе, да? – Ближе к двурукой? Похоже на то, – отвечала Эллана, на секунду закрывая глаза.***
Он давно заметил, насколько сильно поменялся климат с тех пор, как мир был другим, под их бесконтрольным началом. И все же, здесь, в холодной степи, даже воздух проходил сквозь легкие иначе. Он не насыщал силами, не придавал и желания сделать следующий вдох, но внушал страх продолжения. Тевинтер строился на костях, занимал территорию Его владений, Их. Тевинтер должен был сгинуть. Взгляд Соласа не касался ни равнины, ни облаков, тяжелыми телами закрывавших полную луну. Он блуждал вдалеке, в собственных мыслях уставшего мага, лаская еще не забытые воспоминания. О чем думал он, Ужасный Волк, вызванный современностью из прошлого, о чем жалел, вспоминал в минуту отдыха? Солас не расскажет, но его плотно сжатые губы, наполненные мечтательной негой глаза – дадут знать. – Нашел? – спросил маг, заслышав знакомые шаги. – Да, их видели на северном пути. Группа направляется в Минратос, возможно, держит сообщение с Верховной Жрицей посредством почтовых воронов. Только планы нам остаются неясны. – Тогда мы должны их перехватить. Обмотанный лохмотьями, старый и истощенный, эльф побрел прочь, закончив короткий доклад. Больше ему нечем было похвалиться, не о чем рассказать Спасителю, защитнику, пришедшему из глубины забытых времен. Солас все смотрел в никуда, тонул в собственных воспоминаниях, то и дело ребром поворачивая монетку во вспотевшей руке. Ту самую золотую монетку, что Эллана бросила «нищему».