Часть 29
Часы замерли. Перестали «ходить». Не к добру эта тишина и зябкое чувство, одолевшее тело. Чай давно остыл, стал холодным и безвкусным. Ветер бродил по комнате, создавая хлопки форточкой и дверью, пугая тем самым героев. Павел сидел напротив друга у окна, нервно теребя пальцами по подоконнику. Антон молчал. Тишина напрягала обоих, но никто не решался нарушить её. Серб всё же осмелился начать непростой для них разговор. — Как давно наш дом пасут? — Волков нахмурился, пожимая плечами. — Не знаю, Пах. Если сложить пазл, то от СИЗО. Я не могу предположить, что именно им нужно, но что-то мне подсказывает — они решили перейти на личности. Твоя жена в опасности. — Час от часу не легче, Антон. Посиди здесь. Павел вышел в коридор и, пройдя метра два, остановился напротив двери спальни, приоткрыл её и заглянул в комнату. Дарья, разметав волосы по подушке, прижимая зайца к груди, посапывала через полуоткрытый ротик. Мужчина улыбнулся, а после вернулся на кухню к другу. — У меня в этом… как его? — серб никак не мог вспомнить поговорку. — В печёнках? — шатен кивнул, серьёзно продолжая. — У меня в печёнках сидят эти боевики. Когда начнётся спокойная жизнь? Я устал прятаться, гоняться от кого-то, делать вид, что всё хорошо. Тоха, ни хрена нехорошо! Моя жена беременна, нас ищет психопат и хочет добиться правосудия! Отлично! — Павел пнул стул, который с грохотом упал на пол. — Тише ты! — шикнул Антон. — В список возьми: «жене нельзя волноваться!», а ты тут дом крушить собрался. Идиот! — Я — реалист. — Дебилист, а не реалист, Паха. Объяснять и делать выводы тебе самому, только я бы посоветовал взять на заметку, что теперь всё твоё окружение в опасности: твоя тётя, жена, люди из отеля, даже я и моя семья. Мы все повязаны. И теперь это не исправить, к сожалению. У нас одна цель — засадить обидчика за решётку. — Мне что-то слабо верится, что он там надолго задержится. — И всё же, это уже неплохое начало. Павел задумался. Нет, вопросов никаких не возникает, кроме единственного, который он осмелился озвучить. — Или мы все окажемся на том свете, Тоха. Волков натянуто улыбнулся. — Тоже как вариант. — Меня этот «вариант», — мужчина показал кавычки пальцами, — не устраивает. Я хочу своего ребёнка увидеть, на руках поносить и всему научить. Тсс… поэтому лягу поперёк, отыщу выродка и собственными руками задушу! — Паша был на грани. Ещё немного и тонкая нить разорвётся вот-вот. Он не собирается сидеть смирно, ждать исхода событий и на глазах видеть повторные кадры прошлого. Серб был молод, юн и слаб, чтобы спасти Александру и своего не родившегося ребёнка, но только не с Дашей и его сыном или дочерью. Антон согласен с сербом. Любой мужчина обязан искать выход из любой ситуации и защищать семью. Неважно чем это обернется, но он обязан сделать первые шаги. — Тох, я к Даше пойду, — сказал Галанов. Волков махнул рукой, мол, можешь быть свободен. Мужчина остался совершенно один на кухне. Не зная чем заняться, он подошёл к окну и стал рассматривать двор. Поначалу Антон был не заинтересован рассмотрением пейзажа за окном, но чуть позже тот наткнулся на припаркованную тачку у бордюра. Облокотившись о машину, лысый мужик выкуривал не первую сигарету, а не далеко шастал второй с бутылкой водки. Для обычных прохожих ничего подозрительного: мужик, как мужик; пьяный, как пьяный. Но (!) не для Антона. Эту фишку у бандитов он просёк давно, зная их планы от «А» до «Я». Неспроста они шлялись около подъезда того дома, где жила семья Галановых. Они ждали подходящего момента. Волков понимал, что нужно что-то решать, что-то предпринимать и делать. Именно в этом заключался либо успех, либо провал. Немного уйдя в свои далёкие мысли, мужчина пропустил тот момент, когда к подъезду подъехала вторая тачка, но не менее навороченная, чем первая. Выругавшись, Антон отошёл от окна и быстром шагом устремился в спальню, где находился друг и жена серба. Волков влетел в комнату. Паша сидел на краю кровати и гладил нежно свою любимую по голове, но, заметив друга у двери, нахмурился. — Походу началось, Паха. Серб сдержанно стиснул губы в тонкую линию. Сейчас не время раскисать и унывать, а тем более крушить всё на своём пути. Напряженно выдохнув, шатен поднялся с кровати и подошёл к Волкову. — Сколько их? — тихо спросил Галанов, оказываясь в коридоре квартиры. — Один у машины, второй трётся у детской площадки, минут пять назад подъехала ещё одна машина. Сколько в ней человек — не знаю, они ещё не показывали себя. Чувствую, что водитель там не один. Что делать будем? Нам нужно выбираться отсюда. Павел задумался. У него не было плана отступления. Впрочем у него вообще не было плана! Никакого! — Как? Легко сказать, а сделать нереально. — Ещё как реально, Паха. Можем выйти через чердак на соседний подъезд, а там по ситуации действовать. Серб, вымученно простонав, нахмурился, отчего на лбу появились маленькие складочки. — Ничего не по ситуации, Тоха! У меня жена беременная! Придурок, может нам сразу под пулю лезть? — Не заводись. Хорошо, давай тогда так: мы звоним Максиму Эдуардовичу, рассказываем «что, да как!», я перебираюсь в соседний подъезд и жду его на улице. — Антон, это полный бред! — Зато эффектный, — усмехнулся Волков. — Я. Сказал. Нет. — чётко отчеканил каждое слово серб, направляясь в спальню. — Жди в гостиной. Павел зашёл в спальню, наскоро переоделся, взял кое-какие вещи и подошёл к кровати, на которой спала его жена, утыкаясь носом в одеяло. — Милая, — тряся за плечо, ласково произнёс мужчина. Девушка наморщила носик и подняла веки, сонными глазами осматривая мужа. Галанов улыбнулся ей, но потом стал более серьёзным. — Даш, нужно уходить. — Что? Что случилось, Паш? — растерянно прошептала одними губами Дарья. — Кое-что действительно случилось, и нам лучше покинуть квартиру. — Ты мне ответишь: «в чём дело?» или «будем играть в партизанов?». — Даш, успокойся для начала. Нервничать в твоём положение — очень вредно, а повышать голос тем более. Я расскажу, но чуть позже. Умойся, приведи себя в порядок и переоденься в тёплую, удобную одежду. Когда будешь готова, приходи в гостиную. Мы будем ждать тебя с Антоном. Дарья не знала, что и думать. — Хорошо, Паш. — Спасибо, — поцеловав жену в висок, мужчина покинул спальню. Через двадцать минут девушка пришла в гостиную, застав двух мужчин за разговором. Разговор выходил у них нервозный и обеспокоенный. Дарья поняла, что за домом ведётся наблюдение и их ждут внизу «те» самые люди, «того» самого человека. Она была не глупой. — Паш, — Даша дала понять, что находиться в гостиной. Серб встал с дивана и подошёл к ней, прижав к себе. Девушка почувствовала его внутреннюю тревогу за неё, за ребёнка. Ему было очень хреново, по-другому она не могла передать те чувства, которые угнетали его. — Котёнок, всё очень плохо. Ты должна сейчас внимательно выслушать меня и пообещать, что сделаешь так, как я скажу. Обещай! — Паша, я не… — Можешь, милая, можешь! Ты отвечаешь не только за свою жизнь, но и за жизнь нашего малыша, — серб положил руку на живот. — Я боюсь, — честно призналась она и прикрыла глаза, опустив голову на грудь мужа. — Чувствую твои опасения. Сейчас ты должна пойти с Антоном и не задавать ему вопросы. Хорошо, Дашенька? — девушка кивнула, но потом опомнилась. — Где?.. где будешь всё это время ты?.. — под конец её голос дрогнул. — Я не пойду с вами. Я пойду к ним, — чётко, сильно и больно. — Нет! — цепляясь за мужа, крикнула Галанова. — Так надо, солнышко. Надо, милая. Я нужен ему, а не ты. — Нет, нет, нет… — Как в бреду, начала мотать головой девушка. Серб с тяжёлым камнем посмотрел на друга, который слабо кивнул ему. — Тише-тише, никуда я не пойду, если ты этого не хочешь… тише, тише… тише, солнышко. Не плачь, я рядом… — опустившись на диван вместе с женой, Паша стал укачивать её в своих руках, поглаживая по голове и целуя в губы. — Не уходи, прошу… — надрывно просипела она, утыкаясь лбом в его шею и прикрывая глаза. — Тише, милая. Я никуда не уйду… — успокаивал её мужчина. Через минут пятнадцать послышалось равномерное дыхание и сопение. Антон подошёл к другу, пересекаясь с диким взглядом. В этом самом взгляде проступала грусть, боль и сожаление перед той, которую обрекает на вечные муки. — Оберегай её, Антон. — Как зеницу ока, Паха. Серб последний раз посмотрел на жену, поцеловал невыносимым легким касанием в губы и передал на руки Волкову. — Береги. Квартира опустела. Павел встал с дивана, накинул куртку и вышел в подъезд. Повернул голову направо, где исчезли Антон вместе со спящей девушкой, равномерно выдохнул и вдохнул необходимый воздух, и стал спускаться по лестнице на улицу. Либо он, либо его. На улице моросил дождик. Обернувшись, серба окатила волна раздражения. Из машины вышел мужчина с тату на шеи. Он, подходя ближе к шатену, ухмыльнулся. — Павел Аркадьевич, не соизволите прокатиться со мной до моего хозяина? — едко спросил Артур. — Соизволю, — прошипел серб и сел в машину.***
Машина припарковалась у крыльца двухэтажного дома с балконом и хорошим видом на озеро. Артур заглушил джип и вылез из неё. — Тебе особое приглашение? — рыкнул Ганцов на шатена, сидевший на заднем сидение. — Обойдусь, — сказал Паша и вылез на улицу, исследуя местность. — Харе рассматривать здесь всё. Вперёд и с песней в дом, нас уже ждут. «Кто это мы?» — подумал мужчина. Оказавшись в доме, серба «попросили» пройти в зал. Сейчас в голове было много замечаний и обидных слов, которые хотелось озвучить, но стерпел и стиснул зубы, оставляя дерьмо в душе и с тяжёлым камнем на сердце. Павел встал, как вкопанный. За столом сидел незнакомый мужчина тридцати лет, выпивавший дорогой коньяк, и, простите, бывший совладелец отеля «Элеон» и «как бы», вроде, убитый Романов Пётр Алексеевич. — Что за?.. — шатен был в полном шоке от происходящего. — Здравствуй, племянник Элеоноры Андреевны, — с усмешкой произнёс Романов, делая глоток вина из фужера.Продолжение следует...