19 декабря
19 декабря 2017 г. в 23:17
Куриный бульон подействовал волшебным образом. Утром Эмма проснулась совершенно здоровым человеком. И даже противный кашель Генри пошёл на убыль.
«Чем не Рождественское чудо?» — подумала Эмма.
Что ж, должно быть что-нибудь хорошее в близком родстве с Белоснежкой, которая за долгие месяцы, а то и годы жизни в лесах, выучила целебные свойства многих растений. У Эммы, когда она жила одна, процесс выздоровления занимал по меньшей мере пять дней. Короче говоря, очень здорово, когда рядом есть человек, окружающий тебя заботой, пока болеешь.
— Генри рассказывал, что тебе понравилось украшать дом Реджины, — сказал вошедший в её спальню Дэвид. Потом подпёр плечом дверной косяк и скрестил руки на груди. — Пойдём, выберем себе ёлочку.
— Дорогое удовольствие, — отозвалась Эмма. — Неподъёмное для заместителя шерифа и его жены — скромной учительницы начальных классов.
— Мы не будем покупать его, — в ответ на это Эмма выразительно изогнула бровь, как бы напоминая, что она вообще-то шериф этого города. — Или воровать, — в голосе Дэвида слышалось неподдельное возмущение. — Нет, мы поедем в лес и выберем самое идеальное деревце… как с мамой в детстве.
Эмма отчётливо представила маленького Дэвида, шагающего сквозь сказочный лес за своей матерью, придирчиво разглядывающего каждую ёлочку, покрытую снежной шапкой, в поисках самой лучшей. Чем не сцена из какого-нибудь рождественского фильма «Холлмарка»?
— И почему ваши детские воспоминания такие… сказочные?! — в сердцах воскликнула Эмма, но под ироничным взглядом прикусила язык. Отец не спрашивал, серьёзно она или прикалывается, но слова здесь были излишни. — Не бери в голову… Я вот только сейчас поняла, какую глупость сморозила.
— Я бы предложил Генри присоединиться, — Дэвид прошёл в спальню. — Но у него вчера был такой паршивый кашель…
— Не надо, — согласилась Эмма. — Вдвоём мы быстрее управимся, — ей стоило больших усилий вести себя сдержанно, в таком восторге она пребывала от предстоящей тихой охоты за ёлкой. Она нарочито медленно, будто нехотя, села на переднее сиденье фургона, но всё это было зря. Дэвид мог читать её подобно открытой книге. Эмма не понимала, как у него получается, учитывая, что они совсем недавно познакомились, но все её мысли и эмоции были перед ним как на открытой ладони.
До леса они добирались в тишине. Дэвид то и дело встревоженно поглядывал на Эмму, которая внимательно смотрела на мелькавшие за окном ёлочки.
— Кажется, мы нашли идеальное место, — нарушил тишину Дэвид, остановившись на обочине, и заглушил мотор. Пока доставал из фургона пилу, пока они заходили глубже в лес, он в подробностях рассказывал Эмме о своём детстве. В его воспоминаниях не было места роскоши или богатству, как, например, у Снежки, но нежные интонации, помноженные на счастливый блеск в глазах, согревали в разы сильнее. Эмме безумно хотелось познакомиться с матерью Дэвида, со своей бабушкой, и попробовать себя в роли избалованной внучки.
Вскоре они вышли на большую поляну. Эмма могла поклясться, что никогда раньше не была в этой части леса, в противном бы случае она хорошо бы запомнила прекраснейшее из мест, виденных где-либо. Вокруг возвышались величественные сосны, а в самом центре красовалась наполовину покрытая снегом скала. Ощущение волшебства усиливалось.
— Восхитительно, — прошептала Эмма.
— Именно, — согласился Дэвид, — а вот и наше дерево.
Оглянувшись, Эмма увидела, что отец указывает на ёлку справа от скалы, маленькую, но очень пышную. Она подошла вплотную, вдохнула свежий аромат хвои и прикрыла глаза. Чёрт возьми, ещё чуть-чуть, и у неё появится зависимость от всего этого.
— Лучшее, — Эмма кивнула отцу. Пока тот возился с пилой, она осторожно придерживала деревце за ветки.
— А ты знаешь, — сказал Дэвид, — весной нам придётся вернуться сюда, чтобы посадить три ёлочки. Такой вот нехитрый способ сохранить баланс и поблагодарить лесных духов за доброту.
— А если мы этого не сделаем? — Эмма всё ещё скептически относилась к традициям.
— Не знаю, — Дэвид выпрямился. Он выглядел удивлённым, как будто не мог понять, почему не задавался таким вопросом раньше. — Но я не хотел бы искушать судьбу, — добавил он с улыбкой. — Поможешь донести её до машины?
Обратный путь показался невыносимо долгим. Метель замела их следы, и на долю секунды Эмме даже показалось, что они заблудились. Потому, когда на горизонте появился фургон Дэвида, она поймала себя на мысли, что никогда в своей жизни не радовалась так обычной машине.
— Спасибо, Дэвид, — прошептала Эмма, когда они через двадцать минут остановились напротив многоквартирного дома. — Было очень здорово, — призналась она.
Всю дорогу домой с лица Эммы, снова и снова переживавшей заново каждую минуту поездки, не сходила широкая улыбка. Пожалуй, небольшое приключение достойно того, чтобы внести его в топ-5 любимых моментов жизни.
— Мне тоже понравилось, Эмма.
Они отнесли деревце в лофт, где их поджидал взволнованный донельзя Генри.
— Классное! — воскликнул он, когда Дэвид не без помощи Эммы установил ёлку на подставку. — Я обожаю рождественские украшения, и с этого года могу украшать целых две ёлки!
— Помоги-ка мне, пацан, — Дэвид протянул ему один конец гирлянды.
Эмма наблюдала за отцом и сыном, украшающими красивую рождественскую ёлку, и вспоминала своё самое лучшее Рождество.
— Та семья… — Дэвид отложил в сторону спутанную гирлянду и внимательно посмотрел на дочь. — У них была искусственная ель. Они делали гирлянду из попкорна.
— И чего мы ждём?! — услышала она весёлое: — Приготовь попкорн!
Эмма улыбнулась в ответ.
— Слушаюсь, — и скрылась на кухне.