*****
На таинство были приглашены все без исключения жители Сторибрука, но едва ли кто-нибудь радовался сильнее Эммы и Генри, для которых Танец Йоля — первый в жизни. — Йоль в переводе с нашего языка — круг, — объясняла Мэри-Маргарет дочери с внуком по дороге. — А название такие было дано, потому что мы сидели или танцевали вокруг костра. Мэри-Маргарет окончательно ушла в себя. Она помнила большинство таинств, счастливых и печальных. Люди сказочного королевства собирались вместе, пили и ели, рассказывали истории о героях и принцессах. Они оставляли вокруг костра пустые места для умерших на протяжении года. Такой вот нехитрый способ попрощаться. И не было в её жизни ужаснее праздника, чем после смерти матери, когда она проплакала всю ночь. — Огонь горит до самого рассвета. Пока не погаснет, — продолжила объяснять Мэри-Маргарет. — Чтобы положить конец всем несчастьям. Считалось, что если огонь погаснет раньше, дни будут становиться всё короче и короче, пока мир окончательно не погрузится во тьму. — Но всё это, конечно, сказки, — услышали они, а, повернувшись, увидели Реджину. — Ты превзошла себя, Реджина, — похвалила Мэри-Маргарет. — Так похоже на Зачарованный лес, — добавила она. И это было чистой правдой. Румпельштильцхен и Реджина не просто наколдовали купол. Они создали небольшой кусочек Зачарованного леса. Снаружи властвовал холод, но внутри было достаточно тепло. — Как дома, правда? — когда Мэри-Маргарет кивнула, Реджина добавила: — Думаю, Голубая Фея сейчас начнёт рассказывать историю. Поищем места? — она первой прошла под купол. Остальные последовали за ней. — Я рада, что ты решила сохранить некоторые наши традиции, — призналась Мэри-Маргарет, когда они сели рядом. — Я тоже, — улыбнулась Реджина. Может быть, мифы были правдивы, может быть, огонь сможет унести с собой все несчастья, и утром начнётся совсем другая жизнь?..21 декабря
21 декабря 2017 г. в 08:44
Метель превратилась в кошмарный буран. Все выезды из города оказались заблокированы. Нил попробовал каждый, но был вынужден вернуться обратно. В какой-то момент даже подумалось, что кто-то очень хочет, чтобы он оставался в Сторибруке. Нил поймал себя на мысли, что понимает Руби, Эшли и остальных, кто мечтает навсегда уехать из города, но по какой-то необъяснимой причине не может этого сделать. И вот, к собственному неудовольствию, он вынужден остаться на Рождество со своим отцом. Может быть, если буран утихнет, получится уехать на Новый Год?..
Последняя попытка покинуть Сторибрук закончилась тем, что машина заглохла недалеко от городской черты. Нил вышел из машины, открыл капот и шумно выдохнул. А он-то наивно надеялся, что ещё хуже быть не может…
Прикрываясь старой газетой, он зашагал обратно в город, чтобы поговорить с отцом, но до антикварной лавки не дошёл. Румпельштильцхен крутился вокруг катка, да вот только он пришёл сюда не кататься, а колдовать. Вместе с Реджиной.
— Что здесь происходит?! — воскликнул Нил.
— Бэй, — в голосе Тёмного слышались растерянные нотки, — я думал, ты уехал.
— Да, но вот незадача… все выезды заблокированы, — хмыкнул Нил. — Вы здесь ни при чём, правда?
— Ни при чём — ответил Тёмный, казалось, вполне искренне.
— И что же вы делаете?
— Несмотря на то, что мы переняли большую часть традиций этого мира, мы пытаемся сохранить некоторые наши традиции.
— Танец Йоля? — спросил Нил, даже не попытавшись скрыть восторг в голосе. Реджина и Румпельштильцхен сдержанно кивнули. — Потрясающе! Мне всегда нравилась эта традиция.
— Таинство всегда происходило на улице, — сказала Реджина. — Но… полагаю, мне не нужно объяснять тебе, почему я не могу долго находиться снаружи?
Было совершенно очевидно, что мэр намекает на погодные условия. Одно дело устраивать танцы Йоля при солнечной погоде, даже если кое-где лежал тонкий слой снега, но… буран? Не самая лучшая идея.
Реджина и мистер Голд восприняли молчание Нила за разрешение продолжать. Они приступили к созданию купола. Нил молча наблюдал за слаженной работой, успокаивая себя тем, что магия используется для чего-то хорошего, и пусть это не совсем то, чего он ждал от отца, но… это тоже начало. Признаваться не хотелось, но в глубине души Нил был очень рад, ведь он уже не чаял увидеть перемены в поведении отца.