Лепестки

      Мэттью не звонил и не писал. Оставалось только надеяться, что с ним всё в порядке. Впрочем, если бы случилось что-то совсем странное, Артура наверняка бы начала осаждать сообщениями хоть та же Эмили. Пока что новостей не поступало, и Артур решил: пока волноваться не обязательно.       Самой большой проблемой всё ещё оставался голод. Зубы ныли почти постоянно, и иногда Артур даже просыпался в середине дня от усилившейся боли. Отчаянный гуглёж всё ещё не выдавал результатов, кроме каких-то сайтов со страшилками, в которых вампиры питались не просто кровью, а исключительно свежей кровью юных девственниц в возрасте от семи до пятнадцати лет. Такая диета Артуру не подходила совершенно.       Прибавилась и ещё одна проблема: острая нехватка клея для модели корабля. Постройка быстро продвигалась вперёд, но клей из тюбика уже приходилось выдавливать с некоторыми усилиями. Ближайший известный Артуру и картам в телефоне круглосуточный магазин находился в сорока минутах езды на автобусе. Перспектива полночи мотаться туда-сюда, да ещё и постоянно рисковать сорваться и наброситься на любого прохожего, совершенно не радовала, но выбирать не приходилось.       Через полторы недели после визита Мэттью, в одиннадцать часов вечера, Артур кутался в шарф на ближайшей к дому автобусной остановке. Было довольно холодно, иногда мимо проходили усталые прохожие — зубы реагировали незамедлительно.       Автобус подошёл только минут через пятнадцать ожидания, Артур уже пожалел, что не взял перчаток. Руки одеревенели, и достать билет из кошелька было несколько проблематично.       Пассажир был только один — и тот где-то сзади. Артур хотел сесть примерно посередине автобуса, но неосознанно отметил, что тот пассажир почему-то не вызывает глухой зубной боли. Любопытство, конечно, вещь нехорошая, но Артур поддался и прошёл ещё чуть назад.       Пассажир почему-то заметно заволновался и натянул капюшон.       Артур подошёл чуть ближе. Послышалось тихое чертыхание.       — Прошу прощения… Можно я сяду здесь?       — Нельзя, — резко сказал пассажир знакомым голосом.       Автобус тряхнуло, и Артур схватился за поручень.       — Мэттью?       Собеседник резко поднялся с места и скинул капюшон. Это и вправду был Мэтт, но перемены было видно невооружённым глазом. Глаза у него недобро блестели и приобрели ужасающий красноватый оттенок, верхняя губа приподнялась, обнажая клыки, а зубы были измазаны кровью по краям.       — Если ты думаешь, что я твой обычный знакомый Мэттью, то я тебя огорчу, — зашипел он, — в этом образе я могу не только вести милые беседы и кивать в ответ на твои слова.       Артур отшатнулся.       — Я бы убил тебя прямо здесь и сейчас, но, к сожалению, уже пообедал. Так что можешь просто бежать, — верхняя губа Мэттью задёргалась.       Артур медленно попятился назад. Он старался держать руки над головой, хотя всё равно время от времени приходилось хвататься за поручень. Автобус остановился как раз в тот момент, когда Артур добрался до двери. Мэттью не двигался вперёд, но всем своим видом совершенно явно давал понять, что бежать стоит. Что, собственно, Артур и сделал.       Он понял, что дальше бежать сломя голову не имеет смысла, только когда увидел перед собой предыдущую остановку. Самым глупым во всей ситуации было то, что клей всё ещё был нужен, и единственное, что Артур мог сделать — сесть на лавку и ждать следующего автобуса.       В голове крутился образ другого Мэттью. Артур догадывался, что это и есть тот самый Мэттью-лунатик, который просыпается каждую ночь и заставляет беднягу убивать против своей воли. Утром, конечно, образ исчезает, Мэтт снова понимает, что не выспался и совершенно ничего не помнит.       Если сопоставить Мэттью с Артуром, то получался только один результат: с Артуром происходило ровно то же самое. Непонятно было только то, почему в итоге обычный Артур стал вампиром, а не остался навсегда в предполагаемом образе Артура-лунатика.       К остановке подъехал автобус. Ехать до магазина оставалось ещё около получаса — достаточно, чтобы поразмышлять на тему альтернативных образов.       Через пять минут бессмысленного наблюдения за спинкой сиденья впереди Артуру начало казаться, что он что-то помнит. Вскоре в голове всплыл образ: он, Артур, нападает на кого-то со спины точно так же, как нападал на ту несчастную девушку. Только в этом воспоминании он совсем не колеблется, не боится и вкладывает в руку жертве дырявый розовый лепесток из чистого желания поиздеваться.       Зубы заболели от воспоминания о свежей крови, но Артуру было не до того.       Хладнокровие, с которым Артур убивал человека в воспоминании, поражало.       Постепенно из памяти всплыли ещё две-три точно таких же картинки. Всё, что Артур помнил о собственных ощущениях в тот момент — спокойствие и предвкушение вкусного обеда.       Он был чёртовой машиной для убийств.       Последнее, что Артур вспомнил, уже на выходе из автобуса — несвойственная предыдущим воспоминаниям ярость и пищащий от неожиданности Мэттью. На этот раз, похоже, какая-то жидкость шла в его кровь из зубов Артура, а не наоборот.