Нас цвет оранжевый так тянет, Так нам проходу не даёт. Ему поддавшись, тело тает И телом быть перестаёт.
Вечеринка по поводу окончания съёмок обещает быть масштабной: высокий уровень громкости звука, сумасшедшие пятна света и большое количество народа. Последнее напрягает Колина больше всего. Они договариваются с Тэроном встретиться ровно в восемь вечера — аккурат к началу вечеринки, чтобы прийти туда чуть позже и, как выразился Мэттью, привлечь как можно больше внимания. Колин в очередной раз поправляет галстук и переминается с ноги на ногу перед дверью в номер напарника. Такая нерешительность была ему несвойственна, и поэтому он то и дело бросал взгляд на часы. «20:00» Во что же он вляпался? Тэрон Эджертон — новая мечта миллионов, внимание которого будет безраздельно принадлежать лишь ему — и приятно, и страшно. Нет, они хорошо общались на съемках, даже стали близкими приятелями, но влюблёнными?.. «20:01» Опаздывать ему тоже несвойственно, поэтому мужчина стучится. Тэрон открывает дверь через секунду — под дверью, что ли, ждал? — и радостно улыбается. Совершенно не к месту, как думает Колин: рядом нет камер, так что нет смысла изображать радость от встречи. Или юноша решил порепетировать заранее? — Привет, — так и не убрав с лица эту неуместную улыбку, приветствует его Тэрон и приглашающе распахивает дверь. — Ты вовремя. — А вот мы появимся не вовремя, — кивает ему в ответ Колин и проходит вглубь, осматриваясь. Он редко бывал у напарника: обычно они собирались в общей комнате на первом этаже, где помимо них были и другие члены каста. Исключения составляли редкие моменты, когда Тэрон забывал взять с собой сигареты и забегал за ними в номер. А так как Колин часто составлял ему компанию на перекурах, то и поднимался с ним туда. — Наверное, вам неприятно опаздывать, — предполагает Тэрон и подходит к длинному в полный рост зеркалу, критично осматривая себя в отражении. — Я не педант, но чувство времени у меня действительно острое. Так что… — Колин разводит руками и встаёт рядом с Тэроном. Они смотрят в зеркало вдвоём, и это напоминает уже отснятые сцены, как в первой части «Кингсман», так и во второй. Раз уж им нужно потянуть время, то Колин решается: — Что ты видишь? Тэрон улыбается, вспомнив реплику своего напарника и перехватывает его взгляд: — Я вижу замечательного человека, который всегда держит осанку и следит за своим поведением… Колин прищуривается: чрезмерный нарциссизм. — …Человека, у которого мне ещё учиться и учиться, — заканчивает Тэрон и пристально смотрит на него. Освещение делает его глаза ещё зеленее, придавая им драгоценный изумрудный оттенок. Изумительный оттенок. — А что видишь ты? Они на «ты». Давно на «ты». Да и глупо было бы со стороны Тэрона обращаться к нему с вежливым дополнением «сэр». Уж слишком часто они общались, слишком много времени проводили за разговорами и слишком тесно было их взаимодействие, как на площадке, так и вне её. Но с «Вы» была бы хоть какая-то граница, хотя бы иллюзорная, но граница. — Я вижу мужчину, — начинает Колин, тщательно подбирая слова. — Мужчину серьёзного и одновременно готового на авантюры. Мужчину, который вырос за эти три года, но остался таким же ребёнком. Мужчину, который тоже держит осанку, но часто забывает про неё и сутулится. Тэрон тут же выпрямляется и улыбается, довольный полученной характеристикой. Они продолжают стоять и смотрят отнюдь не на самих себя. Колин внимательно рассматривает одежду Тэрона: черные брюки, светлая рубашка, расстегнутая на три пуговицы, и зачёсанные назад волосы — мечта, а не юноша. — Ты всегда носишь костюмы? — Тэрон тоже успевает охватить глазами весь облик Фёрта. — Мне вот в пиджаке иногда неудобно. — Я не любитель строгого стиля в одежде, но, в силу возраста, костюм — наиболее подходящая одежда для меня. Пиджак скрывает недостатки фигуры, а джинсы я не ношу из принципа. — Ой, да какие у тебя недостатки. Ты в отличной физической форме, — фыркает Тэрон и ещё раз скользит взглядом по фигуре наставника. — Уж я-то вижу. На взгляд Колина, комплименты излишни. Сейчас нет камер и репортёров, и эти приятные слова вовсе ни к чему. Но благодарит он от всего сердца: — Спасибо. Тэрон улыбается с чувством выполненного долга. — Ну, что? Как там по времени? Уже пора? — Тэрон оглядывается на висящие на стене часы и сам себе отвечает: — Пора. Они выходят из номера, когда минутная стрелка достигает цифры шесть.***
Как и предполагал Колин, звук был оглушающим, свет — ярким, а людей — много. Репортёры, как акулы, скользили меж толпы, выискивая жертв. А Колину и Тэрону было нужно столкнуться с ними лицом к лицу. И, при этом, подойти добровольно. — Выбирай, кто станет нашим первым палачом, — тихо шепчет Колин юноше, бегло оглядываясь в поисках камер. Две он замечает довольно близко. «Играть, так играть», — решает он и, поэтому наклоняется чуть ниже, переходя границу личного пространства. С одной стороны, здесь так шумно, что в нарушении личного пространства нет ничего сверхъестественного. А с другой, когда его теплое дыхание касается уха Тэрона, бесконтрольные мурашки разбегаются у юноши по коже, и это выглядит весьма занимательно. — Почему же «палачом»? — возражает Тэрон, обернувшись к нему. Они и так стоят близко, а сейчас переходят все границы. Тонкие губы юноши практически касаются щеки мужчины, когда он продолжает: — Будет нашей первой жертвой. — Как в сериале «Ганнибал». Ты смотрел? — Колин ждёт, пока репортёр подойдёт к ним сам, а пока у них есть время поговорить. — Только трилогию с Хопкинсом. Я в восторге. — Разве трилогия? Есть ещё фильм: «Ганнибал. Восхождение». — Но там снимается не Энтони. Я знаю про неё, но не смотрел. А что? Я много потерял? Репортёр приближается, и Колин успевает заметить, как Тэрон чуть напрягается: незаметно для других, но когда они стоят так рядом и всё внимание сосредоточено на партнёре по съёмкам, это видно. — Мы можем наверстать это упущение, — чуть громче, чем следует, произносит Колин и улыбается Тэрону, а затем поворачивается к подошедшему репортёру. — Добрый вечер. — Добрый вечер, мистер Эджертон, мистер Фёрт. Рад вас видеть. Такое событие, не правда ли? Разделяете ли вы всеобщий восторг или же чувствуете грусть? Колин смотрит на Тэрона, ожидая, кто из них начнёт отвечать первым. Тэрон отвечает ему столь же пристальным взглядом, не убирая улыбку с лица. Что же, по-видимому, бросаться на амбразуру будет Колин. — Знаете… это двойственное ощущение. С одной стороны, ты рад, что кончились съёмки. Как вы знаете, они были весьма утомительными, в частности для меня... — Неправда, — влезает в разговор Тэрон, полностью взявший себя в руки. — Вообще-то Колин не раз показывал нам всем пример. — Правда? — удивление репортёра вполне понятно. — Но кроме Колина там же были и такие «спортивные» личности, как мистер Татум или мистер Паскаль. Разве их подготовка не была более… качественной? Колину хочется заскрежетать зубами: реплика Тэрона была неуместна, и сам юноша понял это только сейчас. И кто будет вкручиваться? И каким образом? — Они не играли шпионов, — находится Тэрон спустя пару секунд молчания, — а Колин уже знает, каково это. — Как бы там ни было, — выступает Колин вперёд, — мы свою задачу выполнили. Сейчас приступают к работе звукачи, монтажёры. Что касается музыки, то вы услышите несколько необычных исполнений. — И исполнителей, — подхватывает Тэрон, вновь улыбаясь. —Да, мы даже и не знали, что среди нас есть настоящие таланты. И я сейчас не про Элтона Джона. — Да, кое-кто нас весьма удивил. — По-видимому, у вас есть пара козырей в рукаве, которые сделают фильм ещё более крутым и шпионским, — улыбается репортёр, и Колин облегченно вздыхает: выкрутились. — Что же, спасибо Вам за интервью, и приятного вечера. Мужчина отходит, и Тэрон шумно выдыхает: — Уф-ф, какой-то не наш человек. Его мы совсем не интересовали. Колин искоса смотрит на юношу, но ничего не говорит. — Хочешь выпить? — Предлагает Тэрон и, не дождавшись ответа, направляется к столику с пуншем. — Я — да. — Тэрон Эджертон! — громко окликает его очередной интервьюер, и Колин торопливо подходит к нему, вставая за спиной юноши. — И мистер Фёрт здесь, какая удача, — лучезарно улыбается девушка, и, судя по маниакально блестящим глазам — она именно тот, кто им нужен. — Как я рада видеть Вас здесь, вдвоём. Ведь мы чуть было не испугались, что Вы не придёте. — На самом деле, я действительно не хотел приходить, — признаётся Колин.— Ну, знаете, этот шум, музыка и всё прочее. — Мужчина чуть морщится, будто выражая своё отношение к таким мероприятиям. — Но Тэрон меня переубедил. «Ха, вот так тебе, Вон. Получай» Мягкая улыбка, адресованная Тэрону, который отвечает ему столь же многоговорящей улыбкой должна пробудить в фанатах волну предположений, каким именно образом Эджертон его переубедил. — И вот мы здесь, — обезоруживающе улыбается Тэрон, решивший, по-видимому, ограничиться минимумом слов. — Да-да. Замечательно. Простите за нескромный вопрос, а будете ли Вы обмениваться какими-нибудь памятными подарками по поводу этого последнего дня? Твою кружку, Тэрон, помнят все фанаты и ждут чего-то столь же особенного от вас, мистер Фёрт. Вопрос и в самом деле озадачивает мужчину. — Ну-у… если честно… — Колин, — прерывает его Тэрон и нежно треплет за плечо. — Не переживай. Я уверен, ты что-нибудь придумаешь. Мы ведь не последний раз видимся сегодня, верно? И снова улыбка достойная самых пошлых слов, а подтекст готов вырваться на первый план. — Конечно, не последний. — Колин дарует ему одну из своих самых ласковых улыбок, а внутренне злится на себя: ему не недостаёт мальчишеской простоты и естественности по сравнению с Тэроном, которому куда легче удается роль влюблённого. — А ты, Тэрон, у тебя есть уже подарок? Эджертон хитро улыбается женщине, не забывая бросить быстрый взгляд на Колина. — Это секрет, — отвечает юноша, прижав палец к губам. «Стоит бросить фанатам немного конфет», — решает Колин и неотрывно следит за указательным пальцем, прижатым к бледно-розовым губам. Тэрон ловит его взгляд и неожиданно для всех смущается. Настолько не наиграно, что даже Колин, знающий все его уловки, верит. А что уж говорить про интервьюера. Женщина многозначительным кивком указывает своему оператору на Тэрона, явно призывая снимать того крупным планом. — Спасибо вам, — наконец отпускает их репортёр и уходит, отставляя актёров одних. Хотя при нахождении в такой толпе народа сложно сказать, что их оставили в одиночестве. Скучать им действительно не дают. Через три минуты к ним пробираются (в буквальном смысле!) Марк Стронг и Софи Куксон. Смотря на то, как близко друг к другу они идут, Колина посещает внезапная мысль, о том, что Вон мог обработать не только «Фёртертон». — Привет, — первой здоровается девушка и обмахивается ладонью. — Вы припозднились. — А-а, забей, — отмахивается Тэрон. — Ты как? — Рада, что позвали. Мэттью мог и позабыть. Считай, слилась практически с самого начала, — девушка ищет свободный столик и, найдя, подзывает всех остальных. — Да ладно тебе. Ханна тоже здесь, хотя и… Сама знаешь. Колин потягивает шампанское в высоком бокале, стянутое у проходящего мимо официанта, подслушивая разговор молодых актёров. Заметно, что со своими сверстниками Тэрон ведёт себя иначе, чем с ним. Это, конечно, вполне логично и правильно, но то, что юноша соблюдает манеру общения, близкую самому Колину, весьма… приятно. — Чем думаешь заняться? — негромко спрашивает его Марк, крутя в руке флюте и смотря на игру золотого света. — До предпоказа и премьеры ещё месяц. — Две недели, — поправляет его Софи. — Ты не придешь? — спрашивает её Тэрон, попутно крутя головой, пытаясь найти хотя бы одного официанта, чтобы сделать заказ. — На них пойду, а на дальнейший пост-продакшен мне путь закрыт. Жаль, мне очень нравился «Кингсман». — И мне, — эхом отзывается Тэрон и печально признаётся. — Мне будет тебя не хватать. — У тебя остался мой номер телефона, так что… если будет нужно произвести впечатление на родителей какой-нибудь дамы, звони. — Софи склоняет голову и подмигивает. — Или не на даму… Разумеется, она имеет ввиду девчонку, девушку или женщину. И никоем образом не подразумевает мужчин. Но мысль о том, что она могла бы помочь ему завоевать Галахада, почему-то прочно засела у Тэрона в голове.