***
Но пуще мы огонь раскурим И вовлечём его в игру, И снова мы собой рискуем И доверяемся костру.
Тэрон вышагивает в узком переулке, из которого отлично просматривается входная терраса библиотеки Малверн. Сегодня пятница — по-видимому, самый популярный день, поскольку количество людей, посещающих библиотеку, его удивляет. Юноша поглядывает на часы — они всё-таки отыскались в тапочке под кроватью — и поводит плечами: холодно. Морозный воздух пощипывает нос и выбритые щёки, и Тэрон поднимает полосатый шарф выше, пытаясь спрятаться. Из библиотеки выходит группа шумящих девушек, которым молчание в стенах хранилища знаний было мучительно, и они отрываются за пять минут тишины. В последнее время Тэрон ловил себя на мысли, что многие представительницы противоположного пола вызывают у него негативные эмоции. В частности, из-за своей недалёкости, двойственности и неопределённости в желаниях. Кроме Софи, конечно же. Однако женщины постарше, с которыми он познакомился на этих съёмках, были адекватнее, и общение с ними строилось легче. Да взять хотя бы ту же самую Ханну или Холли. Правда, у обеих были мужья и общение с ними было скорее дружеским. Нос начал покалывать, а минутная стрелка будто бы прилипла к цифре сорок пять. Шум женских голосов приближается, и Тэрон с тяжёлым вздохом подтягиявает шарф повыше, отчаянно желая, что бы его не узнали. Но его надеждам вряд ли суждено было сбыться. Пред-продакшен «Кингсман» набирал обороты: появлялась реклама, клеились баннеры, постеры мелькали в социальных сетях и финальный трейлер уже был запущен в сеть. «Сорок шесть минут». В том, что девушки направляются к нему, Тэрон уже не сомневается. Он вытаскивает телефон и принимается со сверх-заинтересованным видом прокручивать меню. Смех затихает, а звуки шагов раздаются очень близко. «Нет, нет, нет…» Тэрон с видом программиста роется в телефоне, нагревшимся от столь пристального внимания. «13:50» — отображается на экране, а тишина по-прежнему давит на уши. Не выдержав гнетущее напряжение Тэрон медленно поднимает голову. Никого. Пронесло. Он убирает телефон в карман чёрного пальто и проводит рукой по волосам. «Пронесло». Оглянувшись, он провожает ушедших девушек взглядом, не чувствуя ни угрызений совести, ни сожаления. О том, что им с Колином как раз-таки нужны зрительницы, он как-то позабыл. Эта встреча как будто должна была стать их встречей, а не пряником для фанатов. «13:52» По центральной аллее идёт Колин. Его Тэрон узнаёт в ту же секунду. Кто ещё может носить чёрное пальто и шляпу столь элегантно и утончённо? Тёмно-синие перчатки и шарф в тон, и небольшая мужская сумка. «Для книги» — догадывается Тэрон. Колин останавливается посередине террасы, оглядываясь в поисках юноши. В том, что Тэрон точно не опоздал, он был уверен и, глядя на подходящего к нему юношу, ещё раз в этом убедился. Эджертон перенял у него всё самое лучшее: осанку, чувство времени и любовь к строгим пальто. Пусть у него оно было чуть короче и несколько молодёжнее, но разительно отличалось от того, в чём парень пришёл в первый съёмочный день: укороченная куртка, совсем не похожая на верхнюю одежду, потрёпанного вида джинсы и бейсболка. Да, Тэрон имел много общего со своим героем. — Добрый день, Тэрон. Красный нос юноши, часто моргающие глаза и широкая улыбка на губах говорят о слишком многих вещах. Но Колин предпочитает закрыть на них глаза — это должны видеть фанаты, а не он. Влюблённость Тэрона, в первую очередь, для них «Точнее, только для них»,— поправляет себя Колин, но не может сдержаться и тянет к юноше руку, поправляя сбившийся в сторону шарф. — Сильно замерз? — чуть тише спрашивает он. Облачко пара от его слов повисает между ними, и Тэрон облизывает губы, опустив глаза. — Не делай так — предостерегает его Колин, нахмурившись. — Губы обветришь. Пойдем, — зовёт он, протягивая руку. Это выглядит неправильно, и Колин тут же прячет её в карман пальто. — Идём сначала в кафе. Там тепло. Будем отогревать тебя. — Нет, давай в библиотеку. Колин пристально смотрит на него, пытливо вглядываясь в потемневшую от холода зелень глаз, а потом приходит в себя, в очередной раз отругав, что держит парня на холоде. — Хорошо. Это ближе. Пошли, — соглашается Колин, и они идут ко входу.***
Тэрон смотрит на лежащую на столике книгу и осторожно поглаживает обложку. — Убери, — советует Колин, отпивая глинтвейн. Алкогольный. Потому что по-другому — никак. Потому что по-другому — нельзя. Потому что Тэрон сидит напротив, укрытый поданным официантом зелёным пледом, и греет бледные пальцы об большую чашку кофе. Потому, что то и дело поднимает голову, встречаясь с ним взглядом, и тут же прячет глаза за подрагивающими ресницами. Потому что вызывает неправильное желание его согреть. — Почитай мне, — тихо просит Тэрон, медленно поднося чашку к губам. Глоток получается растянутый, и Колин успевает заметить всё: как в очередной раз, будто крылья бабочки, дрогнули ресницы; как дернулся слабозаметный кадык, как остался над верхней губой тонкий слой сладкой пены. Как Тэрон облизнулся, стирая этот кофейный след. Почитать книгу кажется подходящим вариантом. Колин открывает книгу и видит эпиграфы. «То, что надо». — «Человек видит лишь то, что он замечает, а замечает то, что так или иначе присутствует в его сознании… Альфонс Бертильон»***, — прочитывает Колин и закрывает глаза, задумавшись. — Мудрёно слишком, — хмурится Тэрон и снова делает глоток. — Я бы поспорил, — возражает Колин и отодвигает от себя пустой бокал. — Вот смотри. Ожидая объяснения, Тэрон устраивается поудобнее, комкая плед и подкладывая себе под голову. Горящие свечи, уютное оформление, висящие повсюду деревянные украшения и медленный, размеренный голос Колина — всё это убаюкивало, дарило ощущение теплоты и нежности. — Допустим, я хочу купить машину. Выбрал «Форд». И теперь, когда иду по улице, то замечаю, что Фордов вокруг — великое множество. Дело не в том, что их неожиданно стало много. Они всегда были в том же количестве. Но замечать я их стал лишь тогда, когда сам заинтересовался машинами. Верно? — Интере-есно, — согласно протягивает Тэрон и закрывает один глаза, — а то, что я теперь начал замечать людей, одетых в костюмы куда чаще, чем в повседневную одежду, о чём говорит? Или о ком? Колин с упрёком смотрит на юношу, но тот уже закрыл оба глаза и весь его вид выражал полную невинность. — Нас отсюда выгонят, если ты собираешься спать тут. — Ага, как же, — иронизирует Тэрон и открывает глаза. Потянувшись, он оттягивает свитер, и поправляет воротник, разминая шею. — Всё, я не сплю. Почитай ещё, пожалуйста. — Только не усни, — предупреждает Колин, и вновь открывает книгу. — Ни за что, пока ты рядом, — серьёзно произносит Эджертон и ровно садится, устремив пристальный взгляд на мужчину. — «И наше сердце у Добра, И наш — Смиренья взгляд…» Голос звучит мягко, убаюкивающее, а карие глаза мужчины смотрят с нескрываемой нежностью. Что это? Отблеск пламени, придающий им теплоту, или внутренние чувства, так часто скрываемые? — «…И в нашем образе Любовь, Мир — наш нательный плат». Седина на висках блестит в золотом цвете, будто голову Колина венчает золотая корона, а жёлтый свет размывает морщины, делая лицо моложе и свободнее. Длинные рукава тёмно-синего свитера закрывают кисти, и золотой ободок кольца практически незаметен, а если постараться, то и вовсе не виден. Длинные пальцы осторожно поглаживают страницу, и Тэрон отчаянно ей завидует: Колин читает с упоением, с пылом, полностью отдавая тексту всё своё внимание. — Колин Фёрт! — громкий окрик разрушает царящую атмосферу уединённости, превращая сказочные ощущения в обыкновенную реальность и скрыть невольное выражение лица Тэрон не может. Радует одно: всё внимание девушек сейчас приковано к сказочнику, а не к нему. — Так удивительно увидеть вас здесь, — восторгу нет предела, а от сахара в словах Тэрону хочется стошнить. — Вы не одни? «Надо же, заметила». — Тэрон Эджертон?! Вот это да! Что выделаете тут вдвоём? «Не в бровь, а в глаз». Колин смотрит на Тэрона особым взглядом, напоминая о причине, по которой они тут собрались. И это отнюдь не обоюдное желание посидеть в кафе. Это — работа. «Как странно, — думает Тэрон, надевая на лицо добродушное выражение лица. — Как им удаётся общаться друг с другом не прибегая к словам? Один взгляд, приподнятая бровь, чуть дернувшийся уголок губ — всё это так ясно и понятно, будто они знают друг друга давно. Волшебство…» — Решили увидеться, — приветливо объясняет Колин столпившимся подле их стола девушкам. — До премьеры ещё целых полторы недели. — Почти неделя, — исправляет его одна из фанаток, стоящая ближе всего, — а можно с вами сфотографироваться? С вами обоими. Колин смотрит на юношу, спрашивая разрешения — опять-таки без слов. И вновь напоминая, что нужно быть чуть доброжелательнее. Они встают рядом, улыбаются в камеру смартфона, приобнимают девушек и дожидаются вспышки. Подходят новые фанатки с желанием получить совместное фото. Их ещё больше, и Колину приходится придвинутся ближе к Тэрону, положив руку ему на плечо. «Это — работа», — говорит его поза, но сердечность в глазах разве можно сыграть?