Кошатница

      Кошатница открыла глаза: за тёмным окном падали крупные хлопья снега, а на подоконнике стояла тоненькая веточка ели в банке. Хвою украшали серебристые колокольчики и новогодний дождик.       Из своего угла тихо щебетала Русалка: – Мне такой странный сон сегодня утром приснился! Я была в зелёной воде. Жила там, на дне. – Какая неожиданность! – Крыса ехидно фыркнула, копаясь в своей сумке, поочерёдно выуживая оттуда свёртки и пакеты разной величины. Русалка, не замечая издёвки, продолжила: – И там так хорошо, так… Спокойно жилось. Можно было не думать, не переживать, плавай себе, качайся в волнах. А потом сверху вниз опустилась рука. Большая такая, красивая, – Рыжая неодобрительно хмыкнула, а Русалка улыбнулась и вздохнула, вспоминая сон. – Я поплыла к этой руке, наверх. А она пропала. Растворилась в воде, и всё. Меня кто-то взял сзади за шиворот, как котёнка за шкирку, и вытащил на берег. Стою, оглядываюсь: никого рядом. А на песке, подальше, лежит меч. С восточными символами, изогнутый, жаль только старый, в ржавчине, – Русалка замолчала и задумалась. – И что, на этом сон закончился? – спросила Рыжая. – Нет. Я добралась до Леса. Бродила там долго-долго. А потом… Увидела его, – она опять замолчала. – Кого, его? – Ну… Его. Моего наречённого… – совсем тихонько прошептала Русалка. – Ну и кто же это? – Рыжая не унималась. – Суженый-ряженый – фингалом украшенный… Хочешь узнать кого Русалка себе выбрала? Посмотри, что она прячет под подушкой. Наверняка на его вещь и гадала, – Крыса криво усмехнулась и снова погрузилась в изучение содержимого сумки. Рыжая бросилась к матрасу Русалки, но её остановил режущий крик Кошатницы: – Нееет!!! Оставь человека в покое! Не трогай! Не твоё, – никто не ожидал от Кошачьей мамы такой яростной защиты. Ещё вчера она сама обзывала девушек обидными словами за то, что те чересчур интересуются противоположным полом.       Атмосферу разрядила Спица, вбежавшая в спальню с книжкой в руках: – Девчонки, я тааакую вещь раздобыла! Во, смотрите: «Гадания на суженого. Любовь и магия»! Сейчас же самое подходящее время. Ух, оторвёмся! – О, нет! Это вы без меня, увольте, – Крыса застегнула сумку и, перебросив её через плечо, встала. – Дети Снегурочку заждались. Так что, ариведерчи! К ужину не ждите. Всё лучше, чем вашей ерундой страдать.       Крыса ушла, Рыжая со Спицей присели на матрас Русалки и стали рассматривать книгу. Кошатница с закрытыми глазами внимательно слушала, как Спица зачитывает отдельные абзацы: – Перекрёсток с древних времён считается магическим местом силы. Многие гадания проводятся на перепутье дорог для усиления эффекта и большего заряда энергетики. – Теперь понятно, почему Перекрёсточный диван всё время занят по ночам сомнительными личностями. Для усиления эффекта! – ворчит Рыжая. – Вот, смотрите, я нашла! – перебила её Спица. – Это нам всем подойдёт. Башмак или валенок, снятый с левой ноги, бросался за спину… – Какой башмак, какой валенок, Спица?! – Рыжая сегодня явно не в духе. – Ну какая разница, пусть будет тапок или кед, успокойся и не перебивай. …Бросался за спину, так, чтобы он мог раскрутиться в воздухе. Куда будет указывать носок башмака, оттуда и суженого надо ждать. – Как ты себе это представляешь?! – Да элементарно! Берёшь, снимаешь с левой ноги башмак… – Спица действительно стала снимать с себя левую босоножку. – Встаёшь спиной к дороге… – она поднялась и подошла ближе к выходу. Отвернулась от открытых настежь дверей. – И бросаешь…       Босоножка кружась, полетела по дуге, приближаясь к проёму в коридоре. В проходе внезапно возник Лэри с мечтательно-идиотским выражением на лице. Подошва босоножки (хорошо ещё, без острого каблука) впечаталась Логу прямо между глаз с характерно звонким чпоком. Ещё мгновенье выражение лица Лэри не менялось, только косоглазие практически выровнялось. В следующую секунду Бандерлог взялся рукой за лоб и переносицу. Спица метнулась к нему со слезами на глазах. – Ой, девочки, я его зашибла! Какая же я дура! Бедненький, тебе больно? – Не, ааа, угу… – замычал Лэри. – Дай, я посмотрю. Убери руку. Надо приложить ложку, чтобы шишка не выросла, – Спица суетилась и причитала вокруг Лога. – Приложи туда губы, они приятнее. Ага, сюда. А ещё вот тут, пониже. – Не хитри, тебе в лоб прилетело, а не в щёку. Через некоторое время воркование Спицы прекратилось и можно было различить лишь сопение и смачные причмокивания. Рыжая, брезгливо покосившись в их сторону, обратилась к Русалке: – Ну, Спице гадать уже не надо. И так всё понятно. Пойдём на Перекрёсток, бросим и мы башмаки на эту бренную землю. Там не так травматично будет, да и энергетического эффекта побольше. – Надо Кошатницу с собой взять, а то мы про неё всегда забываем. Ты хочешь с нами поехать? Кошачья мама не возражала. Оставив Спицу и Лэри одних в комнате, девушки отправились к Перекрёстку.       Кошатница сидела в коляске, на безопасном расстоянии от полётов кед, кроссовок и спортивных тапочек, ближе к лестнице, чем к Перекрёстку. К Русалке с Рыжей присоединились другие желающие узнать свою судьбу. Как ни странно, половина из них была противоположного пола. Гадание трансформировалось. Встав в круг, обувь из центра бросали вверх. Время от времени коридор оглашался гоготом и улюлюканьем. Кошатница изучала новые надписи на стенах. В каком-то смысле, это тоже было гаданием. В связи с праздниками, сезон охоты закрыт до 09.01. Имейте совесть! Грядёт Год Жёлтой Земляной Волкохищной Собаки. Рекомендовано всем запастись стандартным набором для оказания экстренной помощи. Опытный астролог составит индивидуальный прогноз на Новый Год. Обращаться в Коф. Ежедневно, после ужина. Познал Дзен? Пришла пора сушить носки.       Спустя какое-то время к Кошатнице подошли Рыжая и Русалка. Видимо, ритуал гадания исчерпал-таки свой энергетический запас. Русалка с сожалением посмотрела на Кошачью маму: – Рыж, ведь она не сможет погадать на башмаке. Чем ей бросать-то, головой что ли? Кошатница об этом и не задумывалась. Желания гадать, особенно таким экстравагантным способом, у неё не было. Но девушки, видимо, пришли к другим выводам. Русалка заулыбалась своим мыслям: – Надо устроить Кошатнице специальный обряд гадания! Самый что ни на есть правильный и традиционный, с зеркалами и свечами! – она даже захлопала от удовольствия в ладоши, маленькие колокольчики в волосах отозвались весёлым звоном. – А перед обрядом её надо приодеть и сделать макияж, да! А то вечно выглядит, как мятый мешок с глазами, – Спица вынырнула откуда-то из толпы и поспешила поддержать идею Русалки. – Эй, а моё мнение кто-нибудь будет учитывать?! Я не хочу! – запротестовала Кошатница, но её уже везли обратно, в сторону девичьей спальни. Проехав мимо компании парней, среди которых сидел Табаки, Кошачья мама замолчала и всю оставшуюся дорогу вела себя тихо и смиренно.       Время близилось к полуночи, а сборы продолжались. Рыжая занималась установкой зеркал и свечей. Спица с Русалкой наряжали Кошатницу. Методом споров до хрипоты, в конце концов были одобрены: длинная бархатная тёмно-фиолетовая юбка Кошатницы, полупрозрачная белая кофточка Спицы и сверху жилетка Русалки, сшитая из тёмных кусочков ткани разных оттенков. Заплести волосы в косы Кошатница не позволила, поэтому их только хорошенько расчесали, да закрепили сзади что-то наподобие фаты из сиренево-серой марли, раздобытой в Русалочьих закромах. Котов пришлось прогнать, они так и норовили улечься на всём этом дизайнерском великолепии. С огромным трудом Кошатницу уговорили чуть-чуть подвести глаза и ресницы, от этого её взгляд стал более колким и даже зловещим. На этом терпение Кошатницы лопнуло, она закричала, что не намерена больше терпеть эту пытку. Свет в комнате и прихожей погасили. Кошачью маму подвезли к столу с зеркалами. Сами девочки вышли в прихожую и прикрыли за собой дверь, но уйти не давало любопытство. Сначала Рыжая одна подглядывала через щёлочку, потом к ней присоединились остальные.       В тёмной комнате, освещённой исключительно двумя свечами, повисла тягучая тишина. Кошатница сидела неподвижно, вглядываясь в зеркальный коридор. Потом начала бормотать что-то себе под нос. Минут десять-пятнадцать ничего не происходило. Спица уже успела заскучать и собиралась пойти проведать Логов, но тут, в конце коридора из зеркал засветился малюсенький огонёк. Девушки увидели радужные всполохи, расходящиеся по стенам комнаты. Кошатница пригнулась поближе к стеклу зеркала и явственно произнесла: «Ой-йой! Жучкин хвост… Мать моя, женщина!». Именно такого эмоционального выражения чувств от Кошатницы не слышали никогда, в общей панике девчонки шумно завозились в прихожей. Ещё немного, и они кинулись бы в спальню, а может наоборот, выбежали бы в коридор. Но тут наружная дверь распахнулась, и в прихожую въехал Табаки. Мустанг вдавил девушек вглубь прихожей и двери в спальню раскрылись. Свет из зеркала пропал, Кошатница недовольно обернулась. Русалка спряталась под висящими куртками. Спица с Рыжей застыли в нелепых позах. И только Шакал был, как обычно, восторженно жизнерадостен: – Ага, девы, вот вы где! Ну что, заснули совсем? На Перекрёстке сейчас ТАКОЕ начнётся! Без вас там уже скучают некоторые романтично настроенные мужи. Мёрзнут от недостатка душевного тепла. Чем кстати, вы тут занимаетесь в темноте, без меня? – он уже подъезжал к зеркалам Кошатницы. Та молчала и нервно оглядывалась. – Ну-ну, понятненько. Отголоски язычества в неумелых руках… В следующий раз, прежде чем гадать, специалиста зовите. А то развели тут самодеятельность! – Табаки оглядел Кошатницу с ног до головы, выпятив нижнюю губу и подозрительно прищурившись. – Я гляжу, тут все при параде, собираться никому не надо. Погнали к Перекрёстку! Сегодня нас ждёт умопомрачительная Новогодняя ночь! – Шакал резво выехал в коридор и не сбавляя темпа помчался по направлению к лестнице, призывно выкрикивая на ходу: – Мы не привязаны к датам и другим инсинуациям Наружности! Настаёт ночь, когда недолетевшие доберутся до цели, а уроненные и зашибленные воспрянут духом и обретут силу и мужество!       Первое, что увидела Кошачья мама, не доезжая до тёмного Перекрёстка, были странного вида искрящиеся медузы, летающие над головами людей. Приглядевшись, можно было догадаться, что это привязанные к длинным шестам включенные фонарики и развевающийся вокруг них серебристый дождик. Колясники из Третьей проезжали змейкой по коридору. За каждым из них сзади, на шесте, колыхались в темноте светящиеся праздничные щупальца. Вкупе с доносившейся из магнитофона средневековой ирландской музыкой всё это выглядело действительно мистично и завораживающе.       Русалка вытолкнула коляску Кошатницы в пространство Перекрёстка. Рядом с телевизором стояла большущая искусственная ёлка. Каждая стая, исключая Фазанов, приняла участие в её украшении. Птицы повесили на ель вырезанные по трафарету картонные ключи разных форм и размеров. Да ещё завязали на ветках чёрные атласные ленты. Крысы «украсили» хвою блестящими, разноцветными квадратиками упаковок от презервативов и яркими проводами испортившихся наушников. Логи развесили по ветвям гайки и болты на шнурках. Ёлка расцвела Шакалиными связками сушёных ягод рябины и бусами из ореховых скорлупок. Горбач повесил несколько бумажных фонариков. Толстый пожертвовал одним из своих слюнявчиков. Псы завершили композицию игрушечной резиновой головой собаки в настоящем кожаном ошейнике на верхушке дерева. Летуны добавили ёлке красок и блеска мишурой. И, пожалуйста, – самая безумная, СероДомная, новогодняя ель готова!       В противоположном углу, под синим щербатым плафоном установили барную стойку из парт и тумбочек. Бармена видно не было, все перешли на самообслуживание. На окна повесили гирлянды лампочек Стервятника. Весь подоконник занимали большущий магнитофон с двумя колонками и разные непонятные штуковины с огромным количеством проводов, тянущихся к розеткам и удлинителям. Рядом с ними колдовал Шакал. Под потолком, около выключенного красного абажура, висел шар из зеркальных осколков. Тут из динамиков грянула зажигательная музыка. Русалка откатила коляску с Кошатницей к стене, а сама побежала к стойке, за которой сидели Сфинкс со Слепым. Табаки вопил в микрофон, подпевая мелодии. Затем он включил какой-то прибор, похожий на стробоскоп. Яркие вспышки, озарившие Перекрёсток, выхватывали из пространства застывшие фигуры танцующих. Кошатница наслаждалась наблюдением процесса. ...Вспышка: три Пса зависли в воздухе, вывернув руки и ноги под дикими углами. Пёсьи танцы весьма колоритны. ...Вспышка: на подоконнике Рыжий в костюме белого кролика, вытянулся стрункой, весело скалится. ...Вспышка: он же, теперь в полуприседе, ладони сложены лодочкой. Пловец готов прыгнуть в море танцующих. ...Вспышка: пустой подоконник. ...Вспышка: в центре толпы Шакал, крутится волчком на Мустанге, одна рука поднята вверх, указательный палец оттопырен. ...Вспышка: подоконник заняли Спица и Лэри. Скорее всего, они целовались. Но в целом, занятие было больше похоже на изучение анатомии ротовой полости и гортани посредством языков. Отвернуться в другую сторону. ...Вспышка: ого, тут не лучше. Габи и Спирохета с Ехидной, встав в линию, застыли с синхронно задранными левыми ногами. Кабаре-шоу. ...Вспышка: силуэты удаляющихся по коридору Лорда и Рыжей. ...Вспышка: Русалка сидит одна. Она склонила голову, словно облокачиваясь на плечо Сфинкса. Как будто между ними не было расстояния. На другое плечо ему положил руку Слепой. ...Вспышка. Вспышка. Вспышка. Спина разболелась, Кошатница устала сидеть. Она закрыла глаза. Кошачью маму не покидало чувство дежа вю. Будто бы всё это уже было, всё происходило, но не с ней, а с кем-то другим.       Почти тут же глаза пришлось открыть. Кошатница почувствовала, что коляску сзади кто-то взял за поручни и колёса сдвинулись с места. Надо изрядно повертеть шеей, чтобы хоть как-то разглядеть водителя. Впрочем, выворачиваться на 180 градусов и ломать себе позвоночник не обязательно. Можно обойтись одним занюхиванием: Лог Генофонд. Молча, и неумолимо ускоряясь, несётся с коляской Кошатницы в сторону мальчишеского крыла. – Эй-эй!! А ну, останови сейчас же! Куда ты меня покатил, пёсий поганец?! Я сказала, останови-и-и!! – Его… Ммм… Их сиятельство приказал отвезти его… Тфу! Её… Ваше!! Сиятельство строго по адресу… Эххрр!… Не извольте… Ашхррр! Беспокоиться, – услышать словесный поток такого качества от Генофонда было просто немыслимо!       На несколько секунд Кошатница выпала из пространства. Пока её мозг пытался сложить все детали в единую картину (само-собой тут не обошлось без Табаки, это его стиль!) Лог успел довести Кошатницу до одного из учебных классов парней. Генофонд уже ловко втискивал коляску внутрь, когда Кошачья мама очнулась и начала верещать с новой силой. Рядом с дверью, краем глаза она обнаружила лежащую непочатую бутылку шампанского. Цепкая рука Бандерлога схватила бутыль, другая втолкнула коляску в класс. Генофонд дематериализовался, прикрыв за собой дверь.       Значит её свобода перемещения стоит одной бутылки шампанского?! Много это или мало? Для Лога заинтересованного в противоположном поле – совсем немало. Бутылка шампанского порой творит с девушками чудеса, особенно в Новогоднюю ночь.       Кошатница огляделась. Класс выглядел пустым. В одном из дальних углов она увидела несколько матрасов сложенных вместе. Тут явно повеселилась целая компания задолго до её приезда. Около матрасов стоит, прислонившись к стене, гитара. Кругом белеют тарелки с поломанным печеньем, сухофруктами и остатками бутербродов. Пустые бутылки и пластиковые стаканчики. Кошатнице показалось сначала, что на матрасе лежат чьи-то забытые розовые трусики. Но приглядевшись, она поняла, что это всего лишь смятый носовой платок.       Чуть позже, из завалов выпотрошенного шкафа, вылез Табаки. В лапках он сжимал ещё одну бутылку шампанского и какой-то масленый кулёк из кондитерской бумаги. Шакал счастливо улыбался и несмотря на некоторую общую расшатанность, достаточно резво, хоть и не по прямой, пополз в сторону Кошатницы. В той компании он веселился не меньше других и, весьма вероятно, неслабо наклюкался. Когда только успел? Его привычное чириканье на этот раз не отличалось быстротой: – Привет, дружище! Отпразднуем начало… Э-э-э, чего? – он оглянулся и посмотрел в окно. – Нового Года!?! Эгей! Я-таки нашёл их! Ценные и непри-кос-но-венные… Праздничные припасы! Йохо! Случай как раз подходящий. Нехилая Ночь для сочинения новых баллад. Поддерживаешь?       Разум Кошатницы раскололся на несколько кусков. Один из них кипел от бешенства: её купили за бутылку шампанского! Не спросясь, устроили похищение сомнительного характера. Атмосфера тоже, скажем, мало романтичная. Сам виновник торжества почти в стельку пьян. И возможно, принимает её за кого-то другого. Море удовольствия! Этим кусочком сознания она уже орала на Шакала, шипела, плевалась и вела себя, как настоящая мегера. Другой стороной сознания она до сих пор не могла поверить в реальность происходящего. Что это? Свидание? Табаки и она – гниющий, никому не нужный пень? Одни в пустом классе? Третьим кусочком своего оставшегося рассудка она смотрела на улыбку Табаки. И вспоминала картину из детства.       Это случилось давным-давно. Им всем было лет по девять. Болезнь Кошатницы успела перейти к тому времени из острой в хроническую форму. Руки и ноги совсем перестали слушаться, но в целом, настроение было бодрым. Она частенько позволяла и даже просила возить себя в коляске по Дому: в столовую, гулять, на занятия. Вот и тогда, вместе с остальными колясниками, в первых рядах кинозала, они все вместе смотрели мультфильм. Это было необыкновенное аниме: «Мой сосед Тоторо» Хаяо Миядзаки. В те минуты на экране героиня Мэй карабкалась на пушистый живот Тоторо, лесного духа. Он чихнул и громогласно прорычал своё имя. И маленькая Кошатница увидела на фоне светлого экрана, впереди себя, тёмный профиль улыбающегося Вонючки – Табаки. Его улыбка растянулась почти до ушей. Он рычал вместе с Тоторо. Радостью и восторгом Шакала можно было напоить весь зал. Неужели уже тогда она... ? Нет, пожалуй нет. В те времена Кошатница не выделяла Табаки особо. А вот годом позже, когда она стала совершать свои первые вылазки по Дому, заимствуя у котов их тела… Лет в десять или в одиннадцать, впервые забежав в Четвёртую, кошачьими ноздрями вобрав в себя ароматы спальни… Запах самого Шакала… Впервые услышав его безумные песни… Вертикальными зрачками сопровождая то волшебство, что всегда творилось рядом с ним… Вот тогда-то…       И сейчас, провожая взглядом совершенно сумасшедшую, детскую улыбку Табаки, Кошатница решила позабыть ту себя, что ругалась и негодовала. Попыталась выбросить из головы неуверенную, плачущую часть себя. Но вероятно, попытка не удалась, потому что с её губ уже лились совершенно не те слова, что были нужны: – За бутылку шампанского?! А сам – пьяный в зюзю! На кой чёрт я тебе тут сдалась? Праздновать он решил, посмотрите на него, псина вонючая! Ты меня ни с кем не перепутал? Посмотри повнимательней. У меня плавников нет, золотой гривы тоже… Эльфийской внешностью не обладаю, извините! И интеллектуальностью не блещем, куда нам до греческих львов с головами фараонов! Во время монолога Кошатницы Шакал погрустнел и сгорбился: – Хорош шипеть, кисунь! Ты что, ничего не помнишь, да? – его глаза смотрели почти умоляюще.       Чувства, воспоминания, кусочки мозаики разных времён и параллельных реальностей обрушились на Кошатницу. Она задохнулась от тяжести и обиды. И чтобы хоть как-то продолжить дышать и жить, начала выкрикивать, выжимая весь этот груз из себя, со слезами на глазах: – Что, что я должна помнить? О чём тебе рассказать? Я же больная! Долбанутая на голову в полный рост! Какие из моих галлюцинаций тебя интересуют? Рассказать, как ты подсадил меня на сигареты? Или о том, как я подглядывала за тобой в теле кота? В самых… – она запнулась. – В самых неподходящих местах. Или поведать обо мне со здоровыми руками и ногами? Поговорим о танцах? Об Изнанке? Или может рассказать о твоих волшебных нюхательных пузырьках? Чёрт меня тогда дёрнул про зиму и Новый Год заикнуться! Лицо Табаки вновь озарилось светом. За одну эту улыбку Шакалу можно было всё простить. – Не забыла! Тогда давай праздновать! – он так внезапно и громко хлопнул в ладоши, что на секунду Кошатница зажмурилась. А когда открыла глаза, вместо матрасов увидела разноцветные ковры и подушки. На месте самой толстой, зелёной бутылки стоял кальян. В пиалах лежали сладости. И сам Табаки… Изменился. На неё смотрел индус, с распущенными длинными волосами. Черты лица Шакала смягчились и немного округлились. Уши и рот стали меньше. Только совиные глаза остались прежними. Теперь на нём были лишь шаровары и одна жилетка на голое тело. Кошатница непроизвольно моргнула и всё встало на свои места: грязные, залитые вином матрасы, пустые бутылки, учебный класс. Только после возвращения чёткости зрения, она пожалела, что начала моргать.       А прежний Табаки толкал её коляску в сторону матрасов. Движение колёс было медленным и прерывистым, и всё это время Шакал не переставал болтать: – С нами, детка, может случится только то, во что мы по настоящему верим. Вера – основа. Фундамент Дома. Нужно просто верить в правильное. А для этого, самое первое, что необходимо сделать – надо научиться верить в себя. Найти полярную звезду и прочертить ось. Чтобы было за что ухватиться в случае чего. Например: человек потерялся в своём собственном пространстве, забыл кто он. Тогда: нащупал, дёрнул, хоп, и вернулся! Нужно отыскать себя, поймать и начать верить в хорошее. – А если полярная звезда не внутри разума или моего пространства, а снаружи? – Это плохо. Неправильно. Сначала надо найти себя любимого, а потом можно цепляться за другое. Табаки уже сидел перед ней, на матрасе и протягивал руки: – Давай, не трусь! Тут мягко.       Кошатница действительно боялась прыгать из коляски, вниз на матрасы. Ведь до этого ей всегда помогали, страхуя перемещение. Теперь единственные руки находились внизу и вряд ли были способны удержать. Её вес примерно такой же, как у Шакала. Но впереди были Его ладони, и сам он смотрел на Кошатницу с диким вызовом. Она прыгнула. Табаки вместо того чтобы замедлить падение, наоборот, дёрнул её за плечи, так что прыжок стал ещё стремительней. Кошачья мама упала ничком и валялась, уткнувшись лицом в мох. – Упс. Так глубоко проваливаться я не собирался, извини. Почему так получилось, не знаешь? – Без понятия. Вместо того чтоб поддержать, рванул вниз… Джентльмен, ничего не скажешь! По-моему, у меня в носу что-то хрустнуло. Я, конечно, дрищ, и до аппетитных форм мне, как комару до Луны, но если я в лепёшку превращусь, вряд ли стану привлекательней, – проворчала Кошатница, и приподнимаясь на руках, с удивлением оглянулась. Они были в Лесу. В какой-то глухой и дальней части Леса, куда она сама в кошачьем обличье никогда раньше не заглядывала.       Чёрные стволы деревьев уходили запредельно ввысь, кроны сплелись прочной крышей. Солнцу здесь не было места. Бархатистая чернота разбавлялась свечением под ногами. Ковёр из мха мерцал и переливался разноцветьем. Его тоненькие веточки светились зелёным, тусклым и ровным светом. Внутри мха копошились, медленно передвигаясь, яркие звёздочки изумрудного, синего и фиолетового цвета. Мягкие кочки мха были окружены гигантскими папоротниками и зарослями извивистых кустов. В душном и влажном воздухе летали светлячки и странные создания, похожие одновременно на медуз и на бабочек, с прозрачными светящимися сиреневатыми крыльями. – А ты что, ушиблась? Дай-ка, я посмотрю, – Шакал помог Кошатнице подняться на колени. Взялся за её голову ладонями с двух сторон, потихоньку поворачивая её в разные стороны, стал внимательно рассматривать и бормотать: – Так, душенька, ну вроде всё на месте: нос, уши, глаза и остальное. Черты лица только постоянно плывут, меняются… Ты хоть в чём-нибудь уверена, что касается твоей внешности или характера? Кошатница немного помолчала, а потом выдохнула: – Я – пень. Обрубок без веток, с высохшими корнями. – Ну почему же пень? Посмотри, какие у тебя красивые руки и пальчики, – Табаки взял Кошатницу за оба предплечья и вытянул их перед собой.       Кошатница присмотрелась. Её пальцы прямо на глазах удлинились, грубоватые суставы втянулись в себя и сгладились. Ногти выросли и стали изящными и ровными. Под каждым из них загорелся оранжевый огонёк. Звёздочка света мерцала в ритм сердца. – Это что ещё за фигня? – Ну, кис, тут я не причём. Это у тебя надо спрашивать, – Шакал хихикнул и не отпуская рук Кошатницы, начал вертеть ими в разные стороны. Будто кукольник, забавлялся с очередной игрушкой. – Я прекрасная, заколдованная принцесса с фонариками в ногтях! Ля-ля-ля! У меня сногсшибательная внешность и убийственный голосок, могущий воскресить мёртвых и пригвоздить к земле живых. А ещё я обожаю Табаки, потому что он зашибись какая личность! Просто умопомрачительный! Потрясающе красив и ошеломляет своими внутренними качествами! Я совсем чиканулась от любви! Ла-ла-ла! Он такой лапонька!       Кошатница не сопротивлялась. Шакал провёл её ладонями по своим щекам. Она перехватила инициативу и уже сама нежно касалась и гладила шею, щёки и уши Табаки, а потом запустила пальцы в его непослушные волосы. Стала поглаживать и тихонько распутывать пряди. Облако светлячков взлетело из мха и закружилось вокруг них. Табаки улыбался. – Я и правда совсем сумасшедшая. Что из того, что я помню, было между нами на самом деле? Или всё это на самом деле лишь мои галлюцинации? – Какая разница? Просто надо наслаждаться моментом, детка. Где бы ты не находилась. Здесь и сейчас… Только Здесь и Сейчас, душа моя.       Кошатница тянется в сторону Табаки. Но её останавливает крик ворона где-то сверху, в тёмных ветвях. Шакал в миг прижимается всем телом к земле. Знаком показывает Кошатнице последовать его примеру. Одной рукой он тянет в сторону ствол большущего папоротника, маскируя их. Другой рукой он зажимает рот лежащей Кошатнице. Вдалеке слышится шорох приближающихся шагов. Запахло костром. Хрустят ломкие веточки. На поляну за зарослями, где лежат Кошатница и Табаки, вышли двое. Это Рыжая, а вслед за ней – Лорд. Рыжая выглядит странно. Её черты лица и фигура стали грубее. Она вся состоит из резких прямых линий. Длинное, зелёное платье до земли с короткими рукавами, кожа на руках до невозможности рябая, вся в царапинах. Очень большой рот кривится в недоброй усмешке. Уши острыми кончиками торчат далеко за пределами волос. А сами волосы горят огнём. Настоящее пламя пляшет за плечами Рыжей. С концов прядей в мох под её ногами соскальзывают маленькие круглые камешки янтаря. Лорд заколдован. Он не отрывает от Рыжей взгляда, бредёт за ней, как пристыженная собачонка. Его внешность тоже изменилась. Он одет в серую рваную куртку и широкие штаны со свежими дырками и ветхими заплатками. Выглядит Лорд лет на пятнадцать старше, и словно бы, он всю свою жизнь отбывал тюремный срок, работая на радиоактивных рудниках. Рыжая злится, её трясёт. Она останавливается в центре поляны, манерно поднимает руку вверх и начинает язвительно, нараспев декламировать стихи: Сижу за решеткой в Четвёртой. Бухой. Вскормленный в неволе павлин молодой, Мой буйный товарищ, тряся головой, Жуёт бутерброд и всё слышится вой: Нефиг лететь! Останемся тут. Нам хватит чудес на следующий Круг! Но я непреклонен и снова твержу: Я на Изнанку, я в Лес улечу! Я вольный петух; и пора мне, пора! Туда, где белеет Изнанки нора, Туда, где синеют Слепого Леса, Туда, где гуляем лишь Бледный,.. да Я!..       Табаки убирает свою ладонь от губ Кошатницы и зажимает свой рот, силясь не рассмеяться. Совсем скоро он уже не может сдерживаться и корчась в конвульсиях, сдавленно взвизгивает, выдавая своё местонахождение. Впрочем, этот звук очень походит на вскрик небольшого животного. Настораживается лишь Рыжая, но ей не даёт сосредоточиться Лорд, который бережно опускает её руку и шепчет: – Тише, Рыжик. Ты накличешь на нас беду. Разве можно здесь говорить о Таком? Да ещё так дерзко. Рыжая вырывает свою ладонь и раздражённо кричит: – Да потому, что мне надоел весь этот балаган! Ты говоришь – это ради меня. А на самом деле всё по-другому. Слепой напел тебе песен про волшебный Лес, и ты уже жаждешь попасть сюда больше всего на свете. Я тут не при чём! Дружки для тебя в сто раз важнее! Табаки заболтает во время попойки, и ты станешь его! Забудешь про райские лесные кущи и отправишься вместе с Шакалом на новый Круг. Что, разве не так? – Лорд грустно улыбается и покачивает головой. – Не надо вешать лапшу на уши про любовь-морковь ко мне! Ты всегда будешь делать то, что скажут твои друзья. Гордо, независимо, с достоинством! Но только то, что одобрят они. Сфинкс шепнёт тебе лезть по стене на крышу Дома – и ты полезешь. Скажет бросить меня – ты бросишь! – Прекрати Рыж, я не могу слушать весь этот бред. Замолчи! Это неправда! – Лорд шипит, некрасиво морщится и закрывает лицо ладонями. – Это правда, Лордик! Самая настоящая правда. В которую твои мозги отказываются верить. Ты хотел произвести на меня впечатление? Поздравляю, произвёл! Наш славный красавец… Виновник томительных грёз и эротических сновидений большинства девушек Дома! Наш непобедимый мачо в седле! Приглашает меня прогуляться. Мы делаем шаг вниз, на последней ступеньке лестницы… Костыли летят в пустоту. И, оп-ля! Мы уже по ту сторону, на Изнанке! Я, дура, заикаюсь о сказке и волшебстве, а он щелкает пальцами… Всего один щелчок!! И… Швабра-кадабра, пожалуйста – мы уже тут! Я польщена! Я в шоке, принц! И что теперь? Я стану главной посудомойкой в твоём замке? Нет? Уборщицей? Нет?! Ах, да – почётной свиноматкой, рожающей тебе в год по сыну. Прекрасная перспектива!       Лорд вспыхивает и молча глотает ртом воздух. Его руки тянутся к Рыжей, то ли силясь закрыть ей рот, то ли в желании придушить. В следующую секунду он срывается с места и пропадает в зарослях. Рыжая остаётся одна. С минуту она стоит понурив голову. С её волос всё ещё капают маленькие янтарные камешки, но огонь в волосах успокаивается, тускнеет. Потом и она уходит, в ту сторону Леса, куда ринулся Лорд.       Табаки, отпустив папоротник, хихикает, катаясь по мху. Кошатнице не смешно. Шакал же никак не успокоится: – Сижу за решёткой в Четвертой, бухой. Ой, я не могу! Моя школа, учись, кисуль. Лордик! Вольный петух! Да-а, если Рыжик будет продолжать в том же духе, он долго не протянет. Ухайдокает она Лорда, как пить дать. Бедняга. Со мной ему полегче приходится, однозначно. Хотя, спорим, он сейчас ей тоже жару задаст? Кошатница поднимается на ноги. Её губы дрожат, в глазах блестят слёзы. – Так, Шакал. Спасибо за этот романтический вечер. Всё было чудесно: Ваш такт и внимание, угощение, атмосфера! Пожалуй, мне пора идти. – И куда ты собралась? – В никуда! – В никуда не ходят ногами! – А мне пофигу!       Кошатница прикидывает в уме шансы добраться до своего тела, оставленного, как ей кажется, в классе мальчишек. Найти дорогу Домой она сможет только в шкуре кота, а искать пушистых помощников тут, в глубине Леса, бесполезно. И потом, даже если она доберётся до класса, от кого ей ждать помощи? Может и получится докричаться до добрых людей, которые водрузили бы её в коляску и довезли до девичьей спальни. А если рядом никого не будет?       Но всё равно: ярость и обида не дают Кошатнице опомниться. Она бредёт на поляну, собираясь повернуть в ту сторону, куда ушли Лорд с Рыжей. Её останавливает крик Табаки. – Эй, ты чего? Туда нельзя! – Почему это? – ТАМ уже занято. Ты просто не пройдёшь. Или случится ещё что похуже. И вообще, хватит дуться! Мы даже не начали развлекаться, – Табаки нагнал Кошатницу и встал напротив, в центре поляны. Шакал опять изменился. Теперь его кожа покрылась короткой, грязно-жёлтой с тёмными пятнами шерстью. Уши заострились, улыбка превратилась в зубастый оскал. – Ну что ж, посмотрим, как тебя преобразят яркие ощущения. Давай, детка, я весь во внимании. Теперь пришла твоя очередь показать нам свою настоящую сущность! – Табаки, какая ж ты скотина! Рыжая ведь права, вы все в Четвёртой держитесь друг за дружку. А мы… Мы – лишь приятное развлечение! Ты всё это специально задумал и провернул, признайся?! Наслаждаешься созерцанием, да? Нравится смотреть, как мы все злимся и страдаем? Жопа ты, Шакал! – О, да, детка! Не останавливайся. Давай, постарайся, родная! О-еее, я люблю чёрную шубку... Ух ты, моя смоляная кисонька! – Табаки превращался в дикого пса или, даже скорее, в тощенькую гиену. Маленькая псина с полупрозрачными крыльями-лепестками порхала и крутилась вокруг Кошатницы и изливалась словесным потоком, щелкая зубами у той перед носом. – Давай, детка, давай! Моя Багира! – Шерстяной поганец! Хватит мельтешить у меня перед глазами. И прекрати пищать эту погань! Как же вы все меня бесите! – О, да, дорогуша. А какие коготочки?! Это просто песня!       Кошатница глянула вниз. Там, приминая мох, стояли массивные лапы с густой, чёрной шерстью. Большущие когти ярко светились в темноте. Кошачье обличье было таким привычным, что она не сразу заметила трансформацию. Мышцы налились приятной истомой, хвост хлестал по бёдрам. Непонятно, как ярость и нежность могли сочетаться друг с другом, но в тот момент она одновременно и ненавидела, и любила. Ей хотелось пришибить лапой Шакала к земле, разорвать на клочки, перегрызть ему горло, чтобы он так противно не верещал. И в тоже время она мечтала взять Табаки в охапку и зацеловать, зализать целиком, от носа и до хвоста. Кошатница посмотрела на его крылья. Так вот чьё перо притащили год назад коты с Изнанки. Теперь всё встало на свои места. – Давай, детка, ну же! Покажи на что ты способна! О-у, нет! Рога убери. У меня слишком противоречивые ощущения и воспоминания при виде рогов такой конфигурации. А хвостик можно было сделать попушистей. Вот так! О, да, моя кошечка! А это ещё что такое? Огненные крылья?! Вау! ... Куда? Верните!! Нет, показалось… Значит ещё рано. Ну что, дорогуша? Пантера Багира сможет поймать своего маленького, пакостного Шакала Табаки, а? Догоняй!