Рождественский челлендж (сборник текстов)

Ник явился в египетский зал сосредоточенный и с тетрадкой под мышкой. — Привет, Ак, — заявил он. — Папа велел мне идти к тебе и делать уроки. — Велел — значит, будем. Что у нас сегодня, геометрия? — Английский язык, — Ник вздохнул. — Нужно написать сочинение на рождественскую тему. Я написал, но мне кажется… чушь какая-то. — Хмм: давай почитаем сначала? Ник взгромоздился на саркофаг и начал: — Я написал про оленей Санта-Клауса. Тех, на которых он летает по небу. Ты в курсе вообще? — Ну… немножко. И что олени? — Оленей девять штук. Раньше было восемь, а потом появился еще один, Рудольф. В общем, этот Рудольф сразу… не вписался в коллектив. Вот, смотри. Ник посопел и начал читать: «Остальные олени Санты дразнили Рудольфа и издевались над ним, и никто не хотел с ним играть и дружить, потому что у Рудольфа был ярко-красный светящийся нос: не такой, как у остальных оленей. Даже папа и мама Рудольфа стыдились такого сына. Чего он только не делал, чтобы его нос перестал пылать, но ничего не помогало. От этого Рудольф очень сильно страдал. Но, однажды, в один из Сочельников было настолько тепло, что туман накрыл весь Северный полюс. В это время Санта развозил подарки. Туман был настолько густой и тяжёлый, что Санта заблудился и уже боялся, что Рождество под угрозой. И вот тут на помощь пришёл Рудольф. Его красный нос сиял как фонарь, и Санта смог провести упряжку через туман и развезти подарки. Так красный нос оленёнка Рудольфа помог провести сани Санты сквозь туман и спасти Рождество! С тех пор Рудольф — самый любимый олень Санты. Рудольф возглавляет команду северных оленей и очень гордится своим красным блестящим носом». Ник захлопнул тетрадку, посмотрел на фараона и нахмурился: — Ак? Ты чего улыбаешься? Я ерунду написал, да? — Вовсе нет, — опомнился Акменра. — Какая замечательная сказка. И знаешь что? Можно сказать, что это сказка про человека, который…. не как все. Не похож на других, не живёт как положено, не делает то, что делают все. Как у вас сейчас говорят: ненормальный! И те, кто считает себя нормальным, ощущают своё право над ним за это смеяться. Вот кому мешал этот красный нос у оленя? Никому. Но почему-то над ним смеялись! Потому что он — не такой, как остальные. Но разве это повод смеяться? — Эй, эй, Ак, ты чего? Это… про тебя, что ли, получается, написано? — Да если бы, — Акменра уселся на саркофаг рядом с Ником. — Это про папу твоего, понимаешь? Сколько у нас тут было в музее до него… стандартных работников, но даже я изнутри этого ящика слышал, как они пугались — и убегали, потому что их миро…восприятие не позволяло им принять то, что здесь творится. А потом пришёл твой папа… и спас нас всех, и скрижаль вот, и… — И тебя, да, — усмехнулся Ник. — И теперь ты у него навечно в долгу: и у меня тоже, я помню! — А ты думаешь, чего я помогаю тебе делать уроки? Теперь попроси Тедди, пусть ошибки проверит. Я пока еще… не очень в этом плане, если честно. Ник соскочил с саркофага и направился к выходу. Но по дороге обернулся: — Ак… знаешь, я вот интересную вещь заметил: о чем бы мы с тобой ни говорили, разговор всегда сворачивает на моего папу. Если бы мой папа был мамой, у меня бы возникли подозрения! А так… я прямо даже и не знаю. — Просто я его вечный должник, ты помнишь? — спокойно прозвучало в ответ. — Вот и всё. — Ясно, — кивнул Ник и ушёл. Акменра смотрел ему вслед и думал: надо бы при нём поаккуратнее. Ведь до чего умный парень растёт, весь в своего отца!