Рождественский челлендж (сборник текстов)

Ник вошёл в Британский музей точно к закату. Ну, разве что минут на десять позже: по крайней мере, на этаже, где располагался египетский зал, уже вовсю орала «Джингл Беллз». — Бубенцы, бубенцы Радостно галдят, Звон идёт во все концы, Саночки летят!.. Хорошо, что в музее сегодня санитарный день, а то бы все поздние посетители оглохли. Ник усмехнулся и подошёл поближе: — Дед! Де-ед!.. Старый фараон Меренкаре нахмурился и нехотя стащил большие диджейские наушники: — Какого Апопа… а, это ты, Николас? Как погода на этой твоей… Фигибице? — На Ибице! — раздражённо буркнул Ник. — Дед, ну вот скажи, тебе самому не надоело? По-моему, все экспонаты уже заколдобило от этой песни, ты же её нон-стоп крутишь, даже твоя жена, и то куда-то сбежала! — Моя супруга, несравненная Шепсехерет, пошла прогуляться по залам и посплетничать с подругами, — сказал Меренкаре. — А пока её нет, я составляю этот… рождественский плейлист. А ты, между прочим, собирался мне в этом помочь, и должен был прилететь со своей Фигибицы… — Ибицы! — Да без разницы! Должен бы прилететь ещё вчера!.. Ник развёл руками: — Ну что я мог сделать? Всем на Рождество надо в Лондон, на лоукостерах нет мест. Сейчас-то еле попал! — А вот твой отец, между прочим, — ехидно произнёс Меренкаре, — когда в экономе нет мест, летает бизнес-классом. И я даже думаю, что если не будет мест в бизнес-классе — он пешком пойдёт!.. — Ну, дед, ты сравнил, — усмехнулся Ник. — Этот-то пойдёт, гарантирую: балбес потому что! Но лучше этого не допускать. Он, кстати, еще не припёрся? — Рейс задерживают, — вздохнул Меренкаре. — Мой чокнутый сын с самого заката торчит в сторожке у этой Тилли и пялится на ворота. — Все глаза проглядел прям, — хмыкнул Ник. — Ладно, что у нас с плейлистом? Я надеюсь, ты не запихнул в него эту «Джингл Беллз»? — Три раза, — Меренкаре был чрезвычайно доволен собой. — В классической обработке, в этой… джазовой и в… техно, или как её? — О-о-о, — Ник схватился за голову. — Вот скажи, чего тебя так на этой песне заклинило? Есть же куча других, современных! — Это которых? — поморщился Меренкаре. — Где певцы орут как бегемоты в брачную пору? И не забывай, что для меня «Джингл Беллз» — вполне современная песня! Он рассмеялся, а потом сказал: — И ещё эту песню очень любит моя жена. Потому что там поётся… об истории нашего знакомства. — Чего? — Вот тебе и чего, — старый фараон сел на саркофаг и кивнул Нику — мол, садись тоже. — Ты полный текст слышал хоть раз? Или только припев на слух знаешь? В общем, там куплет такой есть, про то, как «я катал подружку на санях и свалился с ней в сугроб: она выпала из саней в мои объятия и призналась мне в любви». — И? — заинтересованно глянул Ник. — Видишь ли, когда мы с моей будущей женой познакомились… точнее сказать, нас познакомили! — мне лет было примерно как тебе. И я сразу понял, что ей не нравлюсь. Если ты знаешь, как это бывает. Ник понимающе покивал. — Ну и вот, значит, сидит она в своих покоях и грустит. Привезли девочку из Верхнего Египта, чужая земля, чужие люди… Я ей тогда и говорю: хочешь, поедем на лодке покататься? А она отвечает: хочу. Ну, мы и поехали. — Вдвоём?.. — Где там, — вздохнул Меренкаре. — Шесть гребцов, два охранника и служанка с опахалом. Из-за неё, дуры, всё и случилось. В общем, плывём мы, Шепсехерет по сторонам смотрит, глаза во-от такущие, блестят! Увидала лотос и говорит: ой, какой цветок красивый! А служанка, дура такая, возьми да наклонись за ним. А лодка рраз — и перевернулась!.. — Ого! И что дальше? — А дальше оказалось, что все наши гребцы и охрана толком плавать не умеют! Служанка первая ко дну пошла: кажется, ее крокодил съел. Да и остальных тоже. — Ого! — Да что ты всё ого да ого: это тебе Нил, а не эта ваша… пфф, Атлантика, или как там её. Главное — я, не будь дурак, схватил невесту свою за платье и живо к берегу погрёб. — Одной рукой?.. — А что делать? Догребли мы до камышей, она вся дрожит со страху, я её на солнышко усадил — грейся, говорю. А она в слезы: мы погибнем тут, от голода, от холода! Я говорю: какой холод, солнце жарит, согрейся да в тенёк уйди, а то перегреешься. А насчёт голода — видишь камыши? В них дикие гуси, а где гуси — там гнёзда, а где гнёзда — там яйца. И травы съедобные есть, в общем, до вечера продержимся, а к вечеру непременно нас найдут. Шутка ли — наследник трона с невестой с прогулки не вернулись!.. Так и убалтываю, чтобы не плакала, силы не тратила. Она мне: откуда, мол, ты всё это знаешь? А я и отвечаю: я мужчина, будущий правитель, меня как воина обучали, случись в походе что — выживать надо, хорошо, если со слугами, а если одному? Так что, говорю, держись за меня, не пропадёшь. — А она чего? — А она, — усмехнулся Меренкаре, — плакать перестала и много слов разных тогда сказала мне… ну, оно по-нашему было, я не буду тебе переводить. Ник скорчил рожу: — Пфф! Небось мервет какой-нибудь очередной, или что ещё там. — Погоди, ты говоришь по-нашему? — Я не говорю, дед, я слушаю! Так заскочишь к папаше ночевать, а он в скайпе всю ночь висит: и порой они как заведут по-вашему про мервет и всё такое! Ну, типа, чтобы я не понимал. Можно подумать, это сложно понять: по тону и так всё ясно, хе-хе. — Ишь ты, хитрец! Но про песню-то в итоге: как услышала жена моя еще в Кембридже эту «Джингл Беллз», сперва засмеялась, потом растрогалась, ну и… любимая песня теперь у неё. Да и у меня тоже. Сам понимаешь: воспоминания, молодость, мервет этот самый… — А знаешь что, дед, — вскочил Ник, — давай я тебе сейчас со своих дисков еще пару обработок этой песни кину, у тебя точно таких нет. Мне ведь на праздник для любимой бабули ничего не жалко!