Нежный звон Рождества

Название: Чай с печеньем Пейринг/Персонажи: Артур/Мерлин Жанр: Романтика, флафф Рейтинг: PG-13 Предупреждения: модерн АУ Краткое содержание: О том, как все начинается с домашнего печенья и им же и заканчивается. Тема дня:Еда и напитки — Я принесу печенье, — сказал Мерлин Гвен перед вечеринкой и этим подписал себе приговор. Он не так давно научился печь, и сразу же обнаружил в себе талант к этому направлению кулинарного искусства. Еще буквально на днях друзья знали его, как Мерлина «Может сжечь даже яичницу» Эмриса, а теперь он был Мерлин «Король печенья и повелитель шарлоток» Эмрис. Это новое знание было еще так свежо, Мерлин так гордился им, что позабыл об инстинкте самосохранения. И как и бывает во всех случаях, когда люди забывают об инстинкте самосохранения — очень зря. Если бы только у Мерлина не хватило мозгов спалить всю партию печенья, он стал бы обязан снабжать все вечеринки своей выпечкой до самой своей смерти, и это, конечно, была бы ужасная, невыносимая учесть. Увы, на данном этапе Мерлин был слишком собой горд, чтобы оставаться умным и дальновидным человеком, так что к Гвен он принес красиво украшенную плетеную корзину, набитую самым разнообразным печеньем. Отныне и навсегда он был обречен. — Ты скрывал от нас свои таланты, мерзавец! — Гавейн запихивал в рот уже третью штуку подряд, и крошки некрасиво осыпались на его бороде. Мерлин с сомнением посмотрел на друга и впервые за весь вечер задумался о том, какую же глупость натворил. — Вам тоже нравится? — под натиском накатившего на него осознания робко уточнил Мерлин и с ужасом услышал в ответ нестройный хор одобрительных реплик. Все хорошие мысли в жизни Мерлина приходили к нему слишком поздно. Пытаясь найти хоть один путь к отступлению, он зацепился взглядом за Моргану, единственную, кажется, кто ничего не принес, и всем сердцем положился на эту идею. Можно было сейчас попробовать объявить, что он намерен придерживаться политики такой шикарной женщины, как мисс Пендрагон, и, возможно, спастись. — Мне нравится, как Моргана не заморачивается этими глупостями с едой на вечеринки, — неуверенно попробовал выступить он, но тут же мысленно сам себя проклял. Фраза прозвучало отвратительно, словно бы он пытается подчеркнуть, что та не исполняет свой долг как гостя. Он уже был готов исправиться и попросить прощения, как та насмешливо сверкнула на него зелеными глазами и проницательно усмехнулась. — Даже и не думай, Мерлин, ты не сумеешь соскочить за мой счет. Теперь вся выпечка будет твоей обязанностью. Желание извиняться пропало само собой, и Мерлин хмуро уставился на нее через стол. — Это все равно не отменяет того, что ты-то соскочила. — Вовсе нет, — рассмеялась она. — Ты же пьешь чай? Так вот, чай принесла я! Мерлин скривился, впечатленный ее наглостью. Все за столом словно бы отнеслись к этому спокойно, но сам он был слишком глубоко шокирован. — Ты купила чай на вечеринку? В смысле, зашла, купила пакетик чая и, дескать, теперь я не могу соскочить за твой счет? — О, это не простой чай, дорогой. Ты такой не купишь. Мой брат просто помешан на чае, так что он нашел какой-то магазин, где продаются чайные листы, всякие сушеные ягодки, корочки, цветочки и ингредиенты. Какой-то рай травника-любителя, и братишка теперь души не чает в этой дыре. С виду вроде приличный человек, в костюме, а дома отмеряет, ссыпает и составляет всякие смеси. Если бы у него только не получалось так хорошо, я бы первая сдала его в больницу. Это один из его чаев. Мерлин моментально растерял все свое возмущение и пораженно уставился на собственную чашку. Чай и впрямь был прекрасным и с печеньем шел, что говорится, «на ура», но он даже и не думал, что чай можно собирать вот так, дома. Стало даже обидно — такой вкусный чай, а ни в одном магазине не купить. Еще и Моргана выкрутилась. — Ладно, черт с тобой, — вздохнул он, признавая поражение, и отхлебнул еще чая. На этот раз он показался даже более вкусным, чем прежде. — То-то же, — вновь самодовольно усмехнулась та и подвинула к себе корзинку с печеньем. — А раз ты такой дурак, Эмрис, что посмел состязаться со мной, то я возьму немного твоего печенья и для братишки. Уверена, ему понравится. Гвен что-то фыркнула недовольно — все, что Мерлин знал о брате Морганы, что тот когда-то встречался с Гвиневрой, — но никак все это не прокомментировала. Зато Моргана с видом победителя перекладывала в салфетку по нескольку штук каждого вида выпечки. Мерлин с покорной обреченностью следил за ней, прихлебывая чай. Теперь еще больше людей будут знать, как он прогадал. Но этот брат Морганы, кем бы он ни был, хотя бы умел делать волшебный чай. Если так подумать, он был единственным человеком, который на самом деле заслуживал печенья, и Мерлин достаточно легко смирился с этим. * Артур был настоящей Задницей. То есть задница у него и впрямь была ничего, но во всем остальном — просто невыносимый тип! Он появлялся в кафе у Мерлина, видимо, перед своей работой и каждый раз встречи эти были отвратительны. По утрам Артур был просто несносен. Он заказывал кофе, садился за столик прямо напротив кассы и сверлил Мерлина тяжелым взглядом, медленно цедя кофе с таким видом, словно бы это нечто самое мерзкое, что только когда-нибудь попадало ему рот. — Ты дождешься, что я тебе когда-нибудь в него плюну, — доверительно поделился с Артуром мрачный Мерлин, которому было по-настоящему обидно за свой кофе. — Должно же у тебя быть обоснование сидеть здесь с такой рожей! — Оно у меня есть, — так же хмуро отозвался тот, сделал еще глоток, страдальчески скривился, и Мерлин не выдержал. — Знаешь что? Убирайся отсюда и никогда не возвращайся! Ты можешь написать жалобу на меня, мне плевать, но если кто-то увидит тебя, то проблем у нас будет еще больше! — Еще слишком рано для таких истерик, Мерлин, — страдальчески скривился в ответ тот, словно бы у него от Мерлина голова болела, и, наконец, отставил стаканчик с ополовиненным напитком. — И для мнительных посетителей тоже рано. Один ты здесь выступаешь. — Прекрасно! В таком случае у меня будет еще больше проблем, если я буду продолжать смотреть на твою кислую рожу! Если тебе так не нравится мой кофе, зачем ты сюда таскаешься как на работу? — У меня есть причина, — упрямо тряхнул головой Артур, и Мерлин, раздраженно махнув на него рукой, ушел перемывать чистые чашки. Все лучше, чем вздрагивать от каждого глотка придурка, пытаясь понять, что ты мог сделать не так. Артур вгонял его в комплексы каждый чертов день. Свой талант к выпечке Мерлин открыл как раз тогда, когда был готов окончательно разочароваться в себе как в человеке, причастному к еде, и уволиться. Объяснять все это проклятому утреннему придурку было бесполезно, так что Мерлин просто пережидал его, а вечером самоутверждался о противень с печеньем, который повадился после работы заносить к Гвен. На самом деле, если бы Артур не был бы таким красавчиком с обалденной задницей, Мерлин, наверное, давно бы уже всерьез выставил его из кафе, и плевать, как бы это выглядело или что сказал бы хозяин. Но Артур был слишком хорош, так что ему пока везло. * — Мерлин, милашка, мой брат требовал, чтобы я поблагодарила тебя за печенье! — пропела Моргана при следующей же встрече и, кривляясь, чмокнула его в лоб. — Он просто в восторге от твоей выпечки! — Что, от тех шести? В восторге? — с сомнением переспросил он, брезгливо вытирая со лба помаду. Моргана, конечно же, и не подумала смутиться. Вместо этого она начала обзываться. — Да нет же, идиот! Я ему уже много отнесла. Ты снабжаешь Гвен просто оптовыми партиями, странно, что она еще не продает его соседям как бойскаут. В общем, я иногда спасаю ее от твоего террора и отношу их братцу. Вот он-то почти готов его у тебя скупать. — А сама что не ешь? — Мерлин попробовал разыграть обиду, но на самом деле ему было ужасно приятно, что кто-то так высоко ценил его таланты. Друзья, конечно, хвалили его, и Гвен всегда благодарила, хотя, как выяснилось, и пристроила часть по другим, но все они были предвзяты. Этот загадочный брат Морганы, кем бы он ни был, явно ценил его печенье только за его гастрономическую ценность, без личной привязанности, и это было здорово. — Берегу фигуру, — коротко ответила Моргана на вопрос, который Мерлин уже успел забыть, и закрыла тему. В принципе, обсуждать здесь и впрямь было нечего, хотя Мерлину и хотелось побольше расспросить ее о том, что еще говорил ее брат. Ему в самом деле нравилось? Он правда был готов его покупать? Какие ему нравились больше? Любой из этих вопросов делал Мерлина в глазах друзей совершеннейшим идиотом, так что он помалкивал, но мысленно сделал пометку. Теперь, когда он готовил печенье для Гвен, он куда больше следил за внешним видом и даже пробовал новые рецепты, в надежде, что и они как-то попадут к брату Морганы и тому понравится. * — Может, у тебя просто аллергия? — почти участливо поинтересовался Мерлин у этого идиота. За все время — а это было уже добрых полгода! — что он был знаком с этим невыносимым придурком, Артуром, Мерлин как-то притерпелся к нему и его закидонам. Лицо у Артура, конечно же, было до отвращения выразительное и рожи он корчил впечатляющие, но во всем остальном он постепенно начал казаться Мерлину не таким уж и плохим. Когда он медленно цедил кофе и не слишком кривился, с ним даже можно было иметь дело. Постепенно за это время Артур стал не только завсегдатаем его кофейни — Мерлин даже начал представлять их кем-то, вроде приятелей. Свою роль в этом играло и то, что он мог без зазрения совести обзывать Артура, не встречая в ответ никакой обиды, и то, что Артур вполне понимал и разделял его чувство юмора. Ну и, конечно же, как бы там ни было, Артур был красавчиком — Мерлин не мог закрывать на это глаза. Артур как раз безуспешно старался скрыть очередную гримасу, когда Мерлин выступил со своим предположением. Тот отставил стаканчик, словно только этого и ждал, и пронзил Эмриса насмешливым взглядом. — Знаешь, я думаю, если бы у меня была аллергия, ты бы давно заметил по машине скорой помощи у дверей. — Тоже верно, — согласно покивал Мерлин, затем, задумчиво постучав пальцем по подбородку, попробовал еще вариант: — Может, ты не любишь кофе? Артур как-то странно поперхнулся, стрельнул в Мерлина непонятным взглядом, и тот тут же воодушевился. — А что? Почему нет-то? Приходишь сюда каждый день только затем, чтобы полюбоваться на прекрасного меня, давишься кофе и страдаешь! — Особенно на твои прекрасные уши, — вставил Артур, но не был услышан. — Так ты скажи, я же добрый малый, я готов войти в твое положение. У меня под краном много воды! Платить тебе, конечно, придется, как за эспрессо, но я вполне могу налить тебе и оттуда. Может, у тебя хоть лицо попроще станет. — Придурок, — буркнул Артур и вновь приложился к стаканчику, сразу скривившись. Мерлин только рассмеялся, пытаясь загнать подальше глупое, сладко-горькое чувство. Было приятно ходить по тонкому льду, в шутку выдавать желаемое за действительное и в то же время знать, как далеко та от правды. Конечно, Мерлин уже успел начать считать их приятелями, но это вовсе не мешало ему иногда, одинокими осенними вечерами, представлять их отношения в совсем другой плоскости. Но, судя по тому, как Артур скривился, и учитывая всю удачу Мерлина, будет неудивительно, если тот окажется вовсе гомофобом. Вполне ожидаемо, вообще-то. — Еще кофе? — участливо предложил Мерлин, надеясь убежать подальше от мыслей, от которых все больше портилось настроение. Артур в ответ опять скорчил эту свою ужасную рожу, и Мерлин рассмеялся в голос. * Моргана в этот вечер была особенно невыносима. Ощущение было, что эта девица набралась где-то еще до этих посиделок у Гвен и явилась сегодня заранее слишком шумная и веселая. Гавейн был только рад этому обстоятельству, да и Гвен с Лансом в общем были не против. А мнение Мерлина, как всегда, никто не учитывал, даже если он и сидел рядом с этой ужасной ведьмой весь ужин. Моргана, словно марку держала, была совершенно несносна. — Я думаю, вам с моим братцем нужно сойтись! — провозгласила она этим своим слишком громким голосом и сразу же рассмеялась, заедая вино очередным домашним печеньем Мерлина. — Если он такой же ужасный, как и ты, то я лучше подамся в монахи, — с чувством поделился с ней Мерлин, отказываясь от алкоголя в пользу прекрасного давно полюбившегося чая производства загадочного «мистера Пендрагона». Иногда было даже обидно, что Моргана отзывается о своем родственнике не иначе, как «братец». Иногда Мерлину хотелось знать, как зовут человека, способного составлять такие чудесные чайные вкусы, но спрашивать он ее, разумеется, не собирался. У Морганы и без того было слишком много козырей. И самым главным из них, конечно же, была эта ее проклятая проницательность. — Да ладно, он автор этого чая! — напомнила она, словно прочитала мысли Мерлина, и для большей убедительности выразительно стрельнула глазами на его чашку. — Вы просто созданы друг для друга, два придурка с печеньем и чаем. Прекрасная престарелая пара. — Мне двадцать четыре, — хмуро напомнил Мерлин, прекрасно понимая, что в этом нет никакой нужды. Моргана, подтверждая это предположение, только отмахнулась. — Он не сильно старше. Честное слово, не будьте вы такими идиотами… Хотя это тоже добавляет вам больше общих интересов. Скажи-ка мне, Мерлин, быть идиотом — как, увлекательно? — Очень, — процедил он и обернулся к смущенно старающейся подавить улыбку Гвен. — Пересади меня от этой ведьмы, иначе я за себя не ручаюсь. — Напугал! — рассмеялась Моргана. — Зато я могу натравить на тебя своего братца. — Я не свободен, — буркнул он, только чтобы от него отстали, и стараясь не думать о вставшем перед глазами образе Артура. Он надеялся, что это поможет ему избавиться от назойливого внимания проклятой ведьмы, но, разумеется, во всех ее словах была доля отвратительной правды — Мерлин был идиотом. Если эта тема и могла бы отвлечь Моргану, которой просто не интересно было слушать про чужую личную жизнь, то Гвен, Ланс и Гавейн слетелись точно бабочки на огонь. Хотя самому Мерлину, переживающему сейчас момент особой нелюбви к друзьям, куда больше нравилось сравнение, в котором присутствовали мухи и продукты жизнедеятельности млекопитающих. Троица этих мерзавцев не отставала от него, пока не вытащила из Мерлина все, что можно. Ему удалось разве что скрыть имя Артура и не слишком сильно вдаваться в описание его внешностьи, остановившись на обтекаемом «вполне неплох». В середине рассказа Мерлин сам увлекся, и после этого его рассказ об Артуре стал полон экспрессии и пугающей его самого нежности. В общем, не было ничего удивительного, что Мерлин и договорить не успел, как Гвен пораженно охнула, прикрывая рот ладошкой. — Да ты влюбился в этого парня! — Неправда! — тут же вскинулся Мерлин, мигом забывая о недавней отмазке, но уже с ужасом чувствуя, что краснеет, этим тут же расписываясь в правдивости ее слов. Гвен, кажется, хотела сказать еще что-то, как Моргана разразилась новым раскатом поистине демонического смеха. — Ну точно два сапога пара! Мой братец тоже нашел себе мальчишку в какой-то вшивенькой забегаловке. Рассказывает он о нем примерно так же, Мерлин. Ну точно, два идиота! — Если он занят, то то, что ты пыталась нас свести, делает тебя еще более мерзкой, — тут же отозвался Мерлин, мрачнея. Ему сразу стало обидно еще и за этого чудесного «братца», который так ценил его печенье. Он Моргану видел не так уж часто и каждый раз почти сходил с ума от ее общества. Ее ближайшие родственники точно должны были быть канонизированы за прижизненные мучения. В самом деле, как можно быть такой ужасной женщиной, как Моргана Пендрагон? И уж тем более, как можно такой увлечься? Гавейн настоящий псих. — У него это там тоже невзаимно, — безжалостно припечатала Моргана, и настроение у Мерлина окончательно испортлось. Тем вечером он ушел домой совсем рано и весь вечер готовил печенье, представляя, как славно было бы разделить его с этим загадочным «братцем», чтобы вместе посетовать на Моргану и вообще на весь проклятый мир, в котором существует невзаимная любовь. За чашкой чая с печеньем, почему бы и нет? Это могло бы стать началом хорошей дружбы. Рождество приближалось, и страдать в канун этого праздника вместе было бы все веселее. * Следующее утро они с Артуром встретили за одним столиком, с одинаково хмурыми выражениями лиц и идентичными стаканчиками с эспрессо. Так рано обычно еще не было посетителей, а настроение у Мерлина было ни к черту, даже чтобы препираться со своим любимым худшим клиентом. Артур тоже был в особенно плохом расположение духа и от чего-то молча разделить друг с другом это поганое утро оказалось очень приятно и уютно. За все это время, не считая заказа Артура и просьбы Мерлина присоединиться к нему, они не сказали друг другу ни слова. Но от того, что Артур разделил с ним это утро, Мерлину почему-то стало намного легче. А еще, когда Артур уходил, он улыбнулся ему так благодарно и тепло, что у Мерлина дыхание перехватило. В самом деле, врать кому-либо было просто глупо. Он был по уши влюблен в этого идиота и о невзаимной любви знал не понаслышке. * — Я рассказала братцу про то, какой ты придурок и что ты достаточно бесстрашный придурок, чтобы оскорблять меня, — без предисловий поделилась с ним как-то Моргана, когда Мерлину не повезло столкнуться с ней у Гвен, занося очередную партию печенья. — И что? — без особого интереса поинтересовался Мерлин, раскладывая пакетики с выпечкой на полке. — Сказал, что ты, должно быть, клевый парень. Если бы не придурок из кафешки, он бы обязательно за тобой приударил. Отбил бы тебя у твоего кофеинового принца. — Придурку из кафешки повезло, — невольно улыбнулся Мерлин. Жаль, ему с Артуром не повезло так же, как этому идиоту. Он на мгновение задумался, взвесил все «за» и «против», а затем решительно обернулся к Моргане. — Слушай, дай мне его адрес, а? — Что, решил все-таки попытать свое счастье? — глаза Морганы сверкнули опасным блеском, и Мерлин поспешил откреститься. — Даже и не подумаю отказываться от своего кофеинового принца, но мне кажется, мы с твоим братом могли бы подружиться. К тому же скоро Рождество, я хотя бы просто занесу ему печенье, раз уж оно ему правда нравится. — О, печенью он будет рад! — и не подумала унывать Моргана и, потянувшись к своей сумочке, стала искать там блокнот. — Давай, рассказывай, когда ты там можешь, я вас скоординирую. Она выглядела такой воодушевленной, что Мерлин почти испугался. Если эта ведьма так чему-то радовалась, то жди беды. С другой стороны, ну в самом деле, что бы могло произойти? Они с ее братом взрослые люди, вряд ли она может подстроить какую-то каверзу или выкинуть что-то, с чем они не смогут справиться. К тому же, у Мерлина в самом деле не было никаких планов на этого парня. Он просто хотел немного поговорить по душам с тем, кто его понял бы. Ну и расспросить про чай, разумеется. * В день, когда Мерлин после работы собирался, наконец-то, познакомиться с братом Морганы, Артур явился в кафе чуть ли не сразу следом за Мерлином. Тот только-только открыл помещение, проверил кассу за сменщиком, начал расставлять стулья по залу, как колокольчик над дверью звякнул, и на пороге появился этот самый идиот. — Ты рано сегодня, — с удивлением отметил Мерлин, который еще мгновение назад был полон решимости выгнать слишком раннего посетителя. — Просто проходил мимо, — как-то нервно пожал тот плечами и без разрешения начал помогать Мерлину расставлять стулья. — Ночь была нервная, так что сегодня мне действительно нужен кофе. — А обычно он тебе что, понарошку нужен? — усмехнулся Мерлин, с благодарностью глянул на Артура и продолжил свое занятие. Артур ничего не ответил, но это, в общем-то, было и не нужно. Мерлину достаточно было его помощи и компании. Подумать только, как же эта мистер Задница поначалу бесил его! Просто удивительно, как многое может измениться за полгода. За целых полгода, только подумать! Эта короткая мысль быстро отозвалась грустью, и Мерлин, стараясь отвлечься, поспешил за стойку. — Так что, тебе эспрессо? Артур только кивнул и уже хотел было сесть за свой столик, как вдруг остановился, что-то разглядывая. Мерлин попробовал было понять, что он там нашел, но кофейный аппарат начал гудеть и фыркать, и все внимание в итоге досталось ему. — Где ты это купил? — поинтересовался Артур у него за спиной, и Мерлин снова оглянулся. Артур стоял у стойки, поставив на нее плетеную корзинку с печеньями в глазури в форме елок и новогодних шаров. То самое печенье, которое Мерлин по договоренности с Морганой нёс сегодня по незнакомому адресу. Запоздало он понял, что давно нужно было взять у нее имя и телефон ее брата, но они вроде уже договорились, а лишний раз связываться с этой ведьмой Мерлину не хотелось. Впрочем, все уже было решено, и сейчас не до этого. На самом деле, уже открыв рот, чтобы ответить, Мерлин вдруг понял, что ему невероятно стыдно признаваться в том, что он дома занимается выпечкой. Артур, что бы сам Мерлин к нему не испытывал, иногда был настоящим козлом, и страшно подумать, сколько едких комментарий он найдет в ответ на это признание. Мерлин почти уже собрался соврать, но, поймав отчего-то внимательный взгляд, вздохнул и обреченно пожал плечами. — Вообще-то, это я пеку. — Ты? — Артур вскинулся, уставившись на Мерлина с таким непередаваемым выражением лица, что тому вдруг стало смешно. Артур смотрел в шоке, с недоверием, обидой и словно бы восхищением одновременно. Странная, невозможная смесь, которая прекрасно ему удавалась. — Почему нет-то? — Мерлин с улыбкой пожал плечами. — Вообще-то, я не так уж плох в этом. Артур промычал что-то непонятное, не отрывая глаз от корзинки, а затем, точно собравшись с духом, осторожно спросил: — А могу я попробовать? Мерлин поджал губы, на мгновение замявшись. — Вообще-то, я нес их не для себя… но, думаю, от пары штук ничего не убудет, правда? Если сумеешь аккуратно развязать ленточку, то бери. На самом деле Мерлину в этот момент больше всего хотелось ругаться в голос. Если бы он только знал, что Артур может заинтересоваться, он бы его каждый день по утрам целой тарелкой печенья снабжал! Черт побери, да он бы раскормил этого шикарного придурка и, когда у него уже не было бы шансов с другими, забрал бы его себе. Быть может, потом бы посадил на диету, но это уже мелочи. Если бы он только знал раньше! А теперь Мерлин был вынужден разрываться между обязательствами перед братом Морганы и желанием дать Артуру все, что тот пожелает. Но пока он мучился этими терзаниями, Артур уже аккуратно справился с ленточкой, достал из корзинки одну «елочку» и осторожно откусил от нее верхушку. Поразительно медленно прожевал, точно смакуя, прикрыл на мгновение глаза, и, когда уже Мерлин с надеждой смотрел на него, ожидая его оценки, вдруг встрепенулся, хватаясь за телефон. — Я должен позвонить! — как-то излишне эмоционально поделился он и выбежал из кафе. Мерлин так растерялся, что в первый момент даже не успел обидеться. Черт побери, ему так важно было мнение Артура, а тот просто сбежал! То есть сначала Мерлин еще висел над остывающем кофе, думая, что придурок вот-вот вернется, но его так и не было. И вот это уже было по-настоящему больно. И тошно. Если бы у него только был телефон брата Морганы, он бы позвонил ему прямо сейчас и все отменил, но телефона не было. Впрочем, оно и к лучшему. Этот парень ни в чем не виноват и заслужил свое рождественское печенье, каким бы мудаком не был Артур. * Когда Мерлин вечером подходил к нужному дому с корзинкой наперевес, никакого настроения заводить новых друзей у него не было. Даже тот прекрасный чай уже не привлекал, и было почти плевать, кто же его делает. Какая разница? Спасала только мысль, что этот парень тоже мучается от неразделенной любви, а значит, должен бы понять Мерлина, если он объяснит ему ситуацию и быстро уйдет. «Я просто люблю мудака и не хочу об этом говорить», — прекрасная фраза, которая объясняла все. Мерлин даже несколько раз проговорил ее про себя, пока поднимался в лифте на нужный этаж. Даже то, какой это дорогой дом, Мерлин отметил так, походя, и все больше из-за ярких фонариков в лифте и развешанных в широком холле между квартирами. Уже подходя к нужной квартире, Мерлин уныло глянул на табличку «А. Пендрагон» над висящим здесь же почтовым ящиком и, вздохнув, нажал на звонок. Интересно, если он даже улыбнуться этому парню не сможет, это будет очень некрасиво? Дверь распахнулась почти сразу, и Мерлин, словно защищаясь, поспешно вскинул корзину, мучительно растягивая губы в улыбке. — Привет, слушай, я понимаю… — начал было он и вдруг оборвал себя на полуслове. Перед ним стоял всклокоченный, взволнованный и ошарашенный Артур. — Твою мать, я до последнего не верил! — выдохнул он, глядя на потерявшего дар речи Мерлина, а в следующий миг уже схватил его за плечи, рывком притянул к себе и впился в губы глубоким поцелуем. Мерлин так растерялся, что чуть было не выронил свою корзинку, но Артур ловко перехватил ее, отставил куда-то в сторону и тут же ближе придвинулся к Мерлину. Он гладил его плечи, зарывался пальцами в волосы, обводил указательными дурацкие уши, гладил большими по скулам и целовал-целовал-целовал, так требовательно и нежно, что Мерлин готов был подвывать от удовольствия. — Что происходит, Артур? — чуть хрипло пробормотал он, когда поцелуй на мгновение прервался, но тут же сам потянулся за следующим. Ответил Артур только тогда, когда они, все еще целуясь, наконец-то сумели зайти в квартиру и даже добраться до дивана. — Понятия не имею, — это был чертовски короткий ответ для такой долгой паузы, но Артур тут же снова вернулся к поцелуям и, в принципе, Мерлин был согласен, что это сейчас важнее. * Куда позже он узнал о том, что Артур, который просто помешался на чае, в самом деле терпеть не может кофе, и что той шуткой Мерлин попал в цель. Кофе, на взгляд Пендрагона, был отвратительным напитком, но что он мог поделать, если Мерлин продавал только его? А еще его кафе было ужасно далеко от работы самого Артура, поэтому он появлялся всегда так рано. Впрочем, на фоне кофе, это была меньшая жертва. Узнал, что и с Артуром Моргана не делилась лишними именами, называя Мерлина не иначе, как «Милашка». И «печенье от Милашки» быстро стало самым любимым десертом в его доме. Он растягивал его, сколько мог, не зная, когда Моргана опять расщедрится, но в ответ не мог послать сестру с ее жуткими вопросами. Он в общих чертах описал свою проблему с «парнем из кафе», но Моргана, разумеется, половину прослушала, а вторую половину переврала. Еще Мерлин узнал, что с историей его самого Моргана поступила практически так же, как и с историей брата. Все, что Артур узнал, что парень, который печет это печенье, тоже влюблен в какого-то своего клиента с ужасным характером и в любви этой становится таким же идиотом, как и сам Артур. Это было грустное и приятное знание, и именно тогда самому Пендрагону стало интересно познакомиться с этим «Милашкой». Наверное, они могли бы стать друзьями, тем более, что тот не боялся Моргану, а Артуру жизненно необходим был кто-то, с кем можно было бы хоть немного перемыть кости сестре. У нее за спиной, разумеется, потому что ищи дурака. А еще вечером, за день до их встречи, устраивающая все Моргана отчего-то была не в духе и в разговоре с братом впервые назвала «Милашку» по имени. «Мерлин уже достал с этим его принцем из кофейни, — раздраженно пожаловалась она. — Подружитесь уже, девочки, и выкладывайте все это кому-то, кроме меня». Идиотское заявление, учитывая, что никто никогда ничем не хотел делиться с Морганой, но Артуру тогда было не до этого. «Мерлин» было редким именем, но не могло же быть единственным, верно? Хотя и обрывки известной ему истории, и само упоминание кафе вдруг на удивление удачно легли. Артур не мог заснуть всю ночь. А на следующий день он попробовал печенье, почувствовал знакомый, уже полюбившийся вкус, и кинулся звонить Моргане, чтобы потребовать у нее ответа на вопрос, как же выглядит этот «Милашка». И он уже опаздывал на работу, когда постоянно повторяющееся «как милашка» сменились на что-то другое. Хотя бы и на «как милашка с ушами». А дальше, в общем-то, Мерлину и знать больше было нечего. Или, скорее, ему ничего и не нужно было знать. — Я тоже тебя люблю, — только и сказал он, поцеловал Артура в уголок губ, и тот тут же замолк, перестав посвящать Мерлина в эту длинную, замечательную историю, вместо этого крепче прижимая его к себе. Мерлин даже и надеяться не смел, что это история закончится так хорошо! Беспокоило его только одно… — Моргана теперь станет совсем невыносима, — вздохнув, обреченно озвучил его мысли Артур, и Мерлин, улыбнувшись, кивнул ему в плечо. У них было очень много общего.