Дорога в тысячу лет

– Очень сложно идти по следам, которые были оставлены почти три десятка лет назад. Но, тем не менее, наш следующий шаг я вполне могу себе представить уже прямо сейчас. – И какой же наш следующий шаг? – А как ты думаешь? Рёджи устало возвел глаза к небу и подумал, что если бы Леда был обыкновенным напарником человеческого рода и племени, он сейчас выслушал бы три этажа нецензурной брани. Но так как в эльфе Рёджи привык видеть полубога, все неприличные слова он произнес про себя, а вслух сказал совсем другое. – Я вот больше всего не люблю, когда ты так делаешь, – пожаловался он. – Что я делаю? – вопросительно поглядел на него друг. – Дурака из меня делаешь! – рассердился Рёджи. – И идиоту ясно же, что я не догадаюсь, а вот ты уже все понял и теперь дразнишься. Эльф в ответ только вздохнул и покачал головой. Когда они покинули здание порта, с удивлением обнаружили, что погода испортилась окончательно и Хайдалар поливает самый настоящий летний ливень. Взглянув в сторону моря, Рёджи обнаружил, что волны своей высотой превышали одноэтажный дом, и почувствовал внутренний трепет: перед силой такой стихии не дрогнул бы только непробиваемый человек. – Я не дразнюсь, я заставляю тебя думать, – после небольшой паузы произнес Леда. – А ты постоянно ленишься и упираешься. – Я не ленюсь, я просто правда не понимаю, как… – начал было Рёджи, но эльф перебил его: – Куда отправляются люди, едва попав в город? – Ну, вестимо куда, – усмехнулся Рёджи. – На источник, хлестать священную воду, ради которой они отвалили целое состояние. – А ты к источнику пошел, когда прибыл сюда? – вопросительно поглядел на него друг. – Разумеется, нет. Я не планирую жить вечно – не такой я жадный. А отправились мы к градоначальнику, хотя, как по мне, лучше пить тухлую воду, чем сидеть в гостиной этого павлина и изображать из себя невесть что… – Случайные гости, которые приехали сюда отдохнуть, не идут к градоначальнику, – терпеливо гнул свое Леда. – Поэтому этот визит мы пропускаем. Что было дальше? – Дальше? – Рёджи нахмурился, пытаясь вспомнить, и вдруг едва ли на месте не подскочил, осененный догадкой. – Точно! Всех приезжих отправляют к врачевателю на осмотр! Чтобы убедиться, что гость не привез какую-то диковинную хворь! Они должны были направиться к врачу, Леда! – Правильно, – кивнул эльф, и Рёджи почудилось, что друг даже выдохнул с облегчением. – Пожилая дама и ее юная дочь после того, как были записаны в книгу учета в порту, должны были отправиться в больницу вместе со всеми остальными пассажирами судна. – А когда они пришли, доктор укокошил дочку, мамашу сдал в психушку, вот ее мятежный дух теперь и мстит всему Совету! – вдохновенно закончил за него Рёджи. – Замечательно все сходится. Предлагаю поскорей его уличить и уехать отсюда. – Не торопи события, – рассмеялся Леда. – Я думаю, что тут не все так просто, хотя от истины ты, скорей всего, не так уж и далек. – Так что, мы сейчас поедем к врачевателю? – проигнорировал слова друга Рёджи, притоптывая на месте от нетерпения. Они все так же стояли на пороге, не рискуя выйти из-под козырька, защищавшего их от проливного дождя. Но Рёджи так хотелось поскорей припереть к стенке ненавистного ему врачевателя, что он был согласен даже немного намокнуть. – Не спеши, – мотнул головой Леда. – Прежде чем предпринимать что-либо, надо сперва хорошо подумать обо всем. Например, мы точно знаем, что врачеватель уже вступил на тот момент в свою должность – изначально Теру говорил нам, что Совет был создан тридцать лет назад, да и старик в горах сказал, что Жасмин привез в дом для умалишенных пожилую даму. Но мало ли: может, он был нездоров в те дни и гостей из Атлона осматривал какой-то другой человек? – А кстати да, – тут же помрачнел Рёджи, запал которого мгновенно угас. – Меня осматривал какой-то плешивый докторишка, который, видимо, у главного в подчинении. Предлагаю взять за жабры обоих, и тогда… – Сперва подумать, – снова остановил его Леда, широко улыбнувшись. – Жасмин никуда не денется, я полагаю, и к нему можно отправиться и утром. Попытаемся понять, когда именно потерялись атлонцы – до осмотра или после. А там, возможно, получится восстановить последовательность событий и картину произошедшего. Такой разговор имел место накануне, и уже утром следующего дня друзья отправились в больницу, чтобы переговорить с главным врачом. Погода как испортилась, так улучшаться и не собиралась, зато в этом неоспоримо досадном факте Рёджи нашел несомненный плюс: занятие плаваньем пришлось отменить. Хотя Леда по этому поводу сокрушенно качал головой и внимательно вглядывался в небо, желая угадать, как долго продлится дождь, даже он признал, что в такой шторм не рискнул бы лезть в воду. Что уж говорить о Рёджи, который по-прежнему плавал как топор. Веснушка недовольно прядал ушами, когда ему на голову лил не по-летнему холодный дождь, и скакал во всю прыть, да так, что конь Леды едва поспевал за ним. Но в итоге у больницы, здание которой как и прежде казалось сонным и безлюдным, они оказались меньше чем через четверть часа. У Рёджи закралось опасение, не плюнул ли такой трудолюбивый и исполнительный, как и прочие члены Совета, Жасмин на свои прямые обязанности и не остался ли дома в столь непогожий день, однако волнение это оказалось преждевременным. Доктор обнаружился в своем кабинете за чтением каких-то документов, и когда незваные визитеры переступили порог, он поднял на них хмурый взгляд. – Мне кажется, я рассказал вам уже все, что мог, – без предисловий заявил он, когда Леда и Рёджи, не особо рассчитывавшие на радушие, вошли и самовольно устроились в предназначенных для гостей креслах. – Или же вы испытываете недомогание и вам нужна помощь врачевателя? "Именно. Из-за вас и вашего города испытываем тошноту, понос, галлюцинации и хандру", – с сарказмом подумал Рёджи и выразительно поглядел на доктора, однако вслух ничего говорить не стал. – У нас возникли новые вопросы, – просто и вполне добродушно пояснил Леда и, прежде чем Жасмин не успел возразить что-либо, попросил: – Расскажите нам о приюте для умалишенных в горах. Изумление доктора выдали только глаза, которые на миг подозрительно сузились. Но в ту же секунду он взял себя в руки и передернул плечами. – Что о нем рассказывать? – невозмутимо ответил Жасмин и на мгновение отвел взгляд, чтобы тут же снова прямо посмотреть на Леду. – Есть здесь такой. То есть был раньше, много лет назад. Существует ли он сейчас, не знаю. – А что вы знаете о его обитателях? – не отставал от него напористый эльф. – Вас что, этот ненормальный Морсон интересует? Или его умалишенный братец? – как-то недобро усмехнулся Жасмин. – Так, право, эта история глупая, как и вся наша жизнь, и рассказывать ее нечего. – Так это его брат? – изумленно произнес Рёджи и тут же прикусил язык, но было уже поздно: глаза доктора вновь опасно сузились, а фальшивая улыбка на секунду показалась Рёджи хищной. – Стало быть, вы там уже были, – вполне спокойно, медленно цедя слова, произнес он. – Что ж, тогда это вы должны рассказывать мне, что там и как, потому как я не видел этого идиота уже очень и очень много лет. Рёджи перевел несчастный взгляд на Леду, мысленно прося прощения за свой длинный язык, но эльф сосредоточенно глядел на доктора, очевидно, думая, как поправить ситуацию. – Вы живете здесь десятки лет, – после небольшой паузы произнес он. – Мы же видели упомянутый дом скорби лишь однажды. Потому будем благодарны за любую информацию. – А с чего вы взяли, что этот вопрос именно ко мне? – не спешил откровенничать Жасмин. – Спросите нашего градоначальника. Он здесь самый главный и все обо всех ведает. Пусть и расскажет вам о недоумке Морсоне и пристанище для таких, как его брат. Рёджи очень хотелось спросить, почему доктор так негативно высказывается об упомянутом Морсоне, и что тот сделал, чтобы получить в награду такое презрение. Но теперь он опасался вообще рот раскрывать, чтобы не выдать нечто важное, известное только ему и другу. Однако Леда будто мысли его прочитал, либо же он просто не видел иного способа развить беседу, и потому спросил: – Почему же вы считаете, что он недоумок? Благородное дело – ухаживать за убогими и помогать тем, от кого отказалось общество. – Это узость ума и показушная жертвенность, а не благородство, – выплюнул Жасмин, и Рёджи подумал, что если бы видел доктора впервые, точно решил бы, что старик из горного приюта сделал ему лично что-то поганое. Только доктор отзывался обо всех одинаково плохо, и вполне могло оказаться, что Жасмин действительно не испытывал к этому Морсону личной неприязни – только лишь презрение, как и ко всем вокруг. – Допустим, – не стал спорить с ним Леда. – Но что-то толкает же его на такие поступки. И в итоге от этого лишь польза. – Польза была бы, если б он наконец прирезал своего братца, – неприятно улыбнулся Жасмин. – Впрочем, если вам действительно интересно, мне не жалко поделиться подробностями этой занимательной истории. Откинувшись на спинку кресла, Жасмин перевел взгляд на потолок, будто гадая, с чего начать, а потом снова поглядел на своих гостей. – Морсон, с которым вы уже наверняка познакомились, был советником по вопросам международной политики при Ирсилонском правительстве, – начал свой рассказ врачеватель. – Он был им много лет и, говорят, с поставленными задачами справлялся на отлично. Рёджи лишь украдкой поглядел на эльфа и отметил, что, очевидно, друг угадал, когда назвал старика, которого они встретили в горах, дипломатом. Рёджи не мог знать наверняка, можно ли считать советника по вопросам международной политики дипломатом, но казалось, что эти два понятия близки по смыслу. – Семьи у него вроде как не было, родители умерли, только один младший брат остался, – продолжал тем временем Жасмин. – И брата этого Морсон очень любил. Тот был намного его моложе и тоже хотел участвовать в судьбе государства, но идти по политической тропе, видимо, не хватало мозгов. Поэтому он пошел воевать на границу с Лендородом. И там случилась с ним досадная неприятность: как-то так вышло, что в одном бою юный брат Морсона получил по голове, но не умер, а стал дебилом. На этих словах врачеватель привычно поморщился, будто даже говорить о подобных вещах ему было неприятно. "Как у тебя получилось стать врачом? – мысленно поинтересовался Рёджи. – С такой-то брезгливостью к больным людям…" – Вам, наверно, любопытно, откуда я знаю все это? – поинтересовался Жасмин и сам же ответил: – Так не удивляйтесь. Морсон сам все рассказал, когда его поймали. Добавьте в историю душещипательных слезливых подробностей, и вы поймете, что мы все здесь выслушали, когда вскрылись его грязные делишки. – Что именно вскрылось? – вежливо спросил Леда и немного подался вперед, выражая безграничную заинтересованность. – Вскрылось, что этот невменяемый решил лечить водой из источника своего свихнувшегося братца, – на последних словах доктор коротко хохотнул, но тут же продолжил: – Как я уже говорил, ирсилонец любил своего родича, и когда у того отказали мозги, не спешил сдаваться. Кто-то сказал ему, что источник в Хайдаларе, благостном и единственном, не только продлевает годы, но и лечит всяческие хвори. И Морсон не придумал ничего лучше, как приволочь брата сюда. Вот только любой вам скажет, что за всю свою историю источник не помог не то что от душевных расстройств, а даже просто от насморка. Он всего лишь продлевает век, но никак не лечит хвори. "Всего-навсего, действительно. Мелочь-то какая", – иронично отметил про себя Рёджи, пока доктор продолжал рассказывать. – Разумеется, к источнику дебила никто не пропустил бы. Но Морсон придумал, как выносить воду и отдавать ее брату. – И как же? – удивился Рёджи. – Воду ж дают малыми порциями, и пить ее можно только на месте. – Подключите воображение, Рёджи, – снова неприятно рассмеялся Жасмин. – Пить ее и правда нужно на месте. Но можно ведь и не глотать. На этих словах врачевателя окончательно перекосило от брезгливости, пораженный Рёджи раскрыл рот, а Леда покачал головой, то ли осуждая ирсилонского советника, то ли поражаясь его находчивости. – Что же было дальше? – спросил он. – А дальше Морсон попался – кто-то из стражников заметил странности в его поведении на источнике. Ирсилонца выследили, допросили и все выяснили. Сначала его хотели покарать по всей строгости закона, а потом решили, что он уже и так наказан: из-за того, что трюк он проделывал несколько лет к ряду, век своему братцу он успел продлить на многие годы. И теперь по собственной воле он вынужден возиться с этим малохольным, пока того не заберет смерть. Только сдается мне, Морсон первым ласты склеит. Сам-то ведь он не пил воду из источника. На этом история, очевидно, была окончена. Жасмин замолчал и удовлетворенно поглядел на заслушавшихся гостей. Рёджи не знал, что сказать по поводу услышанного. С одной стороны он соглашался, что было опрометчиво лечить больного брата из источника, всех свойств воды которого не знаешь. С другой, Рёджи было жаль ирсилонского дипломата, который оставил свет и поставил крест на своей жизни ради спасения брата, когда в итоге все старания оказались тщетными. – Что ж, это поучительная история, – наконец прокомментировал услышанное Леда. – Еще бы, – усмехнулся Жасмин. – История о том, как делать не надо. – Я не был бы столь категоричным, – мягко возразил на это эльф. – Человек хотел поступить как лучше, и зачастую более важны помыслы, которые двигают на те или иные поступки, а не результат, к которому они привели. А помыслы ирсилонца были благородными. – Я наслышан о позиции детей лесов в отношении подобных вопросов, – устало возвел глаза к потолку Жасмин. – Гуманность, любовь к ближнему и тому подобное. Но мораль этой истории такова, что не надо быть кретином. Морсона хотели казнить – именно такая кара предусмотрена за хищение священной воды. Но он вызвался отбывать свое наказание в горах в старой часовне в компании брата и всех остальных умалишенных, которых ему дали в нагрузку. Власти посчитали, что в таком случае от ирсилонца будет хоть какая-то польза, и дали согласие. – Польза от того, что городские власти смогли отправить жить в лес всех местных умалишенных? – уточнил Леда. – Совершенно верно, – кивнул Жасмин. – Психам не место в вольном городе. Источник в любой момент может иссякнуть, и пока этого не произошло, он должен дарить долгую жизнь тем, кто действительно этого заслуживает. А не продлевать жалкое существование убогих. Их вообще не должно быть в непосредственной близости от чудодейственной воды. – Именно поэтому вы отправили пожилую даму из Атлона в дом скорби? – неожиданно спросил эльф, и Жасмин осекся на полуслове. Эффект неожиданности, как и в случае с Юки, сыграл свою роль. Рёджи теперь показалось, что Леда специально разговорил врачевателя на отвлеченную тему, чтобы потом внезапно огорошить собственной осведомленностью. Жасмин на миг замолчал, потом его губы растянулись в неприятной улыбке, и он медленно произнес: – Не понимаю, о чем вы. – Я о пожилой даме, прибывшей в Хайдалар из Атлона, которую вы отправили в дом скорби ровно двадцать семь лет назад. И которая совсем недавно почила с миром, – спокойно и миролюбиво пояснил эльф. – Не помню такой, – в тон ему со сладкими интонациями в голосе произнес Жасмин и снова откинулся на спинку кресла, одарив гостей белозубой улыбкой. Только тут Рёджи понял, что они снова зашли в тупик. Получалось, что старик, живущий в горах, считающийся изгоем и преступником, рассказал им, как Жасмин привез в его приют умалишенную старуху. С другой стороны, член Совета, уважаемый и почитаемый человек, с невозмутимым видом утверждал, что не было такого. Теперь горе-следователи в лице Рёджи и Леды имели слово одного против слова другого, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кому поверят в этой ситуации. "Ты же брешешь, – с гневом думал Рёджи, глядя на самодовольную физиономию врачевателя, который, скорей всего, размышлял о том же, что и он. – Брешешь как дышишь…" Но негодовать про себя Рёджи мог сколько угодно, а вот как уличить отвратительного докторишку, не мог ума приложить. Покосившись на Леду, он заметил, что друг совершенно спокоен, и понадеялся, что у эльфа либо есть какой-то план, либо, в отличие от него самого, тот видит, где можно найти доказательства причастности врачевателя ко всей этой истории. – Очень странно, что вы не помните, – изобразил искреннее изумление Леда. – Смотритель дома скорби утверждает, что именно вы привезли к нему даму из Атлона. – Видите ли, господин высокородный, – с деланной чопорностью произнес Жасмин, хотя глаза его при этом сохраняли веселое выражение: врачеватель откровенно насмехался над ними и не собирался этого скрывать. – Если долго жить с умалишенными, можно и самому умом тронуться. Похоже, у старины Морсона тоже разладилось с головой. Какая печаль. Упомянутой печали Жасмин явно не испытывал, а Рёджи понял, что еще немного, и он, наплевав на все условности и правила приличия, врежет по его холеной физиономии. Вроде бы доктор ничем не оскорблял лично Рёджи и не говорил гадостей в адрес его друга, но каким-то непостижимым образом умудрялся раздражать до зубовного скрежета. – Что ж, тогда у нас больше нет вопросов, – неожиданно легко согласился с утверждениями врачевателя Леда, и Рёджи даже злиться забыл, во все глаза уставившись на друга. "Как нет? – едва ли не задохнулся от негодования он. – Ты что, вот так все и оставишь?" Но Леда не мог слышать его мыслей, потому, кивнув на прощание доктору, поднялся из кресла под ошарашенным взглядом друга. – Рад был помочь, – улыбка по-прежнему не сходила с лица врачевателя, и Леда тоже вежливо улыбнулся ему. Однако прежде чем уйти он, будто опомнившись, остановился и спросил: – Кстати, мы вот хотели еще узнать кое-что. А кто непосредственно проводил осмотр вновь прибывших гостей двадцать семь лет назад? Может, этот человек помнит приезжих из Атлона – немолодую женщину и ее юную дочь? Рёджи показалось, что эльф не просто так уточняет, кого именно должны были осматривать врачи, однако зачем он говорил об этому доктору, не понял. А Жасмин все так же невозмутимо склонил голову к плечу и произнес: – В ту пору осмотры проводил лично я, – почти промурлыкал он. – Видите ли, тогда я только вступил на должность, ведь Совет создан всего-то около тридцати лет назад. Потому на тот момент у всех нас было намного больше обязанностей. Лишь позже, закрепившись на этом месте, я подобрал себе врачей рангом пониже, и освободил себя от части профессиональных забот. Представив, как Жасмин уставал работать, когда в Хайдалар хорошо если раз в месяц прибывал один корабль, Рёджи не сдержался и усмехнулся. – Да уж, могу себя представить, как вы горели на работе, – не удержался от ироничного комментария он, мысленно извинившись перед Ледой, который просил его помалкивать. Как ни странно, слабенький подкол задел врачевателя, и он недовольно нахмурился, смерив Рёджи злым взглядом. – Я и сейчас занят, – холодно процедил он. – А вы, кажется, собирались идти. – Разумеется, – не стал больше злить его Леда. – Всего доброго и до встречи. Думаю, она произойдет достаточно скоро. Выражение лица врачевателя Рёджи не понравилось. Фальшивая улыбка будто застыла на его губах, но в глазах доктора отражалось нечто, очень похожее на отвращение. И этот взгляд не сулил гостям ничего хорошего. После того, как Рёджи десять раз извинился за то, что сболтнул лишнего, и десять раз услышал, что делу это не помешало, а даже напротив – помогло, он успокоился и решил выяснить, что означали странные обмолвки Леды, и зачем тот выдал врачевателю всю имеющуюся у них информацию. – Мы же ничего не можем доказать, – напомнил другу Рёджи. – У нас нет ничегошеньки, кроме слов смотрителя дома скорби. Или все же можем что-то? – Нет, не можем, – покачал головой Леда. – Ты абсолютно прав, у нас нет ни одного неоспоримого свидетельства. И более того, я склонен верить в историю о смотрителе Морсоне, а стало быть, преступнику никто не поверит, когда уважаемый член Совета скажет свое безапелляционное "не помню". Меряя шагами мостовую, Леда вел под уздцы коня и задумчиво смотрел прямо перед собой, а Рёджи украдкой поглядывал на него и думал вовсе не о том, о чем должен был. Например, Рёджи точно не следовало размышлять, как красиво развеваются от ветра изрядно отросшие волосы друга. Или о том, что у него очень красивый профиль… – Зачем же тогда ты выдал ему все наши козыри? – поспешил спросить Рёджи, пока не надумал еще что-нибудь неуместное. – Затем, что козырей у нас нет, – невесело усмехнулся эльф. – Лишь жалкие сплетни и догадки. Но доктору знать об этом необязательно, потому пусть думает, что мы разведали еще что-то. – А это нам зачем? – непонимающе моргнул Рёджи. – А затем, что я почти уверен, мы не найдем с тобой ровным счетом никаких доказательств его причастности к исчезновению атлонской девушки и доведению до сумасшествия ее матери. Слишком много времени прошло. Даже если преступником были оставлены улики, за эти годы у него было предостаточно возможностей замести следы, – признался Леда и улыбнулся, увидев, как растерянно глядит на него Рёджи. – Так это что… Это мы сдаемся, что ли? – неуверенно пробормотал тот, от удивления даже замедлив шаг. Еще не так давно Рёджи был рад все бросить и поскорей уехать из ненавистного города. Но теперь с недоумением он понял, что какая-то непреодолимая сила не позволяет ему оставить все, как есть. И хотя Рёджи искренне верил, что погибшие члены Совета, наверняка такие же прогнившие внутри, как и их живые коллеги, смерть однозначно заслужили, ему хотелось узнать, что же на самом деле произошло в вольном городе. – Ни в коем случае, – отрицательно мотнул головой Леда. – Сдаваться однозначно рано. А все, что мы знаем, я рассказал доктору лишь с одной единственной целью: чтобы он занервничал и выдал себя. Есть у меня такое ощущение, что совесть его нечиста. А стало быть, если он решит, будто нам что-то известно, он начнет предпринимать некие действия, которыми надо попытаться воспользоваться. И разоблачить его. – Это ж какие такие действия? – не понял Рёджи, и его друг пожал плечами: – Пока даже представить не могу. Но я надеюсь, что он начнет волноваться и поспешит предпринять хоть что-то, чтобы приостановить наше расследование. Не зря же я ему пообещал скорую встречу. Пусть думает, что мы близки к разгадке. – А как ты думаешь, куда на самом деле подевалась девушка? – задал еще один вопрос Рёджи, на что Леда снова покачал головой. – Я почти уверен, что она мертва. Вероятно, ее убили, но зачем, не могу даже предположить. Кому могла помешать столь юная особа, представить сложно. – Может, у нее было что-то, что Жасмин захотел присвоить себе? – предположил Рёджи. – Люди, которые приезжают сюда, весьма состоятельны. – Это вряд ли, – не согласился с ним Леда. – Как ты правильно заметил, все гости города зажиточны, и я думаю, атлонская семья была не самой баснословно богатой, чтобы грабить их. Тут что-то иное, но пока я не вижу подсказок, которые могут нам помочь в этом вопросе. Однако я железно уверен в причастности к этой истории членов Совета. Потому что больше быть виновными просто некому. – Нет, ну в том, что виноваты власти, никто и не сомневался, – рассмеялся Рёджи. – Так всегда было и будет. – Не стоит говорить таких слов, – почему-то безрадостно заметил Леда. – Когда-нибудь все изменится, и государствами будут править действительно достойные правители. – Откуда ж им взяться, достойным-то? – неподдельно удивился такому заявлению Рёджи. – Правит король, потом его дети, потом дети детей короля. А как они правят, ты и без меня знаешь. – Знаю, – вздохнул Леда, кивнув. – Но однажды все изменится, Рёджи. Я не могу объяснить тебе, откуда знаю это, и ты имеешь полное право не верить мне, но иначе быть просто не может. Правительство, которое позволяет себе чинить беспредел, в частности, убивать приезжих, доводить их до безумия, а потом уничтожать друг друга, рано или поздно будет покарано. Обескураженный таким неожиданно серьезным заявлением, Рёджи замолчал и даже не спросил, когда же случится такое чудо. А после ему вдруг вспомнились слова недавнего разговора, и, улыбнувшись, он произнес: – Будет покарано, когда проснутся боги? – Может быть, – серьезно ответил ему Леда. – А может, и раньше. Слушая друга, Рёджи только вздохнул, отмечая, насколько его помыслы и чувства недосягаемы для понимания. Часто Рёджи даже толком сообразить не мог, о чем рассуждает Леда, а еще он знал, что ему никогда не достанет ума охватить то, что задумал друг. Эльф мыслил настолько широко, что у Рёджи даже не получалось уследить за его идеями и планами: Леде удавалось одновременно слушать, думать, делать выводы, а заодно вести какую-то одному ему понятную игру, чтобы вывести негодяев на чистую воду. – Я бы не хотел быть твоим врагом, – наконец сделал вывод из собственных соображений он, но молчавший до этого Леда в ответ только негромко рассмеялся. – Я не самый страшный враг, – заметил он, даже не спросив, как Рёджи пришел к такому умозаключению. – Но в любом случае, мы никогда не станем врагами. – Хотелось бы верить, – хмыкнул Рёджи и добавил: – По-моему, сейчас опять дождь польет. Надо бы поторопиться, чтоб не промокнуть. И да, кстати, куда мы сейчас? – Сейчас мы поедем к дому Хизаки, – ответил Леда. – Следует все же посмотреть на того, кто принес ему ужин и вино в тот вечер. И поговорить с этим человеком. – Я уж об этом и думать забыл, – признался Рёджи, вглядываясь в затянутое серыми тучами небо. – Столько всего развеселого вокруг. Сумасшедшие, кладбища, призраки… А тут какой-то несчастный дохлый аристократ. – Жизнь часто преподносит сюрпризы тогда, когда не ждешь. Едешь расследовать одно преступление, получаешь взамен другое, – философски заметил эльф, а Рёджи подумал, что пока не решил, радоваться этому факту или все же не стоит. Согласно словам кухарки, которую друзья встретили в доме Хизаки в прошлый раз, обслуживал хозяина незадолго до его смерти некий младший поваренок. Однако отыскать его оказалось не так-то просто. Леда и Рёджи потратили немало времени, пока обнаружили в пустующем, но по-прежнему гостеприимно открытом для гостей доме садовника, который, пользуясь тем, что дождь немного поутих, без особого усердия подстригал живую изгородь. Тот сообщил им, где примерно живет нужный им мальчишка, и лишь после этого друзья отправились в другой конец города, а точнее – в его наиболее бедную часть. Даже трущобы Хайдалара никак не тянули на это звание – в той же Саруне подобный район с относительно крепкими домишками и чистыми улочками сошел бы за вполне приличный. Однако в вольном городе не засаженные розами скверы и небогатые дворы лишали улицу всякого лоска. Пока друзья битый час искали нужный двор, Рёджи, озираясь по сторонам, пришел к выводу, что худшего места в городе он еще не видал – то же кладбище выглядело значительно торжественней, чем безликие дома за облупленными заборами. Когда после нескольких ошибочных попыток постучаться в чужой двор нужный был наконец найден, а грязная замызганная девчонка лет шести сообщила, что ее старший братик дома, Рёджи возвел глаза к небу и поблагодарил всесильных духов за то, что те привели их к цели. "Хотя можно было и поскорей привести-то…" – про себя уточнил Рёджи, но сразу позабыл о своем недовольстве, потому что искомый ими мальчишка появился у калитки, где его дожидались гости. Пригласить их хотя бы во двор никто не догадался. – Чё надо? – спросил невысокий парень и шмыгнул носом, а Рёджи, смерив его долгим взглядом, задался вопросом, как такое несчастье могло прислуживать члену Совета самого Хайдалара, благостного, единственного и какого-то там еще. Мальчишке было лет двенадцать, и хотя подстрижен он был аккуратно, а умывался явно с большим усердием, чем его младшая сестра, выглядел он все равно не слишком презентабельно. Впрочем, судя по перепачканным в саже рукам, тот делал какую-то домашнюю работу, пока не отвлекли незваные гости, и быть может, при должном облачении парень и мог сойти за помощника повара. Из дома доносился какой-то шум – создавалось впечатление, что два человека ругаются на повышенных тонах. Потом раздался звон битой посуды, и Рёджи только головой покачал, думая о том, что стать невольным свидетелем семейной пьяной драки можно не только в бедных деревушках, где ему довелось вырасти, но и в зажиточных городах вроде Хайдалара. – Стало быть, ты и есть тот самый Одли, – вместо приветствия произнес Леда, а Рёджи порадовался тому, что эльф хотя бы не стал привычно раскланиваться перед мелким оборванцем. – Смотря зачем спрашиваете, – расплылся в широкой улыбке мальчишка, явно довольный собственным ответом. – Хотим задать некоторые вопросы о твоем бывшем, ныне покойном, хозяине, – ровным голосом сообщил Леда, и радости в глазах Одли тут же поубавилось. – Я уж все сказал, – недовольно буркнул он. – И вообще, не хозяин он мне больше. Вообще работы больше нет. Ну его… Парень, на первый взгляд не казавшийся таким уж и маленьким, совсем по-детски насупился, будто испытывал неподдельную обиду на Хизаки за то, что тот помер и оставил его без заработка. Рёджи хотел на это философски заметить, что в возрасте Одли ему за работу платили одними подзатыльниками, потому и жаловаться не стоит, но с ответом его опередил эльф. – Хочешь немного подзаработать? – подмигнул мальчишке он, и глаза Одли тут же заблестели от любопытства. – А чё делать надо? – заинтересовался он и переступил с ноги на ногу. – Ничего особенного, – отмахнулся эльф. – Просто хорошо подумать и попытаться вспомнить все подробности того вечера, когда умер твой хозяин. – О, да это я запросто! – живо согласился мальчишка, хотя на миг его взгляд стал немного растерянным, из чего Рёджи сделал вывод, что помнит тот события упомянутого вечера не так уж хорошо. Однако вслух Одли потребовал: – Только деньги сперва покажите. – Слышишь ты, малой, – рассердился из-за такой наглости Рёджи и сделал решительный вперед, собираясь схватить мальчишку за шиворот и хорошо встряхнуть. – Ты не торгуйся, а быстро отвечай, когда спрашивают… Парень от такого поворота не растерялся и отступил назад за калитку, а Леда удержал Рёджи за плечо, не позволяя воплотить задуманное в дело. – Показать можно, – все так же добродушно обратился к мальчишке он. – Могу даже сразу отдать, только если обещаешь вспоминать старательно и говорить правду. На этих словах Леда достал из кармана монетку, а Рёджи едва ли на вдохе не захлебнулся, когда увидел в руках друга золотой. – Э-э, Леда… – медленно начал он, желая напомнить, что мальчишка столько за три месяца не зарабатывал, и подобная плата за столь ничтожное дело будет великоватой, но эльф уже решительно протянул монету Одли. Не ожидал такой невероятной щедрости и мальчишка: сперва он, не веря, уставился на подарок, потом лихорадочно выхватил монету из рук Леды и попробовал ее на зуб. – Настоящий, – шепотом произнес он, а Рёджи чуть было не застонал в голос при мысли о том, что настоящий тут только Леда. Настоящий идиот, если быть точным. Не то чтобы Рёджи было жаль золотого, просто подобные подношения казались ему бессмысленными и неоправданно расточительными. – Получишь еще один такой же, если расскажешь правду, – решил окончательно добить друга Леда. – Только учти, эльфы умеют читать мысли, и если соврешь, я сразу догадаюсь и отберу то, что дал. Сил мне хватит, не сомневайся. На этих словах Леда строго нахмурился, Рёджи скептически хмыкнул, глядя на эту неубедительную попытку изобразить свирепость и серьезность намерений, а Одли испуганно заморгал – в отличие от Рёджи, в могущество эльфа он поверил сразу и безоговорочно. – Спрашивайте, что пожелаете, – пролепетал мальчишка, с которого мигом слетела вся напускная детская спесь. Вместо ответа Леда сперва скрестил руки на груди, выпрямил спину, изображая глубокую задумчивость, а Рёджи устало потер кончиками пальцев лоб. Хотя эльф откровенно позировал, придавая себе важности и нагоняя трепета на паренька перед собой, Рёджи был вынужден признать, что незамысловатый метод действовал: нагловатый Одли окончательно обомлел перед таким важным, сказочно богатым гостем и теперь внимал с раскрытым ртом. – Расскажи подробно, что делал твой хозяин в тот последний вечер перед смертью, – наконец велел мальчишке эльф, и тот, прежде чем ответить, глуповато заморгал. – Господин, откуда же мне знать, – несчастным голосом зачастил он. – Я же на кухне был, где мне и положено. Это вы б у охранников тех спросили, что караулили дом. Хозяин перед смертью до ужаса всего боялся, городской стражи толпу привел… – Я прошу рассказать тебя лишь о том, что ты сам видел, – прервал его лепетания эльф. – Ты приносил ему ужин в тот вечер? – Приносил, конечно, приносил, – старательно закивал головой мальчишка, и Рёджи заметил, что он крепче сжал в кулаке полученный золотой, будто боялся, что недовольный ответом эльф начнет отбирать деньги прямо сейчас. – Попросил принести куропаток в кленовом соусе, домильнэ с пажеро-кремом и фрукты дерева Таразз. Вроде все. Выдав всю имеющуюся информацию, мальчишка шумно выдохнул, а Рёджи понял, что невольно начинает проникаться к нему уважением. О таких блюдах он сам, разумеется, даже не слышал, и был уверен, что не смог бы не то что запомнить, а даже выговорить их названия. – Это замечательно, – кивнул эльф. – А теперь постарайся припомнить, что необычного или непривычного было в поведении Хизаки в тот вечер. – Да мне все непривычно, – торопливо заверил Леду мальчишка. – Мне не часто приходилось в хозяйских покоях бывать. Там все такое дорогое и красивое, ух… На этих словах паренек широко распахнул глаза то ли от воспоминаний об увиденном, то ли желая выразить свое восхищение. – А как Хизаки вел себя? Не нервничал, не переживал? – Неа, вроде нет, – пожал плечами Одли и сразу же виновато улыбнулся. – Я больше по сторонам зырил, на него и не смотрел. Ну почти… Страх потерять внезапно доставший золотой смешивался со страхом перед могущественным существом, которое умело читать мысли: мальчишка топтался на месте и воровато озирался по сторонам, явно придумывая, как поменьше соврать, но при этом не показать, что в действительности он ничем помочь не может. – Все ясно, – объявил Рёджи, которому надоел бессмысленный разговор друга с потенциальным свидетелем. – Пойдем отсюда, Леда. Все равно ничего полезного не выясним. Парень бросил на Рёджи исподлобья взгляд, полный самой настоящей ненависти, и спрятал за спину руки, в одной из которых сжимал монету. Рёджи хотел на это ответить, что пускай тот подавится своим золотым, раз уж повезло повстречать на своем пути расточительного и безрассудного эльфа. Однако Леда снова заговорил раньше, чем Рёджи выдал все, что было у него на уме. – Последний вопрос, Одли, – произнес он. – Какое вино хозяин попросил принести к ужину? Не помнишь ли, часом? – Как не помнить? Помню, конечно, – с вполне искренней готовностью заявил парень, и Рёджи впервые за весь разговор поверил, что тот не сочиняет, а правда хорошо помнит то, о чем его спрашивают. – И какое же? – спросил эльф. – А никакого, – ответил мальчишка и даже улыбнулся чуть смелее, увидев, как вытянулось в недоумении лицо его гостя. – Очень странно, – нахмурился Леда. – Хизаки любил выпить и каждый день приговаривал как минимум бутылку. И что же получается? В этот вечер он совсем ничего не пил? – Почему не пил? Пил, – невозмутимо ответил Одли и пояснил: – Когда я спросил, какого ему принести вина, он сказал, что никакого, только пустой бокал. Потому что бутылка у него уже того… была. Его угостили. – Угостили? – дружно в один голос переспросили Рёджи и Леда, а парень снова кивнул: – Ну да, угостили. "Меня угостил мой друг доктор. Потому принеси только бокал" – вот так он и сказал. – Чего-о?.. – непроизвольно повысил голос Рёджи, а Леда наоборот озадаченно замолчал. – Ну… Друг угостил, что тут такого? – не понял причину странной реакции гостей бывший поваренок и перевел встревоженный взгляд с одного визитера на другого. – Вот так поворот, – негромко пробормотал Леда. – Однако примерно чего-то такого я и ожидал. – Я тоже ожидал, – хмуро заметил Рёджи. – Мне он сразу не понравился, Жасмин этот. – Ты кому-то еще рассказывал об этом? – строго спросил мальчишку эльф, проигнорировав заявление друга. – О том, что твоего ныне покойного хозяина угостил вином доктор? – Н-нет, – запнулся на полуслове Одли, удивленный тем, как изменилось настроение его гостей. – А надо было? – Не надо. И впредь тоже никому не говори об этом, если жизнь дорога, – отчеканил Леда, в то время как глаза паренька широко распахнулись то ли от страха, то ли от неверия в услышанное. – Тебя же расспрашивали о хозяине, – смерил его долгим взглядом Рёджи. – Приходили всякие, мы ж знаем. Стража, члены Совета вашего и другие тоже, наверно. И что, никому-никому не сказал? – Ну, дык, это… Про вино никто и не спрашивал, – пробормотал парень. – Спрашивали, были ли гости у него, не заходил ли кто, не видал ли я чего необычного. – Ну и как? – спросил Рёджи. – Кто заходил? Чего необычного ты видал? – Да не было ничего, говорю ж вам! – с отчаянием выпалил мальчишка и перевел несчастный взгляд на Леду: очевидно, всесильный эльф уже не казался ему таким страшным по сравнению с его грозным и напористым спутником. – Вот и отлично, – кивнул Леда, однако его задумчивый взгляд был направлен куда-то в сторону: Рёджи сразу догадался, что друг напряженно обдумывал услышанное, и мальчишка его больше не интересовал. – Запомни, Одли, никому не рассказывай о том, что знаешь. Все равно не поверят, но на всякий случай могут сократить тебе лет, чтобы не болтал лишнего. – Я никогда не болтаю, – заверил его запуганный парень, и Леда, кивнув на прощание, развернулся и направился в сторону к старой акации, у которой они с Рёджи оставили своих лошадей. – Эй, господин… – еле слышно окликнул его Одли. – А вы обещали, что если я буду говорить правду, вы мне еще одну монету дадите… На этих словах мальчишка смутился, встретившись взглядом с глазами рассерженного друга эльфа, и тут же осекся. Рёджи поверить не мог, что такого размера наглость еще существует на свете. Чтобы урвать на ровном месте золотой и тут же требовать еще один, надо было иметь воистину неуемный аппетит и смелость. – Ты даже не представляешь, куда я тебе эту монету сейчас засуну… – начал было Рёджи, но Леда остановил его. – Зачем ты так? – укоризненно поглядел он на друга и полез в карман за еще одним золотым. – Держи! И за помощь спасибо. На последней реплике Леда подбросил монетку, и парень ловко схватил ее на лету, сразу же пряча за пазуху. – Доброго дня вам, – прокричал он уже из-за калитки, очевидно поспешив спрятаться, пока важные гости не передумали и не потребовали деньги назад. А сами гости наконец направились к оставленным у дороги лошадям. – Поверить не могу, – произнес Рёджи, забираясь в седло. – Почему же? – ответил на это Леда. – По-моему, поворот вполне ожидаемый. С высокой степенью вероятности я был уверен, что к этому делу причастен кто-то из членов Совета, а врач оказался еще замешан хотя бы в том, что отвез эту Цыцыгму в дом скорби. В том, что эти два дела тесно связаны между собой, я даже не сомневаюсь… – Да я про золотой сейчас, Леда! – нетерпеливо перебил его Рёджи. – Поверить не могу, что ты отдал мальчишке аж две монеты! Такому ответу Леда удивился и даже замер на миг, а потом, покачав головой, подтянулся на стремени и тоже уселся в седле. – А что в этом удивительного? – спросил он. – Леда, да ты в своем ли уме? – вознегодовал еще сильней Рёджи. – Кажется, ты в другой мир провалился. Это же огромные деньжища! А ты так взял и отдал. – Я не просто отдал, – терпеливо пояснил эльф. – Я пытался разговорить ребенка. Воздействовать на бедных людей намного проще, чем на богатых, потому как они всегда готовы сотрудничать за материальное поощрение. Однако ко всем нужен подход, и к этому мальчику в том числе. За то, что он говорил правду, он заслуживал обещанную награду. – Еще неизвестно, насколько это было правдой, – сварливо возразил Рёджи. – А воздействовало на него больше твое обещание прочитать мысли и отобрать монету. Святые духи, Леда, если ты и дальше будешь так сорить деньгами… – Я как-то раньше не замечал, что ты такой жадный, – прервал поток его возмущений эльф, и Рёджи так и замер в седле с раскрытым ртом. – Я… Я не жадный, – после небольшой паузы произнес он и обиженно замолчал, внезапно понимая, что ему крайне неприятно слышать такие слова от друга, а еще очень горько узнать, что тот думает о нем такое. – Я знаю, что не жадный, – словно и правда умея читать мысли, примирительно произнес эльф, явно желая успокоить Рёджи. – Но ведешь ты себя некрасиво. Виной тому твоя привычка экономить, сохранившаяся с тех лет, когда ты был беден. Только сейчас ты имеешь достаточный заработок, и когда обеспеченный человек трясется над каждой монетой, это уже не бережливость – это самая настоящая жадность. Чувствуешь разницу между этими понятиями? – Чувствую, – односложно ответил Рёджи, которого не слишком успокоили слова друга. Настроение испортилось в один миг, и почему-то стало очень жалко себя. – Нет величины более непостоянной и более дешевой, чем деньги, – нравоучительно заметил Леда. – И если с чем и стоит расставаться без сожаления, так это с золотом. Деньги не важны и абсолютно не ценны в подлунном мире. – Большинство людей с тобой не согласилось бы, – хмыкнул Рёджи. – И что тогда вообще ценно, если не деньги? – Существует немало ценностей, – ответил на это эльф и украдкой улыбнулся ему, будто желая сгладить неприятное впечатление от слов, которыми он перед этим поставил Рёджи на место. – И ни одну настоящую ценность не купишь за деньги, увы. Лично я считаю, что самое важное и драгоценное – это время. – Странно так думать, когда ты бессмертный, – насмешливо произнес Рёджи, хотя про себя отметил, что удивлен подобному признанию. Все же для эльфов, которые могли жить бесконечно долго, время, по мнению Рёджи, должно было представлять наименьшую важность. – Я не бессмертен, – возразил на это Леда. – И кому как не тебе знать, что я тоже могу погибнуть в любой момент, выполняя очередное задание. Потому время для меня так же бесценно, как и для человека. С той только разницей, что в отличие от большинства людей я отдаю себе в этом отчет. От упоминания о событиях того зимнего дня, когда его друг чуть было не погиб, Рёджи позабыл, что хотел сказать, и уставился на рыжую гриву Веснушки, который неторопливым шагом мерил мостовую. За разговором Рёджи даже не заметил, как они выбрались из района трущоб и уже приближались к набережной – вдалеке между домами можно было заметить разволновавшееся к вечеру море. А еще Рёджи неожиданно понял, что печальное приключение, едва не обернувшееся смертью его друга, со временем не померкло в памяти, а, напротив, вызывало лишь больший ужас. Теперь Рёджи было тошно думать, что произошло бы, если бы Леду не удалось тогда спасти. И от мыслей об этом ему становилось почти физически плохо. "Что со мной происходит?.." – уныло спросил Рёджи сам себя, но ответа не нашел. – Ладно, мы с тобой вовсе не о том разговариваем, – вывел его из размышлений голос друга. – Только что мы фактически узнали правду о деле, которое расследовали, а обсуждаем какие-то высокие материи. Какую высокую материю обсуждал с ним эльф, и что это в принципе за штука такая – материя, Рёджи не понял, но решил не брать в голову. Вместо этого он торопливо закивал. – Да, что-то и правда подкосили меня эти золотые. А меж тем мы вывели доктора на чистую воду! – на этих словах Рёджи гордо выпятил грудь, однако буквально секунду спустя немного смешался. – То есть ты вывел… – В том-то и беда, что никто никого никуда не вывел, – медленно, растягивая слова и явно размышляя о чем-то, произнес эльф. – Мы с тобой оказались в той же ситуации, что и пару днями ранее. У нас есть свидетель, который говорит о причастности к делу местного врача, и этому свидетелю никто не поверит, даже если он рискнет давать показания публично. Кроме того, в любом случае у нас нет ни единого доказательства. Только слово мальчишки и слово преступника против слова члена Совета. – Но как же, Леда! – Рёджи от возмущения чуть в седле не подскочил. – Все же ясно как божий день! Сперва Жасмин уморил старушку, потом грохнул Хизаки! Подсунул ему отравленного винца, дальше наврал всем, что сделал вскрытие, и что у того просто сердце остановилось. И все, дело в шляпе, как говорят у меня на родине! – Доказательств нет, – с нажимом произнес Леда. – А еще нет мотива. Зачем ему убивать Хизаки? – Э-э… За то, что тот вообще никому не нравился? – предположил Рёджи. – Ты будто убиваешь всех, кто тебе не нравится, – невесело усмехнулся Леда. – Нет. Тем, кто мне не нравится, я обычно даю в глаз, – честно признался Рёджи, и теперь эльф рассмеялся. – Вот именно, что в глаз, – выдохнув, произнес он. – А чтобы подсыпать смертельный яд в вино, нужны веские основания. И так как мы не можем их найти, нам для начала нужны хотя бы доказательства. – А где же их взять? – задумчиво протянул Рёджи. – Может, обыщем дом Хизаки и найдем ту бутылку? Вдруг в ней осталось немного вина с ядом… – Не найдем, – покачал головой Леда. – В доме все вычищено и прибрано. Не то, что бутылки с ядом, и более простых заурядных вещей не найдешь. Поэтому у меня есть идея получше. – Это какая же? – неподдельно заинтересовался Рёджи. – А такая, – глаза Леды хитро прищурились, и он, искоса поглядев на друга, заговорщицки прошептал: – Если у нас нет доказательств и фактически нет шансов их найти, нужно сделать их своими руками. Такого предложения Рёджи никак не ожидал, потому лишь удивленно раскрыл рот, а после медленно произнес: – Ничего не понял. Как же мы их сделаем? – А вот об этом я тебе сейчас расскажу, – заявил Леда. – И, кстати, в этом деле мне понадобится твоя помощь. – О, это я всегда готов, – заверил его Рёджи, но тут же уточнил жалобным голосом. – Только если я буду помогать, мне б какое-то такое дело, чтоб не надо было думать. – Думать всегда надо, – строго поглядел на него эльф, однако несчастный взгляд друга тут же заставил его смягчиться. – Но конкретно в этом деле требуется больше ловкости, чем ума. А теперь слушай…