Дорога в тысячу лет

Небо оставалось грязно-серым все последние унылые дни, и этот, который Рёджи по праву считал самым счастливым из них всех, не был исключением. Берег медленно приближался, корабль преодолевал ярд за ярдом, и хотя про себя Рёджи проклинал эту неторопливость, настроение его улучшалось. Даже ставшая привычной тошнота куда-то ушла, как будто один вид надежной тверди, к которой они плыли долгих шесть недель, мог помочь избавиться от терзавшей его морской болезни. После известных событий Рёджи ненавидел море и приморские города, ненавидел порты и все с ними связанное. В последнее время он особенно истово ненавидел корабли. Но больше всего Рёджи ненавидел все то, что называлось словом "приключения". Это понятие было богатым и охватывало множество отвратительных вещей, с которыми Рёджи мог столкнуться в своей жизни. В самые большие приключения он вляпался полгода назад, и тогда лишь чудом остался жив. Рёджи надеялся на то, что история, произошедшая с ним и его напарником, будет поучительной для Леды, и впредь тот десять раз подумает, прежде чем ввязываться невесть во что. Но надежды оказались напрасными. Поморщившись, Рёджи подумал о том, что в последнее время в его жизни слишком много моря, портов, много кораблей – что особенно неприятно, – но хуже всего то, что вот-вот в его жизни грозили появиться приключения. И сколько бы Леда ни смотрел на него честными глазами и ни уверял, что это обычный заказ, такой же, как и все остальные, Рёджи нутром чуял подвох. – Так вот он какой, – задумчиво произнес стоящий рядом с ним эльф, и Рёджи, вырванный из собственных размышлений, бросил на него украдкой взгляд. – Он? – недоуменно переспросил Рёджи. – Я о Последнем Горизонте, – пояснил Леда, все так же пристально вглядываясь вдаль, откуда неотвратимо к ним приближалась темная полоска земли. То ли пасмурная погода сыграла свою роль, то ли Последний Горизонт был и правда так уныл, как о нем рассказывали, но с палубы корабля Рёджи казалось, что они движутся к голым скалам, а не к острову, где по идее кто-то умудрялся даже жить. – Ничего не видно, – пожаловался Рёджи. Он знал, что эльфы обладали более острым зрением, чем люди, и, вероятно, даже с такого расстояния Леда мог сделать какие-то выводы о месте, где им предстояло провести целый месяц. – Скоро все увидим, – нейтрально заметил он, и Рёджи не нашелся что ответить. Несмотря на кажущуюся близость, добрались до земли они только через полдня, и Рёджи даже успел заскучать. При ближайшем рассмотрении остров оказался не более интересным, чем издалека. Когда корабль с гордым названием "Непобедимый" входил в гавань, Рёджи имел возможность рассмотреть невысокие горы с заснеженными вершинами, больше похожие на холмы, поросшие густыми лесами. Величественными они не казались, а вся открывшаяся взору часть острова больше напоминала неудачный рисунок посредственного художника в черно-серых тонах. Больше Рёджи не увидел ничего – местный пейзаж не баловал разнообразием. Не слишком большая пристань, которая могла принять за раз всего лишь один корабль, с деревянным настилом, десятком болтающихся на толстых веревках лодочек и непритязательным домишкой смотрителя за всем этим богатством, на гордое звание ненавистного порта не тянула. Однако симпатии из-за этого она вызвала не больше. Рёджи думал, что по прибытии на землю станет чуть теплей, но он ошибся: ветер был таким же пронизывающим, и если бы не эльфийский плащ, некогда подаренный ему Ледой, Рёджи точно продрог бы до костей. Над головой кружили немногочисленные чайки, на берегу суетились невзрачные, такие же серые, как и все вокруг, люди – и на этом движение вокруг заканчивалось. Не было слышно знакомого Рёджи гомона, присущего любому порту, криков торговцев, нецензурной брани рыбаков. Каменистый берег оставался относительно пустынным и тихим. – Будьте осторожны здесь, – напутствовал их на прощание капитан, успевший подружиться с Ледой: Рёджи знал, что тот частенько по вечерам пропускал стаканчик с эльфом. Рёджи тоже приглашали разделить компанию, но не было ни одного дня, когда тот смог бы оторваться от койки, не вернув тут же обратно все съеденное за день. – Непременно, – раскланялся с капитаном эльф и тоже пожелал ему всяческих благ. – И не опоздайте на обратный корабль, – добавил капитан, не преминув напомнить: – Он будет последним, ровно через четыре недели. Простоит здесь пять-семь дней, но дольше вас ждать не станут, если вы не появитесь вовремя. А потом зима, полгода к Горизонту никто подходить не будет. – Мы это отлично помним, – кивнул вежливый Леда и поблагодарил за заботу. – Какой гостеприимный край, я уже полюбил его, – вяло огрызнулся Рёджи, когда капитал отошел от них, а они с Ледой направились к трапу. – Кстати, напомни мне еще раз, какого демона мы притащились сюда? Леда только улыбнулся и покачал головой. За последние недели он успел привыкнуть к жалобам и нытью Рёджи и не обращал на них никакого внимания. Приключениями запахло в тот самый момент, когда на постоялом дворе Гармона, небольшого городка на юго-западе Локстена, появился странный человек. Рёджи и Леда отдыхали после очередного заказа, где Рёджи умудрился получить ранение. Травма не была серьезной, но он повредил правую руку и держал меч недостаточно крепко. Осмотрев рану, Леда твердо заявил, что пока ни о каких новых заказах и сражениях речи быть не может. Впоследствии Рёджи проклял тот миг, когда не настоял на скором возвращении к работе и позволил задержаться. Кто знает, может, тогда неприятный тип, даже не пожелавший назвать своего имени, никогда не нашел бы их. – Что здесь делает королевская ищейка? – без особого любопытства спросил Рёджи, когда за ужином заметил невзрачного человека, вошедшего в общий зал постоялого двора. Гармон был невелик и находился слишком далеко от столицы, чтобы шпионам короля нашлась работа в этих краях. – Не знал, что ты умеешь определять их с одного взгляда, – заметил на это Леда, умышленно не глядевший в сторону нового посетителя, чтобы не привлекать внимание. – Пф-ф, – усмехнулся Рёджи и сделал глоток из кружки. – Любой порядочный локстенец умеет их определять. Определять и держать язык за зубами, когда рядом шляется… такое. Он брезгливо поморщился, будто не королевского шпиона упомянул вслух, а потрогал жабу. – Надо же, – улыбнулся эльф. – Любой порядочный? По идее, если человек порядочный, ему нечего бояться и скрывать. – Так потому и порядочный, что правильно боится и скрывает! – от души рассмеялся Рёджи. – Преступник – это тот, кого поймали. Если тебя не поймали, значит, ты хорошо умеешь определять серых псов его величества и знаешь, в какой момент надо спрятаться и не отсвечивать. – В твоих словах определенно есть логика, – не стал спорить эльф, откладывая столовые приборы, а Рёджи вопросительно поднял брови. – Чего в них есть? – переспросил он. – Здравый смысл, – не слишком понятно объяснил Леда. – И, кстати, этот человек идет в нашу сторону. Как Леде удалось определить, куда направляется ищейка, Рёджи не понял: эльф сидел спиной к двери и не оборачивался. Однако подняв взгляд, он увидел, что действительно – королевский пес решительно шагал к их столу и на его лице застыло упрямое выражение. Рёджи откинулся на спинку стула и нахально уставился на незваного гостя, и Леда тоже повернулся, вопросительно глядя на вновь прибывшего, однако последнего заинтересованные взгляды не смутили. Остановившись возле их стола, он достал из-за пазухи тонкий свиток, обвитый тесьмой и скрепленный печатью, и протянул его эльфу. – Вам письмо, – коротко сообщил он, не поздоровавшись и не представившись, из-за чего Рёджи не смог сдержать возмущения. – А имя назвать сперва? Нет? – сердито спросил он, выпрямляясь, на что неприметный человек одарил его ничего не выражающим взглядом. – Ваши имена мне известны, свое истинное имя я все равно не смогу назвать. Так зачем тратить время? – равнодушно произнес он. – Вы посмотрите, какая наглость... – начал было разгневанный Рёджи, но в этот момент его перебил Леда, успевший сломать печать и развернуть бумагу. – Приехать в столицу? – задумчиво спросил он и нахмурился. – Я прошу прощения, но зачем нам это? – Вам все объяснят по прибытии, – бездумно глядя куда-то в стену прямо перед собой, заявил незнакомец. – Пока что я не вижу смысла в этом прибытии, – заметил Леда, а Рёджи перевел на него встревоженный взгляд. Ситуация была непонятной, и он нетерпеливо протянул вперед руку, забирая странное письмо из рук эльфа. – Настоятельно просим прибыть в столицу, город Саруна, в ближайшее время... по адресу... Низкий поклон, ваши друзья, – прочитал вслух Рёджи – Леде удалось научить его этому непростому навыку, и в последнее время Рёджи только то и делал, что заходился от гордости, когда думал о том, как хорошо и бегло теперь читает, когда совсем недавно не умел две буквы связать в слог. – Леда, у тебя есть друзья в столице? – У меня нет, – пожал плечами эльф. – У меня тоже, – ответил Рёджи и протянул тонкий лист незнакомцу. – Похоже, вы ошиблись. Это не для нас письмо. – Оно для вас, – упрямо повторил неприметный человек, убирая руки за спину и не принимая бумагу, вновь скользнув равнодушным взглядом по лицу Рёджи, и тот почувствовал, что теперь начинает злиться по-настоящему. – Я не считаю, что должен куда-то ехать... – начал было он, но его перебили. – Вы не должны, – ровно произнес незнакомец. – Но ваша репутация сыграла вам добрую службу. О вас говорят как о едва ли не лучших наемниках в стране. И для вас есть задание, которое при всей своей простоте принесет немалое вознаграждение. На вашем месте любой был бы рад такому приглашению. – А если мы не рады, то... – эмоционально начал было Рёджи, но Леда сделал едва заметный жест, призывая его замолчать. – Я так понимаю, отказаться мы не имеем права? – спросил он, глядя исподлобья на их гостя, и тот пожал плечами. – Почему не имеете? Вы можете отказаться, и никто вас не заставит, но меня просили передать устно, что этот заказ может оказаться любопытным и что упустить его будет большой неудачей для вас. Речь пойдет о Последнем Горизонте. Услышав название проклятого острова, Рёджи не сдержал нервного смешка, а глаза Леды распахнулись в неверии. Теперь он смотрел на посыльного с искренним изумлением. – Это что, шутка такая? – пробормотал Рёджи, отказываясь принимать услышанное всерьез, и еще больше поразился, когда Леда, задумчиво потерев лоб, произнес: – Хорошо, мы прибудем в столицу, как только сможем. Рёджи на секунду потерял дар речи, а незнакомец, учтиво кивнув, тут же развернулся и направился прочь из обеденного зала постоялого двора. – Нет, – мрачно произнес Рёджи, как только тот скрылся из виду, и перевел взгляд на своего друга. – Даже не думай. – Не думать о чем? – невинно поинтересовался эльф: казалось, мысленно он был далек и от Рёджи, и от их разговора. – Даже не думай соглашаться туда ехать! – выпалил Рёджи, сам испугавшись прозвучавших слов – поехать к Последнему Горизонту звучало почти так же, как отправиться в путешествие к своему самому страшному ночному кошмару. – С чего ты взял, что кто-то предложит нам плаванье к запретному острову? – на лице Леды отразилось неподдельное недоумение, и Рёджи почувствовал себя безгранично глупым. Действительно, разве могло случиться подобное? Попасть на Последний Горизонт мог далеко не каждый. – Но письмо... – неуверенно произнес он. – Письмо принес королевский страж и скреплено оно королевской печаткой, – задумчиво погладил кончиками пальцев собственный подбородок Леда. – А на словах он упомянул Горизонт. Это все более чем любопытно, но я не думаю, что нам повезет настолько, чтобы мы смогли попасть на остров. Скорей всего, нас попросят разобраться в какой-нибудь... – Повезет?! – Рёджи, не сдержавшись, привстал со стула и во все глаза уставился на Леду. Большей глупости, как ему казалось, он не слышал в своей жизни. Последний Горизонт был островом. Обыкновенным пустынным островом на крайнем севере, дальше которого простиралось бесконечное море. Сколько бы мореплаватели ни отправлялись вдаль, они либо возвращались ни с чем, либо бесследно исчезали. Потому считалось, что дальше Последнего Горизонта ничего нет, и именно за это он и получил свое название. Даже лунные эльфы – народ Леды, живший на далеком севере – все равно обитали на землях, находящихся к материку намного ближе, чем Горизонт. В результате многочисленных исторических событий, географических открытий и войн эта земля стала принадлежать Локстенскому королевству, однако особой ценности в ней до недавнего времени не видела даже правящая династия. Остров был велик и находился в месяце пути по морю от самого Локстена. Возможно, кто-то пожелал бы туда отправиться жить и осваивать новые края, но Горизонт не располагал к подобному. Говорили, что в этом месте не бывает солнечных дней, что круглый год там царит зима, что леса населяют чудовища, а из недр земли выходят демоны, чтобы сожрать неосмотрительных путников, чудом оказавшихся в этих краях. Именно такими историями пугали детей старики, прибавляя к байкам о Последнем Горизонте все более жуткие подробности. Всю свою сознательную жизнь Рёджи прожил с внушенным ему с младых ногтей ужасом, искренне веруя, что хуже Горизонта нет и не может быть ничего, пока однажды как-то раз за вечерней трапезой у костра не заговорил об острове с Ледой. – Глупости, – авторитетно заверил его эльф. – Нет там ничего такого. И рассказал о том, что на самом деле представлял собой остров с символичным названием Последний Горизонт. Правдой было то, что достаточно большой участок суши находился далеко на севере, и дальше него еще никому не удалось найти твердыню. Остров был скалистым у берегов, гористым и покрытым непроходимыми лесами. Ввиду особенностей почвы там ничего толком не росло, и никаких полезных ископаемых люди тоже не обнаружили. – Хотя никто особо и не искал, – посчитал нужным уточнить Леда, и по его осуждающему тону Рёджи понял, что, на взгляд эльфа, искали плохо. Остров действительно принадлежал Локстену, хотя король не считал его какой-то особенной ценностью и с радостью подарил бы кому-то ради взаимных благ, вот только беда заключалась в том, что никто другой тоже не видел в Горизонте ничего полезного. И лишь не далее, как пять сотен лет назад правящего монарха осенило, как можно использовать никому не нужные земли. Интриги при королевском дворе были неотъемлемой частью политической жизни государства испокон веков. Сколько себя помнил древний Локстен, постоянно, изо дня в день, каждая более-менее авторитетная семья пыталась отхватить себе место под солнцем, побольше славы и денег, больше земель и благ, а порой кто-то особенно самонадеянный умудрялся положить глаз на святую святых – королевский трон. Однако династия и ее представители тоже были не лыком шиты и успешно удерживали власть в своих руках. Впрочем, количество желающих как свергнуть короля, так и просто наделать каких-нибудь гадостей от этого не сокращалось. И постоянно король и его приближенные сталкивались с такой проблемой, как наказание виновных в дворцовых интригах. Если древние короли безропотно казнили неугодных, а тех, кто был против, отправляли на погост следом, со временем ситуация усложнилась. – Это называется прогрессом и развитием, – объяснил Рёджи Леда. – Если раньше считалось нормальным есть руками, не мыться месяцами и убивать того, кто сказал тебе злое слово, то теперь это считается варварством. – Варвары – это валарцы, – блеснул познаниями Рёджи, вспоминая о дикарях, от которых страдал восток страны и которые в свое время вырезали всю его семью. – Вот именно, – согласился Леда. – Никто не хочет выглядеть безграмотным кочевником. В Локстене со временем закрепились правила поведения в обществе, необходимость образования, правда, пока только для аристократов, и многое другое. Однако оставалась одна проблема. Проблема заключалась в том, что, как объяснил Рёджи Леда, король для поддержания собственной безопасности должен был как и в прежние времена казнить всех неугодных – любого, кто посягал на престол, кто угрожал безопасности короля, кто совершал какие-либо неугодные короне действия. Но, как уже было отмечено, не годилось убивать того, кто лишь чесал языком в ненужном месте в ненужное время, рассуждая, например, о том, как плоха нынешняя политическая ситуация, и насколько было бы замечательно, правь в Локстене не король, а выборный правитель, как уже давно было принято у тех же эльфов. И тогда династия вспомнила о Последнем Горизонте. Чью светлую голову посетила идея использовать отдаленный остров как колонию для политических преступников, уже никто не помнил, но задумка возымела успех. – С тех пор осужденный на смерть представитель любой аристократической семьи имеет право выбора, – продолжал свой рассказ Леда. – Он может отправиться на плаху, а может в ссылку на Последний Горизонт. До скончания своих дней без права на амнистию и возвращение. Льгота в виде такого условного помилования распространялась исключительно на знать – сперва на политических осужденных, а со временем и на всех преступников из именитых семей, неважно, что те учинили: заговор против короля или же отравление соседа с целью захватить его провинцию. Король оказался кругом в выигрыше. Гуманность – странное слово, смысл которого не мог понять Рёджи и которое часто употреблял Леда – получила место в Локстене. Отныне люди – настоящие люди, а не нищие отребья, которые прямым ходом шли на виселицу – могли сохранить себе жизнь. Правда, как гласила история, первые переселенцы сгинули в лесах Последнего Горизонта, и многие осужденные предпочитали смерть ссылке. Однако со временем ситуация изменилась. Желание жить пересилило, и аристократы, отправленные на остров, научились справляться, построили небольшое селение, в котором боролись с природой за собственное спасение так долго, как могли. Вместе с осужденным мог поехать любой его родственник или даже вся семья, но обязательным условием такой поездки являлся пожизненный отказ от возвращения. – Я слышал, что порой жены отправлялись вслед за своими мужьями, – заметил Леда. – Вроде бы такое действительно было, когда любящие люди не хотели бросать дорогого сердцу человека и ехали вместе с ним на Горизонт. А еще через некоторое время ценность такого нововведения поняли правители и других государств. У соседей Локстена не было заброшенных северных земель, но за небольшую плату правящая династия согласилась принимать у себя преступников из других стран, единственным условием было лишь то, чтобы те были исключительно из знатных семей – видеть на своих даже столь далеких угодьях безродных нищих король не желал. Леда не помнил точно, но вроде бы было еще какое-то ограничение по количеству осужденных для других государств, однако в этом он не был уверен. Вскоре на Горизонт отправились первые преступники из соседских держав. Чтобы им жилось не слишком сладко, а заодно – чтобы на отдаленных землях не задумали заговор или еще что, попасть на остров больше никто не мог. Раз в месяц туда отправлялся корабль, и государственная стража следила за тем, чтобы никто лишний не пробрался на него. По возвращении же досмотр был даже более тщательным с целью выявления беглецов. Все письма, отправляемые на Горизонт и получаемые с него, тщательно вычитывались, прежде чем доставлялись адресату, а корабли других государств перед тем, как отправиться к конечной цели, заходили в порт Локстена и подвергались обыску. Оказаться на Горизонте было не так уж просто, а выбраться назад – вовсе невозможно. – По крайней мере, не слышал, чтобы оттуда кто-то сбегал, – заметил Леда. – И сложно представить, чтобы кому-то это удалось: своими руками корабль не построишь, а столь длинное расстояние на лодке не преодолеешь. Еще через какое-то время на остров начали отправляться странные люди, отличавшиеся отрешенностью и фанатичным блеском в глазах, либо же, напротив, молчаливые и замкнутые. Таких людей называли блаженными – пройдя не один допрос королевских лекарей, в результате они получали диагноз "умалишенный, не представляющий опасности для короны" и разрешение переселиться на Горизонт. Говорили, что эти люди даже не присоединялись к сосланным аристократам в их селении на берегу, а отправлялись дальше, в леса. Что именно они там делали, никто точно не знал, но по слухам вели затворнический образ жизни и познавали сущее. – Чего-чего они познавали? – не понял смысл последней фразы Рёджи. – Смысл жизни, – пожал плечами Леда. – Что-то вроде того. Ну и еще они общаются с природой, с богами, с духами. Пытаются, по крайней мере. – Психи, – сделал вывод Рёджи. – Вполне возможно, – не стал спорить Леда. Впрочем, таких блаженных, отбывающих на Горизонт, было не так уж много, как и невиновных, желающих разделить участь родного человека. Большей частью на Последнем Горизонте оказывались политические преступники, причем со временем количество представителей других государств значительно превысило переселенцев из Локстена. Достаточно лояльные законы королевства часто оставляли преступникам возможность откупиться от своей вины, чем многие и пользовались. За осужденными никак не следили: их предоставляли самим себе, а государственные власти присматривали лишь за тем, чтобы никто не избежал наказания. Со временем на острове установился символический порядок и организация, но какие именно, никто толком не знал. Точнее, никого этого не интересовало. А еще спустя лет сто осужденные написали петицию королю с просьбой вести обмен между островитянами и локстенцами. Такое предложение сперва удивило и рассмешило власть, но вскоре желание острить сошло на нет: оказалось, что прожив какое-то время в изоляции, сосланные люди придумали себе ремесло. Горизонт был богат исключительно древесиной, и именно из дерева немалочисленные преступники научились делать различные изделия, порой действительно красивые и ценные. "С паршивой овцы хоть шерсти клок", – решила власть и позволила ввести бартерную торговлю с островом. С тех пор с Горизонта привозили мебель, настольные игры, деревянные украшения и прочие мелочи, украшенные изысканной резьбой. За это островитяне получали сахар, спиртное, какие-то определенные продукты питания, иногда домашний скот, а если особенно повезет – даже лекарства. Жизнь на острове шла своим ходом, и все чаще осужденный на смерть аристократ соглашался сохранить голову на плечах и уехать навсегда. Жить, пусть и не так прекрасно, как при дворе, на острове было можно – несколько поколений переселенцев доказало это. – Я никуда не поеду, имей это в виду, – твердо произнес Рёджи, когда понял, что погруженный в раздумья Леда не собирается обсуждать с ним перспективы теоретического заказа. – Тебя никто и не просит, – заметил на это Леда, и Рёджи немного успокоился. Как оказалось впоследствии, преждевременно. По прибытии в столицу Леда отправил короткую записку по адресу, указанному в письме, с сообщением, что в этот вечер к определенному часу приглашенные наемники явятся в назначенное место. – Не думаю, что это чей-то дом, где нас в любое время будут рады видеть, – пояснил он причины такой предусмотрительности. – Ну а что, сделали б сюрприз, – недовольно пробурчал Рёджи. – Никого не застали бы, могли бы потом сказать: мы приходили, а вас не было. В ответ Леда даже не улыбнулся. Он оставался задумчивым все последнее время, и Рёджи не сомневался, что его беспокоил предстоящий заказ. Эльф был заинтригован, что случалось крайне редко. Порой Рёджи думал, что на своем веку тот повидал так много, что не простым смертным было удивлять его. И, тем не менее, загадочное письмо и странный намек на забытый богами остров разбудили любопытство даже такого могущественного существа, каким являлся Леда. Зачем Леда назначил столь поздний час для встречи, Рёджи не знал. Быть может, эльф не хотел показать, что, едва приехав, потенциальные исполнители заказа, сломя голову, бросились к загадочному заказчику. Но ожидание давалось ему тяжело: посторонний наблюдатель не заметил бы ничего необычного, но Рёджи слишком хорошо знал своего друга, чтобы обмануться. Леда не находил себе места, мерил шагами комнату гостиницы, в которой они расположились, а потом, решив не тратить время впустую, уселся за стол и склонился над какой-то книгой. В свою очередь Рёджи, который до этого с независимым видом натирал рукоять собственного клинка, посмотрел ему в спину и подавил вздох. Не так давно Леда в очередной раз остриг свои светло-рыжие пряди – к досаде напарника, который считал, что волосы у эльфа просто потрясающие, и мог часами любоваться, как красиво те выглядят в лучах закатного солнца. Теперь взору Рёджи открылся изгиб его шеи с совершенно белой кожей. "Даже не думай", – хмуро приказал себе Рёджи и с усилием отвернулся. Со своей совсем не дружеской привязанностью Рёджи смирился относительно недавно, когда понял, что попытки отринуть болезненное чувство совершенно бесполезны и не приносят результата. После того единственного поцелуя, когда Леда дал однозначно понять, что не одинок и Рёджи не стоит ни на что рассчитывать, тот пустился во все тяжкие. Добравшись до первого же населенного пункта, где они почти сразу получили новый заказ, Рёджи отправился в бордель и просадил едва ли не целое состояние, сбрасывая напряжение и забываясь в объятиях женщин, даже лиц которых не запомнил. На следующий день после выпитого и бессонной ночи немилосердно болела голова, Рёджи мучился и терпел, пока верный Веснушка бодро трусил в нужном направлении. Леда смотрел на Рёджи как-то непривычно, и тому казалось, что эльф все прекрасно понимает – понимает даже лучше самого Рёджи, зачем тот вытворяет такое. – Давай помогу, – предложил он, когда Рёджи, в очередной раз тяжко вздохнул и приложился к фляге с водой. Об умении эльфа лечить симптомы похмелья и прочих мелких хворей Рёджи отлично помнил, но теперь лишь неосмотрительно помотал головой, что вызвало сильное головокружение. – Не надо. Я сам виноват. Зачем он себя наказывает, Рёджи не знал, а Леда не стал ничего спрашивать. При следующем удобном случае все повторилось – Рёджи развлекался так, что потом и вспомнить не мог всего им учиненного. И после следующих заказов ситуация не поменялась. Все как будто вернулось в начало, когда Леда и Рёджи только познакомились. Они оставались вместе, пока того требовала общая работа, но как только заказ был выполнен, их пути расходились. Чем занимался эльф, Рёджи мог только предполагать, пока сам он пытался отвлечься и забыться. Но тщетность попыток перестать испытывать тяжелое, мешающее нормально жить чувство, поселившееся в сердце Рёджи, стала очевидна примерно за пару месяцев до того, как они получили неординарный заказ, связанный с далеким островом. В тот раз они выполняли обычное задание по сопровождению одной важной персоны, ехавшей из отдаленной глухой провинции в столицу. Проворовавшийся аристократ небезосновательно опасался нападения враждовавших с ним соседей и нанял целый отряд наемников для путешествия. Из осторожности был разработан хитрый маневр – сперва на дорогу должен был выехать отряд с пустой каретой, который должен был принять на себя удар, если на заказчика действительно кто-то захотел бы напасть. Сам же знатный господин отправлялся со следующим отрядом на несколько часов позже. Наемники бросили жребий, и так вышло, что Леде и Рёджи пришлось разделиться. Рёджи попал в первый, ударный отряд, который должен был выступить приманкой, и напарник, от души пожелавший ему удачи, остался в замке, откуда выехала пустая карета, небольшой отряд и сам Рёджи. До ближайшего города они добрались благополучно и без происшествий, но когда к вечеру вторая половина отряда с самим заказчиком не прибыли, Рёджи не на шутку обеспокоился. Причины задержки открылись в скором времени. Среди наемников, которых заказчик собрал со всех краев страны, опасаясь измены, все же нашлась одна продажная шкура, предупредившая врагов о приманке и о том, что тот, кто их интересует, будет ехать во второй карете. На маленький отряд налетела толпа вооруженных воинов, по количеству едва ли не в два раза превышавшая силы противника. Но аристократ, которого они охраняли, не зря отбирал самых лучших и не скупился на гонорары. Атаку удалось отбить, хотя в живых осталось меньше половины наемников. Зато заказчик был спасен и впоследствии щедро вознаградил уцелевших, но в тот момент Рёджи меньше всего заботили деньги. Вести о нападении дошли до города раньше выживших, и Рёджи вдруг понял, что свихнется, если будет сидеть и просто ждать. Он даже мысли не допускал о том, что Леда мог погибнуть, и казалось, что если так оно и есть, он сойдет с ума раньше, чем осознает эту новость. Его поддержали другие наемники, бывшие в первом отряде, согласившись, что нападение может повториться, а помятые в предыдущей схватке товарищи по мечу не справятся. Рёджи гнал коня так, что другие за ним еле успевали. На губах Веснушки появилась пена, и если бы он мог, то точно недовольно заржал бы и одарил спятившего хозяина почти человечески-осмысленным осуждающим взглядом. Но мнения Веснушки никто не спрашивал. В тот раз Леда выжил и даже почти не пострадал. На его лице подсыхала запекшаяся кровь, но Рёджи хватило одного взгляда, чтобы понять – причиной тому была незначительная царапина. Зато эльф потерял в бою лошадь и теперь только развел руками, невесело усмехнувшись: – Не везет мне с этим делом. За последний год уже не помню, какой по счету конь пал. Но Рёджи не слушал его. Над трактом сгустилась темнота, и наемники коротко приветствовали друг друга, считали потери, горевали о погибших товарищах и торопились перестроиться вокруг кареты с их насмерть перепуганным заказчиком, чтобы поскорей добраться до города. Только Рёджи и на это не обращал внимания. Леда стоял прямо перед ним на расстоянии вытянутой руки и слабо улыбался непонятно чему. Его волосы и лицо, впрочем, как и одежду, покрывала дорожная пыль, а глаза с расширенными в полутьме зрачками казались непроницаемо черными. И в этот момент Рёджи подумал о том, кого чуть было не потерял. Остановить собственный душевный порыв он не успел и вместо ответа или радостных возгласов протянул вперед руку и дернул эльфа на себя, с силой обнимая. Может, от неожиданности, а может, потому что ему было плевать, как Рёджи выражает свою радость, Леда не стал ни сопротивляться, ни отталкивать. Несколько долгих секунд они стояли так близко друг к другу, что можно было услышать биение чужого сердца, а потом Леда все же отстранился и, вновь улыбнувшись, похлопал Рёджи по плечу. – Все в порядке, – тихо сказал тогда он, и Рёджи молча кивнул. Все действительно было в порядке, если не считать мыслей и образов, которые промелькнули в его голове за эти мгновения. Именно тогда Рёджи понял, что все бессмысленно. Бессмысленны его метания и попытки забыться, многочисленные продажные девки и дешевое крепкое пойло, которое он вливал в себя едва ли не литрами. Бессмысленны деньги, и репутация, и опыт, и все то, чего он добился в своей жизни, если обо всем на свете он забывает, стоит оказаться в опасности одному единственному любимому существу. – Ты куда сегодня? – спросил Рёджи у Леды, когда с заказом было покончено, и они получили причитающийся гонорар. – Отдыхать. Никуда не собирался, – ответил эльф. – Можно с тобой? – спросил Рёджи, и в душе шевельнулось неприятное опасение, что сейчас Леда ехидно поинтересуется, с чего вдруг такая перемена в настроении и почему Рёджи не отправиться по всем злачным кабакам города, как он любит это делать. Но ничего такого Леда не сказал, только кивнул, соглашаясь, и искренне, как показалось Рёджи, улыбнулся, когда тот поднял на него несмелый взгляд. Отрицать очевидное было глупо – Рёджи наконец нашел в себе силы признать, что испытываемое им чувство было ничем иным, как воспетой в песнях любовью. Правда, Рёджи не думал, что пресловутая любовь такая – вовсе не похожая на то, что описывали поэты. У последних все выглядело намного приятней и счастливей, чем получалось на деле. Рёджи подумал, что не зря всегда не доверял менестрелям – в реальности любовь не приносила ни обещанного счастья, ни блаженства. Но спустя еще какое-то время Рёджи решил попробовать отнестись к происходящему философски. Именно таким словосочетанием Леда характеризовал ситуации, когда у людей было все плохо, но они молча терпели и старались найти для себя хоть что-то хорошее. Рёджи считал, что это очень мудро, и пытался придерживаться такой позиции, хотя первое время получалось не слишком успешно. Рёджи уговаривал себя, что он мог никогда не встретить Леду и погибнуть еще год назад – такой исход был бы много печальней имеющегося положения дел. Он думал о том, что неоднократно умереть мог и сам Леда, и тогда его тоска и боль стали бы в разы сильней нынешних. Рёджи даже не был уверен, смог бы он жить нормально, потеряй в бою напарника. Леда мог решить вернуться на родину, предоставив Рёджи самому себе, и еще много-много всевозможных вариантов развития событий, которые были хуже того, что переживал Рёджи в настоящий момент. И Рёджи часто думал обо всем этом, чтобы не грустить из-за безответности своих чувств. Всего лишь безответности. В конце концов, Леда даже не был человеком, как часто напоминал себе Рёджи. Любить эльфа было равносильно тому, что любить звезды или грозу. Если любишь дождь, глупо сердиться на него за то, что он не отвечает взаимностью. Когда на город наконец опустились сумерки, друзья отправились в путь. За время, что они отсутствовали в столице, многое изменилось, и теперь Рёджи крутил по сторонам головой, отмечая эти перемены. – Мне кажется, или… – неуверенно начал было он, еще толком не сформулировав вопрос, но Леда понял его без слов. – Не кажется, – мрачно ответил он. – Дела в столице ухудшаются. – Вот да, – пробормотал Рёджи, проводив долгим взглядом один заброшенный дом. Они ехали по некогда благопристойному району, который еще не так давно украшали чистенькие белые домики с симпатичными палисадниками. Теперь же сумерки не могли скрыть, что многие дома запущены, дороги разбиты, а газовые фонари никто не торопится зажигать, несмотря на приближение ночи. – Но что же произошло? – недоуменно спросил Рёджи. – Я еще утром заметил, что как-то неважно город выглядит, грязь кругом, да и людей как будто меньше. Мы что-то пропустили? – Не думаю, – ничего не выражающим голосом произнес эльф. – Сейчас мы наблюдаем последствия процессов, начавшихся много лет назад. Государство душат внешние противники, люди бегут в более спокойные страны, король же сходит с ума, казня и уничтожая приближенных. Правосудие отсутствует напрочь, порядка нет. В общем, чего-то такого и следовало ожидать. А дальше будет хуже. Рёджи показалось, что Леда мог еще долго рассказывать, в чем именно заключается упадок Локстена, осуждая короля, и даже хотел попросить его быть осторожней – подобные мысли представителю другой державы озвучивать было небезопасно. Но эльф скомкано закончил свой монолог и замолчал, а Рёджи не рискнул продолжить обсуждение. Немного пропетляв безлюдными улочками, они свернули в совершенно неприметный переулок. Рёджи уже хотел поинтересоваться, как Леда находит дорогу, когда тот потянул поводья, останавливая своего коня. – Кажется, мы приехали, – задумчиво произнес он, и Рёджи поднял взгляд на дом, у которого они остановились. Это был обыкновенный особнячок, такой же, как и десятки других на этой улице, вот только пустовал он значительно дольше, на вид – много лет. Свет тоже нигде не горел, но номер на воротах указывал на то, что они не ошиблись. – Не нравится мне это все, – хмуро заметил Рёджи, озираясь по сторонам: улица была тиха и пустынна. – На ловушку похоже. – Зачем кому-то нас ловить? – удивился Леда и ловко спрыгнул на землю, беря своего коня под уздцы. – Скорей всего, нам просто не хотят показывать, кто на самом деле заказчик, а этот дом – место, где принимают низшее сословие. – Ты не низшее сословие, – проворчал Рёджи, следуя примеру друга и выбираясь из седла. О благородных корнях своего напарника он отлично помнил и порой поражался, до чего равнодушно тот относился ко всякого рода формальностям, на которые другие знатные особы обращали особое внимание. Но Леда его слова проигнорировал, решительно толкая незапертые ворота. Когда дверь особняка отворилась, пропуская их внутрь, Рёджи моргнул от неожиданности. Его взору открылся широкий ярко-освещенный и чистый холл, какого точно не могло быть в заброшенном доме. Слуга, облаченный в самую обыкновенную ливрею, поклонился, сообщил, что их ждут, и проводил к одной из комнат за закрытыми дверями. Совершенно одинаковых и запертых Рёджи их сходу насчитал не меньше десятка и только удивился, как можно определить, куда именно отвести гостей. И хотя атмосфера странного дома была совершенно спокойной, и ничто не сулило угрозы, он оставался начеку, на всякий случай опасаясь любого подвоха. – Рад приветствовать вас. И благодарю за то, что почтили визитом, – раздался приятный мужской голос, когда друзья переступили порог полутемной комнаты. Оглядевшись по сторонам, Рёджи понял, что после яркого света с трудом может что-то рассмотреть. Тревога только усилилась, и он часто заморгал, лишь бы глаза поскорей привыкли к темноте – если бы кто-то решил на них напасть, сражаться, ничего толком не видя, было бы сложно. Однако опасения Рёджи оказались напрасными. – И мы рады, – поклонился эльф, делая еще шаг вперед. – С кем имеем честь говорить? Судя по происходящему, убивать их сразу никто не собирался, и потому Рёджи немного расслабился, обращаясь в слух. После кратких приветствий и приглашения располагаться в креслах, стоящих прямо напротив стола, за которым сидел неприметный человек – из-за полумрака Рёджи так и не удалось хорошо рассмотреть его – их угостили чаем, который Рёджи воздержался пробовать. Отчего-то в этом месте ему было не по себе, и расслабленность Леды даже удивляла. – Вас, безусловно, интересуют причины приглашения сюда, – сразу перешел к делу хозяин странного дома, представившийся главным управляющим и сказавший, что так к нему и следует обращаться. Рёджи смутило, что тот не стал называть своего имени, как и настоящей должности, но Леда не спорил, и потому Рёджи решил вообще помалкивать и только слушать. – Безусловно, – кивнул Леда, и Рёджи тоже покачал головой, показывая, что внимает. – Что ж, тогда перейдем сразу к делу, – произнес загадочный человек и откинулся на спинку кресла, отчего его лицо окончательно потонуло во мраке – темноту в комнате разгонял лишь свет небольшой газовой лампы, стоящей далеко в углу, и Рёджи думал о том, что не только они не видят собеседника, но и тот толком не может рассмотреть их. "Наверное, в этом месте так принято, – догадался Рёджи. – Может, тут встречаются люди, которые не хотят быть узнанными…" – Как вам уже сказали, да и как вы можете сами догадаться, разговор пойдет об одном деле, в решении которого мы хотели бы попросить помощи. – Мы? – сразу перебил его Леда, что, наверное, было не слишком вежливо. Но в том, что эльф все делает правильно, привыкший во всем доверять ему Рёджи даже не усомнился. – Имена непосредственных заказчиков, думаю, тут не принципиальны, – нейтральным тоном ответил их собеседник. – Скажем так, это особы приближенные к власти. Можно сказать, сейчас я разговариваю с вами от лица государства. "И что теперь, нам кланяться?"– мрачно подумал Рёджи, которому излишняя помпезность в словах потенциального заказчика не понравилась. – Хорошо, допустим, – в свою очередь не стал допытываться до конкретных имен Леда. – И что хочет государство от простых наемников? – Не совсем простых. От хороших наемников, – возразил почти невидимый в полумраке человек, делая ударение на слове "хороших". – Государство просит помочь разобраться в одном непростом деле, а именно – найти убийцу. За щедрое вознаграждение, разумеется. Любое, какое попросите. – Любое? – с неприкрытой иронией поинтересовался Леда. – Любое в рамках разумного, – так же насмешливо ответил мужчина. – И какова причина такой щедрости? – Причина банальна, – развел руками их собеседник. – Для решения вопроса надо отправиться на остров. "Я так и знал!"– чуть было не хлопнул себя по коленям Рёджи и уже собрался встать, чтобы уйти, с опозданием заметив, что его напарник никуда не торопится. Леда бросил на него короткий взгляд, и одной секунды Рёджи хватило, чтобы понять масштаб грядущего бедствия. "Нет, ты не посмеешь", – хотел было медленно произнести Рёджи, но прикусил язык, когда заговорил Леда. – Интересный момент, – задумчиво проронил он, но к ужасу Рёджи не поспешил тут же отказаться от предложения, а продолжил: – А можно узнать остальные подробности дела? – Ну а как же иначе? – ответил вопросом на вопрос их собеседник и сразу же приступил к пояснениям, как будто только этого и ждал. – Думаю, рассказывать вам, что собой представляет Горизонт, не стоит. Это всеми забытое место, по развитию отстающее от нашего королевства как бы ни на сотню лет. На этих словах человек поморщился, чего Рёджи не мог видеть из-за полумрака, но совершенно точно почувствовал. "Не спешил бы кривиться, – мысленно заметил он. – Многие ваши там в итоге оказываются". – Не так давно, а точнее – месяца три назад, на острове начали происходить странные события, – продолжал тем временем их собеседник, знать не ведавший о язвительных размышлениях Рёджи. – Тут, к сожалению, я не могу похвастать знанием деталей, но жители поселения начали находить убитыми своих сотоварищей. Один труп в неделю или в десять дней – как придется. И так уже несколько раз. – Сколько именно? – посчитал нужным уточнить Леда. – Не могу сказать точно, – развел руками главный управляющий. – Когда нам пришло письмо с просьбой о помощи, в нем было указано число шесть. Но корабль идет больше месяца, а потом еще прошло время. Если убийца не остановился, вероятно, смертей уже значительно больше. – Вот оно что... – задумчиво протянул Леда, опершись локтем на подлокотник кресла и потерев подбородок, а потом вдруг невпопад спросил: – Странно. Я почему-то думал, что государственные умы не слишком тревожатся судьбой островитян. "А ведь и правда", – подумал в этот момент Рёджи, вспоминая о том, что, со слов эльфа, отправив преступника в ссылку, Локстен больше не вспоминал о нем. В королевстве мало кто представлял, что вообще творится на Последнем Горизонте. – Понимаете ли, формально все эти люди, приговоренные и сосланные, остаются гражданами нашей страны, за которых мы в ответе, – снова поморщился их собеседник. – Кроме того, там есть граждане соседних держав, за которых Локстен тоже отвечает, пока те пребывают на наших землях. А еще у некоторых из них могущественные родственники, которые мало того, что еще на свободе, но еще и не желают забывать о своих уехавших товарищах. Меньше всего династии хочется, чтобы из-за такого пустяка начался резонанс или вообще грянул скандал. Слухи могут просочиться откуда угодно, и потому дело надо уладить поскорей. – И именно поэтому вместо того, чтобы послать вооруженную стражу на остров, вы нанимаете двух посторонних, – насмешливо подхватил Леда. – Простите, но я чего-то не понимаю. – А тут нечего понимать, – вдруг подался всем телом вперед мужчина, и голос его прозвучал с нажимом. – Откровенно говоря, господин высокородный, всем нам известно, что королевская стража умом посредственна, а это дело требует не тупого махания мечом. Будь все так просто, Последний Горизонт разобрался бы и без нас. Уж что-что, а постоять за себя они умеют. На этих словах мужчина снова откинулся на спинку кресла, и пока Рёджи, затаив дыхание, слушал, он уже спокойней продолжил: – Кроме того, большой отряд привлечет излишнее внимание. А вот если на корабле отправится пара наемников, никто не заинтересуется. Кстати, через неделю он как раз отходит из Карсаранского порта – если поторопиться, можно успеть. Осужденных в этот раз не отправляют, потому и провожающих не будет. Все пройдет тихо и незаметно... – Одну минуту, – Леда решительно поднял вверх руку, призывая собеседника замолчать и послушать его. – Мы еще не дали своего согласия. А еще мы понимаем, что неограниченный гонорар – это очень даже неплохо, но уехать на край света – не в седло запрыгнуть. Мы потеряем уйму времени, и быть может, могли бы заработать больше, если бы взяли с десяток заказов поменьше. Леда торговался как самый настоящий прожженный наемник, и отстраненно Рёджи думал о том, что деньги интересуют эльфа в последнюю очередь. Рёджи сильно волновало то, что Леда явно был настроен принять заказ, и он нутром чувствовал, что отвертеться не получится. "Можно отказаться, – шепнул ему внутренний голос. – Пусть Леда едет, а ты можешь отказаться, и тем самым решить несколько проблем. Не придется ехать непонятно куда. Не придется браться за сомнительное дело. И Леда хотя бы на время перестанет беспокоить мысли и чувства..." Но вместо того, чтобы успокоить, последняя мысль огорошила Рёджи, и он даже сглотнул, осознав, о чем только что подумал. Последний раз, когда он оставил Леду, того чуть не убили. Мог ли Рёджи еще раз совершить такую ошибку? – А как именно были убиты эти люди? – задал следующий вопрос эльф, когда получил уверения заказчика, что любые финансовые вопросы будут легко разрешены. – Понятия не имею, – невозмутимо ответил тот. – Об этом в письме не говорилось. "Быть такого не может!– неподдельно возмутился Рёджи. – Если они попросили о помощи, они не могли не объяснить, что именно там происходит. А раз вы откликнулись, значит, происходит что-то действительно плохое". – Что ж, тогда не смеем вас больше задерживать, – холодно ответил Леда и поднялся на ноги. – К сожалению, мы вынуждены отказаться от заказа. Рёджи сразу понял, что делает его напарник. Раскусив, что заказчик врет, он изобразил, будто не желает иметь с ним дело. Вероятно, если бы загадочный мужчина заупрямился и не признался, с эльфа сталось бы действительно развернуться и уйти. В тайне Рёджи надеялся на это, но, как и следовало ожидать, делал это он совершенно напрасно. – Стойте, – решительно потребовал их собеседник, и когда Леда не отреагировал, отодвигая кресло, торопливо добавил: – Они, эти убитые люди, были разрублены на части. Все как один. Каждый найденный труп был порублен на куски. "Что-то тут не то…"– подумал Рёджи и даже хотел выразить сомнения, но Леда его опередил. – Могу я узнать, почему вы не захотели говорить наемникам, не раз убивавшим и не раз видевшим смерть в самом безобразном ее проявлении, о такой мелочи? – спокойным голосом поинтересовался он, при этом снова садясь в кресло, будто давая понять, что готов послушать еще немного, пока заказчик не надумает опять врать. – Может, потому что для меня это не мелочь? – с самыми дружелюбными и невинными интонациями в голосе ответил мужчина и развел руками. – Лично мне кажется все это ужасающим: кровавые убийства на затерянном острове. И в то же время нам крайне необходимо, чтобы вы взялись за это дело. Простите, что умолчал об известных мне деталях. В этот раз даже изображать раскаяние он не стал, но Рёджи все равно почудилась какая-то фальшь в словах собеседника, словно тот все равно умудрился где-то соврать или что-то утаить. – Правильно ли я понимаю поставленную задачу, – медленно, будто взвешивая каждое слово, начал эльф. – Вы хотите, чтобы мы отправились на остров, куда больше месяца пути, разобрались, кто жестоко убивает местных жителей, нашли убийцу и привезли его сюда? – Это необязательно, – махнул рукой их заказчик. – Нас вполне устроит, если вы его убьете. Случайно, разумеется. Скорей всего, это благородный господин – других на Горизонте нет – и даже если мы его осудим, потом придется либо казнить его, либо отправить обратно. Мужчина коротко хохотнул, видимо, посчитав свои слова забавными, а эльф тем временем продолжил: – За все это вы дадите нам любой гонорар, какой мы пожелаем. Никаких ограничений и иных сложностей в деле нет, так? – Не совсем, – возразил их собеседник. – Точнее, это не совсем ограничение, но важная деталь, о которой вам надо знать. В скором времени наступит зима, и корабли перестанут ходить к острову до самой весны. Если вы согласитесь и отправитесь ближайшим судном, на решение проблемы у вас останется примерно месяц. То есть, вы, конечно, можете задержаться и дольше, но тогда покинете остров только весной. Леда на это ничего не ответил – откинувшись на спинку кресла, он задумался, а Рёджи бросил на него умоляющий взгляд. Больше всего на свете он желал, чтобы напарник отказался от этой авантюры. Уже сейчас Рёджи чувствовал, что от нее веет большими неприятностями, еще худшими, чем были те, что в свое время принес им заказ из южного города Хайдалара. Но эльф не замечал, как Рёджи на него смотрит, и по тому, как непримиримо были сжаты его губы, тот вдруг понял, что друг уже все решил. Что будет дальше, Рёджи прекрасно знал. Он уже видел, как, оставшись с ним наедине, Леда переведет на него задумчивый взгляд, и сам Рёджи, глядя в его сияющие глаза, позабудет обо всем на свете. Леде даже не придется упрашивать, чтобы он согласился. А о том, чтобы не поддержать друга, позволить уехать одному на опасный остров, где поселился какой-то умалишенный, размахивающий топором и кромсающий на куски людей, Рёджи просто не мог – он знал, что сойдет с ума раньше, чем эльф ступит на палубу уходящего корабля. – Нам надо посоветоваться, – наконец вынес свой вердикт Леда. – Наедине. – Ваше право, – благодушно согласился с ним заказчик и поднялся из-за стола. – С удовольствием оставлю вас. К вам зайдут через десять минут. Мягкой, немного похожей на кошачью, походкой мужчина прошел по комнате и скрылся за дверью, беззвучно притворяя ее за собой. А Рёджи поднял глаза на Леду и осознал, что все его опасения сейчас воплотятся в реальность. – Я не могу тебя просить ехать в такую даль и тратить столько времени, – голос Леды звучал негромко, а глаза, как и ожидал Рёджи, блестели в полумраке комнаты. У Леды были самые красивые на свете глаза, как подумал в этот момент он, тут же мысленно добавляя, что красивым у эльфа было абсолютно все. – Не надо просить, – устало перебил он, вяло отмахнувшись. – Конечно, я поеду.