Дорога в тысячу лет

Пробуждение Рёджи было таким приятным, каким не бывало все последние недели. Балансируя на грани между сном и явью, он смутно чувствовал, как кого-то обнимает – кого-то очень нужного и безумно любимого. И лишь приоткрыв глаза, он словно очнулся и сообразил, что все это ему вовсе не приснилось. Когда накануне они с Ледой вернулись домой, время близилось к полуночи, и Рёджи чувствовал такую невыносимую усталость, что был готов завалиться спать хоть на пол. Но Леда оставался неумолимым и решил разобраться со спальными местами. Вот тут и вышла небольшая проблема. – Нельзя спать на полу в такой холод, – безапелляционно заявил он. – Не хватало еще, чтобы ты простудился. У нас каждая минута на счету, и силы нужны: некогда тратить время на хвори. В доме действительно, несмотря на то, что топилась печь, было промозгло и сыро, чувствовался запах давно не обитаемого помещения. Сама хозяйка жила в своей маленькой комнатушке, а в просторную комнату для гостей, скорей всего, даже не заходила. – Ну и что ты предлагаешь? – зевнул Рёджи, которому было плевать, где спать, лишь бы начать это делать поскорей. Единственным вариантом оказался небольшой пристенок у печи, в которую Леда отправил побольше дров, но недостатком этого лежбища была его ширина. – Тесновато вдвоем будет, – заметил Рёджи, скептически оглядывая неширокую полку. – Лучше все же так, – решил Леда, и на этом разговор был окончен. Физическая близость друга давно волновала Рёджи, но за долгие путешествия и совместные ночевки он немного привык, и сердце уже не выпрыгивало из груди, если Леда, например, склонялся к нему чуть ближе положенного или нечаянно прикасался к руке. В этот же раз Рёджи вообще отключился, едва приняв горизонтальное положение. Теперь, открыв глаза, он сообразил, что каким-то образом во сне умудрился прижаться к Леде, обнять его со спины, еще и уткнулся носом в затылок друга. По-видимому, Леда все еще спал, дыхание его было ровным и глубоким, и Рёджи вопреки здравому смыслу не стал отталкивать сразу, вместо этого обняв еще крепче. На улице было темно, но это не означало, что до утра оставалось много времени – на Последнем Горизонте световой день был коротким. Кроме того, за дверью в сенях слышалось какое-то движение и звяканье посуды: не иначе, вдова Зи, как и многие старики страдавшая бессонницей, уже встала, чтобы приготовить себе завтрак. Рёджи на секунду стало тоскливо, потому что быть так близко к Леде не получится долго, и он сразу закрыл глаза, лишь бы по полной насладиться короткой минутой тепла. У эльфа потрясающе пахли волосы, как пахнет летом солнечный луг – лесом, цветами и травами. Логичного объяснения этому не было, но Рёджи явственно чувствовал тонкий, ни с чем не сравнимый аромат. Осторожно, чтобы не разбудить, он потерся кончиком носа о мягкие волосы на затылке Леды и испытал от этого такое удовольствие, какое не опишешь словами. Рёджи самому было смешно думать, из-за чего он так расчувствовался. Под эльфийским плащом было уютно, и Рёджи приказал себе не думать о том, как будет выбираться на холод. Вместо этого он осторожно провел ладонью по руке Леды от локтя к плечу, чувствуя даже сквозь тонкую ткань рубашки, которую тот не снял, тепло его тела, и окончательно осмелев, потрогал кончиками пальцев краешек необыкновенного острого уха. У Рёджи голова закружилась, когда он представил, что это можно сделать губами. – Рёджи, я уже не сплю. Леда говорил тихо, не открывая глаз, без строгости и осуждения в интонациях, но Рёджи не был дураком, чтобы не понять: друг требовал, чтобы тот немедленно прекратил. – Зато я сплю, – с небольшим опозданием оправдался он, послушно откатываясь в сторону и закидывая за голову руку. Из сеней снова послышалось, как переставляют посуду, и следом тихие шаги, а за окном шуршал осенний дождь. Комнату затапливал густой полумрак, но привыкшими к темноте глазами Рёджи уже смутно различал очертания предметов. – Между прочим, я ничего такого не имел в виду, – зачем-то решил объяснить он, хотя Леда все так же лежал, не двигаясь, и слова ему не ставил в упрек. – Разве я тебя в чем-то обвиняю? – тихо спросил его друг. – Нет, – честно ответил Рёджи и, не удержавшись, добавил: – У тебя волосы здорово пахнут. Как цветы на солнце летом. В другой ситуации Рёджи ни за что в жизни не сделал бы такого признания, почему-то показавшегося слишком интимным. Но тишина и нарушающие ее шорохи, полумрак и тепло тела Леды, его дыхание всего в нескольких дюймах от самого Рёджи необъяснимо раскрепощали, стирая установленные рамки. В этот момент он мог признаться и не в таком. Только Леда будто почувствовал это. Вздохнув, он медленно сел на их наскоро собранной постели и откинул в сторону плащ. – Пора вставать, – чуть охрипшим спросонья голосом произнес он, и Рёджи показалось, будто вместе с этой фразой разорвалась волшебная нить, связывавшая реальное и желаемое. Еще секунду назад он мог сказать Леде о таком, о чем теперь ни за что не решился бы. И, наверное, это было к лучшему, как подумал в этот момент Рёджи. После того, как сделаешь смелое признание, надо еще как-то жить дальше. Из комнаты Леда вышел первым, и когда только выбирающийся из теплой постели Рёджи услышал, как друг с удивленными интонациями в голосе поздоровался с кем-то, он торопливо ринулся к двери. Открывшаяся картина оказалась действительно неожиданной: вместо старушки-хозяйки, которая, как думал Рёджи, стряпала для себя, он увидел перед собой Аямэ. Их с Ледой сосед топтался у стола и смущенно улыбался, пока эльф недоверчиво смотрел на него. – Я просто подумал, что вам некогда тратить время на глупости, и решил приготовить завтрак, – пояснил Аямэ, опуская ресницы. – Э… Спасибо, – промямлил опешивший Рёджи, а Леда сдержанно добавил, что не стоило беспокоиться. Тем не менее, запах у еды был отменный, и Рёджи только теперь вспомнил, что накануне толком не ел ничего. Наскоро умывшись, друзья уселись за стол, а их гость робко пристроился на лавке сбоку и угощаться наотрез отказался. На шум из своей комнатки выглянула хозяйка: прищурившись и худо-бедно рассмотрев гостей, она прошамкала что-то невнятное и снова скрылась за дверью. Рёджи отметил, что назвать вдову Зи навязчивой было никак нельзя. – Как тебе удалось попасть в дом? – первое, о чем спросил Леда Аямэ. – Слева от двери снимается доска, и можно потянуть засов, – все так же неуверенно улыбаясь, пояснил тот, а когда друзья дружно уставились на него в удивлении, поспешил пояснить: – Просто вдова Зи глуховата, и часто, когда ей приносят продукты или дрова, соседи достучаться не могут. Вот и придумали такое решение проблемы. – Ну спасибо, что вовремя предупредили, – недовольно заметил Рёджи, отправляя в рот первую ложку каши. – Не стоит сердиться, – заметил на это их гость. – Воровать тут нечего, влезать просто так никто не станет, а от волков, которые иногда забредают в селение зимой, дверь защитит. Кстати, на ночь вы можете прижимать засов – я покажу как. Тогда точно никто не войдет. Аямэ замолчал, и Леда вежливо кивнул ему, а Рёджи не стал ничего отвечать, памятуя нравоучения друга, что говорить с набитым ртом некрасиво. Из самых обыкновенных продуктов Аямэ умудрился приготовить нечто действительно вкусное. Каша из какой-то незнакомой Рёджи крупы, сваренная с копченым мясом, смахивавшим на оленину, была очень сытной, а долго голодавший еще во время плаванья Рёджи решил для себя, что блюда чудесней не пробовал. – Очень вкусно, – поблагодарил он, когда проглотил очередную ложку, и Аямэ, повернув к нему лицо, только польщенно кивнул, снова опуская взгляд. Через маленькое окно пробивался слабый утренний свет, и лишь теперь Рёджи заметил, что скулу Аямэ украшает едва заметный синяк. Рёджи мог поклясться, что накануне его не было – тогда он внимательно рассматривал необычного нового знакомого в хорошем освещении. Кровоподтек выглядел так, словно Аямэ кто-то дал хорошую пощечину, отчего на тонкой коже остался след. "Кто его так, интересно?"– подивился про себя Рёджи, отмечая, что бить такое щуплое и хрупкое существо, каким был их сосед, равносильно избиению женщины. Леда завел нейтральный разговор, расспрашивая Аямэ о порядках и жизни селения, и тот охотно отвечал на вопросы, все подробно объясняя, а Рёджи продолжал уплетать завтрак, против воли поглядывая на неожиданного гостя. И если синяк на щеке просто удивил его, то заметив в широком разрезе белой рубашки уже успевшие пожелтеть следы чьих-то побоев, Рёджи замер на месте, не донеся ложки до рта. – Что вы, в поселении не три тысячи жителей, а порядка четырех, – тем временем рассказывал Аямэ эльфу, а тот внимательно слушал его. – И количество постоянно растет. Люди приезжают из новых стран: наверное, Локстен установил договоренности с разными державами. – А есть здесь кто-то необычный? – поинтересовался Леда, пока опомнившийся Рёджи торопливо опустил ложку в тарелку – глазеть так пристально на чужие синяки было просто неприлично. – Кто-то, особенно привлекающий внимание? – В смысле? – удивился Аямэ. – Тут все очень разные, люди приезжают со всех концов света. Что заурядно для одного, для другого невидаль. – Например, может, есть здесь кто-то, отличающийся необычным способностями? – не сдавался эльф. – Знахарскими, к примеру, или умением ворожить? На мгновение Рёджи показалось, что Аямэ еле заметно нахмурился, тут же он опустил голову, уставившись на свои колени, и неопределенно пожал худыми плечами. – Не знаю, не слышал о таком, – как-то слишком поспешно заявил он и, будто бы желая сгладить впечатление от своего ответа, обезоруживающе улыбнулся. – Умение ворожить – большая редкость. Откуда на Горизонте такое? Рёджи не знал, добился ли Леда для себя каких-то полезных сведений, но, закончив с трапезой, задерживать Аямэ не стал. Однако прежде чем попрощаться, он задал еще один вопрос. – А ты не знаешь людей, которые живут на мельнице? – как будто невзначай спросил он, и Аямэ искренне удивился этому интересу. – На мельнице? Знаю, конечно, – ответил он. – Там живет парень, который называет себя Джури. И он постоянно поет в нашем кабаке. Наверное, вы вчера его видели. – Видели, – кивнул Рёджи. – Ну и еще его друг живет, – добавил Аямэ. – Хмурый тип, никогда в селение не приходит. Мне кажется, если б не Джури, он бы вообще ушел жить в леса. – Разве можно в одиночку выжить в местных лесах? – вопросительно поднял брови Леда. – Можно все что угодно, если обладаешь должной силой или знаниями, – поежился Аямэ, обнимая себя руками. – Вообще они прибыли на остров раньше меня, вроде бы уже лет шесть здесь живут, если я ничего не путаю. И за все время этот Сойк – так его зовут – в селении появлялся от силы несколько раз. Я видел его лишь однажды, когда Джури набрался бражки и не мог самостоятельно добраться до дома. Сойк пришел его забрать. – И больше ты ничего не знаешь? – на всякий случай уточнил Леда, но Аямэ покачал головой. – Ничего. Часто Джури приносит шкурки всяких мелких зверей, чтобы поменять их на молоко или еще какие ценности. Видимо, этот Сойк охотник. Хотя кто его знает. Больше ничего интересно их сосед рассказать не мог, и друзья, попрощавшись с ним, отправились в путь. Ехать было недолго: едва они вывели лошадей на улицу, даже в утреннем полумраке Рёджи смог рассмотреть в отдалении мельницу. Всю долину, которую им предстояло преодолеть, затапливал туман, который полосками белесой мути скрывал овраги и низины. Рёджи безрадостно подумал, что туман – это очень плохо. Мало того, что он не несет в себе ничего полезного, только влажность – в тумане было трудно заметить приближающегося врага. А в местах, где невиданное чудовище разрывало людей на части, думать об этом было особенно неприятно. Пока лошади мерили шагами сырую землю и недовольно фыркали то ли от холода, то ли от сырости, Рёджи обратил внимание на то, что утреннюю тишину не нарушало ни единого звука. Не было слышно даже карканья ворон или порывов ветра в близлежащем лесу. Остров казался совершенно безлюдным и вымершим. Подумав немного, Рёджи пришел к выводу, что в такой глухой тишине приближение возможного врага они услышат в любом случае, и потому решил заговорить – слишком уж гнетуще было ехать в гробовом молчании. – Ты заметил, что он весь в синяках? – спросил он, и Леда, который сразу понял, о ком идет речь, кивнул. – Да, заметил. А еще заметил, что нам их настойчиво демонстрировали. – Почему? – удивился Рёджи. – Я пока не присмотрелся, ничего не заметил. А мог ведь и не присматриваться. – В доме – холод, на улице – холод, мы с тобой из постели выбрались в одежде. А он, стуча зубами, хозяйничал в одной рубашке, – пояснил Леда. – Еще и с таким вырезом. Расчет был на то, что мы в этот вырез заглянем. – Но зачем это ему? – совсем запутался Рёджи. – Синяки вроде никого не красят. – Пока не знаю, – неопределенно ответил эльф. – Но почему-то мне кажется, что нам ненавязчиво показали, что его избивают. – Кто избивает? – Рёджи, да откуда ж мне знать-то? – негромко рассмеялся Леда и весело поглядел на него. – Мне известно ровно столько же, сколько и тебе. – Тебе всегда известно больше, чем мне, – ворчливо возразил Рёджи. – Может, он намекает, чтобы мы его защитили? Но тогда надо было сказать от кого. Мы ж не провидцы какие-нибудь. – Может, он боится говорить прямо, – заметил на этого Леда. – А может, у всего этого вообще другая цель. Например, он таким образом предлагает себя, а то, что мы увидели синяки, случайность. Жизнь на острове нелегкая, он мог получить их вследствие каких-то бытовых травм. – Да какие у него могут быть травмы, если он по хозяйству возится? – возмутился Рёджи и лишь с опозданием понял, о чем говорил его друг. – Так… Что значит "предлагает себя"? – То и значит, Рёджи. Такое чувство, будто это не ты завсегдатай борделей. На мгновение Рёджи дар речи потерял, и что его обескуражило больше – упоминание о его собственной разгульной жизни или прямое указание на фривольное поведение трепетного Аямэ – он сам не сообразил. – Во-первых, я сто лет уже никакой не завсегдатай, – обиженно напомнил он. – А во-вторых, с чего ты взял, что этот… Что Аямэ предлагает себя? Наслушался идиота Джури? – То, что Джури тебе не нравится, еще не значит, что он врет. И то, что нравится Аямэ, не означает, что он не может предлагать себя, – веско ответил на это Леда. – Кроме того, не надо считать, что в этом есть нечто постыдное. На Последнем Горизонте каждый выживает, как может. Если у человека нет горы мускул и умения хорошо стрелять, он находит себе другое занятие. И еще неизвестно, кто приносит обществу больше пользы. Что на это возразить, Рёджи не придумал. Он чувствовал, что не хочет соглашаться со словами друга, но как надо ответить, не знал. Вместо этого он лишь недовольно передернул плечами и, помолчав немного, спросил: – Может, его бьет кто-то… кто-то из тех, с кем он… – Может, – не стал спорить Леда. – Или его вроде как брат? – Может и так, – согласился эльф. – Если тебе любопытно, спроси у него. Но с другой стороны, если я не ошибся, и он правда хочет донести до нас что-то, когда придет время, мы и так все поймем. Короткий разговор почему-то оставил у Рёджи неприятное чувство под сердцем, и продолжать обсуждение дальше он не стал. Вместо этого, прищурившись, вгляделся вдаль и с удивлением понял, что за беседой он не заметил, как они с Ледой приблизились к мельнице. Рёджи хватило одного взгляда на это строение, чтобы понять: мельницей не пользовались много лет, быть может, даже несколько десятилетий. Почему отказались от этой постройки, соорудили ли где-то другую мельницу, или же перестали выращивать необходимые для мукомола культуры, Рёджи понятия не имел. Но камни неаккуратной кладки обветрились с годами, тут и там на стыках пробивались пожухшие травинки, лопасти замерли и не вертелись, быть может, не одно поколение жителей Последнего Горизонта. Сложно было представить, что в таком унылом покинутом месте кто-то обитал. – Джури сказал, что здесь есть дом мельника, – напомнил Рёджи Леда. – Давай посмотрим с другой стороны. Потянув лошадь за поводья, Леда начал огибать строение слева, и Рёджи поспешил за ним, уже через минуту раскрыв рот от удивления. Серая стена мельницы заканчивалась, и прямо за ней начинался совершенно новый, прочный и высокий забор, сложенный из могучих бревен, каждое длиной в полтора человеческих роста. Рёджи раскрыл рот и задрал голову, однако что скрывалось за забором, конечно, не увидел. По внешнему виду создавалось впечатление, будто ограждение строилось для целой крепости, и после чахлых оград селения этот забор казался чем-то из другой жизни. – Ну ничего себе, – выдохнул Рёджи, следуя за Ледой, который медленно огибал удивительный забор. – Не могу себе представить, как его возводили-то... – Это несложно, если руки не из задницы. Голос раздался откуда-то сзади, и друзья резко обернулись. Рёджи дернул поводья, разворачивая коня, и Веснушка недовольно фыркнул от такого грубого обращения. В нескольких ярдах от них, в том месте, где минуту назад они проехали и никого не увидели, стоял человек. Но даже не он в первую очередь поразил Рёджи, а то, что в неприступном заборе появилась незамеченная им до этого калитка. Часть бревен, будто срезанная посередине, была отодвинута в сторону, из-за чего в ограде образовалась небольшая щель, достаточная, чтобы выпустить человека, но слишком узкая, чтобы незваные гости могли рассмотреть что-то за его спиной. – Доброе утро, – первым опомнился Леда, заговорив самым дружелюбным голосом. – Разрешите представиться… – Не стоит, мне неинтересно, – грубо отрезал хозяин этого странного места, и Рёджи только теперь внимательно пригляделся к нему. Стоящий перед ними человек ничуть не был похож на своего приятеля Джури, разве что роста был такого же невысокого, еще и выглядел на порядок старше своего неприятного дружка. У него были длинные черные волосы, которые он небрежно заправил за уши, и светло-серые глаза, показавшиеся Рёджи полупрозрачными. По большому счету, в незнакомце не было ничего примечательного, кроме того, что его губа и бровь были проколоты, как проколоты были и уши. Рёджи слышал, что у некоторых народностей есть обычай так своеобразно украшать свои лица, но прежде собственными глазами он не видел подобного. А еще загадочный человек сжимал в правой руке небольшой арбалет, и Рёджи сразу обратил внимание на то, что оружие заряжено. Лишь во вторую очередь он заметил, что навскидку арбалет не выглядел самодельной игрушкой: скорей всего, эта вещь была дорогой, а значит, и стреляла без промаха. – И все же давайте познакомимся, – не пожелал сдаваться Леда и ловко спрыгнул из седла на землю, отчего негостеприимный хозяин резко вскинул арбалет, прицелившись эльфу прямо в грудь. – Эй! Полегче! – Рёджи даже испугаться за друга не успел и сам не понял, как оказался на земле рядом с ним, неосознанно желая заслонить собой, когда Леда, опередив этот порыв, бесстрашно шагнул вперед, ничуть не смущаясь нацеленного на него оружия. – Мы не просто так приехали, – по-прежнему миролюбиво продолжил он. – Нас пригласил Джури. – Джури нет дома, – холодно отрезал незнакомец и тут же добавил: – Не иначе, бражки перебрал, раз начал приглашать остроухих выродков в дом. – Ну все, ты напросился… – медленно процедил Рёджи, делая шаг вперед и хватаясь за рукоять своего меча, но Леда слабо махнул рукой и наградил его быстрым взглядом, чтобы Рёджи без слов понял: ссориться с местным его друг не желал. – Мы не займем много вашего времени, – упорствовал Леда, разводя в сторону руки, будто показывая собственную безоружность. – Мы прибыли с материка, чтобы разобраться с убийствами, которые происходят на острове. И потому опрашиваем всех местных. Может, кто-то подскажет что-то полезное? Пока Леда объяснял причины визита, Рёджи увидел, как из огороженного двора появился новый персонаж. Сначала у ног хозяина мелькнула черная усатая мордочка, желтые глаза с любопытством поглядели на вновь прибывших, а после большой черный кот с лоснящейся блестящей шерстью медленно прошествовал наружу. Сперва животное вальяжно потянулось, а после уселось у ног хозяина, в привычном любому коту жесте обняв себя хвостом, и посмотрело снизу вверх на Леду. Почему-то Рёджи почудилось, что, как это ни странно, кот улыбался, а его глаза были какими-то совсем по-человечески разумными. – Я точно могу подсказать тебе кое-что полезное, эльф, – вдруг усмехнулся человек и даже арбалет опустил, с вызовом глядя на гостей. – Бегите отсюда, пока можете. Иначе завтра кого-то из вас найдут разделенным на несколько частей. – Вам что-то известно об этом, ведь так? – прищурился Леда, пропуская угрозу мимо ушей. Смотрящий на него кот облизнул нос розовым языком и перевел взгляд на хозяина, а тот, в свою очередь, улыбнулся, как показалось Рёджи, зловеще. – Я знаю только то, что вам обоим пора проваливать и больше не являться сюда. В следующий раз я могу быть не таким гостеприимным. Черный кот мурлыкнул и принялся вылизывать переднюю лапу, а его хозяин отступил на шаг назад во двор. – Мы живем в крайнем доме, ближайшем к вам, – ответил на это эльф, чуть склонив голову к плечу. – И если вам будет, что рассказать нам, милости просим. Человек не ответил ничего, дожидаясь, пока кот неторопливо войдет во двор. Едва его пушистый хвост скрылся из виду, калитка с удивительной для такой махины беззвучностью встала на место. Если бы Рёджи не знал, что только что здесь был проем, в жизни не поверил бы. – Мразь отвратная, – пробормотал он, рывком запрыгивая в седло. – Они стоят друг друга. Я думал, хуже мелкой пакости Джури никого не встретишь, но нет! Его, с позволения сказать, брат еще хуже! В отличие от Рёджи Леда негодования не проявлял. Молча забравшись на лошадь, он лишь задумчиво покусывал губы и заговорил, только когда друзья отъехали на приличное расстояние. – Кое-что полезное мы все-таки увидели, – негромко заметил он. – Ты обратил внимание, какой у него кот? – Такой же мерзкий, как и он сам, – сердито огрызнулся Рёджи, будто неприятный Сойк – а то, что это был именно он, Рёджи не сомневался – мог его слышать. – Мне вообще почудилось, будто этот кот улыбался! – У всех кошек такие мордочки, будто они улыбаются, – заметил на это Леда. – Но тут дело не в этом. Просто черные кошки – самые лучшие проводники в мир духов. И если с таким котом договориться, он может помогать в проведении различных ритуалов. – Ну и что? – глуповато моргнул Рёджи, не совсем понимая, к чему клонит его друг, и Леда терпеливо пояснил: – Черных кошек заводят колдуны, Рёджи. Именно черных, никаких других. – Но… – Рёджи растерянно оглянулся назад: туман уже порядком рассеялся, и старая мельница была хорошо различима даже с расстояния, однако каких-либо признаков жизни вокруг нее опять не наблюдалось. – Знаешь, у моих родителей тоже были черные кошки. Это может быть просто совпадением – мало ли какой там кот приблудился. – Может, и совпадение, – не стал спорить Леда. – А может, и нет. Рёджи только головой покачал: на своем веку он не встречал ни единого колдуна или колдуньи, хотя доподлинно знал, что такие существуют. Люди с даром рождались крайне нечасто, а потому почти всегда были приближены к власть имущим и купались в роскоши и славе. В понимании Рёджи, колдун являлся кем-то, недалеко ушедшим от короля, и поверить, что невзрачный длинноволосый тип был могущественным, у него не получалось. А следом Рёджи подумал об улыбчивом коте и о таком же неприятном улыбчивом Джури, который прихлебывал из чашки молоко, облизывая губы. В памяти Рёджи всплыла фраза, произнесенная Ледой накануне: "Веснушка повел себя так, будто ощутил присутствие нечисти. Какой-то необыкновенной и редкой нечисти…" "Быть такого не может…"– не поверил собственной догадке Рёджи и обернулся еще раз. В этот момент строение мельницы показалось ему особенно зловещим, и, сглотнув, он пришпорил коня, желая поскорей покинуть это негостеприимное место. В котором часу друзья вернулись обратно в селение, Рёджи не мог сказать. Определять время почти с точностью до минут он умел по положению солнца на небе, но в этот день, как и в предыдущий, оно было затянуто серыми тучами. Казалось, что вот-вот пойдет дождь, а на улицах царила тишина – Последний Горизонт выглядел вымершим. – Я думаю, что люди боятся выходить, – пояснил Рёджи Леда, когда тот пожаловался, что ему уже не по себе в этой мрачной тишине. – Нам же сказали, что убийства происходят с периодичностью в семь-десять дней, и вроде как столько же прошло с момента последнего из них. – Вот здорово, – проворчал Рёджи. – Все попрятались, и только отважным наемникам как с гуся вода. Рыщут по полям да улицам. – За это нам и платят, – нейтрально заметил эльф. Когда они проезжали через центральную площадь поселения, такую же пустынную и безмолвную, Леда потянул за поводья, и его лошадь направилась к одному из домов, ничем не отличавшихся от прочих. Остановив Веснушку, Рёджи с любопытством глядел на друга, который, спрыгнув на землю, принялся внимательно рассматривать сруб дома. – Ну, – немного помявшись и сообразив, что говорить ему ничего не хотят, подал голос Рёджи. – Ты сейчас обнаружил что-то невероятное, скажешь, что тебе надо подумать, и не поделишься со мной? – Нет, почему же, поделюсь, – улыбнулся Леда и шагнул к следующему дому. – Не уверен только, что это можно назвать невероятным. – Обычно ты мне ничего не говоришь, – заявил Рёджи, у которого, не иначе, наступило сварливое настроение. – Просто чаще всего и говорить не о чем. Да и голову тебе забивать не хочется, – пояснил Леда и, потрогав пальцами сруб второго дома, направился к третьему. – Ты собираешься здесь все дома перетрогать? – уже с неприкрытым весельем усмехнулся Рёджи, который не торопился слезать с коня, но неустанно следовал за другом. – Знаешь, что меня смутило? – вместо ответа Леда замер на месте и задумчиво уставился куда-то в пустоту. Не дожидаясь какой-либо реакции от застывшего на месте Рёджи, он тут же продолжил: – Дома здесь новые. – В смысле, новые? – не понял, что так озадачило друга, Рёджи. – В смысле, что на Горизонте люди живут уже несколько столетий, почти полтысячи лет. Это немало. Но этим домам от силы сотни две. – Ну… Может, это не самые старые дома? – предположил Рёджи, не понимая, к чему клонит эльф. – Нет, эти дома, которые здесь, на площади, как раз самые старые. Село достраивается по краям, сначала построились эти дома, а вокруг них уже достраивались новые. Да и выглядят они хуже остальных. По мнению Рёджи все строения на забытом богами острове выглядели одинаково плохо, но делиться своими соображения он посчитал несвоевременным. Подумав немного, он припомнил кое-что и поспешил озвучить свои мысли: – Ты же сам говорил, какое хорошее здесь дерево. Наверно, оно неплохо сохранилось за пятьсот лет. – Нет, оно не настолько хорошее, – возразил Леда. – Тогда, значит, дома развалились, и на их месте построили новые, – блеснул догадкой Рёджи. – Прямо все развалились в одночасье? – с сомнением протянул эльф. – Нет, не думаю. – Ну а что тогда? – не без некоторой досады поинтересовался Рёджи, которому игра в угадывание порядком надоела. – И какое отношение это имеет к нашему делу? – Возможно, что никакого, – кивнул ему Леда, снова забираясь на свою лошадь. – Но теперь меня волнует один вопрос: если эти постройки новые, где тогда старые? – Вряд ли они сохранились, – пожал плечами Рёджи, сильнее кутаясь в плащ из-за пронизывающего ветра. – Наверное, их в любом случае порушили… Ну или они сами со временем, если их того, бросили… – Зачем бросать насиженное место? Еще и в таком суровом краю. У людей и так дел выше крыши, чтобы заново возводить дома. – Так-то оно так, – покивал Рёджи, соглашаясь с правотой друга. – Вот только мне кажется, что сейчас ты забиваешь себе голову. И так не понятно, что нам надо ловить, а ты думаешь о домах поселенцев пятилет… пятисотлет… В общем, о домах гнилой давности. Какая нам разница, а? – Иногда у разбитых очагов заводятся незваные гости, – негромко заметил на это эльф. – Именно поэтому считается не самым безопасным ходить по заброшенным городам и селам – можно напороться на потустороннюю сущность. – Ой, ну ладно тебе, – как можно беззаботней ответил на это Рёджи, однако почувствовал при этом, как по спине пополз холодок – необъяснимые вещи, вроде призраков, злых духов и прочей пакости его всегда пугали. – Я никогда не слышал, чтобы в заброшенном селе заводилась тварь, разрывающая человека на множество кусков. – Да, пожалуй, ты прав, – согласился Леда и тряхнул головой, гоня прочь неуместные мысли. – Быть может, я и правда отвлекаюсь на глупости… "Хорошо бы, если так", – мысленно согласился с ним Рёджи. – "Что-то не хочется узнать, что тут есть забытое древнее поселение, в которое нам придется отправиться на поиски неведомого ужаса". Почему-то именно в этот момент внутренний голос шепнул Рёджи, что все так в итоге и получится, но он решил не сосредотачиваться на дурных предчувствиях и понадеялся на то, что безымянное чудовище найдется быстро и легко сдастся в руки отважных наемников. Когда обнаружилось, что дом Йо, к которому друзья и направлялись за обещанными подробностями об убийствах, ничем не отличается от всех остальных, Рёджи не выдержал и прокомментировал: – Это какая-то обязанность – жить всем одинаково? – спросил он. Селение на Горизонте и его обитатели начинали раздражать, хотя чем именно, Рёджи не мог объяснить. Вероятно, сама сирость и убогость их быта вгоняла его в тоску. – То есть одинаково? – не понял вопроса Йо, до этого гостеприимно предложивший гостям располагаться. – У вас тут все дома как с одного рисунка, – пояснил Рёджи, на что Йо только плечами пожал. – Когда приезжаешь на остров, тебе не до наведения красоты. А потом… Потом тоже не до того. Если честно, быт – это последнее, о чем здесь думаешь. Рёджи на это мог ответить, что когда он жил в селе, каждый дом был по-своему особенным со своим запахом и атмосферой, хотя жизнь крестьян тоже сложно было назвать спокойной. Однако он решил промолчать, чтобы ненароком никого не обидеть. – Ты учти такой важный момент, что в селении почти нет женщин, – заметил на это Леда. – Обычно благоустройство очага возлагается на них. Здесь же этим и правда некому заниматься. – Да, с женщинами у нас тут не очень дела обстоят, – невесело рассмеялся Йо. – Их тут совсем немного, а те, что есть, быстро теряют все свое очарование. На Последнем Горизонте каждый должен уметь управляться с оружием, постоять за себя и в случае чего свернуть горы, если хочет выжить. Тут уже неважно, женщина ты или мужчина. – Ну я понял, – сделал заключение Рёджи. – В домах, где есть женщины, все выглядит точно так же, как в тех, где их нет. – Зачастую да, – кивнул Йо. – Но вам-то должно быть это безразлично. У наемников вообще нет дома. – Безразлично только так, – согласился Рёджи, но про себя подумал, что жителей безликих домов ему почему-то жалко. Отказавшись от скудных угощений, которые им мог предложить хозяин, Леда попросил сразу перейти к делу, не тратя время понапрасну, и Йо охотно согласился. – Чтобы ничего не забыть и чтобы вы ничего не упустили, я выписал имя каждой жертвы в отдельный список и кратко изложил, где было найдено тело, а также где вы можете найти близких погибших людей, если захотите переговорить с ними. – Это очень любезно с вашей стороны, – Леда удивленно поглядел на собеседника, будто не веря, что Йо был так добр к ним и проделал такую работу, лишь бы облегчить им поиски. – Одно дело делаем, – отмахнулся тот, явно не считая свой труд чем-то значительным. – Чем быстрей разберемся, тем скорее все выдохнут с облегчением. А держать в голове подробности девятнадцати убийств и правда сложно. Рёджи в ответ на это лишь молча покосился на стопку листов, которые Леда придвинул к себе и теперь внимательно вчитывался в написанное. Почерк у Йо был аккуратным и очень красивым – он украшал даже невзрачные серые листы. Рёджи знал, что такая условно называемая бумага делается из коры деревьев фирса, и пользуются ею простолюдины, которые чудом научились писать, но денег на нормальные канцелярские принадлежности не заработали. Вероятно, на острове дефицит был и с бумагой, но Рёджи подумал не об этом, а о том, что с ума сошел бы, если б написал столько, сколько этот Йо. Если читать худо-бедно Рёджи научился, то с письмом дело обстояло много хуже, а Леда уже неоднократно заговаривал о том, что теперь ему надо освоить и эту непростую науку. Подавив вздох, Рёджи подумал, что если он и научится писать, до скончания века будет делать это как курица лапой. – Номера в углу – это порядок в очереди убийств, – пояснил Йо. – Рядом я написал дату происшествия. Еще в отдельных случаях удалось установить, куда и зачем направлялись жертвы, но знаете, мне кажется, искать закономерность бессмысленно. Зверь нападает без сложного умысла. – Умысел все же должен быть, – возразил на это эльф. – Зверь, как вы его назвали, ничего не забирает и не съедает, но зачем-то убивает, еще и с закономерностью во времени. Это неспроста. – Может быть, – согласил с ним Йо. – Но почему-то мне кажется, что личности погибших здесь не сыграли никакой роли. Слишком уж разные все они были. После этого Йо подробно рассказал наемникам о каждом погибшем человеке – Леда внимательно слушал его и кивал, периодически задавая уточняющие вопросы. У Рёджи все перемешалось в голове уже на третьей жертве: имена, места совершения преступления и обстоятельства, при которых останки были найдены. Понадеявшись на феноменальную память и наблюдательность друга, Рёджи изобразил самое заинтересованное выражение лица и нашел себе занятие поинтересней: принялся украдкой рассматривать Леду, который сидел сбоку от него. С непонятным щемящим чувством он отметил, что эльф умудрялся выглядеть великолепно в любых условиях и при любых обстоятельствах, даже в такой забытой богами дыре, как Последний Горизонт. В плохо освещенном помещении рыжие волосы Леды казались медными, а темные глаза – совсем черными. Друг никогда не носил никаких украшений, кроме странной серьги с длинным пером в правом ухе, а с недавнего времени – еще и совсем небольшого кулона с крупной жемчужиной на серебряной цепочке. Этот аксессуар вызывал у Рёджи смешанные чувства: до одури было приятно, что к его подарку Леда отнесся так серьезно и не снимал его вообще никогда, но с другой стороны – воспоминания о событиях, при которых Рёджи заполучил жемчужину, были не самыми приятными. Отвлекшись от созерцания Леды, Рёджи вспомнил, как вернувшись после злополучного заказа из Хайдалара в столицу, они обнаружили, что их заказчик положил на счет эльфа в казне полагающийся им гонорар, а еще серьезные премиальные, равные половине обещанных денег. – И как это понимать? – спросил тогда изумленный Рёджи. Он до последнего не думал, что нанявший их аристократ примет на веру письмо Леды, в котором тот изложил подробности расследования и в открытую обвинил высокопоставленных особ во всех их прегрешениях. – Думаю, это надо понимать так, что нам поверили, а еще заранее поблагодарили за то, что мы будем молчать о том, что узнали. – Вот еще! – рассердился Рёджи. – Может, мы хотим справедливого возмездия. Может, мы хотим отомстить за то, что нас чуть не убили! А может… Рёджи кипятился еще долго, а Леда слушал его с улыбкой и напоминал лишь о том, что в данной ситуации они бессильны. – Когда-нибудь в следующей жизни, – сказал он, когда Рёджи наконец успокоился и замолчал. – В нашем мире для справедливости слишком мало места. Но кто знает, может, мы еще услышим о городе Хайдаларе и людях, которые живут в нем? Слова Леда оказались пророческими, и о городе они действительно услышали незадолго до того, как получили заказ на отдаленном острове. Как-то солнечным осенним утром они завтракали в одной из забегаловок Гечара – городка, где друзья остановились на пару дней – и Леда, листавший местную газетенку, неожиданно присвистнул. – Это что сейчас было? – весело поинтересовался Рёджи: подобные выходки были не в духе благовоспитанного эльфа, случались крайне редко и всегда забавляли. В такие моменты Рёджи чудилось, что Леда не такой уж недосягаемый и сложный, каким кажется порой. – Ты не поверишь! – объявил эльф и поднял на Рёджи широко распахнутые в удивлении глаза. – Пишут, что в Хайдаларе полностью сменилась власть. Даже на место градоначальника поставлен новый человек, не имеющий отношения к его семье, которая правила не одно столетие. – Да ну… – не поверил своим ушам Рёджи и невежливо вырвал местный вестник из рук эльфа. Заметка была небольшой, а текст изложения крайне сухим – Рёджи знал, что за единственным печатным изданием, недавно появившимся в Локстене, власть внимательно наблюдала и не допускала, чтобы в массы просочилось что-то лишнее. Ничего нового сверх того, что сказал Леда, Рёджи не узнал, но даже этих коротких строк хватило, чтобы у него поднялось настроение. – Думаешь, это из-за нас? – с надеждой спросил он. – Справедливость восторжествовала, и благовоспитанный сынок поставил на место зарвавшихся родственничков? – В это можно поверить, – улыбнулся ему Леда. – Мне с первого взгляда показалось, что наш заказчик необычный человек и не такой испорченный властью и деньгами аристократ, как множество других. В тот день была поставлена условная точка в долгой истории, которая началась еще в конце весны этого года, когда Рёджи и Леда отправились на юг в закрытый город, чтобы найти виновных в странных несчастных случаях, а в итоге раскрыли совершенно иное страшное преступление. Рёджи не слишком верил в существование справедливости, но почему-то именно в этот раз ему было приятно думать о том, что преступники получили по заслугам. И не без некоторой кровожадности он мысленно добавлял, что с удовольствием поглядел бы, как их бездыханные тела болтаются на виселице. Впрочем, эти соображения он уже не стал озвучивать, потому что Леда поглядел бы на него укоризненно и спросил бы, откуда у него такие варварские идеи. – А почему они живут на мельнице? – донесся до его сознания голос друга, и Рёджи встряхнулся, только тут понимая, что упустил момент, когда разговор со скучного жизнеописания жертв неведомой твари перешел на что-то более интересное. – Очевидно, потому что не хотят общаться с островитянами, – пожал плечами Йо. – Точнее, Сойк не хочет. Джури немало времени проводит в селении. – Они сразу ушли жить туда? – продолжал допытываться Леда. – Да, сразу, – кивнул Йо. – Я помню тот день, когда они приехали. Лет шесть прошло, наверное… А может, семь? Соно как раз стал старостой и придумал эту систему с карточками, куда вписывалось, что сделал человек для селения и что потребил. А этот Сойк… Он выглядел нелюдимым и вообще разозлился, когда понял, что его хотят обязать что-то делать. Соно тоже вышел из себя и сказал, что тогда тот может катиться, куда хочет. Правда, поостыв, он добавил, что уходить далеко не рекомендует, сгинуть недолго, но Сойк ему в ответ нахамил, развернулся и ушел. Ну и его друг вместе с ним. – Однако далеко они не ушли, – задумчиво произнес эльф, на что Йо утвердительно кивнул. – На острове в лесах и правда опасно, потому они и держатся ближе к людям, как я думаю. Эти двое живут сами по себе, но Джури все же поддерживает некоторую связь с нами. Он по вечерам развлекает публику в местном кабаке – вы сами видели, – за это получает кое-какие продукты и вещи. Иногда еще приносит охотничьи трофеи. А Сойка за все время люди видели от силы пару раз. Не знаю, жив ли он вообще. – Жив-живехонек, – хмуро ответил Рёджи, едва ли не впервые за весь разговор подавав голос. – А черного кота он с собой привез или уже тут подобрал? – Кота? – удивился Йо, переводя на Рёджи озадаченный взгляд. – Нет, никакого кота он точно не привозил. Да и не припомню я, чтобы на острове были черные кошки. Тут у нас обычные, серые и невзрачные. Ну, такие, как, знаете, живут в городах да в портах. – Но мы точно видели у него… – начал было Рёджи, однако Леда тут же перебил его: – Йо, а кем вы были до того, как попали на остров? – спросил он, и Рёджи поспешно захлопнул рот, понимая, что сболтнул лишнего. – Я из обедневшего аристократического рода, – невесело улыбнулся ему Йо. – Поэтому всю жизнь до того, как попасть сюда, я был учителем. Преподавал в частном порядке детям из богатых семей. – Я так и подумал, – кивнул Леда, а Рёджи, поразившись услышанному, растерялся и сам не понял, что захотел узнать в первую очередь: как эльф догадался о профессии нового знакомого или за что могли отправить в ссылку простого учителя. Однако вовремя он вспомнил о предупреждении не спрашивать у людей, как они здесь оказались – на Горизонте такой вопрос считался бестактным. – К сожалению, когда я попал сюда, мои знания никого не заинтересовали, – еще раз изобразил вежливую улыбку Йо. – Больше обратили внимание на рост и ширину плеч. Но, по большому счету, живется мне здесь не хуже, чем остальным. В этот момент Рёджи подумал об Аямэ и о словах Леды о том, что если не вышел ростом и силой, способ выживания на острове может оказаться более чем своеобразным. Мысленно Рёджи согласился с Йо, что тот попал еще не в самую худшую ситуацию. Эльф же поднялся на ноги и начал прощаться. – Надо поторопиться, – произнес Йо, когда друзья стояли уже на пороге. – Жизнь на Горизонте и так была несладкой, но посмотрите, что творится теперь. Сегодня почти никто не вышел работать, и сколько Соно не разорялся и не ругался, его никто не послушал. – Там где страх, там и паника, – кивнул Леда, и голос его звучал очень серьезно. – Совершенно верно, – согласился Йо. – Этого мы и боимся. Начнется паника – начнутся беспорядки, а выживать здесь нам помогает лишь упорядоченный быт. Представляете, что будет в случае массовой истерии? – Бежать отсюда некуда, – заметил Леда. – Скорей всего, люди или бездумно бросятся в леса, или начнут самосуд и разбирательства внутри селения. – Это только начало, – устало прикрыл глаза Йо. – Если не поймать зверя в обозримом будущем, в конечном итоге погибнут все. Зима здесь долгая, и если то, что происходит сейчас, будет длиться, вряд ли мы увидим весну. Леда в ответ на эти слова только кивнул, сосредоточенно думая о чем-то, а Рёджи в тоске огляделся по сторонам. Вправо и влево уходила грязная пустынная улица, в сером небе сгущались тучи, а на душе было скверно и паршиво. В этот момент он подумал о том, что если они задержатся и не будут успевать на последний корабль, он оглушит эльфа и утащит его насильно. Оставаться на проклятом острове до весны в планы Рёджи не входило.