Дорога в тысячу лет

Свою лошадь Леда щедро предложил Сойку, и тот не стал отказываться. – Сто лет не ездил верхом, – произнес он, мечтательно глядя на черную красавицу. – Раньше я очень любил это дело. – Как можно любить ездить верхом? В этом же нет ничего особенного, – хмуро выдал Рёджи, глядя исподлобья. Эльф участия в разговоре не принимал: ненадолго он отлучился к Джури проверить, как тот себя чувствует. С самого утра настроение Рёджи было из рук вон отвратительным – перспектива отправиться в заброшенное селение пугала. Почему-то у Рёджи не было сомнений, что бывший домовой не преувеличивал, когда рассказывал, как опасно в таких местах. А ко всяким призракам, духам и прочим необъяснимым сущностям Рёджи всегда относился с опаской. – Это для некоторых наемников конь – средство передвижения, – неодобрительно покосился на него Сойк. – А я обожаю лошадей. В свое время участвовал в королевских забегах и неоднократно получал золотую ветвь за первое место. В его голосе прозвучала едва уловимая гордость, но Рёджи только отмахнулся. – Тоже мне достижение, быстро скакать. – Не для всех проскакать на лошади равносильно походу в туалет, дубина, – огрызнулся Сойк, напоминая себя прежнего – такого, каким Рёджи и Леда увидели его в день знакомства. В последнее время Сойк начал терпимей относиться к ним и вел себя сдержанней, но выдержки не всегда хватало. Рёджи не стал ничего отвечать, а Веснушка фыркнул, вероятно, выражая недовольство компанией своего хозяина. – Лошадь, кстати, странная, – вместо того, чтобы пререкаться, заметил Рёджи. – За все время первая, на которую Веснушке не удалось заскочить. – Это не лошадь странная, это Веснушка с хозяина пример берет, – ехидно заметил Сойк. – Ты о чем сейчас? – вскинулся Рёджи, но тот только отмахнулся и отвернулся. До Рёджи с опозданием дошло, о чем говорил беспардонный Сойк, и от возмущения он чуть ли не физически почувствовал, как к горлу подкатывает волна неконтролируемой ярости. Рёджи понял, что больше всего сейчас хочет врезать хамовитому местному. – Еще раз позволишь себе такое… – медленно начал он, мысленно поражаясь, как глухо звучит собственный голос, но Сойк ничуть не испугался, только обернулся. – Можно подумать, я что-то придумал или соврал, – невозмутимо заявил он. – Что тут происходит? – раздался за спиной голос Леды, которому удалось подойти совершенно бесшумно, и Рёджи, прикрыв глаза, мысленно сосчитал до трех, пытаясь успокоиться – этому нехитрому приему не так давно научил его напарник. Метод не особо помогал: убить Сойка хотелось не меньше, но Рёджи все равно изо всех сил старался держать себя в руках. – Ничего, – флегматично ответил эльфу Сойк. – Мы с Рёджи обсуждаем лошадей. На этих словах он легко и почти грациозно подтянулся на стремени и запрыгнул в седло, а Рёджи, сперва проследив за ним хмурым взглядом, натянуто улыбнулся другу и отвернулся. Поездка превратилась для Рёджи в настоящую пытку. Накануне он как-то не задумывался, как они втроем отправятся в путь на двух лошадях, и выход из сложившегося положения нашелся только один – им с Ледой пришлось ехать вместе. Не прикасаться к нему Леда не мог, но Рёджи все равно чудилось, что тот прижимается как-то слишком сильно. От этого становилось жарко, и Рёджи только крепче сжимал поводья, пытаясь думать о чем-то отвлеченном, но получалось не слишком хорошо. В это утро к ним снова заявился Аямэ и уже привычно приготовил завтрак. Вероятно, чтобы не испачкать рукава светлой рубашки, он немного подвернул их, и Рёджи в очередной раз заметил синяки на тонких запястьях. Следы были не новыми – ссадины успели даже пожелтеть, но Рёджи все равно нахмурился, в очередной раз задаваясь вопросом, кто их оставил. – Ты не обязан делать это для нас, – вместо благодарности за вкусный завтрак как-то натянуто равнодушно заметил Леда. В его голосе и поведении не было ничего особенного, но Рёджи все равно пригляделся к другу внимательней, припоминая, что не так давно его даже задело то, с каким восхищением напарник смотрел на красноволосого лестройца. От подобных эмоций не осталось и следа: с Аямэ Леда вел себя сдержанно и холодно, а Рёджи мысленно дал себе подзатыльник, решив, что у него разыгралось воображение. – Для меня радость делать вам приятно, – стыдливо улыбнулся Аямэ и бросил украдкой взгляд на Рёджи, отчего тот совсем смутился. Леда, который не мог не заметить этого переглядывания, больше ничего не сказал. Но когда Аямэ, попрощавшись, вышел за дверь, а эльф, наоборот, вернулся в комнату, чтобы собраться в дорогу, Рёджи, недолго думая, бросился на улицу следом за гостем. – А ну стой! – рявкнул он, и Аямэ, который не успел далеко отойти, обернулся. На миг его глаза распахнулись шире, будто в страхе, и у Рёджи мелькнула мысль, что тот запуган и отовсюду ждет подвоха, ведь бояться Рёджи у него не было причин. – Откуда у тебя синяки? – не стал ходить вокруг да около Рёджи, решая раз и навсегда выяснить не дающий покоя вопрос. Не то чтобы эта загадка сильно мучила его – скорее, она напоминала неприятное жужжание насекомого над ухом: периодически Рёджи вспоминал об этом и спрашивал сам себя, у кого поднималась рука на такое субтильное существо как Аямэ. – Какие синяки? – пробормотал тот, отступая на полшага назад и опуская глаза, но Рёджи не поверил в искренность его поведения. В памяти всплыли слова Леды о том, что Аямэ не так уж случайно демонстрирует им побои на своем теле. – Такие, – Рёджи резко схватил его за руку, не позволив вырваться, когда Аямэ дернул кистью, и задрал край рукава. – А, так это… Это я просто ударился… – Ага, как же, – кивнул Рёджи. – Мне, если честно, некогда долго разбираться, потому давай ты просто скажешь, кто тебя бьет. Ты ведь не случайно постоянно рукава закатываешь, да? – Я… – от понимания того, что его раскусили, в глазах Аямэ отразился самый настоящий страх, и он было попятился назад, но Рёджи не спешил отпускать ладонь, которую по-прежнему сжимал в своей. – Я не хотел… – Ладно, кто тебя бьет, и чего ты хочешь от меня, – устало попросил пояснить Рёджи, который ожидал, что Аямэ сразу во всем признается, если спросить напрямую. – Навешать кому-то, чтоб не трогал тебя? – Не надо никому вешать! – голос Аямэ повысил скорей всего невольно и тут же испуганно поглядел по сторонам, будто кто-то мог подслушать. Только теперь, стоя так близко и глядя на Аямэ сверху вниз, Рёджи заметил еще одну незначительную деталь, которую пропустил до этого. На шее Аямэ тоже был едва заметный след, и прежде чем тот успел проследить за взглядом собеседника, Рёджи, отпустив его руку, ловко ухватил за ворот куртки. – Не надо, – сдавленно выдохнул Аямэ, отчаянно, снова безрезультатно вырываясь, но было уже поздно. – Ого, – прошептал Рёджи, не веря своим глазам. Неплотно застегнутый на горле воротник разошелся, стоило только потянуть, и теперь Рёджи хорошо видел голую шею Аямэ и багровую полосу на ней вполне однозначного происхождения. – Тебя что, пытались душить? – Рёджи пытливо поглядел в глаза Аямэ, но тот, будучи не в силах отвернуться, зажмурился. – Отпусти. Еще увидит кто… – Это уже не шутки. Так и могут убить, ты в курсе? – строго произнес Рёджи. – Никто меня… Это я сам! – Аямэ старательно закивал головой, будто так Рёджи скорей поверил бы ему. – Что сам? Ты пытался повеситься? – Нет! Я просто ударился! Последнюю реплику Аямэ выпалил чуть громче, чем говорил до этого, и тут же плотно сжал губы, с мольбой в глазах глядя на Рёджи. "Ошибся Леда, – подумал в этот момент Рёджи. – Не специально он показывал свои синяки и теперь не расскажет ничего. Наверно, просто думал, что нам дела не будет". – Мне очень надо идти. Я спешу… Пожалуйста. Голос Аямэ звучал так жалобно, словно речь шла о жизни и смерти, и Рёджи разжал пальцы, выпуская его из крепкого захвата. Аямэ тут же отступил назад и торопливо дернул воротник куртки, скрывая уродливый след. – Все в порядке, Рёджи, честно, – полушепотом произнес он, а Рёджи почему-то показалось, что еще немного, и Аямэ расплачется. – Это все не страшно. Вы просто делайте то, зачем сюда приехали, и все будет хорошо. Выдав эту непонятную фразу, Аямэ резко развернулся и чуть ли не бегом бросился в сторону улицы, а Рёджи проводил его озадаченным взглядом. "Почему за него Ю не заступится, если они как бы вместе? – спросил сам себя Рёджи. – Живя с ним в одном доме, тот не мог не заметить этих следов. Если только..." От осенившей его догадки Рёджи раскрыл рот. Наверняка показавшийся таким грозным Ю мог наказать того, кто обижал Аямэ, если только это не он сам оставлял на его теле следы побоев. "Ну дела", – сделал многозначительное умозаключение Рёджи и повернулся, чтобы направиться обратно в сторону дома, только в тот же миг замер на месте. Всего в десятке ярдов у двери в дом стоял Леда и внимательно смотрел на Рёджи. Ни поза, ни выражение глаз эльфа не выражали никаких чувств, но Рёджи все равно почему-то стало не по себе. Как выглядел со стороны его разговор с Аямэ, можно было только догадываться. – Я хотел узнать, кто ему ставит синяки, – голос прозвучал виновато, будто Рёджи сделал что-то неприличное, но поделать с этим ничего не мог. – Узнал? – равнодушно спросил Леда. – Нет, – честно признался Рёджи. Его напарник на это ничего не ответил, лишь развернулся и скрылся за дверью. А теперь Леда держался за пояс Рёджи правой рукой, а грудью прижимался к его спине, пока Веснушка бодрым шагом следовал за лошадью немного оторвавшегося от них Сойка. Догонять его Рёджи не спешил: казалось, что тот сделал это не просто так и общество ему сейчас не нужно. Лес вокруг ничем не отличался от других лесов, которые Рёджи доводилось видеть в своей жизни. Осенний пейзаж был сер и уныл, и даже снег, которого здесь было немного больше, чем на открытой местности, не скрашивал однообразия и не придавал очарования этому месту. Было холодно и сыро, а еще Рёджи отмечал, что не слышит никаких посторонних звуков, кроме стука копыт их лошадей. Ни крика какой-нибудь одинокой птицы, ни хруста сломанной ветки под лапой пробегающего где-то в отдалении зверя, ни ветра – ровным счетом ничего. От этого было немного не по себе, и при прочих равных Рёджи был бы настороже, но сосредоточиться не получалось. Едва забравшись на лошадь, Леда аккуратно убрал волосы Рёджи в сторону, и теперь, когда он крутил по сторонам головой, его теплое дыхание касалось обнаженной кожи. Рёджи просто не мог не чувствовать запаха волос Леды, и ничего не оставалось, кроме как крепко стискивать зубы, лишь бы эльф не заметил его сбившегося дыхания. – Да расслабься ты хоть немного, – наконец потребовал Леда. – Ничего ужасного не случится. Заброшенные селения населяют неприятные сущности вроде бесов или духов, но они не могут причинить людям серьезного вреда. Тем более, среди бела дня. Его друг привирал, пытаясь успокоить: Рёджи неоднократно слышал о случаях, когда путники пропадали бесследно после того, как забредали в такие нехорошие места. Враждебно настроенные и озлобленные духи могли заманить, одурманить, усыпить и неизвестно что еще сделать, но в этот момент о потусторонних силах Рёджи думал в последнюю очередь. Вздохнув, он решил, что надо поддержать разговор, чтобы хоть как-то отвлечься. Как раз в этот момент Леда за спиной мотнул головой, пощекотав взметнувшимися волосами его затылок. "Я так долго не протяну", – обреченно констатировал Рёджи. – Слушай, а что это у Сойка за рисунок такой на руках? – произнес он вслух вовсе не то, о чем думал. – Это не просто рисунок, это шрамы, – ответил Леда. – Как шрамы? – удивился Рёджи. – Я думал, это татуировка. Разве бывают такие шрамы? По правде сказать, Рёджи и о татуировках знал немного – больше из рассказов Леды. Лишь однажды он увидел на плече одного из наемников, с которым вместе пришлось выполнять заказ, невразумительный расплывающийся узор. На его изумление Леда ответил, что у некоторых народностей принято так украшать свое тело: с помощью иглы под кожу загонялась краска какого-то там дерева – название Рёджи, разумеется, не запомнил – и получался рисунок, который не смывался до конца жизни. Ничего красивого в татуировках Рёджи тогда не увидел – у того наемника узор потускнел настолько, что было сложно определить, как он выглядел изначально. А вот руки Сойка выглядели красиво, даже удивительно, но Рёджи все равно решил, что это тоже татуировка. – Бывают, – заверил это Леда. – Это непростые шрамы. Колдун наносит их себе самостоятельно при помощи специального раскаленного клинка, в который вложено сложное заклинание, и это крайне болезненная процедура. Вроде даже бывали случаи, когда делая себе такой узор, колдуны теряли сознание от боли и истекали кровью. – Ничего себе, – пробормотал Рёджи и поглядел в спину удалившегося вперед Сойка. В этот момент он убедился, что странный колдун определенно не в себе. – Но зачем оно нужно? – Это во много раз усиливает заклинания, – пояснил Леда. – Колдуны, когда пользуются даром, чертят перед собой знаки руками. А когда на их ладонях такие шрамы, знаки получаются плотнее и сильнее. Как некие абстрактные пасы в воздухе могут создать плотные знаки, Рёджи себе даже вообразить не мог, но спросить ничего не успел, потому что Леда продолжил: – Я несколько раз видел, как происходит сам процесс, и скажу тебе, это нечто. Если колдун рисует знак, шрамы будто сияют изнутри белым светом. Зрелище и красивое, и завораживающее, и даже пугающее немного. Это сложно описать словами. – Да уж, пожалуй, – не смог не согласиться Рёджи, на миг представив, как это выглядело, и тут же понял, что его осенило идеей. – Слушай, а у всех колдунов такие шрамы есть? Может, тогда по рукам мы сможем определить, кто еще колдует на этом острове? Скажем старосте, пусть ищет… – Не у всех, – остановил его Леда. – Более того, это большая редкость. Такие шрамы себе наносят только боевые колдуны. Даже не просто боевые – очень сильные и крайне могущественные. – Б-боевые? – оторопело переспросил Рёджи и снова посмотрел в спину Сойка. – Да, – ответил Леда. – Те, которые сопровождают войска в сражениях. О колдунах Рёджи знал не слишком много, но общие сведения были ему известны. Дар, или искра, того или иного колдуна был строго индивидуальным. Были колдуны, которые могли лечить людей, были такие, которые заговаривали посевы и скот, повышая плодородие и производительность тех и других. А были боевые колдуны – о них говорили с трепетом и даже страхом, потому что эти люди были особенно могущественными. Если у остальных имелась искра, как часто говорили в народе, в боевых колдунах пламя пылало, и если с войском шел колдун, противник ставил первоочередную задачу убить именно его, потому что часто тот сражал больше воинов, чем вся остальная рать, которой колдун помогал. – Если он такой матерый, как его загнали на этот остров? – пробормотал Рёджи, все еще не веря открывшейся истине. – Этот вопрос не дает мне покоя с того момента, как я увидел перчатки на его руках, – по голосу Рёджи понял, что эльф улыбнулся. – Я тогда сразу понял, в чем дело и почему он не снимает эти перчатки. Может, его сослали на Горизонт, когда он уже лишился дара… – Прошу прощения, что перебиваю, но мы приближаемся к поселению, потому предлагаю поговорить не о моей горькой участи, а о нашем общем деле. Хотя Сойк ехал далеко, очевидно, он слышал весь разговор до последнего слова и теперь, чуть обернувшись, не без недовольства прервал беседу друзей. Опровергать или подтверждать предположение Леды он не стал – Рёджи подумал, что Сойк вообще не собирался делиться с ними подробностями своей прежней жизни. – А что тут говорить, – буркнул Рёджи. – Я так понимаю, надо смотреть по сторонам и, в случае чего, быстро удирать. – В первую очередь запомните, что ни на что не надо реагировать, – проигнорировал его ворчание Сойк. Чуть придержав поводья, он поравнялся с друзьями, но все равно не глядел на них, лишь внимательно смотрел прямо перед собой. – То есть? – не понял его Рёджи. – То есть вы можете увидеть что-то, что потребует вашего участия, например, окровавленного ребенка, лежащего прямо на земле, или красивую полуголую девушку, которая будет вам улыбаться. Помните, что это все иллюзия, и единственно правильное решение в любой ситуации – не поддаваться. Отвернулись и проехали мимо. – Замечательно, – вздохнул Рёджи, у которого мороз пошел по коже, когда он представил нечто подобное на пустых улицах заброшенного села. – А чего еще нам ожидать? – спросил Сойка Леда. – Чего угодно, – усмехнулся тот. – На крики, вопли, призывы о помощи или еще что реагируйте так же. В этом месте не может быть ничего живого или хорошего. Может, произойдет еще что-то странное и непонятное – я не могу заранее предвидеть. От такого предсказания Рёджи сглотнул и в тот же миг почувствовал, как Леда чуть крепче обнял за пояс. Друг хотел подбодрить его, но в этот момент Рёджи думал только о том, что лучше бы Леды здесь не было: за него он боялся даже больше, чем за себя. Рёджи ожидал, что, добравшись до поселения, в первую очередь они увидят обветшалые окраинные дома, заброшенные сады или даже покинутое поле – какое-никакое сельское хозяйство поселенцы Горизонта все же практиковали. Но когда дорога повернула, его взору совершенно неожиданно открылось кладбище. – Отличное начало, – сквозь зубы процедил Рёджи. – Мы просто подъехали со стороны, где прежние поселенцы устроили захоронение, – заметил Леда. – Не стоит думать, будто это плохое предзнаменование или еще что. – Разве за столько лет от кладбища могло что-то остаться? – хмуро спросил Рёджи. – Могло, если надгробия из камня, – ответил, не оборачиваясь, Сойк. – Но мне кажется, что могил было больше, чем мы можем видеть теперь. – Почему же? – Потому что ограда намного дальше от крайних надгробий. Я еще в прошлый раз обратил на это внимание. В том, что Сойк не ошибается, Рёджи убедился уже через минуту, когда они подъехали ближе. Дощатая ограда сохранилась лишь потому, что была сделана из прочного местного дерева, но то, как жалко выглядели ее остатки, подсказывало, что возводили ее очень давно. Никакой тропинки или дорожки не осталось, да и землю покрывал тонкий слой снега. – Старайтесь не отставать, – нарушил тишину Сойк. – Чего точно не стоит делать в этом месте, так это разделяться. – Потому что по одиночке нас скорей прибьют? – догадался Рёджи. – Потому что по одиночке мы скорей потеряемся, – то ли согласился, то ли опроверг его предположение Сойк. – Вот интересно, – задумчиво произнес Леда, будто и не прислушиваясь к тому, что обсуждают его спутники. – Почему сначала на могилы клали каменные надгробия, а потом перестали? Только ограду передвинули, да и все... – Надоело? – усмехнулся Рёджи. – Камни закончились? Потеряли уважение к смерти? – Не успевали, скорее, – выдал свою версию Сойк и добавил. – Ты наблюдательный, эльф. Я не задался этим вопросом, когда попал сюда впервые. – Если не успевали – значит, было много покойников, – пропустил похвалу мимо ушей Леда. – А из этого следует, что здесь произошло нечто из ряда вон выходящее. Быть может, это и было причиной того, что поселение покинули? – Может, монстр уже появлялся раньше? – предположил Рёджи. – Не думаю, что перемещение на несколько миль вдоль линии побережья могло помочь спастись от древнего чудовища, – выразил сомнения Сойк. Отвечать на это никто ничего не стал, и дальше они ехали молча. Кладбище оказалось достаточно большим для маленькой деревеньки, и мысленно Рёджи ругал его последними словами, мечтая поскорей выбраться. Хуже покинутого села могло быть только покинутое кладбище – в этом он был твердо убежден. Крутить по сторонам головой не хотелось, и Рёджи упрямо смотрел в спину едущему впереди Сойку, когда боковым зрением заметил слабое шевеление. "Не надо поворачиваться", – предупредил сам себя Рёджи и вопреки здравому смыслу, конечно, посмотрел в сторону. Сердце ухнуло куда-то в живот, когда Рёджи разглядел то, что привлекло его внимание. Невдалеке, буквально ярдах в двадцати от них, у одного из каменных надгробий, поросшего мхом и посеревшего от времени, стояло нечто. Оно было высотой в полтора человеческого роста, казалось невероятно тощим и куталось в ветхое подобие старого изодранного савана с капюшоном. Рёджи почувствовал даже не страх, а тошноту, когда, будто ощутив его взгляд, длинная жердь медленно повернулась – из тени под капюшоном блеснули алые раскосые глаза. Даже не успев сообразить, что он хочет сделать в первую очередь – заорать или броситься наутек – Рёджи не сразу понял, что произошло и почему вдруг стало темно. Осознание случившегося пришло с опозданием на секунду: сидевший позади него эльф закрыл ему глаза своей ладонью. – Не обращай внимания, – тихо прошептал он. – Даже не думай об этом. Несмотря на холод, у Леды были теплые руки, а от его вкрадчивого голоса становилось спокойней. Рёджи шумно выдохнул и постарался не вспоминать жуткий взгляд. "Мне это просто почудилось", – убежденно сказал сам себе он, правда, поверить все равно не получилось. – Оно неопасно, если его не трогать, – сказал Сойк, услышав слова эльфа и догадавшись, что произошло. – Это плакальщица. Обычное явление у старых могил. – Дух, что ли? – спросил Рёджи, и именно в этот момент Леда убрал руку. Рёджи несколько раз моргнул, но оборачиваться назад не рискнул. – Да, дух, – ответил Сойк. – Один из немногих, которых люди, не обладающие даром, могут увидеть своими глазами. Плакальщицы жутко выглядят, но их совершенно не интересуют живые люди. Если за сегодня мы больше никого не встретим здесь, считайте, нам повезло. "Мне с самого рождения везет как утопленнику", – про себя огрызнулся Рёджи. Если оглобля в саване на кладбище относилась к тем, кого повезло встретить, он даже предположить боялся, что они могут увидеть в дальнейшем. Когда кладбище осталось за спиной, Рёджи вздохнул с облегчением. Теперь им предстояло ехать в гору, и судя по тому, что многовековые деревья высились справа и слева от них, а путь впереди был относительно свободным, исторически здесь и была дорога, по которой прежние жители Горизонта провожали в последний путь своих друзей по несчастью. "Еще назад как-то ехать", – хмуро подумал Рёджи и решил, что предложит поискать другой путь, когда дойдет дело до возвращения. Крутой подъем вверх закончился так же неожиданно, как и начался – еще секунду назад Рёджи видел перед собой только хвост лошади Леды, на которой ехал Сойк, а теперь его взору открывалась огромная бухта. – Ого... – от неожиданности выдохнул он, и Сойк, который придержал поводья, чтобы остановиться и тоже оглядеть вид, кивнул: – Да, выглядит красиво. Рёджи, которому ничего не нравилось на этом острове, мог бы поспорить о красоте, но был вынужден согласиться, что открывшийся им пейзаж казался как минимум величественным. Должно быть, некогда вниз резко уходила дорога, следы которой потерялись во времени, а у самого моря располагалась деревня, точнее, то, что он нее осталось – даже с такой высоты Рёджи мог рассмотреть многочисленные домишки. По-зимнему серое море волновалось, воду покрывали белые буруны, но все это можно было наблюдать лишь в отдалении – в заливе вода оставалась относительно спокойной, и Рёджи подумал о том, что жить в бухте приятней, чем прямо на берегу, как жили сейчас переселенцы. Рыболовством заниматься было в разы проще, чем в открытом море, да и скалы вокруг защищали от ветра и стужи. – Веские должны быть основания, чтобы оставить это место и уйти туда, где они сейчас живут, – в унисон с его мыслями произнес Леда. – Я тоже подумал об этом, когда впервые оказался тут, – кивнул Сойк. – Здесь определенно лучше, чем на берегу, где они теперь строят свои сараи. – Я не уверен, что хочу знать, какого лешего они сбежали отсюда, – пробормотал Рёджи, передернув плечами. – Веришь, я тоже, – усмехнулся Сойк. – Ну что, попробуем спуститься вниз? – Будто выбор есть, – беззлобно огрызнулся Рёджи. Спуск был достаточно пологим: очевидно, за последние десятилетия ландшафт несильно изменился. Как спуститься с горы, так и, наверняка, забраться на нее было несложно, иначе вряд ли бы бывшие поселенцы решили устраивать кладбище так далеко от деревни. Со склонов горы снег сдувало ветром, потому копыта лошадей не скользили, и уже через какую-то четверть часа небольшой отряд оказался в бухте. Приближение к нехорошему месту не нравилось Веснушке: он сердито фыркал и мотал головой, желая повернуть обратно. Рёджи разделял его чувства, но то упрямо дергал поводья, то гладил коня по мягкой гриве, пытаясь успокоить. – Как бы на своих двоих не пришлось идти дальше, – невесело заметил Рёджи, и Леда вздохнул в ответ: – Не лучшая идея. Деревьев внизу почти не было, и если в летнее время деревню еще могли скрывать заросли какого-нибудь кустарника, то теперь одинокие покосившиеся домишки были видны издалека, как и отлично просматривались пустынные улицы. – Когда я был тут в прошлый раз, осень еще толком не началась, и все вокруг поросло травой, – заговорил уже изрядно долго молчавший Сойк. – Место и правда выглядело необитаемым. А сейчас оно мало чем отличается от гнусного поселения, где живут наши многочисленные друзья. – Мне вот тоже поначалу там жутко было, – согласился Рёджи. – Народ прячется, а ты идешь по улице, и тишина вокруг, будто вымерли все. – А дома и правда выглядят ничего, – заметил Леда. – Сразу видно, что дерево очень прочное. Локстен многое теряет от того, что не занимается вырубкой серьезно. Могли бы неплохо торговать. – Локстен теряет не только из-за этого, – усмехнулся Сойк. – Он теряет вообще везде, где можно терять. Такое могущественное и большое государство, а ресурсы не использует и находится едва ли не на пороге войны, когда... – Нет, вот я вообще не понимаю, где ты узрел, что дома хорошо выглядят! – сердито перебил Сойка Рёджи. Обсуждать политические вопросы ему было неинтересно, а заявление Леды даже возмутило. Они как раз въехали в покинутое селение и миновали несколько первых заброшенных домов, а у Рёджи уже мороз шел по коже от одного вида провалившихся крыш, покрытых мхом стен и зиявших, как открытые пасти, слепых окон. – Посуди сам, – мягко произнес Леда, словно желая сгладить его раздражение. – Селение покинуто уже лет двести. От любой другой деревни не осталось бы и следа – все дома давно сравнялись бы с землей. – Двести? Думаешь, так долго? – немного отрешенно спросил Сойк. – Думаю, да, – кивнул эльф, снова пощекотав волосами затылок Рёджи. – Я рассматривал дома в нынешнем поселении, и мне кажется, что им примерно пара сотен лет. Стало быть, столько же покинуто это место. – Ясно, – негромко ответил Сойк. – Тогда шансы узнать, что здесь случилось, практически отсутствуют. Вряд ли кто-то что-то теперь вспомнит. – На кой оно нам сдалось, знать, что тут приключилось, – проворчал Рёджи, ни к кому не обращаясь, но эльф все равно ответил: – Если понимать, что произошло здесь, возможно, мы сможем сделать выводы о том, какова энергетика этого места. – И тогда поймем, к каким силам обращался колдун, который решил, что он здесь самый умный, – подхватил Сойк. – Не ахти какая помощь, конечно, но для нашего дела сойдет все что угодно за неимением лучшего. Спрашивать еще что-либо Рёджи не стал. Он все равно толком не понял, какой прок от копания в истории, и мало что соображал в магических ритуалах, чтобы успеть за мыслью бывшего колдуна и рассуждениями Леды, который пусть сам ворожить не умел, наверняка за свою долгую жизнь успел многое прочитать о магии. Ненадолго вся компания притихла, и у Рёджи появилась возможность присмотреться к тому, что происходило вокруг. В чем-то Сойк действительно оказался прав: Рёджи приходилось признавать, что разительного отличия между жилым селением и нежилым он не видит – их окружали серые улицы и безликие дома. На гладком тонком покрове первого снега оставались лишь следы копыт их собственных лошадей, серое небо казалось низким и очень близким, откуда-то издалека доносился шум прибоя – море здесь было ближе, чем в том селении, где сейчас жили люди. Никаких иных звуков, вроде поскрипывающей ставни или завываний ветра, которые Рёджи считал обязательным атрибутом подобных мест, он не слышал, что было к лучшему. Рёджи и без того чувствовал, как от напряжения взмокла спина, а внутренняя дрожь нарастала чуть ли не с каждым преодоленным ярдом. – А что мы хоть ищем-то? – наконец полушепотом спросил он: тишина уже начала его порядком угнетать. – Что ни найдем, все наше, – так же негромко произнес Сойк, и Рёджи не понравился его ответ. – Мы что, не знаем, что нам нужно? – возмутился он. – Ты идиот или притворяешься? – рассердился Сойк. – Мы только вчера обсуждали, что ищем место ритуала и логово твари. В башке у тебя дыра или ты все проспал? – Я не проспал, – обиделся Рёджи. – Я просто не понимаю, где нам искать все это. Село не такое уж и маленькое. Тут, поди, не одна тысяча человек жила. – Место ритуала, вероятней всего, будет ближе к центру деревни, – горячее дыхание Леда коснулось уха Рёджи. – Центр вообще носит символическое значение для магических манипуляций. Центр круга, центр звезды... В нашем случае – центр преисполненного негативными флюидами поселения. Потому поищем центральную площадь, наверняка она тут есть. У Рёджи, который успешно пропустил половину объяснения, сосредотачиваясь лишь на близости своего друга, возникло странное подозрение, что тот едва ли не губами касается его кожи вовсе не потому, что не хочет шуметь. В последнее время Рёджи вообще часто чудилось, что поведение Леды несколько изменилось. Эльф стал казаться более человечным, чаще проявлял эмоции, а еще иногда как-то странно смотрел на Рёджи. Очень хотелось верить, что все это оттого, что друг привык к нему и начал больше доверять. "Хватит мечтать", – одернул он себя и приказал внимательно слушать, когда отвечают на его вопросы, чтобы потом не выглядеть дураком. – Кроме того, вряд ли колдун ожидал, что кто-то найдет следы, – подхватил объяснения эльфа Сойк. – Потому есть шанс, что он не слишком усердно прятался, и мы отыщем хоть что-то. Узкая улочка повернула, и они выехали на другую, чуть более широкую, но в целом ничем не отличавшуюся от предыдущей. Один полуразрушенный дом сменял другой, а Рёджи с опаской крутил головой, подсознательно ожидая, что из черного окна кто-нибудь выглянет или высунется из дверного проема. "Хорошо, что в некоторых домах и двери, и окна заколочены. Хоть выдохнуть на минуту можно, – подумал Рёджи, но тут же спохватился: – Вот только зачем их заколотили?.." – Мне не дает покоя один вопрос, – произнес Леда, перебивая поток мыслей, и легко прикоснулся к его руке, чтобы Рёджи остановил коня. – Почему чуть ли не половина домов заколочена? – Давай не будем проверять, что там, – сразу почувствовал неладное Рёджи, даже не испытав гордости, что мыслит почти как эльф. – Просто обычно заколачивают дома, в которые собираются вернуться, – продолжил Леда. – Чтобы защитить их от мародеров. Но откуда на острове мародеры? И зачем возвращаться, если было построено новое поселение? – Быть может, это просто нежелание бросать свое хозяйство открытым всем ветрам, – предположил Сойк, тоже останавливаясь и окидывая задумчивым взглядом ближайший заколоченный дом. – Своего рода дань привычке. Может, не хотели, чтобы внутрь залезли какие-нибудь звери. Если только... Сойк осекся от озарившей его догадки и бросил быстрый взгляд на эльфа, а Рёджи хоть и не мог видеть, будто почувствовал, что Леда подумал о том же, взглянув в глаза Сойка. "Если только это не дом защищали, а защищались от того, что внутри..."– обреченно подумал Рёджи. – Если только они не хотели, чтобы кто-то, наоборот, вылез из дома, – озвучил страшную догадку эльф. Не успев даже договорить фразу, он решительно перекинул ногу через круп коня и спрыгнул на землю. – Эй! Стоять! – рявкнул Рёджи, и его громкий возглас эхом прокатился по улицам. За долю секунды он тоже оказался на земле и резко дернул за рукав Леду, который уставился на него удивленными глазами. – Да ты свихнулся! – хрипло произнес Рёджи. – Тут какой-то мрак случился, люди, видать, не зря дома заколотили, а ты собрался лезть туда и проверять невесть что! – Рёджи, спустя столько лет там не может быть ничего страшного... – попробовал освободиться эльф, но Рёджи не отпустил. – Спустя сколько лет? Леда, есть такие твари, которые бессмертны, ты в курсе?! – Эльф прав, нет там ничего страшного, – когда Сойк успел выбраться из седла, друзья не заметили, но теперь он стоял рядом и, держа под уздцы лошадь, поглядывал на дом, у которого они остановились. – Вы спятили... – выдохнул Рёджи. – Не надо туда лезть. – Чтобы защититься от потусторонних сущностей, простых досок будет мало, – терпеливо пояснил ему Леда. – Стало быть, защищались от людей, которые внутри. А люди, даже если это были поднятые мертвецы, не могут существовать так долго. Человеческая плоть превратится в прах и за меньшее время. Пока Леда пытался убедить Рёджи, Сойк решил не ждать и смело шагнул к двери дома, на ходу намотав поводья лошади на прогнившие перила небольшой лесенки у крыльца. Осторожно ступая, опасаясь, что ступени провалятся под его весом, он поднялся к самой двери и подергал доску, которой некогда эту дверь и заколотили. Рёджи даже спорить забыл, с открытым ртом наблюдая, как та с первой же попытки осталась в руках Сойка. – Добро пожаловать, – усмехнулся он и толкнул обветшалую дверь, которая, скрипнув, рухнула внутрь, подняв в воздух облачко пыли. – Ну-ка, ну-ка, – глаза Леды загорелись любопытством. Он смело направился к дому, и растерявшийся Рёджи даже удерживать его не стал. Чуть ли не застонав в голос, он последовал за другом. Что именно он ожидал увидеть внутри, Рёджи сам не знал, но переступив порог, понял, что такой разрухи и такого упадка в жизни своей не видал. Внутри большой комнаты, где они оказались, было неожиданно светло, и Рёджи не сразу понял, что это из-за провалившейся крыши. Брешь наверху также поспособствовала тому, что из обстановки мало что сохранилось – не иначе уже не один год дом заливало дождями и засыпало снегом. Однако, глядя по сторонам, Рёджи все равно мог угадать остатки мебели и домашней утвари, покрытой толстым слоем грязи и пыли. Пол усыпали пожухлые листья, не иначе принесенные сюда ветром. – Наступайте аккуратно – пол может провалиться, – предупредил их Сойк. – Не хватало, чтобы кто-то ногу сломал. – Без тебя знаем, очевидный наш... Ай! – Рёджи хотел задвинуть какую-нибудь остроумную фразу, но в этот момент доска под ним прогнулась, и Рёджи по колено провалился левой ногой под пол. – Ты как? – обернулся к нему Леда, подавая руку, а Сойк только усмехнулся, но комментировать произошедшее не стал. – Нормально, – буркнул недовольный Рёджи, выбираясь из провала. Вопреки мрачному прогнозу Сойка, ногу он все же не сломал. – Что-то я тут вообще ничего интересного не вижу. – Да ну? – протянул Сойк и сделал полшага к стене. – А вот эти кости ты не считаешь интересными? Колдун был прав: у стены прямо под заколоченным окном лежали останки человека. Рёджи сразу не заметил их, потому что кости покрывала пыль и какой-то мусор неопределенного происхождения. Даже когда Сойк прямо указал на них, Рёджи пришлось подойти ближе и склониться, чтобы увидеть под дряхлой ветошью скелет. – Его как будто кто-то чем-то накрыл, – заметил он. – Да нет, это просто остатки одежды и всякого мусора, который нанесло через дыру в потолке, – возразил Сойк и вдруг резко схватил Рёджи за плечо, когда тот склонился еще ниже над скелетом. – Святые боги, не прикасайся! – Почему? – растерянно спросил Рёджи, отпрянув. Если призраков и прочих непостижимых для понимания существ он боялся, то в простых костях не видел ничего опасного. – Потому что ты не знаешь, отчего он умер, – ворчливо произнес Сойк. – Бытует мнение, что некоторые хвори можно подхватить даже от мертвеца, много лет пролежавшего в могиле. – То есть... – Рёджи во все глаза уставился на скелет. – То есть ты думаешь, что люди здесь умирали от какой-то болезни? – Похоже, это была эпидемия, – раздался за их спинами голос Леды, и Сойк с Рёджи обернулись. Эльф замер у другой стены, повернувшись к ним спиной, и рассматривал что-то в перекошенном ящике, в котором Рёджи с опозданием разгадал детскую кроватку. Даже заглядывать внутрь не пришлось, чтобы понять, что там. – Ребенку от силы лет пять было, – заметил Леда и отвернулся от люльки. – А у стены, вероятно, кто-то из родителей. Наверно, пытался выбраться из заколоченного дома, да так и умер, когда силы покинули. – Но... Демоны пекла! Но зачем?! – Рёджи почувствовал, что у него на затылке волосы встают дыбом от одной мысли о том, что люди, похороненные живьем в доме, в полной темноте умирали от какой-то неизвестной болезни вместе со своими детьми. – Чтобы не заразили остальных, – выдал невразумительное объяснение Сойк. – Пошли отсюда. Меня сейчас стошнит. Рёджи сам был рад свежему воздуху, когда они покинули стены жуткого дома, и даже село вокруг, которое еще не так давно вселяло в него неосознанный ужас, теперь не казалось таким пугающим в сравнении с жутью дома, ставшего могилой давним переселенцам. – Теперь все понятно, – медленно протянул Леда, глубоко вдыхая, а Рёджи обратился в слух, потому что ему было понятно совсем немного. – В поселении началась эпидемия – явление самое заурядное. Наверняка завезли вирус одним из кораблей. Вот и объяснение того, что последние могилы на кладбище не покрыты надгробиями. Мертвецов было слишком много, люди просто не успевали хоронить их как положено. – И когда количество больных перевалило за допустимое, стало понятно, что вымрут все, – поддержал его Сойк: всегда невозмутимый и мрачный колдун в этот момент казался немного растерянным и даже обескураженным. – Поэтому здоровые оставили здесь тех, кто был болен, а сами ушли в другое место и начали строить новое поселение. – Но зачем было заколачивать дома? – пробормотал Рёджи, которому становилось дурно от одной мысли, что тут творилось две сотни лет назад. – Затем, чтобы больные не увязались за здоровыми, – бесцветным голосом произнес эльф, ничего не видящим взглядом смотревший прямо перед собой. – Вот их и заперли. – Но это... – Рёджи не мог подобрать слов, чтобы описать собственные чувства. – Это омерзительно! – Да что вы говорите, – съязвил Сойк и потянул поводья лошади, отвязывая их от перил. – Кто бы мог подумать. Ведь обычно люди такие славные и очаровательные существа. Рёджи не стал ничего отвечать на сарказм, только вздохнул. Уже много столетий эпидемии являлись бичом рода человеческого. Чума, холера, тиф, оспа – эти слова вызывали больше ужаса и содрогания, чем голод или война. От болезней вымирали порой целые города, а врачеватели оставались бессильными перед непреодолимой силой эпидемий. Рёджи мог понять страх людей перед заражением, но представить, чтобы одни заколачивали дома, в которых остались другие, среди которых наверняка были женщины и дети, не мог. – Тебе просто не понять этого, – произнес Леда, выводя Рёджи из раздумий – только сейчас он заметил, что эльф внимательно смотрит на него. – Ты лучше большинства людей. И такого, как ты, тоже замуровали бы в доме, чтобы не мешал другим спасать свои шкуры. Рёджи только рот открыл, не зная, что ответить на это заявление, но в этот момент их окликнул Сойк. – Все намного хуже, чем я думал, – произнес он, забираясь на лошадь. – Место еще отвратительней, чем мы предполагали. Это не просто покинутое поселение – здесь живут боль, ужас, страх, ненависть, что только. Если бы у меня еще был мой дар, наверняка я почувствовал бы энергетику раньше. – А что, это играет какую-то важную роль? – неуверенно произнес Рёджи. – Еще какую, – устало прикрыл глаза Сойк. – Я теперь даже представить боюсь, что может обитать тут. Надо поторопиться. Ищем место ритуала и рвем когти. Тем более сейчас темнеет рано, лучше не рисковать. Просить дважды Рёджи не пришлось. Отвязав Веснушку, он ловко запрыгнул в седло и подал Леде руку, помогая забраться следом. В свете открывшихся подробностей Рёджи обреченно думал о том, что жердина с красными глазами, которую они встретили на кладбище, и правда была не так уж ужасна.