Дорога в тысячу лет

После неприятного открытия лошадей решили гнать сильней. С одной стороны, смотреть по сторонам и приглядываться не помешало бы, но с другой – нехорошее место хотелось покинуть поскорее. Один раз путь им преградил разрушенный дом. Наверняка он был выше остальных в этом селении, может, даже был двухэтажным, но теперь рухнул, завалив бревнами и обломками неширокую улочку. Пришлось ехать в объезд, из-за чего они потеряли уйму времени, к тому же немного заблудились. Ориентироваться в селении приходилось интуитивно, и Рёджи решил положиться в этом вопросе на Сойка, который ехал впереди, да и на Леду, который точно следил за их перемещениями. Прошло не меньше получаса бесцельного петляния, прежде чем они выбрались на широкую улицу, и Сойк не слишком уверенно предположил, что теперь они на верном пути к центральной площади. – А если колдун выбрал какое-то другое место для своих колдунств? – озвучил мучивший его вопрос Рёджи. – Тогда будет сложней отыскать это другое место, – логично заметил Сойк. То, что они приближаются к центру, стало понятно хотя бы из того, что дома стали выше и больше. Наверняка в этом месте жили наиболее старые и уважаемые поселенцы – их обиталища сохранились в лучшем виде, были внушительней и просторней окраинных. Впрочем, как заметил Рёджи, заколоченных домов тут было не меньше. Лошади бодро трусили по присыпанной снегом улице, Леда крепко держался за Рёджи, а сам Рёджи от того, что ничего потустороннего в поселении им не встретилось, опрометчиво расслабился и потерял бдительность. И именно в тот момент, когда он меньше всего думал об опасности, откуда-то слева послышалась музыка. На секунду Рёджи замер в седле, пока Веснушка продолжал идти вперед, потом закрыл глаза, уговаривая себя, что это всего лишь воображение, но звук не исчез – напротив, стал громче и четче, будто их небольшая компания приближалась к дому, где находился неизвестный музыкант. – Леда... – шепотом позвал Рёджи, но эльф опередил его вопрос: – Да, я тоже это слышу. – Не прислушивайтесь, – бросил через плечо едущий немного впереди Сойк и пришпорил лошадь, чтоб быстрей проехать нехороший участок. – Может, объедем? – предложил Рёджи, чуть подстегнув коня. Идея двигаться прямо на звук ему не нравилась, но вполне ожидаемо Сойк коротко бросил: – Это не поможет. Лучше просто поспешить. "А спешка, можно подумать, нам поможет", – мысленно огрызнулся Рёджи, но сказать ничего не успел, потому что в следующее мгновение он услышал, как к музыке добавился голос. Первые слова песни Рёджи пропустил – в этот миг он чувствовал только, как по спине бегут мурашки. ...Под колючим снегом, Изможденный бегом На спине охоту неся. Смерть не так ужасна – Снег окрасит красным, Может это волчья кровь, А может заря. – Это... Это же Джури, – выдохнул Рёджи, физически ощущая, как кровь отливает от лица, и чувствуя, что Леда обнимает его крепче. Все предупреждения и предостережения не верить тому, что видишь и слышишь, вылетели из головы – Рёджи не слишком хорошо знал Джури, но спутать этот голос с другим не мог. В одном из заброшенных домов распевал песню ненавистный дрыщ. – Это не Джури, – Сойк обернулся к друзьям, но несмотря на то, что голос его звучал твердо, Рёджи заметил, что он тоже едва заметно побледнел. – Это пересмешник. Плохо дело. – Что такое пересмешник? – пробормотал Рёджи, который смутно припоминал, что так называют какую-то редкую птицу. – Это очень сильный и очень опасный дух, – негромко ответил Сойк. – Он умеет ловко заманивать: так копирует дорогих и важных для человека людей, что не поверить практически невозможно. Мало того, что в принципе похоже, он еще влияет на подсознание, гипнотизирует. – Действительно, очень похоже, – заметил Леда, и Сойк кивнул. – Джури вчера сочинил эту песню. То есть начал сочинять. Весь вечер напевал, вот она и крутилась у меня в голове. Как последний рассвет, В глазах дикого зверя Отражается свет, Замедляется время. Этот снег... – А как-то можно его заткнуть, а? – жалобно спросил Рёджи. – Раз уж мы все равно не поверили, может, хватит ему распинаться? – Скажи спасибо, что ты его только слышишь, а не видишь, – хмуро процедил Сойк. – Если встречаешься с пересмешником, старайся думать о вещах, в которых тот ошибся. – То есть? – не понял Рёджи. – Думай о деталях. Пересмешник – сильный дух, но он улавливает образ в целом, без деталей. Например, он может показать тебе образ твоего отца, но упустить немаловажный факт, что у того не было ноги, потому что в своем воображении, вспоминая отца, ты видишь его лицо, а об увечьях не думаешь. – А сейчас что этот пересмешник упустил? – спросил Рёджи, которому было не слишком интересно знать, просто не хотелось ехать в молчании, когда из заколоченного дома доносился голос Джури. – Джури не может играть. У него три пальца сломано, и они еще не зажили. Вчера он пел просто так, без музыкального сопровождения. Едва Сойк договорил эту фразу, песня вместе с музыкой оборвалась, а через секунду из дома теперь уже с противоположной стороны раздался зловещий смех. И хотя он тоже определенно принадлежал Джури, Рёджи при всей своей неприязни к мелкому дрыщу поверить не мог, чтобы тот умел смеяться вот так – зло, с ненавистью и ехидством. – Вот это я называю "леденящий душу хохот", – к своему удивлению Рёджи понял, что Леда улыбается. – Ничего смешного, – огрызнулся он, не представляя, как можно веселиться в такой ситуации. – Все в порядке, Рёджи, – заметил его друг. – Хуже было бы, если б это нечто предстало перед нами во всей красе. А так все хорошо. Мне кажется, после первой неудачной попытки он уже не вылезет. – А еще мы вроде бы приехали, – вмешался в разговор Сойк, кивнув куда-то вперед, и Рёджи, подняв голову и присмотревшись, увидел, что дома впереди будто расступались, открывая свободное пространство, которое по логике и должно было оказаться площадью. Так оно и вышло: преодолев еще ярдов пятьсот, небольшой отряд очутился на площади, такой же пустынной и необитаемой, как и все вокруг. Темные очертания мертвых домов по окружности, небольшой пятачок, припорошенный снегом, по центру и серое небо над головой – вот и все, что открылось взору. Где Сойк собирался искать следы ритуала, проведенного около полугода назад, Рёджи слабо представлял. "Ничего он здесь не увидит", – уныло констатировал Рёджи. – Вижу, – будто вопреки его мыслям объявил Сойк. – Надо же, так просто. На этих словах он спрыгнул с лошади, а поводья, даже не обернувшись, сунул Рёджи. Пожав плечами, тот тоже выбрался из седла и подал руку Леде, но тот не стал принимать помощь. – Ладно тебе, я все же не барышня, – отмахнулся он. – Как на лошадь влезать, так ты не отказывался, – проворчал Рёджи. – Залезать, – поправил его эльф. Тем временем Сойк делал нечто, совершенно непонятное Рёджи. Отойдя на край небольшой площади, он сел на корточки и, склонившись едва ли не к самой земле, посмотрел в противоположную ее сторону. Увиденное его удовлетворило, потому, кивнув, Сойк выпрямился и начал мерить шагами площадь по окружности. – И чего он делает? – поинтересовался Рёджи, внимательно следя за перемещениями их спутника. – Вероятно, ищет следы ритуала, – предположил Леда. – И, кажется, он их уже нашел. – Я ничего не вижу, – пожаловался Рёджи. – Присмотрись внимательней, – Леда поднял руку, и Рёджи проследил взглядом в направлении, куда указывал эльф. – Через площадь как будто борозда идет. – О... – только теперь он заметил то, на что указывал Леда. От края до края площадь и правда пересекала еле заметная траншея, прямая и не очень четкая, скрытая снегом. Если бы Рёджи не указали на нее, он бы в жизни не заметил, но теперь видел, что небольшая канавка будто соединяла два края площади. – И еще одна, – обратил его внимание эльф, но Рёджи уже и сам заметил вторую такую же борозду, перпендикулярную первой: именно в этот момент возле нее так же, как у первой, остановился Сойк. После этого прямо вдоль еле заметной линии он прошел по площади, оставляя следы на тонком снежном покрове, и остановился по центру, где линии пересекались. Тут же он снова присел и разгреб снег руками. Со стороны Рёджи показалось, что внизу не было ничего, кроме черной земли, но Сойк снова кивнул, явно сделав какие-то выводы. – Теперь все понятно, – сообщил он, направляясь к друзьям, которые ожидали его в стороне. – Что тебе понятно? – склонил голову к плечу Леда. – Понятно, что мы имеем дело с дилетантом, – поморщился Сойк, отряхивая от снега ладони, привычно затянутые в тонкие перчатки. – Это как ты понял? – спросил Рёджи. "И что такое дилетант?"– мысленно добавил он, но уже не стал уточнять. – Вот здесь, здесь и там были костры, – Сойк обвел рукой площадь. – Четыре костра по окружности. Самый простой и заурядный способ призыва. Маг обращался к четырем стихиям – Воде, Земле, Огню и Воздуху. Называя каждую стихию, Сойк указывал на конкретную точку, одним ему известным способом определяя, где какой был костер. – Костры соединялись траншеями, в них тоже пылал огонь, а по центру было очищающее пламя, небольшим кругом, в центре которого стоял колдун, призывавший монстра. Все просто. – Проще некуда, – проворчал Рёджи, но его иронию проигнорировали. – Почему ты думаешь, что колдун дилетант? – вопросительно поглядел на Сойка Леда. – Потому что только самоучки обращаются лишь к четырем силам. Велика вероятность провала, да вдобавок ряд других побочных эффектов, – развел руками Сойк. – А сорвать магический ритуал – это не пирог в печи спалить. Тут последствия могут быть необратимыми. Или этот колдун дурак, или отчаянный дурак, чтобы вызывать чудовище древности, обращаясь только к стихиям. – А к чему он должен был обратиться? – с любопытством спросил эльф. – К стихиям, но не только. Опытные колдуны всегда обращаются еще к Незримому, ко Времени и к Пространству. Так, костров должно быть семь. Долго объяснять суть магического процесса, но это даст колдуну больше силы и поддержки – в призыве на его стороне будут не только стихии, но перечисленные мной силы. – Интересно, никогда о таком не читал, – покачал головой Леда. – О таком и не пишут, – одними губами улыбнулся Сойк, серьезно глядя на него. – Потому я и говорю, что колдун наш, очевидно, самоучка. Если б он был силен, сейчас мы увидели бы семь кострищ. А если бы он был действительно силен, кострищ было бы девять, потому что самые матерые маги обращаются еще к Свету и Тьме. Это наивысший уровень. – Но у него получилось и так, с четырьмя кострами, – заметил Леда, внимательно слушавший Сойка. В его глазах светился такой интерес, какой редко приходилось видеть, и Рёджи беззвучно вздохнул: невесело было думать о том, что он никогда не сможет настолько заинтересовать своего друга или удивить его чем-то. – Еще бы! – невесело усмехнулся Сойк. – Ты вообще представляешь, что это за место? Сколько тут было смертей и страха? Сколько пролилось крови и сколько было произнесено проклятий? Оно притягивает всю грязь и ужас мира. Не надо быть гением и иметь сияющий дар, чтобы выпустить здесь озлобленную сущность. Стоит лишь чуть-чуть приоткрыть дверь, и твари повалят в наш мир, как москиты летят в открытое окно. – Мне, конечно, неудобно вас перебивать, – вмешался в разговор Рёджи. – Но пока вы тут общаетесь, время уходит. И как вы считаете, это нормально, что в заброшенном доме горит свет? Говорить невозмутимо и бодро Рёджи было не так уж просто – в тот миг, когда он увидел, что окошко в доме напротив озарилось слабым желтым светом, будто кто-то зажег одинокую свечу, у него поджилки затряслись. Леда и Сойк дружно повернули головы в указанном направлении. – Уходить надо, – выдохнул Сойк: не было похоже, чтобы он испугался, но открытие ему явно не понравилось. – Через четверть часа уже начнет смеркаться, через полчаса будет темно. Лучше не задерживаться. – Я мечтал услышать эти слова с того момента, как мы приехали сюда, – возвел глаза к небу Рёджи. – Но мы не нашли логово твари, – к его досаде напомнил Леда. – Теперь в этом нет нужды, – отмахнулся Сойк и вставил ногу в стремя, чтобы забраться на лошадь. – Я даже представить не мог, что ритуал проведен так топорно. Но это нам на руку. Мы легко призовем тварь сюда, прямо на это место, как только будем готовы к бою. Для самого призыва даже дар не нужен – тот колдун все сделал за нас. – Надеюсь, мне послышалось про бой с этой тварью, – проворчал Рёджи, ни к кому не обращаясь, и добавил. – Вы хоть обратную дорогу помните, чтоб не петлять сейчас? – Я помню, – заверил его Леда. – Давай теперь я буду управлять. Мы быстро выберемся. – Да на здоровье, – не стал спорить Рёджи и отдал поводья другу. Самому отъезду из страшного пустого селения Рёджи был рад и старался не думать обо всех тех тварях, что могут их поджидать на обратном пути. И еще он совсем не хотел оборачиваться, но все равно сделал это, когда они выезжали с площади на примыкавшую улицу. В светящемся окне дальнего дома Рёджи отчетливо увидел одинокий силуэт: человек, а точнее – нечто похожее на него, провожало незваных гостей долгим взглядом. И хотя Рёджи не мог видеть глаз незнакомца, ему все равно стало жутко. "Может, тот колдун, который все это затеял, и самоучка, но самоучка он смелый", – подумал в этот момент Рёджи. Сам он за все богатства мира не сунулся бы в одиночку в это село. Обратно они вернулись уже затемно, но никаких неприятных открытий по пути больше не сделали. Когда они еще не покинули пределов села, крутивший по сторонам головой Рёджи в какой-то момент увидел на дороге следы. Присмотревшись, он нервно сглотнул – следы принадлежали ребенку, на снегу остались отпечатки крохотных босых ножек. Рёджи зажмурился, чтобы ненароком не проследить взглядом, куда эти следы уводили, и ни в коем случае не обнаружить того, кто их оставил. Неосознанно он крепче стиснул руки, и Леда, за которого он держался, сразу разгадал причину такого поведения. – Твой страх притягивает их, – бросил он через плечо. – Постарайся не задумываться о том, что видишь. – Легко сказать, – вздохнул Рёджи. – Просто не смотри, – предложил ему Леда. – Закрой глаза, да и все. Если нам будет угрожать реальная опасность, я тебя предупрежу. Признаваться в слабости не хотелось, но накликать беду собственным страхом Рёджи тоже опасался, потому, подавив вздох, он закрыл глаза и опустил голову на плечо Леды, который сидел перед ним. В спасительной темноте и правда было спокойней, а близость эльфа умиротворяла, потому возвращение назад для Рёджи прошло относительно благополучно. Темный лес вокруг показался дружелюбным и совершенно безопасным после покинутой деревни. Рёджи с трудом заставил себя быть настороже, настолько его радовало отсутствие вокруг унылых покинутых домов. И лишь когда они приближались к поселению, он почувствовал, с какой силой на него обрушилась усталость. Сперва в поле зрения появился дом у мельницы, и Рёджи сам не смог объяснить, почему его так сильно потянуло туда, и отчего совсем не хотелось возвращаться в их холодное и пустое обиталище на окраине села. – Слушай, Леда, – неуверенно и тихо произнес он. – Может, останемся здесь сегодня, а? Так не хочется ехать дальше. – Нас никто не приглашал, – осторожно напомнил ему друг, хотя голос его звучал не твердо – вероятно, слишком жалобно Рёджи произносил свою просьбу. – Оставайтесь, я не против, – подал голос Сойк, который не мог не слышать их. – Заодно Джури подлечишь. – Все, нас пригласили, – сообщил Леде невежливый Рёджи, даже не поблагодарив Сойка. – Давай останемся, пожалуйста. – Ну хорошо, – не стал больше спорить эльф. Остаток пути они проехали в молчании. На высоком заборе в том месте, где находилась скрытая калитка, сидел черный кот. Он был плохо различим в темноте, потому Рёджи заметил его, лишь когда они приблизились вплотную. Кот будто ждал их: завидев людей, он спрыгнул во двор, но когда те вошли следом, животного и след простыл. Усатый обитатель домика у мельницы вообще попадался на глаза крайне редко, как отметил в этот момент Рёджи – должно быть, в течение дня он был занят своими кошачьими делами. – Что-то ты и правда какой-то измотанный, – задумчиво произнес Леда, внимательно приглядываясь к напарнику, когда они стояли на пороге дома. – Иди, наверное, сразу ложись, а я присмотрю за лошадьми. – Иду, – согласился Рёджи, которому совсем не хотелось спорить. Мысленно он добавил, что после всего увиденного еще долго не сможет спать по ночам, но вслух говорить ничего не стал. В доме было тепло и вкусно пахло – не иначе, Джури приготовил ужин к возвращению Сойка. Но все это Рёджи отметил вскользь, медленно разуваясь и выбираясь из своего плаща. – О, деревенщина, здоров, – возник перед ним как из-под земли Джури. – А где остальных потерял? – Лошадей устраивают, – пробубнил Рёджи, который в этот момент даже не хотел обращать внимания на обидное прозвище, и исподлобья посмотрел на Джури. Поправлялся тот и правда на глазах, и что способствовало этому в большей мере – лечение Леды или собственная живучесть – сложно было определить. Сегодня Джури был даже без повязки, но пострадавший глаз оставался закрытым, да и запекшаяся на виске рана выглядела по-прежнему устрашающе. Его левая ладонь была плотно перевязана, и Рёджи вспомнил о том, что говорил Сойк – переломанные пальцы не успели зажить. Зато в этот раз Джури удосужился одеться: на нем были свободные штаны и такая же свободная рубашка невразумительного цвета. В подобном облачении Джури напоминал заключенного локстенской тюрьмы, и Рёджи невольно усмехнулся этому сравнению. – Чего ржем? – тут же полюбопытствовал Джури, но Рёджи не удостоил его ответом и молча побрел в дальний угол, где собрался расположиться на ночь. Однако отставать от него так просто Джури не пожелал. Стоило Рёджи улечься, как его потеребили за плечо, и он, не открывая глаз, произнес: – Слушай, дрыщ, я тебя не трогаю, и ты меня не трогай, идет? – Вообще-то ты у меня дома. Можно было бы и повежливей, – иронично заметил тот и снова подергал Рёджи за край одежды, чтобы тот все же посмотрел на него. К его изумлению Джури приставал не просто так, а протягивал ему кружку, от которой поднимался пар. Рёджи с подозрением уставился на содержимое, и Джури широко улыбнулся: – Это молоко с медом. От сердца, можно сказать, отрываю. – Спасибо... – неуверенно поблагодарил Рёджи и сел, принимая угощение. После всего случившегося есть ему не хотелось, но быть настолько неблагодарным, чтобы отказаться от кружки молока, он не рискнул. – Жри на здоровье, – почему-то обрадовался Джури. – Люди, которые держат дом в тепле, а животы сытыми, должны почитаться как герои, я считаю. А еще я вкуснейшее мясо пожарил, но сдается мне, ты не хочешь. – Не хочу, – честно ответил Рёджи и уткнулся носом в чашку. Джури уходить не спешил: вместо этого он зачем-то уселся прямо на пол возле Рёджи, поджав под себя ноги, и с любопытством на него уставился. Рёджи, в свою очередь, совсем не хотелось затевать разговор, но еще меньше он желал устраивать привычную словесную перепалку, отвечая на подколы острого на язык домового, потому решил подать голос первым. – Ты не жалеешь, что согласился приехать сюда? – спросил он. На самом деле, этот вопрос давно мучил Рёджи. – Неа, – весело ответил Джури и склонил голову к плечу. – Даже после того, как тебя чуть не убили? – усомнился в правдивости его слов Рёджи. – Мне люди никогда не нравились, потому я даже не удивился особо, – невозмутимо пожал плечами Джури. – И именно из-за нелюбви к людям ты решил тоже стать человеком, – съязвил в ответ Рёджи. – Я не хотел становиться человеком, – радостная улыбка не сходила с лица его собеседника. – Я хотел быть с человеком. К сожалению, единственным способом сделать это оставалось стать таким же, как он. – Но если тебе не нравятся люди, как-то странно, что ты отказался от вечной жизни и прочих радостей ради одного конкретного человека, не находишь? – постарался поддеть его Рёджи, только Джури оставался невозмутимым. – А какие радости в вечной жизни? – прищурившись, ответил вопросом на вопрос он. – Ну... – от такого поворота Рёджи растерялся и отметил про себя, что вопрос дурацкий по сути своей, ведь и идиоту было ясно, чем замечательно бессмертие. – Например... Например, не надо бояться старости, смерти. – Смерть – не самое худшее, что может случиться, – подмигнул ему Джури. – Что может быть хуже смерти? – Вечная мука – вечная скука, – вдруг весело пропел Джури, не иначе, строчку из какой-то песни. – Одиночество – вот что самое страшное. Скука и тоска – они примерно рядом. Поверь, пока я был духом, мне с головой хватило бессмертия, чтобы больше никогда не пожелать его. Не все так просто, деревенщина. На последних словах Джури поучительно поднял палец вверх, а заслушавшийся Рёджи поморщился. – Мне все равно непонятно. – Ну еще бы, – фыркнул Джури. – Чтобы понимать, нужно иметь мозги. – Если ты так не любишь людей, зачем ты решил остаться с человеком? Еще и уехать на край света? – Потому что я встретил достойного человека, – глаза Джури оставались веселыми, но Рёджи понял, что говорил он более чем серьезно. – Сойк – первый достойный человек, повстречавшийся мне за всю мою жизнь. А живу я много столетий, деревенщина, учти это. – И что же в нем такого достойного? – не без сарказма спросил Рёджи. Грубоватый, хамовитый и не слишком дружелюбный Сойк, на его взгляд, точно не являлся лучшим представителем рода людского, и Рёджи было даже любопытно, что мог найти в нем дух семейного очага. – Он порядочный, – просто ответил Джури. – И все? – Все. Разве этого мало? – Ну, знаешь ли, – покрутил полупустую чашку в руках Рёджи. – Некоторые считают, что более важными качествами для человека являются доброта, храбрость там, честность или сострадание, например. – Это понятно, – не стал спорить Джури. – Но если человек непорядочный, у него не может быть всех этих качеств. Порядочность – это первое обязательное условие. – И ты хочешь сказать, что больше за всю свою жизнь не встречал ни одного порядочного человека? – недоверчиво прищурился Рёджи. – Нет, не встречал, – простодушно улыбнулся Джури. – Наверное, кроме Сойка, ни одного уже не осталось. Рёджи ничего не оставалось, как пожать плечами. С одной стороны, было немного обидно слушать подобные рассуждения о людях, с другой – Рёджи не знал, что противопоставить словам Джури: за свой недолгий век ему тоже не доводилось встречать действительно достойных людей. – А как ты понял, что Сойк порядочный? – спросил он, ожидая услышать невозмутимый ответ, вроде "ну это же очевидно!". Однако Джури удивил его. – Я очень долго присматривался, – произнес он. – Присматривался? – Да, прежде чем познакомиться, я присматривался. Когда Сойка назначили главенствующим магом при королевской гвардии, ему выделили полагающийся по статусу замок. Однако он отказался от него в пользу другого, более древнего. Сперва меня удивило то, что он предпочел запущенный замок в глуши, но потом выяснилось, что его интересовала многовековая библиотека, которая хранилась там. – И в этом же замке жил ты, – догадался Рёджи. – Да, много веков, – кивнул Джури. – Большую часть времени в одиночестве. Иногда – с какими-то нелюдимыми книжными червями, которые были не слишком интересными. Поначалу я думал, что Сойк такой же. – Но оказалось, что нет? – Рёджи покосился на дверь: упомянутый Сойк и Леда как-то подозрительно долго возились с лошадьми. – Оказалось, что он забавный, – улыбнулся Джури, и Рёджи перевел на него изумленный взгляд – по его мнению, назвать Сойка можно было каким угодно словом, но никак не забавным. – Сперва, когда я начал пакостить, он пытался воевать со мной. Потом понял, что это бесполезно, и будет проще задобрить. Но прошло еще немало времени, прежде чем я решил явиться ему в человеческом облике. – Ну и зачем оно было тебе нужно? – по-прежнему отказывался понимать Рёджи. – Мне было любопытно. Я впервые увидел такого необыкновенного человека. "Красота в глазах смотрящего – кажется, Леда так это называет", – не без скепсиса подумал Рёджи и отставил в сторону пустую чашку. Не так давно эльф пытался объяснить ему, что означает эта фраза, но Рёджи все равно не понял. Теперь же истина приоткрылась. Красота в глазах смотрящего – это когда смотрят на Сойка, а видят хорошего человека. – И долго ты к нему так... ходил? – хмыкнул он. Чем Джури с Сойком занимались в эти свои встречи, он предпочел не уточнять. – Почти десять лет. – Ско-олько? – решил, что ослышался Рёджи. – Десять, – продемонстрировал широкую улыбку Джури. – Ты еще говорить не умел, когда у нас все начиналось. – Я просто думал, что Сойк моложе, – почесал затылок Рёджи. – Ну, это дело такое, – развел руками Джури. – Ты, поди, думал, что и я моложе. – Ну а как вышло, что ты все же решил стать человеком? – вернулся к самому интересному Рёджи. – Когда Сойка засудили и приговорили к выселению на остров, он попросил, чтобы... – Эй, подожди, – остановил его Рёджи. – За что засудили? – А не все ли теперь равно? – подмигнул ему Джури. – Высокие должности – это всегда огромные деньги. А там, где большие деньги, большие подлянки. Много желающих было на его место, вот и попросили подвинуться. По-хорошему он двигаться не захотел, но силы свои не рассчитал. – Если он был могущественным колдуном, чуть ли не самым лучшим, еще и боевым, как его могли так легко засудить? – не понял Рёджи. – Долузия вообще богата детьми, которые рождаются с даром, – ответил Джури, и Рёджи вспомнил, что об том ему уже говорил эльф. – Там много было могущественных колдунов такого же уровня, а то и сильнее. Даже на такого, как Сойк, нашлась бы управа. – Ну-ну... – покачал головой изумленный Рёджи, про себя отмечая, что в Долузию, кишащую боевыми колдунами, лучше не соваться. – После этого ты решил, что чем остаться одиноким духом в замке, лучше быть человеком на острове? – Ты такой догадливый, деревенщина, – весело похвалил его Джури. – Примерно так все и было. Дух семейного очага привязан к месту – привязан к своему дому. Без этого дома, одного единственного, домовой быстро умирает, а точнее – просто исчезает, растворяется. Я не мог оставить стены своего замка, будучи духом. Ну а Сойк под предлогом того, что ему перед выселением надо забрать кое-какие книги из библиотеки, попросил на один день отправить его домой. На самом деле, он собирался попрощаться со мной. Тогда я его и уговорил попробовать воплотить меня. – То есть это была твоя идея? – уточнил Рёджи. – Конечно! Этот осел еще и упирался, представь! – от возмущения у Джури очень забавно раздулись ноздри, но Рёджи не обратил на это особого внимания. "Я отказывался его воплощать, а он умолял меня долго и слезно", – вспомнились Рёджи слова Сойка, и в этот момент он понял, что тот не врал. Получалось, что бессмертный дух и правда по доброй воле стал человеком, и что самое поразительное – казалось, не собирался раскаиваться в столь опрометчивом поступке. – А часто такое бывает? – задумчиво произнес Рёджи, лишь с опозданием сообразив, что задал вопрос вслух. – Какое такое? – склонил голову к плечу Джури. Рёджи только досадливо закусил губу, думая, что зря он поднял эту тему. Но отступать было некуда, тем более, Джури уставился на него с выжиданием и явно не отстал бы просто так. – Чтобы иные существа... Ну, это... Хотели стать людьми? – пробубнил Рёджи. – Ты хотел спросить, часто ли иные существа влюбляются в людей, – подался к нему чуть ближе Джури, и голос его стал хитрым и заговорщицким. – Нет, я хотел спросить именно то, что спросил, – сердито отрезал Рёджи. – Неа, – мотнул головой бывший домовой. – Ты хотел спросить, влюбляются ли иные в людей. Так вот, это случается крайне редко, деревенщина. Почти никогда. Джури так пытливо вглядывался в его глаза, что Рёджи на миг почувствовал себя голым – только обнажено было не его тело, а душа. Ему почудилось, что Джури знает абсолютно все: что он разгадал его чувства к Леде, его мысли и тайные желания, а теперь, играясь, бил по самому больному, прямо говоря о том, что надеяться на что-либо глупо. Но когда Рёджи открыл рот, чтобы ответить хоть что-то, Джури совсем тихо добавил: – Но все-таки такое бывает. Сказать что-либо в ответ Рёджи не успел, потому что в этот момент дверь отворилась, пропуская в дом сперва Сойка, а следом за ним и Леду. Напарник немного хмурился, как отметил Рёджи, но спросить у него, в чем причина, не удалось, потому что Джури подскочил от радости и весело зачастил: – Ну наконец-то! Я, между прочим, целый день себе места не находил! В следующий раз я тоже поеду... "Что вы так долго обсуждали?"– задался вопросом Рёджи, но вслух спрашивать не стал. Леда бросил на него взгляд украдкой и улыбнулся одними губами. Рёджи померещилась в его глазах какая-то странная тень – будто бы Леде было за что-то стыдно или неловко. Но выяснять при посторонних, что случилось, он не стал. Как оказалось впоследствии – напрасно. Отправиться снова в заброшенное поселение было решено через три дня: за это время Сойк должен был подготовиться, а Джури, который заявил, что без него Сойк никуда не пойдет, – выздороветь окончательно. – А что мы будем делать там? – спросил Рёджи на следующее утро после их первой вылазки, когда хозяева и гости дома у мельницы собрались за завтраком. – Загонять обратно монстра, – ответил Сойк. – Ты что, опять все прослушал? – Я не прослушал, – сердито ответил Рёджи. – Я хотел спросить, как именно загонять. И Сойк попытался объяснить, что именно им предстояло сделать. Даже в самых смелых надеждах бывший колдун не предполагал, что маг, разбудивший зверя, действовал так грубо и неумело. Именно поэтому задача по наведению порядка в значительной мере упростилась и стала посильна даже для людей, у которых не было дара. – Усыпить монстра было бы проще и безопасней, умей кто-то из нас колдовать, – объяснял Сойк. – Потому что когда он появится, мы будем фактически беззащитны перед ним. – То есть как это "появится"? – оторопело моргнул Рёджи. – Мы что, столкнемся с ним нос к носу? Когда до этого Сойк упоминал, что древнее чудовище можно будет вызвать на бой, Рёджи наивно понадеялся, что выражение было фигуральным. Но как часто случалось в последнее время, надеялся он зря. – А ты как хотел? Отправить ему письмо с просьбой не приходить больше? – рассмеялся Джури. Как сообщил им Сойк, при проведении ритуала с обращением к четырем стихиям у призванного монстра оставалась сильная привязка к самому месту ритуала. И если вызвавший его колдун призывал чудовище к себе в любой момент, другой человек мог сделать то же самое, активировав печать. – Печать – это тот узор на земле, что мы видели, – вспомнив, что говорит с непосвященными, добавил Сойк. – А из-за того, что колдун не обратился к Времени, Пространству и Незримому – не разжег еще костры, о которых я говорил до этого – он не привязал монстра к себе. Теперь позвать его может любой, кто знает, как это сделать. – И как же нам активировать печать? – задал вопрос эльф. – Это достаточно просто, – ответил Сойк. – Надо снова разжечь огонь так, как он горел в ночь призыва, только перед этим провести кое-какие приготовления. К счастью, искра для этого не нужна. После этого, как рассказал им Сойк, монстр должен был явиться к месту печати как по призыву. Именно в этой части и заключалась вся упомянутая топорность проведенного ритуала – ни один уважающий себя колдун не допустил бы ситуации, когда призванное им чудовище может позвать кто угодно. Но учитывая, что все получалось именно так, Сойк делал вывод, что они имеют дело с профаном. – Что делать, когда эта ваша змея вылезет? – мрачно перебил его Рёджи. – Нужно закрыть печать, – заявил Сойк. – Всего-навсего, – с иронией улыбнулся Джури. – Как ее закрывать? – не разделил его веселости Леда. – Нужно загнать монстра в огненный круг и потушить костры по окружности. То есть не просто потушить, а засыпать одним заговоренным порошком. Но это тоже не сложно, я все сделаю. – С ума сойти! – хлопнул ладонью по колену Рёджи. – Тут все несложно, кроме одного момента. Ничего, что нас сожрут до того, как мы успеем достать этот порошок? – Вот тут нам и пригодился бы дар, – вздохнул Сойк. – Имея искру, можно было бы силой одного заговора держать тварь на расстоянии, пока закрываешь печать. Но сдается мне, искать колдуна нам некогда. Потому придется положиться на собственную ловкость и на удачу. – Тогда предлагаю обсудить подробно, что именно мы будем делать, чтобы нас не сожрали, – без особого энтузиазма предложил Рёджи. На это Сойк объяснил, что единственным уязвимым местом змея, скорей всего, являются глаза – по крайней мере, Сойк помнил, что читал об этом. – Если у него вообще есть уязвимые места, – не слишком уверенно добавил он. – Но о шкуре его точно писали, что ее не берет ни клинок, ни огонь. – Вот здорово, – мечтательно протянул Джури. – Такая прочная и такая красивая... – На стенку ее себе повесь. Будешь внукам показывать, – огрызнулся Рёджи, который не видел ничего замечательного ни в самом змее, ни в предстоящем приключении, и чему так радуется Джури, понять не мог. – Думаю, для того, чтобы загнать змея в круг, придется самим в нем находиться, – предположил Леда, на что Сойк кивнул: – Очевидно, что так. Другого выхода я не вижу. Когда змей увидит нас, он попытается напасть и окажется в кругу. В этот момент надо быстро потушить костры. – И после этого он растворится в воздухе или провалится под землю? – скептически поглядел исподлобья Рёджи. – Вот тут не знаю, что будет, – развел руками Сойк. – Я никогда не проводил ритуал по изгнанию древней твари. Но могу предположить, что, когда печать закроется, змей просто удерет, потеряв к нам интерес. – Стало быть, точно ты не знаешь, потеряет он его или нет, – произнес Леда, пытливо глядя ему в глаза. – Нет, точно не знаю, – не отвел взгляда в сторону Сойк и тут же напомнил. – Кстати, вы все еще можете отказаться от этой затеи. – К сожалению, уже не можем, – непреклонно ответил на это Леда. – Но вот что я подумал. Когда мы отправимся туда, у нас не будет времени и возможности присматривать за лошадьми. Они могут убежать, потеряться. В конце концов, их может кто-то сожрать. Предлагаю обратиться к старосте, чтобы от поселения нам выделили коней. – Чужих не так жалко? – Джури оперся локтем на стол и насмешливо посмотрел на Леду из-под челки. – Чужие не настолько ценны, как наши, – невозмутимо ответил эльф. – Особенно это касается коня Рёджи. Да и необходимо, чтобы количество лошадей было равно количеству людей. – Я не против, но со старостой сам будешь договариваться, – пожал плечами Сойк. – Между прочим, если монстр полакомится кем-то до нашей встречи, он будет не таким агрессивным и злым, – перебил его Джури: тему лошадей он, видимо, считал не самой интересной. – Он же не ест людей... – растерялся Рёджи. – Ест, только по-своему, – выдал некое подобие зловещей улыбки Сойк. – Мне уже доводилось сталкиваться с похожими тварями. Они питаются страхом, болью. Иначе почему, вы думали, он терзает людей живьем? – Мы ничего не думали, и чем дальше, тем меньше мне хочется это делать, – упавшим голосом произнес Рёджи. – Если монстр убьет кого-то в ближайшее время, неизвестно, что начнется в поселении, – ни к кому не обращаясь, заметил Леда. – Будем надеяться, что этого не произойдет. Попытаемся справиться с озлобленной тварью, ничего другого не остается. На этом разговор был окончен, и хотя у Рёджи еще остался ряд вопросов – например, являются ли убийства людей потребностью змея или его заставляют это делать, как он выбирает жертву, а еще как поступать, если по какой-то причине печать не закроется – он решил промолчать. В их распоряжении оставалось еще три дня, и Рёджи надеялся все это выяснить позже, а заодно и немного успокоиться. Сказать, что он волновался перед предстоящим боем, означало ничего не сказать. К вечеру второго дня случилось то, чего всегда с опаской ждал Рёджи: со словами "нечего терять время впустую" Леда сунул ему в руки книгу. – Эй, так не годится! – возмутился Рёджи, с негодованием покрутив тонкую книжицу в руках. – Мы тут за древним монстром охотимся, а ты хочешь, чтобы я отвлекался на ерунду! – В данный момент ты ни на кого не охотишься, – резонно возразил Леда. – А свободное время полезно тратить на самосовершенствование. – Какое еще само... самосов... Леда, ну я же уже умею читать! – Что толку от того, что ты умеешь, если не читаешь? – с таким искренним удивлением поглядел на него друг, что Рёджи не нашелся что ответить. – Не люблю я читать, – жалобным голосом пожаловался он, но эльф даже не подумал проявить милосердие. – За последнее время ты очень изменился, – вместо ответа сказал он. – Ты сам этого не замечаешь, но все обстоит именно так. У тебя стала богаче и интересней речь, да и рассуждаешь ты теперь по-другому, не так, как год назад, например. – Чтение тут ни при чем, – сердито буркнул Рёджи, на деле изрядно смутившись: хвалил его эльф весьма нечасто. – А что же тогда? – слабо улыбнулся его друг. – Это общение с тобой влияет, – ответил как есть Рёджи. – Ты просто так смешно говоришь... Ну, не то чтоб смешно, но как-то не по-людски. Вот и я, наверно, нахватался. – Рёджи, я думаю, за сегодняшний вечер ты осилишь эту книгу, – непоколебимым тоном прервал его рассуждения Леда. – Ого! – Рёджи взмахнул книжкой перед носом друга. – Да ты с ума сошел! Я же не могу читать всю ночь! У нас завтра важное дело. – Завтра вечером, – уточнил Леда. – До вечера успеешь выспаться. Рёджи с трудом подавил вздох раздражения. То, что поездка в заброшенное селение намечалась на поздний вечер, ему тоже сильно не нравилось. Но Сойк настоял на этом: как он сказал, к темному времени суток все злое и негативное активизируется и становится сильней, духи чувствуют себя могущественней по ночам, а значит, и сила заброшенного поселения увеличится в разы. Учитывая, что среди них не было колдуна, любое магическое подспорье пошло бы только на пользу, потому закрывать печать было решено ночью. У Рёджи мурашки шли по спине, когда он думал об этом, а заодно о том, что прежде чем дело дойдет до монстра, надо сперва пересечь заброшенное поселение, что само по себе казалось непростой задачей. Но бывшему колдуну было видней, потому никто с ним не спорил. Перечить Леде Рёджи тем более не мог, хотя где-то в глубине души он почувствовал странную фальшь в происходящем: эльф не заикался о книгах с того дня, как было решено отправиться на остров. То, что именно в этот вечер он настоял на чтении, показалось немного неожиданным. К еще большему удивлению Рёджи, когда он погрузился в чтение не особо занимательной книги, его друг начал куда-то собираться. – И как это понимать? – спросил Рёджи, глядя на него исподлобья. – Навещу нашего старосту, – объяснил Леда причину своих сборов. – Мы давно к нему не ходили, надо его поставить в известность. – В известность о чем? Мы же договорились никому не говорить, что делаем, потому что колдуном может оказаться кто угодно, и Соно в том числе. – Поставить в известность, что мы не сидим без дела, – терпеливо пояснил эльф. – Он и так знает, что мы не сидим. Не зря же мы лошадей вчера попросили. Лошадей, несмотря на их ценность, местные власти выделили быстро и охотно. Желание поспособствовать скорейшему уничтожению монстра привело к тому, что им даже лишних вопросов не задавали. Теперь четыре крепкие, хоть и непородистые лошадки, ждали своего часа в сарае у дома, и Рёджи, всего два часа назад кормивший животных, даже пожалел их из-за опасности, которой те вскоре должны были подвергнуться. – Лошадей мы просили у Йо, а не у старосты, – возразил на это Леда и добавил: – Я скоро вернусь. – Ага, как же, – Рёджи захлопнул книгу и решительно поднялся на ноги. – Я иду с тобой. Не хватало еще, чтобы ты в одиночку разгуливал по ночному селению. – Слушай, ну я же не девушка беззащитная, – Леда улыбнулся так обезоруживающе, что Рёджи растерялся и замер: в последнее время друг в принципе редко улыбался, а так ласково, Рёджи казалось, вообще никогда. – Большая часть убитых не девушки, – немного обескуражено проворчал он. – Надо было попросить нашего горе-колдуна и нам сплести амулеты против чудища. – Все будет в порядке и без амулета, – еще раз улыбнулся Леда. – Не отвлекайся от чтения. Когда вернусь, обсудим, что ты понял из прочитанного. Рёджи нутром чуял что-то неправильное в происходящем, но уличить Леду во лжи не мог – тот, как обычно, выглядел искренним и честным. Лишь когда он выходил за порог, а Рёджи прошел в сени, чтобы закрыть дверь, эльф повернулся и на секунду замер на месте, будто хотел сказать что-то. – Чего? – просил Рёджи, уловив едва заметное замешательство. – Ничего, – мотнул головой Леда. – Кое-что сказать хотел, но давай уже когда вернусь. – Ладно, – только и протянул удивленный Рёджи. Почесав макушку и приказав себе не думать о глупостях, он вернулся в комнату и снова открыл книгу. Время бежало быстро – намного медленней шло чтение. На улице стемнело, и Рёджи зажег свечу, но дело все равно двигалось с трудом. Мысленно он постоянно возвращался к своему другу и задавался вопросом, в какой момент можно начинать волноваться, почему его так долго нет. Впрочем, час еще был непоздний, и Леда вполне мог вести дипломатические переговоры с Соно. В десятый раз Рёджи тяжко вздохнул и перевернул страницу, когда неожиданно услышал стук в дверь. В душе сразу шевельнулось нехорошее предчувствие. То, что это был не Леда, Рёджи понял сразу – друг не стучал бы так коротко и робко, что впору было вообще не услышать. Отложив книгу в сторону, Рёджи вытащил из ножен клинок и направился к двери. – Привет, – голос Аямэ прозвучал тихо, и на губах появилась слабая улыбка, которая тут же исчезла, стоило ему заметить оружие в руках Рёджи. – О, привет, – смутился из-за не самого теплого приема Рёджи и торопливо спрятал меч за спину, как будто так его было не видно. – Я это... Не ожидал просто. Он посторонился немного, и Аямэ, благодарно кивнув на это бессловесное приглашение, вошел в дом. – Надеюсь, не помешаю? – только и спросил он, присаживаясь на край лавки, словно не собирался рассиживаться долго и заскочил всего на минуту. – Да нет, – пожал плечами Рёджи и сел рядом. – Тебя, может, угостить чем? – Не стоит, что ты, – ресницы Аямэ дрогнули, а вместе с ними и длинные тени, которые они отбрасывали на скулы. В таком освещении Аямэ еще больше походил на девушку и казался еще красивей. "И кто-то ж регулярно колотит его такого, – вспомнилось Рёджи. – Может, еще раз спросить? Здесь точно никто не подслушает..." – Я вообще не думал, что кого-то застану, – принялся тем временем объяснять Аямэ. – Увидел, что свет горит, вот и решил проверить – удивился просто. Я думал, что вы уехали. – Уехал только Леда, – объяснил Рёджи. – Но он скоро вернется. – Вряд ли скоро, – покачал головой Аямэ. – С мельницы путь не самый близкий. – С какой мельницы? – уставился на него во все глаза Рёджи. – Леда поехал к Соно. На лице Аямэ сперва отразилось удивление, потом недоверие, следом он неуверенно улыбнулся. – Ну разве что Соно перебрался жить в лес, – мягко возразил он. – Леда поехал в сторону леса? – не поверил своим ушам Рёджи. В груди словно окаменело что-то, и он попытался выдохнуть, но легкие сжались в комок. – Ну да, – видимо, он сильно изменился в лице, потому что теперь Аямэ глядел на него с тревогой. – Я сам видел. И лошадей с собой увел. Еще светло было... Рёджи! Но Рёджи уже не слушал. Забыв о своем госте, он опрометью бросился на улицу к сараям, где стояли лошади. Ночь была непривычно светлой – небо расчистилось, а убывать луна только начала, потому когда он распахнул дверь, даже без свечи увидел, что три лошади из выделенных местными отсутствуют. – Проклятье! – Рёджи даже не понял, что выкрикнул это слово, с силой захлопнув дверь. – Да в чем дело? – холодная ладонь Аямэ вцепилась в его запястье, но Рёджи вырвал руку и, застыв на секунду, снова распахнул дверь сарая. – Что случилось? – Случилось то, что Леда – сволочь. Еще не так давно у Рёджи язык не повернулся бы сказать подобное, да и теперь он мысленно дал себе по шее за такие слова, но разбираться с собственной совестью решил потом. На самом деле, эльф поступил намного хуже него. – Почему сволочь? – опешил от такого признания Аямэ – теперь на его выразительном лице вместо удивления появился настоящий страх. "Потому что он обманул меня!"– хотелось закричать Рёджи, но он с трудом проглотил эти слова. В том, что Леда, а также двое их новых приятелей с мельницы отправились в заброшенное селение без него, Рёджи понял сразу, и следом за злостью пришла жгучая обида. "За что?! – захотелось взвыть в голос. Леда никогда не оскорблял его прежде, и потому теперь такое поведение стало настоящим ударом под дых. – За что такое недоверие?" Думать о том, что Леда решил оставить его, как оставил Веснушку, просто потому, что тот являлся ценным конем, которого жалко потерять в неразберихе, было невыносимо. Возможно, Рёджи сам спровоцировал такое поведение своим страхом – эльф еще в прошлую вылазку в селение сказал, что трепет Рёджи перед потусторонним притягивает тварей. А может, им руководили какие-то иные побуждения – например, вера в то, что проку от Рёджи не будет. Но все эти домыслы померкли на фоне настигшей его следом мысли о том, где сейчас Леда и что с ним происходит. – О боги... – одними губами произнес Рёджи, напрочь игнорируя замершего рядом Аямэ, который с опаской вглядывался в его лицо. Все обиды ушли на второй план, когда Рёджи понял, что именно в этот момент его друга могла разрывать на части разноцветная змея доисторического происхождения, в то время как сам Рёджи мирно сидел дома и читал книжку. – Что происходит?! – всегда тихий и спокойный Аямэ чуть ли не взвизгнул, когда Рёджи с силой врезал кулаком по стене сарая так, что содрал кожу на костяшках. Но слабая боль немного отрезвила, и, тряхнув головой, Рёджи приказал себе прекратить паниковать. – Все нормально, – произнес он вслух, сам подивившись тому, как спокойно звучит собственный голос. – Мы с Ледой неправильно поняли друг друга. Мне надо догнать его. На этих словах Рёджи сделал шаг в сарай, дергая со стены висевшую на ней сбрую. – Ты бы это... Оделся хотя бы, – напомнил ему переминающийся рядом с ноги на ногу Аямэ, во все глаза смотревший на происходящее, а Рёджи только теперь вспомнил о том, что даже плащ на плечи не накинул. – Спасибо, ты мне очень помог, – от всего сердца сказал он Аямэ, действительно чувствуя искреннюю благодарность – если бы не наблюдательный сосед, Рёджи так и не узнал бы, что натворил его друг. – Да чем я помог? – смутился тот, но Рёджи уже не стал ему ничего объяснять. Бросившись бегом в дом, он подумал лишь о том, что времени у него совсем не осталось. Страха не было, сомнений тоже – Рёджи уповал только на быстрые ноги Веснушки, а еще на удачу, которая не позволит ему заблудиться в ночном лесу.