Дорога в тысячу лет

Каким бы злополучным ни был этот вечер, но кое-какие обстоятельства все же оказались Рёджи на руку. Например, яркий свет луны хорошо освещал дорогу – чистое небо на Последнем Горизонте было редкостью, и в этот раз Рёджи безусловно повезло. Также стоял несильный мороз, отчего конь не увязал копытами в грязи и быстро мерил милю за милей. Расстояние, которое в прошлый раз они осилили почти за два часа, в этот раз Рёджи проскакал за один. Когда дорога повернула и взору открылось уже знакомое кладбище, Рёджи не смог сдержать облегченного вздоха: до этого он и подумать не мог, что так обрадуется виду запущенных могил. – По крайней мере, не заблудился, – пробормотал он и погладил Веснушку по гриве. – Еще немного, друг. Придерживать поводья на кладбище Рёджи не собирался, надеясь пересечь его как можно скорей, но приблизившись, он понял, что торопиться не стоит. Кругом между старых могил и покосившихся надгробий тянулись полосы густого тумана. То здесь, то там из них выглядывали перекошенные кенотафы, высовывались тонкие ветви невысоких деревьев и кустов, больше похожие на скрюченные пальцы. В свете убывающей луны окружающая картина выглядела зловеще. Едва Веснушка зашел за ограду и оказался непосредственно на самом погосте, он сердито фыркнул и встал как вкопанный, давая понять своему хозяину, что дальше никуда не пойдет. – Не годится, друг, – ласково попросил его Рёджи и несильно, будто уговаривая, дернул поводья. – Мы едем за Ледой. Ты же дружишь с Ледой? Ну, давай же... Веснушка упорно не двигался, и Рёджи устало посмотрел прямо перед собой. Слезать на землю и тащить коня под уздцы ему не хотелось. Туман над кладбищем не стоял на месте, но и не клубился: молочно-белые полосы стелились по земле как дым, меняли форму и очертания, и в какой-то момент Рёджи почудилось, что он увидел неясную фигуру, ползком перемещающуюся по земле, скрытую белесым маревом. "Разве туман может двигаться, если ветра нет? – вдруг осенило Рёджи вопросом, а следом он почувствовал, как горло сжимает липкой лапой страха. – И откуда может быть туман, если сейчас мороз?.." Будто подслушав его мысли, Веснушка громко и жалобно заржал, с силой потянул в бок, желая развернуться и дать стрекоча, но Рёджи не позволил, яростно дернув поводья в противоположную сторону и засадив пятками по бокам коня. В какой-то момент ему почудилось, что Веснушка встанет на дыбы, и тогда падения не избежать, но конь приятно удивил его: со всех ног он бросился вперед – именно туда, куда и нужно было Рёджи. – Так бы сразу, – пробормотал он. Туман густой пеленой растекался по земле, не доставая Веснушки и до брюха, но Рёджи упорно чудилось, что нечто шевелится и струится в нем – нечто неразборчивое и непонятное, похожее то ли на гигантских червей, то ли на обнаженные тела людей. Отстраненно Рёджи подумал о жутковатой на вид, но безобидной плакальщице, которая так напугала его в прошлый визит. Теперь Рёджи был бы даже рад увидеть здесь этого духа вместо пугающих образов. Так страшно Рёджи не было никогда прежде, и в этот момент он приказал себе думать только о Леде, больше ни о ком и ни о чем. "Твой страх притягивает их", – вспомнились ему слова эльфа, и Рёджи твердо решил не бояться. Только потребовать от себя этого оказалось намного проще, чем сделать. Каким-то чудом миновать кладбище удалось без происшествий. Когда Веснушка влетел на гору, Рёджи, придержав поводья, выдохнул и даже оглянулся назад, до конца не веря, что все обошлось. Как удалось проехать кладбище его напарнику, не произошло ли чего плохого с ним и его спутниками? Такие вопросы Рёджи задал себе и тут же решил не думать об этом, а точнее – верить, что все прошло благополучно, и с другом не случилось никакой беды. Лишь немного отдышавшись, Рёджи наконец посмотрел вниз на маленькую бухту, залитую лунным светом – даже отсюда, с высоты, он слышал шум моря. А вот заброшенная деревенька с трудом угадывалась при луне, и Рёджи почувствовал легкий озноб, когда вспомнил о том, что по идее уехавшие задолго до него союзники уже давно должны были разжечь костер. "А точно ли они уехали?"– закралась предательская мысль, и Рёджи нервно сглотнул. Мимо домика у мельницы он проезжал, но за высоким забором не было ничего видно или слышно. Однако он прекрасно помнил, что в доме не было окон, и вся компания могла сидеть за надежными стенами, даже не подозревая, что мимо проезжал Рёджи. Ведь Леда мог поменять планы и отправиться к мельнице просто для того, чтобы обсудить с Сойком какие-то детали предстоящего мероприятия. Либо же... "Либо же Аямэ мог ошибиться, – обреченно констатировал Рёджи. – Мог обознаться в сумерках или еще что..." Но тут же Рёджи погнал прочь эти мысли. Зачем Леде было забирать лошадей, если он не собирался никуда ехать? Да и не мог Аямэ перепутать эльфа с кем-то другим – не каждый день по селу разъезжал всадник с двумя лошадьми на привязи. Напомнив себе об этом, Рёджи начал спускаться с горы. Мысленно он уговаривал себя, что бояться ночного поселения не стоит. В конце концов, там не появилось ничего такого, чего не было в светлое время суток, и при этом их предыдущая поездка закончилась более чем благополучно – ничего страшного или ужасного так и не произошло. Рёджи старался не думать о том, что днем он был здесь все же не один, а также о том, что даже при свете дня заброшенная деревня не слабо напугала его. Слова Сойка, что по ночам духи и вся негативная энергия проклятого места активизировались, Рёджи приказал себе вообще выбросить из головы. "Лишь бы они действительно были здесь", – думал он о напарнике и Сойке с Джури и сам себя винил в слабохарактерности. Рёджи помнил, что в заброшенное поселение его повел страх за Леду, и было бы замечательно, окажись друг сейчас в тепле и безопасности за мили отсюда. Но почему-то Рёджи не покидало странное предчувствие, что в одиночку из этого села он уже не выберется. Нестись галопом по улицам не имело смысла: когда Рёджи въехал в поселение, он придержал коня и огляделся, силясь вспомнить дорогу. Это было не так уж просто, потому как днем они изрядно петляли, а Рёджи, положившись на Леду и Сойка, не слишком старательно следил за окружавшими их деталями, которые теперь помогли бы воссоздать в памяти верный путь. Лунный свет озарял пустынные улицы, дома все так же смотрели на него черными глазницами окон. Ничего особенного вокруг не происходило, если не считать того, что в какой-то момент Рёджи отчетливо послышались шаги за спиной. Однако когда он оглянулся, неприятный звук исчез. В этом месте Рёджи не покидало странное ощущение, будто он не один. Порой ему чудилось, что кто-то буравит его взглядом из окна ближайшего дома, только повернув голову, Рёджи не видел никого. В гробовой тишине периодически слышались удивительные звуки, вроде отголосков смеха или эха голосов, но стоило напрячь слух, как странные галлюцинации исчезали. "Мне все чудится, это от нервов, просто чудится..."– убеждал себя Рёджи, но уговоры не приносили успокоения. Чем дальше он ехал, тем тревожней ему становилось, а еще очень не нравилось то, как вел себя Веснушка. Конь весь покрылся испариной и заметно дрожал, будто видел или чувствовал вокруг нечто такое, что было недоступно взору его хозяина. Когда Рёджи добрался до разрушенного дома, перегородившего всю улицу, он шумно выдохнул от облегчения. Теперь он мог с уверенностью сказать, что не потерялся, и что в этом месте он бывал прежде. Рёджи четко помнил, как в прошлый свой визит они вернулись немного назад и повернули влево, что в точности он повторил и теперь. Каково же было его удивление, когда, поплутав немного, он оказался в том же тупике. – Что за... – только и смог произнести он, поражаясь, как удалось сделать крюк и не заметить этого. Рёджи с точностью повторил предыдущий маршрут – теперь он был уверен, что делает все правильно, и даже обратил пристальное внимание на отдельные детали в окружавшем его пейзаже, которые смутно запомнил, преодолевая эту дорогу в светлое время. Но через четверть часа он понял, что заплутал, и, свернув за угол, снова оказался у развалин. Все сомнения рассеялись как дым, и Рёджи резко обернулся, сам не зная, кого ожидает увидеть за своей спиной. Ошибиться так глупо дважды он точно не мог, и стало быть, кто-то умышленно путал его и водил за нос. Рёджи слыхал прежде, что в подобных местах нередко встречаются духи, которые заманивают путников в свои сети, задурив им голову и запутав их же следы. "Что делать? Что делать?"– билась паническая мысль в голове, пока Рёджи лихорадочно озирался по сторонам. Он очень боялся увидеть того, кто заводил его в тупик. Но еще страшней казалось не обнаружить никого, а так и ходить до бесконечности одними и теми ж улицами, возвращаясь к непроходимым руинам. "Никогда не поддавайся панике, – вспомнились ему слова Леды, произнесенные давным-давно – Рёджи уже и не мог припомнить, к чему его друг заговорил об этом. – Как только ты перестаешь думать и начинаешь метаться, ты теряешь половину своих сил". Рёджи глубоко вдохнул и выдохнул, а после постарался собраться и рассудить здраво, как поступить дальше. Терять время на бег не хотелось, кроме того, Рёджи не знал, кого в следующий раз может встретить на пустой улице. Потому действовать надо было расчетливо и сразу правильно. "Я два раза прошел одним и тем же путем, но вернулся сюда же, – рассудил Рёджи. – Если попробовать сделать наоборот?" Идея не выдержала бы серьезной критики, и объяснить, чем поможет в беде такой ход, Рёджи не смог бы. Но, за неимением иных вариантов решения проблемы, он рассудил, что лучше действовать так, чем ходить по кругу. Рёджи повернул в противоположную сторону, потом повернул еще раз направо, а после проехал немного вперед. Про себя он пытался прикинуть, в какой именно стороне находится площадь, где должны были собраться его друзья. Рёджи принял решение ориентироваться на далекий шум моря – по его расчетам площадь находилась в том же направлении, только ближе, чем побережье. – Рёджи?.. Голос раздался так близко, что Рёджи едва ли не подскочил в седле и резко обернулся, чтобы почувствовать, как сердце пропустило удар и тут же болезненно заныло. Сразу все страхи и сомнения развеялись, не оставив и следа, и Рёджи был так безгранично рад появлению родного живого существа, что сразу спрыгнул из седла на землю. – Слава богам, – только и смог выдохнуть он и с трудом сдержался, чтобы не стиснуть Леду в объятиях. Его друг стоял совсем рядом, на обочине дороги, и смотрел на Рёджи с таким неподдельным изумлением, что тому захотелось то ли улыбнуться, то ли даже рассмеяться от облегчения. – Ты что здесь делаешь? – строго спросил эльф, но его лицо оставалось совершенно невозмутимым. – Это тебя надо спросить! – тут же вскипел Рёджи, разом вспоминая все события последнего вечера. – Ишь что удумал! Отправиться сюда без меня! Леда, ты, часом, не свихнулся?! Эльф ничего не ответил, лишь голову к плечу склонил, не спуская внимательного взгляда с Рёджи. А сам Рёджи понял, что не может злиться, когда Леда смотрит на него так. Рёджи в принципе не мог на него злиться. – Не стоит повышать голос, – медленно произнес Леда и на секунду прикрыл глаза, а Рёджи, который хорошо знал своего друга, подумал, что именно такой реакции от него и следовало ожидать: хотя на вид эльф оставался спокоен, все же он испытывал раздражение от того, что напарник примчался в заброшенное селение. – Мы с тобой потом поговорим, зачем ты сделал это, – обиженно заявил Рёджи и добавил: – А почему ты здесь? И где остальные? Я думал, вы должны быть на площади. – Они и есть на площади, – заверил его Леда и махнул рукой куда-то в сторону. – Ждут нас. Пойдем, раз ты уже здесь. "И... И все?"– подумалось в этот момент Рёджи. Он ожидал, что Леда не промолчит, даст хотя бы короткое объяснение своему поведению, хотя бы лаконичное "так было бы лучше для всех нас, и для тебя в особенности", а потом добавит какие-то мудрые слова, похожие на те, что пишут в книгах, которые он постоянно читает. Но эльф всего лишь попросил не повышать голос. "Наверное, волнуется и устал, – подумал Рёджи и шагнул следом за другом в переулок, потянув за поводья Веснушку. – Счастье, что мы встретились, а то я б еще долго тут блуждал..." – Эй, ты чего! – Веснушка рванулся так сильно, что Рёджи чудом удержал поводья в руке. Разговаривая с другом, он даже не смотрел на коня. Не поглядел и теперь, когда решительно поспешил за Ледой, и потому никак не ожидал, что тот заупрямится. А Веснушка не просто не желал идти за ним, он пятился назад и резко дергал головой, будто хотел вырвать поводья из рук хозяина и поскорее убежать. – Что случилось? – негромко спросил Леда, ушедший на несколько шагов вперед. – Кажется, Веснушка не хочет туда идти, – пожаловался Рёджи, перехватывая поводья второй рукой. – Но нам нужно пойти туда, – с нажимом произнес эльф. – Я понимаю, но... Он, наверное, опять нечисть чувствует, – Рёджи бросил быстрый взгляд через плечо на друга. – Слушай, а нет другой дороги? Может, обойдем через несколько домов? А то вдруг там что-то опасное. – Другой дороги нет, – твердо возразил Леда и подошел ближе к Рёджи, останавливаясь всего в шаге от него. – А времени нет тем более. Ты что, забыл о нашем деле? На площади? – Да помню все я... – из-за непрерывной борьбы с вырывающимся конем Рёджи уже чувствовал, что на лбу выступила испарина. – Надо сломать... или что там?.. Закрыть печать. – Вот именно, – удовлетворенно выдохнул Леда и, когда Рёджи повернул голову к нему, слабо улыбнулся. – Коня можем оставить здесь. Главное, ты не бойся. "Как оставить?"– хотел спросить растерявшийся Рёджи и напомнить, что Леда больше всех переживал за лошадей, которым неизвестно что грозило, пока хозяева будут заняты монстром. Но в этот момент эльф сделал нечто совершенно невообразимое. Время будто замедлилось, когда Леда поднял руку и протянул ее к Рёджи, легко прикоснувшись кончиками пальцев к щеке, и сам Рёджи отказался верить в то, что подобное возможно. А еще через секунду эльф подался ближе к нему и нежно, почти неощутимо прикоснулся холодными губами к его губам. Чувства, переполнявшие Рёджи в этот момент, были похожи на ослепительный взрыв: они будто выросли за мгновение, перемешались и перепутались. Рёджи испытывал одновременно восхищение, радость, неверие, счастье и еще удивление. Он даже глаза не закрыл и глядел на Леду, на его длинные ресницы, чистый лоб, на растрепанную челку. Рёджи знал каждую черточку лица своего друга, умел читать эмоции по глазам и часто угадывал, когда тот был неискренним. Существо перед ним совершенно точно было Ледой, выглядело как Леда, как Леда хмурилось, и даже запах волос и кожи был как у Леды. Но поступить так Леда не мог. "Я слишком часто воображал это", – понял Рёджи и ощутил, как все прочие чувства в его душе вытесняет ледяной тошнотворный ужас. Рёджи никогда никому не открывался, не хотел даже себе признаваться, что очень часто фантазировал и мечтал о Леде. О том, как однажды тот мог бы обнять его и даже поцеловать. Порой Рёджи воображал такое, отчего становилось стыдно перед самим собой. И вся эта сцена, такая неуместная на улице заброшенного поселения, была явно не реальной, а позаимствованной из его самых тайных, запретных желаний. Эльф не стал бы его целовать, как ни мечтал бы об этом Рёджи. Тем более, он не стал бы делать это на ночной улице заброшенного села, когда за каждым углом ждала опасность, а впереди было важное дело. "Что... Что... Что мне делать?!"– хотя Рёджи стоял, застыв изваянием на месте, его сердце билось как сумасшедшее, а в голове стучал один единственный вопрос. "Это пересмешник, – будто наяву услышал он голос Сойка, пока холодные губы духа, принявшего образ Леды, прикасались к его коже. – Думай о деталях". "О каких?"– мысленно взвыл Рёджи. Тем временем существо перед ним почувствовало изменение в настроении своей жертвы и отстранилось, с тревогой заглядывая в его лицо, и у Рёджи все поплыло перед глазами, когда он посмотрел на Леду. – С тобой все в порядке, Рёджи? Только теперь Рёджи понял, что он не мог ошибиться. Нельзя, просто невозможно было так точно, так достоверно скопировать все до мельчайших подробностей. Перед ним совершенно точно стоял его друг – Рёджи видел знакомые до боли глаза и губы, Рёджи помнил чуть ли не каждую его ресницу, а что уж было говорить о серьге с перышком и о кулоне с жемчужиной, которую Рёджи сам нашел на пляже. И рыжие взлохмаченные волосы, скрывавшие необычные острые уши, и эту белую кожу, и фигурную застежку на плаще под самым горлом... – Да, все хорошо, – медленно кивнул Рёджи. – Я просто задумался... "Пересмешник улавливает образ в целом, без деталей, – внутренний голос, так похожий на голос Сойка, становился все тише, все глуше. – ...Мало того, что он просто похож, он еще влияет на подсознание. Он гипнотизирует". "Я просто слишком много мечтал, – отрешенно ответил Рёджи, понимая, что глупо улыбается своему другу, который в ожидании замер перед ним. – Наверное, если заглянуть в мои мысли, правда и вымысел слишком сильно переплелись. И кажется, что Леда и правда может вот так подойти и поцеловать меня..." – Сейчас привяжу коня и пойдем, – произнес он, еле ворочая языком, и увидел, что Леда тоже улыбнулся. К каждой ноге будто по тяжелому камню привязали. Рёджи с трудом удалось сделать первый шаг. Но когда он отвернулся от Леды и огляделся по сторонам, ища, к чему можно привязать поводья все еще вырывающегося коня, почувствовал, будто стало немного легче, как бывает, если выйти из душного кабака морозной ночью на улицу. Штырь неопределенного назначения Рёджи увидел примерно в шести ярдах от того места, где они стояли – возможно, в прежние времена он и служил для того, чтобы привязывать лошадей или коз, хотя теперь сложно было сказать точно. Когда Рёджи направился к нему, он почувствовал, что идти стало чуть легче, как будто ослабили удерживающий его поводок, позволяя сделать последнее важное дело, прежде чем крепко привязать. "Удачи нам, Веснушка", – про себя пожелал он и в тот же миг свободной рукой вцепился в заднюю луку. В седле Рёджи чуть ли не вырос, потому умел легко запрыгивал на лошадь даже на бегу, а расслабившийся дух опоздал всего на секунду – именно столько понадобилось Рёджи, чтобы оседлать Веснушку. Конь даже команды ждать не стал и припустил со всех ног в неопределенном направлении, а Рёджи прижался грудью к его гриве, зажмуриваясь. За спиной раздался душераздирающи вопль – в нем Рёджи послышались и ненависть, и злость, и угроза. Примерно так должны были кричать разозленные гарпии – мифические существа, о которых Рёджи прочитал в одной из книг, которые давал ему Леда. Мимо метнулось что-то похожее на тень, и Рёджи успел с жизнью проститься, но дух не тронул его. Только спустя мгновение прямо посреди улицы, куда со всех ног мчал Веснушка, Рёджи увидел силуэт. Перед ним снова был Леда, он замер всего в паре десятков ярдов перед ним, и в глазах друга Рёджи увидел страх и мольбу. У Рёджи оставалась секунда, чтобы натянуть поводья и остановить коня, но он не сделал этого. Веснушка только головой мотнул, налетая на нечто, принявшее образ Леды. То ли конь каким-то одним ему присущим чувством улавливал, что не встретит преграды в лице бесплотного духа, то ли просто обезумел от страха, но поворачивать он не стал. А Рёджи только зубы сжал и снова закрыл глаза, сильнее сжимая поводья в руках и склоняясь ниже к шее своего коня. Сколько они мчались вот так, не разбирая дороги, Рёджи сам не знал. В голове билась лишь одна паническая мысль о том, что пересмешник его догонит и покарает за такой отчаянный побег. Теперь Рёджи сожалел о том, что в свое время не расспросил получше Сойка об опасном духе. Рёджи очень надеялся на то, что пересмешник умел только заманивать и гипнотизировать, но если жертва вырывалась, применить к ней силу он не мог. Однако уверенности не было, а проверять Рёджи не решился бы ни за какие богатства мира. В какой-то момент он почувствовал, что Веснушка немного замедлил бег, и, мысленно понадеявшись на то, что конь не просто устал, а перестал чувствовать опасность, поднял голову, открывая глаза. Натянув поводья, Рёджи остановился и бездумно провел ладонью по гриве коня. Где он теперь находился, оставалось только гадать: вокруг было все то же заброшенное селение, пустынные улицы которого заливал лунный свет, заколоченные дома перемежались с полуразрушенными, и царила тишина, отчего Рёджи отчетливо слышал в отдалении шум моря. По сути, это был единственный звук в мертвом поселении. "Отличный из меня спаситель, – уныло подумал он, озираясь по сторонам. – Правильно сделал Леда, когда оставил меня дома". – Жаль, что ты не собака, – негромко произнес Рёджи, обращаясь к Веснушке. – Был бы ты собакой, взял бы след Леды. А что теперь делать? Веснушка только всхрапнул, не иначе выражая свое презрение к недалекому хозяину, который сначала попал в беду, которого потом ему, Веснушке, пришлось спасать, и который в итоге все равно остался недоволен. А Рёджи тем временем лихорадочно думал, как поступить дальше, чтобы не заблудиться окончательно и не напороться на новые неприятности в лице враждебно настроенных потусторонних существ. Рёджи не знал, кто заставил его заблудиться в прошлый раз, был ли это сам пересмешник или какой-то другой дух, который отступил, когда появился более сильный, но одно Рёджи мог сказать точно: в том, что ему хватит сил выкрутиться снова, он серьезно сомневается. На секунду прикрыв глаза, он попытался воспроизвести в памяти площадь села, на которой они нашли магическую печать. То, что он сильно свернул с предыдущего маршрута, Рёджи понимал, но хотел припомнить какие-то иные мелочи, которые могли помочь найти нужное место. Сосредоточиться мешала тревога, Рёджи не был уверен, что стоять на месте с закрытыми глазами и долго думать – хорошая идея. И ничего умного на ум не приходило, лишь одно он вспомнил достоверно: пока Сойк шагал по площади и разглядывал снег, сам Рёджи достаточно отчетливо слышал шум моря, только тогда он не обратил на это особого внимания. "Должно быть, изначально деревня строилась близко к берегу, потом разрасталась, и площадь находится не совсем по центру, а ближе к воде", – пришел к умозаключению Рёджи и прислушался, пытаясь определить, насколько далеко он от воды. Сравнивать силу звуков моря было равносильно игре в жмурки – Рёджи понятия не имел, был ли шторм на море в прошлый их визит в деревню, и был ли он теперь, не знал, в какую сторону дул ветер. Но выбирать не приходилось, и потому Рёджи решил довериться интуиции, которая подсказывала, что от берега он еще далековато. Вздохнув, Рёджи потянул поводья и направил Веснушку в сторону, откуда доносился шум прибоя. Так как теперь смотреть по сторонам и искать знакомые повороты и переулки не имело смысла, Рёджи позволил себе ехать чуть быстрее. Счет времени он потерял уже давно и с горечью думал, что такими темпами дождется утра, эльф с союзниками закроет печать и вернется в селение, а он с Веснушкой все так и будет бродить по мертвым улицам мертвой деревни. От постоянного напряжения и бесконечной гонки Рёджи чувствовал сильную усталость, которая даже немного потеснила страх. Быть может, именно это способствовало тому, что он смог лучше сосредоточиться и внимательней анализировать происходящее. К площади, по идее, должны были вести более широкие дороги, а не узкие переулки, потому, недолго думая, Рёджи свернул на ближайшую большую улицу и поспешил в ту сторону, откуда доносился шум волн. По сторонам Рёджи старался не смотреть, боясь увидеть очередного ненастоящего Леду или еще что похуже, однако через некоторое время он понял, что даже боковым зрением не намечает никакого движения, какое улавливал до этого, словно все местные обитатели попрятались. Посторонних звуков тоже не было слышно, и Рёджи задался вопросом, хорошо это или плохо, когда вдруг заметил впереди мелькнувший огонек. Застыв, Рёджи напряг глаза, пытаясь разобрать, не привиделось ли ему, и когда огонек мелькнул во второй раз, Рёджи понял, что это костер. Теперь доверять так просто увиденному он не спешил, но Веснушку все равно подстегнул, заставляя ускорить шаг. Однако опасения его оказались напрасными, когда через несколько минут скачки дорога стала шире, дома впереди расступились, и Рёджи понял, что перед ним заветная площадь. Такого облегчения он не испытывал никогда прежде, а когда увидел пылающие по окружности площади костры, соединяющие их огненные дорожки, которые тоже ярко горели вопреки здравому смыслу, и своего друга в компании Джури и Сойка в центре огненной печати, сердце Рёджи переполнилось такой радостью, словно он нашел самое желанное сокровище на свете. Неудерживаемый им Веснушка продолжал идти вперед, и Рёджи опомнился лишь через несколько секунд, когда конь дошел до одного из костров. Рёджи натянул поводья и хотел подать знак Леде, который до сих пор не видел его скорей всего просто потому, что в центре печали было светло как днем от яркого огня, а Рёджи до этого момента укрывала темнота. Но в этот момент он понял, что все трое стоят к нему спиной и напряженно всматриваются в противоположную сторону, в темноту одной из примыкавших улиц. Оклик застрял в горле Рёджи, когда он посмотрел туда же, а тело сковал такой ужас, который он не испытывал до этого. Самым удивительным было то, что Рёджи не увидел и не услышал ровным счетом ничего. Но тем не менее оттуда, из темноты, веяло непреодолимой жутью – Рёджи сам не смог бы объяснить происходящее, но он совершенно точно знал, что к ним приближается нечто ужасное и слишком опасное, чтобы даже пытаться спастись. Змей появился через несколько секунд, и сколько Рёджи до этого не подключал свое воображение, пытаясь мысленно нарисовать то, с чем им предстояло столкнуться, внешний вид монстра превзошел все его ожидания и предположения. Он не был огромным и не казался могучим – Рёджи знал от своего друга, что на юге в жарких лесах встречаются змеи ненамного меньшие, и они являются самыми простыми смертными обитателями этого мира. Однако древняя тварь будто источала ужас: глядя на нее, хотелось зажмуриться и заорать, но Рёджи не смог сделать ни того, ни другого. Описывая змея, Сойк немного промахнулся с размерами. От морды до кончика хвоста тот оказался не двадцати ярдов в длину, а всех пятидесяти. Змей выползал медленно, приближался к печати, неторопливо извиваясь, но чувства, будто он боится людей, активировавших печать, не было. Радужная шкура казалась ослепительной, она будто светилась изнутри, но при этом не источала света – Рёджи никогда не смог бы объяснить это словами, более того – даже не мог понять, как такое может быть, но при этом отчетливо видел странное сияние. Если бы Рёджи не испытывал тошнотворного ужаса, он бы восхитился красотой удивительного чудовища. Достигнув края печати и остановившись у огненной дорожки между двумя кострами, змей ненадолго замер, а потом начал медленно подниматься: хвост оставался на земле, а голова тянулась все выше и выше. Когда алая морда достигла едва ли не высоты одноэтажного дома, змей застыл, а после медленно раздул широкий, такой же красный капюшон. Черные глаза ничем не отличались от обычных змеиных, если не считать того, что они были непропорционально большими и смотрели по-людски осмысленно. Змей раскрыл огромную отвратительную пасть и шевельнул длинным раздвоенным языком, а Рёджи отрешенно отметил, что в отличие от всех змей, которых он видел в своей жизни, у этой не было ни единого клыка. "Змея как змея... Все от древнего ужаса ждут рогов, игл, сотню глаз и шипов... А тут просто змея..."– постарался убедить себя Рёджи и с трудом сдержал нервный смешок. Хотя змей сам по себе не выглядел тошнотворно и ужасно, почему-то от страха было физически дурно. Рёджи казалось, что если тварь хотя бы посмотрит на него, он лишится чувств, как кисейная барышня. – Отступаем назад, пусть приблизится, – Сойк говорил негромко, но Рёджи все равно услышал каждое слово, прекрасно понимая, чего тот добивался. Если бы змей попытался напасть на чужаков, рискнувших вызвать его, но не являвшихся колдунами, создавшими печать, он оказался бы в пределах огненных линий между кострами, которые друзья за считанные секунды должны были потушить. По команде все трое начали пятиться. Рёджи они по-прежнему не видели, потому что стояли к нему спиной, зато змей, смотревший прямо на них, вдруг шевельнул мордой. В огромных, непроглядно-черных глазах не было ни зрачков, ни радужки, однако непостижимым образом Рёджи понял, что тварь посмотрела прямо на него. Рёджи не смог бы рассказать, на что были похожи его ощущения просто потому, что в жизни не испытывал подобного. Весь переживаемый им ужас словно испарился, Рёджи больше не боялся и не дрожал – просто смотрел в глаза древнему монстру. На душе стало спокойно и легко: он знал, что еще немного, и он умрет, что все теперь незначительно и неважно. Все, кого он любил и ценил, всё, о чем мечтал и на что надеялся, померкло, отошло на второй план, и Рёджи почувствовал себя безгранично глупым. Какая разница, чем была наполнена его жизнь, если она пролетела так быстро и закончилась так скоро? Рёджи не сразу понял, что он улыбается, глядя в глаза чудовища. Боковым зрением он заметил, что Сойк, наверняка почувствовав неладное, резко обернулся и уставился прямо на него. Следом за ним точно так же оглянулся Леда, а потом и Джури. И Рёджи, наконец отведя глаза от змея, посмотрел на своего друга. Такого лица он никогда не видел у Леды – в глазах эльфа отражалось столько чувств, что выделить какое-то одно было почти невозможно. И лишь с опозданием Рёджи разобрал в этом взгляде страх: прежде он не видел, чтобы его друг боялся настолько сильно. Рёджи будто получил крепкую оплеуху. Странная апатия схлынула с него, а следом вернулся весь ужас, ощущаемый им до этого момента. Он успел заметить, как Леда бросился к нему, но друг бежал слишком медленно, слишком широкой была площадь и слишком быстро двигался змей. Забираться в пределы печати, чтобы напасть на людей, он не стал, выбрав более безопасную для себя жертву – Рёджи, стоявшего с обратной стороны от огненных линий. Если бы у Рёджи было хотя бы несколько секунд на раздумья, и если бы страх не лишил его способности соображать, он бы понял, что самым благоразумным было заставить Веснушку сделать несколько шагов вперед, чтобы тоже оказаться в пределах печати и не мешать друзьям доделать то, что они запланировали. Но Рёджи вообще ни о чем не думал, глядя на то, как разноцветная тварь, огибая по окружности печать, скользит к нему с удивительными для такого массивного существа скоростью и проворством. Веснушка опомнился быстрей своего хозяина и рванул в сторону к пустынной улице, подальше и от твари, и от огня, но он не успел. Всего на секунду Рёджи зажмурился и тут же, услышав жалобное ржание, почувствовал, как невероятной силой его вырывает из седла. Несколько раз он безвольно дернул ногами в воздухе, а потом дыхание перехватило, когда его грудную клетку сжало. Рёджи думал, что змей вцепился в него своей омерзительной пастью – истерическая мысль мелькнула где-то на краю сознания, но когда он открыл глаза, понял, что все не так. Змей крепко обвивал его своим телом, даже сквозь теплый плащ Рёджи чувствовал леденящий холод, исходивший от него, пробиравший до самых костей. А морда зверя застыла прямо перед его лицом. Змей смотрел на Рёджи своими невероятными глазами, и только теперь он понял, что не так уж они похожи на обыкновенные змеиные. Глаз как будто и не было вовсе: в зияющих глазницах клубилась чернота, а может – пустота, и если не так давно Рёджи даже понять не смог бы, как подобное могло иметь место наяву, теперь он отчетливо видел это. Казалось, что в глазах змея сосредоточилась темень, но не мертвая и застывшая, а подвижная, похожая на черный дым. "Это конец", – как понял Рёджи в этот момент, но почему-то не нашел в себе сил зажмуриться. Монстр открыл пасть, и Рёджи увидел тонкий розовый язык, подвижный и подрагивающий, как у любой змеи. Что будет дальше, Рёджи знал: вот-вот чудовище должно было начать кромсать его на куски, и он ни при каких обстоятельствах не потерял бы сознания – в этот момент Рёджи понял, что будет чувствовать до последней секунды боль и страх. Оснований для таких выводов не было, он просто осознал это, как рано или поздно каждый человек осознает и принимает неизбежность старения и смерти. И в самый последний момент, когда пасть твари оказалась всего в нескольких дюймах от его лица, Рёджи подумал о Леде, словно наяву увидел перед собой его лицо и почувствовал отголосок сожаления о том, что так ничего ему и не сказал о своих чувствах – о своем восхищении и о самом отношении. От мысли об этом стало даже больней, чем от стискивавшей грудь силы. Рёджи почувствовал, как внутри него что-то лопнуло, и боль хлынула из грудной клетки в ноги, до самых кончиков пальцев, но сосредоточиться на этом он не успел. Произошедшее далее Рёджи посчитал предсмертной галлюцинацией. Голова змея все приближалась к нему, и вдруг ни с того ни с сего в поле зрения Рёджи мелькнуло что-то ярким росчерком. Перед затуманенным от боли взором все расплывалось, быть может, на секунду он отключился, но когда снова взглянул прямо перед собой, понял, что с левым глазом монстра что-то не так. "Это нож", – подсказал Рёджи внутренний голос, и чуть напрягшись, Рёджи понял, что так и есть – из глаза твари торчала витиеватая серебряная рукоять клинка. Как нож мог вонзиться в мутную черную пустоту, откуда он вообще взялся, Рёджи не смог понять, но увидел, как змей шире раскрывает свою пасть, только вовсе не для того, чтобы напасть, а в беззвучном крике. Рёджи не слышал ни единого звука, но непостижимым образом чувствовал боль чудовища. "Единственное уязвимое место – его глаза", – вспомнились слова Сойка, произнесенные не так давно, и словно эхом им ответил голос Соно: "Единственное, что есть у Джури необычного, так это талант метать ножи. Он делает это удивительно метко..." Вот только когда и при каких обстоятельствах Соно говорил об этом, Рёджи уже не вспомнил. Почувствовав, что сжавшие его тиски отпускают, он глубже вдохнул и тут же захлебнулся от боли. В рот что-то хлынуло изнутри, и Рёджи ощутил вкус собственной крови на языке. Перед глазами полыхнуло, как будто костры на площади взвились ввысь с утроенной силой. Следом послышался надрывный вопль, и последнее, что понял Рёджи, это как он падает куда-то в пустоту.