Дорога в тысячу лет

Рёджи снился изумительный и совершенно нереальный сон, в котором он был так счастлив, что перехватывало дыхание. Где он находился, что было вокруг, Рёджи не знал и не понимал – ему запомнился только сияющий молочный свет и, конечно, Леда. Его друг, совершенно обнаженный, обнимал его и целовал, прижимался всем телом, лишь изредка отстраняясь, чтобы Рёджи мог полюбоваться им, и опять прикасался. Леда был очень красивый – такой потрясающе красивый, что у Рёджи не хватало сил просто так смотреть, нужно было обязательно трогать, ласкать, и он не мог насытиться поцелуями, крепко сжимал в объятиях и чуть ли не смеялся от счастья. Не так давно он даже помыслить о подобном боялся, искренне веря в то, что если ему досталась пара поцелуев, надо радоваться уже этому, то теперь происходящее казалось правильным. Ведь Леда был свободен от обязательств перед кем-то третьим, а значит, почему бы и нет? Возвращение в действительность было таким резким и болезненным, что Рёджи с трудом сдержал вскрик и чуть ли не подскочил на месте от несильной, но неприятной боли. Первое, что он увидел, это склонившегося над ним Леду, который занес ладонь для нового удара. – Очнулся, – прокомментировал кто-то рядом, и Рёджи заморгал, щурясь и часто дыша, а его друг опустил руку, так и не ударив больше. – Слава богам, – негромко произнес он. Рёджи отметил, что всегда сдержанный Леда выглядел очень встревоженным. – Что… Что такое вообще? – пробормотал Рёджи, озираясь и лишь теперь понимая, что весь их отряд столпился рядом, вокруг того места, где еще минуту назад он мирно спал. – А ты сам посмотри, – строго произнес Леда и дернул его за руку, призывая поглядеть на собственную конечность. Рёджи оторопело посмотрел на свою ладонь, сперва не сообразив, что не так, и только через секунду понял, что кожа стала какого-то синюшного, совершенно нездорового бледного оттенка. – Ты бы свое лицо видел, – тихо произнес Леда, когда глаза Рёджи широко распахнулись от удивления. – Мы тебя битых полчаса будим, – пожаловался Джури. – Думали, помер. Я уж начал сочинять об этом песню. Джури говорил нарочито насмешливо, но когда Рёджи искоса посмотрел на него, увидел, что тот выглядел несчастным и взъерошенным. Сойк тоже не казался бодрым – Рёджи в жизни своей не видел таких огромных темных кругов под глазами, да и Йо имел более чем кислый вид, как будто совсем не спал ночью. – Это все это место, да? – догадался Рёджи, зябко поежившись: стоило затмившему все прочие чувства удивлению отступить, как он понял, что едва ли не дрожит от холода. – Оно самое, – подтвердил Леда и неожиданно для Рёджи, никого не стесняясь, обнял его и прижал к себе. Растерявшись, Рёджи не сразу понял, что Леда просто пытается согреть его, и, не задумываясь, обхватил его за пояс своими холодными руками, отмечая, до чего же тепло было под плащом эльфа. – Просто ты не оправился после травм, вот больше всех и страдаешь, – пояснил Джури, переводя непривычно хмурый взгляд с Рёджи на Сойка. – Хотя остальные не лучше смотрятся, скажу я вам честно. И если так пойдет дальше, то… Джури говорил еще что-то, но Рёджи особо не прислушивался. В объятиях Леды было так уютно, что он, опустив голову на плечо друга, закрыл глаза и даже улыбнулся, когда… – Не спать! – Леда так сильно встряхнул его, что у Рёджи клацнули зубы. – Эу… Да не сплю я, – вяло попытался оправдаться он, но на лице Леды все равно отразилась злая решимость. – Нельзя терять времени, – строго произнес он, поднимаясь на ноги. – Мы должны до ночи выбраться отсюда, иначе не уверен, что завтра утром проснутся все. – Такими темпами не проснется никто, кроме тебя, – казалось, что Йо с трудом удается шевелить языком, и Рёджи в этот момент подумал, что сам выглядит и ведет себя и того хуже. Вероятно, из-за собственного неутешительного состояния Йо не замечал, что Джури сохранял бодрость и не выглядел измочаленным, как другие представители рода человеческого в их отряде. Объяснять же ему, что эльф не единственный, кто неподвластен угнетающему влиянию мрачного леса, никто не стал. – Значит так, – Леда молчал не долее секунды, обдумывая что-то, а после начал раздавать указания. – Сейчас быстро завтракаем, и в путь. Сойк и Джури едут впереди. Джури, постоянно разговаривай с Сойком. – Это я могу, – охотно заверил его домовой. – Хоть целый день. Только зачем? – Чтобы он не вырубился и не вывалился из седла, – пояснил Леда. – Мы едем следом и тоже постоянно разговариваем. Рёджи, ты удержишься на коне? – Конечно, удержусь, – Рёджи даже возмутил такой вопрос. – Я же родился в седле! Ну почти. – Значит, держись крепче и ни в коем случае не засыпай, – потребовал его друг. – Сегодня будем ехать быстро. Не галопом, но… – А ты уверен, что мы вообще сможем ехать? – устало поинтересовался Сойк. – Посмотри на лошадей. Все разом замолчали и перевели взгляды на животных, которые стояли привязанными невдалеке. С первого взгляда Рёджи ничего не заметил, потому что смотрел на Веснушку, который хоть и понурил голову, в целом выглядел неплохо. А вот когда Рёджи поглядел на остальных животных, он только сглотнул: одна лошадь улеглась прямо на холодную землю и как будто спала, другая крупно дрожала, словно боялась чего-то, с губ третьей капала слюна… – Тем более, надо поторопиться, – от печального созерцания Рёджи отвлек голос друга. – Я подумать не мог, что действие этого места может столь скоро оказаться губительным для нас. – А ты не можешь подлечить всех своим способом? – спросил Рёджи, заранее зная ответ и толком не понимая, зачем задает вопрос: будь это возможно, эльф давно додумался бы, как спасти ситуацию. – Каким образом? – развел руками Леда. – Я умею лечить, это правда. Но разве у тебя что-то болит? Рёджи прислушался к собственным ощущениям. В настоящий момент у него ничего не болело, только навалилась невыносимая усталость, и спать хотелось так, будто он неделю не отдыхал. – Ничего, – честно ответил Рёджи. – Вот и я о том же, – Леда досадливо поморщился. – Единственное, что мы можем сделать, это поторопиться. Очень надеюсь, что в скором времени мы покинем это опасное место. Рёджи ничего не оставалось, как кивнуть и подняться на ноги. Последнее удалось не сразу: он покачнулся, почувствовав, что кружится голова, и чуть было не упал, оступившись. Но когда Леда пристально поглядел на него, натужно улыбнулся и покачал головой, показывая, что не о чем беспокоиться. Вот только Леда явно не поверил, нахмурился и отвернулся. – Я все пропустил! Это ужасно. Ужасное утро и отвратительный день! – Джури, уймись. – Не могу! Я пропустил все самое интересное. Ты только погляди на деревенщину! Он светится с самого утра, несмотря на то, что стал зеленого цвета. А рассказывать лучшему другу ничего не хочет! Услышав эту фразу, Рёджи даже не улыбнулся – на лишнее проявление эмоций не хватало сил, но про себя отметил, что Джури очень забавный. Было понятно, что последнюю пару часов он разоряется невесть о чем, лишь бы не молчать, но в этот момент Рёджи показалось, что прозорливому домовому и правда было любопытно, чему радуется упомянутый деревенщина. Предыдущей ночью, когда пришло время Джури сменить Леду в ночном карауле, он, сонно зевая и потягиваясь, сразу заподозрил неладное и поинтересовался, с чего это деревенщина не спит. Рёджи не посчитал нужным скрывать, что решил составить компанию Леде, за что сразу получил от Джури прозвище тупицы, который не понимает, что завтра, может, бой, а он уставший. Наутро же Джури быстро рассмотрел, какими глазами Рёджи смотрел на Леду, и до чего мечтательным стало его лицо. Точнее, Рёджи не мог знать, как именно он глядит на друга и что там отражается при этом на его физиономии, но бурное недовольство Джури по поводу того, что с ним не хотят поделиться какими-то дивными тайнами, свидетельствовало о том, что Рёджи выглядел удовлетворенным и счастливым. "Свободен, свободен…" – билась одна единственная мысль в голове Рёджи, и он даже не задумывался о том, что, может, доживает свои последние сутки. Казалось, что теперь, когда невидимый соперник, все время стоявший между ним и Ледой, исчез, жить он будет долго и счастливо, если даже не вечно. О том, какой он непроходимый дурак, невесть что себе вообразивший, Рёджи решил подумать попозже, когда Леда поставит его на место и прикажет не обольщаться на собственный счет. Когда Рёджи более-менее удалось стряхнуть сон, он почувствовал себя несколько бодрей, и пока они преодолевали прямой и, видимо, неопасный путь, собственные ощущения оставались вполне сносными – Рёджи даже не приходилось сильно напрягаться, чтобы поддерживать беседу. Уже больше часа они двигались вдоль лощины между горами. Было неизвестно, специально ли Сойк выбрал этот путь, чтобы не карабкаться по косогорам, или так случайно вышло, но только теперь Рёджи видел справа и слева от себя высоченные горы и тихо радовался, что их дорога оставалась более-менее ровной. Он не был уверен, что пройдет много, вышагивая на своих двоих, да и кроме того очень устали лошади. Животные были измучены не меньше людей, и Йо высказал опасение, как бы они и вовсе не пали, за что получил нагоняй от Джури, потребовавшего не каркать. День только перевалил через средину, небо оставалось пасмурным, но Рёджи обратил внимание на то, что заметно потеплело – погода стала сырой и совсем не морозной. И вроде как не было ничего удивительного в том, что ущелье постепенно начал затягивать туман, но Рёджи, уже однажды столкнувшемуся с подобным явлением на заброшенном кладбище, происходящее серьезно не понравилось. – Это нормально? – с тревогой спросил он, наблюдая, как молочно-белые полосы стелятся между деревьев. – Не уверен, – честно ответил ему Леда совершенно неокрашенным эмоциями голосом. – В горах бывает туман, – заметил на это Йо, весь внешний вид которого говорил о том, что ему самому не по душе, при прочих равных, заурядное природное явление. – Бывает. По утрам и летом, – обернувшись, заявил Джури, прислушивавшийся ко всему, что говорили его спутники. – Как вы считаете, сейчас утро или сейчас лето? – Надеюсь, из него ничего не вылезет, – вздохнул Рёджи. Пока что туман не был густым и вряд ли мог скрыть кого-то, но все равно становилось не по себе. Никто не знал, что будет происходить дальше, да и кроме того, темнело очень быстро, а в полумраке легко заблудиться, даже когда никакого тумана нет. – Я бы больше боялся заплутать и потеряться, – в отличие от Джури Сойк даже оглядываться не стал, но в мертвой тишине леса голос звучал отчетливо и ясно. – Я так понимаю, роскошь в виде сна мы не можем себе позволить, пока не выберемся отсюда, но в темноте, да еще и в тумане далеко не уйдешь. О том, что спать категорически нельзя, никто доподлинно не знал, но после утренних событий, когда Сойк и Йо проснулись измученными и уставшими, а Рёджи вообще насилу добудились, Леда предположил, что во сне люди становились более восприимчивыми и уязвимыми к дурному влиянию нехорошего места. Как быть, если границы поганого леса они не покинут еще долго, все предпочитали не задумываться. – Странно все это, – заговорил Леда, когда в отряде повисло недолгое молчание. – Множество блаженных уходило этой тропой, но теперь мы видим, что лес для человека фактически непроходим. Мы едем верхом на лошадях, и неизвестно, сможем ли выбраться, хотя скорость наша велика. Пешком путники шли куда медленней. – Рёджи точно не проснулся бы сегодня, если бы путешествовал в одиночку, – поддержал его Йо. – А блаженные большей частью уходили по одному. – Может, нет никаких блаженных? – предположил Рёджи. – Может, все эти придурки сгинули в горах? – Я уже сам об этом думал, – подал голос Сойк. – Ведь и правда, никто не возвращался. – Так-то оно так, но существование блаженных – именно живых, а не мертвых – подтверждают письма, что я нашел у Соно, – Йо похлопал по седельной сумке, напоминая о переписке, которую они с Ледой разбирали в последние дни. – Может, это подделка? – хмыкнул Джури. – Зачем подделывать такую бесполезную переписку? – искренне изумился Йо. – Скорее, мы просто чего-то не знаем об этом месте. – Или оно изменилось за последнее время, – сделал неожиданное предположение Леда. – Может, раньше лес не был так опасен? – И что могло случиться? – Не знаю. В мире постоянно что-то происходит. Могли произойти какие-то невидимые глазу перемены. – Меня другое больше интересует, – снова заговорил Сойк. – Что Ю не ходил сюда или, по крайней мере, не ходил этой тропой, мы поняли еще когда заходили в лес и полдня вырубали валежник. Ю не мог перелететь через него, но свежей тропы мы не увидели. Стало быть, он не здесь. Тогда зачем мы вообще тащимся в центр острова? – Опомнился спустя полгода, – рассмеялся Джури. – Мы тащимся, потому что нет других вариантов, – напомнил Леда. – Потому что, как мы решили, ему деваться больше некуда, кроме как уйти вглубь Горизонта. – Но валежник… – начал было Сойк, однако Леда перебил его. – Если он все еще на острове, он мог отправиться другим путем, в то время как мы выбрали самый короткий. Кроме того, мы знали, что так ходят блаженные, – задумчиво произнес он, тут же добавив: – Но мне все равно не нравится задумка с этим путешествием. И я уверен, что Аямэ прекрасно известно, где на самом деле находится Ю. Такого заявления остальные участники похода не ожидали и дружно замолчали. Несколько долгих секунд Рёджи слышал лишь, как лошади ступают по грязи, да как непонятно от чего сопит Джури. В лощине деревья становились все более редкими, справа от путников начинался крутой подъем в гору, слева, напротив, был неглубокий овраг, и уже за ним высилась еще одна гора. Каменные глыбы словно обступили и нависли над ними, и Рёджи думал о том, как малы и ничтожны были люди на фоне такой величественной природы. Но особенно тревожно становилось из-за тумана: Рёджи не был уверен, что тот становится гуще, но и рассеиваться он явно не спешил. – Почему ты не взял ее за яйца и не вытряс правду, раз так думаешь? – наконец возмутился Джури, своим гневным тоном развеяв мрачные предчувствия Рёджи, который на этот раз не смог сдержать слабой улыбки. – "Ее за яйца"– это интересно, – хмыкнул Йо. – Шлюха – это она, а не он. Даже если с яйцами, – огрызнулся Джури, не поддержав веселья. – Я знал, что это паршивая идея – отправляться в леса. А ты такой умный, во всем, демоны тебя забери, уверенный, только тоже поскакал как миленький, куда сказали. Нет бы заставить Аямэ говорить правду! – Да не сказал бы он ничего, – Леда поморщился как от зубной боли – адресованная ему тирада Джури была не слишком обоснованной, но Рёджи в этот момент подумал, что эльф уже и сам сожалеет, что повелся на авантюру с походом вглубь Горизонта. – Это было видно по его глазам. Когда у людей такие лица, они не признаются ни в чем под страхом смерти. – А мы бы Йо попросили поработать, – ехидно заметил Джури. – Вырвал бы Аямэ ногти по одному, глядишь, стали бы у него другими глаза. – При чем тут я? – рассердился Йо. – Да я как бы курсе, что опыт у тебя имеется, – ядовито ответил Джури. – Не трогал я твои ногти. – Я б сказал, что ты трогал, да только Сойк после того случая и так злой. – Прекратите оба! – требовательно произнес Леда. – Сейчас мы просто не имеем права ругаться. А Аямэ мне не нравится просто потому… Потому что до последнего я подозревал, что колдун, которого мы ищем, – он сам. Рёджи, раскрыв рот, уставился на друга, точно так же повернул голову Йо, и только Джури громко и демонстративно расхохотался – в окружавшей их тишине это прозвучало жутковато. – О твоем народе, Леда, ходят легенды. Какие вы умные, мудрые и все дела. Но выдать такую ересь даже деревенщине не под силу, – выдохнул он, отсмеявшись. – Я был уверен, что это он, – упрямо повторил Леда, глядя прямо перед собой, игнорируя и насмешки домового, и удивленные взгляды остальных спутников. – Но в моей теории несколько деталей настойчиво не сходятся. – Это какие же детали? – сразу же полюбопытствовал Сойк, быть может, впервые за весь день обернувшись. Они с Джури продолжали ехать немного впереди, чтобы не раздражать Веснушку, единственного из всех лошадей не переносившего домового. Но Рёджи уже не был уверен в необходимости этих мер: его конь казался усталым и измученным, и вряд ли у него остались силы брыкаться и ржать просто из-за присутствия бывшей нечисти. – В первую очередь, очень уж складная его история, – не без сожаления признал Леда. – И придраться не к чему, сколько я ни думал о ней. Все так просто и логично, что кажется, будто Аямэ пускай не договаривает, конечно, но уж точно не врет. – А во вторую очередь? – спросил Рёджи. До этого момента у него даже сомнений не возникало в правдивости слов Аямэ: как правильно заметил Леда, Рёджи не видел ни единого несовпадения в его пояснениях. – Во вторую очередь, мне непонятно, кто его избивал, если не Ю, – Леда устало потер переносицу. – Учитывая, чем он занимался, наподдать мог кто угодно, – нейтрально заметил Сойк. – Нет, тут что-то другое, – мотнул головой Леда. – Его постоянно и часто поколачивали. Это не были случайные синяки – кто-то издевался над ним. И если он боялся Ю и хотел нашей защиты, как раз становится понятным, почему он будто ненароком показывал свои ссадины. – И все время повторял, что мы должны разобраться в этом деле и найти виновного, – подхватил Рёджи. – Он очень часто это говорил. Чтобы мы ни на что не тратили время, главное – искали колдуна, разбудившего зло. – Вот опять все сходится, – не без едва уловимой досады в голосе согласился с ним Леда. – И все равно что-то не то. – А может, у кого-то просто есть причины не любить Аямэ, а? – вдруг весело спросил Джури, бросив через плечо на эльфа ироничный взгляд. – Может, кто-то придирается? Может, поведение Аямэ и его… интересная профессия почему-то рассердили тебя, Леда? Нет? – Сдается мне, кто-то поедет дальше с кляпом во рту, – рявкнул на него Рёджи, сразу же разгадав намек. Но Джури, как обычно, и не подумал пугаться угроз, а Леда неожиданно серьезно ответил ему: – Может, и так. Я уже ни в чем не уверен. Рёджи рассеянно поглядел на эльфа и решил воздержаться от комментариев, чтобы не сказать какую-нибудь глупость, а Джури, который наверняка предвкушал долгое препирательство, с досадой хмыкнул и отвернулся. – А почему вы думаете, что Аямэ… – начал было Йо, но вдруг осекся, и Рёджи не сразу сообразил посмотреть, что случилось. Однако когда спустя пару мгновений повисшей тишины он все же оглянулся и проследил за взглядом Йо, тут же крепко зажмурился в надежде, что ему мерещится. – Что за… – словно подтверждая тот факт, что Рёджи все же не чудится, начал было Сойк, но до конца не договорил. В широком овраге, тянувшемся слева и отделявшем маленький отряд от высокой горы, стелился туман, но не на него в ужасе уставился Рёджи, а заодно и все его друзья. Ближе к дороге, так, что полоса тумана оставалась немного позади, стояла девушка. Она повернула голову в сторону незваных гостей, и, глядя на нее, Рёджи почувствовал, как на затылке поднимаются волосы. Девушка была до того бледной, что ее кожа казалась синеватой, почти прозрачной. Нечесаные волосы неопределенного цвета космами спускались на плечи и на лицо. Она была такой худой, что сквозь дыры рваной, обтрепанной до лохмотьев одежды были видны выпирающие кости. Но не это пугало больше всего – самыми ужасными были глаза девушки, то ли затянутые бельмами, то ли просто без зрачков и радужки. От страха Рёджи показалось, что его сердце сжалось в комок: невиданное существо, наверняка бывшее когда-то человеком, своим внешним видом вселяло такой ужас, что он почувствовал легкую тошноту, а еще полный паралич. Даже рукой не получалось пошевелить, и единственное, о чем он успел подумать, что конец настиг их. То, что существо пока не проявляло агрессии, казалось кратковременной удачей. Отряд продолжал двигаться – лошади, которых никто не остановил, мерили шагами каменистую просеку между горами. Но их наездники все, как один, повернули головы в сторону оврага. Краем глаза Рёджи заметил, что Сойк вытащил из-под плаща арбалет – тот самый, совсем маленький и инкрустированный, с которым он впервые встретил Леду и Рёджи в доме у мельницы. С обреченным весельем Рёджи успел подумать, что оружие не поможет, когда услышал тихий голос Леды: – Не стреляй. Сойк бросил на эльфа взгляд через плечо, и Рёджи не успел рассмотреть выражение его лица. А Леда тут же требовательно повторил: – Не трогай, пока не нападает. Все равно всех не перестреляешь. "Всех?"– хотел спросить Рёджи, но голос его не послушался. А через секунду он сам понял, о чем говорил его друг. За спиной жуткого вида девицы, частично скрытая туманом, стояла толпа таких же, как она, существ. Рёджи не сразу разглядел их, но когда присмотрелся получше, тут же простился с жизнью. В поле зрения попадала пара десятков таких же тощих, не кажущихся живыми людей, но туман скрывал часть оврага, и сколько их было на самом деле, можно было только гадать. Большинство из них выглядели как мужчины, такие же ободранные и с белесыми белками глаз без зрачков, как их подруга. Куда они смотрели, были неясно, но их головы были повернуты в сторону чужаков, рискнувших пересечь проклятый лес. – А я знаю ее, – вдруг заявил Джури, и его громкий уверенный голос прозвучал так внезапно, что Рёджи невольно вздрогнул. – Эта девка из блаженных, приехала два года назад. Я как раз домой петлял поутру через поле, и она шла к лесу. Попросила воды попить. Но тогда она лучше выглядела, скажу я вам. – Джури, не ори, – голос Сойка был обманчиво ровным, но по едва уловимым интонациям Рёджи понимал, что он напуган не меньше остальных. – Чего не орать-то? – удивился Джури. – Нас уже заметили. – Тебе что, совсем не страшно? – Рёджи не узнал собственного голоса, до того сдавленно и напугано он прозвучал, но тут заговорил Леда: – Джури прав. Похоже, нам нечего бояться. – Т-ты ду-умаешь?.. – Йо немного заикался и, казалось, даже дрожал, но Рёджи не мог судить его за это: сам он чувствовал себя не лучше. – Думаю, да, – кивнул Леда. – Посмотрите на лошадей – они совершенно спокойны и явно не чувствуют присутствия нечисти. – Но нечисть-то есть! – громче, чем следует, заявил Рёджи. – Или что, только я это вижу? – Без паники, деревенщина, – хмыкнул Джури. – Ты их видишь, они тебя видят, но их здесь нет. Я это сразу ощутил. Потому и лошади спокойны, кстати. – Как нет? – опередил Рёджи своим вопросом Йо. – Как нет, если в-вон они… – Сказать, что их нет, не совсем верно, – рассудительно заметил Леда. – И я бы не был так уверен, что они бессильны. Но нападать они не станут. – Почему? – спросил Рёджи, как обычно почувствовав себя очень глупым. – Потому что незачем, – пояснил его друг. – Они знают, что скоро мы к ним и так присоединимся. Кстати, вот вам и ответ на вопрос, что случится, если это место высосет все силы из человека. Услышав это, Рёджи лишь судорожно сглотнул. В этот момент смерть показалась ему не худшей участью – намного страшней было превратиться невесть во что, чтобы потом блуждать в тумане и пугать случайных прохожих. – Мне не нравятся твои предсказания, – процедил Джури, обернувшись, и Рёджи подумал, что никогда еще не видел маленького домового таким злым. – Если они стоят и тупо смотрят просто от уверенности, что всем нам крышка, чего ты тогда такой спокойный? – Ты ошибаешься, мне очень неспокойно, – возразил на это Леда, а Джури нахмурился пуще прежнего. – Надо что-то срочно решать, – сердито заявил он. – Скоро наступит вечер, с ним придет темнота и желание спать. Мне не светит проснуться завтра вдвоем с эльфом, когда остальные… – Почему вдвоем? – слабо удивился Йо и оглянулся за спину, проверяя, не следуют ли страшные существа за ними. Рёджи тоже обернулся, но увидел, что жуткие полулюди-полупризраки продолжали стоять без движения, буравя пустыми взглядами своих страшных глаз путников. Рёджи поежился и торопливо отвернулся. – Потому что! – емко ответил Джури. – Что делать будем, Леда? Ты же умный, придумай что-нибудь! – Я думаю уже второй день, – с плохо скрываемым раздражением отрезал эльф. – Спать ложиться сегодня никто не будет. Может, выберемся… – Мо-ожет, – передразнил его Джури, возводя глаза к небу. – Не переживай так, – мягко попросил его Сойк. – Ничего страшного пока не случилось. – Ничего? – как будто не поверил своим ушам Джури. – Да ты видел себя? Ты выглядишь уже не лучше той девки! Кстати, за ее спиной стоял бородатый мужик. Очень уж он похож на того, что поперся к лесу прошлой весной. Больше его не видели. – Получается, что нет никаких блаженных, живущих на острове, – Йо облизал пересохшие губы. – Получается, что только поселение на берегу – единственный оплот для островитян. – И значит, у нашей поездки нет цели, – закончил за него Сойк. – Отлично прогулялись. – Зато узнали, где пропадают блаженные, – не без горечи произнес Рёджи. – Получается, они все погибают. Вот придурки. Не то чтобы Рёджи сожалел об умерших – истории о блаженных казались ему чем-то вроде россказней из дома умалишенных с самого начала. Но сама мысль о том, что он сам сгинет вот так глупо, еще и теперь, когда Леда оказался близок, как никогда, была отвратительна. "Не бывать такому, – с обреченной решимостью приказал себе Рёджи. – Только не сейчас, когда все начинается". Что именно начинается, Рёджи и сам не мог сказать, ведь на самом деле он не надеялся на какую-то особенную близость или чувства друга, но именно в этот момент умирать категорически не желал. – Нет, не придурки, – немного подумав, возразил Рёджи Леда. – Йо нашел письма, а значит, на острове действительно кто-то живет. – Или жил когда-то, пока не сдох, – неоптимистично заметил Джури. – Поворачивать нельзя в любом случае, – не стал пререкаться Леда. – Обратный путь мы не выдержим. Потому только вперед, и понадеемся, что спасение близко. Больше никто не сказал ни слова, однако едущий впереди Джури, словно молча согласившись с мнением Леды, пришпорил лошадь, и та затрусила вперед чуть быстрее. Подняв голову вверх, Рёджи определил, что до наступления темноты оставалось не более трех-четырех часов. Время уходило, как вода в сухой песок, и представлять, что станет потом, было страшно. Рёджи приказал себе радоваться тому, что повстречавшиеся им нелюди наконец пропали из виду, и уставился в затылок едущего впереди Леды. В этот момент Рёджи решил, что не будет думать ни о чем и ни о ком, кроме своего друга. Еще в первые дни после прибытия на остров Рёджи обратил внимание на то, что на Горизонте темнело очень быстро: вот только небо было светлым, а спустя чуть ли не минуты наступала кромешная темень, словно кто-то задул свечу. Потому Рёджи не удивился, когда почти незаметно для глаз наступила ночь. После неприятной встречи с обитателями жуткого места дорога оставалась достаточно спокойной, а пейзаж почти не менялся. Куда они едут, уже вряд ли кто-то следил. Цель была одна – любой ценой выбраться из зловещего, опасного для жизни места, но куда следует идти и как скоро закончится их путь, никто не имел представления. Однако спустя полчаса после того, как стемнело, стало ясно, что двигаться дальше бессмысленно – луна не освещала небосвод, темень стояла непроглядная, и впору было выколоть глаз. После недолгих рассуждений было принято решение делать привал и ждать утра. Атмосфера у костра была гнетущей. Каждый участник злополучного похода был погружен в мрачные мысли, однако видимость разговора поддерживали, чтобы не уснуть. Стоило Рёджи ненадолго замолчать, он начинал клевать носом, а еще у него немилосердно болела голова, но Леда отказался помогать. – Возможно, боль поможет тебе не уснуть, – пояснил он, внимательно глядя на Рёджи, и тому ничего не оставалось, как покорно кивнуть. Джури ковырялся тонким прутиком в костре, смотрел, как на его кончике вспыхивала искорка, а потом наблюдал, как уголек падает в огонь, но когда эльф потребовал у него собраться и тоже поддерживать разговор, лишь сердито огрызнулся: – Это все бессмысленно. Если суждено уснуть, все равно все уснут. Лошади завтра не встанут, точно тебе говорю, а без лошадей да без отдыха мы далеко не уйдем. – А надо ли далеко? – тихо спросил Йо. – Мы ехали не один день, и мне кажется, сердце острова мы давно пересекли. Скоро появится северное побережье. Может, граница проклятого места близка? – Может, близка, а может, и нет, – очень логично заметил на это Джури. – Кто завтра сможет встать, тот попробует ее найти… Сойк, не дрыхни! – А? – Сойк дернулся и сонно заморгал, глядя на Джури. – Я не сплю. – А то не видно, – съязвил Джури. – Я, конечно, знаю способ, как тебя взбодрить, но сдается мне, ты уже ни на что не способен. Джури продолжал что-то недовольно ворчать, но Рёджи предпочел прислушаться к тому, что говорил его друг, тем более, Леда как раз принялся что-то объяснять Йо. – Предполагаю, что все дело в душе, – рассказывал эльф, и Рёджи не сразу понял, о чем речь, потому что начало беседы пропустил. – У эльфов душа прикована к телесной оболочке, она умирает, когда наступает физическая смерть. А у людей душа и тело не слишком-то связаны. Душа бессмертна и будто гостит в теле. Мне доводилось читать о том, что в мире есть такие зоны, которые будто бы высасывают душу, убивают ее, но, признаюсь честно, я думал, это байка, тем более никаких объяснений этому явлению не дано. "Значит, Леде не становится дурно здесь, потому что его душа слишком крепко держится в теле, – сделал вывод Рёджи. – А Джури все нипочем, потому что неизвестно, есть ли у него душа вообще, учитывая, что он был духом. А если и есть, то это, наверно, какая-то ненормальная душа…" – Но если место убивает душу, почему тогда животные страдают? – Йо кивнул в сторону лошадей, и Рёджи посмотрел туда же. Веснушка стоял неподвижно и глядел черными умными глазами в одну точку. Рёджи так устал за день, что даже ужас от мысли о том, что его добрый друг, бывший с ним рядом столько лет, может завтра не проснуться, был каким-то слабым и неуверенным. Быть может, Рёджи до конца не поверил в силу этого места, как будто если опасность не видишь и не слышишь, ее нет. Хотелось подойти и погладить коня по мягкой гриве, но не хватало сил подняться на ноги. Рёджи вздохнул и на миг прикрыл глаза, за что Леда тут же ткнул его локтем в бок. Несмотря на то, что друг в этот момент смотрел в сторону Йо, следить за Рёджи он тоже успевал. – У животных тоже есть душа, – пояснил Леда. – Большое заблуждение думать, что ее нет. – Конечно, есть, – подхватил Рёджи, который до этого дня вообще не задумывался о наличии души у зверей, но смолчать не мог. – То есть не знаю, как насчет всех животных, но вот у Веснушки душа точно есть. – В Веснушке никто даже не сомневался, – улыбнулся Леда. – А что касается наличия души у… Но договорить он не успел, потому что в этот миг глухую тишину темной ночи разорвал протяжный вой. – Что это? – Рёджи едва ли не подскочил на месте от неожиданности, почувствовав, что весь сон как рукой сняло. – Это… – выпустив из рук свой прутик, Джури вскочил на ноги, озираясь по сторонам, а через секунду на его лице появилась неуверенная улыбка. – Это… – Это волки! – выпалил Йо. Когда он успел оказаться на ногах, Рёджи не успел заметить. – Это чудо… – выдохнул Леда, и словно в ответ ему снова раздался вой, теперь еще ближе, чем до этого. – Получается… Лес… Ну, то есть эта опасная земля закончилась? – не веря в то, что слышит, заморгал Рёджи, а Сойк, глаза которого засияли радостным блеском, неуверенно кивнул. – Получается, что да. Звери не будут водиться в месте, где медленно умираешь. – Звери сейчас нас сожрут, – весело рассмеялся Джури. – Вот будет хохма – стать ужином обыкновенных серых волков, когда из мертвого леса, где сгинули толпы блаженных, мы выбрались. – Ужином никто не станет, – твердо произнес Леда, который первый пришел в себя после радостного открытия. – Поступим так. Все ложатся спать, на страже останусь я. Потом меня сменит Джури как самый бодрый. Чтобы волки не подошли к нам близко, нужно… Леда продолжал объяснять что-то и решительно давать указания, но Рёджи уже не особо прислушивался. Свалившееся на них облегчение, неожиданное спасение, в которое пока не слишком верилось, накатило на него новой волной усталости, и против воли Рёджи глупо улыбался и думал о том, что иначе и быть не могло. Разве мог он умереть теперь, когда мечты начали сбываться? В эту ночь Рёджи спал так крепко, что даже не видел снов, а пробуждение было тяжелым, но лишь потому, что он слишком сильно устал и не успел выспаться за часы долгожданного отдыха. Остальные участники похода к тому моменту уже проснулись, и Джури, едва Рёджи завозился под своим плащом, подскочил к нему и по-хозяйски уселся рядом. – Утра тебе, деревенщина! Поднимайся и танцуй! – Чего-о… – неуверенно произнес Рёджи и хотел натянуть плащ на голову, но Джури нетерпеливо дернул с другой стороны, не позволяя это сделать. – Ну хватит спать! Мне, между прочим, скучно. Ладно бы мы были дома, у теплой печи, на мягкой перине. А что за удовольствие здесь разлеживаться? – и когда Рёджи, ничего не ответив, прекратил борьбу за плащ и просто закрыл глаза, надеясь доспать еще несколько минут, Джури изо всех сил затормошил его за плечо. – Пропустишь все самое интересное, деревенщина. По курсу замок! – Замок? – Рёджи сперва решил, что ему послышалось, но когда Джури затараторил в ответ, что если деревенщина откроет глаза, то обязательно увидит замок, Рёджи нехотя приподнялся на локтях и осмотрелся. У костра он увидел только Йо, который помешивал что-то в небольшом дорожном котелке, и когда Рёджи огляделся, ища глазами Сойка и Леду, Джури охотно и с важностью пояснил ему, что те ушли на разведку. Второе, на что Рёджи обратил внимание, так это на то, что по-прежнему невыносимо болела голова – свинцовая боль давила на виски, и Рёджи решил, что это, не иначе, последствие неприятных приключений. И лишь после этого Рёджи заметил замок, о котором говорил Джури, и то лишь потому, что тот тыкал пальцем в сторону, куда требовалось посмотреть. На вершине не слишком высокой горы, до которой был от силы день пути, высились каменные стены. Назвав странное сооружение замком, Джури определенно поторопился, но Рёджи сразу понял, что строение действительно было, во-первых, рукотворным, во-вторых, тянуло на звание как минимум крепости. – Вчера впотьмах никто не заметил, а сегодня открываю глаза, а та-ам! – вещал Джури, размахивая руками, не иначе показывая, как ликовал, когда обнаружил первый за долгое время оплот цивилизации. – Чему ты радуешься, не пойму, – проворчал Рёджи, встряхивая плащ и ежась от холода. – Неизвестно, есть ли там что-то кроме полуразрушенных стен. – Стены всегда приводили меня в восторг по понятной тебе причине, деревенщина, – хитро прищурился Джури, украдкой взглянув на задумчивого Йо, который все равно не обращал на них внимания. – Да и вообще мне надоело бродить по лесу, где, кроме безглазых упырей, нет никого. По-моему, нам пора домой, как думаешь? – Нет у меня дома, – вяло заметил Рёджи, которого вид одиноких стен на горе в восторг не привел, и придвинулся ближе к костру. – Никогда не поздно построить себе дом, – заявил Джури, будто тень двигаясь следом и усаживаясь рядом. – Чтобы строить, надо знать, что останешься в одном месте надолго, – без особого энтузиазма ответил Рёджи. – Да у меня и нет ничего, чем дом можно было бы наполнить. Знаешь, как люди ставят фонарики для духов, вешают занавески и прочую ерунду. – Нужны друзья, а не вещи, чтобы иметь дом, – торжественно произнес Джури. – А друзья у тебя есть. Или ты не согласен? – Есть, конечно, – невесело усмехнулся Рёджи. – Мой лучший друг дрыщ, так? – Так! – Джури радостно хлопнул Рёджи по плечу. – Я рад, что ты наконец это понял. Сочиню-ка об этом песню. Джури болтал безостановочно и много, Йо, наоборот, помалкивал и лишь иногда вставлял односложные реплики, а Рёджи приходил к выводу, что ему все же стало значительно лучше, чем было накануне. В какой момент они покинули страшное место, он не знал, а еще мучился рядом вопросов, например, почему безмолвные монстры, повстречавшиеся им на пути, отпустили их, даже не попытавшись удержать, как теперь добираться назад, и еще много всего. От этого лишь сильней болела голова, и Рёджи решил, что расспросит обо всем Леду, но попозже. К слову, за последнего он уже начал беспокоиться, но спросить, куда именно друг направился, не успел – как раз в этот момент невдалеке послышался стук копыт. – Ну что там? Что? – заволновался Джури, вскакивая на ноги и притопывая от нетерпения. – Нашли кого-нибудь? – Не нашли, – мотнул головой Сойк, выбираясь из седла. – Но похоже, что там все-таки кто-то живет. – Да вы что? – всплеснул руками домовой. – А кто? И как нам их увидеть? – Хороший вопрос, – улыбнулся Леда, растирая замерзшие руки и подходя ближе к костру, пока Рёджи, сидя на земле, смотрел на него снизу вверх. – Для начала не мешало бы понять, не будут ли местные обитатели враждебно настроены. Хотя я не очень хорошо представляю, как это сделать. Рёджи особо не прислушивался к тому, что говорил его друг. Теперь, когда опасность отступила, и он почувствовал себя значительно лучше, Леда стал казаться ему еще привлекательней и желанней, хотя куда уже больше, Рёджи сам не знал. С самого пробуждения Джури заболтал его и отвлек, но теперь, глядя на своего напарника, Рёджи думал о том, как же здорово, что непосредственная угроза смерти отступила, и можно было немного, самую чуточку, помечтать о том, сколько удивительных лет у них впереди. Рёджи даже мысли не допускал, что в силу каких-то причин они могут провести их не вместе. – А как вы поняли, что там есть кто-то? – спросил Йо. – С горы вниз спускается козья тропа, – усмехнулся Сойк. – Козья? – не понял Рёджи. – Козья, потому что надо быть горным козлом, чтоб проскакать по ней и не свалиться, – охотно пояснил Сойк. – Но вообще я шучу сейчас. Тропинка, мягко говоря, неубедительная, но ею явно кто-то пользуется. – Кто-то спускается из крепости к подножию горы, – подхватил Леда. – Наверное, нечасто, либо же обитателей наверху не слишком много, но даже с такого расстояния тропу видно. Думаю, к обеду мы доберемся к подножию, а там приглядимся получше. – А к вечеру поднимемся и будем ночевать под крышей, – обрадовался Джури. – Наконец-то! – Не торопись, – одернул его Сойк. – Пока нас никто не пустил под крышу. Неизвестно, есть ли она там вообще. Снизу мы видим только стены, но они явно оборонительные. И еще вопрос, есть ли какое-нибудь жилье за ними. – Ай, даже помечтать не дадут! – обиженно отмахнулся Джури, а Йо, все это время помалкивавший и внимательно слушавший, коснулся кончиками пальцев переносицы, наверняка просто по привычке пытаясь поправить очки, которые в это утро он не надел. – Интересно, кто живет там, если, как мы поняли, многочисленные блаженные погибли еще по пути? И кто мог построить здесь каменные стены? – спросил он, в то время как Рёджи, который все еще оставался немного заторможенным после сна, лишь удивленно моргнул. А ведь и правда, кто? – В селении все дома из дерева, – продолжая мысль Йо, произнес он, и Леда в ответ едва заметно кивнул. – Это был первый вопрос, который у меня возник, когда я увидел каменные стены, – произнес он. – И появилось одно предположение, но оно ничем не подтвержденное. Так, догадка. – Какая же? – заинтересовался любопытный Джури. – Скорей всего, постройка очень старая, и возвели ее жители Горизонта, жившие здесь еще в незапамятные времена. Возможно, это была вообще другая раса, неведомая нам. Все же остров – наидревнейшая часть суши, сохранившаяся до наших дней и не сокрытая морем. – Ого! Так может, там и живут какие-то древние существа? – неподдельно воодушевился Джури. – И скоро мы их увидим? Я бы поглядел! Может, у них есть крылья или чешуя? – Спокойно-спокойно, – поднял руку Сойк, будто желая остановить Джури. – Во-первых, это очень сомнительно. Скорей всего там поселились островитяне, которые в силу каких-то причин не смогли жить в селении. Во-вторых, точно неизвестно, действительно ли там кто-то есть. Мы только предположили, что тропой пользуются люди. – Совсем с вами скучно, – сокрушенно покачал головой Джури. – Давайте быстрей завтракать и отправляться в путь! Я вот уверен, что сегодня мы найдем что-то интересное. Спорить с ним никто не стал, а Леда, обогнув небольшой костер, подошел к Рёджи и сел рядом. Рёджи почувствовал, что вопреки собственной воле улыбается, и было даже немного неловко за такую реакцию, но поделать с собой ничего не мог. "Влюбленный дурак и есть", – сделал вывод он, подавив вздох. – Вижу, тебе лучше, – тоже улыбнулся Леда, от глаз которого явно не укрылись перемены в поведении Рёджи. – Как ты себя чувствуешь? – Голова болит, и все чешется из-за этого твоего корсета, – честно признался Рёджи. – Но вообще мне лучше всех. – Кто бы сомневался, – фыркнул Джури. – Я не с тобой разговариваю, – тут же отрезал Рёджи. – А я – с тобой, – объявил довольный Джури. – Головная боль – не проблема, повязку, думаю, можно уже снять, – не стал обращать внимание на слова домового Леда. – Как бы то ни было, очень хочется верить, что к вечеру мы и правда окажемся в надежном месте. Мне все же верится, что в крепости обитают люди, и что они не откажут нам в ночлеге. Думаю, не зря ходят легенды о том, что в сердце Горизонта живут мудрецы, которые приобщаются к древней силе. Стало быть, кто-то их все же видел. – Да, можно предположить, что кто-то не остался в лесу навсегда, – задумчиво кивнул Сойк. – Мы же вот выбрались. Отвечать ему никто не стал, а Рёджи только головой покачал, думая о том, что каждый новый день в последнее время был интересней предыдущего, и не оставалось ничего, кроме как мысленно пожелать им всем удачи и не вляпаться в очередные опасные приключения. До подножия горы они добрались даже раньше, чем предполагал Леда: то ли улучшившееся самочувствие, то ли появление конкретной цели перед глазами придало сил. После недолгого обсуждения, попытаться ли забраться наверх всем вместе, отправить кого-то на разведку или вообще подождать следующего дня, чтобы ночь не застала в пути, было решено двигаться всем вместе и сразу. – У нас и так небольшой отряд, чтобы разделяться, – заметил Сойк, глядя вверх, куда уходила каменистая тропа. – Тем более, если первого гонца сожрут, остальные полезут посмотреть, что с ним случилось, и их тоже сожрут, – согласился Джури. – Никто никого не сожрет, – убежденно заявил Леда. – Я пойду первым, Рёджи за мной. Замыкающим будет Джури. – Предлагаю первым пустить деревенщину, – предложил домовой. – Если что, его не так жалко. – Сейчас ты поедешь первым, – огрызнулся Рёджи. – Я уже и так ехал впереди всю дорогу, – не без гордости заявил Джури и добавил: – Признаться честно, мне не особо нравится смотреть на хвосты лошадей. – Смотреть не долго придется, мы быстро поднимемся, – заверил его Леда. – Ну что, в путь? Однако то, что прогноз оказался чересчур оптимистичным, Рёджи понял уже через час. Тропа была не слишком хоженой и очень крутой. Периодически из-под ног срывались камни, оступиться и поскользнуться можно было в любой момент, и Рёджи уже переживал не столько за себя, сколько за своего коня, которому приходилось кабы не трудней, чем людям. – Почувствуй себя горным козлом, Веснушка, – пробормотал Рёджи, когда тропинка в определенный момент стала совсем узкой. – А ты его на руки возьми, – посоветовал Джури, который хотя и плелся в самом конце, умудрялся слышать все, что говорили в отряде. – Дальше будет легче, – заметил Леда, вглядываясь вперед, но Рёджи показалось, что друг просто успокаивает их. Чем выше они поднимались, тем удивительней открывалась картина. Хотя гора была не самой высокой, пейзаж внизу поражал воображение. Каждый раз, когда они останавливались, чтобы отдышаться, Рёджи оглядывался по сторонам и только изумленно качал головой, насколько величественно выглядела окружавшая их природа. Лес, через который они прошли, уходил куда-то за горизонт, и Рёджи только теперь подумал о том, какое большое расстояние они преодолели. Вокруг высились горы, вершины которых покрывал снег. На фоне серого неба такой же серый пейзаж казался мрачным и даже угнетающим. Но больше всего Рёджи поразило то, что когда они поднялись еще немного выше, с другой стороны между горами показались черные воды моря. – Северное побережье, – заметил Йо, смотревший в ту же сторону. – Мы почти пересекли остров. – Теперь можно смело заявлять, что это мало кому удавалось, – невесело заметил Сойк. Рёджи только вздохнул и посмотрел вверх. Путь все еще предстоял неблизкий, тропа резко забирала в гору, а ветер, который чем выше, тем становился холодней, трепал одинокие пучки засохшей травы и такой же невзрачный невысокий кустарник. – Нас сверху сейчас видно, будто на ладони, и подстрелить, как нечего делать, – мрачно заметил он. – Ну не подстрелили же пока, – резонно ответил на это Леда. – Если уж на то пошло, выпустить стрелу можно даже из-за ближайшего дерева в лесу. Тут не угадаешь. – Я вообще не уверен, что там кто-то есть, – произнес Йо, щурясь и вглядываясь в очертания стен на фоне неба. – По крайней мере, сколько мы поднимаемся, я не заметил никакого движения. – Может, там никого нет, зато мы найдем клад, – предположил Джури. – О, тогда я сочинил бы песню о кладоискателях! – Мало толку от клада, если всех в скором времени сожрет доисторический змей, – хмуро возразил Сойк. – Лучше для нас будет все же найти или Ю, или людей, знающих, как справиться с древним злом. Когда они поднялись еще выше, море стало видно лучше – отсюда оно казалось бесконечным и черным. Рёджи подумал о том, что в солнечный день, когда синева неба отражается в его водах, картина должна быть не столь мрачной, но сейчас смотреть на темную воду с одинокими белыми бурунами было уныло. Рёджи представил немногочисленных отважных моряков, которые отправлялись на поиски земель за Последним Горизонтом, после чего так и не возвращались. На миг стало страшно, что их судьба чем-то схожа с судьбой маленького отряда, рискнувшего отправиться к центру острова и обреченного на смерть еще в проклятом лесу. А позже Рёджи уже вообще ни о чем не думал, потому что не осталось сил. Несмотря на то, что наверху было невыносимо холодно и ветрено, Рёджи было жарко и уже не хватало дыхания карабкаться по горе. Привалы приходилось делать чаще, и если бы не Леда, который неутомимо гнал всех вперед, вероятно до наступления темноты они так и не поднялись бы. Однако когда наступили сумерки, измученные путники наконец достигли цели. Рёджи напряженно смотрел только под ноги и больше никуда – из-за того, что темнота сгущалась, позволить себе роскошь глядеть по сторонам он уже не мог. И потому, когда тропа повернула, и Леда резко остановился, Рёджи не сразу понял, что случилось. – Ох ты ж... – только и смог выдохнуть от удивления он, когда поднял глаза. Чем дольше они шли, чем больше Рёджи убеждался, что наверху их не ждет ничего. Было сложно поверить, что на горе действительно обитала хоть она живая душа, которая могла спускаться и подниматься таким трудным путем. И когда их взору открылись каменные ворота с поднятой решеткой – такие, какие часто можно было увидеть на входе в большие города – Рёджи сперва не поверил своим глазам. – Эй, чего там у вас? – окрикнул их Джури, который пока не видел ворот. – Откуда такое могло взяться здесь? – пробормотал Рёджи, игнорируя вопрос. На Горизонте даже металлическое оружие казалось роскошью и редкостью, а дома, построенные из местного дерева, являлись единственным обиталищем для людей. Теперь же Рёджи почудилось, что он в мгновение ока оказался снова на большой земле, где в порядке вещей были каменные стены и железные решетчатые врата, которые опускались, если к городу подходил неприятель. – Как я и думал, это форт, оборонительный пункт, – Леда задумчиво поглаживал подбородок, глядя на открытые ворота, которые от этого почему-то все равно не казались гостеприимно распахнутыми. – Отсюда отлично видно море, да и большую часть острова. Скорей всего, когда-то это место было своего рода сторожевой крепостью. – Что можно сторожить на Горизонте? – удивился Йо. – И зачем обозревать море, если доподлинно известно, что с той стороны ничего нет? – Это как раз не доподлинно известно, – возразил Леда. – Если чего-то не видно, это еще не значит, что ничего нет. Может, за Горизонтом все же есть земли, на которых живут мыслящие существа. Да и неизвестно, когда были построены эти стены: может, в те времена все было иначе. – Ого, ну ничего себе! – раздался за их спинами голос Джури, который как раз приблизился к остальным участникам отряда. – Это же ворота! – Что вы говорите, – усмехнулся Рёджи, и Джури, запыхавшийся и взмокший из-за долгого подъема, весело поглядел на него. – Да, деревенщина, это ворота. Ты в своем селе не видал такого, но в больших городах они строятся в целях обороны. – Что стоим? Может, попробуем войти? – предложил Сойк, задумчиво глядя на невиданную для этих диких мест картину. – Попробуем, – кивнул Леда и первым шагнул вперед, ведя под уздцы свою лошадь. – Выбор в любом случае небольшой, тем более, ворота открыты. Может, нас ждут? – Это и пугает. Хорошо, когда ждут – плохо, когда поджидают, – покачал головой Джури. – Все же предлагаю отправить вперед того, кого не жалко. Вдруг на голову выльют раскаленной смолы? Я слыхал, такое случилось во время битвы при Гальдурине триста лет назад, когда горожане Гальдурина распахнули врагам ворота, те вошли, и им прямо на башку выплеснули смолу. Говорят, вопли воинов были слышны за сотню миль, а сами гальдуринцы... Не слушая, что говорит Джури, Леда смело зашагал вперед, и Рёджи поторопился за ним, а уставший Веснушка только фыркнул, явно недовольный такой спешкой. Спустившаяся темнота еще не стала кромешной, но за воротами было ни зги не видно, и Рёджи почувствовал, как растет тревога в его душе. Что откроется им за каменными стенами неизвестного происхождения, он даже предположить не мог.