Дорога в тысячу лет

– Как уехали? Совсем? – Совсем. – И непонятно, когда вернутся? – Не совсем понятно. – А почему тебя не взяли? От досады Рёджи сжал зубы и про себя выругался, а Казуки терпеливо уставился на него, ожидая ответа. По прибытии на маленький островок они поселились на одном постоялом дворе, периодически виделись по утрам, хотя чем занимался Казуки те несколько дней, что они оставались на Йарнике, Рёджи представлял весьма смутно и не особо этим интересовался. Вроде бы Леда упоминал, что тот щедро отблагодарил Агги за свое спасение, как, собственно, и обещал, а еще за немалые деньги в какой-то местной кузнице избавился от позорного ошейника. Сделать это было не так уж просто, учитывая, что закон запрещал снимать с рабов знак их принадлежности хозяину без самого хозяина. Рёджи даже не сомневался, что Казуки пришлось пустить в ход все свое обаяние, да и деньги тоже. Недостатка в последних тот определенно не испытывал. – Эй, а как же Меон? – опомнился Казуки, так и не дождавшись ответа. – Мы же собирались туда! – Ну… – Рёджи немного замялся, только тут вспоминая, что они обещали взять Казуки на борт. Вероятно, Леда, как и сам Рёджи, думать забыл об их новом знакомом. – На самом деле, мы туда поедем, наверное. Просто… – Просто непонятно когда. Ясно, – перебил его Казуки и задумчиво уставился в потолок. Обиженным он не выглядел, и Рёджи только плечами пожал, делая глоток из своего стакана. Набираться с самого утра было не лучшей затеей, но как еще отвлечься, он не представлял, решив, что после пары чарок отправится наверх в свою комнату и проспит там день или два. Все лучше, чем думать о произошедшем. Накануне после того, как Леда уладил все свои дела, а с приготовлениями к отъезду было окончено, он посвятил вечер Рёджи и был таким ласковым с ним, что тот невольно отвлекся и забылся. В объятиях эльфа легко верилось в то, что все еще будет – что друг вернется, что после этого они не станут расставаться, и все сложится наилучшим образом. Провожать Леду Рёджи не пошел – тот сам не захотел – да и Рёджи плохо представлял себе, как это будет выглядеть, и не мог ручаться, что своей кислой физиономией не испортит проводы друга. – До скорого, – сказал ему на прощание Леда, обернувшись через плечо и улыбнувшись. Рёджи ничего не ответил, даже не кивнул, а потом долго смотрел в окно на Леду, который ускакал верхом прочь от постоялого двора в сторону порта. Город тонул в предрассветных сумерках, след его друга уже давно простыл, а Рёджи все стоял и глядел. В голове было пусто, в груди тоже, а уснуть так больше и не удалось. – Меня радует только то, что застрять на Йарнике все равно не придется, – подмигнул Казуки. – К острову ежедневно причаливают десятки кораблей, можно договориться, чтобы тебя забрали куда угодно. – Думаю, ты найдешь корабль до Меона, – без особого энтузиазма поддержал его Рёджи, делая знак трактирщику, чтобы тот снова налил ему, а Казуки, глядя на него, весело усмехнулся и сразу же прищурился. Рёджи тяжко вздохнул: это хитрое выражение лица было ему уже знакомо и означало только то, что Казуки посетила новая безумная идея, которую он сейчас предложит воплотить вместе. – Получается, на ближайший месяц ты совершенно свободен? – оправдал его опасения Казуки. – Э-э… – протянул Рёджи. – Ну, я обещал ждать Леду. – В общем, свободен, – сделал вывод его новый приятель. – Слушай, что я придумал. Рёджи заглянул в стакан, подумал о том, что опьянение почему-то никак не приходило, и отвечать Казуки не стал, что последнего ничуть не смутило. – Вчера я познакомился с одним калагцем, – заговорщицким шепотом начал Казуки. – Впоследствии он оказался капитаном небольшого судна, но это выяснилось уже позже, когда он проигрался мне в пух и прах. – Ты опять играл на деньги? – подивился Рёджи: ему казалось, что после серии провалов с Агги Казуки на время успокоится. – Что значит "опять"? – возмутился тот. – Я только на деньги играю и, заметь, почти всегда выигрываю. Так вот, когда этот калагец проиграл мне последние штаны, он поставил на кон предложение взять меня к себе на судно совершенно бесплатно и отвезти на остров Азилаг, если мне это будет интересно. – Что за остров? – вяло поинтересовался Рёджи. – Да недалеко отсюда, – махнул рукой Казуки. – Такой себе райский край. Мирное местное население, темное и необразованное, выращивает кокосы и какие-то корешки – название вообще не помню. Ты когда-нибудь пробовал кокосы, Рёджи? – Я даже не знаю, что это такое, – пожал плечами тот. – На самом деле, ничего особенного, – фыркнул Казуки. – Но попробовать можно. Так вот, на Азилаг мне, конечно, было не нужно, так как я думал, что отправлюсь с вами в Меон, но ведь капитану все равно было нечего больше поставить, и я согласился сыграть. И что ты думаешь? – Конечно, ты выиграл. – Вот! Так и было! Поэтому калагец должен мне увлекательное путешествие на две недели в живописный край. Ему туда по делу – доплыть, забрать товар, вернуться сюда, на Йарнику. А вот для простого путешественника это плаванье может оказаться более чем занимательным. – Так езжай, в чем вопрос, – пожал плечами Рёджи. – Поехали со мной, – предложил Казуки, и Рёджи хмуро поглядел на него исподлобья. Именно этих слов от своего нового приятеля он ожидал последние несколько минут. – Я обещал ждать Леду, – напомнил он. – И, если честно, я не хочу ехать ни к каким кукосам. – Кокосам, – поправил его Казуки. – Ты же сам сказал, что Леда вернется не раньше, чем через месяц. И пока Рёджи не успел возразить, Казуки, прищурившись, добавил: – Леда даже не догадается, что ты ненадолго отлучился. А скиснуть на постоялом дворе с клопами ты успеешь и после нашего возвращения. На языке у Рёджи крутилось с десяток ответов, почему ему не стоит ехать ни на какие острова и почему он не соскучится и здесь, на Йарнике. В конце концов, слово, данное напарнику, надо держать, даже если тот не догадается о том, что его обманули. Рёджи прекрасно помнил, как Леда переживал, что его друг, бывший самым обыкновенным человеком, смертным и подверженным болезням и иным опасностям, которые несет война, вляпается в неприятности. Именно поэтому эльф пожелал, чтобы Рёджи ждал его в относительно безопасном месте – на стратегическом острове, на который никому не было выгодно нападать. Уехать теперь неизвестно куда неизвестно с кем было безрассудством, и все это Рёджи прекрасно понимал, но когда хотел в очередной раз отказаться, что-то помешало ему это сделать. "Где хоть сам Леда теперь?" – не без раздражения, чуть ли не со злостью вдруг подумал он. Леда поступил как самый настоящий эгоист, решил в этот момент Рёджи. Словно какое-то домашнее животное, он оставил напарника в своего рода клетке, а сам отправился в неизвестном направлении, не посчитав должным даже просто внятно объяснить, куда и зачем едет. Наверняка его тоже поджидали опасности и неприятности, но он ничуть не тревожился о том, что Рёджи будет беспокоиться. – Та-ак, – мечтательно протянул Казуки. – Мне начинает нравиться выражение твоего лица. И я чувствую, что в самом скором времени остров Азилаг увидит не меня одного, а точнее – увидит меня и моего прекрасного друга Рёджи. – Почему бы и нет. Думаю, Леда без меня тоже не скучает, – в тон ему ответил тот, и Казуки почему-то весело рассмеялся: – Отличный подход. Предлагаю за это выпить. – Не сопьемся? – насмешливо спросил Рёджи. – А даже если и сопьемся, – Казуки вальяжно откинулся на спинку стула и снова посмотрел куда-то вверх. – Не самый худший исход, скажу я тебе. Об этом можно даже песню сочинить. Одет он был в неизменную белую рубашку, только теперь в широком вороте Рёджи видел, что шею Казуки украшает не уродливый ошейник, а несколько серебряных цепочек с мелкими побрякушками. Где он успел их достать, Рёджи понятия не имел. В ответ на эти слова он только улыбнулся и махнул трактирщику, чтобы налил им еще раз. В этот момент он понял, что разделить свое одиночество с Казуки будет все же приятнее, чем коротать дни наедине с самим собой и горькими мыслями о том, где сейчас Леда и что он делает без него. Путешествие на экзотический остров пролетело быстро и неожиданно порадовало Рёджи: как ни странно, ему действительно удалось немного отвлечься, да и в компании Казуки не получалось долго грустить. Веснушку Рёджи забрал с собой, и хотя Казуки насмешливо говорил о том, что конь не станет без него плакать и вполне может дождаться на Йарнике, Рёджи оставался непреклонен. – Мало ли, что может случиться. А если его украдут? – Я бы не рисковал красть такого громилу, – с сомнением поглядел на коня Казуки. – Тем более, он не подпускает к себе никого, кроме тебя. – Леду подпускает, – отрезал Рёджи. – А значит, может подпустить еще кого-то. Веснушка едет с нами – это не обсуждается. Казуки не стал спорить, проигравшийся в карты капитан судна тоже, а конь легко переносил плаванье, потому Рёджи мог быть спокоен и не переживать хотя бы о любимом питомце. Началось все с того, что на второй же день путешествия Рёджи свалила уже знакомая ему морская болезнь. Когда даже открыть глаза толком не получалось, потому что сразу начинало тошнить, Рёджи просто не мог думать о плохом: о том, что его бросили, и о Леде, который уехал в неизвестном направлении с Агги, непонятно кем ему приходившимся. В пути они задержались, потому как еще через три дня начался шторм. Судно носило будто щепку, и если бы не сумасшедшая качка, лишавшая Рёджи возможности соображать, он наверняка насмерть перепугался бы. Большую часть времени он пролежал пластом в своей каюте, искренне веря, что даже если судно потонет, он успеет умереть раньше от тошноты. А вот Казуки неприятное происшествие даже порадовало. – Сколько мне ни приходилось плавать на кораблях, впервые случилось такое, – с горящими глазами делился он, когда они наконец ступили на твердую землю, и к Рёджи вернулась способность соображать. – Ты бы видел, что там творилось! Двух матросов вообще смыло за борт! Теперь мы можем смело рассказывать внукам, что в молодости были настоящими морскими волками! – Мне нравится твой оптимизм, – усмехнулся Рёджи. – Я не рассчитываю дожить до старости в наше веселое время. – Любые времена по-своему неспокойны, – легкомысленно отмахнулся Казуки. – Но это не помешает мне жить долго и счастливо. Оптимизм Казуки был заразительным, невольно Рёджи проникался им, и когда они прибыли на остров с кокосами и белоснежными пляжами, он пребывал в вполне сносном настроении. Остров оказался действительно очень красивым и солнечным: песчаные пляжи контрастировали с синим небом и таким же синим морем, смуглые местные жители охотно продавали товары за бесценок, и хотя Рёджи ничуть не впечатлили местные кокосы, за которыми и прибыл их корабль, он не отказывался от угощений. – Местные очень бедные, – поделился с ним Казуки. – За ерундовую плату они и не на такое готовы. На что именно готовы местные, Рёджи понял, когда Казуки удалился в неизвестном направлении сразу с двумя девушками. Следовать его примеру Рёджи не стал, посвятив свободное время безделью. Для познавательного путешествия плаванье было неоправданно долгим: из запланированных двух недель, которые в итоге вылились в три, большую часть времени Рёджи и Казуки провели на борту, а пробыть на острове им осталось всего три дня. На самом деле, для торговли капитану и его команде было нужно не более суток, чтобы выгрузить и погрузить товары, но как вскоре понял Рёджи, не один Казуки желал приятно отдохнуть с островитянками и отведать местного вина, которые делали из прежде невиданных Рёджи фруктов. На его удивление, как такой необычный остров появился с северной стороны материка, когда подобную землю можно было встретить разве что на юге, одноглазый боцман охотно поделился, что в незапамятные времена остров Азилаг считали чудом света из-за его жаркого климата и диковинных растений. Но позже с развитием науки удалось установить, что он просто находился в струе теплого течения, оттого здесь никогда не бывало по-настоящему холодно. – Наука вредит романтике, – сделал вывод Казуки и вздохнул, а Рёджи с готовностью кивнул: он тоже считал, что от науки проку мало – одна головная боль. Заскучать на удивительном, но, в общем-то, лишенном разнообразия острове Рёджи не успел, потому что слишком скоро они засобирались назад. Только последний вечер ознаменовался неожиданным событием, виной которому стал Казуки. Нового приятеля Рёджи обнаружил, когда прогуливался по пляжу. Казуки расположился на сиже для рыбаков, болтал в воздухе над водой ногами и наигрывал какую-то мелодию на гитаре. Именно так назывался его музыкальный инструмент, как сообщил Рёджи сам Казуки, и Рёджи только плечами пожал: прежде он не слышал такого названия. Решив, что не помешает, Рёджи ступил на деревянный помост и подошел ближе, и когда Казуки улыбнулся ему через плечо, опустился рядом, тоже свесив ноги. Солнце тонуло в море, и золотистая солнечная дорожка сотнями бликов рассыпалась по поверхности спокойной воды. К вечеру жара немного спала, и Рёджи подумал о том, что место, в котором он оказался волею случая, и правда, чудесное. Следом пришла мысль, как хорошо было бы побыть здесь вместе с Ледой, и приподнятое настроение начало стремительно падать. Чтобы отвлечься от мыслей, Рёджи решил заговорить, подумав о том, что наигрывать Казуки тихую мелодию он все равно не помешает. – Что-то ты сегодня вечером никуда не собрался, – чуть насмешливо произнес он. – У меня лирическое настроение. Я же ведь романтик, – напомнил ему Казуки очень серьезным голосом. – А ты чего скис совсем? – Я не скис, – возразил Рёджи. – Да ты всю поездку какой-то унылый, не развлекаешься никак, – не отставал Казуки и искоса поглядел на него: – По эльфу своему соскучился? – Я недавно его видел. Чего скучать? – недовольно буркнул Рёджи, отмечая, что прозорливость спутника порой напрягала. – Значит, не скучаешь? – Нет. – Тогда, стало быть, ревнуешь. – Я не… Чего? – от неожиданности Рёджи подскочил на месте. – Не ревную я. – Да я все понял, еще когда мы с Агги плавали, – покачал головой Казуки и снова легко коснулся струн. – Но если не хочешь это обсуждать… – Не хочу, – огрызнулся Рёджи. – И я не ревную. – Правильно. Ревновать – дело бесполезное. Кроме того, ревность вредит зрению. Вот ты сразу начал ревновать и даже не заметил, какой Агги замечательный парень. – Самый лучший, – хмуро вставил Рёджи, даже забыв повторить еще раз, что никого ни к кому он не ревнует и даже не собирался. – Да, – не услышал или не захотел слышать сарказм в его голосе Казуки. – Ну, может, не так чтобы самый-самый, но действительно отличный. Я провел с ним несколько месяцев в море, выпил ведро рома, проиграл половину отцовского состояния. И знаешь, что я могу сказать по этому поводу? Казуки подался немного вбок, словно собирался нашептать Рёджи тайну, и тот поднял на него усталый взгляд. Глаза Казуки весело блестели, а лицо украшала улыбка: вопреки своему мгновенно испортившемуся настроению Рёджи вдруг подумал, что рядом с таким человеком, как Казуки, очень сложно не заразиться радостью. – Что же? – Что еще ни одному человеку не удавалось выпить больше, чем я, и обыграть меня в карты тоже! На этих словах Казуки изобразил наигранное негодование, и Рёджи непроизвольно улыбнулся. – Агги вообще-то не человек, – напомнил он. – Да, я в курсе, – отмахнулся Казуки. – Но эльфам тоже не удавалось обскакать меня в этих делах, вот в чем фокус. – А ты знаешь много эльфов? – удивленно поглядел на него Рёджи. – Не то чтобы много, но приходилось знавать, приходилось. Правда, все эльфы, которых я встречал, были с севера. Агги – первый южный эльф, которого я увидел в своей жизни. – А есть разница? – Ну хотя бы во внешности, – на секунду в глазах Казуки мелькнуло замешательство: вероятно, он сам не задумывался, чем Агги принципиально отличался от других знакомых ему эльфов. – Впрочем, все это неважно! Решительно отложив в сторону свою гитару, Казуки легко вскочил на ноги, балансируя на самом краю рыбацкой сижи, и стащил через голову рубашку. – Тебе не кажется, что сейчас самое подходящее время, чтобы окунуться? – Не кажется, – Рёджи только поежился и с опаской посмотрел на воду внизу. Глядеть на солнечные блики было приятно, но это еще не означало, что он рискнул бы искупаться. – Почему? – искренне удивился такому ответу Казуки. – Я не умею плавать, – честно признался Рёджи. – Лучше я на тебя отсюда посмотрю. – Как не умеешь? – теперь в голосе Казуки послышалось недоумение. – Разве такое бывает? – Как видишь, – пожал плечами Рёджи. Пускаться в долгие объяснения о том, что он жил в засушливой местности, где даже в колодце не всегда бывала вода, а рек и вовсе никто не видел, не хотелось. – Так давай я тебя научу, – тут же выразил готовность Казуки. – Делов-то! – Э, нет, – Рёджи даже махнул рукой, чтобы тот не настаивал. – Леда меня долго учил, но так ничего и не вышло. Не мое это. – Значит, Леда неправильно учил, – уверенно произнес Казуки, на что Рёджи хотел возразить, что такого прирожденного учителя, как его друг, еще поискать надо, но не успел. Казуки понадобилось всего одно ловкое движение: даже не прилагая особых усилий, он толкнул Рёджи в плечо, и тот, расслабившись и забывшись, только руками взмахнул, беспомощно хватаясь за воздух, когда ухнул в воду. Море было теплым, Рёджи не почувствовал холода, которого подсознательно ожидал, за какие-то доли секунды успев испугаться. В голове мелькнуло с десяток мыслей, что Казуки пошутил, что он не бросит его тонуть, а заодно и мысль о том, что сейчас он умрет, сгинет так глупо возле самого берега. Последнее, что услышал Рёджи, это плеск, а после в ушах стало гулко от воды, которая в мгновение ока сомкнулась над его головой, когда Рёджи камнем пошел ко дну. Дергать руками и ногами он начал неосознанно и о чем точно не вспоминал, так это об уроках Леды и о его разумных советах, что надо делать, если оказался в воде и понял, что тонешь. Рёджи охватила паника, он потерял счет секундам, и на подсознании билась только одна истеричная мысль-вопрос: где этот проклятый Казуки и почему он его не спасает? Когда Рёджи каким-то чудом оказался на поверхности и сделал глоток воздуха, тут же закашлявшись и снова хлебнув соленой воды, он в первый миг решил, что его все же вытащили. Но это оказалось ошибкой, он опять начал погружаться и из последних сил задергал конечностями, выныривая на поверхность к свету. Вода застилала и щипала глаза, но Рёджи смог разглядеть опору сижи – одну из деревянных свай, на которых крепились доски для рыбаков. Сделав невероятный для его состояния толчок ногами, Рёджи дернулся в сторону сваи и судорожно вцепился в нее, не сразу поверив своему счастью, когда почувствовал под пальцами мокрое, скользкое от долгого пребывания в воде дерево. – С прибытием, – раздался откуда-то сверху веселый голос. – Казуки… Спятил… – хрипло выдохнул Рёджи и закашлялся: вода болезненно драла горло. – Я не спятил, я научил тебя плавать, – назидательно произнес Казуки. – Давай руку, помогу выбраться. Отрываться от спасительной сваи было страшно, но Рёджи пересилил себя и часто заморгал, глядя на ладонь Казуки, которую тот протягивал ему. – Я тебя убью, – негромко процедил Рёджи, когда обессиленно завалился на деревянную сижу у ног Казуки. Только теперь он понял, что от пережитого страха дрожали колени. – Да ладно тебе, – угрозу Казуки не воспринял всерьез. – Самый простой и эффективный метод научиться плавать – это начать тонуть. – Я уже тонул когда-то, – не без злости ответил Рёджи, усаживаясь и прокашливаясь. Хотя воздух был теплым, мокрая одежда все равно неприятно липла к телу. – Тогда были высоченные волны и темнота вокруг… – Ну, это уж слишком серьезные условия, – возразил Казуки. – Так взаправду утонуть недолго. А вот если как сегодня… Поздравляю, в общем. Ты научился! – Да где ж научился, – возразил Рёджи, но Казуки не пожелал слушать. – Ты проплыл почти десять ярдов! – Сколько? – Десять. – Тут один ярд от силы, – неуверенно пробормотал Рёджи и для верности протер глаза. – Но ты же не к ближайшей свае поплыл, а вон к той, – с готовностью пояснил Казуки, тыча пальцем куда-то за спину Рёджи. Только теперь Рёджи понял, что произошло. Вынырнув на поверхность, с перепугу он действительно рванул не к тому краю сижи, с которого Казуки его столкнул, и каким-то чудом умудрился догрести до дальней сваи: пытаясь спастись, Рёджи даже не понял, куда греб. – Ну и дела, – пораженно пробормотал он, поднимаясь на ноги и делая неуверенный шаг в сторону Казуки. – А я тебе о чем… – запальчиво начал тот, но договорить не успел. Воспользовавшись моментом, Рёджи одним движением толкнул Казуки между лопаток, отчего тот неловко оступился с деревянной сижи прямо в море. Чего Рёджи не учел, так это того, что Казуки оставался более бдительным и в последний миг успел схватить его за мокрый рукав рубашки. "Чтоб тебя…" – успел лишь мысленно выругаться Рёджи, но теперь, падая в воду, не испытал прежнего страха. На обратном пути море оставалось относительно спокойным, да и Рёджи уже начал привыкать к постоянной качке. В этот раз страдания от морской болезни были не слишком сильными, и по мере приближения к Йарнике чувствовал он себя все лучше и лучше. Поездка оставила в целом приятные впечатления, а еще Рёджи поверить не мог в то, что все же научился плавать. В тот вечер вместе с Казуки он повторил попытку, с удивлением признавая, что больше не идет топором ко дну. Движения Рёджи были нервными, с периодичностью раз в минуту он пугался, что сейчас начнет тонуть, и тут же панически дергался, однако в итоге не мог не признать – худо-бедно он все же плыл. – В следующий раз может и не получится, – с сомнением протянул Рёджи, когда они с Казуки, наплававшись, сушили одежду в последних лучах закатного солнца. – Ты что! – искренне возмутился его приятель. – С плаванием все просто: если один раз поплыл, больше тонуть не будешь. Как только подвернется возможность, попробуй еще раз. Можем даже на что-нибудь поспорить, что у тебя все получится. Спорить с ним Рёджи не стал, а про себя понадеялся, что Казуки был прав – умение плавать уж точно не было лишним. "То-то Леда удивится", – мысленно Рёджи возвращался к своему другу снова и снова, воображая, как расскажет ему новость о том, чему научился. И вообще Рёджи очень часто думал о Леде, только теперь осознавая, насколько сильно он успел привязаться к нему. За день происходили десятки событий, которыми Рёджи хотел бы поделиться с ним и мысленно делал заметку "рассказать при встрече", пускай умом он и понимал, что до той самой встречи о многих мелочах думать забудет. Когда Йарника появилась на горизонте, день уже заканчивался, и капитан принял решение пристать к берегу наутро, чтобы в сумерках не напороться на скалы и не сесть на мель. Хотя на острове Рёджи не ждало ничего хорошего, утром он проснулся рано с приятным предвкушением – пускай в этот раз долгий путь он переносил легче, появление в поле зрения суши его бесконечно радовало. Поднявшись на рассвете, Рёджи вышел на палубу. Корабль, поймав попутный ветер, полным ходом шел к земле, тонкая полоска которой все еще оставалась достаточно далеко. На палубе кипела бурная деятельность, десятки моряков справлялись с управлением, а один, с которым Рёджи успел познакомиться, бодро сообщил ему: – С таким ходом к обеду будем в порту. – Хорошо бы, – кивнул Рёджи и направился в сторону носа шхуны. Каково же было его удивление, когда, обогнув пару сложенных спасательных шлюпок, он увидел Казуки, уже проснувшегося вопреки раннему часу. Усевшись прямо на грязный корабельный пол и скрестив ноги, Казуки, как почти всегда в свободное время, играл и напевал песню – Рёджи заметил, что редко видел нового знакомого скучающим без дела, потому что если выдавалась минута, тот брал в руки свой музыкальный инструмент. "Вот он и довольный такой все время, – подумалось Рёджи, пока медленно и по возможности беззвучно он приближался к Казуки. – Нет времени грустить и думать о проблемах". Казуки не слышал его шагов за спиной, играл как ни в чем ни бывало, и потому Рёджи смог услышать слова песни. Я ходил по белому берегу, где не спят, но видят сны, Там нет юга и там не севера, нет солнца и нет луны. Обитают вне времени боги, наперед исход могут знать, Но дано лишь смертному племени это право – Судьбу выбирать. Открыв рот, Рёджи заслушался, вдумываясь в непонятные строки, и Казуки, наверное, пел бы дальше, если б в эту минуту под ногой Рёджи не скрипнула доска. Мелодия оборвалась, Казуки резко обернулся, а Рёджи сразу стало неудобно, как будто он застал приятеля за каким-то неприличным занятием. – О, привет, – улыбнулся ему Казуки. – Э… Хорошая песня, – ответил на это Рёджи и зачем-то кивнул. – А, да ерунда, – отмахнулся Казуки и отвел глаза в сторону бескрайнего моря. – Я таких сто штук на день придумываю. Только не записываю никогда. – Совсем никогда? – удивился Рёджи, походя ближе и всматриваясь в линию горизонта. – Неа. А зачем? – пожал плечами Казуки. – Ну… Чтобы сыграть еще когда-нибудь, сохранить песню на будущее. – Мои песни не стоят того, – рассмеялся Казуки. – Не думаю, – честно ответил Рёджи: отрывок, который он услышал перед этим, ему понравился, хотя сам не смог бы объяснить, что именно его заворожило. – На самом деле, есть одна песня, – мечтательно протянул Казуки, глядя вдаль, и когда Рёджи украдкой взглянул на него, он подумал, что в этот момент Казуки ничего перед собой не видел. – Я давно сочиняю ее, но никак не могу придумать концовку. Однажды я сделаю это – допишу свою песню. – Сыграешь? – предложил Рёджи, которому стало искренне любопытно, что это за песня такая – единственная, заслужившая право быть дописанной до конца и сохраненной. – В другой раз, – отказался Казуки и решительно поднялся на ноги. – Сейчас давай лучше о деле. Ты собираешься ждать Леду на острове? Месяц или сколько там? – Разумеется, – вопрос удивил Рёджи, он даже мысли не допускал, чтобы поступить как-то иначе, хотя плохое предчувствие, сомнения в возвращении друга, ревность и досада грызли изнутри, нашептывая, что никого он не дождется, проторчи на острове хоть десять лет. – Что ты будешь делать на Йарнике так долго? Там свихнуться от безделья можно: всего два кабака, да и то в одном наливают такую дрянь, что ласты склеить недолго. – Ну а кроме кабака сходить некуда, – усмехнулся Рёджи. – Некуда, вестимо, – невозмутимо согласился Казуки. – Публичный дом там еще хуже трактиров, я проверял. – Слушай, а как же твоя прекрасная девочка? – покачал головой Рёджи. То, что Казуки не хранил верность своей возлюбленной из Меона, он уже понял, но чрезмерная прыть нового приятеля даже немного удивляла. – Причем тут моя девочка? – неподдельно изумился Казуки. – Одно дело – любовь, другое – публичный дом. Ничего личного. – Я понял, – улыбнулся Рёджи, не желая начинать спор. – Поехали со мной в Меон, – вдруг произнес Казуки, и мысли о девушках и публичных домах мигом вылетели из головы Рёджи. – Как в Меон? – непонимающе уставился он на Казуки. – Я договорился с капитаном. Он идет дальше в том направлении и за небольшую плату готов высадить меня в Меоне. А я, в свою очередь, предлагаю тебе отправиться со мной. Будешь ждать Леду уже там, все равно вы планировали дальше плыть именно туда. А Меон все же поинтересней Йарники будет. – Да ну, – Рёджи передернул плечами и даже слабо улыбнулся, когда увидел, как серьезно смотрит на него Казуки, полный решимости утащить его за собой в дальнейшее путешествие. – Я же обещал Леде. – Слушай, ну что тебе стоит, а? – напирал Казуки. – Мне скучно плыть одному, а ты все же отличная компания, что ни говори. По-моему, мы неплохо проводим время. Казуки изобразил самое жалостливое выражение лица, на какое был способен, а Рёджи подавил вздох. – Если честно, мне уже надоело плавать, – признался он. – Я терпеть не могу море, а в последнее время его слишком много вокруг. Просто подожду Леду, а там будь что будет. – И чем ты станешь заниматься все это время? – Придумаю. – Отлично, – похвалил его решимость Казуки. – Что бы ты ни придумал, займешься этим в Меоне – там вообще много всего интересного и любопытного. А Леде можно оставить сообщение на постоялом дворе – когда он приедет, он поймет, где тебя искать. – А если у него что-то изменится в планах? Нет, я так не могу. – Мне лениво плыть дальше одному, – вздохнул Казуки. – Я уже привык путешествовать весело и толпой. – Да уж, вдвоем мы целая толпа, – возвел глаза к небу Рёджи. – Ты же так хотел попасть в Меон, так рвался туда, говорил о родине и о своей любимой. И что теперь? Стоило замаячить какому-то недолгому плаванью, ты начинаешь хандрить, и ехать домой тебе уже не хочется. – Ай, да все мне хочется, – досадливо поморщился Казуки. – Просто родина и любимая как ждали, так и будут ждать, никуда они от меня не денутся, а жизнь коротка, хочется каждую ее минуту проводить весело, а не в одиночестве с тупыми моряками вокруг. Договорить Казуки не успел, потому что в этот момент мимо них пробежало трое громко переговаривающихся матросов, а следом за ними еще двое. Последние размахивали что есть силы руками, и если Казуки происходящее позабавило, на его лице расцвела улыбка, то Рёджи нахмурился, заподозрив неладное. – Что за паника? – мрачно поинтересовался он, ни к кому не обращаясь. – Я надеюсь, мы не тонем? – Непохоже, – пожал плечами Казуки и подхватил с пола свою гитару, которую до этого отложил в сторону. – Но если и тонем, не страшно. Земля близко. Казуки махнул свободной рукой в сторону упомянутой земли, но осекся, а Рёджи перевел взгляд и тут же раскрыл рот от удивления. – Что это? – пробормотал он, решив, что ему чудится. За разговором Рёджи не заметил, как остров приблизился настолько, что можно было разглядеть его. Рассмотреть с такого расстояния порт и детали смог бы только Леда с его тонким зрением, но даже Рёджи уже видел, что земля перед ними казалась черной и будто тонула в мареве. – Не знаю, – так же неуверенно произнес Казуки. – Кажется, с Йарникой что-то не то. Или мы приплыли куда-то не туда. Может, поищем капитана? Но искать капитана не было нужды, до Рёджи начало доходить, что произошло. – Это пожар! На острове пожар! – выкрикнул кто-то из моряков на палубе, опережая Рёджи с ответом. – Нет, это уже не пожар, – негромко произнес он. – Это просто пожарище. Остров сожгли дотла. – Ну ничего себе! – Казуки громко и отнюдь неблагородно присвистнул, вцепившись в перила и перегнувшись за борт, словно это помогло бы лучше видеть. – Если… Если мне не кажется, от города ничего не осталось! – Причем уже не первый день, отродье демоническое, – раздался рядом голос, и Рёджи с Казуки дружно повернули головы – рядом с ними стоял немолодой боцман и, щурясь единственным глазом, всматривался вдаль. – Судя по тому, что все прогорело и дым уже едва поднимается, город подожгли не меньше недели назад. Рёджи снова перевел взгляд на землю вдалеке и отметил, что хотя у боцмана уцелел всего один глаз, видел он зорко, потому что Рёджи с трудом удавалось разглядеть происходящее. – И что теперь? – спросил у боцмана Казуки. – Мы не будем причаливать к Йарнике? – Думаешь, что порт остался цел? – усмехнулся тот. – Да разорвет меня на части, если там вообще можно дышать. Пусть я еще не вижу, но уже знаю, что там дымится каждый дом. Эх, капитан наш, ушлый малый, вовремя со складов товар сгрузил. А я, ишак тупой, еще думал, не забрать ли в следующий раз, а он мне и говорит… Довольный боцман продолжал рассуждать о том, как удачно они успели вывезти добро с Йарники, но Рёджи уже не слушал. Десятки мыслей и страхов обрушились на него одновременно, и он крепче сжал поручни руками, таращась на землю впереди. – Нам с тобой повезло, – чуть охрипшим от волнения голосом озвучил Казуки первую мысль, пришедшую в голову Рёджи. – Война добралась до Йарники, пускай никто и не верил, что это случится. От нас с тобой остались бы одни головешки, если бы мы не смотались вовремя. – Хорошо, что я забрал Веснушку, – в тон ему произнес Рёджи. Соображал он плохо, не в силах прийти в себя после потрясения. Удивительно было думать о том, что в этот момент он смотрел на то место, которое должно было стать его могилой. – Ага. Веснушке тоже повезло, – серьезно согласился Казуки. Рёджи хотел вяло улыбнуться и спросить, что они теперь будут делать и куда им плыть, пусть Казуки, как и он, скорей всего, еще сам не знал ответов на эти вопросы. И с опозданием его вдруг осенило страшной мыслью, лишившей Рёджи на мгновение сил, из-за чего он едва ли не покачнулся, снова впиваясь пальцами в перила. – Но как… – еле слышно выдавил из себя он – на конец реплики просто не хватило воздуха. – Что? – удивленно покосился на него Казуки, и Рёджи заметил, что боцман тоже смотрит с любопытством. – Но как мы теперь встретимся? – еще тише выговорил Рёджи. – С Ледой?.. Он сглотнул, когда произнес имя своего друга, и вскользь отметил, как Казуки нахмурился, наверняка понимая, в чем проблема, и сочувствуя ему. Но все это было уже неважно. Рёджи казалось, что внутри у него оборвалось что-то, когда он понял: единственная возможная встреча с эльфом была назначена на острове, которого больше не существовало, и он сам не имеет ни малейшего представления, как отправить другу весточку. – Когда Леда вернется сюда, он решит, что ты погиб, – Казуки будто думал вслух, напряженно вглядываясь вдаль. – И он не станет тебя искать. Рёджи ничего на это не ответил, только почувствовал, что ему становится физически дурно.