Дорога в тысячу лет

Город Меон располагался на полуострове, принадлежащем государству Дилас, соседу Локстенского Королевства. От сгоревшего дотла острова Йарника корабль, на котором странствовали Рёджи и Казуки, добрался до цели достаточно быстро – всего за неделю. Позже Рёджи казалось, что Казуки дольше уговаривал его отправиться в это путешествие, чем потом оно заняло времени. – Что значит "ждать здесь"? – вытаращив в недоумении глаза, Казуки глядел на Рёджи, пока тот быстрыми нервными шагами мерил свою каюту, предлагая один за другим варианты, что теперь ему делать. – А то и значит, – невежливо отрезал Рёджи, скрывая за грубостью панику. – Мы договорились с Ледой встретиться на Йарнике. Значит, на Йарнике я и буду его ждать. – Друг, ты в своем уме? – Казуки разве что пальцем у виска не покрутил. – Ты будешь ждать его на пепелище среди обгоревших разлагающихся трупов? Казуки не утрировал: когда корабль подошел чуть ближе, его команда и пассажиры смогли убедиться, что от острова ничего не осталось. Внешние стены были разрушены – атаковавшие судна стреляли в город ядрами, а дальше все было черно от копоти и сажи. Никакого движения и признаков жизни рассмотреть не удалось, и причаливать к берегу никто не пожелал, тем паче что от пристани тоже практически ничего не осталось. Разумеется, с такого расстояния трупы погибших горожан не было видно, но в подобном пожаре просто не могло не быть множества пострадавших. Увидев открывшуюся картину, Рёджи подумал, что если кто-то и выжил, это были считанные единицы, которые уже давно нашли возможность унести ноги. – Рёджи, да ты там и двух дней не протянешь, – вернул его в реальность голос Казуки, пока сам Рёджи до крови кусал губы, гадая, как поступить. – Хорошо. Тогда я должен ждать его тут, – убежденно произнес он. – Где – тут? – моргнул Казуки. – Тут – в смысле у острова. Ну, на судне. Судно может лечь в дрейф, и когда подойдет корабль Леды… То есть Агги. Когда подойдет корабль, мы его увидим и… – Где ты возьмешь корабль, который согласится неделями дрейфовать вокруг обгоревшего острова? – перебил его Казуки. – Можно нанять, – не подумав, выдал ответ Рёджи. – У тебя что, в кармане пара сундуков золотых припрятана? – скептически протянул Казуки. Неосознанно Рёджи сунул руку в карман и в отчаянии сжал подвернувшийся ему предмет. Конечно, с собой у Рёджи не было золотых, почти совсем не было – все заработанные сбережения хранились в казне, и теперь он плохо представлял, как забрать их, если в стране началась война. Единственным, что нашлось у Рёджи в кармане, был крохотный гладкий камешек, который когда-то – как теперь казалось, бесконечно давно – подарил ему Джури. Назначение подарка Рёджи так и не понял, но Леда велел беречь его, что Рёджи исправно и делал, гадая, где ему пригодится непонятный дар необыкновенного друга. – Нет у меня ничего, – выдохнул Рёджи и отвернулся, уставившись в стену. Идеи, как быть теперь, иссякли. Казуки только языком цокнул. – Все говорит о том, что тебе надо ехать в Меон, – сообщил он и невесело улыбнулся. – Зачем теперь? – Как зачем? Вы с Ледой планировали отправиться туда после встречи на Йарнике. Если он предположит, что ты остался жив, логично же, что туда он и поедет искать тебя. Я бы сказал, что это единственный шанс на вашу встречу. – Даже… Даже если это случится, как он найдет меня? – обреченно проронил Рёджи. – Или я его? Я так понял, Меон – город большой. – А это уж мы придумаем, – оптимистично подмигнул ему Казуки. – Все же найти одного конкретного эльфа в одном большом городе проще, чем найти его же, но в целом мире. Да и посуди сам: нам особо не из чего выбирать. Мы можем только попросить капитана высадить нас в каком-нибудь порту, а ближайший крупный порт в городе Харам – от него полдня до Меона, если ехать верхом. Чтобы требовать чего-то иного, надо сперва еще раз обыграть его в карты. Но он, прохвост, больше не садится со мной за один стол. На этих словах Казуки весело рассмеялся, а Рёджи подавил вздох. Радости приятеля он не разделял и вообще плохо представлял, что ему делать дальше. Что ему вообще теперь делать без Леды. Когда Меон появился в поле зрения, вечерние сумерки начали сгущаться. Однако даже издалека Рёджи разглядел высокие каменные стены, серые и наверняка древние, а за ними – остроконечные башенки и крыши ярко-красного цвета, весело контрастировавшие с унылым грозовым небом и угрюмыми стенами. Именно благодаря башням издалека город казался сказочным – Рёджи никогда не встречал подобных построек. – Э-ге-гей! Мы уже близко! – радостно провозгласил Казуки, который скакал бок о бок с Рёджи: лошадь он приобрел в портовом городе, где они еще утром высадились с корабля, и теперь все норовил припустить галопом к цели. – Сто лет не был дома! – Меня точно туда пустят? – с сомнением протянул Рёджи: издалека могучие стены казались неприступными. – Ну разумеется. Ты же мой гость, а я – коренной житель Меона. Пустят и не спросят ничего. Поехали скорее, надо добраться до темноты. И до того, как начнется дождь. Собственные силы Казуки переоценил. Темнота будто обрушилась на них: за несколько минут до этого Рёджи видел город впереди, но вдруг небо почернело и пролилось не по-летнему холодным дождем. Скорость передвижения сильно упала, и по подсчетам Рёджи к городским стенам они подъехали уже ближе к полуночи, замерзшие и промокшие до нитки. Город в лучших традициях окружал ров, через который к высоченным воротам был переброшен прочный, добротный деревянный мост. Однако проезд все равно был закрыт металлической решеткой, а когда путники приблизились, из темноты раздался суровый голос: – Кто идет? – Добрый житель славного города Меона и его прекрасный гость! – чуть ли не пропел Казуки, а Рёджи тихо хмыкнул: он был уверен, что таких надуманных речей обыкновенный стражник не был готов услышать. – Чё? – как и ожидал Рёджи, недоуменно отозвались из-за стены. – Да свои же, – уже не так радостно, а скорее сердито выкрикнул Казуки. – Я горожанин Меона. Открывай. – Имя, – сухо отозвались из-за решетки. Казуки назвал свое полное имя, которое попросили повторить, потому что шум проливного дождя мешал слышать, и после того, как уже порядком разозлившийся Казуки еще раз произнес свое родовое имя, он обернулся к Рёджи. – Понять не могу, что происходит, – пожаловался он. – Не припомню, чтобы когда-то устраивали такую проверку, да еще и в непогоду. Всегда сперва впускали, а потом выясняли, кто пожаловал. – Ну так это, война же, – предположил Рёджи. – Да какая война? – вспыхнул Казуки. – Меон никогда не интересовали войны! Меон – это город прекрасного, город искусства… Договорить Казуки не дали, потому что за стеной раздался скрежет отодвигаемого засова, а после раздалось короткое "входите", больше похожее на приказ, чем на приглашение. За небольшой калиткой, через которую их пропустили внутрь, Рёджи не увидел ничего интересного: обычный сторожевой рубеж в узкой каменной кишке, которая вела от ворот к городу, где темноту разгоняли лишь пара факелов, закрепленных на стенах. Вокруг было мрачно и негостеприимно – все, как и в любом другом городе. Но Рёджи был рад уже тому, что за шиворот перестало лить, да и Веснушка одобрительно фыркал и мотал головой с мокрой гривой. Тем временем спешившийся Казуки предъявил мрачному стражнику какую-то бумагу и коротко объяснил, что Рёджи – его гость на неопределенное время и проследует вместе с ним в город. – Решите, на какой срок гостевую выписывать, – хмуро потребовал от него охранник. – Что выписывать? – в свою очередь переспросил Казуки. – Временную бумагу на пребывание в городе для вашего друга, – не без досады ответил тот. – Новый порядок. Каждый гость города получает бумагу. При задержании на улице без указанной бумаги – сразу за ворота и пинок под зад. – Это что за новшество? – Казуки переглянулся с Рёджи и снова уставился на охранника. – Я что-то пропустил? – Две недели назад ввели такой порядок, – без особой охоты пояснил стражник. – Вы что, не слышали, что в городе происходит? – Не слышали, – изумленно произнес Казуки. – Что? – Так услышите, – проигнорировал вопрос охранник. – На сколько дней бумагу выписывать? Или гость решил катиться на все четыре стороны? – Не надо катиться, – встрепенулся Казуки. – Выписывайте месяца на три. – Так бы сразу, – пробурчал охранник и зашагал тяжелой поступью прочь, наверняка полагая, что гости последуют за ним и без приглашения, а Рёджи покачал головой: – Три месяца – это слишком долго. – Лишним не будет, – отмахнулся от его слов Казуки. Оформление документов заняло не менее получаса: стражник долго пыхтел над бумагой и с усилием выводил буквы, а Рёджи, глядя на него, думал, что сам пишет примерно с такой же скоростью и такой же напряженной физиономией. Казуки заметно злился из-за происходящего и сердито поглядывал то на охранника, то на выход в город, но поторапливать служителя правопорядка не рискнул. – Так что случилось-то? – только и спросил он, когда нужный документ был выписан, заверен сургучовой печатью и вручен Рёджи. – Что за новшества в Меоне? – Беспорядки, – не глядя ему в глаза, ответил стражник и, пока Казуки не спросил еще что-нибудь, добавил: – Прочитаете в любой газете. – Вот спасибо, – невежливо ответил ему Казуки и направился к выходу. Вести беседы с необщительным охранником он больше не желал. Пока они решали вопросы с нужными бумагами, дождь закончился, и Рёджи, выйдя на свежий воздух, испытал странное чувство удовлетворения – почему-то в этот миг ему подумалось, что непогода царила за стенами города, в то время как внутри все было тихо. Быть может, виной тому стала симпатия Рёджи к этому месту – город ему приглянулся еще издалека. Но на деле, конечно, все было не так: просто ливень закончился, безлунное небо очистилось, и, поглядев вверх, Рёджи увидел яркие звезды. На широкой, выложенной камнем дороге встречались лужи, воздух был свежим и сырым, пахло мокрой листвой и влажной землей. Вдохнув поглубже, впервые за долгое время Рёджи подумал о том, что жизнь не так ужасна, как кажется порой. Дорога была удивительно ровной и ухоженной, как сразу отметил Рёджи. Не встречалось привычных ям и выщербленных камней, не было ухабов, а проезжую часть от пешеходной отделяли аккуратные бортики – такого чуда Рёджи в жизни своей не встречал. Газовые фонари разгоняли мрак, дома справа и слева были удивительно высокими, не меньше трех этажей, а некоторые – во все пять. Строения не казались новыми, напротив, от них веяло древностью и величием, но Рёджи не мог не заметить, что все они тоже сохранились в отличном состоянии. Маленькие балкончики украшали горшки с цветами, у дверей росли невысокие деревца, но в то же время почему-то не было чувства, что Рёджи ехал по улице богатого района. В подобных местах ему всегда было неуютно и не по себе, Рёджи вспоминал о своем низком происхождении и собственной неуместности среди зажиточных толстосумов. Здесь же, в Меоне, неприятное чувство не приходило, напротив – было любопытно глазеть по сторонам и подмечать интересные детали. – Меон прекрасен, это самый лучший город на свете, – заливался тем временем Казуки – инцидент, произошедший на входе в город и подпортивший ему настроение, потерял свою значимость, стоило Казуки въехать за оборонительную стену. – Ты еще увидишь, сколько тут чудесных театров, книжных лавочек, сколько парков и скверов, сколько живет здесь замечательных людей. – Театров? – удивился Рёджи. – Странствующих? В его представлении театральные труппы были обычными ободранцами, которые бродили по городам и селам, давая представления за сущие копейки. Чаще всего постановки были комедийными и пошлыми, актеры обнажались, демонстрируя свои малопривлекательные прелести лишь затем, чтобы привлечь больше зрителей. Когда однажды в одном из городов Леда и Рёджи повстречали такой театр, эльф поморщился, назвав представление "дешевой пошлостью". Рёджи мало что понял из этого высказывания, но сделал вывод, что ничего хорошего в театрах нет. – Как ты можешь сравнивать? – Казуки подпрыгнул в седле от возмущения. – Я говорю не о балаганах, которые годами глотают дорожную пыль! Я о теа-атрах! Об искусстве! Театр, только настоящий театр, а не деревенское шапито, самое прекрасное изобретение человечества! У Рёджи не было причин не доверять Казуки, однако в его воображении театром назывался деревянный помост, на котором скакали девицы, задирая юбки и отпуская неприличные шуточки. Поверить в то, что нечто подобное имело право называться прекрасным изобретением, Рёджи было сложно. – Когда-то я сам работал в театре, – мечтательно протянул Казуки, глядя прямо перед собой. – Сколько хороших друзей я тогда повстречал! Лучшие годы моей молодости. – Ты? – поразился Рёджи и поглядел с недоверием на Казуки. – Ты что, был этим… Артистом? – Нет, актером я не был, – мотнул головой тот. – Но я аккомпанировал во время постановок. – Чего делал? – не понял его Рёджи. – Играл на гитаре. Сидел за сценой и подыгрывал, когда того требовал сценарий. Например, в романтической сцене играл тихую грустную мелодию, а в веселой – что-то задорное. Казуки не договорил, потому что-то откуда-то сверху раздался громкий смех, а следом грянула музыка – как показалось Рёджи, в унисон заиграло сразу несколько музыкальных инструментов. Посмотрев вверх, Рёджи увидел, что в одном из окон на последнем четвертом этаже дома были распахнуты створки, лился свет и шум, который и отвлек их от беседы. Как сразу предположил Рёджи, наверху веселилась не в меру буйная компания. Следом он обратил внимание на то, что несмотря на поздний час многие окна, большие и маленькие, зашторенные и нет, светились мягким светом, из-за чего высокие каменные дома выглядели уютными и гостеприимными. – Почему никто не спит? – пробормотал Рёджи. – Ночь на дворе. – Меон никогда не спит, – с гордостью провозгласил Казуки, как будто в этом была его заслуга. – Ты в городе студентов и богемы, Рёджи. По ночам тут принято учиться, творить и веселиться. Можно все одновременно, но уж точно никак нельзя спать. Он рассмеялся над собственными словами, а Рёджи только изумленно выдохнул. В таком странном месте ему точно не доводилось бывать прежде. Компания в комнатах под крышей затянула бодрую песню, и Рёджи вслушался, пытаясь разобрать слова, но ничего не понял, лишь с запозданием сообразив, что исполняли ее на каком-то незнакомом наречии. – А на каком языке здесь говорят? – поинтересовался он у Казуки. Кроме родного, Рёджи не знал никакого другого языка и сразу представил, как в ближайшее время будет изъясняться жестами. – На всех, – Казуки сделал широкий жест рукой, будто собирался обнять весь мир. – В Меон приезжают люди из самых дальних стран, но, как ни странно, непонятых здесь нет. Если ты будешь говорить на родном языке, тебя поймут. Тем более, Локстен – наш сосед, для многих здесь твой язык – родной. Незаметно для Рёджи с широкой улицы они свернули в узкий переулок, а потом повернули еще раз. Здесь дома были чуть пониже, а зеленых клумб и декоративных деревьев стало еще больше. Глядя по сторонам, Рёджи приходил к выводу, что действительно не представляет, как этого мирного места может коснуться война. Копыта Веснушки и лошади Казуки стучали по мостовой, это был единственный звук, разносившийся по улице – пускай город и не спал, многие окна светились, вокруг было спокойно и удивительно тихо. – Я бы пригласил тебя к себе, но, извини, не сделаю этого, – произнес Казуки спустя несколько минут молчания. – У меня на сегодня грандиозные планы. Кое-кто сильно удивится моему приезду. Казуки подмигнул Рёджи, и тот только плечами пожал: – Конечно. Я поищу какой-нибудь постоялый двор. – Еще чего! – неподдельно возмутился Казуки. – Ничего ты не будешь искать. Прямо напротив моего дома располагаются отличные меблированные комнаты, а вдова – хозяйка, которая их сдает – старая подруга моей матери, обязательно что-нибудь подберет для тебя. И уже тише, будто доверяя тайну, Казуки заговорщицки добавил: – А видел бы ты, какая у нее дочка. М-м… Прекрасная как рассвет, чистая как роса! Я придумал несколько песен, вдохновленный ее красотой! – Существуют женщины, которые тебя не вдохновляли? – насмешливо поинтересовался Рёджи. – Ну ты обижаешь, – изобразил шутливое негодование Казуки. – Хотя, что душой кривить, вдохновляли меня многие, но больше всех – моя самая любимая девочка. Именно благодаря ей я когда-нибудь допишу свою лучшую песню. Кстати, мы приехали. На этих словах Казуки махнул рукой, и Рёджи проследил за его жестом. Дом, в котором жил Казуки, представлял собой трехэтажный особняк, но Рёджи было неловко спрашивать, живет ли он здесь один, либо же занимает какую-то его часть. Окна дома были темны, и лишь в одном крайнем на последнем этаже неуверенно дрожал тусклый свет, как будто кто-то жег свечу. – Жде-ет, – удовлетворенно протянул Казуки и улыбнулся так сладко, что Рёджи стало смешно. – Вряд ли, – вернул Казуки с небес на землю он. – Она ж не знает, что ты приедешь. Просто не спит, да и все. – Какой же ты скучный, – улыбка Казуки тут же померкла. – Нет в тебе романтической жилки. – Чего во мне нет? – недоуменно моргнул Рёджи. – Неважно, – не пожелал объяснять Казуки. – Познакомлю я вас как-нибудь в другой раз, а сейчас давай устроим тебя на ночь. – Ну давай, – согласился Рёджи, пожав плечами, и Казуки, потянув за поводья, направил свою лошадь к двухэтажному дому с палисадником, располагавшемуся напротив его собственного. Хозяйка дома, где остановился Рёджи, оказалась радушной, а ее дочь по имени Мерием и правда очень красивой. Несмотря на то, что накануне Казуки постучался глубокой ночью, пожилая женщина обняла его, расцеловала в обе щеки и охотно согласилась сдать Рёджи комнату наверху. Апартаменты показались Рёджи роскошными – это была даже не одна комната, а две: первая служила чем-то вроде гостиной, вторая – спальней, и стоило такое удовольствие относительно недорого, пока что сбережения Рёджи позволяли подобную роскошь. Особенно его радовало то, что конюшни при этом доме тоже были отличными, и Веснушке там должно было понравиться. Утром Рёджи ждал приятный сюрприз: когда он вышел из комнаты и спустился вниз, хозяйка остановила его и пригласила к столу. – Завтракать? – переспросил удивленный Рёджи. – Да, в счет стоимости жилья мы еще угощаем всех наших гостей легким завтраком, – пояснила женщина. Ничего подобного Рёджи еще нигде не видел. В комнате, примыкавшей к столовой, стояли маленькие столики, для каждого гостя отдельный. Кроме Рёджи здесь сидело два немолодых и достаточно богато одетых господина, которые о чем-то негромко переговаривались, и молодой парень, лицо которого было обильно покрыто прыщами. Он мало что замечал вокруг, потому как, прихлебывая из чашки, не отрывал глаз от книги. "Студент", – предположил Рёджи и потерял к незнакомцу всякий интерес. – Надолго к нам, в Меон? – с улыбкой спросила его Мерием, с которой Рёджи сразу же познакомился. Девушка ставила перед ним тарелки, одну с овощами, вторую с мясом, и чашку чая, пока Рёджи украдкой любовался ею. Она была миниатюрная, совсем невысокая и худенькая, с белоснежной кожей и черными, как вороново крыло, волосами, уложенными в аккуратную гладкую прическу. "Неудивительно, что Казуки, глядя на нее, наклепал песен", – сделал про себя вывод Рёджи. – Пока не знаю, – с запозданием ответил он. – Мне надо дождаться друга, но я понятия не имею, когда он приедет. – Ваш друг из Локстена, как и вы? – спросила Мерием и тут же добавила: – Я поняла по вашему акценту. – Нет, не совсем, – улыбнулся Рёджи, решив не уточнять, что его друг даже не являлся человеком. – А он знает, где именно вас искать? – В этом-то и проблема, – мгновенно помрачнел Рёджи. Вопрос, как Леда найдет его, даже если хоть когда-нибудь приедет в Меон, не давал Рёджи покоя. Но лучше было думать о том, как решить эту задачу, чем о том, что, быть может, его друг не приедет вообще никогда и потеряется в огромном мире. – Вы можете попробовать периодически ходить к главным вратам и спрашивать о своем друге, – посоветовала Мерием. – Сейчас стражи записывают всех, может, они смогут вам помочь. – Это как? – не сразу понял, о чем говорит девушка, Рёджи. Мерием объяснила, что смена караула происходит раз в сутки ранним утром, и если Рёджи будет вставать до завтрака и отправляться к воротам, наверняка стражники смогут ответить ему, не приходил ли в город приятель Рёджи, которого он так ждет. – Они не слишком дружелюбны, уж я-то знаю, – невесело улыбнулась Мерием. – Мой покойный отец был одним из охранников. Опасности никто не ждет, они много пьют, плохо запоминают входящих и выходящих, и платить заранее им смысла нет, все пропьют и ничем не помогут. Но если вы попробуете, может, вам повезет. – Спасибо, – Рёджи от души поблагодарил девушку за подсказку, оказавшуюся такой простой, но в то же время вероятно действенной. – Спасибо огромное. Слабый шанс найти Леду хотя бы так был лучше, чем совсем ничего. Последовавшие два дня Рёджи не видел Казуки. Новый приятель не спешил к нему приходить, а Рёджи не хотел навязывать свое общество, полагая, что Казуки сейчас и без него хорошо проводит время. За эти дни Рёджи успел прогуляться по городу и сделать вывод о том, что при свете дня Меон оказался еще лучше, чем он подумал при первом знакомстве. Через город текла широкая река, разделяя его пополам, а через реку от одного берега к другому тянулся могучий каменный мост, добротный и широкий настолько, что на нем спокойно могли разъехаться две запряженные повозки. Справа и слева мост украшали высокие статуи, изображавшие старцев со свитками в руках – Рёджи предположил, что это были какие-то деятели науки. Парков в Меоне и правда было немало. Лето уже заканчивалось, но деревья только начинали желтеть, и Рёджи неожиданно понял, что очень приятно сидеть на скамейке в тени и просто смотреть на прохожих. В городе встречалось немало молодых людей. Большинство из них было одето в синие длинные одежды, и Рёджи сразу смекнул, что это были студенты в учебной форме. Очевидно, университетов в городе работало немало, потому как едва ли не каждый пятый прохожий был одет в студенческие одежды. Хватало здесь и другой необычной публики: иностранцев в экзотических, невиданных прежде Рёджи нарядах, уличных музыкантов и женщин необыкновенной красоты. Возвращаясь вечером первого дня домой, Рёджи увидел небольшой оркестр, который играл прямо у дороги. Все вокруг казалось удивительным и интригующим. По совету Мерием на следующее же утро он наведался к городским вратам и поговорил со стражниками. Те и правда общались без особого желания, что когда в руках Рёджи блеснула монета, сразу начали старательно вспоминать, кого пропустили в город накануне. Эльфы в Меоне никого не удивляли – пускай их было тут не так много, как людей, но все же из-за разномастной публики вокруг горожане давно утратили интерес к гостям из дальних краев. Рёджи понимал, что так скоро Леда все равно не приедет в Меон, но не попытать счастья не мог. В конце концов стражники промычали, что не видели ни одного эльфа за свою смену, но впредь обещают смотреть в оба, если Рёджи, конечно, их отблагодарит. С благодарностью дело обстояло так себе: пересчитав свои сбережения, которые взял с собой еще на Последний Горизонт, но по понятным причинам так и не использовал, он понял, что на пару месяцев существования ему хватит, а вот потом надо искать работу. Рёджи плохо представлял, какое занятие может найти такой, как он, в кукольном городке, вроде Меона, но решил присматриваться – мало ли, быть может, что-то и подвернется. А вот еще через день с Рёджи произошел неожиданный инцидент, а точнее – приключилось внезапное и не особо приятное знакомство. Казуки не спешил появляться, из чего Рёджи предполагал, что тот все еще развлекается со своей подружкой. Потому он бродил по улицам в гордом одиночестве, а когда поздно вечером, уже затемно возвращался домой, дорогу ему неожиданно преградили. Силуэт возник будто из ниоткуда и прямо у него на пути: предположить, что незнакомец появился здесь случайно, было нельзя, и Рёджи сразу опустил ладонь на рукоять своего клинка. – Но-но, полегче, – раздался насмешливый голос. – Такой воинственный, а сразу пугаешься. Газовый фонарь горел за спиной незнакомца, и Рёджи не мог разглядеть его лица, однако он видел, что парень был совсем невысокого роста, намного ниже самого Рёджи, да и телосложением субтильный. Только уверенность, даже наглость, звучавшие в его голосе, говорили о том, что каковы бы ни были замыслы незнакомца, чувствовал он себя более чем уверенно. – Кто такой и что надо? – грубо спросил Рёджи. – Это не твой вопрос, а мой, – заявил в ответ парень. – Что тебе надо в этом доме? На слове "тебе" он сделал ударение, а Рёджи подумал о том, что его с кем-то перепутали. – В каком доме? – понимающе спросил он. – В доме вдовы Лоэтры, – уже злее произнес парень и сделал шаг вперед, попадая в пятно света от соседнего фонаря. – Не прикидывайся идиотом! Теперь Рёджи смог рассмотреть его. Человек перед ним был ненамного старше Рёджи, обладал ничем не примечательной внешностью, одет был просто и не вызывал интереса. Его некогда короткие светлые волосы успели порядком отрасти, и длинная челка спадала на глаза. – Я не прикидываюсь, – на всякий случай Рёджи крепче сжал рукоять меча, но доставать его из ножен пока не стал. – А в доме я снимаю комнату. Если ты не в курсе, их там сдают. – Почему именно в этом доме? – перебил его парень, недобро прищурившись. – Потому что это было первое место, которое мне повстречалось, – так же раздраженно ответил Рёджи, решив не вдаваться в подробности, как именно он снял именно эти меблированные комнаты. – В чем проблема, а? – Пока что ни в чем, – парень откинул голову немного назад и насмешливо поглядел на Рёджи. – Но они могут у тебя начаться. – Очень страшно, – огрызнулся Рёджи. Разговор, смысла в котором он не видел, начинал раздражать. – Очень, – серьезно заверил его парень. – Мотай на ус: Мерием – моя, и если увижу тебя с ней рядом, уже на следующий день тебя никто не найдет. От удивления Рёджи раскрыл рот и на секунду потерял бдительность, а уже через мгновение ночной незнакомец исчез. Рёджи успел только увидеть, как тот сделал шаг куда-то в сторону и растворился в темноте. А следом боковым зрением Рёджи заметил, как справа и немного впереди мелькнули неясные тени, как будто в разные стороны разошлись невидимые зрители, которые издалека наблюдали за развернувшейся сценой, но не стали подходить ближе. – Вот, значит, как, – негромко произнес Рёджи, ни к кому не обращаясь. Теперь ему стало понятно, почему на первый взгляд невооруженный незнакомец вел себя так самоуверенно. Кто-то охранял его, скорей всего, даже не один человек, как теперь догадался Рёджи, но так как до драки дело не дошло, вмешиваться сторонние наблюдатели не стали. Пожав плечами и решив подумать о случившемся позже, Рёджи отправился в сторону дома. – Ты уж извини, что бросил тебя на три дня, – язык Казуки заплетался, а походка была неверной, но Рёджи, которому удавалось сохранять равновесие куда лучше, поддерживал его за локоть. – Ничего. Ты уже извинялся, – заметил он. – Все равно, – упрямо повторил Казуки и тряхнул головой, от чего пошатнулся еще сильней. – Но у меня был романтический вечер… День… Два романтических дня. Мы слишком долго не виделись! Я уезжал на три месяца, а получилось почти на год. – Да понял я, понял, – перебил его Рёджи и дернул Казуки в сторону, когда прямо перед ними появилась большая лужа: за время, пока они набирались в соседней таверне, успел пройти дождь. Как выяснилось, вопреки своему бахвальству, пить Казуки не умел совсем, и теперь Рёджи только радовался тому, что не пришлось тащить нового приятеля на спине – весил Казуки точно немало. Он появился на пороге дома Рёджи к вечеру третьего дня, сияющий и счастливый, хлопнул Рёджи по плечу, спросил, как дела, и заявил, что скучал. В последнем Рёджи усомнился. Потом Казуки предложил выпить за встречу в уютном месте, и они отправились в трактир, где заказали себе по паре кружек эля. Пока Казуки не успел напиться до заплетающего языка, он выспросил у Рёджи, что тот делал в последние дни, понравился ли ему город, а заодно поведал, что знает, из-за чего в Меоне переполох и почему на воротах стали выписывать временные документы вновь прибывшим. – Что-то не заметил я переполоха, – скептически произнес Рёджи. Такого мирного и тихого города, как Меон, он еще никогда не видал. – Горожане затаились в страхе и надежде, что все обойдется, – зловещим шепотом произнес Казуки, но Рёджи понял, что на самом деле происходящее если не забавляло Казуки, то интриговало и волновало. – А дело все в том, что месяц назад произошло кровавое убийство. И спустя две недели еще одно. – Да ну, – хмуро произнес Рёджи и подумал, что ему это что-то напоминает. Когда они с Ледой приехали на Последний Горизонт, на них разу вывалили известие о многочисленных ужасных смертях. – Тут тоже завелся древний монстр? "Как хорошо, что в этот раз никто не потребует, чтобы мы в этом разбирались", – про себя порадовался Рёджи. – Какой монстр? И почему тоже? – неподдельно удивился Казуки. – Нет, просто в городе появился умалишенный, и умалишенный опасный. Стражники перетрясли всю местную лечебницу, где держат сумасшедших, но вроде бы оттуда давно никто не сбегал. И тем не менее, убийства явно совершил ненормальный. Казуки откинулся на спинку стула и выпятил грудь, предвкушая расспросы, и Рёджи решил не обманывать его ожидания. – И что не так с этими убийствами? – Подумай сам, – провозгласил Казуки. – Убийство первое. В темном переулке кто-то перерезал горло пожилой женщине, выжег раскаленной кочергой ее глаза и отрезал все пальцы на руках. Пальцы так и не нашли, кстати. – Гадость какая, – от души прокомментировал Рёджи. На своем веку ему довелось повидать, как порой люди издеваются над телами врагов, но чего Рёджи не мог понять, так это зачем уродовать слабых женщин и стариков. – Теперь убийство второе, – продолжил воодушевленный Казуки. – Оно произошло примерно через две недели после первого. Пожилого мужчину, какого-то бродягу, нашли обезглавленным. Его голова, отделенная от тела, как ты понимаешь, торчала на металлическом заборе прямо у центральной площади, а тело валялось рядом. – А пальцы? – спросил Рёджи. – Что пальцы? – Пальцы были отрезаны? – Э… Да вроде нет, пальцы отрезали только женщине, – вопрос удивил Казуки. – Так вот, после двух этих убийств и началась паника. Стража шерстит город, но ничего не может найти, зато установила контроль за приезжими. Только что толку, если убийца все равно уже в Меоне? – А почему они вообще решили, что эти случаи связаны? – без особого любопытства спросил Рёджи. – Как почему? Оба убийства ужасны, отвратительны, кровавы и… – И все, – перебил его Рёджи. – Если не считать, что оба раза убили стариков, ничего общего. "Они хоть были знакомы?" – хотел спросить Рёджи, но осекся. В этот момент он подумал, что именно такие вопросы начал бы на его месте задавать Леда, а потом обязательно влез бы в расследование. Но когда Рёджи спросил бы, на кой ему это надо, посмотрел бы своими удивительными глазами и сказал: "Рёджи, неужели тебе не любопытно?" Эльф всегда так делал, и теперь, вспомнив о самом дорогом друге, о его привычках, Рёджи подавил вздох и заглянул в кружку. Мысли об эльфе отвлекли его от темы убийств. – Но на этом интересное не заканчивается, – вернул его в реальность Казуки. – Самое любопытное, что эти убийства были предсказаны. – Как это – предсказаны? – исподлобья поглядел на него Рёджи. – В городе объявился какой-то провидец. Прошлым летом он предсказал засуху в Фиинской долине, потом предсказал войну в Локстене, а пару месяцев назад объявил, что умрут двое старцев в наказание за чужие грехи. Ну, насчет последнего точно не уверен, но какое-то такое предсказание, в общем. Сперва никто ему не поверил, а потом пришлось. Казуки улыбнулся и отхлебнул из кружки, а Рёджи поморщился. – Тогда тут и гадать нечего, – вздохнул он. – Кто предсказал, тот и убил. – Почему это? – такое прозаичное решение Казуки не понравилось – вероятно, оно было недостаточно романтичным. – А откуда ему заранее знать про убийства, если не он сам их запланировал? – Про этого человека говорят, что он – пророк, – поднял вверх указательный палец Казуки. – Он говорит о какой-то новой религии, о едином боге… – Чего-о? – недоуменно перебил Рёджи. – Что-то о том, что бог един, то есть один единственный в целом свете, а вовсе не целый пантеон, как принято считать. – Глупость какая-то, – почесал макушку Рёджи. – Это ж надо такую ерунду сочинить. – Ерунда – это точно, – согласил Казуки. – Но многие верят и следуют за ним. А сейчас, когда его предсказания стали сбываться, последователей стало еще больше. – Да сам он убийца и есть, – сердито повторил Рёджи. – Засухи каждое лето где только ни случаются, войну с Локстеном давно предсказывали, а для того, чтобы закрепить свою славу, он теперь рассказал, что убьют стариков. Потом пошел и сам их порешил. – Стража тоже так подумала, – усмехнулся Казуки, весело поглядывая на Рёджи. – Вот только не сложилась версия. Во время первого убийства этот пророк-провидец общался с последователями на маленькой площади на окраине. Более двух сотен человек подтвердило, что видело его в момент смерти пожилой женщины. А во второй раз, когда убили старика, он проводил какой-то обряд со своими учениками. То есть опять оказался ни при чем. Казуки развел руками, а Рёджи возвел глаза к потолку. Будь на его месте Леда, он бы вступил в дискуссию с Казуки и начал приводить аргументы и доводы о том, что лжепророк мог нанять кого-то для совершения убийств, или что религиозные фанатики могут покрывать кумира. Но Рёджи спорить не хотелось, тем более, ему было абсолютно безразлично, кто порешил несчастных горожан Меона. – Теперь этот ясновидящий сказал, что в самом скором времени мучительной смертью умрет юная целомудренная прелестница, – добавил Казуки. – Прямо так и сказал? – Ну прямо или нет, не знаю, но смысл такой, – пожал плечами Казуки и поднял свою кружку. – Только что мы все о грустном? Давай лучше выпьем за встречу и обсудим, как будем искать твоего эльфа. Рёджи мог бы возразить, что обсуждение пропажи Леды – тема куда более печальная, чем тема смертей старухи и бродяги, но сдержался. Вместо этого он невесело улыбнулся и коснулся краем своей кружки кружки Казуки. Вечер пролетел быстро, выпивка помогла расслабиться и отвлечься, и в сторону дома приятели отправились далеко за полночь. Казуки шатался и порывался горланить песни на всю округу, а Рёджи успокаивал его, как мог. – Вот и твой дом, – сообщил он, когда друзья добрались до нужного особняка. – О! Гляди-ка… Мой до-ом! – во всю глотку заорал Казуки. Рёджи, подавив вздох, подтолкнул его к двери, отметив, что Казуки определенно относился к тому типу людей, которых после выпивки не уймешь. – Сам-то дойдешь? – спросил он, наблюдая, как Казуки неверной походкой отсчитывает шаги до парадной. – А чё-й тут идти-то… – икнув, Казуки привалился к дверному косяку и принялся шарить в карманах в поисках ключей. Окинув взглядом дом, Рёджи отметил, что окна нигде не светились – вероятно, подружка Казуки уже легла, не дождавшись любимого. – Вот они, – пробормотал Казуки, и следом раздался лязг. Переведя взгляд на приятеля, Рёджи увидел, что тот ползает по земле в поиске выпавших из рук ключей. – Давай сюда, – хотя Рёджи сам не мог похвастать светлой головой, и перед его глазами все немного плыло, определенно он был в лучшем состоянии. Быстро найдя в полумраке связку и рывком подняв Казуки на ноги, он сунул наугад один из ключей в скважину. Дверь поддалась легко и без скрипа. Рёджи подтолкнул Казуки вперед, а после сам переступил порог. В прихожей был полумрак, и только пара тусклых ламп у входа разгоняла темень – наверняка их оставили зажженными специально для загулявшего хозяина. – Дом, милый дом, – пробормотал Казуки и оперся рукой на стену. – Он самый. Пойдем. Подхватив Казуки под руку, Рёджи наугад потащил его вперед и толкнул первую попавшуюся дверь. Комната тоже была слабо освещена тусклой лампой, окна были плотно зашторены, но привыкшими к темноте глазами Рёджи рассмотрел обстановку и понял, что попал в гостиную. – Отлично. Садись здесь, – он подтолкнул Казуки к софе, стоящей примерно по центру комнаты, и тот не столько сел, сколько завалился на нее. – Рёджи, не ух-ходи… – пробормотал он и попытался привстать, но получилось у него не очень хорошо. – Д-давай выпьем… – Давай, – охотно согласился Рёджи. – Завтра. – Нет же… Сейчас… Давай позовем этого, как его… Он нам принесет… Рёджи только усмехнулся и хотел развернуться, чтобы уйти, оставив Казуки самого разбираться с дальнейшими планами, но в тот миг, когда поднял глаза, он обомлел. В комнате они были не одни, но когда здесь появился сторонний наблюдатель, Рёджи не заметил, а из-за полумрака спросил сам себя, не чудится ли ему. У ширмы, наверняка скрывавшей дверь в другую комнату, стоял человек. Точнее, это в первый момент Рёджи посчитал его человеком, а уже через секунду сообразил, что перед ним эльф. Парень был невысокого роста – вряд ли он доставал Рёджи до плеча – и совсем худой. Гладкие черные волосы, аккуратно заправленные за острые уши, опускались на плечи, высокие скулы придавали лицу какую-то совершенно особенную привлекательность, а черные глаза затягивали – они казались холодными, непроницаемыми, неживыми. Рёджи сглотнул и понял, что моментально протрезвел. Потом он несколько раз моргнул, но видение не исчезло. Вскользь Рёджи отметил, что эльф был одет в темное: рубашка необычного покроя застегивалась под самым горлом, а манжеты плотно обхватывали тонкие запястья. Брюки, в которые был облачен эльф, тоже были черными. – О, Манабу-у… – протянул Казуки, повернув голову в сторону вновь прибывшего. – Принеси нам с другом выпить, красавица моя. Рёджи не сразу поверил в услышанное и перевел растерянный взгляд с эльфа на Казуки и обратно. Некто Манабу не удостоил Казуки ответом, только смерил презрительным взглядом, а Рёджи, не подумав, ляпнул: – Это что, и есть твоя девочка?.. Слова прозвучали глупо и грубо, Рёджи прикусил язык, но было поздно. Лицо Манабу перекосило от гнева, он с ненавистью взглянул на Рёджи, и у того по спине поползли неприятные мурашки. Однако пьяного Казуки ничего не смутило. – Ну как бы это… да, – он рассмеялся и хлопнул себя по колену, после чего обратился уже к эльфу. – Не сердись на меня, счастье. Не могу же я говорить всем вокруг, что живу с благородным эльфом! Это будет вызывать слишком много вопросов. Потому для всех незнакомцев меня дома ждет славная девчо-онка… Последнее слово Казуки протянул с такой приторной интонацией, что неприятно стало даже Рёджи. Очевидно, что тот был очень пьян, но Рёджи подумал, что эльфа все равно должно возмущать такое обращение. – Благодарю вас за помощь. И за то, что привели его домой, – впервые за последние несколько минут эльф заговорил, и Рёджи поднял на него изумленный взгляд, когда понял, что тот обращается именно к нему, проигнорировав глупую болтовню Казуки. – Да не за что, – смутившись, пробормотал Рёджи и отвел глаза. У эльфа оказался низкий, даже грубоватый голос, а смотреть на него прямо было почему-то немного страшно. Рёджи сам не мог объяснить, чем вызван этот непонятный трепет. – Дальше я справлюсь сам, – так же холодно добавил Манабу, и Рёджи понял, что ему указали на дверь. – Да-да, конечно, – торопливо согласился он и почему-то попятился спиной назад. – Пока, Рёджи, – махнул ему рукой улыбающийся от уха до уха Казуки. – Встретимся завтра. Я знаю еще одно отличное заведение. Слушать дальше Рёджи не стал. Он торопливо откланялся и поспешил прочь. Улица встретила ночной прохладой, и Рёджи глубоко вдохнул, отмечая, что алкоголь как будто испарился из его крови, до того ясно и четко он соображал. – Ну и ну, – негромко сам себе сказал Рёджи и спустился с крыльца, чтобы направиться к дому напротив, который временно стал его обиталищем. Пересекая улицу и вслушиваясь в тихий стрекот цикад, Рёджи думал о том, что даже представить не мог, какая у Казуки на самом деле "девочка". Действительно, если бы тот публично заявлял о том, что его любовник, который с ним живет и ждет дома, словно верная жена, эльф, да еще и высокородный, ему никто не поверил бы – Рёджи сам верил с трудом, хотя увидел своими глазами. Но называть его девушкой Рёджи казалось еще абсурдней, на месте возлюбленного Казуки его такое отношение даже обижало бы. "Этого, может, тоже обижает", – подумалось Рёджи, когда он всматривался в гравиевую дорожку палисадника перед домом, чтобы не наступить на что-нибудь в темноте. Взгляд Манабу был совсем недоброжелательным, когда он услышал унизительное обращение. До входных дверей оставалось всего несколько ярдов: Рёджи подумал о том, что странно все это и что Казуки куда более загадочный тип, чем казалось на первый взгляд, когда боковым зрением заметил непонятное движение справа. Резко повернув голову, Рёджи замер на месте, вглядываясь в темноту: за кустами у дерева кто-то стоял и покачивался на месте, но из-за кромешной тьмы, которой не хватало света фонаря с улицы, он не смог разобрать, что это был за человек. – Кто здесь? – громко окликнул Рёджи и одним движением вытащил клинок из ножен. По старой привычке он не расставался с оружием даже в мирном городе. Ответом ему была тишина. Окна в доме не горели, наверняка все, и хозяева, и постояльцы, давно легли спать, и Рёджи решил, что прежде чем звать кого-то на помощь, стоит проверить, нужно ли это. Решительно шагнув с дорожки, он рукой отвел в сторону кусты и направился к незнакомцу, выставив вперед клинок. – Только без глупостей, – предупредил он, но ему снова не ответили, более того, Рёджи отчего-то показалось, что его и не услышали. То, что человек перед ним мертв, Рёджи понял, когда до цели оставалось несколько ярдов. Понимание того, что это была молодая девушка, пришло с запозданием в секунду. Раскрыв от удивления рот, Рёджи безвольно опустил руку, в которой сжимал рукоять меча. Она была раздета догола, а ее руки, высоко поднятые вверх, были связаны и привязаны к ветке дерева. Ноги мертвой почти доставали до земли, из-за чего Рёджи издалека и показалось, что в кустах стоит человек. Тело несильно качало ветром, но об этом Рёджи не думал, когда во все глаза смотрел на располосованный живот девушки. Крови было так много, что в темноте не представлялось возможным понять, распорот у нее живот или просто изрезана кожа. В крови были и бедра, и ноги, но когда Рёджи поднял глаза выше, его горло сдавило от ужаса. Глаза покойницы на выкате и гримаса смерти, обезобразившая ее красивое при жизни лицо, не помешали Рёджи узнать Мерием. Перед ним была мертвая дочь вдовы-хозяйки, сдававшей ему меблированные комнаты.