Дорога в тысячу лет

Рёджи почудилось, что он потерял сознание, но если это было и так, то длилось не дольше секунды. Очнулся Рёджи от удара лбом о мостовую, перед глазами замелькали яркие точки, и в тот же миг он понял, что все еще жив, а в горло больше ничего не впивается, хотя боль по-прежнему была яркой и ощутимой. Тяжесть, прижимавшая его к земле, исчезла, а следом, сквозь шум в ушах, он услышал грубый сердитый голос: – Поднимайся. Рёджи не понял, кому адресована эта реплика, но попытался выпрямить руки в локтях, чтоб приподняться. Перед глазами все поплыло, и Рёджи рисковал снова упасть на мостовую, но кто-то с силой дернул его за шиворот, причиняя новую боль израненной шее. Поставить его на ноги неизвестный не смог, потому Рёджи остался стоять на коленях. Интуитивно он прижал руки к горлу и посмотрел на свои ладони, но даже через мутную пелену, которая висела перед глазами, увидел, что крови не было. – Да встряхнись уже. Ничего с тобой не случилось. Медленно Рёджи поднял голову на своего спасителя и не сразу поверил в то, что увидел. Перед ним стоял Манабу в длинном черном плаще и смотрел на Рёджи сверху вниз. Его бледное лицо казалось застывшим и неживым, и только выражение глаз выдавало, что происходящее его порядком раздражало. Боковым зрением Рёджи заметил лежащего рядом на земле здоровяка, который гнался за ним – присмотревшись, Рёджи понял, что из шеи последнего торчит всаженный нож. "Это ты его так?" – хотел спросить Рёджи, как будто рядом был еще кто-то, кто мог порешить несостоявшегося убийцу. Но вместо слов у Рёджи вышел только сдавленный сип, а после он закашлялся, снова хватаясь на горло. Он не мог понять, что с ним происходит – вроде бы раны не было, но болело слишком сильно, чтобы проигнорировать мучительное ощущение. Манабу рядом устало процедил что-то и переступил с ноги на ногу – сочувствия к Рёджи он явно не испытывал. – Тебе лучше собраться, тряпка. Потому что надо избавиться от трупа, пока нас не увидел никто. Иначе повесят все на нас, и доказывай потом, что он первый начал. – Избавиться? – еле слышно прошептал Рёджи. – Избавиться. Благо, река рядом. Манабу подошел к мертвому и вытащил нож, который вошел в шею чуть ниже затылка. Рёджи успел заметить, что рукоять короткого кинжала была инкрустирована мелкими белыми камешками, а лезвие у самой рукояти изгибалось зигзагом. Оружие эльф вытер об одежду убитого и спрятал под своим плащом, а после толкнул тело ногой, чтобы оно перевернулось на спину. Сделав глубокий вдох и снова ощутив боль, Рёджи нашел в себе силы наконец встать и, пошатнувшись, шагнул к сторону мертвого тела, чтобы вглядеться в лицо убийцы. У лежащего на земле мужчины были сильно выпирающие надбровные дуги, маленькие глазки, тонкие бескровные губы и внушительная челюсть. Лицо человека было непримечательным и незапоминающимся, но Рёджи был готов поклясться, что не видел его прежде. – Не напрягайся, ты не знаешь его, – равнодушно бросил Манабу. – Откуда ты?.. – Это наемник, головорез. Кому-то ты насолил, а этому просто поручили тебя устранить. – Кому я мог насолить? – голос едва слушался, и Рёджи сам его не узнавал, настолько слабо и хрипло он звучал. – Тебе видней. Вы, люди, живете совсем мало, но врагов наживаете за свой век как за целую вечность, – Манабу зло усмехнулся и кивнул, указывая взглядом куда-то на землю. – Видишь вот это? Этим он и пытался тебя удавить. В полумраке Рёджи не заметил валяющийся на земле странный предмет и даже наклонился ниже, чтобы разглядеть его, отчего снова чуть не упал, когда закружилась голова. Очень тонкая, сделанная из металла нить не более двух футов длиной с обоих концов заканчивалась чем-то похожим на деревянные ручки. Теперь Рёджи легко мог себе представить, как его душили этим, как нить до боли впивалась в кожу, из-за чего он и подумал, что к шее прижали лезвие. – Таким пользуются наемники, – пояснил Манабу. – Очень удобно. Шею сдавливает, жертва либо быстро задыхается, либо ей и вовсе перерезает горло. От боли мало кто находит силы сопротивляться, смерть наступает почти сразу, но ни следов крови, ни следов боя. Бросаешь тело в реку и свободен, никто ничего не найдет. И так как пораженный Рёджи не нашелся, что ответить на это, Манабу сердито добавил: – Ты поможешь мне сбросить труп или так и будешь стоять, как девица на выданье? Мертвый весил немало, или Рёджи так показалось из-за его состояния. Не без усилия они с Манабу подтащили труп к поручням, ограждавшим пешеходную часть дороги от реки, и столкнули тело в воду. Раздался громкий всплеск, но рассмотреть хоть что-то в темноте внизу Рёджи не смог. Следом Манабу бросил оружие несостоявшегося убийцы. – Течение здесь сильное. Если повезет, его унесет за пределы Меона, а там уже плевать, пристанет оно к берегу или его сожрут рыбы. Рёджи кивнул, соглашаясь с этими доводами, и отступил от ограждения. – Теперь идем. Нам в одну сторону, – сухо добавил Манабу. Пройдя не меньше сотни ярдов, они увидели на земле клинок нападавшего – тот самый, которым он выбил из рук Рёджи меч. Вероятно, тот бросил его, когда погнался за Рёджи, уже не рассчитывая использовать это оружие. Пока Рёджи крепил к поясу свой меч, Манабу, легко подхватив клинок наемника с земли, швырнул его в реку вслед за телом. – Было бы правильно и твой нож выбросить, – тихо заметил Рёджи, но эльф даже взглядом его не удостоил. – Еще чего. Этот кинжал я берегу для особого случая. "Надеюсь, не для Казуки", – подумал Рёджи, вспоминая недавние слова Леды о том, что однажды утром Казуки рискует не проснуться. Но от комментариев удержался. После всего произошедшего на Рёджи навалилась страшная усталость, и он с трудом переставлял ноги, пока шел рядом со своим молчаливым спасителем. На улицах было промозгло, тихо и пусто, только шаги Рёджи разрывали эту тишину. Тут он заметил, насколько бесшумно передвигался эльф, как будто не шел, а легко скользил по воздуху. "Неудивительно, что он смог подкрасться сзади и всадить нож в шею этому", – сделал вывод Рёджи. В то, что щуплый Манабу смог бы победить в честном бою такого громилу, он не верил. – Ты спас мне жизнь, – сипло произнес он, когда стало немного легче дышать. – Да, – просто согласился Манабу. – Помни об этом. – Но зачем? В смысле, тебе вроде люди не очень нравятся. – Я ненавижу людей, – так же коротко и без эмоций согласился Манабу. – Но твою жалкую шкуру я спас не просто так. – И что же ты за это хочешь? – Рёджи и не думал, что Манабу заверит его в бескорыстности своего поступка, но при этом он не представлял, чем мог быть полезен эльфу. – Ты расскажешь Леде о том, что я тебя спас, – впервые за все время Манабу перевел на Рёджи взгляд, отчего Рёджи невольно отпрянул. – О том, что ты уже точно кормил бы рыб, если бы не я. И что я, прогуливаясь по набережной, мог спокойно пройти мимо, но рискнул тебя выручить. Пусть Леда помнит об этом, когда будет давать мне ответ. – Какой ответ? – еще больше поразился Рёджи. Вопрос Манабу только рассердил, и он громко и витиевато сказал что-то на эльфийском. По самому тону голоса Рёджи понял, что если это не оскорбления в его адрес, то уж точно какие-то непростые ругательства. – Я не понимаю по-эльфийски, – на всякий случай предупредил Рёджи, и губы Манабу искривила ухмылка, отчего его красивое лицо стало казаться куда менее привлекательным. – И слава богам. Леде хватило ума не учить тебя благородному языку. – Леда много чему меня учит, – возмутился Рёджи. – Но по-эльфийски я только некоторые слова понимаю. Просто Леда не успел научить. – Ну-ну, и какие же слова ты знаешь? – ехидно усмехнулся Манабу. – Э… Некоторые, – Рёджи лихорадочно припоминал, что именно говорил при нем Леда на родном наречии. – Например, я знаю, как будет "да", "здравствуй" и "человек" на эльфийском. – Великое достижение, – съязвил Манабу. – Еще "спасибо" и "до свидания". – Твой словарный запас воистину бесконечен. – И еще "римонири", – не сдавался Рёджи. – Или "риморини", не помню точно. Только не знаю, что это значит. Несколько раз повторенное Ледой слово, когда еще на корабле он подслушивал разговор друга с Агги, Рёджи вспомнил в последний момент, и Манабу наградил его нечитаемым взглядом. – А Леда, оказывается, еще больше не в себе, чем я думал, – проронил эльф. – Ну что ж. Тем лучше, что ты живой. Живой, благодаря мне. На последнем слове Манабу сделал ударение и неожиданно остановился. И Рёджи тоже притормозил, только тут сообразив, что они дошли до дома. – Что значит это слово? – спросил он, проигнорировал последнюю странную реплику эльфа, и тот замешкался, как будто не знал, отвечать на вопрос или Рёджи обойдется без ответа. – В человеческом языке нет ему аналога, – Манабу некрасиво улыбнулся, как будто издеваясь над немощью людской речи. – Потому что у людей нет такого понятия. Вы не способны переживать подобные чувства. – Какие чувства? – удивился Рёджи. – Рииморини-и, – Манабу протянул певуче и с акцентом, именно так, как говорил Леда в ту давнюю ночь. – Означает любовь, но не просто любовь в дешевом человеческом понимании, а привязанность до самой смерти, до последнего вздоха, неспособность существовать без своего возлюбленного и готовность пойти на все ради него. Это значит "любить кого-то больше, чем себя, свою жизнь и все, что у тебя есть". И так как Рёджи ошарашенно молчал, Манабу, чуть прищурив свои агатово-черные глаза, добавил: – Но ты об этом не задумывайся. Все равно ни один человек не способен испытать подобное. Смысл слов дошел до Рёджи, но он не смог на нем сосредоточиться, потому что в этот момент смотрел как завороженный на Манабу. Почему-то ветер не трепал его волосы, они лежали ровными блестящими локонами. Плащ привычно был застегнут под самым горлом, а изящные ладони Манабу скрывали перчатки. Но даже так, даже в полутьме невозможно было не заметить, насколько эльф был красив – не по-людски красив. Грация, которая сквозила в каждом его движении, поистине королевская осанка и лицо, будто нарисованное гениальным художником, завораживали. Рёджи легко мог вообразить, как эльф поразил Казуки в первую их встречу. И в то же время Рёджи не представлял, как у Казуки получалось не бояться его. Ощущение было не совсем осознанным, но Рёджи чувствовал безотчетную дрожь, когда смотрел в глаза существа перед ним. – Не забудь рассказать обо всем Леде, – напомнил Манабу, прежде чем уйти. – Объясни ему, что теперь ты мой должник. Эльф развернулся и направился к своему дому, а полы его плаща красиво взметнулись, как будто колыхнулась густая черная тень. Сглотнув и поморщившись от боли, Рёджи все стоял на месте и был не в силах отвести от Манабу глаз. Он смотрел ему вслед, пока тот не скрылся за дверью парадной. Укладываться в постель, будто умирающий старик, Рёджи наотрез отказался, тем более, по собственному заявлению, чувствовал он себя вполне сносно, пускай Леда ему и не верил. Усадив Рёджи в кресло и расстегнув рубашку, эльф не меньше четверти часа поглаживал кончиками пальцев его шею, а Рёджи, закрыв глаза, наслаждался ощущением того, как отступает боль. – Вот ерунда какая-то, – наконец пожаловался он. – Крови нет, кости не сломаны, мясо наружу не торчит, а болит так, будто горло от уха до уха распороли. Я был железно уверен, что меня режут! – Когда человека душат нитью, смерть наступает практически мгновенно, – тихо ответил Леда. – Тебе очень повезло, но рубец останется надолго. Рёджи только хмыкнул. К рубцам и шрамам ему было не привыкать: он редко рассматривал себя в зеркале, но подозревал, что целых, не израненных участков кожи у него уже просто не осталось. С Ледой все было иначе, им было приятно любоваться – на теле эльфа постепенно зарубцовывался и стирался даже самый грубый шрам. Рёджи сам помнил, как после тех или иных битв собственноручно и не слишком умело зашивал раны друга, но уже через месяц на их месте не оставалось ни следа. – Мне только одного жаль, – приоткрыв глаза, поделился Рёджи. – Что подарок Джури потерян. Так мы и не узнали, для чего он был нужен. – Возможно, именно для того, для чего ты его использовал, – заметил Леда, глядя на Рёджи очень серьезно, даже строго. – В смысле? – не понял тот. – Нужен, чтобы выбросить? – Если бы у тебя не было камешка, ты не смог бы отвлечь внимание убийцы. Если бы ты не отвлек его, возможно, тот просто распорол бы тебе живот, ты не успел бы убежать, а Манабу не успел бы тебя спасти. Может быть, подарок Джури сохранил твою жизнь. Рёджи только ошеломленно покачал головой и тут же поморщился от боли, вспомнив, что двигать шеей в ближайшее время не стоит. – Неужели он знал заранее, что на меня нападут, и потому… – начал Рёджи, но Леда перебил его: – Ответа на этот вопрос мы, скорее всего, никогда не получим. Возможно, что-то он знал, а может, и нет. Духи крайне редко делают подарки людям – они не дарят что придется, и какой-то скрытый смысл в том камне точно был. Быть может, благодаря Джури ты сидишь здесь, а не плывешь по течению. На этих словах Леда едва ощутимо провел пальцами по щеке Рёджи, и тот почувствовал, как от этой нежности по рукам бегут мурашки. С того момента, как Рёджи появился на пороге их комнат, Леда смотрел на него так, что не было сил выносить этот взгляд, столько чувств и эмоций Рёджи читал в глазах своего друга. И, вероятно, сам он выглядел из рук вон плохо, потому что Леда при виде него заметно побледнел. Пока эльф приводил его в чувство, Рёджи путано и сбивчиво объяснил, что случилось, пересказал странный диалог с Манабу, а Леда сидел на подлокотнике кресла и непрерывно поглаживал в том месте, где его шею стянула смертоносная удавка. – Когда мы приплыли к Йарнике, и оказалось, что острова больше нет, Агги поразила моя реакция на случившееся, – тихо произнес Леда, и Рёджи снова нашел силы посмотреть в лицо своего друга, который впервые сам коснулся этой темы. – Он раз двадцать повторил, что я свихнулся, и сто раз спросил, чем я думал, когда привязывался к тебе. – Почему? – шепотом спросил Рёджи, ощущая, как в глубине груди что-то неуловимо дрожит. – Потому что ты все равно умрешь – очень скоро, как по нашим меркам. Даже если ты проживешь самую долгую из возможных человеческих жизней, твоя смерть близка. Об этом говорил Агги, когда мы думали, что ты погиб, повторял постоянно и спрашивал, как я вообще планировал жить дальше, если с моим человеком и так все ясно – до его гибели в любом случае осталось совсем немного. – И что ты ему ответил? – теперь слова давались Рёджи с трудом не из-за передавленного горла, а из-за того, что никогда прежде они не говорили с Ледой о них самих, об их будущем и о том, что их связывает. – Я сказал, что у меня еще есть время, чтобы понять, как быть дальше после твоего ухода, – подавшись чуть вперед, Леда уперся руками в спинку кресла по обе стороны от головы Рёджи. – Но я однозначно не готов к твоей смерти сейчас. Потому постарайся, пожалуйста, прожить как можно дольше. – Я… Я буду очень стараться, – только теперь Рёджи понял, что его губы пересохли, и он тут же облизал их. – Но я же не виноват. Я не знаю, кому приспичило меня прикончить. Конец реплики прозвучал слишком жалобно, и Рёджи поспешил замолчать, когда Леда прижался своим лбом к его и тихо произнес. – Я тоже не знаю, но это может повториться. Готов поспорить на что угодно, что покушение связано с расследованием. Отныне везде ходим только вместе, пока не разберемся во всем. – Хорошо, – поспешно согласился Рёджи. Он думал, что Леда обнимет или поцелует его, но тот отстранился и снова осторожно провел пальцами по его шее. – А какие у тебя новости? – спросил Рёджи, когда понял, что лечение еще не окончено. – Удалось что-нибудь выяснить? – Нет, – мотнул головой эльф. – Зря потраченный день, ничего нового об убийствах я не нашел. Но завтра я планирую отправиться в библиотеку с Агги. – Это еще зачем? – тут же встрепенулся Рёджи. – Когда-то Агги увлекался демонологией. Эльфы не могут колдовать, как тебе известно, наши дети никогда не рождаются с искрой. Но Агги демоны интересовали теоретически, он много читал о них и о призыве. Может, он подскажет мне, кто и кого мог призывать для свершения убийств в разные времена. – Агги не пустят в библиотеку, – сварливо проворчал Рёджи, снова откидываясь на спинку кресла. Думать о том, в какой компании Леда проведет весь следующий день, было досадно. – Почему же? – улыбнулся его друг. – Агги не похож на того, кто умеет читать. Он похож на дикаря, – заявил Рёджи и, зная, что Леда будет возражать, тут же сменил тему: – О чем мне говорил Манабу? Какого еще ответа он от тебя ждет? Улыбка Леды тут же померкла, и Рёджи показалось, что он с трудом подавил вздох. – Он приходил ко мне после первой встречи у Казуки. Когда тебя не было, – словно нехотя произнес эльф. – И что? – Рёджи хотел спросить, почему Леда ничего не рассказал ему, но подумал, что если тот что-то делает или чего-то не делает, на то есть свои причины, и не Рёджи его в чем бы то ни было корить. – Он хочет, чтобы я освободил его, – просто ответил Леда. – Но как? У нас сейчас нет денег, чтобы выкупить раба, да Казуки и не продаст его ни за что. – Как… – Леда невесело усмехнулся и наконец убрал руку, а Рёджи потер свою шею, отметив, что боль почти не ощущалась. – Незаконно, конечно. Просит, чтобы я помог ему бежать. – А почему ты? – такого поворота событий Рёджи не ожидал. – Ты говорил, что в городе много эльфов. Почему он обратился именно к тебе? – Потому что никто не знает. Для него унизительно открыться собрату и признаться, что уже много лет он – бесправная вещь жалкого человека. Так он назвал Казуки. А я сам все увидел, теперь нет смысла таиться. – И у него есть какой-то план? – спросил Рёджи, выпрямляясь в кресле. – А как же, – Леда помрачнел еще больше. – Снять кольца может кузнец, но ни один кузнец не согласится нарушить закон. – А мы тут причем? – Рёджи, кем ты работал до того, как стал наемником? И где работаешь сейчас? – В кузнице, – тихо ответил Рёджи, осененный догадкой. – Вот именно. – Но откуда ему это известно? – Казуки не шибко следит за языком, как ты знаешь. Кроме того, с Манабу он общается на равных, как с лучшим другом. Так вот, если сделать небольшую вылазку ночью в кузницу, пока никто не видит, снять оковы и дать Манабу лошадь и немного денег на первое время, уже наутро его след простынет. Это и есть его простой план. В комнате повисла тишина, и Рёджи внимательно вглядывался в лицо Леды, пока тот смотрел куда-то в сторону. – А Казуки думает, что Манабу к нему неравнодушен, – наконец вздохнул Рёджи. – Я сразу сказал, что Казуки слаб умом, – пожал плечами Леда. – И что ты ответил Манабу? – Я ответил нет. Но он потребовал, чтобы я еще подумал. Упирал на солидарность, на то, что эльфы должны помогать друг другу, говорил. Говорил, как это унизительно, когда высшее существо насилует ничтожный человек. Слова давались Леде непросто, и Рёджи, чтобы не слушать дальше, махнул рукой: – Если ты скажешь, я сделаю это. – Нет, Рёджи, не скажу, – Леда перевел на него суровый взгляд. – И даже не думай. Ты знаешь, какая полагается кара за освобождение раба? – Какая? – В лучшем случае из тебя самого сделают раба, в худшем – просто казнят. Хотя в этой ситуации можно понять, что лучше, а что хуже. – Возможно, никто не догадается, – сделал еще одну попытку Рёджи. – Казуки догадается. Манабу не успеет скрыться за городскими вратами, а он уже обо всем догадается, потому что больше помочь его невольному просто некому, – и, желая прекратить этот разговор, Леда добавил: – Я бесконечно благодарен Манабу за то, что ты жив и рядом со мной, но помогать ему так, как он хочет, мы не станем. Рёджи только покорно кивнул, не зная, что тут можно сказать. Ему было жаль Манабу и даже жалко влюбленного, пусть и жестокого Казуки, он понимал метания и переживания Леды, но самое главное – точно знал, что сам никогда не смог бы принять правильное решение. Поэтому в этом вопросе решил полностью положиться на друга. – Леда, – негромко окликнул его Рёджи, когда молчание затянулось. – А ты научишь меня эльфийскому? На лице Леды отразилось неподдельное изумление, которое тут же сменилось неверием, но вопреки собственным эмоциям, он только улыбнулся и плечами пожал: – Конечно, почему бы и нет. – И нечего смеяться, – сердито добавил Рёджи. – Я не смеюсь. – Смеешься. – Это первый раз в жизни, когда ты сам просишь тебя чему-то научить. Я просто рад, – развел руками Леда, снова улыбнувшись. – А смеяться все равно нечего, – возмущенно потребовал Рёджи, после чего, вопреки его негодованию, Леда рассмеялся в голос. Выспаться в это утро Рёджи не смог: солнце еще не встало, и за окном висели серые предрассветные сумерки, когда в стекло тихо стукнул маленький камешек. – Джин в край обнаглел, – проворчал Рёджи, выбираясь из-под теплого одеяла. – Еще б раньше приперся. Однако, подойдя к окну, внизу он увидал вовсе не Джина. На лужайке дома с меблированными комнатами стоял Агги. Увидев Рёджи в оконном проеме, он раскинул руки в стороны, как будто хотел обнять его, и широко улыбнулся. Рёджи в ответ перекосило, и он сразу понял, что этот день его жизни не задастся. Идти вниз Рёджи не хотел и бубнил, что все равно Агги пришел к Леде и он участвовать в беседе не обязан. Только друг настоял, чтобы Рёджи тоже оделся и спустился. – Агги не просто так пришел к нам на рассвете, – добавил он. Леда хмурился и явно не ждал хороших новостей. Предутренний осенний туман не полностью рассеялся, и Рёджи спросонья даже не сразу рассмотрел, что рядом с Агги стояла его красавица лошадь, к седлу которой была прикреплена большая дорожная сумка. "Куда это он собрался?" – удивился Рёджи, но Леда опередил его вопросом: – Ты уезжаешь? – изумленно протянул он. – Уезжаю и даю вам десять минут на сборы, – кивнул Агги, продолжая сиять улыбкой. – Так и быть, еще один раз – последний, разумеется – возьму вас к себе на борт. О, Рёджи, а что с твоей шеей? Эльф во все глаза уставился на Рёджи, а тот досадливо поморщился и прикоснулся к ноющей гематоме, но ответить не успел. – Ты хотел повеситься! – восхитился Агги. – Отличная идея. Почему она не пришла тебе в голову до встречи с Ледой? – Нашел время шутить, – нахмурился Леда, пока Рёджи от возмущения даже слов для ответа подобрать не мог. – Куда ты собрался и что за спешка? – Достоверный источник нашептал, что аквилонские корабли в сутках пути от побережья и от Харама, где я оставил корабль. Ты помнишь, что мои источники никогда не ошибаются, Леда? – Помню, – лицо эльфа вытянулось, и когда Рёджи с тревогой взглянул на друга, он понял, что тот сразу безоговорочно поверил Агги. – И это значит, что в Меон война придет меньше, чем через двое суток, – продолжил Агги. – Харам не выстоит, у него даже крепостных стен нет. Войска пройдут через город и отправятся сюда. Меон падет, а что будет с теми, кто здесь останется, известно только спящим богам. – Мне тоже известно, – выдохнул Рёджи и возвел глаза к небу. – Будет то же, что было на Йарнике. Аквилонцы, похоже, не любят пленных. На высокой ветке соседнего дерева Рёджи увидел старого ворона – Храуна, как назвал его Агги. Тот внимательно смотрел на Рёджи, и когда тот встретился с его взглядом, принялся с невозмутимым видом чистить перья. – Человек дело говорит, – поднял палец вверх Агги. – Собирайся, мелкий. У вас все равно нет денег, и никто, кроме доброго меня, вас на борт не возьмет. – Мы не можем сейчас уехать, – возразил на это Леда. – У нас неоконченное дело. Глаза Агги распахнулись в искреннем изумлении, а Рёджи подавил вздох. Он даже не сомневался, что Леда ответит только так и никак иначе. – Рёджи, твой эльф спятил, – обратился уже к нему Агги. – Объясни этому сумасшедшему, что через два дня не будет ни города, ни дела. – Он не уедет, – хмуро ответил Рёджи. – И я тоже. – Время еще есть, – задумчиво произнес Леда, пока Агги устало смотрел в небеса, наверняка без слов вопрошая у тех, откуда берутся такие идиоты. – Необязательно бежать морем, можно уйти в другую сторону. Мы успеем. – Бежать, безусловно, можно и по суше, если только бежать, а не сидеть на месте и ждать непонятно чего, – усмехнулся Агги. – А можно еще и повоевать за славный город Меон. – Мы не будем ни с кем воевать, тем более, в Меоне все равно нет войска. – Я тоже не собираюсь воевать, – кивнул Агги. – Благо, моему народу хватает ума не вмешиваться во все это. Но еще меньше, чем воевать, мне хочется, чтобы мой корабль пошел на войну без меня. Потому вынужден откланяться – надо торопиться. – Понимаю, – кивнул Леда. – Правда, я рассчитывал на тебя, хотел сегодня пригласить в библиотеку. – Как романтично, – рассмеялся Агги. – А зачем? – Думал посоветоваться с тобой по части демонологии. Когда-то же ты увлекался этим, а я подозреваю, что все эти убийства… – Ерунда, – невежливо перебил Агги и отмахнулся. – Демоны в этой серии убийств, которая по непонятным причинам так тебя заинтересовала, не участвовали. – Откуда ты знаешь? – Чуйка такая. Ты знаешь, что мое предчувствие никогда не ошибается, Леда? – Знаю, – Леда потер лоб, как будто успел устать от этого разговора. – Но как же иначе? В Меоне повторяются убийства, которые имели место сотни лет назад. – Значит, убивает бессмертный, – пожал плечами Агги. – Эльф, например. – Я думал об этом, – заверил его Леда. – Но эти убийства происходили в разных местах нашего мира, в разных странах. За некоторые из них кто-то был осужден и казнен. Вряд ли какой-то эльф так интересно путешествовал. – Тогда я могу только предположить, что некто ныне живущий зачем-то копирует те старые убийства, – невозмутимости Агги можно было только позавидовать. – И об этом я думал, – не сдавался Леда. – Но откуда ныне живущий, как ты выразился, может знать обо всех тех смертях? Тем преступлениям лет и лет. – Ну ты же знаешь о них откуда-то, – пожал плечами Агги. – И я знаю. Теперь вот знает еще Рёджи. Кто-то еще точно так же может знать и воспроизводить их. – Мы с тобой бессмертные, – не отступал Леда. – И живем уже очень долго. Поэтому и знаем, да и то узнали мы совершенно случайно. – Мы вернулись к тому, с чего начали, мелкий, – Агги не улыбался, но Рёджи казалось, что его глаза все равно смеются. – Напоминаю еще раз – мы с тобой не единственные бессмертные в этом городе. И пока Леда не сказал еще что-то, Агги посмотрел вдаль на уходящую к городским вратам дорогу и произнес неожиданно серьезно: – Мне пора. Уговаривать вас бежать бесполезно, потому желаю выжить. Волей спящих богов еще свидимся. – Удачи тебе, – тоже не захотел продолжать дискуссию Леда и улыбнулся, как будто прощался с Агги всего на пару дней. – Вам тоже, – кивнул эльф, снова продемонстрировав белозубую улыбку, и неожиданно добавил. – Признаться честно, я думал, что ты стал совсем скучным и правильным. Но после этой встречи снова вижу того самого Леду, которого встретил в Ландрииласе почти двести лет назад и которого я… Рёджи, закрой уши. – Сам закрой, – огрызнулся Рёджи. – Еще увидимся, – тепло улыбнулся Леда. – Обязательно. – Удачно добраться, – буркнул Рёджи, который начинал мечтать, чтобы Агги убрался как можно скорей. – Ландаэль – самая быстрая лошадь на свете, – ласково погладил по белоснежной гриве свою любимицу Агги. – Она уж домчит так скоро, как только сможет. Хотя… Немного замявшись, он добавил: – В последние дни она какая-то умиротворенная и тихая ходит. Надеюсь, с ней все в порядке. От неожиданности Рёджи поперхнулся на вдохе и закашлялся, а Леда и Агги внимательно на него уставились. – Все нормально… – отмахнулся Рёджи, поспешно отворачиваясь, чтобы никто не догадался о его мыслях по выражению лица. – Думаю, с Ландаэль все хорошо, – улыбнулся Леда. – Не похоже, чтобы это была какая-то болезнь. – Ну и ладно, – удовлетворенно кивнув, Агги легко запрыгнул в седло и, больше не сказав ни слова, махнул друзьям на прощание рукой. Глядя ему в спину, Рёджи видел, как ветер треплет длинные волосы эльфа, и как черный ворон, выждав немного, полетел следом за ним. – Это не болезнь, – еле слышно прошептал Рёджи, когда Агги скрылся за поворотом. – Но пройдет это месяцев через одиннадцать. У лошадей это обычно столько длится. – Я так и подумал, – Леда не скрывал веселой улыбки. – Агги будет в бешенстве, когда Ландаэль подарит ему рыжего жеребенка. – Мне даже представить страшно, – пробормотал Рёджи. – Но кто знает? Может, обойдется. – Ага, как же! Веснушка – стрелок меткий, как мы уже могли убедиться, – и на секунду прикрыв глаза, Рёджи от души добавил: – Очень надеюсь, что за мою короткую человеческую жизнь Агги мне больше не повстречается. – Это весьма вероятно, – заверил его Леда, но в этот момент шестое чувство шепнуло Рёджи, что не настолько он удачлив, и что эльф с южных берегов еще обязательно его встретит и выскажет все, что о нем думает. Несмотря на ранний час, возле невысокого опрятного домика в самом центре респектабельного квартала столпилось множество зевак, и у Рёджи мелькнула неприятная ассоциация, как точно так же пару недель назад они с Ледой пришли к дому убитой семьи и увидели примерно такую же картину. – Разойдись! – эльф рявкнул так громко, что Рёджи от неожиданности вздрогнул, а люди послушно расступились, пропуская их. Известие о новом убийстве пришло, когда друзья завтракали. Посланник Джина сказал, куда следует идти, однако кто был убит, объяснить не смог – этого выяснить он не успел. – Вот оно, – прошептал Леда. – Пятое убийство, как я и думал. После отъезда Агги глаза эльфа лихорадочно блестели, а сам он пребывал в таком перевозбужденном состоянии, что Рёджи начинал за него тревожиться, хотя волнения друга прекрасно понимал. Леда не мог оставить Меон, так и не докопавшись до разгадки, в то время как время поджимало. Оказаться в эпицентре захвата – даже битвой это не получилось бы назвать – было смертельно опасно. Добравшись до нужного дома, Леда вихрем влетел в парадную, Рёджи едва поспевал за ним. Уже знакомый начальник стражи, осунувшийся и заметно постаревший за последние дни, встретил их невеселой улыбкой. – Вот и вы, – равнодушно произнес он. – Мы, – кивнул Леда. – Где убитый? Ответ на вопрос не требовался: тело, накрытое какой-то яркой тряпкой, вероятно, бывшей прежде шторой или покрывалом, лежало посреди гостиной. К нему Леда и направился, решительно дергая за край. – О духи всесильные, – невольно прошептал Рёджи, заглянув через плечо друга, и тут же отступил на шаг назад. – Это же… Это… – Это Руи, – ровным голосом произнес эльф. – Так. Леда замер, глядя в лицо убитого, а Рёджи зажмурился и снова открыл глаза в надежде, что покойный знакомый превратится в кого-нибудь другого, кого Рёджи знать не знает. Однако на полу на дорогом ковре по-прежнему лежал Руи. Остекленевшие глаза смотрели в потолок, а сам он улыбался так умиротворенно, как будто перед смертью узнал что-то невероятно приятное. Сдернув с тела штору, Леда окинул взглядом тело, и Рёджи последовал его примеру. Руи был одет просто, по-домашнему, и никаких внешних повреждений на его теле не было заметно. – Отчего он умер? – строго спросил Леда, снова накрывая тело. – Он здесь и лежал? – Нет, мы его перенесли, – отчитался стражник. – А где он умер? И от чего? – Леда говорил с непривычным напором и нажимом. – Посмотрите сами, – вместо объяснений стражник кивнул куда-то в сторону. В нескольких ярдах от места, где лежало тело, была дверь, и когда Рёджи приблизился к ней, он с трудом сдержался, чтобы не присвистнуть. Пол был залит кровью, ее было очень много, и с трудом верилось, что столько могло уместиться в одном человеке. – Это все его? – несчастным голосом прошептал Рёджи, но ему никто не ответил. – Он вскрыл себе вены? – спросил стражника эльф, но тот нервно усмехнулся. – Вскрыл, если можно вскрыть вену, а потом самому себе связать руки за спиной. – То есть? – нахмурился Леда. – Кто-то привязал его к стулу, связал руки за спиной и сделал надрез. Убитый долго истекал кровью, прежде чем скончался. Рёджи передернуло, когда он представил, каким кошмаром стали для Руи его последние часы, а начальник стражи продолжал объяснять: – Утром его нашла служанка – пожилая дама, которая убирала и готовила покойному. Когда она пришла, он был еще жив, но глупая женщина не знала, как оказать первую помощь. Хотя даже если бы она и знала… – стражник махнул рукой. – Он скончался до прибытия лекаря. – Я хочу поговорить со служанкой, – требовательно произнес Леда, но его собеседник развел руками: – Женщина не в себе, ей стало плохо, и за ней пришел сын. Но она успела рассказать одну странную вещь. – Какую же? – Рёджи заранее почувствовал, что упомянутая странная вещь ему не понравится. – Старуха попыталась привести хозяина в чувство. Он был совсем слаб, скорей всего даже не понял, кто перед ним, но женщина уверяет, что на несколько секунд тот пришел в себя, улыбнулся и сказал одно слово – "гениально". – Что? – хором спросили Рёджи и Леда, а эльф сразу уточнил: – Она не могла ошибиться? Может, это было какое-то имя или название места? – Нет, женщина уверена, что это было именно "гениально", после чего тот потерял сознание и больше в себя не приходил. Начальник стражи виновато улыбнулся, как будто это он перед смертью выдал непонятное слово и обескуражил всех, но Леда уже не смотрел на него. Он обвел долгим взглядом комнату, но по его глазам Рёджи видел, что мыслями эльф был далеко. – Все сходится, – произнес Леда, когда они вышли из дома. После беглого осмотра комнат эльф не пожелал задерживаться, заявив, что нет времени искать мелкие улики. – Что сходится? – спросил спешащий за ним Рёджи. – У Бё действительно был дар. Пусть он знал немного, но то, что знал, было истинно. Любимый. Леда махнул рукой в сторону дома, который они оставили позади, а Рёджи поглядел через плечо, будто упомянутый любимый должен был стоять у них за спинами. – Любимый – это не Бё. Любимый – это Руи. – Почему? – удивился Рёджи. – Вспомни дословно, что сказал Бё, – потребовал Леда и тут сам продолжил: – Он сказал, как любят этого человека, мало кого любили в нашем мире. Еще бы! А много в мире таких театров, как "Черная куница"? Он – актер, Рёджи, он кумир всего города. Талантливый, я бы даже сказал гениальный, а что самое главное – признанный. Он был всеми любим. Вспомни, как он играл! Разве можно было не восхититься им? И сколько цветов ему дарили. Меон – город искусства и знаний, здесь в почете художники и ученые, но никого не любят так, как актеров и певцов. Руи любили многие, боготворили, поклонялись. Бё был прав, когда говорил, что смерть любимого принесет много скорби. И эта любовь – любовь публики и поклонников – по-своему уникальна. – Хитро, – пробормотал Рёджи и тут же спросил: – А как же тогда быть со смертью самого Бё? – Она не имеет отношения к остальным убийствам, – убежденно произнес Леда. – Но я думаю, что убил его тот же человек. Кто-то – тот, кого мы ищем – играет в какую-то свою игру, убивает людей согласно одному ему известному плану. А Бё слишком много знал, слишком правильно предсказывал смерти, и ему заткнули рот. В прямом и переносном смысле. – Подсвечник во рту, – вспомнил Рёджи. – Ведь и правда, как будто намек. – Именно, – кивнул Леда. – И покушение на тебя – из той же серии. Я почти уверен в этом. Слухи, что мы ведем расследование, разнеслись быстро. Об этом знали все, от мелких стражников и помощников Джина до наших новых приятелей, того же убитого Руи. Убийца посчитал нас серьезной помехой, он опасался, что мы можем тоже помешать, помешать как Бё, но в нашем случае не рискнул действовать в одиночку. – Это ж почему? – Потому что мы наемники, Рёджи. Нас не огреешь по затылку, как щуплого ясновидящего, мы можем постоять за себя. Потому убийца нанял головореза. И тут снова оказался прав Бё. – В чем прав? – Рёджи чувствовал себя очень глупо, но он физически не успевал за ходом мысли друга. – Все, что я тебе сейчас рассказываю, построено на предположении, что Бё был прав, – терпеливо пояснил эльф, меряя шагами мостовую. – Я не знал, от чего отталкиваться, и предположил, что Бё действительно обладал даром предвидения. Если сделать допущение, что так оно и было, все идеально сходится. Пять убийств – сегодняшнее последнее, как он говорил. Все они – наказание за что-то. Сам Бё не входил в планы убийцы, его прикончили за излишнюю просвещенность. Свою смерть Бё не видел, но правильно предсказал твое будущее. Вчера ты должен был умереть, но Бё не был уверен в том, что это случится, и предполагал, что может быть иной исход. Так оно и вышло. – Меня спас Манабу, – осенило Рёджи. – Я склонен думать, что дело в подарке Джури. Именно из-за него Бё было неясно, что будет с тобой дальше, потому что подарок духа… Ну, ты уже сам знаешь, вещь неясная и спорная, – Леда кивнул, как будто согласился с собственными словами. – В любом случае вероятность твоей гибели была высока. Об этом и говорил Бё. А я говорю теперь, что он был абсолютно прав. – Хорошо, – покорно согласился Рёджи. – Теперь мы знаем, что Бё был прав, но Бё мертв, и больше совета у него не спросишь. А мы до сих пор не знаем самого главного – кто убийца. – У меня есть одна мысль, – Леда резко остановился, когда они дошли до перекрестка, а Рёджи, заслушавшись, сделал еще несколько шагов, прежде чем затормозить. – Кажется, я заметил еще кое-что общее во всех этих смертях. Слова Агги натолкнули меня на мысль. – На какую же? – распахнул от удивления глаза Рёджи. – Мне надо кое-что проверить. – Э, нет, друг, так дело не пойдет, – Рёджи упер руки в бока. – Рассказывай все, что знаешь! – Я могу ошибаться, – недовольства Рёджи Леда не замечал – его взгляд был расфокусированным, эльф нервно кусал губы, думая о своем. – Надо срочно узнать две вещи. Кто похоронил бродягу, и еще насчет той пожилой женщины, которую убили первой. С остальными мне все ясно. – Что тебе ясно? – Рёджи почувствовал, что у него голова идет кругом из-за слов друга, и больше всего хотел встряхнуть того за плечи, чтобы Леда внятно и по порядку все объяснил. Но Леда, как часто бывало, упрямо мотнул головой и строго посмотрел на Рёджи. – Времени катастрофически не хватает, – твердо произнес он. – Поэтому разделимся. Я выясню все вопросы, а ты отправишься домой… – Еще чего! – …Отправишься домой и соберешь наши вещи. Не позднее, чем завтра утром, мы должны покинуть этот город. – Леда, да ты с ума сошел! – Рёджи даже руками всплеснул от негодования. – Ты что, за полудохлую бабу меня держишь?! Собирать вещи, пока ты будешь вести расследование?! – Я ничего не буду вести, – терпеливо пояснил Леда. – Я пойду в архив и выясню насчет похорон. Потом мне надо встретиться с сыном покойной дамы и уточнить кое-что, что я не подумал спросить при первой встрече. Вот и все. После этого я вернусь. Мы должны торопиться, Рёджи. – Ты же сам сказал, что для безопасности будем теперь ходить вместе, – Рёджи с трудом давалось не повышать голос, но спорить с другом он все равно не умел и уже чувствовал, что еще немного и отступит. – Если я прав, ни тебе, ни мне больше ничего не угрожает, – спокойно произнес Леда. – Хотя даже если и не прав, пока, скорей всего, тоже не угрожает. Никто не знает, что наемник, который должен был тебя убить, кормит рыб. Но все равно – будь осторожен. Леда ободряюще улыбнулся, как будто Рёджи уже согласился отправиться паковать вещи. И Рёджи в этот момент понял, что и правда не может больше спорить. – Ты тоже будь, – хмуро выдал он, прежде чем отправиться в меблированные комнаты, но Леда, поспешивший прочь по улице, уже не услышал его. Хотя Леда и говорил о том, что надо спешить, на подходе к дому Рёджи решил заглянуть к Казуки. Он подумал о том, что будет лучше, если приятель узнает о смерти друга от него, чем от кого-то постороннего. Быстро взвесив за и против, Рёджи направился к нужному дому. – О, привет, Рёджи, – поприветствовал его хозяин, сонно улыбнувшись. Прислуга в доме была приходящей, потому, как часто бывало и прежде, дверь Казуки открыл сам. По его заспанному лицу и толком не застегнутой рубашке Рёджи предположил, что тот недавно проснулся. – Не помешаю? – спросил Рёджи, но Казуки нетерпеливо помотал головой и отступил, приглашая войти. – Что у тебя с шеей? – слабо удивился он, но Рёджи только отмахнулся, без слов показывая, что ничего серьезного. Уже сидя в гостиной с глазу на глаз с Казуки Рёджи вдруг понял, что у него язык не поворачивается рассказать приятелю о страшной смерти его друга. Казуки говорил, что с Руи был знаком с детства, наверняка их многое связывало, но вот в один момент Руи не стало, а Рёджи опрометчиво взял на себя смелость принести плохую новость. – Ты знаешь… – начал было Рёджи, но, когда Казуки вопросительно поглядел на него, стушевался. – Ты знаешь, что аквилонские войска близко? – А то, – Казуки невесело усмехнулся. – Весь город гудит. Надо собирать все самое ценное и бежать. – Мы с Ледой собираемся, – зачем-то сообщил Рёджи. – И мы, – кивнул Казуки, поднимая на Рёджи серьезный взгляд, и вдруг сменил тему: – Знаешь, а хорошо, что ты зашел. – Правда? – удивился Рёджи. – Да. Я хотел тебе кое-что рассказать. Казуки замялся, как будто не знал, с чего начать, и Рёджи подумал, что едва ли не впервые видит его таким, неуверенным и нерешительным. – Вообще-то, ничего такого. То есть, наверное, наоборот. В общем, я решил освободить Манабу. – Да-а? – неподдельно удивился Рёджи, но тут же смутился неверия в собственном голосе. – Я хотел сказать, что это отлично, но ты же говорил, что никогда этого не сделаешь. – Я очень много думал обо всем этом в последнее время, – развел руками Казуки. – Конечно, я всегда знал, что так поступать нельзя, но... А теперь еще все эти убийства вокруг и война. Если со мной что-нибудь случится? Он достанется другому, и я даже подумать боюсь, что с ним могут сделать. Казуки передернул плечами как от холода или от отвращения. А Рёджи подумал о том, что хуже самого Казуки вряд ли кто-то поступит, но от комментариев воздержался. – Он – моя загадка, – продолжил Казуки, не дождавшись ответа, и поднял на Рёджи отрешенный потерянный взгляд. – Моя загадка, которую мне никогда не разгадать. Никогда не понять, о чем он на самом деле думает и что чувствует. Потому мне очень страшно. – Верю, – пробормотал Рёджи, отводя глаза в сторону. Говорить о том, что боится Казуки не напрасно, он не хотел. Рёджи верил, что освободить Манабу правильно в любом случае, вне зависимости от того, как поступит после этого сам освобожденный. – Никогда так не боялся, – признался Казуки. – Но все же мне всегда везло. Я вообще тот еще везунчик. Скажу ему как есть – что люблю, что жить без него не могу и что освобождаю его. Может, мне снова повезет, и он не уйдет? – Главное, не забудь песню сыграть, – слабо улыбнулся Рёджи, и Казуки тут же встрепенулся: – Песня! На днях я дописал ее! Сейчас сыграю тебе концовку. – А Манабу не услышит? – с сомнением протянул Рёджи, глядя, как Казуки чуть ли не бегом метнулся за гитарой. – Его нет дома. Манабу любит гулять не только по вечерам. Усевшись на диване прямо напротив Рёджи, Казуки легко коснулся струн, сбился и мотнул головой, но тут же начал сначала. В этом мире смерти нет, Бесконечно льется свет. У того, чей пройден путь, Забьется сердце вновь, Если в нем жила любовь – Ну как? – спросил он, как только отзвучали последние аккорды. – Здорово, – честно признался Рёджи. Рёджи помнил, о чем была песня Казуки. О несбыточности мечты – о невозможности двоим влюбленным быть всегда вместе, особенно когда речь идет об эльфе и человеке, которых навсегда разлучает смерть. В песне Казуки сквозила безотчетная надежда, что конца не будет никогда для тех, кто действительно любит, и Рёджи очень хотелось, чтобы так все и было на самом деле. – Надеюсь, что ему понравится, – Казуки грустно улыбнулся. – Точнее, что он поймет. – Точно поймет, – заверил его Рёджи, хотя сам не был уверен в том, что говорил. – Кстати, а зачем ты зашел? – только тут опомнился Казуки. – Хотел что-то? – Нет. Нет, не хотел, – Рёджи выдавил вымученную улыбку, когда понял, что просто не сможет рассказать о цели своего визита. – Я просто так. – Люблю, когда приходят в гости просто так, – обрадовался Казуки, а Рёджи отвел глаза в сторону.