Оно того не стоит

Всё утро Нуриэль провела, бесцельно скитаясь по крепости. Распущенные волосы скрывали её довольно примечательные эльфийские уши, тем самым позволяя избежать лишнего внимания. Девушка смогла пообщаться с некоторыми служанками, но все они были при деле, а потому долго отвлекать их пустой болтовнёй Нуриэль не стала. Вскоре столь праздное времяпровождение ей надоело и девушка, выяснив дорогу у стражников, направилась в библиотеку. После того, как Боромир очнулся и узнал о смерти своего отца, не без участия эльфийки, они не виделись. Нуриэль была готова принять то, что мужчина вряд ли сможет простить её. Но поверить в то, что такой человек, как Боромир, станет избегать встреч, она не могла. Погружённая в свои мысли эллет вошла в помещение библиотеки, не заметив, что там уже находился посетитель. Девушка прошла вдоль массивного стеллажа из красного дерева, попутно проводя кончиками пальцев по шершавым корешкам книг. Все они были в довольно хорошем состоянии, несмотря на свой «возраст». Среди прочих рукописей Нуриэль заметила несколько копий, с оригиналами которых ей уже доводилось сталкиваться. Это вызвало у неё воспоминания о тех днях, когда она закончила изучение книг Лотлориэна и получила благословение на первую поездку в соседнее эльфийское поселение для посещения местной библиотеки. Так начался путь, что привёл её в Имладрис, а затем и в Гондор. — За вами хорошо ухаживают, не так ли? — обратилась вслух эльфийка к древним фолиантам. — Да, неплохо. Я лично слежу за тем, как о них заботятся, — раздался негромкий голос позади эллет, заставив её резко обернуться. — Прости, не хотел напугать. Сбитой с толку Нуриэль сначала показалось, что перед ней тот, встречи с кем она жаждала и боялась одновременно. Но уже спустя мгновение эллет узнала в неожиданном собеседнике Фарамира. Он сидел в одном из кресел с увесистым томом на коленях. — Прошу, присаживайся, — он рукой указал на пустующее второе кресло. — Как ты себя чувствуешь? — Живым. Пожалуй, это самое точное слово. Рана ещё даёт о себе знать, но мне куда лучше. Благодаря тебе. Спасибо. Лицо Фарамира озарила благодарная улыбка, предназначавшаяся эллет. Девушка невольно заметила, что эта улыбка очень похожа на улыбку Боромира. «Но эта немного робкая. Боромир всегда улыбается открыто и уверенно». Поняв, что из-за своих наблюдений оставила благодарность Фарамира без ответа, эльфийка поспешила исправиться: — Что ты, не стоит! Это меньшее, что я могу сделать для вас с Боромиром… «…после того, что сделала с вашим отцом», — продолжила она про себя, поспешно отведя взгляд от младшего сына наместника. Бывшего наместника. Перемена в настроении девушки не осталась незамеченной, и Фарамир сразу понял причину. — Знаешь, Боромир первым хотел поговорить с тобой, но я всё же скажу, — мужчина немного замялся и всем корпусом повернулся к эльфийке, прежде чем продолжить. — Отец уже давно был… не совсем в себе. Часто срывался, в частности на меня, отдавал совершенно абсурдные приказы, стал затворником, подозревал в чём-то каждого второго… Я хочу сказать, что он сам довёл себя до этого. Тогда в усыпальнице я ненадолго пришёл в себя, когда появились вы с Гендальфом, и всё помню. Отец сделал бы это сам. И нас забрал бы с собой. А потому не вини себя ни в чём, Нуриэль. Ты спасла нас, и я всегда буду благодарен тебе за это. Эллет хорошо ощущала искренность слов Фарамира, и на её душе становилось всё легче. Она тепло улыбнулась гондорцу и положила ладонь на его предплечье. — Спасибо, Фарамир. Я так рада… — девушка на секунду замолчала, а затем легко рассмеялась, чем вызвала на лице мужчины удивление. — Прости, просто ты именно такой, как говорил Боромир. — Вот как? — он и сам слегка рассмеялся от заявления эльфийки. — Надеюсь, говорил он хорошее. — Не сомневайся. Я счастлива, что нам обоим удалось выжить и познакомиться. — Согласен, — Фарамир улыбнулся куда увереннее, и теперь его сходство со старшим братом возросло в разы. — Кстати, Боромир также много рассказывал о тебе, и мне очень хочется пообщаться с тобой ещё, но, боюсь, сейчас я должен идти. — Конечно. Только… — эллет заметно смутилась и виновато посмотрела на мужчину, — покажешь мне дорогу обратно? А то я слегка путаюсь в коридорах. Фарамир рассмеялся, поднялся с кресла и подал руку девушке: — Да, ты точно такая, как говорил Боромир.

***

Добравшись до своих покоев, Нуриэль сразу же завалилась на кровать, раскинув руки в стороны. Ночью ей предстоит вновь воспользоваться палантиром, но что делать весь оставшийся день девушка не представляла. Неожиданно для себя она почувствовала под рукой посторонний объект, оказавшийся клочком пергамента. «Приходи к главным воротам к полудню», — гласила единственная строчка, выведенная быстрым, но чётким почерком. Нуриэль резко вскочила, понимая, что полдень уже наступил. В том, что автором записки был Боромир, она не сомневалась ни секунды. Эллет наспех переоделась в предоставленное ей платье, расчесала тёмные вьющиеся волосы и поспешила к назначенному месту встречи. Размещение и строение улочек позволяло быстро и безошибочно добраться до главных ворот города, чему Нуриэль была безумно рада. У главных ворот была лишь стража и проходящие мимо горожане. Эллет, стараясь отдышаться, осмотрелась вокруг и уже было подумала, что Боромир не стал дожидаться её, когда, обернувшись, встретилась с ним взглядом. Он шёл к ней со стороны конюшен, ведя за собой двух лошадей. — Держи, — мужчина протянул одни поводья девушке и осмотрел её. — Надеюсь, платье тебе не помешает. Гонка, помнишь? — Уверен, что твоя рана обрадуется подобной нагрузке? — Скоро узнаем, — он беззаботно пожал плечами. — Давай же! Или боишься проиграть? Вместо ответа эльфийка приподняла подол своего платья и ловко взобралась в седло. Гондорец также оседлал коня, и они выехали за пределы городских стен. Некоторое время они скакали наравне, в сторону провинции Лоссарнах, пока на горизонте не показались небольшие зелёные холмы, покрытые полевыми цветами. Тогда Боромир притормозил и указал на один из них: — До вершины того холма. По левому склону — он менее крутой. В следующее мгновение оба коня уже мчались в указанном направлении. Если один вырывался вперёд — второй тут же нагонял его, а затем и обгонял. Ветер свистел в ушах, заставлял щуриться и неистово трепал распущенные локоны эльфийки. Мощные животные выбивали землю копытами из-под ног и уверенно стремились к своей цели. Ни они, ни их всадники уступать не хотели. Таким образом, на вершину холма они прибыли одновременно. — Ну, вот и что теперь? — эллет, переведя дыхание, хитро взглянула на Боромира. — Похоже, нам просто придётся напиться вместе, — невозмутимо ответил тот, помогая девушке спешиться. — Кто научил тебя делать такие предложения даме? — Значит отказываешься? — Конечно нет! Мужчина рассмеялся и одарил эльфийку тёплым взглядом. Отпустив поводья и позволив животным свободно пастись, он присел в тени старого дерева с густой кроной. Нуриэль последовала его примеру и откинулась спиной на шершавый ствол. Они молча любовались открывшимся перед ними видом на долину и наблюдали за пасущимися лошадьми. Время словно перестало существовать. Нуриэль чувствовала умиротворение от того, что Боромир рядом. Мужчина также наслаждался обществом девушки, но они оба ощущали необходимость разговора, который было глупо откладывать дальше. — Я думал о том, что произошло, — начал мужчина, осторожно подбирая слова, — я не виню тебя. И ты не должна. Это уже случилось, и никто не в силах что-либо изменить. — Сможешь ли ты относиться ко мне так же, как и прежде? После того, что я сделала? — Я не держу на тебя зла, — Боромир накрыл ладонь эльфийки своей. — Даже если бы ты сказала, что сделала это намеренно, я бы ни за что не поверил. Ты — самое чистое и светлое создание из всех, кого я встречал. За это время ты стала для меня очень важной. Самой важной. Что бы ни случилось, Нуриэль… Я не хочу терять тебя. Девушка неотрывно смотрела на гондорца и её глаза стала застилать влажная пелена слёз. Свободной рукой она коснулась щеки мужчины. — Ты и не потеряешь. Слышишь? Куда же я денусь? — За море. Эльфы покидают Средиземье и уходят в Бессмертные Земли. Боромир улыбался, но улыбка его была печальной, и Нуриэль ощутила тоску, начавшую захватывать его душу. — И что с того? Это их выбор, их путь. У меня же он свой. Мужчина, не ожидавший подобных слов от эллет, смотрел на неё с непониманием и сомнением. Заметив это, эльфийка звонко рассмеялась, встала, заставив Боромира следовать за ней, и направилась к центру поляны. Она разулась и уже босая стала кружиться среди пёстрых цветов и зелёных трав. Гондорец заворожено наблюдал, как развевается её светлое платье, как колышутся волосы, вторя движениям девушки, как солнечный свет играет в её янтарных глазах. Ему показалось, что он забыл, как дышать, когда эльфийка подбежала к нему, взяла за руки и увлекла его в свой незамысловатый танец. От происходящего сердце мужчины забилось быстрее. Он подхватил девушку на руки и закружил с новой силой, вызвав у неё ещё более весёлый и звонкий смех. — Ну вот как я могу променять всё это на какие-то там Бессмертные Земли, Боромир? Скажи мне, — на одном дыхании проговорила Нуриэль, когда мужчина опустил её обратно на поляну. — Не знаю. Они ведь «Бессмертные». Думаю, многие с радостью покинули бы Средиземье и отправились туда, если бы могли. — О, Боромир, — эллет приблизилась к нему, нежно беря за руки, — только не я! Я не хочу покидать Средиземье. Не хочу покидать тебя. Оно того не стоит. Девушка неотрывно смотрела в светлые глаза мужчины, ласково поглаживая его щёку. Боромир же не мог оторвать взгляд от Нуриэль. Сейчас она казалась ему ещё прекрасней, чем обычно. В платье, с распущенными волосами, без оружия и чёрно-белых узоров из рун она казалась такой внеземной. На мгновение ему показалось, что это всё какой-то волшебный сон и стоит ему проснуться — эльфийка исчезнет. Эта мысль заставила мужчину прижать девушку к себе за талию, делая их ещё ближе. Алые губы манили его, и он не стал противиться этому сладкому наваждению. Запустив одну руку в мягкие локоны, Боромир склонился ближе к лицу эллет, которая послушно подалась ему навстречу. Его чуть обветренные губы накрыли нежные девичьи, неспешно целуя. Осторожные поначалу движения сменялись уверенными и напористыми. Нуриэль казалось, что земля исчезла из-под её ног, но сильные руки мужчины не позволяли ей потерять равновесие. Голова шла кругом от нахлынувших чувств и ощущений: волнение, смущение, наслаждение, блаженство, любовь… Всё смешалось и соединилось в новом для эльфийки чувстве. Страсть. Она ощущала её в каждом движении Боромира, каждой частью тела, каждым миллиметром кожи. В одно мгновение всё потеряло всякий смысл. Важными были лишь они и их чувства друг к другу. Нежные и в то же время властные движения Боромира, ласкающие эллет, уничтожили последнюю связь с реальным миром, вовлекая девушку во власть чувств и желаний. Лёжа на шелковистой траве, слушая пение птиц и ощущая тепло любимой женщины, устроившейся у него под боком, Боромир понимал, что готов хоть сотню раз пройти путь Братства, лишь бы вновь оказаться здесь, рядом с ней. Он перебирал тёмные пряди и прислушивался к умиротворённому дыханию эльфийки. Мужчина не знал, чем заслужил такое счастье, но был благодарен за это. Рана Боромира всё же дала о себе знать, но Нуриэль легко усмирила боль при помощи ацеласа, растущего на поляне среди прочих цветов. Приближалось наступление вечера, и воздух стал заметно прохладней, но они, словно не замечая этого, продолжали лежать посреди поляны и смотреть в небо. — Вот это, — внезапно молвил Боромир, отрывая эльфийку от её собственных мыслей. — Что? — Мой любимый цвет. Когда небо постепенно меняет свой чистый голубой окрас на синий. Что-то среднее, так сказать. — Значит, ты всё же замечаешь красоту природы? — оживилась эллет, приподнимаясь на локтях и заглядывая гондорцу в глаза. — И не только её. Мужчина бережно поправил прядь волос, упавшую на лицо девушки, а затем вновь повалил её на траву, заключая в крепкие объятия. Как бы им не хотелось остановить время и превратить столь чудный день в вечность, пришла пора возвращаться. Нехотя попрощавшись с Боромиром и пожелав ему доброй ночи, Нуриэль вернулась в свои покои. Она мечтательно прикрыла глаза, вспоминая всё произошедшее на холме и тяжело вздохнула, когда сознание вернулось к реальности. Эллет достала палантир и, как в прошлый раз, разместила его на кровати. Она встала у противоположной стены напротив него и неотрывно всматривалась в самый центр сферы. «Неужели я пропустила знак? Вот же влюблённая дура! Как можно было так беспечно потерять счёт времени? И что теперь?». Вопреки переживаниям девушки, палантир стал менять свой неопределённый цвет и вскоре стал абсолютно белым. «Вот оно! Гендальф!». Эльфийка осторожно положила руку на шар, и тот вновь стал возвращаться в своё обычное состояние. Нуриэль снова отошла от артефакта и принялась глубоко дышать. Очень важно было избавиться от посторонних мыслей и сосредоточиться. Она понимала, что права на ошибку у неё нет. Присев на кровать эллет взяла палантир и мысленно стала призывать Саурона. Долгое время ответа не было, но затем Нуриэль почувствовала уже знакомую боль. Прямо из центра сферы на неё взирало Око. — Снова ты, — эльфийка услышала у себя в голове голос Саурона. — Глупое создание, как палантир оказался у тебя? — Я покажу, — уверенно молвила девушка и сама открыла Саурону картину смерти Дэнетора. Только вместо случайности эллет подала это как преднамеренную расправу ради трофея в виде волшебной сферы. Голос молчал, а Око внимательно смотрело. Затем изображение сменилось и вот Нуриэль уже среди других членов Братства. Сцена спасения Боромира, влюблённые взгляды, поцелуй. — Предала товарищей и убила отца возлюбленного ради власти? — Ради связи с Вами, Владыка Майрон. — Давно никто не использовал это имя. Откуда оно тебе известно? Боль, которая поначалу мучила эльфийку, практически исчезла, и она посчитала это хорошим знаком. Нуриэль чувствовала себя куда увереннее и продолжала вести свою игру. — Я изучила множество древних записей в поиске истинной силы. И, конечно же, везде, где упоминается сила и власть, — Ваше имя. Мой повелитель, мне никогда не доводилось слышать ни о ком, могущественнее Вас. Позвольте послужить Вам, доказать свою преданность и восхищение. — Где Кольцо? Как и надеялась Нуриэль, Саурон не стал тратить время на лишние слова. Она прикрыла глаза и стала вспоминать. — Я не понимаю, Элессар. Какой смысл вести людей к Тёмным Вратам? Чего ты этим добьёшься? У вас нет ни единого шанса! — Нет? Уверена? — Арагорн осмотрелся по сторонам и, убедившись, что никто не услышит, шёпотом продолжил: — А если я скажу, что со мной будет самый могущественный артефакт? — Что? Единое? Кольцо всё это время было у тебя? — Конечно нет. Я встречусь с Хранителем на границе, и он передаст его мне. И тогда я смогу встретиться с Сауроном и одолеть его навсегда. Это моя судьба, Нуриэль, как наследника Исильдура. Именно я должен сделать это. — Значит, наследник Исильдура… — голос Саурона звучал ещё более зловеще, чем прежде, а боль с новой силой поразила эльфийку. Несколько долгих мгновений Саурон мучил девушку, силой проникая в её воспоминания. Нуриэль, как могла, скрывала истину в самых отдалённых уголках своего разума, но не была уверена, что это сработает. В конце концов, Саурон отпустил её и исчез. Эллет, словно тряпичная кукла, повалилась на кровать без сознания. Комната погрузилась в тишину, которую нарушал лишь звук катившегося по полу палантира.