В начале было BEGIN

      Пользователь Алан-Один оказывается совсем непохожим на Флинна. Это странно, но хорошо: Флинн склонен к импульсивности, Алан-Один рассудителен и осторожен. Он говорит по большей части с Флинном, но в этом нет ничего особенного, Клу и не ожидал, что каждый Пользователь мира будет мечтать пообщаться с программой-администратором. Как будто у них других дел нет.       Но Флинн и Алан-Один говорят о Сетке, и Клу жадно прислушивается к их разговору, оставаясь незаметной тенью неподалеку.       - То есть, тебе нужен Трон для защиты системы, - уточняет Алан. Флинн кивает.       - Ну да. В предыдущей он неплохо справлялся.       - Чтобы его сюда портировать, придется немало поработать, - бормочет Алан себе под нос. Задумывается, неосознанно проводит пальцем по переносице – Клу удивляется этому непонятному жесту, Флинн усмехается, Алан морщится, вспомнив, что в Сетке ему не нужны очки, - и решительно кивает. – Мне понадобится время и доступ к системному коду. Для начала, я должен знать, что придется защищать Трону.              Пользователи часто бывают в Сетке, и Клу рад. Флинн неизменно возвращается в Сетку взбудораженно-восторженный с десятком новых идей, и вместе с Клу они работают над черновым планом, после чего принимаются за его воплощение в жизнь. Пока что это самые основы: Флинн признался, что не хочет населять Сетку программами, пока тут нет Трона. Клу согласился; он сам может защищать систему не хуже предназначенных для этого программ, но его работа заключается не в этом. И если произойдет какой-то непредвиденный конфликт директив, это кончится очень плохо и для него, и для Сетки.       Лучше подождать.       Пользователь Алан тоже приходит в Сетку, чтобы работать над Троном прямо изнутри системы. У него для этого есть что-то вроде временной лаборатории, предельно простой и созданной исключительно для удобства разработки; Пользователь Алан сказал – закончит и снесет ее.       Судя по стекающимся к лаборатории линиям света, горящим уже более сотни миллициклов, Алан-Один чрезвычайно увлекся разработкой обновлений для Трона. Клу тревожится. Флинн как-то сказал ему, что Пользователям необходимо отключение чаще, чем программам; он попробовал избавиться от этого неудобства в Сетке – но это принесло больше проблем, чем решений. По словам Флинна, привычки физического тела Пользователя, приобретенные в Сетке, сохранялись и вне ее; после пары сотен миллициклов без физических ограничений в системе Флинн пропал на добрый цикл. Разум Пользователей плохо переносил такую разницу в законах мироздания.       Так что Флинн просто ввел искусственные ограничения для Пользователей в Сетке, призванные напоминать о том, как ведут себя их физические тела вне системы. И до этих искусственных ограничений совершенно не было дела увлеченному работой Алану-Один.       Клу заходит в лабораторию беспрепятственно: для администратора в Сетке нет преград. Но останавливается у входа, глядя, как окруженный искристыми потоками кода Пользователь осторожно распускает их на тонкие нити функций, чтобы изучить структуру. В светлом мареве двоичных искр он кажется всемогущим, и это становится совершенно неоспоримым, когда в облаке кода над диском Трона мягко загорается новый модуль.       Алан удовлетворенно вздыхает, глядя на свое творение, и неподвижно глядит на облако света. А потом вдруг оборачивается.       - Кевин?.. Что ты... а, неважно. Подойди сюда и взгляни на это.       - Кевина нет в системе, - честно отвечает Клу. Алан непонимающе смотрит на него несколько микроциклов, а потом коротко бормочет себе под нос что-то непонятно-пользовательское.       - Честное слово, вы бы хоть по-разному одевались. Но, быть может, ты тоже не против мне помочь?       Клу несколько растерянно глядит на него, но кивает.       - Если это в моих силах, Алан-Один, я с радостью помогу. Но я не знаю, насколько я могу быть тебе полезен.       - Думаю, вполне. Кевин говорил о тебе с таким восторгом, как будто ему по меньшей мере удалось клонировать Тьюринга.       - Кто такой Тьюринг? – с любопытством спрашивает Клу. Алан смотрит на него так, словно не может поверить, что какая-то программа может не знать подобных вещей.       - Он... был одним из первых Пользователей. Если бы не он, ничего этого, - Алан выразительно обводит рукой пространство вокруг, - не существовало бы. Не будь Тьюринга, возможно, мы бы все еще пытались заставить аналоговые компьютеры играть в крестики-нолики.       Клу пытается представить себе это, но у него плохо получается. Он не предназначен для обработки концептов, подобных «ничего этого не существовало бы». Даже то, что осталось у него от памяти Флинна, молчит, и отчего-то Клу кажется, что подобная перспектива привела бы его создателя в ужас.       Алан приходит ему на помощь очень своевременно:       - В общем, Кевин очень доволен твоей работой. Он говорил, что интегрировал тебя в систему и теперь ты – неотъемлемая ее часть, что вполне естественно, учитывая твою функцию. Я бы хотел взглянуть на твой код.       Клу без колебаний снимает со спины диск и протягивает Алану. Защитные модули бьют тревогу, но он заставляет их замолчать; Пользователи не ошибаются. Флинн доверяет своему другу, и, значит, Клу следует делать так же.       Серебристый конус света проявляется над диском и по терпеливому жесту Алана-Один разрастается в облако. Клу и Алан читают код с одинаковым любопытством: по мере роста системы Клу меняется, порой осознанно, порой – не слишком, и его изначально сложный код становится еще запутанней и сложнее. Алан тратит немало времени просто чтобы понять, как написанные Флинном модули взаимодействуют друг с другом, и отыскать нужный.       А потом он выдыхает пару пользовательских слов, которые Клу порой слышал от Флинна и которые могут выражать что угодно.       - Что это такое? – Алан указывает на комплексную спираль, резко отличающуюся от написанных вручную функций. Она переплетается с модулем сотнями крошечных нитей, фактически прошивая внедренный код насквозь.       - Код Пользователя, - тихо отвечает Клу. – Пользователь Флинн... не писал меня с нуля. Я - его копия. Потом он добавил некоторые модули, директивы, чтобы сделать меня полноценной программой, что-то убрал, но основа моего кода – это его код.       Алан-Один смотрит на него так, будто не в силах поверить. Хрупкие искры кода вздрагивают под его рукой, замершей на середине движения, а световые линии на рубашке вспыхивают почти испуганно... почти зло.       - Что-то не так? – осторожно спрашивает Клу. Алан, опомнившись, прокашливается и опускает диск, мгновенно свернувший облако кода.       - Я хотел бы сыграть с тобой в игру, Клу.       Клу совсем не понимает, к чему это всё ведет, но спорить не решается.       - Пользователь Флинн заложил в мою программу алгоритмы игры в его аркады.       Алан нервно смеется и качает головой.       - К черту аркады. Я предлагаю тебе сыграть в имитационную игру. Она начнется, когда Флинн вернется в Сетку. Твоя задача – никак не давать мне понять, что ты Клу, а не Флинн.       Клу обдумывает это какой микроцикл и кивает.       - Хорошо. Но мне нужны дополнительные условия. Какова твоя роль в этой игре? При каких условиях игра заканчивается? Как определяется победитель?       Алан все так же нервно улыбается и бросает короткий взгляд на диск в своих руках.       - Я не могу сказать. Условия таковы, что тебе придется играть вслепую. Просто выполняй то, что я тебе сказал, а о том, что игра закончилась, и о результатах я тебе сообщу.       Клу обдумывает это еще микроцикл.       - Хорошо. Но если игра отрицательно скажется на эффективности моей работы...       - Если это и в самом деле будет представлять опасность для системы, тогда, конечно, ты вправе прервать игру. Эффективность твоей работы, скорее всего, немного пострадает, но эта игра – действительно важная вещь, в отличие от дурацких аркад.              Для генерации приемлемого алгоритма игры Клу приходится додумать множество допущений. Допущение первое: его задача в игре распространяется не только на его действия, но и на действия Флинна, поскольку Флинн может выдать его личность. Роль Флинна в игре неясна. Если Флинну досталась аналогичная задача, он придет к точно таким же выводам относительно Клу. Если же нет, его поведение невозможно предсказать.       Возможно, у Флинна вовсе нет роли в игре?       Если так, то Флинн может выдать его только случайно. Но не факт, что Флинн не поймет, в чем дело: его познания в играх глубже, чем у Алана-Один, судя по многочисленным написанным им аркадам. Тогда он может вмешаться и сыграть за любую из сторон.       Проанализировав условия допущений, Клу приходит к выводу, что ему нельзя подпускать Флинна к Алану. И нельзя давать Флинну понять, что идет игра. И нельзя появляться на глазах у Алана вместе с Флинном.       Непростая задача. Клу наливает себе стакан энергии: недетерминистичный анализ отнимает больше ресурсов, чем он привык тратить.       Допустим, он может выполнить алгоритм игры касательно Флинна. Как может Алан понять, что перед ним не Флинн?       Например, спросить что-нибудь о том, что знают только Пользователи. Клу пытается дотянуться до памяти Флинна в глубине себя, но там лежит огромное количество данных, которые он, возможно, и может обработать – но не понять. Флинн вырезал из него слишком много, чтобы он мог без его помощи понять его воспоминания. Он попросту не может их интерпретировать.       Если Алан задаст ему вопрос о том, что знают только Пользователи, вероятность того, что он ответит правильно, стремится к нулю. Как и количество энергии в стакане.       Почему Пользователи просто не могут дать ему делать свою работу?..       

***

             - Клу?       Алан решил начинать все свои беседы с «Флиннами» с этого вопроса. Ложь – непростая штука, чем больше Клу лжет, тем выше вероятность того, что он ошибется.       Алан очень, очень, очень не хотел думать о том, что Клу может не ошибиться.       Флинн беспечно махнул рукой.       - Клу там, с файловой системой ковыряется. Он тебе нужен?       «Ковыряется»? Неплохо.       - Да нет, - пожал плечами Алан. – Подумать только. Когда-то мы и представить не могли, что подобную работу будут выполнять программы.       - То ли еще будет, - у Флинна азартно заблестели глаза. – У системы огромный потенциал, Алан. Только представь, сколько еще мы можем сделать!..       Звучит убедительно. Но Флинн не упомянул ничего из того, что не мог знать Клу; впрочем, это ничего не значит, ответ казался естественным. Алан усмехнулся, помня о том, что настоящий Флинн – если перед ним настоящий Флинн – не должен подозревать об игре.       И сам Алан не должен играть нечестно. Никаких вопросов, связанных с реальным миром. Черт! Это сложнее, чем он думал. Как говорить о погоде в мире, где нет погоды?       - Я скоро закончу с Троном, и вы с Клу сможете взяться за работу всерьез. Честно говоря... мне интересно, какими будут другие программы. Вы с Клу чертовски похожи. Не только внешностью, хотя, Кевин, твоя самовлюбленность достойна того, чтобы возлежать на пьедестале в палате мер и весов.       Флинн заливается хохотом и хлопает Алана по плечу.       - Только после того, как там появится твоя педантичность!       - Ну-ну. Интересно, Клу унаследовал твой ужасный характер?       - Это уже тебе решать. Я необъективен, - ухмыляется Флинн. Вот придурок. Алан очень хочет восхищенно выругаться, но ограничивается тем, что делает это мысленно.       - Вообще-то, тебе стоило бы у него поучиться, - бросает Алан наугад. Если Клу великолепно справляется с дружеским диалогом о Флинне, возможно, дружеский диалог о самом себе его выдаст.       Флинн задумчиво смотрит на него, а потом заговорщически ухмыляется.       - Я кое о чем тебе не сказал... погоди, я сейчас вызову Клу. Ты должен это видеть своими глазами.       Алан понимает всё в доли секунды.       Речь идет о коде Клу. Клу знает, что Алан не знал о том, что Флинн попросту переписал собственную цифровую копию. Флинн думает, что Алан до сих пор об этом не знает.       Клу обладает достаточными аналитическими навыками, чтобы понять – присутствие двух «Флиннов» рядом с Аланом приведет к провалу его игры. Поэтому легко предположить, что перед ним Флинн, который не знает об игре.       Или же...       Или же Клу умен настолько, чтобы сымитировать вызов себя самого, чтобы Алан поверил, что перед ним Флинн.       - Постой, - говорит Алан прежде, чем Флинн успевает сделать хоть что-то. – Почему я предчувствую, что ты что-то натворил?       Клу должен поддержать развитие диалога в этом направлении: он ведь не может вызвать себя самого. У Флинна же в такие моменты шило в заднице превращается в сверло, поэтому он, скорее всего, просто посоветует Алану заткнуться и смотреть.       Если только...       Алан ощущает странную слабость в кончиках пальцев.       Если только Клу не предвидел и это. Если Клу втайне не убедил Флинна играть на своей стороне.       - Эй, я ничего не натворил! – возмущается Флинн. – Погоди, сейчас ты сам все увидишь...       Когда дверь в лабораторию действительно открывается и когда за ней действительно оказывается Флинн, Алан готов поверить, что сходит с ума. Увидев выражение его лица, новоприбывший Флинн замолкает на полуслове, едва начав говорить.       - Ребят, у вас все нормально? – осторожно уточняет он.       Алан смотрит на первого Флинна. Тот бросает один короткий взгляд в ответ, поворачивается к вошедшему Флинну и улыбается.       - Конечно.       - Славно... – у второго Флинна такой вид, словно это его совсем не убедило. Должно быть, Алан и впрямь выглядит не очень убедительно. – Клу, я что-то сделал с этой файловой системой... и что-то поломалось... толком не пойму, что. Ты не мог бы взглянуть?       - Конец игры, - шелестит Алан. Голос подводит. Приходится прокашляться. – Отличная работа, Клу.       Первый Кевин Флинн довольно улыбается, пока второй недоуменно вертит головой, пытаясь понять, о чем идет речь.       - Игра? Что за игра?       - Имитационная игра, Кевин. – Голос Алана звучит так, словно он готов убить Кевина Флинна прямо сейчас. – Имитационная игра, в которой твоя программа-администратор справилась превосходно.       - Э... – осторожно говорит Флинн. - Серьезно? Бли-ин. Вот это круто!       Алан мысленно соглашается с тем, что действительно готов его убить прямо сейчас.       - Я бы предложил тебе отойти поговорить, но, на мой взгляд, программа, способная пройти тест Тьюринга, заслуживает того, чтобы это слышать! Чем ты думал, когда создавал собственного клона и дописывал в него беспрекословное подчинение?! Ты вообще помнишь, чем программы отличаются от людей?! Тринадцатая поправка к Конституции ничего тебе не говорит?!       - У Конституции была тринадцатая поправка?       Кажется, Флинн понимает ошибочность своего ответа до того, как Алан все-таки решает воплотить в жизнь свои намерения.       - Я не программировал его ни на какое беспрекословное подчинение! Я задал ему директиву совершенствовать систему, только и всего! Клу, вот скажи сам: ты мог бы ослушаться команды Пользователя?       Клу выглядит совершенно несчастным и совершенно ничего не понимающим.       - Если бы я был абсолютно уверен в том, что данная мне команда противоречит основной заданной тобой директиве... да.       - Вот видишь! – торжествующе провозглашает Флинн. Алан всё ждёт, когда в его глазах отразится неизбежный ужас от понимания только что прозвучавшего, но...       Его друг – идиот.       Его друг – конченый самовлюбленный идиот.       - Позволь мне прояснить кое-что, - очень тихо говорит Алан, - ты написал программу, которая обладает огромными правами доступа, является неотъемлемой частью системы и может наплевать на прямой приказ человека? И это показалось тебе хорошей идеей?       - Послушай, - серьезно говорит Флинн. – Я не дурак. Я все проверил. Клу подчиняется Пользователю всегда, кроме случаев, когда Пользователь начинает делать что-то вроде того, что делал Диллинджер. Я считаю это необходимым для безопасности системы, и еще я считаю, что Клу не станет делать ничего угрожающего людям без очень веской на то причины. Я его программировал, Ал. И он создан на основе моей собственной личности. Я знаю себя достаточно хорошо, чтобы полностью ему доверять.       - Во-первых, - твердо сообщает Алан, - ты идиот. Во-вторых, ты совершил невозможное. В-третьих, это все еще очень сомнительно с точки зрения этики, программирования и этики программирования. В-четвертых, я считаю, что Клу прошел бы тест Тьюринга, и он до сих пор не понимает, о чем мы говорим, так что я оставлю тебя разгребать то, что ты наделал.              Когда Алан уходит, в лаборатории воцаряется идеальная тишина. Даже световые линии, освещающие всё внутри, тускнеют.       Потом Флинн тяжело вздыхает.       - Тест Тьюринга, значит. Неплохо.       - Что я сделал не так? – неуверенно спрашивает Клу. – Пользователь Алан рассердился... я не хотел этого, прости.       - Нет, нет, ты не виноват, - торопливо заверяет его Флинн. – И Алан сердится не на тебя, а на меня. Ну, не могу сказать, что он сердится просто так... я это заслужил, на самом деле.       - А что такое «тест Тьюринга»? Это и есть имитационная игра?       Флинн вдруг поворачивается к нему и берет его за плечи. От прикосновения Пользователя энергия разливается внутри, и Клу становится немного легче от того, что по крайней мере Флинн не сердится на него.       - Мы никогда толком не говорили о самосознании, - взгляд Флинна предельно внимателен, но ему так и не удается до конца скрыть искрящуюся гордостью и восторгом улыбку в уголках глаз. – Признаться, я немного боялся. Но Алан прав, вечно молчать об этом – так себе выход. Надеюсь, ты не повиснешь от всех этих рекурсивных рефлексий...