Слепой король

— Так, ну и что тут у нас? Тони стоит в дверях женского туалета на втором этаже и внимательно оглядывает помещение. Пять кабинок, столько же раковин, сушилка для рук, огромное зеркало и мягкие пастельные тона — ничего примечательного, одним словом. Обычный опрятный школьный туалет. Если бы не четыре трупа на полу, Старк даже мог бы назвать его дорогим. А так в цене пришлось значительно скинуть. — Ребята, все — ученики этой школы. Три девушки, один парень. Симптомы, предшествующие смерти у всех совпадают. Умерли от удушья. Время смерти тоже примерно одинаково, — бодро отвечает полицейский и внимательно разглядывает Тони. — А вы, позвольте?.. Старк лишь закатывает глаза и показывает удостоверение: — Сначала надо спрашивать, а потом уже отвечать. Или тогда вообще вопросов не задавай. Полицейский поджимает губы. — Простите. Я… Тони лишь отмахивается от него и вновь оглядывается. Из-под одной приоткрытой кабинки торчит несколько ног — очевидно, парочка трахалась в туалете на перемене, да так и умерла. Позорная смерть, ничего не скажешь. Одна девочка лежит прямо посреди помещения. Ещё одна — у самой двери. — Кто их обнаружил? — он спрашивает, не поворачиваясь на копов. — Уборщица, сэр. Её уже допросили. — Что сказала? — Ничего особенного, — в отражении в зеркале видно, как полицейский небрежно пожимает плечами. — Должна была убираться, зашла, нашла. Камеры подтвердили её слова. Тони перекатывается с пятки на носок. Отчаянно хочется закурить. «Почему я вообще должен этим заниматься?» В воздухе едва различимо пахнет миндалем. — А что это за запах, кстати? — интересуется он, всё ещё не заходя в глубь помещения. — Горький миндаль, чувствуете? — Духи одной из жертв. Нашли в сумке флакон Kenzo Amour*. Видно, душилась перед смертью. — И насмерть, — мрачно шутит Тони. Он знает эти духи — они пахнут совсем не так. Он разворачивается на каблуках: — А что насчёт ещё двух трупов? — Один нашли в коридоре на лестнице — видимо, стало плохо во время урока и она пошла в медпункт. Но не дошла — остановилось сердце. Вторая умерла в самом медпункте. Тони вопросительно выгибает бровь. Полицейский поясняет: — Её принесли туда два мальчика. Первого, который и позвал медсестру мы уже опросили. Второй пока ждет. — Чудно! — Старк хлопает в ладоши. — Значит, им я сейчас и займусь. Проводите меня. И, да, — он заглядывает в туалет и нашаривает глазами инспектора. — Освободите комнату, пока я не вернусь. Он знает, что копы будут ворчать про заносчивых федералов, которые их, порядочных полицейских, ни в грош не ставят. Но уж лучше так — по крайней мере, пока он не поймет, откуда идет этот блядский миндальный запах. От него у Тони мурашки по коже. Хмурый мощный полицейский сопровождает его по коридорам полупустой школы. Каблуки его форменных ботинок глухо стучат по каменному полу. — Страшно всё это, — вдруг говорит он. Тони смотрит на своего провожатого с вежливым интересом: — Что именно? — Эти смерти. Ладно, если это сделает взрослый. Но если подобное сотворит… сотворил ребёнок… Старк не удерживается от смешка и скалится. — Боюсь разочаровать, дружище, но дети — едва ли не самые жестокие мрази, которых мне доводилось встречать. Коп вновь вздыхает и останавливается перед серой классной дверью. — Пацан здесь. Зовут Питер Паркер, шестнадцать лет. Тони кивает: — Спасибо. И прежде, чем он заходит, в спину летит неожиданное «удачи». Питер сидит тут уже полчаса, и ему волнительно — за сам момент — и стыдно — перед Недом. Он пообещал другу, что скоро будет, а сам… Оставалось лишь уповать на то, что полицейские выполнили его просьбу и послали Лидсу смс. Питер думает о том, как неловко выйдет, если это вдруг окажется не так. Тони демонстративно кашляет. Питер вздрагивает, поднимает взгляд, и осознает, что забыл, как дышать. Старк — воплощение киношного образа детектива: дорогой костюм, холеные руки и стильная прическа. Он настолько идеально вписывается во внешний стереотип мальчишки, со своей загорелой кожей, тугими мышцами под шелковой рубашкой и ослепительной улыбкой, что он совершенно теряет голову. Вернее сказать — «тогда вписывался» и «терял». — Здравствуй, Питер, — Тони смотрит на восхищенного подростка и мысленно фыркает. — Меня зовут Роберт Дауни младший, я специальный агент ФБР, — он протягивает мальчику корочку. — Поговорим? Паркер кивает. Что-то в том, как этот человек произнес свое имя, сильно его смущает. Режет по ушам. Он решает, что это не главное. — К… конечно, мистер Дауни. Или мне… я имею ввиду… просто вдруг вам больше по душе, когда Вас зовут мистер Дауни младший? Мальчонка так мило смущается, что Тони впору растаять. — Без разницы, — он машет рукой и подсаживается к подростку. — Лучше расскажи, как ты себя чувствуешь? Он мог бы спросить прямо о том, что он видел — но пацан такой невинный, что у него язык не поворачивается. Небось, ещё на шею кинется от переизбытка чувств. Но Питер не кидается. Потому что это его шанс оказаться полезным и помочь. А их упускать нельзя. Наоборот — смущенно улыбается: — Хорошо. Старк удивленно вскидывает брови. — А что насчет того, что в школе шесть трупов, Питер? И один из них — твоя одноклассница? Парень опускает глаза. — Я не чув… имею ввиду, это… — он собирается с духом. — То есть, нет смысла убиваться, если можешь как-то помочь. Я так считаю. — Вот как, — Тони прищуривается. — Интересно. Ты не будешь против, если я закурю? Ужасно хочется. Питер кивает. Какое-то время они молчат. Паркер терзает в руках бумажку и ждёт, когда его спросят. Старк курит и ждёт, когда он сам начнет говорить. Где-то на середине сигареты у мужчины мелькает мысль, что надо поддерживать диалог самому. Но Питер не выдерживает первым: — Мистер Дауни… если я могу быть полезным, то… — Конечно ты можешь, — Тони мягко улыбается. — Расскажи мне, что ты заметил, Питер? И что ты думаешь обо всей этой ситуации? Он умеет быть чертовски обаятельным — особенно в глазах таких вот юнцов. Взгляд у Питера зажигается изнутри. Он набирает в грудь воздуха, и Тони буквально сносит потоком слов: — У Джессики были все признаки отравления цианидом: удушье, судороги, тошнота, красные глаза, так же я заметил, что её волосы пахли миндалем, ну, знаете, горький такой едва уловимый запах, я не то чтобы принюхивался, просто когда нёс заметил, вот, а это значит, что скорее всего она была отравленна газом, а медленное действие объясняется тем, что перед этим была большая перемена и она ела, но если это был газ… — Так, стоп-стоп, парень, придержи коней, ладно? — Старк вскидывает руки в примирительном жесте и затушивает сигарету. — Ты так тараторишь, что я нихера не понял. Разве что вычленил, что ты неплохо разбираешься в симптомах отравления цианидом. Тони шутит, а сам думает про миндальную вонь в туалете. — Немного, — соглашается Питер. Он расстроен и горд одновременно. — Я просто собираюсь поступать в академию, и… — О, — мужчина, признать, сильно удивлен. Мальчишка с его большими оленьими глазами совсем не подходит на роль сурового прожженного полицая. — Значит, тоже хочешь быть детективом? — Да, — эта стыдливая улыбка мальца успешно сводит Старка с ума. — Очень. Мистер Дауни, я… знаете, я бы мог… О, он знает этот робкий, почти заискивающий тон — сколько людей за его практику считало себя Шерлоками нового времени! И у всех, у всех голос один и тот же. Тони резко поднимается со стула. — Спасибо за сотрудничество, Питер. Дальше с тобой продолжит говорить лейтенант, м… в общем, я пришлю человека. Хорошего тебе дня! Шанс быть полезным тает у Паркера на глазах. Словно в замедленной съемке он наблюдает, как мужчина подходит к двери, как берется за ручку, как кидает прощальную улыбку. Смотреть нет сил. Надо что-то делать, это Питер знает точно. — Вы не хотите вести это дело. Тони замирает, так и не успев толкнуть дверь. — Что? Больше всего на свете Питеру сейчас хочется исчезнуть. Спрятаться. Может быть, умереть. Но точно не вот это вот всё. — Я говорю, что Вы не хотите вести это дело. Оно Вам не интересно. Оно скучное. Пустяковое. И Вы думаете, что Вас зря выдернули сюда, — с каждым предложением голос Паркера становится всё более неуверенным. — Я же буду прав, если скажу, что у Вас есть другое, более интересное расследование? Тони отпускает злополучную ручку и внимательно смотрит на подростка. Тот сидит, вжав голову в плечи и смотрит прямо в поверхность стола. Возможно, Тони ударил в голову кофе по-ирландски*, выпитый перед прибытием в школу. Или этот грёбанный мальчишка со своей смущенной улыбкой окончательно его доконал. А может, дело в миндале или в самом Старке — но он оборачивается и смотрит на парня в упор. — Эй, Питер! — мальчик вздрагивает. — Так что там насчёт поучаствовать в моём расследовании, м? Он вскидывает голову и встречается взглядом со взглядом агента — ехидным и с золотыми смешинками на дне зрачка. Этот взгляд Питер запомнит навсегда. Запомнит и будет вызывать в памяти снова и снова, зацикливаясь на нём и любуясь каждый чёртов раз, глотая слёзы. Но сейчас этот взгляд — последнее, что его волнует. Сейчас он подрывается с места, неверяще-восхищенно смотрит на мужчину и с тихим радостным писком подскакивает к нему. «Сколько энтузиазма, сколько энергии!» — восхищенно думает Тони. — «Словно бы ему всё равно на все эти смерти». Тони не знает, что эти смерти — единственное, что сейчас может заставить Питера гореть, а не лежать, свернувшись калачиком, на полу. — Хей, — окликает Старк дежурящего рядом полицейского. — У тебя нет с собой часом чего-то сладкого? Поделишься? — Но мистер Дауни, — робко говорит Питер. — Оставленный на воздухе цианид быстро разлагается и превращается в обыкновенный поташ*. И я… Полицейский протягивает ему кусок шоколадки и Тони, не слушая возражений, сует её Паркеру. — Осторожность не помешает. Ешь*. Мужчину восхищает, с каким смирением и дрожью мальчик принимает из его рук шоколад. — Спасибо. До туалета они идут под мерный хруст ломающегося на зубах шоколада. Тони подмывает спросить, как Питер понял, что он чувствует. Но ещё больше ему интересно, будет ли пацан применять свою чувствительность на месте преступления. — Пришли, — объявляет он и жестом просит открыть дверь. — Готов к своим первым реальным трупам? Паркер мужественно кивает, хотя на самом деле ни к чему нихрена не готов. — Что вы делаете? — кто-то почти шипит на Тони. Он поворачивается: и в самом деле, очередной федерал. — Это противоречит всем… — Это называется «действую в интересах расследования», родной Как-там-тебя, — он фыркает и мягко толкает Паркера в комнату, из которой никуда не делся запах миндаля. Питер удивленно смотрит на Тони. Федерал, который не знает своих коллег? Почему-то вспоминается, как резануло по ушам «Роберт Дауни младший». Но это сейчас не главное. Не сейчас. Мальчик оглядывается и чувствует, как к горлу подступает ком. — Господи, — выдыхает он. — Что тут произошло? — Я думал, ты мне расскажешь, — Энтони фыркает. — Какие-нибудь особые условия, парень? Питер мнется. — Я бы хотел, чтобы в комнате было как можно меньше людей. Но вы конечно можете остаться, — тут же бегло добавляет он, глядя куда-то поверх макушки мужчины. Щёки его вновь предательски краснеют. — Как скажешь, — Старк делает знак рукой и отходит ко входной двери, пристально наблюдая за юнцом. Питер набирает в грудь воздуха и крепко зажмуривается, считая до трёх. Раз, и два, и три... Он спрашивает себя — кто они? Что они значат? Для чего он их убил? И почему? Он открывает глаза. Эти люди… его соученики. Он едва ли их знает. Они не должны были умирать. Вернее — не они. Жалко ли ему их? Да. Сочувствует ли он им? Нет. Видел ли он, как они умирают? Нет. Что ему было важно? Факт смерти. Точно ли нужный человек мёртв? Неясно. Перестраховался ли он? Да. И на несколько раз — оборудование в строю, человек, скорее всего, отравлен ещё чем-то. Но где оно? Куда он мог его спрятать? Он поднимает голову. Вентиляция. Но чувствует ли он себя убийцей? Нет. Питер Паркер открывает глаза. Тони — Роберт, как называет его Питер, не зная реального имени — стоит, привалившись к стене, и с интересом за ним наблюдает. — Ну как? Постиг замыслы убийцы? — ехидно спрашивает агент. Питер кивает: — Да. В смысле, кажется, что да. Но мне нужно попасть в вентиляционную шахту, чтобы проверить. Мужчина прищуривается, но всё же выглядывает в коридор и просит принести стремянку. Потом смотрит на мальчишку. — При чём здесь вентиляция? — Он… я думаю, с помощью неё он распылил здесь газ. Мужчина моргает. Вглядывается в лицо юноши — оно уверенно и спокойно. И хохочет. Питер смотрит на него с недоумением: — Что смешного? — Ох, Холмс, прекратите пороть чушь! — он продолжает хохотать. — Ты сам как это себе представляешь, малец? Паркер отводит глаза и поджимает губы. — Я не знаю, — честно говорит он. — Но я уверен, что это так! Вы должны мне поверить! И осекается — ничего ему никто не должен. Тем более этот смуглый агент в дорогом костюме. Тони скалится: — Вот как? С чего бы это? — Мистер Дауни! — в туалет заглядывают полицейские. — Стремянка. — Отлично, — он хлопает в ладоши и резко разворачивается. — Тащите её к вентиляционной решётке. И дайте мне отвертку, кто-нибудь. — Вентиляция? — скептически интересуется тот самый агент ФБР, что возмутился участием Питера. Глаза у него холодного стального оттенка. — Мне кажется, Вам не хорошо, коллега. Последнее слово вновь режет по Паркеру фальшью. — Я отрабатываю версии, — Тони берет в руки отвертку и забирается по ступенькам. — Пусть они и кажутся бредом. Питер стыдливо отводит взгляд. Старк ловко орудует отверткой — раз винтик, два винтик… Разумеется, пацан не прав. Он снимет решетку, и там будет обыкновенная вентиляционная шахта. Ничего страшного, сложного и непонятного. Просто обычная школьная вентиляция — хватит с него всех этих подростков. Но за решёткой кроется отнюдь не она. В вентиляции Тони видит… трубу? Да, трубу — мягкую, серебристую трубку, которая извивается и ведет куда-то вглубь сети вентиляции. А если повернуть голову, можно заметить самодельный фильтр, на котором конденсируются белесые кристаллы. А ещё здесь невероятно несёт миндалем. — Охринеть, — шепчет он. — Просто охренеть. — Что там? — с интересом спрашивает один из полицейских. — Нашли что-нибудь? Тони сглатывает. — Несите мне мой чемоданчик, он у входа стоит. И бегом все отсюда! Живо! — Что Вы нашли? — спрашивает Питер. — Что? Старк смотрит на пацана, в его большие оленьи глаза и коротко бросает: — Газ. Он видит, как пацан белеет, но на это нет времени. Мужчина открывает свой портфельчик (правда, так и не взяв его из рук полицейского) и достает из специальной коробочки дрона со встроенным датчиком движения и, активировав, запускает в эту злосчастную трубу. Убедившись, что всё работает верно, он спрыгивает со стремянки и хватает Питера за плечи — Тони не уверен, что ему приятно, но сейчас не то время, чтобы об этом заботиться. Он буквально силком вытаскивает его за дверь. Потом куда-то звонит, заказывает пончики «как можно слаще» и отправляет Брюсу смс с просьбой срочно прислать кого-нибудь с антидотом. На всякий случай, он дублирует это сообщение Стиву, с пометкой «перестраховка». Наконец, он прячет телефон и пристально смотрит на растерянного подростка: — Ты же понимаешь, что у меня к тебе очень много вопросов? Питер кивает. И Питер говорит. Говорит, пока они ждут пончики, пока их привозят, когда едят все вместе — и он, Питер Паркер, тоже ест их вместе с полицейскими и сотрудниками ФБР, смеется над шутками и продолжает отвечать, рассказывать, объяснять. Он говорит, что убийце было жаль жертв, поэтому он выбрал именно тот туалет, куда почти никто не ходит. Он говорит, что несмотря на это, он не сочувствует им — иначе выбрал бы иной способ убийства. Питер объясняет, что преступник пытается «отстраниться» от совершенного им преступления, и эта мысль кажется Тони довольно интересной. А ещё Питер отмечает, что преступник, скорее всего, перестраховался — что логично, учитывая смерть как конечную цель. Он ещё много чего говорит, замолкая только когда одному из копов становится плохо и молчит, пока один из агентов ФБР возится с ним и антидотом, который привезли вместе с пончиками. У Тони пиликает телефон. — Ох, чёрт, — восклицает он, качая головой. — Я совсем забыл про дрона. Потом внимательно вглядывается в экран и хмурится. — Что-то случилось, мистер Дауни? — осторожно интересуется Питер. «Мистер Дауни» поджимает губы. — Дрон пишет, что наткнулся на слишком узкий проход… Странно. Надо пойти и посмотреть, где это. Питер тут же поднимается из-за стола, но Старк жестом его останавливает: — Э, нет, Питер, дальше мы без тебя. Уж прости, — он разводит руками. — Ты нам здорово помог, но уже шесть вечера. Понимаешь? Питер кивает. Конечно он понимает, но всё равно на душе становится влажно. — Да. — Кстати, — неожиданно произносит Тони, повинуясь какому-то шестому чувству: не детектива, но мафиозного дона. — Черкани мне где-нибудь свой контакт. Ты вполне можешь нам понадобиться в дальнейшем. Питер быстро восстает духом и радостно кивает. Он наскоро вытирает испачканные в креме руки и думает о том, что правильно сделал, окликнув агента. Его нельзя судить — в этот день он ещё слишком наивен и не знает, что первым ощущениям доверять нельзя. Тем более, если это касается Мстителей и Тони Старка. Особенно Тони Старка. Он пишет ему номер телефона, е-мейл, ссылку фейсбук и даже зачем-то адрес. Тони, конечно, немного в шоке. И в возрастающем чувстве заинтересованности. Тем не менее, он думает, что понимает мотивацию Питера — в конце концов, подобное сотрудничество чудный шанс на хорошие рекомендации. Тони смотрит на то, как пацан, взглянув на дисплей возвращенного телефона вдруг ойкает, прощается и торопливо убегает, и ему не приходит в голову, что мотивации у Паркера попросту нет. А мальчик сбегает вниз по лестнице, звонит Неду и скомкано извиняется за долгое отсутствие. Лидс заверяет его, что всё хорошо, никаких проблем, Питер, я всё ещё тебя жду. У себя дома, но жду. И Паркер зачем-то спрашивает, может ли друг взломать базу данных сотрудников ФБР. Несмотря на силу обаяния специального агента, он чувствует, что ему лгут. И ему крайне интересно, зачем.