Шон Бин спасает Вестерос

Безмятежно устроившись в седле, лорд Дредфорта делал вид, что внимательно слушает: позади в полном молчании ехал десяток его солдат, а их с лордом Винтерфелла окружало плотное кольцо надутых лордиков и самодовольных рыцарей. Он, пожалуй, должен был быть польщен, ведь обожаемый военачальник удостоил его такой небывалой чести — сопровождать его на пути к королю-бастарду, его матери-шлюхе и прочим жалким остаткам семейства Ланнистеров, трусливо прячущимся за стенами Королевской Гавани. Но он не был. Не в его характере было придавать большое значение пустым рыцарским принципам и обычаям; в конце концов, большая их часть все равно ловко использовалась для манипулирования и извлечения личной выгоды. Все важные лорды присутствовали накануне, когда «Благословенный Нед» объявил, что выбрал Русе для этой глашатайской миссии. «К чему все это?» — размышлял тот, пытаясь разгадать мотивы своего лорда. — Они самонадеянно вступили в эту войну — так пусть же поплатятся! Определенно, Благословенный Нед разглагольствовал так, как прежний «невозмутимый Нед» никогда бы не стал, и явно наслаждался своими фиглярскими выступлениями. Невозмутимый Нед тоже умел неплохо говорить, но не трепал языком без меры — меру он любил во всем. Его суровая сдержанность не позволяла ему даже слишком часто выказывать радость, и он мог позволить себе разве что легкую улыбку, заслышав знакомый мотив или увидав искусного мастера за работой. Как считал Русе, Невозмутимый Нед был практичным, невероятно способным, благородным с головы до пят, безжалостным при необходимости и более чем предсказуемым. Все эти качества Русе ценил, понимая, что предсказуемость предводителя играет ему на руку и он всегда может удержать границы своих владений нетронутыми. Но Благословенный Нед? Увы, уже не столь предсказуем. Русе тихо вздохнул — так тихо, что не услышала бы даже его лошадь. — Только не ведите с ней долгих бесед — она безумна. Напутствие лорду Болтону было встречено одобрительным ревом, и радостные выкрики «Королева-шлюха!» и «Смерть королеве-шлюхе!» начали раздаваться здесь и там. Глядя на Благословенного Неда, Русе заметил, как в знакомых серых глазах мелькнул зловещий зеленый огонек — или ему только показалось? Многое в нынешнем лорде Винтерфелла выбивало его из колеи, но он не мог с этим ничего поделать. «По крайней мере, мы побеждаем», — подумал Русе, понимая, что это обстоятельство пока что компенсирует все проблемы, вызванные новыми качествами старого лорда. — Донесите до них предельно ясно требования истинного короля, — скомандовал Благословенный Нед, когда утихшие крики позволили ему быть услышанным. Эти слова предполагали, что его избранный посланник может быть свободен. — Как пожелает милорд, — ответил Русе так тихо, что, возможно, его никто не услышал. Слегка кивнув, он мягко натянул поводья, разворачиваясь лицом к Драконьим воротам. Стая верных псов, чествующих лютоволка, извергла еще один радостный возглас, но Русе понимал, что ни один визг обожания не был напутствием в его миссии — радость относилась только к повелителю и его прекрасным речам. Впрочем, осознание этого не вызвало ни капли злобы или разочарования — Русе Болтон прекрасно знал, кем он был и как его воспринимали. Крайне малое количество лордов находилось с ним в хороших отношениях, и большую их часть составляли Рисвеллы из Родников — родственники его почившей супруги Бетани, а их было немного в армии волчонка. Быть может, его отношения с Невозмутимым Недом можно было расценить как приятельские тоже — между ними царило вполне приятное взаимопонимание. Но дружба? Русе все же был главой дома Болтонов. Каждый лорд правил своими землями по-своему: были умелые лорды — меньшинство — среди которых встречались как чрезвычайно дружелюбные, так и яростно-жестокие; но было и огромное количество бездарных скоморохов, которые еще не лишились своих владений лишь благодаря везению, верности традициям или умелым стюардам. Сам Русе, конечно же, считал себя умелым лордом, а потому не мог отвлекаться на дружбу — Дредфортом он правил с помощью уважения и страха. Страх — мощное оружие в нужных руках, но необходимость беспрерывно поддерживать его кипятит кровь, и потому Русе регулярно охлаждал ее пиявками. Пусть даже над ним смеялись. Страх — мощное оружие, позволяющее не тратить время на дружбу.

***

Русе бесстрастно наблюдал, как последние из знаменосцев начали выезжать на Королевский тракт, едва солнце покатилось к горизонту: почти две тысячи его солдат замыкали колонну, направляющуюся на юг. Впереди через милю-другую ехал неизменно дружелюбный и услужливый Халис Хорнвуд, удостоенный чести быть в авангарде, а на несколько миль позади вели свои части армии Робетт Гловер и Черный Уолдер Фрей. На месте остались лишь объединенные силы Родников и Курганов, призванные служить резервом для ночного похода. Их было не больше полуторы тысяч человек — очевидно, сестра его жены, Барбри, урожденная Рисвелл, все еще точила зуб на Старков. Глупо — это ведь лорд Эддард милостиво позволил ей, бездетной вдове лорда Барроутона, править владениями Дастинов, несмотря на законные права прочих родственников. Глупо, но весьма удобно. Что бы ни стало с этим балаганом, два больших дома на Севере почти не пострадают. Он видел лишь один исход восстанию волчонка — поражение. А после Север будет охвачен хаосом, практически стерт, но лорд Дредфорта намеревался сохранить свою власть. В ближайшие годы выжить будет непросто, и ему потребуются могущественные союзники. Впрочем, независимо от исхода ближайшей битвы, знаменам с освежеванным человеком, скрещенными топорами и бронзовыми лошадьми нужно продержаться еще хотя бы одно утро. Правда, было еще одно препятствие — Хорнвуды. К счастью, у Халиса, так отважно возглавившего процессию, был всего один законный наследник, и Русе надеялся, что юный Дарин падет жертвой собственной самонадеянности, показав себя таким же доблестным глупцом, как и его отец. Не успел Русе подумать, как ему быть с Фреями — сильными, но ненадежными — как его мысли были прерваны. — Знаменосцы, милорд! — выкрикнул Уолтон, перекрикивая царивший вокруг шум. — На лошадях. И немало. Русе взглянул на капитана: тот указал на север затянутой в кольчугу рукой. Ланнистеры никак не могли обойти их с фланга. Тщательно скрывая недоумение, лорд Дредфорта развернул лошадь в том направлении, откуда армия прибыла сегодня утром. — Фреи… Толхарты… И Мандерли! — Последнее имя Уолтон прохрюкал с нескрываемым удивлением. Во главе колонны ехал Вилис Мандерли — ярый верноподданный Старков, как и все его предки за последнюю тысячу лет. «Может, добрая половина дома просто опоздала на эту войну обреченных», — подумал Русе, ища объяснения тому, что около сотни всадников появилось именно сейчас. Внезапно среди Рисвеллов и Дастинов послышались крики. «Старк! Старк! Старк!» И тогда Русе увидел его: далекий, но узнаваемый знак лютоволка на развевающемся сером знамени. Невольно он пришпорил коня, желая узнать, что за послание в последнюю минуту решил передать ему из Близнецов лорд-мальчишка Робб. Крики «Старк!» становились громче. Русе подъехал ближе, чувствуя, как в его холодной молчаливой глотке скручивается тревожный комок. Ликующие мужчины разделились, пропуская вперед группу всадников. Лорд Болтон почувствовал, как его лицо бледнеет сильнее обычного. — Лорд Русе, — позвал его знакомый голос. — Лорд Старк, — окликнул он в ответ, впервые в жизни прилагая усилия, чтобы не говорить громче, чем нужно. — Как радостно, что вы вырвались из львиных лап. Весь Север поднялся ради вас. Вы… — Времени мало, лорд Русе, — вклинился Эддард Старк. Было в лорде Винтерфелла что-то странное. Тем не менее, Русе согласно кивнул. — Вы уже скрестили мечи с Ланнистерами? — спросил лорд Старк с едва заметной дрожью в голосе. — Мы планировали выступать тайно и напасть на них на рассвете, милорд, — ответил Русе. От него не укрылась вспышка облегчения в знакомых серых глазах. Впрочем, чем дольше он в них смотрел, тем менее знакомыми они казались. — Это была бы катастрофа, — выпалил мужчина. — Немедленно пошлите всадников, армию нужно развернуть. Мы возвращаемся к Близнецам. Русе слегка поджал губы, спокойно осознавая, что, к сожалению или к счастью, его планы пошли прахом. Он кивнул Уолтону. — Проследите, чтобы приказ милорда был исполнен. — Высмотрев в новоприбывших Рисвеллах и Дастинах капитанов, он крикнул им. — Лорд Эррол, сир Роннел, разворачивайте людей — теперь вы едете в авангарде. Вперед. Рыцарь из дома Стаутов, нервно переводя взгляд с одного лорда на другого, спросил было: — Как далеко нам… — Езжайте, — прошипел Русе. Двое мужчин повиновались, несмотря на жгучее желание остаться с новообретенным лордом Севера, чтобы послушать его историю. Даже идиот мог бы понять, что, раз уж они не собираются нападать на Ланнистеров, оставаться здесь бессмысленно — место было совершенно неподходящим, чтобы обороняться. Со всех сторон начали доноситься приказы. Удовлетворенный их исполнением, Русе вновь обратил внимание на Эддарда Старка. Лицо его лорда приобрело злое выражение, костяшки пальцев, сжимающие рукоять меча, побелели. В глазах лорда Винтерфелла сияло чувство, которое там крайне редко можно было увидеть — сам Русе наблюдал его всего пару раз, в разгар прошлого восстания. Это была ненависть. — Я так понимаю, милорд, вы сбежали, а не были освобождены или помилованы? — спросил Русе. — Да, — выдавил лорд Старк. — Значит, мы все еще воюем с Ланнистерами. Хочу сообщить, что ваш сын Робб… — Пленил Цареубийцу и прорвал осаду Риверрана, — вставил лорд Винтерфелла. Русе удивленно моргнул. Учитывая расстояния, подобную победу волчонок мог одержать разве что вчера, и даже с самым быстрым вороном эти вести не могли… Почему его лорд лжет? — Прекрасные новости, милорд. Если у вас в заложниках сын лорда Тайвина, быть может, стоит пойти на переговоры о мире? — предположил он, внимательно глядя на лорда Винтерфелла. Эддард Старк смерил Русе Болтона долгим взглядом. — Нет, мы победим Ланнистеров, объединимся с армией Робба и захватим Железный трон, чтобы отдать его истинному королю. «Безумие», — подумал Русе. Путь, по которому намеревался пойти лорд Винтерфелла, был излишне опасным, и он наконец понял, что еще увидел в холодных серых глазах. Страх. Но кого или чего — это еще предстояло выяснить.

***

Русе приближался к городским стенам, и они казались еще выше, чем издалека. Все четче перед глазами проступали орнаменты на Драконьих воротах. Его сопровождающие настороженно смотрели по сторонам, в любую минуту ожидая внезапного нападения сверху или из подземного прохода под стеной. Русе не думал об этом, доверяя опыту своих людей — он не переставал задаваться вопросом, почему Благословенный Нед выбрал именно его для миссии обыкновенного глашатая, хотя большинство лордов и считали это честью. Быть может, милорд надеялся, что какой-нибудь отчаянный золотой плащ скинет Русе на голову горшок с диким огнем. Сегодняшняя поездка бок о бок, призванная продемонстрировать расположение, лишь подтвердила для Русе, что отношение к нему лорда Винтерфелла заметно ухудшилось, и даже тактичная леди Кейтилин не смогла сгладить это впечатление. Первые несколько дней после возвращение лорда Старка в серых глазах снова мелькали ненависть и страх, прорываясь сквозь привычный лед, и лорд Дредфорта подумал, что его заподозрили в планируемой измене. Но зная благородство Эддарда Старка, он был уверен, что тот не станет действовать без доказательств, а в свои вероломные планы Русе мудро решил никого не посвящать. Сражение на Зеленом Зубце вынудило его многое переосмыслить. Все-таки победа многое меняет. Смерть Тайвина Ланнистера перевернула все расчеты Русе, показав, что хаос может поселиться вовсе не на Севере и не его родные земли вскоре будут охвачены огнем, насилием и грабежами. Но его мнение так кардинально поменялось не благодаря видениям Благословенного Неда, не его прекрасной стратегии против Ланнистеров и даже не мудрой тактике финального сражения. Больше всего Русе восхищала готовность Эддарда Старка отбросить в сторону многолетнее благородство ради победы в войне. Несомненно, этот новый лорд Старк не раздумывая убил бы того, кого посчитал предателем. А Русе был еще жив, более того — после сражения ненависть и страх, которые светились в глазах лорда Эддарда, затуманились. Они все еще проступали время от времени, словно неприязнь, бурлящая в его венах, была такой сильной, что время от времени ее необходимо было выпускать наружу, и все же когда Русе давал советы на вечерних собраниях, Благословенный Нед принимал их. Но вчера все словно вернулось назад. Однако Благословенный Нед держал презираемого лорда поближе к себе. Вся эта неопределенность вызывала у Русе жар, который приходилось сбавлять пиявками. «Почему?» — думал он в смятении, пока, наконец, Русе Болтона едва ли не впервые в жизни поразила мысль, что кто-то может использовать его ради собственной выгоды. — Милорд, мы на месте, — окликнули его. — Можете начинать, — тихо проговорил он. — Эй там, на стене! — проревел Уолтон. — Лорд Русе, посланник Севера, хочет сказать кое-что от имени законного Лорда Семи Королевств, Короля Андалов, Ройнар и Первых Людей и Защитника Государства! Кто будет говорить от имени узурпатора Железного трона? Мощный рев капитана неприятно зазвенел в ушах Русе. Видимо, крик был достаточно громким, и между зубцов стены свесился рыцарь, белый плащ которого закружился на ветру. Королевский гвардеец. Русе не знал, кто это. Если верить видениям Благословенного Неда, Барристан Селми давно покинул Королевскую Гавань, ну а Джейме Ланнистер и вовсе был в плену где-то далеко среди шатров. Нынешние защитники короля-бастарда были лишь бледной тенью тех, кто когда-то защищал Безумного Эйриса… Впрочем, даже их громкие имена не спасли сжигателя, что же говорить об остальных? Какие шансы выжить есть у кровосмесительного плода безудержной похоти Ланнистерских близнецов? Они, на самом деле, были не менее безумны, чем Эйрис, хотя и играли с другим огнем. Далеко наверху лицо, обрамленное рыжей бородой, кажется, издавало какие-то звуки, но различить хоть слово было невозможно. — Что он сказал? — прошептал Русе Уолтону. — Я тоже не расслышал, милорд. Слишком ветрено, — нахмурился капитан. Железные Икры привстал на стременах. — Повтори! — прокричал он. — Нам не слышно! Русе озарило понимание, вынудив его издать легкий смешок. «Вот почему я. Он хочет, чтобы я кричал». Он снова посерьезнел. Интересно, эта жалкая шуточка уже разошлась по всем наблюдающим лордам, или же лорд Винтерфелла решил повеселиться в одиночестве?