Там, на неведомых дорожках

      Глава II              — Здравствуй, малыш! — я обнял Луну и крепко прижал к себе. Больше двух недель я ее не видел и успел соскучиться.       — Гарри! — она поцеловала меня, а потом откинулась назад, опираясь спиной на мои руки и внимательно смотря в глаза. — Пойдем, папочка тоже будет рад тебя видеть.       Взявшись за руки, мы отправились в дом Лавгудов. Я не был здесь практически целый год.       Ксенофилиус многозначительно усмехнулся, увидев меня, и крепко пожал руку.       — Давайте пить чай, — так он сказал и весело подмигнул дочери. Луна улыбнулась и убежала на кухню. — Ну, как твои дела? — он повернулся ко мне и задумчиво осмотрел с ног до головы. Сегодня на нем были легкие брюки и тонкая, по случаю хорошей погоды, рубашка. Две верхних пуговицы расстёгнуты и в вырезе, на тонкой цепочке висел старинный талисман — треугольник с заключенным в него кругом и вертикальной чертой. Судя по блеску металла, он изготовлен из платины.       Я знал, что медальон обозначает три Дара Смерти. Треугольник — мантия-невидимка, круг — воскрешающий камень, а вертикальная черта — бузинная палочка.       Хм, выглядит немного таинственно. Случайно или нет, Ксено нацепил эту побрякушку? И догадывается ли он о моем увлечении Дарами и тем фактом, что два из них у меня уже есть?       Отца Луны я знал не первый год, и чем больше на него смотрел, тем тверже верил в то, что он серьезный человек, крайне продуманный маг, и ничего просто так не делает.       Его посыл стоило обдумать. Память подсказала, что в каноне на свадьбе Билла Уизли и Флер Делакур Ксенофилиус Лавгуд так же надел медальон. Там еще даже чуть стычка не произошла из-за того, что приглашенный Виктор Крам по незнанию вдруг решил, что узрел знак Гриндевальда. Он бы еще предположил, что это Всевидящее Око иллюминатов!       Ну, и конечно, Поттер все видел, но намеков, по своей обыкновенной привычке, не понял. Да и вообще он об этом даже не думал.       А мне вот интересно, зачем это Ксенофилиус Лавгуд «засветил» перед Поттером свой интерес?       После чая и кексов с изюмом мы с Луной вышли на улицу, и я предложил навестить Седрика Диггори — благо до его дома тут рукой подать.       — Давай лучше завтра, Гарри, — предложила девушка.       — А почему не сегодня?       — Так я успею испечь пирог, — прозвучал ответ, и я искренне удивился. Как-то не складывалась у меня в голове, что Лу умеет готовить. В моем понимании, кухня и эта изящная девушка вещи диаметрально противоположные. А вот поди-ка ты, как все оказалось в жизни!              — Я решила заниматься йогой, — поделилась Луна.       — В самом деле? А зачем?       — Гибкость тела и правильное течение магии. Не хочешь присоединиться? Будем изучать вместе. Начнем с дыхания, потом изучим позы и перейдем к более сложным разделам.       — Ты так говоришь, словно прекрасно обо всем знаешь.       — Папочка серьезно занимается йогой, и он мне много что рассказал. Ну, так как?       — Я бы с радостью, правда, но пока откажусь. Меня один Флитвик так гоняет, что боюсь ни на что другое времени просто нет, — жаль, конечно, что я ответил отказом. Но когда Луна чем-то увлекается, то она увлекается всерьез и надолго. — Давай посмотрим, как пойдет учебный год, и тогда все решим. Хорошо?       — Хорошо, — она не выглядела сильно расстроенной, наверняка предполагая, что примерно так я и отвечу.       — А ты молодец, — я поцеловал ее.              Мы прилегли на траву недалеко от дома Лавгудов и принялись наблюдать за облаками.       — Джинни Уизли несколько раз заходила ко мне с начала каникул, – неожиданно произнесла девушка.       — И что ей от тебя нужно?       — Так, по мелочи, девичьи штучки, — Луна задумчиво накрутила прядь волос на указательный палец.       — Мне она не нравится, — признался я.       — Знаю. Я тоже ей не доверяю.       — Ну и правильно.       — Ой, смотри, облако похожее на профиль Флитвика, — она засмеялась.       — Ага, а вон то на бегущую лошадь.       Несколько минут мы просто дурачились, придумывая всевозможные ассоциации. Когда это занятие приелось, Лу неожиданно попросила:       — Можно мне посмотреть на твою палочку?       — Конечно.       Мы обменялись. Ее палочка была темно-зеленого цвета, небольшой, я бы сказал, аккуратной, покрытая растительным узором, изготовленная из дуба и волоса единорога.       Мысленно я произнес «люмос». На кончике зажегся небольшой огонек. Я провел еще несколько вербальных и невербальных заклятий и перевел взгляд на девушку — она занималась тем же.       Палочка Луны была теплая на ощупь, ласковая. В ней чувствовалась тайна и хороший потенциал. И еще я отчетливо понимал, что она мне не подходит.       — Что думаешь насчет моей палочки? — спросила она.       — Она спокойная и загадочная. А моя?       — Добрая и умудренная.       Мы рассмеялись, я убрал возвращенную палочку в чехол, а затем повернулся на живот и начал целовать Луну. Она практически сразу оплела мою шею руками, закрыла глаза и отдалась моменту.       Магия начала бурлить в моей крови. Странное дело, но я уже успел понять, что возбуждение для мага и простого человека — две совершенно разные вещи. У мага все более ярко и объёмно. И его состояние эйфории не только связано с телом и эмоциями, но еще и с энергией, которая ощущается как невероятно сильный и мощный поток.       Флитвик говорил, что если два мага, мужчина и женщина, хорошо подходят друг другу, то их взаимные ощущения, в том числе и оргазм, могут достичь нереальных вершин. Хотя тут важны не просто внешние симпатии и физическая привлекательность партнеров, а их духовное соответствие.       Я провел рукой по точеной шее девушки и ощутил бешеный пульс. Луна вообще «заводилась» очень легко, буквально с пол-оборота.       В моей прошлой жизни было немало женщин. Некоторые из них любили изображать невероятный накал эмоций и чудовищной силы оргазмы, на самом деле являясь холодными и никакими.       Были и другие — невинные скромницы, которые старательно прятали внутри себя целый вулкан страстей и сексуальной энергии. И проявлялось все лишь в постели.       Похоже, малышка Лу относилась ко второй категории. Вот только в ее глазах я видел такое безграничное доверие, что оно накладывало на меня серьезные моральные обязательства. Я не имел права на ошибку, особенно в отношении того, кто так мне верил.       И поэтому приходилось наступать ногой на… кхм… горло собственной песне. И с чем-то большим, чем простые объятья и поцелуи, я не торопился. Всему свое время.       Мифы о том, что в Хоге старшекурсники трахаются дни и ночи напролет, безостановочно меняя партнеров и не заморачиваясь никакими моральными обязательствами, на самом деле сильно преувеличены. Весьма сильно, я бы сказал.       Нормальные люди, если что и делают, стараются все оставлять в тайне. Тот же шестикурсник Седрик Диггори встречался с пятикурсницей Чжоу Чанг. Я не знаю, был ли у них секс, но на людях они ничего не показывали. И это, как я думаю, правильно.       Вообще, около сорока лет назад в Хогвартсе Чары разделялись на два раздела: Мужские и Женские. И там, особенно на старших курсах, изучали серьезные и правильные вещи — о контроле и развитии сексуальной магии, об обрядах и ритуалах, о первом разе, который очень важен, особенно для девушек, и о том, как правильно зачать детей, выбирая для этого благоприятное время и наилучшего партнера.       Пришедший в Хогвартс Дамблдор с легким сердцем, уверенно и безжалостно, выкинул огромный пласт древней магии в помойное ведро, посчитав все архаичным пережитком и устаревшим суеверием. И мой учитель, Филиус Флитвик с тех пор стал вести единый для мальчиков и девочек предмет Чары.       Следом Дамблдор «кастрировал» Защиту от Темных Искусств, единолично посчитав, что половина заклинаний и старинных традиций не соответствует духу эпохи и вообще, дурно пахнут.       Также он отменил некогда очень популярный и сложный предмет Алхимию и вывел его в разряд факультатива. На практике это означает, что если на шестом курсе найдется необходимое количество желающих (больше десяти), то руководство школы может пошевелиться и рассмотреть возможность пригласить соответствующего преподавателя.       За мои четыре полных учебных года я так ни разу и не видел, чтобы старшие курсы изучали Алхимию.       Ну, и уже при нас Дамблдор нанес мощный и сокрушающий удар по предмету Уход за животными — раньше он носил название Магзоология. Мало того, что от прежней учебной программы осталась едва ли треть, так и поручили ее Хагриду, который в свое время даже не смог закончить третьего курса. Магзоология стала всего-навсего Уходом. Разница понятна даже на слух.       Драко уже не раз сообщал мне, что и в Министерстве и среди старых родов зреет недовольство Дамблдором. Причем недовольство не только им самим, как политической фигурой и сильным магом, но и раздражение его учебной программой. Все чаще стали раздаваться голоса о том, что благодаря Дамблдору некогда элитная Школа превратилась в самое заурядное ремесленное училище.       Ну ладно, что-то я разошелся. С такими мыслями надо самому себе предвыборные речи писать и в большую политику идти. Возвращаясь к сексу — конечно, как и в каждом коллективе или группе, в Хоге были девушки, про которых можно сказать, что они «слабы на передок». Были и парни, которые трахали, все, что шевелится и подает признаки жизни (правда, чаще это происходило в их воспаленных мечтах). Вот только к таким людям относились слегка снисходительно, и за серьезных магов не принимали.       Сексуальная магия и сексуальная энергия вполне объективный факт, и с этим не поспоришь. Разбрасываться спермой направо и налево для парней, и раздвигать ноги перед каждым вторым для девушек не самое правильное решение. И большая часть юных магов знала это прекрасно.       — Почему ты выбрал меня? — неожиданно спросила Лавгуд.       — Ты удивительная и неповторимая, — сразу, не задумываясь, ответил я. — И с тобой очень хорошо.       Она ничего не ответила на эти слова, а лишь пододвинулась поближе и крепче сжала мою ладонь.       В бескрайней синеве неба все также плыли на восток одинокие облака. Мягкая, шелковистая трава словно ласкала и дарила новые силы. От хорошо прогретой земли шло тепло. Вдалеке чирикали птицы, и из дома Лавгудов пахло свежемолотым кофе.              Вернувшись в особняк Блэков на Гриммо-12, я поймал себя на ощущении, что чувствую странный «зуд» — магия бурлила и словно звала.       Я спустился в тренировочный зал, принялся создавать заклинания и почти сразу почувствовал, что что-то изменилось. Магия стала ближе, понятней, появилось какое-то неуловимое ощущение: раньше я заучивал то или иное движение палочки потому, что его показал Флитвик. Сейчас же я словно начал понимать, почему палочка должна двигаться так, а не иначе.       Концентрация получалась легче, а создаваемые чары сильнее. Энергия бурлила в крови и требовала выхода. Одно заклинание шло за другим — легко, изящно и естественно. Если бы я был в компьютерной игре, то однозначно бы сказал, что взял новый уровень.       Вечером мы с Бродягой провели учебный бой. Магия тренировочного места страховала нас и не давала возможности довести дело до смертоубийства или серьезных травм.       Мы перемещались по каменному полу и прятались между колоннами. Защищенные светильники давали достаточно света, одновременно создавая области с тенью и откровенной темнотой — все сделано для нормальной, полноценной тренировки, приближенной к жизни.       Заклинания сменяли друг друга… Ледяные сосульки, левиосы, молнии, удары чистой энергией, орбисы, экспульсо — все чередовалось друг за другом, пока мы непрерывно двигались, перемещались, уходили от чужих атак и пытались поймать противника.       В тот вечер все немного изменилось. Бродяга уже не казался мне таким опасным и серьезным противником. Похоже, я приблизился к его уровню.       Закончилось все тем, что мы начали аппарировать по подвалу, пытаясь одновременно достать друг друга. Блэк разошелся не на шутку, и в какой-то момент мне пришлось туго. На шестой аппарации он все же сумел меня подловить, неуловимым движением схватил за шею и приставил палочку к щеке.       — Туше! — я рассмеялся, признавая поражение.       — Ты прибавил, Гарри, реально прибавил! — мы стояли рядом — взмыленные, потные и улыбающиеся. — Я уже думал, что все, выдохнусь и меня можно брать голыми руками.       То, что Сириус меня победил, нисколько не смущало. Он серьезный маг из крутого магического рода, который на протяжении веков славился прославленными бойцами. Мужчины Блэки вообще любили охотиться на всяких магических тварей повышенной опасности и предпочитали решать большую часть проблем с помощью мощи и силы. Женщины были более коварны и изобретательны, но и они многого стоили в бою.       И то, что Блэк не обладает полной силой своего Рода, то, что он «лишенный доверия» и провел много лет в Азкабане, где неизбежно ослаб, не сильно влияло на все это. Он был хорош. Сейчас, после тренировки я понимал, что ещё чуть-чуть, и я смогу его победить. Это безумно радовало.       За ужином мы продолжили обсуждение нашего поединка. Бродяга был возбужден и весел — ему нравилось ощущать вкус жизни и понимать свою важность для других людей. Ну и у меня также имелся повод для веселья. Похоже, у меня намечался прорыв.       Я чувствовал, что горизонты магии распахнулись…       После ужина написал письмо Флитвику, в котором рассказал про произошедшее и все те ощущения, что сегодня испытывал. Интересно, что он ответит?                     На следующий день вновь аппарировал к дому Лавгуд, и мы с Луной посетили Седрика. Я снова почувствовал вчерашний эффект — перемещение далось мне легче и четче, чем в прошлые разы.       Диггори жили во вместительном двухэтажном коттедже с просторной верандой. Перед домом находился садик с многочисленными клумбами и цветами. Похоже, это миссис Авилия здесь всё организовала.       — О, какие гости! — дверь, по случаю выходного дня, открыл глава семейства, мистер Амос. — Вы очень вовремя зашли, мы как раз собираемся пить чай.       Старший Диггори выглядел, как и обычно — улыбающимся и суетливо-радушным.       Честно сказать, англичане и сами особо не любят без приглашений куда-либо ходить, и незваных гостей принимать.       Мы с Луной надеялись, что небольшое нарушение этикета нам простится. Тем более пастуший пирог, что Лавгуд вручила миссис Авилии, выглядел очень уместно.       Мама Седрика — статная и спокойная женщина, с достоинством приветствовала нас, усадила в кресла и принялась расспрашивать, что у нас нового в жизни и как мы проводим летние каникулы.       — Привет, ребята, — со второго этажа спустился Седрик и пожал мне руку.       За общим столом мы посидели около получаса, а потом ушли в комнату Седрика.       Обставленная в светло-бежевых тонах, она выглядела чистой и аккуратной. На письменном столе, среди нескольких раскрытых книг и журналов, в рамке стояло большое колдофото Чжоу — там девушка до глаз «зарылась» в большой букет цветов.       Увидев наши взгляды, Седрик немного покраснел.       — Ну, рассказывай, как сам-то, — я подошел к большому шкафу с книгами и принялся рассматривать корешки. Чего там только не было. Причем не только магические книги, но и вполне обычные. Я увидел подборку приключенческих романов, собрание сочинений Конан Дойла, Стивенсона, Диккенса и много чего еще.       — Устал немного, — он потер лоб и присел в кресло. — Последний курс, как-никак, и я уже начал готовиться к экзаменам.       — Смотри не перегрейся раньше времени, — я хохотнул.       — Тебе надо больше отдыхать, — заметила Луна.       — Ну да, ну да, — согласился Диггори, но было видно, что мыслями он далеко от нас.       — Уже прикидывал, что будешь делать после Хога? — поинтересовался я.       — Отец сумел договориться, что меня, если нормально сдам экзамены, смогут взять в министерский филиал международной конфедерации магов. Вот, теперь сижу и учу различные законы, правила, поправки, стандарты, — он кивнул на стол.       — Это же хорошо? — осторожно спросила Луна.       — Кому как. Лично меня все такое не особо радует.       — Зачем тогда идешь?       — Отец настоял. Говорит, что главное зацепиться в Министерстве, обрасти связями, а потом можно перевестись в другой отдел, тот, который больше нравится, и сделать карьеру.       — Тогда все нормально. Станешь бюрократической крысой и обзаведешься связями. Будет к кому обращаться, — заметил я.       — Ага, — он устало вздохнул. — Не думал, что именно так все сложится.       — Так делай, как тебе хочется, — спокойно предложила Луна.       — На практике это выглядит куда сложнее, чем на словах, — возразил Седрик.       Мы посидели еще немного, поболтали о всяких пустяках и разошлись. Родители Диггори пригласили нас заглядывать к ним в любое время, и мы с Луной обещали подумать.              Пришло письмо от учителя. Флитвик писал, что наконец-то случилось то, к чему он меня готовил, и на что рассчитывал. Он поздравил меня, сказав, что все идет прекрасно и согласно его планам. И предлагал потерпеть до начала учебного года и все спокойно обсудить в Хогвартсе.       Мне показалось, что это его очередное задание, направленное на развитие спокойствия и усидчивости. Мне очень хотелось поговорить с ним об этом, а вместо этого он советует запастись терпением.       Нет, точно испытывает! Наверняка в сентябре скажет, что маг должен обладать терпением и хладнокровием.              — Слушай, Сириус, мне вчера перед сном пришла в голову интересная мысль, — я аккуратно смешал в пиале творог и джем. — Даже странно, что лишь сейчас об этом подумал… У Поттеров ведь есть свой дом? Ты можешь его показать?       — Конечно, есть, — он искоса посмотрел на меня, попивая кофе. — Поттер-хаус, особняк твоих деда и бабки. Я все ждал, когда же ты об этом спросишь.       А мне оставалось лишь пожать плечами и промолчать. Действительно, как-то получилось странно и непонятно, что за последние годы я не интересовался семейным наследством. И дело даже не в том, что сам Блэк появился в моей жизни не так уж давно — ведь можно было все узнать через Малфоя.       Даже удивительно, что ни канонный Поттер, ни я сам до сего дня не интересовался подобными вещами. Ладно, Поттер, он вообще ни о чем таком не думал и ни чем особым не заморачивался. Да и его образ жизни, и поведение характеризовало его определенным образом. Это как диагноз. Но я сам-то, чем лучше и о чем думал все время?       Да и такая мысль появилась у меня буквально после того, как я стал чувствовать магию чуть лучше и она, похожая на свежий сквозняк, хорошенько продула мозги, освежила память и мысли и помогла задуматься о некоторых важных вещах.       После завтрака мы отправились осматривать мое наследство. Сириус подхватил меня под локоть и мы аппарировали.       День был солнечный, но ветреный. Редкие кучевые облака плыли куда-то на восток. Пахло свежескошенной травой и почему-то навозом. Похоже, где-то недалеко паслись коровы.       Мы стояли около высокой кованой ограды, густо заросшей чертополохом и диким вьюном, которая уходила направо и налево, насколько хватало глаз. Верх ограды был оформлен в виде острых копий, и я невольно обратил внимание, что во многих местах металл покрывала ржавчина.       Перебраться через него по воздуху, или с помощью аппарации не было никакой возможности, как уже объяснил мне Сириус.       За забором виднелся вольготно раскинувшийся двухэтажный особняк с двумя широкими, похожими на руки, крыльями. К нему от центральных ворот вела аллея, засаженная дубами. Все остальное место занимал газон — вернее, раньше там был газон, а сейчас это обычный, густо заросший травой и кустарником луг.       — Где мы сейчас? — спросил я.       — Девон, запад Англии. Примерно около пятидесяти миль от Эксетера.       — И что с самим поместьем? Оно что, необитаемо? Кто его закрыл и как?       — После смерти Джеймса и Лили дом закрылся самостоятельно. Теперь, чтобы в него попасть, надо провести некоторые ритуалы, — охотно объяснил Сириус, а потом махнул рукой. — Смотри, здесь у Поттеров несколько акров земли. Главный дом, вон конюшни и корт для тенниса. За домом есть парк и пруд. Мы там купались с твоим отцом, когда были мальчишками, еще до Хога.       — Постой, разве ты с ним познакомился не на вокзале первого сентября?       — С чего ты придумал такую дичь? — он недоуменно вытаращился на меня. — Твоя бабка Юфимия из Блэков, и вообще мы все друг друга прекрасно знали чуть ли не с пеленок и постоянно общались. Все эти приемы, чаепития, мероприятия, банкеты и церемонии… С ума можно сойти. Мы с Джеймсом обычно убегали из дома и летали на метлах по парку, либо просто дурачились, пока наши старики соблюдали этикет и цедили чай маленькими глотками.       — Понятно, — я хмыкнул. Действительно, что-то канон чудил, когда говорил, что Джеймс и Сириус познакомились в поезде. Такого просто не могло быть, ведь все семьи связаны между собой многочисленными родственными узами и просто обязаны время от времени навещать друг друга, а то и вовсе дружить или иметь общий бизнес. — А как ты оказался на Гриффиндоре?       — А, Джеймс попросил не бросать его, — крестный улыбнулся, сорвал травинку и закусил ее зубами. — Большая часть Поттеров училась именно на Гриффиндоре, а мы с Джеймсом были друзьями и не хотели расставаться. Пришлось найти нужные книги, прочитать их и сообразить, как можно уболтать Распределяющую Шляпу. Как видишь, все получилось.       Да уж, ребята были талантливы. Возможно, невероятно талантливы. Им бы еще мозгов побольше.       Дамблдор имел далеко идущие планы, коль ему удалось собрать в своем мутном Ордене Феникса таких перспективных ребят. Блэк и Аластор Моуди — боевые маги; Поттер — генератор идей, энергии и талантливый артефактор; Пруэтты, которые по слухам имели невероятные способности по обращению с магическими тварями; Лонгботтомы — одни из лучших травников в стране; оборотень Люпин и хороший, до своего предательства, шпион Питер Петтигрю. Компания, как говорится, подобралась серьезная.       Светлый старичок с добрым ленинским прищуром собирал вокруг себя лучших из лучших, для вида разбавляя посредственностями, чтобы все не так бросалось в глаза.       И практически все парни были очень богаты! Совпадение? Почему-то кажется, что — нет.              В особняк Поттеров нам проникнуть так и не удалось.       — А что ты хотел, Гарри? Включилась родовая защита, — Сириус пожал плечами. — Теперь, если хочешь ее снять, надо пройти несколько проверочных ритуалов, подтвердить кровь и намерения, связаться с поверенным твоей семьи в Гринготтсе. Проснутся портреты, которые сразу на тебя накинутся и начнут указывать, что ты должен незамедлительно предпринять… Наверняка всплывут старые завещания. А там в основном одни обязанности. В общем, трудностей будет выше крыши. Так что, приступишь?       А я призадумался. Ведь только в сказках на героя сыпется богатство и слава, а он ничего и никому не должен. Ничего не бывает просто так. И если я проникну в особняк Поттеров, то кроме несомненных плюсов у меня образуется и масса обязанностей. Наверняка надо будет разбираться в финансах, родовых документах, обязанностях и правах. Надо будет вникать в массу вещей и узнавать, как обстоят дела и что собой представляет род Поттеров на данный момент. Особняк как шкатулка Пандоры — пока она закрыта, все вроде бы тихо. Вот только открой крышку и такое начнется!       Надо оно мне?       Пока, пожалуй, не надо. У меня масса дел и планов. Ничего серьезного фамильный особняк Поттеров не даст. Так что пока не приперло, нет смысла лезть в поместье. Мне хватало дел и на Гриммо-12. К тому же особого родства с этим местом я так и не почувствовал. А идти на поводу у личного хомяка, который жаждет тащить все подряд в свою нору, мне не хотелось.       — Пожалуй, не буду, — все же в моем голосе прозвучала нотка разочарования. Прямо передо мной лежали не только обязанности, но и очень большие деньги и возможности. — Покажи мне Годрикову впадину.       — Не вопрос! — Сириус протянул мне руку и мы вновь аппарировали.       Мы стояли на небольшой круглой площади, выложенной брусчаткой. Прямо перед нами находился памятник — на скамейке сидят молодые мужчина и женщина. У мужчины круглые очки, а на руках женщины маленький годовалый ребенок.       — Это ты и твои родители, — после молчания проговорил Сириус. Его голос звучал странно. Скрывая волнение, он достал пачку сигарет и прикурил.       Некоторое время я просто стоял. Этих людей я не знал, не воспринимал себя их ребенком, и не видел их ни в каких видениях или снах. Для меня они просто люди, которые отдали жизни — случайно, а может, и нет — чтобы победить Зло. Возможно, их подставили или использовали, но факта это не меняет. Они погибли, но их смерть позволила жить другим.       Годрикова впадина оказалась небольшой деревушкой с несколькими улицами. Здесь вместе жили и маги и простые люди, которые, кстати, вместо памятника Поттерам видели памятник английским солдатам, погибшим во Вторую Мировую Войну.       Поселению насчитывалось несколько веков, и все здесь было однообразно и скучно. Похожие друг на друга дома, одинаковые улицы, однотипная коричнево-серая черепица на крышах, посеченные ветрами и дождями стены домов.       — Мрачное местечко. Здесь в основном одни «старперы» живут, — говорил Сириус, пока мы шли по улице. — Никогда не понимал Джеймса, с какого перепугу он забился в такую дыру? Здесь же от скуки подохнуть можно!       — У Дамблдора тут тоже есть дом?       — Да, только на другой улице. Не знаю как сейчас, но во время войны старик сюда лишь изредка заглядывал.       Я призадумался. Случайность или еще одно многозначительное совпадение, что дом Дамблдора находится совсем недалеко от того места, где убили чету Поттеров?       Улицы были пустыми. Лишь один раз повстречалась старая женщина, которая подозрительно поджала губы при виде чужаков и долго смотрела нам вслед.       Мы подошли к двухэтажному коттеджу, сложенному из дикого камня и окруженному забором. Строение было частично разрушено.       Сириус осторожно прикоснулся палочкой к ржавой металлической калитке. В тот же миг над ней начала проявляться деревянная доска с вырезанными на ней золотыми буквами:       «Здесь в ночь на 31 октября 1981 года были убиты Лили и Джеймс Поттеры. Их сын Гарри стал единственным волшебником в мире, пережившим Убивающее заклятие. Этот дом, невидимый для маглов, был оставлен в неприкосновенности как памятник Поттерам и в напоминание о злой силе, разбившей их семью».       Все свободное место на доске было исписано многочисленными посланиями, оставленными другими волшебниками: «Низкий поклон тебе, Гарри», «Мы с тобой, Гарри», «Маги никогда не забудут подвиг Поттеров»…       Я прочитал саму вывеску и многочисленные надписи и ничего особого не почувствовал — ни волнения, ни сильной скорби. Подвиг совершили чужие люди и совсем другой малыш. И отношения к этой славе я не имею. Но вот все остальное меня касается.       Решительно взявшись за калитку, я с трудом открыл её. Заскрипели не смазанные, заржавевшие петли, и мы прошли к крыльцу по дорожке, заросшей по колено травой.       Дом оказался старым и запущенным. Кругом пыль, мусор и следы когда-то произошедшей трагедии — разбитые напольные часы, поломанный стул, стол без ножек, шкаф, створка которого повисла на одной петле… Похоже, Поттеры не просто так продали свою жизнь, а авроры, после осмотра, решили оставить все без изменений, как своеобразный музей.       Вот только по пыли и общей разрухе было видно, что в последнее время посетители сюда заходят не очень часто.       — Этот дом также принадлежит тебе, — негромко произнес Сириус. Кажется, он чувствует себя не в своей тарелке и не знал, что сказать.       Да и что тут говорить? Иногда молчание лучше любого разговора. Я поднялся на второй этаж, где осмотрел детскую комнату. Маленькая кроватка с ветхим одеялом словно намекала, что именно здесь и спал Поттер, когда все произошло. Стены обклеены пожелтевшими обоями, а на столе лежали несколько детских книжек с картинками — скорее всего Лили читала сказки своему малышу. На окнах висели болотного цвета занавески. Солнечный лучик неожиданно просветил через пыльное стекло.       Глядя на место, где согласно официальным данным Воландеморт развоплотился, я невольно задумался.       Поттеры весьма не бедный род. Им принадлежит вместительный особняк с землей, дом в Годриковой впадине, у них есть капитал в Гринготтсе и они явно очень хорошо обеспечены. Со стороны Дамблдора было настоящим свинством так поступать с Гарри, лишая его всего и заталкивая в чулан под лестницей. Как-то плохо такое поведение укладывается в человеколюбивый образ светлого волшебника.       Так же немного настораживала та четкость описываемых деталей в рассказе о том, как погибли Поттеры, как выжил малыш Гарри и как развоплотился Воландеморт. Во всех учебниках эта история выглядела очень подробно, красочно и так, словно невидимый наблюдатель все это видел, запомнил, а потом пересказал.       Бред, конечно, что Дамблдор прятался где-то под кроватью, когда все случилось, но все же интересно, откуда такая детализация трагедии?              Последнее, что мы сделали в тот день — это навестили местное кладбище, где под могильной плитой с выбитым на нем Знаком Трех Даров покоились останки Джеймса и Лили Поттер.       Снова вопросы — кто занимался организацией похорон, кто заказывал памятник и кто приказал выбить Знак Трех Даров?       Я постоял около могилы, затем поднял с земли ветку и трансформировал ее в цветок, вложив магию по максимуму, так, чтобы изменение сумело продержаться как можно дольше.       В глазах Сириуса застыла влага. А потом одинокая крупная слеза скатилась по его щеке…              Все же странно, что в каноне Гарри Поттер так и не вспомнил своих родителей, не побывал на месте их смерти или на кладбище и так и не додумался увидеть место, где проживали его бабка и дед. Он посетил Годрикову впадину, но попал туда не по родственным причинам, а разыскивая крестражи. Как по мне это характеризовало его весьма своеобразно и очень ярко.       Я, может, и сам пришел к мысли посетить эти места достаточно поздно, но в свое оправдание могу хоть сказать, что Джеймс и Лили Поттер мне не родители и никакого родства и нежных чувств я к ним не испытываю. А вот полное безразличие канонного Поттера выглядит, по меньшей мере, странно. А ведь он так сильно о них тосковал!       Домой, в Лондон, мы вернулись молча.                     Жалко, что тем летом мне так и не удалось повидаться с Гермионой. Все начало июля действовал запрет на применение Чар, установленный Флитвиком. А потом родители Герми взяли отпуск, и они отправились в длительное путешествие — круиз на морском лайнере с заходом в несколько городов Средиземного моря.       Сова Грейнджер, серая неясыть по имени Клеопатра, которую мы с Драко подарили ей на первом курсе, частенько приносила нам всем письма. Гермиона писала про отпуск и свои впечатления. Похоже, она немного заскучала, и, несмотря на то, что круиз охватывал множество стран и портов, в глубине души желала вернуться домой.       Ну ладно, увидимся в Школе, ничего страшного.              Отметили мой день рождения. Это вновь происходило на Гриммо —12. Отсутствовали Гермиона и Флитвик, да и Невилл на этот раз выбрался без бабули, но зато у нас появились новые люди — Седрик Диггори с Чжоу Чанг и Ханна Аббот. Пуффендуйка немного стеснялась, так как сюда она попала вместе с Драко, и это можно было воспринимать, как то, что они начали официально встречаться.       Мне подарили кучу различных подарков, и мы прекрасно провели время. Жалко, что в мире магии обычная человеческая электроника, такая, как магнитофон, быстро приходит в негодность.       Но выход из положения нашелся. В одном из антикварных магазинчиков Лондона я купил граммофон, нашел и установил на него современный легкий тонарм* с качественной иглой — с этим делом специалисту пришлось повозиться, и он сумел немного улучшить качество звука, выдаваемого рупором, а также синхронизовал скорость вращения пластинки — у старых граммофонов она иная.       Граммофон был и так не дешевой покупкой, а уж с модернизацией он вообще стал весьма и весьма дорогой, и, пожалуй, статусной вещью. Сириус, проникшись идеей, вошел в долю и заплатил пятьдесят процентов от общей суммы.       А уж накупить грампластинок, так называемого «винила», это вообще не проблема.       Так что в тот день у нас была музыка — немного архаичная, с не очень качественным звуком, но какая-то трогательная.                     В один из последних дней августа я вновь посетил Лавгудов. Меня встречала радостная Луна. Глаза ее буквально сияли.       — Гарри, ты не поверишь, я смогла увидеть маму!       — Так она жива?       — Ну конечно, — Луна посмотрела на меня как на непонятливого. — У меня наконец-то хватило сил, и мы встретились.       — И где ты ее увидела? — вообще, вся известная информация, касающиеся Пандоры, мамы Луны, какая-то странная. Что-то там было загадочное и непонятное. Там присутствовала тайна, но я, оберегая чувства девушки, особо не спрашивал, хотя мне почему-то казалось, что Пандора погибла во время магического опыта.       — Во сне!       — Во сне? — у меня непроизвольно вытянулось лицо. Нет, конечно, и мне снятся различные сны. И кое-что я читал на эту тему, но все равно, даже в мире магии, все это смотрится как-то несерьезно. На мой взгляд, конечно. Хотя, зная Луну, от нее многого можно ожидать.       Мы немного поговорили, и я поддержал ее радость. О матери Лу говорила, как о живом и здоровом человеке. Я сделал себе мысленную заметку со временем еще раз поднять эту тему.