Там, на неведомых дорожках

      Глава III       Первого сентября наша компания собралась на вокзале Кингс-кросс.       — Привет, Герми, — я первый поздоровался с подружкой. На ней была надета новая мантия, длиною до колен, в вырезе воротника которой виднелась белая рубашка и светло-синий галстук, а на ногах колготки и туфли. Со своей объёмной шевелюрой она что-то сделала, и сейчас волосы казались более прямыми. Выглядела девушка загорелой и уверенной. От неё вкусно пахло духами с цитрусовым ароматом.       — Привет, Гарри, — она позволила себя обнять, но затем застеснялась и почти сразу прекратила эти нежности.       Занеся вещи в купе, мы выбрались наружу и воспользовавшись возможностью размять ноги перед дальней дорогой, несколько минут общались и разговаривали около вагона.       Мимо нас ходили ученики и их родители. Первокурсники — очумелые, возбужденные и немного испуганные искали свободные купе и неимоверно шумели.       Мы помогли парочке из них затащить вещи в поезд, а потом, когда паровоз дал предупредительный свисток и выпустил целое облако пара, забрались внутрь.                     В купе разместились с комфортом. Гермиона и Драко ушли в свой вагон в голове поезда получать первичные и очень ценные указания от старост школы с седьмого курса. В этом году ими стали Седрик Диггори и Алиса Вулверидж со Слизерина.       Вместо них с нами остался Сириус.       — Слушай, Бродяга, а тебе разве не надо ехать в специальном купе для преподавателей? — невинно поинтересовался я, глядя, как он спокойно и с комфортом обустраивается, словно у себя дома — безразмерный чемодан со всеми вещами запихнул под сиденье, а сам непринужденно устроился в углу и заложил ногу на ногу.       — Не, с вами как-то поживее, ребятки. Что я там один мариноваться буду, а? — он подмигнул Луне.       Мы с Лавгуд вели себя с Бродягой вполне естественно. Я по понятным причинам, ну а Луна та вообще смотрела на вещи спокойно и не любила ничего усложнять. А вот Лонгботтом, братья Криви и Майкл Дэвис чувствовали себя не в своей тарелке.       Еще бы им себя так не чувствовать, ведь они только сейчас узнали о назначении Блэка. Луна притащила свежий номер Придиры, и там, на самой обложке, красовался портрет Бродяги и шла надпись — «Сириус Блэк — новый преподаватель Защиты от Темных Искусств в Школе Хогвартс». Журнал вновь оказался впереди всей магической Британии, написав статью про Сириуса. Само собой, я приложил к этому руку. А как иначе?       Неплохой эмоциональный эффект достигался путем игры в слова «темных искусств» и «Блэк».       — Так, ребятки, давайте без лишних условностей. Не люблю этой муры, — он поправил галстук. — На уроке обращайтесь, как и к другим — профессор Блэк. А вот в нашей компании про всю эту дисциплину советую забыть. А иначе я поснимаю с вас баллы!       — Это отдает фаворитизмом, крестный, — невинно заметил я.       В общем, так и ехали. Поначалу Сириус внушал некоторую скованность нашим друзьям. Очень быстро это чувство прошло, и уже через полчаса Невилл поставил на выдвижной столик красивый горшок с африканским орнаментом, в котором рос мимбулус мимблетония — очень редкое растение, найти которое можно лишь в Северной Африке, в районе Эфиопии.       — Мне его дядя подарил на день рождения, — рассказал он Сириусу и остальным ребятам, так как мы с Луной были на том празднике и все видели своими глазами. — Оно вонючее, но зато выделяемый гной очень полезен и даже целебен.       — Ну и жуть, — Сириус сморщил аристократический нос.       — Хотите, покажу, как оно гноем стреляет? — ухмыльнулся Невилл, и нам стоило немалого труда оставить все как есть.       Луна и я почитали Придиру. Мы потратили полчаса, забравшись в раздел головоломок. Ксенофилиус нашел где-то интересные задачки, связанные с Рунами. Их надо было комбинировать, разворачивая журнал вверх тормашками и пытаться создавать различные работающие сочетания — они могли двигаться по странице, как квадратики с цифрами в игре «пятнашки». Тот, у кого все получалось, становился обладателем простейших рунных цепочек, которые можно было куда-нибудь нанести и достичь нужного эффекта.       В дверь деликатно постучали, и к нам, после разрешения, заглянула Чжоу Чанг.       — Ой, извините, — она увидела Сириуса и мило покраснела. — Я думала, что Седрик может здесь находиться. Я потом зайду.       — Нет, нет, леди. Позвольте пригласить вас в гости, — Сириус живо вскочил на ноги и чуть ли не за руку затащил ее в купе. Через минуту он уже включил фирменное Блэковское обаяние на полную катушку и начал рассказывать интересные истории про наши выходы в Лондон.       Вообще, Бродяга выглядел куда моложе своих лет. Одетый шикарно, с безукоризненным вкусом, он, когда хотел, мог очаровать буквально любого. Особенно это распространялось на девушек. Эх, держитесь, семикурсницы! Блэк, конечно, не будет вас совращать, но вот разбитые сердца явно появятся.       Через некоторое время Чжоу ушла, а Сириус самодовольно подкрутил ус, и, осмотрев все мужское население купе, промолвил:       — Учитесь, молодежь!       Прошла пара часов и я даже успел немного подремать. Драко и Герми так и не появились. Сириус увлекся чтением Пророка, а Луна — Придиры. Невилл и Майкл Корнер играли в шахматы. Поезд продолжал стучать колёсами и "проглатывать" милю за милей.       — Пойдем в коридор? — предложила Луна, заметив, что я открыл глаза.       — Давай, — я зевнул и потянулся. Мы оставили друзей и покинули купе.       Коридоры в вагонах Хогвартс-экспресс замечательные… Ковровые дорожки, обшитые деревом стены, занавески на окнах и старинные, потемневшие от времени светильники.       Двери в купе снабжены окнами. При желании их можно прикрыть занавесками или затемнить с помощью специального заклинания. Старшекурсники, по-большому, все так и делали, превращая свои купе на время всей дороги в уютные, небольшие комнатушки, где можно весело общаться, шутить или разговаривать на интересные темы.       Я открыл окно, и в коридор ворвался свежий ветер. Занавески пришли в движение и «затанцевали». Запахло чистым воздухом и дымом из паровозной топки. Этот запах еще с прошлой жизни у меня ассоциируется с горячим чаем в никелированных подстаканниках и специальным сахаром, расфасованным в маленькие упаковки с различными картинками.       Я положил Луне руку на плечо, притянул к себе и мы молча наслаждались шотландским пейзажем за окном — удивительное смешение зеленых, бурых и рыжих красок.       Наш поезд сбавил ход — он как раз начал одолевать длинный подъем в горы. Дальние, самые высокие вершины блестели белыми шапками. Чуть ниже уровня снега начинался лес — вначале голый, без листьев, уже приготовившийся к зиме. Еще ниже — осенний, поражающий россыпью бордовых и желтых цветов. А в самом низу, там, где мы двигались, лес только-только начал желтеть.       Мы проехали по древнему каменному мосту, который огромной полуокружностью перекидывался с одного горного склона на другой. Внизу бежала узкая, быстрая речушка. Даже на вид вода там казалась ледяной. Вдалеке со скалы «прыгал» и пенился невероятно живописный водопад.       Периодически мимо нас, туда и сюда, проходили ученики. Они с интересом поглядывали в нашу сторону, а почти все девчонки обычно хихикали или одаривали нас многозначительными взглядами. С некоторыми мы здоровались и обменивались общими фразами.       — Я, как и ты, начала принимать зелья, — Луна прижалась ко мне чуть крепче.       — Какие?       — Ты же хочешь, чтобы я быстрее выросла? — она выделила последнее слово, вкладывая в него особый смысл.       — Не торопись, Лу, я подожду, — я откинул прядь волос и поцеловал девушку в висок.       Стало прохладно, и я закрыл окно. В этот момент дверь тамбура открылась в очередной раз, и к нам в вагон зашли Рон Уизли и Лаванда Браун.       Они оба были в мантиях с гербами Гриффиндора и у обоих в районе сердца приколоты значки старост — желтый лев на алом фоне и буква «G».       Ох, это просто настоящий балаган! Глядя на приближающихся подростков и их значки, я буквально опешил. Не знаю, каким образом Макгонагалл выбирает старост, но не Уизли же засовывать на эту роль! Уизли, чертов рыжий, который ни на учебе, ни в быту, ни в дисциплине звезд с неба не хватает. И говоря так, я просто щажу его самолюбие и не называю вещи своими истинными именами.       Меня вообще временами оторопь брала от той политики, которая происходит и творится в старом добром Хоге. Я не понимаю многих решений Дамблдора и то, к чему он стремится.       Ну, это ладно, где я и где директор… Все же он взрослый, умудренный жизнью человек и серьезный маг. Но дать должность старосты Уизли? Да вы издеваетесь!       На пятом курсе Гриффиндора есть куда более достойные люди. И если тот же Лонгботтом явно не наделен лидерскими качествами, то на роль старосты вполне бы неплохо вписался Шимус Финниган или Дин Томас.       В Золотом Трио Рона тащила Гермиона, и то, что он стал старостой, еще можно было хоть как-то аргументировать. Правда, с большой натяжкой, но тот Уизли обладал хоть какими-то качествами, которые, по идее должен олицетворять староста. Да и в воспитании Дамблдором будущего Героя такой жест имел большой смысл.       В нашем случае Рона никто не тащит, и он предоставлен самому себе.       Рон выглядел высокомерно и необычайно важно. Казалось, его самооценка подскочила на небывалую высоту. Хотя, почему казалось? Так и есть, и я сразу понял, что просто так он не пройдет.       — А ну, голубки, марш в купе. Нечего проход загораживать, — развязно произнес Рыжий, останавливаясь и вызывающе запихивая руки в карманы. К пятому году учебы Уизли вымахал прилично и превратился в здоровенного лося, одного из самых высоких на курсе.       И в плечах парень широк, да и мышечной массой не обделен. Он по виду вообще больше смахивает на шестикурсника или даже выпускника. Другое дело — Уизли немного рыхловат и, похоже, не знает что такое правильное питание. Таким темпом у него лет через семь-восемь появится пивной живот и второй подбородок. Да и кожа на его лице жирная, угреватая, что лишь подтверждает предположение о склонности к определенной пище.       — Иди куда шел, Рыжий, — вежливо посоветовал я.       — Вообще-то мы с Когтеврана, — безмятежно откликнулась Луна, оборачиваясь к гриффиндорским старостам.       — И чо? — Рон выдвинул вперед нижнюю челюсть. — Лавгуд, ты такая чудная! Или думаешь, мы с Лавандой не знаем, где вы учитесь? А?       — Рон, не догадываешься, что ты сейчас сделал? — спросил я, и конечно Уизли не смог промолчать.       — Я приказал убираться в купе, пока не снял с вас баллов.       — Вот еще раз… Это называется «пернуть в лужу». Ты дважды уже так сделал. Очень громко и очень смешно. Жаль, что зрителей так мало.       — Чего? — он насупился, сдвинул брови и стал до омерзения похож на обычного гопника.       — А то, что ты, судя по всему, не читал устав Хогвартса и не знаешь права и обязанности школьных старост. Луна намекнула тебе, что мы с Когтеврана, а ты, великий властелин, можешь гонять и "дрочить" лишь свой Гриффиндор. По отношению к остальным курсам твои приказы носят рекомендательный характер. Теперь понял?       — Со старостами запрещено так разговаривать, — вклинилась Браун. Девушка с белой кожей, голубыми глазами и пышными, рыжими волосами не была лишена некоторой симпатичности, да и грудь с попкой у нее вполне себе ничего. Вот только на лицо она выглядела простовато, да и слишком любила тратить время на пустые разговоры, "трещать" ни о чем и сплетничать. По канону она влюбилась в Уизли и то ли его чем-то там напоила, то ли накормила, но какое-то время он отвечал ей полной взаимностью, пока не переключился на Грейнджер. Интересно, как у них все тут сложится?       И вообще, вспоминая канон, я никак не мог взять в толк, как такая девушка, как Гермиона могла сойтись с таким человеком, как Рон? Просто дичь какая-то! Сюрреализм в полный рост! Им, кроме общих приключений и уроков, и говорить-то особо не о чем было. Между этими людьми просто невероятная интеллектуальная пропасть.       — Серьезно? Ну, вы можете поплакаться собственному декану, — усмехнулся я, а Луна демонстративно отвернулась обратно к окну, потеряв к беседе всякий интерес.       Рон начал что-то говорить, но Браун ухватила его за руку и потащила дальше по вагону.       — Не думай, что на этом все закончится, Поттер! — напоследок выкрикнул Уизли.       И смех и грех. Похоже, кем бы ни был Поттер, на роду у него написано, что он не сможет прожить без врагов. Вот что я сделал Уизли и отчего такая ненависть? Он же не просто так задирал меня. Видно, что его обуревают сильные эмоции. Хотя я и признаю, что мог бы вести себя более нейтрально и сдержанно.       Ну да, можно было промолчать и уйти с Лу в купе. Проглотить, так сказать, обиду и позволить себя унизить. Вот только это явно плохой вариант. И почему все так происходит?       — Ты не видишь, что там у нас впереди с Рончиком? — тихонько спросил я у своей девушки.       — Пока нет, Гарри.       — А у тебя?       — Есть вероятность, что мы сильно поругаемся.       — Лу, ты же не ругаешься с людьми.       — А я и не собираюсь. Вот только что бы ты сделал, зная, что человек, если захочет, то найдет повод и устроит разговор на повышенных тонах?       — Постарался бы избежать такого разговора.       — И как? — она заинтересованно приподняла бровь и внимательно, чуть иронично, посмотрела на меня.       А действительно, как? Учимся мы в одной школе и встречаемся часто. Постараться не попадаться на глаза явно не получится, тем более в течение длительного времени. Ходить всюду с друзьями? Или молчать, когда тебя будут унижать?       — Но мы же не обязательно поругаемся? — я сказал «мы», так как подразумевал, что если он как-то заденет Лавгуд, то вряд ли я останусь в стороне.       — Конечно, Гарри. Все может обернуться по-разному. Помнишь, как говорил Флитвик — судьба есть, и судьбы нет. Жизнь дает нам варианты, но как мы в них поступим, мы выбираем сами.       — Я тебя понял… Кстати, Лу, обдумай карьеру философа. У тебя есть к этому задатки.       — Заканчивай умничать, — парировала она, и мы вернулись в купе.              Старый добрый Хогвартс встретил нас, как и обычно — дружелюбно и тепло.       Мы расселись за своим столом и принялись ждать, когда Макгонагалл в очередной раз введет новичков.       Британия обожает традиции и очень трепетно к ним относится. Вот и преподаватель трансфигурации уже не один десяток лет «возится» с новичками, и если вдруг кто-то, не дай Мерлин, захочет облегчить ей жизнь и предложит подменить, то она посмотрит на такого мага как на врага народа.       Дамблдор, как и обычно, монументально и непринужденно восседал посередине учительского стола на золотом кресле, очень сильно смахивающем на трон.       Сегодня порядок расположения остальных преподавателей немного изменился. По левую руку директора сидели Барти Крауч-старший, Хагрид, Стебль, Трелони, Аврора Синистра и Снейп. Справа от директора пустовало кресло Макгонагалл, потом шел Флитвик, Вектор, Баблинг и сияющий Сириус Блэк. Он радостно смотрел по сторонам, и похоже все, на что падал его взгляд, доставляло ему искреннее и давно позабытое удовольствие.       Аргус Филч стоял у входа в Большой зал, держал на руках свою кошку и поглаживал ее.       Ну что ж, все в нашей жизни меняется. Вот и последовательность событий уже не та. Сейчас вместо Сириуса должна сидеть противная жаба Долорес Амбридж. А Хагрид должен вместе с Олимпией Максим отправиться к великанам и на этот год его заменяла Вильгемина Граббли-Дерг.       Сейчас же все иначе. Это одновременно и прекрасно, и плохо, так как я потерял преимущество и теперь не знаю будущего.       Макгонагалл завела новичков и Шляпа распределила их очень быстро. В этом году первокурсников оказалось сорок семь человек. Все они расселись за факультетскими столами и заняли место прямо перед преподавателями. Каждый год, после выпуска очередных семикурсников, мы смещались по факультетскому столу в сторону выхода из Зала. И сейчас, на пятом курсе уже пересекли условный экватор. Жизнь, как говорится, не стоит на месте.       — Мы рады приветствовать новичков и надеемся, что они смогут многое почерпнуть в нашем любимом Хогвартсе — хранилище знаний и полезных сведений, — перед ужином, по давно устоявшейся привычке Дамблдор произнес очередную речь. — В этом году у нас две важные новости. Первая — у нас новый преподаватель по защите от темных искусств. Это профессор Сириус Блэк, прошу знакомиться.       Сириус встал. Практически все факультеты ему похлопали, а старшекурсницы так и вовсе смерили оценивающими взглядами. Ну, а что, таких импозантных и аристократических мужчин здесь не часто видели.       Пенсионер Дамблдор для пробуждающейся любви подходил плохо. Хагрид шел лесом, Флитвик и Филч особых чувств так же не вызывали. Вот и приходилось некоторым девахам мечтать о Снейпе. Ужас!       Зато теперь есть Бродяга.       Небрежно наклонив голову, Сириус сел на место. Поймав его взгляд, я подмигнул. Хотелось верить, что с крестным все будет хорошо. Мы, во всяком случае, неплохо подготовились. Я убедил его достать из хранилища Блэков кольцо, определяющее различные приворотные зелья и яды в еде, а так же амулет, помогающий скрывать собственные мысли.       — А со второй новостью вас познакомит многоуважаемый Бартемиус Крауч-старший, — Дамблдор кивнул министерскому сотруднику и сел.       — Уважаемые ученики, — Крауч встал и прокашлялся. Выглядел он, как и всегда — этакий отставной военный в штатском костюме-тройке и при галстуке, с холодным взглядом многое повидавших глаз. — Мы рады сообщить, что в этом году в магической школе Колдовстворец, расположенной в России, пройдет соревнование зельеваров. Там примет участие пять школ, включая хозяев. Наш Хогвартс также в числе приглашенных.       В этот момент зал буквально взорвался радостными криками, свистом и приветствиями. Народ обрадовался — ученики вообще всегда и бурно радовались всему новому, что позволяло привнести струйку нового, свежего воздуха в знакомую вдоль и поперек школьную жизнь.       — Да-да, мы в Министерстве тоже этому весьма рады, — дождавшись, когда шум утихнет, немного снисходительно добавил Барти. — В середине октября в Колдовстворец отправится наша группа. Возглавит ее профессор Снейп, а в число участников будет входить двенадцать-пятнадцать учеников с пятого, шестого и седьмого курсов.       — А кто будет представлять школу? — с гриффиндорского стола прокричал Фред, а может и Джордж Уизли, и остальные слитным гулом подтвердили важность вопроса.       Первокурсники смотрели на все огромными, ничего не понимающими глазами. Наверное, с непривычки, наш бедлам выглядит немного дико и даже пугающе.       — Хороший вопрос, — Крауч кивнул. — В этом году правила турнира зельеваров немного поменялись и к участию будут допущены все, начиная с пятого курса. Нашу школу будет представлять один ученик, тот, кто лучше всех пройдет отбор, который мы проведем. Все остальные отправятся в качестве зрителей и группы поддержки. Думаю, об этом вам расскажет профессор Снейп. Завтра суббота, так что время удовлетворить любопытство у вас будет. А сейчас предлагаю перейти к ужину. Директор Дамблдор?       — Спасибо, мистер Крауч, — Дамблдор озорно сверкнул очками и громко прокричал. — Пора ужинать. Олух! Пузырь! Остаток! Уловка!       В тот же миг на всех тарелках появилась еда, и мы принялись за дело.       Все разговоры за столом крутились вокруг предстоящего турнира и большая часть взглядов нет-нет, да и обращалась в сторону Драко. Похоже, настало его время. Многие на Когтевране считали, что в Школе нет сильнее зельевара, чем Малфой, а вот другие факультеты наверняка захотят это оспорить.       — Ну что, настало время посмотреть из какого теста ты слеплен, — я хлопнул Малфоя по плечу.       — Мы будем болеть за тебя, — поддержала меня Грейнджер и немного, наверное от того, что на нее разом посмотрело множество людей, покраснела.       К сожалению, мы так и не успели с ней толком поговорить, а поездка в поезде и карете с фестралами, когда вокруг было полно других друзей, в счет не шла.       Появились призраки. Кровавый Барон, самый серьезный призрак всего Хога, отправился к Слизерину, а к нашим новичкам подлетела Серая Дама.       Ранее я пытался найти с ней общий язык, надеясь узнать какие-то интересные секреты или прикоснуться к старинным, позабытым знаниям. К сожалению, ничего особо важного из наших бесед я так и не почерпнул — хотя, возможно, мне не хватило банального терпения и способностей ее разговорить.       За преподавательским столом было веселей, чем обычно. Вполне предсказуемо в центре внимания оказался Сириус. И уж у него хватало и способностей и желания растормошить это сонное царство.       Снейп особого участия в беседе не принимал, да оно и понятно. Дамблдор налегал на еду, не забывая слушать, о чем говорят, и одновременно фиксировать, что происходит во всем зале.       Я уже научился видеть эти его спокойные, вроде бы расслабленные взгляды, которые на самом деле, все подмечали и запоминали.       Сейчас за преподавательским столом сидел целый пласт истории — если так можно выразиться. Дамблдор стал директором Хога в пятьдесят пятом году, а до этого, с двадцатого года, вел трансфигурацию. Обалдеть, сколько он всего видел и знает! Об этом не многие задумываются, но, по сути, через его руки и перед его глазами прошло несколько поколений магической Британии. И я уверен, с его-то памятью он знает и помнит о них все — интересы, сильные и слабые стороны, сердечные привязанности, конфликты и сложившуюся дружбу или брачные союзы. Он реально обладает просто невероятной информацией! А если еще и вел все эти годы какие-то записи или что-то вроде досье на учеников, то он просто кладезь полезных сведений! Да, с таким фундаментом и базисом куда проще общаться с людьми, особенно если и ты, и собеседник помните, как каких-то тридцать или сорок лет назад тот пришел в Хог сопливым новичком.       Около Дамблдора находилась Макгонагалл — верная подруга и сторонница на все времена. Среди старшекурсников ходили слухи, что они с Дамблдором или любовники, или были таковыми. Впрочем, конкретной информацией никто не обладал.       Минерва представляла собой первое поколение, «выращенное» непосредственно Дамблдором. Макгонагалл родилась в одна тысяча девятьсот тридцать пятом году, и к тому времени Дамблдор уже пятнадцать лет вел трансфигурацию! После Школы она пару лет отработала в Министерстве, отклонила предложение о повышении, предпочтя должность преподавателя трансфигурации в Хоге. Это случилось в пятьдесят шестом.       И сейчас в Школе уже вовсю преподавали и совсем молодые учителя. Тот же Квиррелл, Локхарт, Снейп или Сириус. Вот так и куется последовательная цепь передачи знаний и традиций. И власть того, кто стоит у ее начала, на самом деле очень велика!       — Смотри, Хагрид машет нам рукой, — толкнула меня в бок Гермиона. Я перевел взгляд на великана и тоже махнул рукой.       Что ж, Хагрид никуда не делся. А значит, и его уроки останутся той же сборной солянкой из обычной демонстрации магических существ, травли различных баек и персональные воспоминания для меня, каким веселым, смелым и преданным Дамблдору был Джеймс Поттер. Похоже, настало время отказываться от предмета. Да, отношения с Герми могут после такого стать совсем холодными. Или потерпеть еще годик и сдать СОВ?       — Я отказываюсь от ухода, — Драко, словно догадавшись, о чем я думаю, перехватил мой взгляд, наклонился к уху и негромко произнес. — Ну-ка его нахер. А ты как?       — После выходных скажу, — я решил для начала поговорить с Флитвиком и определиться, чему он будет меня учить. Если завалит серьезными вещами (хотя, вероятней всего так и будет), то я с чистой совестью могу оправдаться и сослаться на отсутствие свободного времени.              После ужина мы все вместе, слитной толпой отправились в нашу гостиную. Грейнджер и Малфой возились с сонными и отяжелевшими от еды новичками — пересчитали, следили, чтобы никто не свернул, куда не надо, и вообще, всячески оберегали.       — Сидит девушка, а вы не сможете сесть на ее место, даже если она встанет и уйдет. Так где сидит девушка? — задала наша дверь очередной вопрос и я невольно рассмеялся. Как же здорово, что некоторые вещи никогда не меняются. Вот только пусть теперь Герми и Малфой показывают мастер-класс и отгадывают загадки.       На следующий день за обедом (похоже Снейп специально не стал делать объявления утром и немного потянул время, подогревая любопытство и проявляя свой «ангельский» характер) профессор озвучил правила отбора нашего чемпиона.       — К отбору допускаются все, начиная с пятого курса, — сказал Северус. — Сначала и последовательно мы определим, кто лучший зельевар на пятом, шестом и седьмом курсе, а уже в октябре проведем соревнования между тремя победителями и выберем лучшего. Так что вперед, можете готовиться, — он едко усмехнулся.       За нашим столом его юмор оценили. Стать зельеваром за две-три недели невозможно. В подобном деле нужен тяжелый, систематический труд в течение нескольких лет, начиная с первого курса. А еще магу необходима усидчивость, терпение, любознательность, превосходная память, хорошая координация и талант. В общем, много чего необходимо.       И к гадалке не ходи, первыми станут те, кто все это время хорошо учился.       — А кто будет оценивать, профессор? — выкрикнул Энтони Голдштейн.       — Понимаю ваше беспокойство. Можете не переживать, оценивать будет специально приглашенная министерская комиссия в составе пяти человек.       Снейп сел и приступил к еде, а у нас на весь остаток дня появилась тема для разговора.       — За пятый курс я не переживаю, — немного самодовольно сказал Малфой. После обеда мы вышли погулять по окрестностям и сейчас Гох наслаждался всеобщим вниманием.       — А за шестой? — спросила Гермиона.       — Там сильных зельеваров нет, — Малфой махнул рукой.       — Не расслабляйся раньше времени, — осёк его Невилл.       — Да я так, — Драко кашлянул.       — На шестом есть минимум один человек, кто разбирается в зельях, — заметила Луна. — У нас на Когтевране учится Маркус Белби. Он потомственный зельевар и реально хорош в этом деле.       — Да, с ним будет непросто, — Гох кивнул, и по его виду стало понятно, что Белби он немного опасается.       — А на седьмом у Слизерина учится Эльза Виридиан, — спокойно заметила Гермиона. — Как ты собираешься ее превзойти?       — Хм, — Малфой кашлянул, остановился и обвел нас всех взглядом. — Спасибо за поддержку. Вообще-то вы должны, наоборот, подбодрить, а не жути нагонять.       — Тебя Снейп подбодрит, — я рассмеялся. — Кстати, не забывай про близнецов Уизли. Если они захотят поучаствовать, а они обязательно захотят, то каждый из них может неприятно удивить.       — Знаю, — мрачно кивнул Малфой. — Хотя они зарывают свои таланты в землю, и как зельевары так себе.       Да, близнецы Уизли были способными ребятами, этого у них не отнять. И если бы они не тратили время на различные проделки и идиотские шуточки, то могли бы стать по-настоящему сильными магами. Хотя, вероятней всего, они следуют зову сердца, и если организуют, как и в каноне, свой магазинчик по продаже различных забавных штучек, то явно найдут свое место и призвание в магическом мире.       — Все будет хорошо, Драко, — Ханна Аббот успокоила Малфоя и взяла его за руку.       Глядя на них, я хмыкнул — сейчас они еще подростки, но со временем, когда вырастут, имеют все шансы стать весьма гармоничной парой. Да и уже сейчас можно признать, что они хорошо друг другу подходят.       Мы отправились дальше и около двух часов просидели на берегу озера, наслаждаясь прекрасной погодой. Драко рассказал про фильм «Побег из Шоушенка» и по заинтересованным лицам друзей я понял, что скоро среди нас появятся киноманы.              Потом, уже вечером в нашей комнате Драко по секрету поведал мне всю подноготную при подготовке к Турниру Зельеваров.       Дамблдор и все, кто был «у руля» узнали о предстоящем событии примерно в одно время, в начале июля.       Наш светоч добра и мудрости тут же отправился в Министерство согласовывать между делом простую формальность, что именно он возглавит делегацию от магической Британии и Хогвартса.       Вот только коса неожиданно нашла на камень. Малфои вполне обоснованно надеялись, что Драко будет представлять Школу. И их никоим образом не устраивало, что мутноватый дедушка сможет так долго и близко находиться около их наследника.       Да и о самом событии, благодаря Снейпу и его связям среди зельеваров всего мира, они узнали чуть пораньше и успели подготовиться.       Малфои поняли, что у них появился прекрасный шанс немного прижать Дамблдора, активировались и быстро настроили на нужный лад Попечительский Совет и Министерство.       Около недели шла напряженная борьба. Аристократы и Попечительский Совет с одной стороны, а Дамблдор и его друзья с другой, занимались перетягиванием каната. Канатом выступал министр Магии Фадж.       Малфои и их союзники напряглись и таки перетянули министра к себе. То ли с помощью денег, то ли еще как, Драко не стал детализировать, но Фадж вдруг вспомнил, что он министр — раз, мужик — два, и у него таки есть яйца и он вежливо, но твердо ответил Дамблдору отказом на его незамысловатую просьбу.       Формально директор был в своем праве и Хогвартс для солидности действительно должен представлять его руководитель. Да вот только достал он многих хуже горькой редьки. Поэтому старичку указали на то, что необходимо вспомнить, что такое совесть, что он не альфа и омега островных магов, что Хогвартс вообще-то не ему принадлежит, и что были, были директора до него, будут и после. Не сомневайтесь, будут, жизнь на одном человеке не заканчивается.       И вообще, не пора ли следить за вверенным вам объектом национального масштаба (сиречь Хогвартсом), а не лезть в каждую дырку затычкой? Дамблдору напомнили, что в Хоге не все так гладко. Пропали Квиррелл и Локхарт, Люпин оказался оборотнем, а Грюм так и вовсе Барти Краучем-младшим. Да и уровень выпускников падает год от года.       Так что отправляйтесь-ка вы, дорогой наш директор, заниматься своими непосредственными обязанностями.       Понятно дело, в открытую никто с Дамблдором ругаться не стал. Все было высказано очень осторожно, с поистине британским юмором и тончайшими намеками. Но тот, кто должен был понять, все понял. Эх, жаль я всего этого не видел и не слышал.       Не знаю, как воспринял Дамблдор такую пощечину, но меня сей факт откровенно радовал. И воодушевляло, что наконец-то всезнающему старичку начали показывать, что не все жаждут получить его мудрый совет, и не всем интересно смотреть ему в рот, чтобы понять, в чем смысл жизни, о чем и как надо думать и куда по жизни плыть.       Как говорится, культ магического вождя дал пока еще небольшой, но вполне ощутимый крен. А если так и дальше пойдет, то глядишь, так и затонуть можно.       В общем, все это безмерно радовало не только меня, но и ряд лиц. Весьма влиятельных и достаточно многочисленных лиц!              Совместно с Пуффендуем прошел первый урок ЗоТИ. Сириус с первых минут захватил внимание класса. Все же он харизматичный чертяка — это стоит признать.       Его урок в чем-то напоминал преподавательскую манеру Люпина — все легко, понятно, упор на практику и спокойное отношение к ученикам.       По слухам, три четверти студентов в первые недели все еще не определились, как оценивать Сириуса. Закончил Гриффиндор, но происходит из одной из древнейших и темнейших семей. Вроде бы воевал против Пожирателей, но потом и сам попал в Азкабан. Вдруг он сумел извернуться, как умеют все темные маги, и сейчас изображает волка в овечьей шкуре?       Впрочем, такая настороженность прошла достаточно быстро. Сириус не придирался к ученикам, часто шутил и в скором времени стал самым популярным преподавателем. Было забавно наблюдать, как старшекурсницы что-то постоянно забывали в его кабинете и возвращались за вещами. И как они наивно хлопали глазками, оставаясь после урока и прося объяснить непонятное заклинание или прояснить тот или иной вопрос.       Я поймал шальную мысль — а вдруг Сириус найдет здесь свою любовь? Выглядел он хорошо, да и для магов разница в возрасте не так существенна, как для простых людей.       Сириус объявил, что пятикурсники будут изучать некоторые виды проклятий. Также мы познакомимся с различными темномагическими проявлениями — духами нижних миров, джаггернаутами, высшими вампирами (на третьем курсе мы изучали обычных), сущностями, способными захватить или подчинить личность человека, и иными, не менее дружелюбными явлениями.              Наконец-то после уроков мы обстоятельно и спокойно поговорили с Флитвиком. Он расспросил меня про настрой, физическое и магическое состояние организма.       Мы сидели за небольшим столиком и пили зеленый чай. В вазочке лежал тростниковый сахар — вот и все чаепитие.       Я подробно рассказал ему те изменения, что со мной произошли.       — Как сейчас чувствуешь магию? — спросил меня учитель.       — Она словно стала более близкой. Такое ощущение, что некоторые движения палочкой стали понятны и легки. Неожиданно стало ясно, что ряд заклинаний я могу реализовать невербально — это дополнительно к тем, самым простым, что и так умел.       — А что с палочкой? — Флитвик отпил чай.       — Странное ощущение, учитель. Я пару раз поймал мысль, что некоторые жесты излишне продолжительны и усложнены, их можно сделать проще и проводить быстрее.       — Так начинает проявляться беспалочковая магия, Гарри. Сначала это просто внутренний, едва осознаваемый порыв. Дальше будет больше, уж поверь мне.       — Значит, все идет хорошо? А темп мы выдерживаем?       — Гарри, Гарри… — он улыбнулся. — Думаю, ты понял, что мы не просто так изучаем те или иные заклинания, увеличиваем твой магический резервуар и расширяем пропускную способность. Все работает в комплексе, как единая система. Наши занятия направлены на то, чтобы проявить, развить и закрепить твои способности и таланты. И я очень рад, что все это приносит свои плоды.       — Значит, такого могло и не произойти?       — Вообще-то, я чувствую твою магию и вижу потенциал. Но конечно, если бы ты ленился, то ничего бы не вышло. Ты должен помнить, что желание, настойчивость и заслуга всегда идут рука об руку.       Мы немного помолчали. Учитель смотрел в окно, а я обдумывал услышанное.              — Учебный год мы начнем с изучения Солнечного пламени, — сделав глоток, наконец, сообщил Флитвик.       — Солнечное? Не Адское?       — Да, именно так. Расскажи, что ты слышал про это заклинание?       — Оно аналог Адского пламени, но иной природы и не так распространено.       — Совершенно верно, — учитель кивнул. — Дело в том, что оба эти заклинания условно относятся к так называемым «портальным». Маг, собственно говоря, не создает пламя, а призывает его с соответствующего Плана Мироздания.       — Значит Адское пламя, судя по названию, из Ада?       — Немного упрощенное понимание, — Флитвик поморщился, — но, по сути, оно верно. Опасность в том, что такое пламя несет соответствующие эманации и, так или иначе, влияет на мага. И мне не нравится тот накопительный эффект, который может проявиться при его использовании.       — Понимаю… Значит, Солнечное пламя это аналог?       — Да. Принципиальное отличие, что данный огонь призывается из другого источника — от Солнца.       — Если есть опасность, то почему Адское пламя популярней?       — Смотря у кого, — Флитвик улыбнулся. — Многие старые рода в силу традиции используют именно Адское пламя. Но так ли это правильно? Думаю, что нет…       — А вы, учитель, какое заклинание предпочитаете?       — Я знаю оба. Можно сказать, что Солнечное пламя — более высокая октава Адского и оно особенно эффективно против проявления темной магии. Зато у второго сильнее общий разрушительный потенциал и оно более универсально. Понял основную разницу? — я кивнул и учитель продолжил. — Принцип у них похожий и со временем ты изучишь оба. Но вот начнем мы с первого — пока твоя личность и магия не сформировалась, не стоит лишний раз вносить в них элементы демонических миров.       — Хорошо, как скажете. Когда приступим?       — Вот допьем и начнем, — он усмехнулся, сделал последний глоток, поставил чашку на стол и неожиданно выхватил палочку и молниеносно направил на меня: — Депульсо!       Я увидел взмах его руки и даже успел среагировать — чашка упала на пол, а я перекатом попробовал уйти в другую сторону и одновременно выхватить свою палочку. Получилось так себе. Чашка разбилась, да и стул помешал. Палочку достать я успел, но вот что-то создать уже нет… В свое оправдание могу лишь сказать, что Флитвик был нереально быстр и стремителен. Хотя, даже здесь он умудрился проявить великодушие и пощадил меня, применив вербальную форму заклинания и дав лишний миг на принятие решения.       Меня отбросило к стене. Не давая удариться спиной или затылком об камень, Флитвик создал Левиоссу, перехватил меня в воздухе и поставил на пол.       — Плохо, очень плохо, — он театрально вздохнул. — Почему ты расслабился и так поздно спохватился?       — Хм… — я кашлянул. И в самом деле, что говорить? Сказать, что был не готов? Так он ответит, что боевой маг, как пионер, должен быть всегда готов. И будет, кстати, снова прав. Сказать, что от друга не ждал проблем? Он возразит, что оборотку еще никто не отменял. — В общем, я попался.       — Да уж вижу, — он хохотнул. — Бой ты уже проиграл. Понял?       — Понял.       Флитвик оказался еще тем извергом. С начала пятого курса он стал постоянно и совершенно неожиданно «нападать» на меня, используя различные заклинания и вырабатывая мой автоматизм и реакцию. И конечно, вначале я постоянно попадался. А как только стал что-то нащупывать, на меня в один день напал шестикурсник, а потом и семикурсник с Когтеврана. Как оказалось, Флитвик дал им соответствующее задание.       Да что там говорить — Герми, Невилл и Драко также протестировали меня. Малфой тот вообще применил Инсендио и умудрился подпалить мне мантию!       Никакой обиды на друзей у меня не появилось. Более того, я был им признателен. Зато Флитвик оказался достаточно деликатным и Луну не попросил участвовать в этом.       С тех пор моя жизнь изменилась. Я постоянно стал ожидать нападения. Поначалу это создавало зажатый эмоциональный настрой, когда я во всем мире видел лишь возможную угрозу. Флитвик это моментально почувствовал и немного изменил учебу. С помощью медитации и подсказок учителя все изменилось. Он не дал мне превратиться в огрызающегося волчонка, готового в любой момент показать зубы. Я начал осознавать себя тихой, спокойной водой, которая моментально реагирует на любой, даже еле заметный порыв ветра.       — Не надо ждать агрессии и считать, что весь мир тебе враждебен. Надо просто находиться в здесь и сейчас. И реагировать на мир в ту же секунду, адекватно замечая абсолютно все внешние проявления — любовь и агрессию, доброту и угрозу. Не ждать, не бояться и не действовать с опозданием, пусть оно опоздание и ничтожно. Надо просто успевать, понимаешь?       Я старался понимать.