Там, на неведомых дорожках

      Глава VI       Неделя прошла спокойно. Мы учились. Зелья преподавал Снейп — что было, в общем-то, ожидаемо. Ему выделили часы в классе зельеварения, и он там неплохо обосновался и гонял нас, как и в Хоге.       Несколько раз на его уроки приходили местные и перенимали, так сказать, опыт.       Как мы поняли, из-за непростого, а временами так и вообще поганого характера с друзьями у Снейпа дело обстояло не самым лучшим образом. Но это не мешало ему пользоваться весомым авторитетом в своей среде.       Я с удивлением узнал, что такое поведение — нелюдимость, ехидство, мрачность и скептицизм, переходящий в цинизм — чуть ли не норма для уважающего себя зельевара.       Интересно, как в Хогвартсе преподает Зельеварение Дамокл Белби, которого Дамблдор пригласил для замены Снейпа? Он является родным дядей нашему Маркусу с шестого курса, и именно Дамокл изобрел в свое время волчье противоядие. Ничего, друзья расскажут, в чем разница между двумя преподавателями и насколько она принципиальна.              Предметы Руны и Нумерология здесь назывались также, как и в Хогвартсе, да и программа выглядела практически идентичной.       Руны вела профессор Лада Жерехова — миловидная женщина около сорока лет. Руны всегда считались и считаются одним из самых сложных и неординарных предметов. Освоить его на базовом уровне могут многие, но вот чувствовать и понимать все тонкости и нюансы способны лишь единицы.       И тут многое зависит от личности учителя. Благодаря самой Ладе Жереховой предмет считается в Колдовстворце одним из самых популярных. Пара отличий от того, что есть у нас в Хоге, состоит в том, что русские маги считают именно славянскую буквицу первоосновой всех индоевропейских алфавитов, а свою систему рун, которая называется Каруна, считали первой системой, от которой пошли Футарк и все остальные. В Каруне насчитывается сто сорок четыре основных знака и это весьма сложная тема.       Забавно, что в буддийской философии также существует понятие каруна, которое обозначает сострадание к людям и ко всем живым существам.       Не знаю как других, но меня предмет радовал неимоверно. Все было так интересно, логично и понятно, что я бы изучал его все свободное время.       Стоит упомянуть Волшебство — аналог Чар в Хоге. Само слово «чары» использовали в Колдовстворце в большей степени применительно к действиям, связанным с воздействием на чужое сознание, обманом, созданием иллюзий или манипулированием. Не случайно, есть такое выражение «женские чары», которое подразумевает привлечение к себе симпатии, а то и любви.       Местные чародеи являлись кем-то на границе ментальной магии и создания различных иллюзий. Поэтому Волшебство изучало приблизительно те же Чары, которые показывал нам Флитвик.       Было интересно наблюдать, что движения палочкой при произнесении определенных заклинаний очень часто идентичны на все сто процентов тому, что и мы знали, а вот звуковая формула была иной. Так, анимагия, которая была один в один, как и в Хоге, называлась «оборотничество», а небезызвестный Патронус и Экспекто Патронум, при котором маг вызывал телесное существо, носит имя «Светожар».       Учителя Волшебства — сухенького старичка с совершенно седыми волосами и обманчиво спокойным взглядом карих глаз звали Гидеон Гидеонович Шашков.       Класс для занятий мне понравился. Стены здесь облицованы грубыми каменными плитками. Они, а также окна, потолки, и полы зачарованы от неосторожных заклятий. Помещение имело прямоугольную, вытянутую форму. В дальнем конце, на небольшом возвышении, находился внушительный учительский стол. За ним стояли несколько стеллажей с книгами и свитками.       Центральную часть занимали парты учеников, а на противоположной от учителя стене висели многочисленные плакаты с наглядными рисунками, касающиеся движения рукой и палочкой при том или ином заклятии. Две остальные стены представляли собой место для отработки магии — там стояли манекены, висели мишени и различные механические приспособления, помогающие развивать гибкость и специально мешающие при колдовстве.       На первом уроке Шашков просто с нами познакомился и в основном расспрашивал, как и что мы изучаем у себя в Англии. После того, как занятие закончилось и ученики стали покидать класс, я попросил друзей подождать меня в коридоре, а сам подошел к преподавателю.       — Что такое, молодой человек? Поттер, кажется? — Гидеон Гидеонович, который «закопался» в бумагах у себя на столе, резко поднял голову, заметив, что я не тороплюсь выходить.       — Извините, профессор, но мой учитель Филиус Флитвик просил передать вам это, — с эти словами я достал небольшой конверт.       Говорили мы с ним по-русски, хотя Шашков весьма сносно владел английским, что и успел показать на уроке.       — У вас прекрасный русский, — небрежно бросил преподаватель, кинув на меня быстрый и внимательный взгляд. — Вы правильно сделали, что его выучили. Мы здесь считаем, что наш язык ближе к исконному языку общения на планете, и поэтому многие заклинания на нем получаются более естественными и мощными.       — Спасибо, учту, — я кивнул, поставив себе в голове галочку проверить правдивость данных слов и сравнить Патронус и Светожар.       Гидеон углубился в чтение. Я в общих чертах примерно знал, что там написал мой учитель. Флитвик наверняка попросил коллегу отнестись ко мне по-особенному. В глазах Флитвика «по-особенному» значило быть более требовательным и суровым. Вдобавок там имелась просьба нагружать меня посильнее.       — Интересное письмо, — Шашков задумчиво выбил пальцами дробь на столешнице. — Как я понял, мой коллега готовит вас к сдаче на мастера?       — Так и есть, господин Шашков.       — Что вы изучали последний месяц?       — Солнечное пламя.       — Неплохо. Я бы даже сказал — внушительно. Вы его выучили?       — Нет.       — Тогда покажите наиболее сильное волшебство из тех, что знаете.       Я начал показывать и по мере демонстрации стал замечать, что немного скептическое и отстранённое выражение на лице старого мага начало пропадать. Глаза его загорелись, в них появился блеск и интерес.       Особенно сильно его заинтересовала косатка Кейко — мой телесный Патронус. После того, как я показал ряд чар, он задумался.       — Как у вас обстоит дело с трансфигурацией?       Я продемонстрировал свой уровень, превратив два учебника в двух птиц, которые летали друг за другом. А потом одна из них «съела» вторую, упала на стол, и там вновь появились две книги.       — Ага, значит, вы можете создать и контролировать два движущихся объекта. А три пробовали?       — С тремя пока проблема… Третий создать могу, но он нестабилен и словно живет своей жизнью.       — Хорошо, хорошо… Ваш уровень в трансфигурации открывает определенные горизонты, — он задумался и на миг замолчал, по всей видимости, окончательно что-то для себя решая. — Солнечному пламени я вас учить не буду, — он усмехнулся. — У нас есть пословица — коней на переправе не меняют. Это я к тому, что раз ваш учитель начал, то пусть он вас и доучивает Солнечному пламени. Зато у меня есть заклинание, которое не только вам понравится — я уверен в этом, но и будет полезно в различных ситуациях. У нас, во всяком случае, оно входит в круг тех, что необходимо знать мастеру.       — Звучит интригующе. Как оно называется?       — «Воделар». Вы хорошо знаете наш язык и поэтому вам будет проще. Само заклинание работает на стыке с трансфигурацией и уже в названии слегка завуалированы три возможных состояния: вода — лёд — пар. Маг материализует определенный объём воды — он может быть различным, а потом начинает использовать тем или иным способом. С помощью Воделара можно атаковать, защищаться и использовать его в мирных целях. И так как вода может быть и замороженной, и парообразной, и обычной, то и заклинание позволяет трансформировать изначально вызванную воду либо в пар, либо в лёд. У заклинания есть несколько степеней сложности. Так же оно очень гибкое и зависит от силы создавшего его мага. Это значит, что чем больше маг вложил силы, тем сильнее оно может оказаться. Как вам?       — Двумя руками за.       — Тогда извольте отойти в сторону, вон туда, к стене.       Я выполнил его команду, профессор вышел из-за стола и продемонстрировал заклинание.       Звуковая формула Воделара немного менялась в зависимости от конкретного состояния воды, а при продвинутой степени заклинания жесты выглядели более сложными, я бы сказал изящными.       Гидеон Гидеонович материализовал шар воды примерно два ярда в окружности, потом резким движением «бросил» его в стену, на которой ученики отрабатывали чары. Вода ударила резко и мощно — думаю, энергия от такого удара вполне может не только сбить человека с ног, но и весьма сильно «припечатать».       Потом учитель вновь собрал воду, трансформировал ее в кусок льда и также бросил вперед. На сей раз удар получился более существенным, и во все стороны полетела ледяная крошка.       Я провел рукой по лицу, смахивая влагу, и поймал себя на мысли, что заклинание начинает мне нравиться.       — А что с паром, профессор?       — Пар… Многие его недооценивают, вот что я вам скажу, — он резко взмахнул палочкой, и вода начала менять свое состояние, образуя густой, буквально молочный, кисель. Через некоторое время он заполнил весь класс. Я вытянул руку и увидел, что даже на таком незначительном расстоянии собственные пальцы начинают теряться и «расплываться».       — В тумане неплохо прятаться и запутывать следы. Он помогает при отступлении и перегруппировке, — донесся голос справа. — Но это не все. Представьте, что вот в таком закрытом помещении я начну его разогревать до высоких температур. Как вы будете себя чувствовать и как собираетесь защищаться?       Хм… В этом действительно что-то было. Ведь так можно обжечь кого-либо, а можно просто ударить с неожиданного направления.       Шашков проговорил словесную формулу окончания заклинания. Я невольно провел рукой по лицу и одежде — везде была влага. Да и температура в классе после льда и тумана немного понизилась.       — Да, в помещении пар создает конденсат, — Гидеон Гидеонович следующими чарами «просушил» весь класс, делая особый акцент на книгах и пергаментах. — Вижу, что заклинание вам понравилось? Так? — он иронично, одними глазами, улыбнулся.       — Так и есть!       — Самое перспективное в том, что у Воделара неплохая гибкость. Его можно использовать десятком различных способов и комбинировать с другими чарами. Понимаешь? — Шашков воодушевился и не заметил, как перешел на «ты».       — Понимаю, — я улыбнулся.       Вот так я стал изучать новое заклинание, которого не было в арсенале британских магов. Или было, но до него мы с Флитвиком еще не добрались.                     В пятницу, еще до ужина, я вытащил из своего чемодана Сквозное зеркало, забрался на кровать и наложил на полог чары Тишины.       Малфой и Лонгботтом, с которыми я делил комнату в Башне Путешественников, понимающе ухмыльнулись, переглянулись и вышли в гостиную.       — Привет, Лу, — в зеркале я увидел лицо девушки и невольно, открыто и широко, улыбнулся.       — Привет, Гарри! — мне показалось, или действительно ее голос звучал более романтично? Вот уж действительно, в разлуке чувства крепнут!       Мы болтали минут тридцать. Я рассказывал местные новости, пересказывал все интересные моменты и вывалил на девушку буквально целый ворох интересной информации.       Ей тоже нашлось, что сказать. Больше всего меня интересовало, как там у нее дела и не обидел ее кто, но со слов Луны выходило, что все прекрасно.       Сириус явно проникся моими словами и каждый день, ближе к вечеру, заходил в гостиную Когтеврана — к радости всех девушек. Флитвик тоже не оставлял Лавгуд без внимания, да и Билл и Майкл не забывали, что мы друзья.       Луна рассказала, как обстоят дела у знакомых. Отношения с Гермионой у Лавгуд были, скажем так… непростыми, и поэтому про Грейнджер я не стал ничего спрашивать.       Мы поболтали еще немного — тепло и очень по-доброму, а потом она сказала, что в комнату зашла однокурсница и позвала в гостиную, куда как раз сейчас заглянул Бродяга.       Это был прекрасный момент, и я попросил Лу передать ему зеркало. Мы еще немного поговорили, попрощались и девушка пропала.       Спустя две минуты в зеркале появилась довольная физиономия Сириуса.       — Ну что, старичок, соскучился по родным пенатам? — он не выдержал и громко заржал.       — Не без этого, — я с удовлетворением оглядел его радостную и полную жизни физиономию. — Как сам-то? Невесту, небось, уже присмотрел?       Минут пятнадцать мы просто трепались обо всем подряд. С Сириусом мне было легко, я словно с ровесником разговаривал.       После Сириуса пришла очередь Гермионы — я попросил передать зеркало ей.       В общем, в тот день я славно со всеми пообщался, передал всем друзьям привет, и наконец, убирая зеркало обратно в чемодан, вздохнул с немалым облегчением. Как же приятно увидеть друзей, почувствовать их радость, добрые чувства и просто увидеть их улыбки!                     Наступило субботнее утро двадцать первого октября — время первого соревнования.       Русские маги соорудили одну большую и вытянутую трибуну за пределами Колдовстворца, где все мы и разместились. Мелькали флаги, вымпелы и шарфы различных школ. Все наши цвета подавляло обилие красного, белого и черного — традиционных цветов местной школы.       Временами налетал свежий ветер, который заставлял нас всех кутаться в одежду.       Народ смеялся, шушукался и обменивался впечатлениями.       — Итак, приступим. Прошу чемпионов подойти ко мне, — громкий голос директора Колдовстворца, усиленный с помощью аналога Соноруса, прекрасно слышали все зрители.       Сам Салтыков стоял на центральном помосте в окружении магов из приглашенных школ, а также нескольких человек, одетых более-менее одинаково. Думаю, что это волшебники из русского Министерства Магии.       Малфой встал. Я хлопнул его по плечу, а Ханна, покраснев как мак, пожала руку, постаравшись сделать это как можно незаметней. Конечно, наши все заметили.       — Невероятные чувства, — насмешливо заметил один из близнецов. Я быстро переглянулся с Диггори. Мы кивнули друг другу и решили не акцентировать внимания на этом эпизоде. Пока.       Как только пять учеников спустились с трибун и окружили директора, позади них «нарисовались» для моральной поддержки Снейп, Каркаров, Макато Ито, Номуса Мане и еще несколько человек. Директор чуть иронично оглядел пятерых чемпионов и продолжил:       — Что бы ни думали люди, настоящий зельевар — не мрачный нелюдимый колдун, добровольно забравшийся в одинокую башню и пугающий всю округу. Нет, зельевар должен разбираться в окружающем мире и сам находить необходимые ингредиенты. А еще он должен уметь работать в команде, помогать другим и принимать помощь от них, — Салтыков перевел дух и продолжил. — Поэтому, в первом задании вам необходимо прогуляться по Сказочному лесу и набрать необходимых ингредиентов для будущего зелья. На все про все у вас ровно сутки. После этого этапа мы оцениваем не зелья, а качество и редкость собранных ингредиентов, и то время, за которое вы их нашли. Помните, на втором этапе вы будете варить зелья из того, что сможете найти именно сегодня. Так что старайтесь отыскать наиболее редкие и необычные компоненты.       Я видел, как у Малфоя и остальных округлились глаза. Забираться в Сказочный Лес, да еще и на целые сутки, ни у кого особого желания не было.       — Сам Лес мы накроем антиаппарационным куполом. А на вас повесим следящие заклинания. Если вы закончите испытание, решите, что нашли все необходимые компоненты или просто попадете в беду, то запустите в воздух сноп искр, и мы вас вытащим. Правда и испытание на этом закончится.       Директор озвучил еще ряд требований — чемпионам надо уже сейчас прикинуть варианты и сообразить, какие зелья они собираются варить в будущем, чтобы не бродить по лесу бесцельно, а целенаправленно искать то, что нужно. И тут сразу все оценили, почему неделю назад он советовал ознакомиться с книгой о Сказочном Лесе.       Еще он строго предупредил, что разумных существ и говорящих животных убивать нельзя, за это будет засчитано поражение. А вот всех остальных очень даже можно.       — Как я уже говорил, зельевар должен уметь работать в команде, — продолжил директор. — Поэтому каждый из вас может отобрать двух друзей и товарищей. Именно они будут сопровождать вас в вашем походе и смогут помочь в случае нужды. Я дам вам небольшую подсказку — лучше выбирать тех, кто разбирается в гербологии, знаком с магическими и немагическими существами и понимает в заклятиях — в Лесу вам могут встретиться очень опасные создания.       Драко кинул быстрый взгляд на Снейпа, явно надеясь на подсказку. Они переглянулись, и как мне показалось, обменявшись парочкой знаков, поняли друг друга.       Директор подозвал Чемпионов к себе поближе и продолжил им что-то говорить.       Трибуны просто сидели и наблюдали, как внизу чемпионы советуются с наставниками и принимают решения. Все это продолжалось минут пять, потом помощник директора что-то записал и народ на трибунах подобрался.       Я невольно перевел взгляд чуть в сторону — на небольшой отдельной трибуне для гостей народу хватало. И там находились родители Драко Малфоя, Люциус и Нарцисса — еще утром я успел с ними поздороваться и даже перекинуться парочкой общих фраз. Они выглядели обеспокоенно, хотя и старались этого не показывать.       В числе зрителей вообще хватало родственников и гостей, причем не только из самого Колдовстворца, но и тех, кто «болел» за другие школы и прибыл сюда, чтобы их поддержать.       Порт-ключ, который обеспечивал перемещение в Колдовстворец из Англии, стоил недешево, но для Малфоев подобные траты сущие пустяки. Тем более, они не просто хотели посмотреть за сыном, но и запечатлеть эти моменты на память. С этой целью они взяли с собой успевшего хорошо себя зарекомендовать Колина Криви и его фотоаппарат. А ведь парень происходит из обычной, магловской семьи, с которыми, по идее, блистательные Малфои не общаются. А вот и нет, не такие они и маглоненавистники, как пытается всех убедить Дамблдор. Тем более, когда такое общение попадает под расплывчатое определение «бизнес».       С самим Криви мы уже успели обо всем договориться. Он фотографирует и отсылает фото не только Малфоям, но и Ксенофилиусу Лавгуду, а я пишу и отправляю материал о турнире и вообще, заметки о Колдовстворце и русских магах. Представляю, какой ажиотаж вызовут эти статьи!              Наконец, директор и окружающие его ученики пришли к какому-то решению. Каждый чемпион отобрал себе двух помощников. Салтыков взял у помощника список и принялся оглашать фамилии «счастливцев». Драко выбрал меня и Невилла. Вот так, совершенно неожиданно, мы с Лонгботтомом из зрителей превратились в участников.       Нам дали тридцать минут, на то, чтобы тепло одеться, взять все необходимые вещи и, так сказать, морально подготовиться.       Снейп также провел небольшой инструктаж, суть которого можно передать несколькими словами — он надеялся, что мы не будем тупить, не станем расслабляться и выступим достойно.       — Гох, спасибо за честь, конечно, но мне интересно, почему мы с Невом, а не тот же Диггори, к примеру? — задал я вопрос, воспользовавшись свободной минутой, пока остальные обговаривали последние детали.       Лонгботтом, одетый в зимнюю мантию и тяжелые ботинки, хмурый и сосредоточенный, лишь кивнул, показывая, что и ему вопрос интересен.       — Я позвал друзей, — сказал Малфой и неловко улыбнулся.       — Спасибо, — после неловкого молчания первым ответил Невилл. Я мельком посмотрел на него — для Лонгботтома такие слова явно не пустой звук. Впрочем, и для нас всех это тоже не просто так.       И тут сам факт того, что тетка Малфоя — Беллатриса зверски пытала родителей Невилла отходит на второй план. Тем более, в таких семьях за многие века случались различные взаимоотношения. И люди научились не только помнить, но и прощать. Это не отменяет того, что в будущем много чего может произойти, но прямо сейчас мы друзья.       Перед распределением в Хогвартс меня смущал именно этот факт, когда я планировал собрать всех нас в одну компанию. А теперь он разрешился вполне хорошо. Вот ведь как жизнь вывернула! И хотя и я сам приложил к этому руку, но все же мне приятно, что так все обернулось.                     Все зрители наблюдали, как по неширокой дорожке в сопровождении взрослых магов мы подошли к внушительной и старой каменной арке. Воздух в арочном проходе «плыл», как пар над закипающим чайником. Это выглядело немного странно, так как мы твердо знали что никакого портала тут нет и в помине. И все же странный эффект… Интересно, что он значит?       Шагов через десять после арки дорожка разделялась на три более узких тропинки, за которыми начинался Лес.       Все сооружение выглядело необычно — простая арка, нет никакого забора. Но почему-то все входили в Лес именно через неё, словно пересекая невидимую черту или порог.       Сама арка была покрыта потрескавшимися от времени узорами и рунами. У ее основания росла особо густая, уже пожелтевшая трава и она почему-то двигалась под порывами ветра, хотя мы все, стоящие совсем близко, никакого движения воздуха не чувствовали.       Директор Колдовстворца давал нам последние указания. Перед испытанием всех проверили, чтобы мы не могли взять с собой в лес какие-то редкие или необычные ингредиенты, а потом выдать их за найденные. Малфой и остальные лидеры групп получили вместительные кофры — с массой полочек, пробирок и мест, где «в безвременье» можно хранить различные предметы. Нам дали по сумке с едой, палатку и карту Сказочного леса.       — Итак, мы начинаем! — громко произнес директор. Ученические «тройки», одна за другой, начали проходить сквозь арку. На миг я почувствовал резкий порыв ветра. Мне даже показалось, что мы преодолели едва заметную преграду.       Сделав несколько шагов все остановились. Никто особо не торопился — впереди целые сутки и времени хватит.       Под нашими ногами шла тропинка, которая чуть дальше разделялась на три части, и сразу за ответвлением шумел Сказочный Лес. Он начинался резко, словно кто-то отрезал огромный пласт гигантским ножом. Здесь практически отсутствовал подлесок и кустарники. Мощные, величественные стволы, поросшие мхом, поднимались к небесам.       Странное дело, мы прошли сквозь арку и сделали всего несколько шагов, но воздух успел измениться. Он стал более свежим, невероятно «вкусным». Казалось, им можно дышать сутки напролет, ощущая тончайшие запахи трав, деревьев и неведомой лесной жизни.       — Идем вместе или порознь? — к Малфою повернулся Браге, прервав общее молчание.       У дурмстранговцев группа полностью сформирована из парней — так же, как и у нас. Колдовстворец, кроме Анастасии Бажовой, выставил еще одну девушку и парня. Японцы и африканцы — одна девушка и двое парней. Ребята из Уагаду выглядели высокими и мускулистыми. К тому же они явно братья — уж больно похожи. Пожалуй, если сравнивать нас всех, именно на лицах африканцев можно прочитать больше всех эмоций — смесь удивления и опасения. Самыми невозмутимыми казались ученики Махотокоро. Если они и переживали, то по их совершенно бесстрастным лицам понять это было невозможно.              — Пусть лучше каждая группа будет сама за себя, — подумав, ответил Малфой. — Так никому никаких претензий и обижаться можно лишь на себя.       — Правильно, мы прикидывали схожим образом, но все же решили предложить. Итак, всем удачи, — Браге оглядел нас, других участников и махнул рукой своей команде — Мстиславу Шуйскому и Керну Лорингсону.       Дурмстранговцы обменялись несколькими фразами с группой Бажовой, подхватили сумки и вещи и, не мешкая, отправились по левой дороге.       Анастасия Бажова повела своих по центральной тропинке. Африканцы посовещались и последовали за ними. А вот японцы сели в кружок в позе лотоса и принялись медитировать.       — Командуй, Драко, — предложил я, провожая взглядом исчезающие среди деревьев спины дурмстранговцев.       — Я вот что думаю, — он достал карту, развернул ее и на минуту задумался. — Здесь обозначено, где что растет и где что можно найти. Для начала попробуем собрать самые простые и базовые ингредиенты. А уже потом я буду прикидывать, что из этого можно сварить и чего не хватает. Так что идем по правой тропинке.       — Как скажешь, — Невилл кивнул. Мы кинули прощальный взгляд на все еще медитирующих японцев, помахали трибунам и зашли в лес.       На миг меня посетила ассоциация, что сейчас мы находимся в русской сказке, где перед героем встает выбор по какой дороге пойти. Как там? Налево пойдешь — коня потеряешь, направо пойдешь — жизнь потеряешь, прямо пойдешь — женатому быть. В различных сказках, насколько я помню, различные «обещания» будущего. Сейчас я впервые задумался, что все не просто так, а каждая дорога это проверка чего-либо, своеобразный экзамен. Интересно будет услышать, что скажет по такому поводу Флитвик — он-то, как раз и сможет оценить всю прелесть и глубину подобной конструкции.       По тропинке, заваленной листвой и веточками, мы прошли около сотни шагов. Звуки окружающего мира делались все тише и тише и, наконец, пропали. Исчез, словно кто-то его выключил, шум и смех с трибун…       Мы вошли в Лес — и теперь слушали звуки лишь леса. Где-то далеко куковала кукушка, дятел долбил ствол дерева, появился противный писк от прилетевшего одинокого комара.       Вокруг, несмотря на конец октября, была зелень, которая самим фактом своего состояния говорила, что сейчас август или даже июль. Сквозь листву тут и там, словно копья, пробивались солнечные лучи. В их свете летали мошки.       — Парни, не раскисаем, — я обратил внимание, что на лицах друзей, после того, как их перестали видеть посторонние, промелькнула неуверенность. Что Малфой, что Лонгботтом происходили из старых семей. Сомневаюсь, что они часто попадали в дикий и суровый лес. Да и сам я чувствовал себя бы куда неуверенней, если бы не прошлая жизнь и ее опыт. Конечно, лесником я не был, но все же поход для меня не такое уж невероятное приключение, как для парней. У меня хватало опыта и ночевок, и походов за грибами, да и на лодках мы несколько раз сплавлялись по реке, делая привалы в лесу.       Местный Лес ощущался как-то странно. Я словно чувствовал что-то знакомое. Нет, не родное и не дружественное. Но что-то в этом присутствовало. Какая-то мимолетная деталь, ощущение, что Лес «кинул» на меня задумчивый взгляд, хмыкнул многозначительно и решил посмотреть и оценить.       Друзья невольно рассмеялись на мои слова и немного пришли в себя.       Мы спокойно шли по петляющей тропинке. Невилл вспомнил про свои обязанности и стал изредка нагибаться, что-то срезая и передавая Малфою.       Ничего особенного он пока не нашел — подорожник, волчью ягоду, чабрец, сосновую шишку и все в том же духе. На одной из веток Драко заметил паутину, прихватил и ее, и не успевшего сбежать паука-крестовика.       Я начал понимать его стратегию — на первом этапе он просто хотел набрать побольше различных ингредиентов, собирая все в кучу и не особо заморачиваясь поиском конкретных вещей.       Через час остановились. Никто из нас не ходил так долго и так много. С непривычки мы все почувствовали усталость и открыли карту.       — Смотри, справа течёт узкая река. Она называется Ленточница. Может, к ней выйдем? — предложил я.       — У воды можно найти кое-что интересное, — кивнул Невилл и посмотрел на Малфоя. — Кувшинки, ряску, камыш… Может и что-то более экзотическое. Тебя такое интересует, Драко?       — Звучит неплохо. Пошли.       Положив палочку на землю, я применил заклинание компаса — когда-то меня ему научила Гермиона. Определившись с местоположением, мы свернули с тропинки и принялись пробираться между деревьев. Воздух удивительно бодрил и где-то высоко шумели на ветру высоченные древесные вершины.       Сказочный Лес не просто так назвали — он невероятным образом сочетал в себе различные климатические зоны и растения, которые не могли вместе ужиться.       Я шел впереди, на всякий случай сохраняя бдительность и готовность в любой момент выхватить палочку. Драко двигался посередине, на пару шагов позади, продолжая держать в руках карту. Невилл замыкал нашу группу, время от времени нагибаясь и что-то срезая специальным ножом.       Мы вышли к реке и перед нами распахнулся широкий простор. Противоположный берег утопал в траве. Деревья низко склонились и полоскали ветвями в воде, по которой плыли опавшие листья и ветки. Тут и там на воде лежали круглые листья кувшинок, а место недалеко от нас густо поросло камышом.       Невилл развернулся здесь на совесть — отыскал мартензию, осоку, сытник, вахту и еще кучу других растений. Он особо обрадовался, когда нашел редкий лотос орехоносный — тут даже у Малфоя глаза загорелись, и я буквально чувствовал, что он начал что-то там прикидывать в голове.       Особого внимания на всю эту гербологию я не обращал. По идее, моя основная роль в группе — защищать. Я, конечно, не думаю, что нас будут убивать, но и совсем уж расслабляться не стоит. Поэтому одним глазом успевал фиксировать, что делают друзья, а другим осматривал округу.       Резкими бросками левиоссы я поймал нескольких стрекоз, бабочек и даже слепней. Все пошло в кофр Малфоя. На самом деле, настоящий зельевар имеет возможность для некоторого маневра и может менять один ингредиент на другой. Особо редкие вещества, конечно, не поддаются замене, но, как пример, два — три простых ингредиента могут заменить что-то другое, такое же простое.       От воды пошли на восток. Глазастый Малфой увидел на сломанной ветке клок шерсти. С помощью диагностического заклинания Невилл определил, что его оставил медведь.       — Так, так, — оживился Малфой. — Теперь нужны мухоморы и можно будет готовить зелье берсерка.       — Оно же не сложное, — заметил Невилл.       — Так и есть, — кивнул Драко. — Я просто подумал, что надо иметь несколько вариантов. Вдруг не представится возможности сварить что-то действительно редкое? Тем более, зелье берсерка я варил и знаю, что там к чему. Да и в процессе приготовления можно постараться и выиграть время.       Мухоморы мы нашли. Вместе с ними удалось зацепить и поганки, и опята, и пяток лисичек — Малфой все так же ни от чего не отказывался.       Солнце тем временем не стояло на месте и медленно начало клониться к западу. У нас оставалось часа три светлого времени.       Разбили небольшой привал, я развел костер, и мы поджарили захваченный из Колдовстворца бекон и попили воды. На отдых потратили около получаса. Я даже расшнуровал ботинки и дал возможность отдохнуть ногам.       После привала, тщательно погасив огонь Агуаменти, Малфой принял решение отправиться к дальним пещерам.       И мы потопали. Всем нам было нелегко — лес постепенно начинал надоедать, паутина липла к разгоряченным лицам, Невилл один раз поскользнулся, перебираясь через поваленный ствол дерева и потянул ногу.       К пещере вышли через час и около входа столкнулись с группой из Колдовстворца.       — Привет, парни! — хохотнул Добромир. Фамилия у него была необычная — Зима. Он учился в десятом классе — это соответствовало седьмому курсу Хогвартса. — Как успехи?       — Так, по мелочи. — Малфой не стал открывать карт и особо откровенничать.       — Понятно, понятно, — хитро улыбнулась Анастасия Бажова. Выглядела она замечательно — одетая как заправский турист, уверенная в себе и одновременно какая-то утонченная. Длинные волосы, чтобы не мешали, девушка затянула в большой узел на голове. — Нам тоже особо хвалиться нечем.       Ребята кивнули нам. Целенаправленно и очень уверенно они первыми прошли в пещеры.       Мы зашли следом и спустя пару минут их заклинание, с помощью которого они освещали путь, потерялось где-то спереди, скрытое поворотами и извивами пещеры.       Через некоторое время мы оказались там, куда и шли. Весь потолок напоминал живой, шевелящийся ковер. Тысячи летучих мышей начали возбужденно шевелиться и попискивать, реагируя на наше присутствие.       Я сделал Люмос не таким ярким и прилепил его к одной из стен. Здесь все было в беловато-сером помете. Стены, пол, сталагмиты и сталактиты были заляпаны им и мы моментально испачкали обувь. Да и запах стоял неприятный — резкий и какой-то едкий, как от кислоты.       Малфой и Невилл осмотрелись и принялись за дело. Гох пополнил свой растущий запас известью, глиной и мелом. Лонгботтом обнаружил какой-то мох. По просьбе Драко я сдернул с потолка несколько летучих мышей и еще в воздухе свернул им шеи.       — Местные явно не просто так сюда зашли и прошли куда-то вглубь. Слишком уж они целеустремленно выглядели, — заметил Малфой.       — Я тоже подумал, что они ищут что-то конкретное, и вероятно, ценное, — согласился Лонгботтом. — Пойдем за ними?       — Нет, — ответил Малфой после раздумий.       — Правильно, Гох. Иди туда, не зная куда, и принеси то, не зная что — не про нас. Да и местным наше поведение не понравится. Они могут подумать, что мы шпионим, — согласился я.       — Давайте еще полчаса здесь полазаем, а потом на выход, — предложил Малфой.       И мы использовали это время с пользой. Хорошо, что никто из нас не страдал клаустрофобией.       Невилл нашел какие-то редкие лишайники, а я совершенно случайно наткнулся на мумие.       — А вот это по-настоящему круто, — Малфой не на шутку обрадовался находке. — С мумие я могу сварить множество медицинских зелий и для костей, и для зубов.       Наконец мы выбрались из пещеры. Солнце повисло напротив входа, приближаясь к верхушкам деревьев и посылая последние лучи прямо в глаза. Я невольно зажмурился и прикрыл лицо ладонью — после пещерного полумрака глазам надо дать время, чтобы привыкнуть.       Мы присели на камни перед входом, решив немного передохнуть.       — Ты сможешь повторить свой номер с турнира волшебников и забраться в воду? — спросил у меня Малфой.       — Предлагаешь отправиться к русалкам? — догадался я. — Что тебе от них нужно?       — Да много чего — чешуя, волосы. Можно найти какое-то речное растение.       — Длиннолистного утопца и водоросли ты под водой точно встретишь, Гарри, — заметил Невилл. — Они растут практически везде и используются во многих зельях.       — Не вопрос, парни, попробовать можно. Вот только видите, здесь на карте, чуть в стороне от русалок, помечен Водяной. Я вообще не знаю, кто это такой и что с ним можно делать? И мне как-то не хочется проверять его возможности и миролюбие.       — Согласен, наверняка встреча может быть опасной, — Малфой еще раз внимательно осмотрел карту. Там шла узенькая полоска реки Ленточницы и в одном месте, где разливалась широкая запруда, имелась пометка «русалки». Чуть ниже по течению, в месте, где в Ленточницу впадала другая речушка , стояла пометка — Водяной.       — А что можно предложить русалкам? — поинтересовался я. — Не думаю, что им понравится, когда я начну выдирать у них из задниц чешую.       Малфой заржал, а Невилл совершенно серьезно ответил:       — Их наверняка заинтересуют белые грибы. Я вам их найду.       — Шикарно, — Драко с довольным видом потер руки. — Отправимся в ту сторону с рассветом, чтобы тебе в воде было светло.       — Сейчас что делаем? — спросил я. — Есть идеи?       Меня нисколько не напрягал факт того, что сегодня в нашей экспедиции «первую скрипку» играет Малфой. Все же это его испытание и он мало того, что кровно заинтересован в успехе, так еще и прикидывает, что и где ему нужно найти. Поэтому и моя роль простая — максимально ему помогать.       — Ты сможешь найти и правильно собрать вербену, Нев? — Малфой повернулся к Лонгботтому.       — Да, но лучше все сделать ночью. Вот здесь подходящие условия, — он указал палочкой на месте в карте. — Здесь она может расти.       — Тогда выдвигаемся в ту сторону, — Малфой еще раз посмотрел на карту, сложил ее и убрал в сумку.       Невилл продолжал собирать интересные травы. Коллекция Малфоя пополнилась девясилом, полынью, беленой, тёрном колючим. Еще раз удача нам улыбнулась, когда Невилл каким-то невероятным способом сумел отыскать мандрагору. Вообще, глядя на то, как он действует и как ищет что-то нужное, я видел в нем настоящего профессионала. Он интуитивно понимал, какой и где тип почвы, какова в этом месте влажность, интенсивность ветра и осадков, и - главное - знал, что там может расти, а чего нет и в помине. Он был невероятно хорош и, похоже, Драко сделал чертовски правильный выбор, пригласив в команду именно Лонгботтома.       Все это становилось еще более ценным, если помнить, что Невилл первый раз оказался в лесу. Или не первый? Глядя на его действия, я начал склоняться к мысли, что какая-то практика у него все же есть. Мало ли куда он на летних каникулах умудрялся выбираться?       — Вообще-то мандрагору чаще всего можно найти под виселицей, — Невилл говорил, а его руки аккуратно и ловко извлекали растение из земли.       — Повешенных пока не наблюдается, — хмыкнул я.       — Ну, лес-то явно волшебный, Гарри. Кто знает, какая жуть здесь живет? Тем более дело к вечеру.       — Согласен, — я кивнул. На карте стояла парочка неприятных обозначений, с пометкой, что они активизируются ночью.       Мы пробирались среди деревьев и наверняка шумели, как стадо кабанов — как бы кого не приманить на эти звуки.       Наползали сумерки. Стало прохладней и появилось множество комаров.       Наша команда вышла к небольшой полянке, помеченной на карте, где собирались сделать очередной привал и дождаться полуночи — некоторые травы лучше собирать именно в это время.       Огибая огромный мощный дуб, я поднял голову и увидел высоко на ветке кошачий силуэт с двумя желтыми глазами — в сумраке, да еще и среди листвы, они светились достаточно ярко.       — Стойте, — я поднял руку. Парни остановились, сообразили, куда я смотрю и Малфой медленно потянулся за палочкой. Я успел схватить его за руку: — Не стоит этого делать.       Я сделал несколько шагов вперед и наконец-то рассмотрел, что с широкой ветки на меня совершенно спокойно смотрит лесной кот — меховой ком серо-черного цвета, с шикарными усами и толстым, как полено, хвостом, который свесился вниз и раскачивался наподобие маятника. Размером котяра был с крупную собаку или рысь. Ничего себе экземплярчик!       Мы стояли молча. Кот таращил желтые глазищи. Я почувствовал, что на нас не только смотрят, но еще и пытаются считать мысли, вот только коту, а это он занимался этим делом, что-то мешало. Мне пришла в голову интересная идея.       — Просто смотрите и ничего не делайте, — я обернулся к друзьям, а потом перекинулся в свою анимагическую форму.       Мир стремительно увеличился и в нос ударил запах, состоящий из десятков ароматов и нот. От друзей тянуло потом, от травы шел приятный, легкий и слегка дурманящий запах. От дерева пахло дубом и желудями. Слева отчетливо чувствовалась вода — похоже, где-то там ручеек.       Я подошел к дереву и задрал голову. Отсюда, снизу, лесной кот выглядел немного иначе и очень внушительно.       Он минуту просто смотрел на меня, а потом легко, словно капля ртути, начал перетекать, прыгая с ветки на ветку и спускаясь вниз.       Лесной кот очутился около меня, и я ощутил его запах — смесь сухой, чистой шерсти и недавно съеденной живности. Мне почему-то показалось, что он перекусил мышкой.       — Здравствуй, младший брат, — он говорил с помощью мысли и я отчетливо и очень хорошо его понимал. Интересно, почему лишь в таком виде он смог до меня «достучаться»? Кот неторопливо описал круг, принюхиваясь и оглядывая со всех сторон. Хорошо хоть по кошачьей привычке не заглянул под хвост! — От тебя странно пахнет! Ты кто такой?       — Просто маг. Гарри Поттер.       — Маг… — в его мыслях мне почудилась усмешка и ирония. — Называй меня Василием. Лесной Хозяин предупредил всех, что сегодня в лес придут маги. Ты из них?       — Ага.       — А что вам надо? — отчетливое любопытство.       — Мы просто собираем всякие травы и корешки.       — А сметаны у вас нет? Или хоть молочка? — кот резко переменил тему, сел на задницу и облизнулся розовым языком. Мне стало ясно, что с людьми он ранее встречался и наверняка кто-то из школы его изредка подкармливает.       — Нет, извини, Василий, но сметаны мы не взяли. Мясо будешь?       — Мясо? Мясо — буду!       Мы еще немного поговорили, а потом я вновь вернул себе человеческий облик.       — Это кот, его зовут Василий, — я представил немного очумевшим друзьям зверюгу. — Гох, угости его мясом. Думаю, он в долгу не останется.       — Как скажешь, — он всеми силами старался сохранить невозмутимый вид. Да я и сам малость охренел, начиная понимать, что попал в русскую сказку. Может и еще кого мы сможем встретить?       Лесной кот внимательно поглядывал на телодвижения Малфоя и с трудом, из-за собственных габаритов и недостатка места, накручивал восьмерки между моих ног. Не знаю почему, но он как-то сразу решил, что мне, похоже, можно доверять.       Василий оказался не дураком пожрать и на мясо налег основательно. Копченая грудинка ему однозначно пришлась по вкусу.       Взамен он разрешил его погладить — Невилл и Драко сделали это по очереди, немного опасаясь и сохраняя осторожность. Кот освоился и, спокойно положил голову на мои колени, посматривая на нас мудро и слегка снисходительно. В его глазах отчетливо читалась мысль, что он оказал нам всем немалую милость, соизволив спуститься с ветки, приняв угощение и позволив почесать себя за большими, словно локаторы, ушами.       Я превратил веточку в расческу и потратил несколько минут, причесывая урчащего, как дизельный мотор, кота. Малфой получил целый клок превосходный шерсти — уверен, вещь это редкая и в хозяйстве пригодится.       — Хочешь пойти со мной? — предложил я Василию, когда мы закончили, и я снова превратился в кота.       — А где ты живешь?       — Далеко отсюда, за морем-океаном, на острове.       — Не, за море не хочу. Там климат иной. Для моего организма может и не подойти. Мне и здесь хорошо, — он широко и довольно зевнул, показав внушительные клыки, а я невольно улыбнулся, подумав о его обширном словарном запасе. — Но за предложение спасибо. Приходи через год-полтора, вдруг я надумаю.       — Ну, ладно. Было приятно познакомиться, но нам пора. Прощай, может еще и увидимся, — кот, как выяснилось, оказался серьезным мужчиной, знающим себе цену и не собирающимся вот так запросто принимать предложение незнакомца и покидать родной лес. Блин, жалко даже немного. Судя по его поведению и разумности, он куда умнее британских низзлов. Такая зверюга мне бы пригодилась!       — Постой, — остановил он меня в последний момент, когда я уже собрался вновь превращаться в человека. — Идите на заход солнца и выбирайтесь на Большую поляну. Ночью вас там обязательно навестит Лесной Хозяин. Если вы ему глянетесь, он может поведать что-то интересное, — кот сощурился. — Глядишь, вам поможет.       — А как он выглядит?       — По-разному. Он то большой, то маленький; то толстый, то худой... Но вы не ошибетесь, — я мог бы поклясться, что он сдержал ухмылку.       — Хорошо, запомню.       — Во-во, запомни, милок. Еще ночью на поляне вас могут навестить ночные гончие. Разговаривать с ними бесполезно, а вот убивать не стоит. Они боятся огня, если что.       — Ночные гончие?       — Да, они любят пугать и загонять добычу. Могут и порвать сильно. Мозгов-то у них не так много, как у меня, — Василий самодовольно выгнул спину и почесал когти о ствол дуба. — Так что договориться не получится. Просто отгони их. Ночные гончие признают лишь силу.       — Понял. Благодарю тебя, Василий.       — И вам не хворать.       Я вновь стал человеком, успел почесать кота за ушами и молча наблюдал, как вежливый и умный зверь ловко забрался обратно на дерево.       — Мерлинова борода! — только и сказал Лонгботтом, когда мы отошли шагов на сто.       — Угу, — я обернулся и бросил последний взгляд на вальяжно развалившегося на ветке Василия. Выглядел он внушительно, словно местный царек, который позволил заглянуть к себе на прием заморским гостям.