Глава 2. Записки покойного дудлера
Ник ехал на автомобиле по городу, слушая по радио песни рок-группы «Joe Delition». На дорогах как всегда были пробки, без них не обходился ни один будний день, а сегодня из-за какого-то там марша скунсов, время ожидания длилось еще дольше. Благо хитрый лис прекрасно ориентировался в городе и знал, как можно объехать центр города через подворотни и прибыть аккурат на Кристальное Озеро. Он хорошо помнил этот водоем еще с детства. Когда-то давно он отдыхал в летнем скаутском лагере и однажды его вместе с другими детьми привезли туда для принятия солнечных и кристальных ванн. Озеро это находится на востоке, на границе Центрального Района и Тундра-Тауна. Со всех сторон, кроме южной оно окружено цепочкой природных скал и безопасно подойти к воде можно только с южной стороны, где песчаный берег. Вода там богата какими-то минералами и поэтому якобы полезна для здоровья и пускают туда только со справкой о том, что у тебя нет никаких болезней. Именно поэтому пляж огорожен специальным забором, дабы все кому не лень не ходили купаться, когда им вздумается. Эдакий VIP-пляж для элиты. Проехав через темные подворотни Ник остановился на Лионхарт Авеню. Местной достопримечательностью здесь была Церковь отца Тука, которую трудно было разглядеть среди гигантских небоскребов, в которых размещались различные офисы и деловые центры. Эта церковь, насколько знал лис, была одним из самых древних (если не самое древнее) зданий в городе. Её высота составляет 265 футов, как считают в Зверополисе или 81 метр, как считают во всем остальном мире. Таким образом долгое время она была самым высоким зданием в городе и увидеть её было возможно со всех концов округи. За многие столетия с тех пор дома в городе заметно подросли и теперь маленькая церквушка на фоне двухсотметровых новых торговых центров выглядит весьма жалко. Где-то рядом еще должен находиться сиротский приют. Ник остановил автомобиль у забора. Безусловно это был тот самый забор, что преграждал путь на пляж Кристального Озера, однако он был уже не деревянный, а представлял собой стальную сетку, поверх которой была накручена колючая проволока. Ничто вокруг не указывало на то, что где-то рядом произошла какая-нибудь трагедия: обычно в таких случаях сразу появляется толпа зевак и корреспондентов, сейчас же все вроде тихо и мирно. Может быть начальник послал его сюда чисто из-за злости на Дюпена? Медленно двигаясь вдоль этого забора, Ник наконец заметил вдалеке два полицейских автомобиля. Припарковав свой поблизости, лис вышел на тротуар и в нос ему тут же ударил свежий озерный воздух. В центре забора был вход, который охранял грозный шестифутовый сержант мустанг со странной фамилией Коневски. – Привет, коллега, как дела?! – сказал Ник, подходя к нему. – Ух ты, ты какими судьбами к нам? – спросил конь. – Шеф вот послал в помощь. – пожал плечами лис. – На кой черт нам помощь? – поморщился мустанг. – Настроение испортилось, вот и послал меня куда подальше, то есть к вам сюда. – объяснил Уайлд. – Извини, старина, я не то имел в виду... короче вот я тут... велел мне отчет составить. – Да вроде у него норм настроение было, когда мы уезжали. – Может и было, да только Луи Дюпен к нему пожаловал. Коневски рассмеялся во все горло. – Всё понятно! Ни слова больше! – весело произнес он. – Так что тут у вас? Утонул кто-то что ли? – Нет, – покачал головой мустанг. – Смотритель пляжа утром нашел труп самца кенгуру. Не знает, как он там оказался. Ерунда это все, а не дело... короче спускайся и спроси у него. Там тебя введут в курс дела. Фелпс, Быковски, Рыксон и Мактейлз уже внизу. Лис спустился по маленькой лестнице на песчаный берег. Песок под ногами был очень холодный. Небольшие волны бегали туда-сюда. Недалеко у воды стояли трое могучих полицейских: белый медведь, леопард и бизон. Они о чем то беседовали с низким явно немолодым зайцем. – Привет, коллеги, – сказал лис, присоединяясь к группе, – Я от капитана с составлением отчета о происшествии. Что произошло? Какие улики? Кто подозреваемый? – Ты очень вовремя Уайлд. – сказал бизон. – Смотритель как раз собирался еще раз нам все рассказать... –Так как с первого раза мы мало чего поняли. – поморщился медведь. Заяц, который очевидно и был смотрителем, деликатно поправил очки на своем дряхлом носу и зашевелив седыми вибриссами начал свой рассказ. – Это из ряда вон выходящий случай и сейчас объясню, почему. Так и запишите в своем отчете, офицер. Я работаю тут уже сорок лет и ни разу такого не было, чтобы посреди ночи кто-то перелезал через ограду на пляж. – А что вы тут делаете? Охраняете озеро что ли? – поинтересовался Уайлд. – Вот именно. Это озеро - общественное достояние. И не хватало еще, чтобы всякие странные личности устраивали тут невесть чего. Это озеро богато минералами, в нем самая чистейшая вода, больным в нем купаться не положено. Поэтому пляж и огорожен этим забором. В нем три входа, один на востоке, второй здесь, где мы сейчас стоим - это так называемый «центральный вход» - а третий на западе. Западный и Восточный всегда закрыты, работает только центральный. Кругом стоят видеокамеры, они снимают местность круглые сутки. Все записи сохраняются на компьютере у меня в каптерке. Мы пускаем граждан по понедельникам, средам, пятницам и воскресеньям. Утром открываем центральный вход, вечером, после того как все покинут пляж, я обхожу его и закрываю дверь. Также я слежу, чтобы никого не оставалось у озера, перед тем, как я запру дверь. Итак вчера вечером, когда время посещения вышло и последний посетитель ушел, я как и всегда начал совершать обход: сперва я пошел к восточным воротам и убедился, что они закрыты (как и должно быть), потом прошел через весь берег к противоположным воротам и убедился, что они также крепки и непреступны. После этого я пошел сюда к центральным воротам и уверяю вас, в этот момент здесь на пляже никого не было и не могло быть, собственно он был пуст, как и сейчас, кругом были пустые скамейки, да голые шезлонги. Я поднялся по лестнице, запер главный вход и пошел в свою каптерку, где включил сигнализацию. После этого сидел себе спокойно, попивал кофе, ел тосты и смотрел сериальчик. Ближе к ночи я заснул и проснулся только в девять утра. Тут важно заметить вот что: если бы кто-то попытался перелезть через забор, сигнализация сработала бы незамедлительно. Этот забор установили... вспомнить бы... двенадцать лет назад, и за это время она срабатывала четыре раза: два раза посреди ночи на пляж пыталась проникнуть толпа детей, один раз одна развратная парочка и в последний раз толпа гопников. В ту ночь дежурил не я, а слон Олдмен, он тогда вызвал полицию... – Почему на пляж не пускают никого ночью? – перебил зайца леопард Крол Фелпс. – Что за такие сверхважные минералы содержатся в этой луже? Аурум что ли? – Не пускают потому, – объяснил заяц. – что сорванцы перелезали в темноте деревянную ограду, что была тут раньше, а наутро нам приходилось вылавливать их утонувшие тела. Я и еще четверо моих сменщиков долго уламывали управляющего принять меры, и вот только двенадцать лет назад тут поставили эту стальную сетку, провели к ней сигнализацию и установили камеры. И что? Ни одного происшествия с летальным исходом за двенадцать лет! Ни одного! До сегодняшнего дня... – И что случилось? – спросил нетерпеливо Ник. – Сигнализация не срабатывала. Никакого шума не было. Я проснулся, потянулся, глотнул еще кофе и пошел открывать ворота перед приездом санитарной комиссии. Открываю я ворота и начинаю делать утренний обход как и полагается. Иду значит на запад и вдруг... Что я вижу? – театрально пропел заяц. – На одной из лавок кто-то сидит! Я даже очки протер, чтобы убедиться, что мне не показалось. Действительно, на лавке сидел какой-то зверь. Он сидел, прислонившись спиной к спинке лавочки, уронив голову на грудь. Я ошалел: если кто-то узнает, что мимо меня удалось проскочить какому-то зверю - мне устроят выговор. Я ринулся к нему, выкрикивая по дороге ругательства, так мол и так, вставай и проваливай отсюда. Когда я подошел, то понял, что это самец кенгуру. Я решил что он спал и что он был пьян, поскольку рядом с ним стояла бутылка пива. Ну это совсем никуда не годится - пить на пляже, где купаются дети. Я кричу на него - он не реагирует. Я его толкаю - ноль эмоций. Ну мне ничего не оставалось, как схватить его за одежду и дернуть на себя. И тут я вижу его глаза - открытые, стеклянные... Я так испугался, что отпустил его, а он упал... как какой-то тряпичный манекен. Ну я быстро побежал к себе. Решил, что это уже не по моей части, с мертвецами пусть полиция разбирается. Позвонил я вам, а пока вы ехали (кстати ехали вы очень долго), я изучал записи с камер видеонаблюдения. Отмотал я все к тому моменту, когда я последний раз покидал берег вечером и включив быстрый режим стал искать тот момент, когда этот кенгуру проник на пляж. Сперва на всех камерах было все хорошо видно, потом солнце село и автоматически зажглись фонари (ночью они прекрасно освещают местность, так что все четко видно на экране), прошла ночь, фонари погасли, взошло солнце и тут я увидел на мониторе самого себя, идущего открывать главный вход . Я перемотал обратно и проглядел еще раз. Смотрел я смотрел, и понял странный, но очевидный факт: никто за всю ночь и близко не подходил к воротам! Ни к восточным, ни к центральным, ни западным - никто не заходил на пляж через двери, никто не перелезал через забор, и тем не менее эта кенгуродина каким-то невероятным образом очутилась на пляже. Как это произошло - ума ни приложу... – Но на пляж можно попасть не только минуя забор, – заметил Быковски. – С чего вы взяли, что он например, не переплыл озеро с противоположной стороны и не вышел на берег из воды? – Это невозможно по двум причинам. – смотритель будто бы и ждал этого вопроса. – Во-первых: озеро окружено скалами. Забраться на эти скалы очень опасно и почти нереально, а прыгнуть со скалы в озеро так совсем самоубийство. Случаи бывали... Но даже если бы он и сумел прыгнуть со скалы, переплыть весь водоем и выйдя на берег сесть на лавку и умереть - то одежда то у него должна быть мокрая! За ночь она явно бы не высохла, учитывая октябрьскую погоду. Та одежда, что на нем - совершенно сухая, а другой рядом с ним я не нашел. – Действительно странно, – задумался Фелпс. – Пойдемте я покажу записи с камер, чтобы вы убедились, что я не вру! – сказал заяц. – Так и сделаем, – кивнул Рыксон, – А ты, Уайлд, пока посмотри на покойного, потом с Патриком присоединитесь к нам. Заяц повел полицейских-громил вверх по склону, Ник же двинулся на запад вдоль берега, где вдалеке виднелся чей-то силуэт. Картина казалась ему крайне депрессивной: пасмурное небо, тихие волны, остывший песок, холодный ветерок. Все это в купе с совершенно безлюдным пляжем выглядело весьма удручающе. По пути лису попадались пустые шезлонги и голые камни. Внезапно в нос ему ударил запах гнили и сырости и повернув голову он увидел в склоне круглое темное отверстие, закрытое ржавой металлической решеткой, за которой вне всяких сомнений скрывалась канализация. «Они что, сливают что-то в озеро? Ужас! И как тут можно купаться после этого. Вот уж точно минеральные ванны.» И вот он пришел к тому месту, где полицейский соболь Патрик Мактейлз, расхаживал с фотоаппаратом вокруг мертвого тела, лежащего на песке с раскинутыми в сторону лапами. – Привет, Ник. – сказал ему коллега. – Тебя к нам с отчетом послали? –Так и есть. – усмехнулся лис. – Я гляжу у вас тут «преступление века»? – Очень похоже на то. Смотритель уже ввел тебя в курс дела? Гляди-ка, как тебе? На земле лежал кенгуру, возрастом примерно под сорок лет. Он лежал на спине, раскинув руки в разные стороны. Одет он был в белую рубаху и жилет, черные брюки, начищенные до блеска лакированные туфли* и бесцветный галстук. Рядом с его плечом лежало пальто, которое очевидно сняли во время обыска, а чуть подальше пакет для улик на котором расположилась кучка каких-то безделушек. – Личность установлена? – спросил Ник. – Не-а, документов нет. – сказал Мактейлз, указывая на собранные улики. – В карманах нашли только девятнадцать долларов и двадцать пять центов, перьевую ручку, использованный билет на метро и пачку жевательной резинки. Ах да, еще бутылка пива наполовину выпитая, стояла рядом с телом на лавке. – Его нашли сидящим на лавке, как я понял... – сказал Ник, глядя на стоящую рядом пустующую скамейку. – Угу. Ну точнее заяц так сказал. Он же его типа тряс какое-то время. С его слов покойный сидел опрокинув голову на грудь. Кстати, если вздумаешь что-то брать в лапы - надень перчатки, чтобы не испортить возможные отпечатки. – соболь протянул маленький пакетик. – Что, кстати, со следами? – Уайлд глянул на песок, который как и полагается песку на пляже был весь истоптан. – С этим как видишь все плохо. Мы уже не сможем установить, где чьи следы и как и откуда покойный пришел. – Как по твоему он попал сюда? Патрик пожал плечами. – Записей мы пока не видели, но если все было так, как сказал нам этот старик, то ночью все ворота были заперты и их никто не открывал, а перелезть через забор незамеченным - нереально. Из воды он выйти не мог - одежда сухая, как и все, что было в ней найдено. А значит он мог только телепортироваться в это кресло. Причину смерти пока назвать невозможно - следов насилия на теле не видно. Предположительно остановка сердца, отравление алкоголем, все что угодно... – Хм-м, на алкоголика он не похож, судя по одежде. – заметил Ник. – И я так подумал, – согласился Мактейлз. – Кстати, это мелочь но все же... интересно то, что я не нашел пробку от бутылки. Её нет ни рядом с лавкой, ни поблизости, похоже вообще на пляже нет. Так что бутылку он открыл явно не на пляже. Если он конечно не выбросил пробку в воду - тогда её вообще не найти - это дает дополнительную сложность понимания, как он тут оказался. Ведь представь, перелезать через забор или плыть по воде с открытой бутылкой в одной лапе - та еще эстафета. Пока соболь вводил лиса в курс дела, тот рассматривал улики, которые обнаружили в вещах погибшего. В большинстве своем они не представали собой ничего удивительного: обычные мятые банкноты и монеты; обычная перьевая ручка, которые используют нотариусы; обычная карточка для проезда на метро и совершенно типичная пачка мятной жевательной резинки. Ник открыл упаковку, дабы убедиться, что там внутри и правда жвачка, а не что-то иное и действительно внутри оказалось три синих пластинки. Однако, когда Ник извлек одну из них и поднес к своему черному носу, он внезапно почувствовал нечто очень знакомое и совсем не то, что ожидал учуять. – Что-то не так? – Патрик явно заметил удивление лиса. – Понюхай чем пахнет. – Ник поднес жвачку к морде друга. – Фруктами какими-то... и что? – Пахнет голубикой. Божественный запах. А на упаковке написано, что она мятная. – Ну и что? – пожал плечами Мактейлз. – Мало ли. Многие перекладывают пастилки в старые пачки. Ничего удивительного. Они принялись бродить вокруг места происшествия в поисках чего-нибудь нового. Ник нагнулся над телом, дабы внимательнее рассмотреть морду покойного и странные эмоции коснулись его разума в этот самый момент. Лицо кенгуру, казалось, выражало ужасные муки и страдания. В его голубых глазах читалось отчаяние и обреченность. Казалось он хотел сказать что-то важное, даже не просто сказать - прокричать это. Но он уже не мог ни говорить, ни кричать. По спине Уайлда пробежали мурашки, никак не связанные с холодным ветром. – Волны усиливаются. – заметил соболь, покрепче укутавшись в свою форму. – Сейчас все смоет. Надо перетащить вещи подальше. Они вдвоем аккуратно перенесли тело к скамейке, после чего вернулись за уликами и пальтишком. Как только Ник взял пальто, оно показалось ему жутко знакомым, и он понял почему. Когда-то давно, когда он имел дело с преступным миром, такие пальто носили мошенники с которыми он однажды встречался. Толстая ткань могла скрыть под собой небольшую пачку денег. Мошенники вырезали узкую щель под подкладкой с внутренней стороны, и научились быстрыми движениями лап прятать туда украденные деньги. Во время обыска полицейские никогда не додумывались искать в том месте. – Ты гляжу опять что-то нашел. –фыркнул Мактейлз. Ник объяснил ему суть данного метода. – Да, видишь, – усмехнулся он, указывая на подкладку, где была небольшая прорезь. – Наш кенгуру как раз сделал себе такой тайник. И там что-то есть! Ник запустил в прорезь два пальца и нащупал какие-то плоские листы. Он аккуратно извлек их на свет. – ОГО! ДА ТЫ ГЕНИЙ! – с нескрываемым уважением воскликнул Мактейлз. – Молодец, что приехал к нам! «Какого-же мошенника потерял Зверополис в тот день, когда Ник Уайлд решил стать полицейским. Спасибо дорогой Морковке!» – подумал про себя лис. В тайнике пальто оказались два небольших листа. Но это были не деньги: один лист был вырван из блокнота, второй представлял собой маленькую сложенную надвое бумажку. Обе были исписаны от руки. Мактейлз взял себе один листок, Ник принялся рассматривать второй. На одной стороне его листка от руки химическим карандашом был начертан какой-то план, как будто бы карта некого здания. С обратной стороны был список, странного содержания. Ник прочел: 19:55 – Явиться к пункту назначения. 20:00 - 21:30 – Наблюдать. 21:40 – Вернуться на базу. Если появится Ф. – действовать Если будет П-а – ни в коем случае! Ник прочитал этот текст несколько раз, но ничего не понял. Как не понял и смысл рисунка, начертанного на обороте. – Что это за бред? – нахмурился Патрик, глядя на свой лист. – У тебя тоже чушь какая-то написана? – Ага, – кивнул Ник. Они обменялись записками. – Не, ну у тебя еще что-то можно разобрать. – не согласился соболь, внимательно разглядывая список. Лис осмотрел записку, которую ему вернул Патрик и удивился еще больше. Вторая записка также была написана от руки, но только черным фломастером, а не химическим карандашом и там был такой текст: ORNA^ AZ^IYNI^ ORNA AU ^E@D@IU, TY& Q&SH@ EY&D&N SA@DYN QZQZVZ PZQ&O&PDNY TY&-Y& I@HZOI&@ N KY& ^R@ I@ F^O@Y EUMHLO@YW BZB I@STZSYIUN SH^TZN. Q&SH@ KY&M& IZV@ Q&H&R@IN@ BDZNI@ ^G^OVNYSL, TY& QDNO@YSL PZH@TW IZ OI& N O@NSYE&EZYW F&H@@ ZBB^DZYI&. Y@A I@ A@I@@ ES@ O&HRI& NOYN Q& NPIZTZHWI&A^ PZAUSH^. &I O&HR@I Q&T^ESYE&EZYW E@SW ^RZS N ESJ F&HW. S&ES@A SB&D& B IZA QDNS&@ONINYSL @X@ &ONI. Z IZ ST@Y FDZYZ I@ Q@D@RNEZN, L Q&D^TNHSL PZ I@M&.OR@B
– Что значит «Если появится Ф. - действовать, а если будет П-а – ни в коем случае!» – рассуждал вслух Мактейлз. – Что такое «П-а»? «Парковка»? «Пепельница»? «Паприка»? – Это какой-то секретный шифр что ли? – поморщился Ник. – Закодированное послание? – Это как будто расписание действий. Он что-то планировал с восьми до половины десятого. А на обороте какой-то рисунок. Какой-то дудлинг. – Что? – не понял Ник. – Ну знаешь, дудлер - это тот, кто сидит на какой-нибудь лекции и от скуки рисует ручкой на бумаге всякие каракули, лишь бы время убить. – объяснил Мактейлз. – Эти рисунки и называются дудлингом. – Я не думаю, что он рисовал их бесцельно. Это план какого-то здания. – Ну вот появилась работа у бюро Расследований. Будет что им расшифровывать. Сверху на склоне, за сеткой появилась голова Быковски. – Вы там закончили? Поднимайтесь к нам! – Сейчас, уже закругляемся! – крикнул Патрик. Ник аккуратно разложил записки на лавке и сделал пару снимков на свой собственный телефон. Обычно он не проявлял особого интереса к подобной работе, но в данном случае происшествие заинтриговало его. Хотя по правилам фотографировать улики на собственный гаджет было не дозволительно, Патрик Мактейлз не обратил на это никакого внимания и замечания делать не стал.***
Уайлд с Мактейлзом поднялись по лестнице обратно на площадь. Окрестность к этому времени уже была огорожена желтой ленточкой. Прибывшая вскоре судмедэкспертиза забрала тело покойного и отправила его в морг. Фелпс, Быковски, Коневски и Рыксон стояли у машин и весело и непринужденно о чем-то беседовали. – Ну что? – спросил леопард, когда остальные присоединились к ним. – Едем составлять отчет, а потом праздновать похвалу губернатора? – Боюсь, что праздник на сегодня отменяется... – с сочувствием вздохнул Ник. В ответ на удивленные взгляды коллег он рассказал, что произошло сегодня утром в кабинете Буйволсона. Возмущению полицейских не было предела. – Вот ведь мерзавец этот гепард! – вспылил Быковски. – Вечно путается у нас под ногами. Всё что-то выслеживает, вынюхивает... книжки свои пишет. – И не говори, – согласился Фелпс. – Я у своей дочери нашел недавно его книгу. Это то, что у нас теперь дети читают? – И что ты с ней сделал? – поинтересовался Рыксон. – Отправил туда, где ей самое место - на помойку. Я про книгу конечно, а не про дочь. Сколько слез и скандала было, но я ей вдолбил в итоге ум-разум... – Что ж, поедем обратно. – развел лапами Мактейлз. –Раз шеф злой, работы скоро будет чертова прорва. Космиссия отправилась в участок, Нику же для полного отчета было необходимо еще посмотреть записи с камер видеонаблюдения. Старый смотритель пригласил его на свое рабочее место, располагавшееся в пристройке рядом с берегом. В небольшой каптерке на столе располагались шесть мониторов, каждый из которых был связан с какой-то конкретной видеокамерой. Заяц руководил перемоткой пленки, попутно поясняя Нику ситуацию. – Значит так, – говорил он. – Три камеры снимают три входа - западный, восточный и центральный. Открывается у нас только центральный, через который вы входили и выходили. Еще две камеры снимают забор в том месте куда не попадает обзор тех трех: первая показывает местность от западных ворот до центральных, вторая соответственно - от центральных до восточных. Вот в восемь часов вечера все покидают лагерь. Вот в восемь пятнадцать я обхожу пляж. Приблизительно через пять минут я выхожу через центральный вход и запираю его. С этого момента попасть на пляж не представляется возможным. Я иду к себе в кабинет и врубаю сигнализацию - теоретически в этот момент можно попытаться перелезть забор, но как видите, по записям понятно, что никто не подходил к ограде... – Замечу, что то место, где нашли кенгуру не попадает под камеры. – сказал Ник. – Он как будто знал где ему сесть, чтобы не было видно видеонаблюдению. – Да, но дойти то он должен был как-то до этого места. Теперь включаем быструю перемотку. Если заметите что-нибудь необычное - ставьте на паузу. По происходящему на экране невозможно было понять, что работает перемотка, если не смотреть на таймер. Пейзаж резко потемнел, после чего тут-же включились фонари. Все вокруг было видно очень четко. В течении минуты Ник со смотрителем как дураки пялились в мониторы, ожидая увидеть что-нибудь необычное, как внезапно все фонари на записи погасли, поскольку наступило утро и взошло солнце . Заяц остановил прокрутку. – А вот и я иду открывать вход. – сказал он, указывая на центральный экран. Действительно, судя по записи смотритель, открыл ворота и спустился вниз на берег. Он пошел куда-то на запад и исчез с экрана, спустя пару секунд появившись на другом. Там на втором мониторе он остановился, с удивлением глядя вперед и двинулся дальше значительно прибавив шаг и вскоре опять исчез. – И тут очевидно вы его и увидели. – догадался Ник. – Совершенно верно. Подождите еще чуть-чуть... Через какое-то время на экране снова появился старый заяц. Он бежал трусцой обратно к центральному входу. – И вот я уже бегу звонить в полицию. – объяснил он. – Как видите, ни вчера вечером, ни ночью, ни утром никто не тревожил непреступный забор. Чтобы убедить вас, что это не я притащил тело на пляж, промотаю до того момента, когда приехала полиция. – Не стоит! – сказал Ник. – Как вы считаете, а невозможно ли сделать подкоп под забором так, что можно пролезть под ним и не задеть его? – Я уже обошел весь забор по периметру. Никаких признаков подкопа не обнаружил. Сами можете убедиться. Этот кенгуру или вылез прямо из-под земли под той самой лавкой, либо как-то переместился к ней при помощи телепорта... – Оба варианта весьма сомнительны. А кто купается в вашем озере? – Да кто угодно. Главное справку о здоровье медкомиссии предъявить. Конечно надо заранее записываться и абонемент покупать, то да се... Хотя вот детишек из сиротского приюта неподалеку часто сюда водят. – Хорошо, – подытожил лис, – Тогда я возьму с собой копии этих записей за вчерашний день и за сегодняшний. – Конечно берите, офицер! – сказал заяц. – Только знаете, думаю это вам не поможет. – С чего вы взяли? – Это преступление века! Носом чую, что здесь что-то не так. Подобные случаи обрастают всякими сплетнями, слухами и становятся городскими легендами, которые потом молодежь с радостью пересказывает друг другу. Как-то ходил слух, что на Озере завелся мутант-гибрид, который убивал детишек по ночам бензопилой и болгаркой. Но это всё давние сплетни, хотя и имеющие под собой реальную основу. Такие преступления не раскрываются.